чным: Ольга покупала бананы у уличного торговца, и
Антону удалось поймать момент, когда она, протянув  руку,  брала  сдачу.
Вероятно, ей показалось, что продавец имеет гнусное намерение  ее  обма-
нуть, и она пыталась в уме быстренько подсчитать, действительно  ли  тот
вес бананов, который он ей назвал, "тянет" ровно на десять тысяч рублей.
Во всяком случае, лицо у нее было в тот момент напряженным  и  даже  как
будто испуганным.
   С Селуяновым они встретились в тот же вечер и вместе отправились  до-
мой к Николаю, который в маленькой кладовке, примыкающей к кухне, обору-
довал крошечную фотолабораторию, продолбив стену и проведя туда воду.
   - Ого! - не сдержал удивления Антон, оглядывая нехитрое, но  содержа-
щееся в идеальном порядке оборудование Селуянова.
   - Приходится выкручиваться, - пожал плечами Коля. -  Без  хитрости  у
нас ничего не получается. Это только Аська наша умеет  раскрывать  прес-
тупления, оставаясь честной, но для этого нужно быть Аськой.
   - Аська - это Каменская? - уточнил Шевцов.
   - Угу, она самая.
   - А почему у нее получается, а у тебя - нет? Она что, особенная?
   - А черт ее знает, - улыбнулся Селуянов. - Она, наверное, актриса хо-
рошая. Умеет говорить правду так, как будто врет, вот ей и не верят. Эф-
фект тот же самый получается, а упрекнуть ее не в чем.
   - Это как же? - заинтересовался фотограф. - Я что-то не понял.
   - Да проще пареной репы. Например, ты приходишь домой,  а  жена  тебя
спрашивает: "Ты обедал?" На самом деле днем ты ездил к своей любовнице и
прекрасно пообедал у нее, но ты почему-то  прячешь  глаза  и  невразуми-
тельно блеешь: "Что? Ах, да... Да, обедал... Обедал, конечно, ты не бес-
покойся". Все. Эффект достигнут. Твоя  благоверная  пребывает  в  полной
уверенности, что ты, бедненький, целый день на ногах, в  бегах,  ни  по-
есть, ни попить тебе некогда. Она тебя жалеет и любит. То есть ты ей со-
врал, сказав при этом чистую правду. Понял?
   - Ловко, - рассмеялся Антон. - А почему у тебя так не получается?
   - Не знаю. Способностей, наверное, нет. И соображаю туго. Аська ситу-
ацию на лету сечет и моментально подстраивается, а я только спустя  нес-
колько часов соображаю, как можно было разговор повернуть да какую  мину
скорчить... Ну, у меня зато свои хитрости есть. Тебя кормить или сразу к
делу приступим?
   - Совместим. Пока пленка будет  проявляться,  можно  перехватить  че-
го-нибудь, если тебе не сложно. Потом второй перерыв сделаем, пока сним-
ки будут сохнуть.
   Фотографии получились на славу, но Антон понял это только тогда, ког-
да Селуянов показал ему те снимки, с которыми нужно  было  "монтировать"
Емельянцеву. По замыслу оперативника, в итоге они должны  были  получить
фотографии, на которых Ольга была запечатлена в момент  встречи  с  нес-
колькими разными мужчинами, которые передавали ей какие-то небольшие па-
кеты. Поэтому кадр с протянутой за сдачей рукой оказался как нельзя  бо-
лее кстати. Кроме того, Емельянцеву нужно было "переодеть".
   - А какова идея? - спросил озадаченный Шевцов. - Для чего мы это  де-
лаем?
   - Для обмана, конечно, для чего ж еще, - отшутился Селуянов. - В  на-
шем деле закон простой: не соврешь - правды не добьешься. Давай  еще  по
кофейку дернем, пока сохнут снимки.
   - Нет, я буду чай, если можно, - попросил Антон. -  Мне  кофе  совсем
нельзя.
   - А что у тебя? Чем болеешь-то?
   - Ишемическая болезнь сердца.
   Да ну? Ты вроде молодой еще, - удивился Коля.
   Это с детства. Да ты не смотри на меня как на  калеку,  -  рассмеялся
фотограф, - я привык. Меня с этой ишемической болезнью и в армию  взяли,
два года оттрубил, как у вас говорят, от звонка до звонка. Даже работать
почти не мешает.  Прихватывает  примерно  раз  в  два  месяца,  отлежусь
три-четыре денечка - и все. Не смертельно.
   Селуянов заварил свежий чай, нарезал бутерброды, достал из шкафа  бу-
тылку с коньяком, потом неуверенно посмотрел на гостя.
   - Тебе, наверное, и этого нельзя?
   Антон отрицательно покачал головой.
   - Нельзя. Но ты пей, если хочешь, меня это не ломает.
   - Точно? - обрадовался Коля. - А то неудобно как-то: я буду  пить,  а
ты - смотреть.
   - Да я всю жизнь смотрю и как пьют, и как танцуют всю ночь  напролет,
и как с девушкам развлекаются. Привык.
   - Асам-ни-ни?
   - Боюсь, - признался Шевцов. - Только курю, ничего не  могу  с  собой
поделать. Но от всего остального приходится отказываться. Хочется пожить
подольше.
   - Это правильно, - одобрительно кивнул Коля, доставая рюмку и наливая
в нее коньяк. - Твое здоровье.
   Он залпом выпил прозрачную коричневую жидкость, поймав на себе  удив-
ленный взгляд гостя.
   - Чего так смотришь? Коньяк залпом пью? Думаешь, спиваюсь?
   Антон пожал плечами и осторожно отпил из чашки дымящийся чай.
   - Ты один живешь? - вместо ответа спросил он.
   - Один. Жена сбежала, не вынесла тягот милицейской семьи.
   Селуянов быстро налил себе вторую рюмку и так же одним махом  опроки-
нул в себя.
   - Ты сам-то не женат?
   - Нет еще, - улыбнулся Антон.
   - Собираешься?
   - Пока нет.
   - А чего тянешь?
   - Материальную базу создаю, - пошутил фотограф. - Представь  себе,  я
женюсь, рождается ребенок, а у меня сердце не выдерживает. Жена-то расс-
читывала, что проживет со мной долго, что я помогу ребенка  вырастить  и
на ноги поставить, а я вдруг помираю и оставляю ее с малышом на произвол
судьбы. Получается, вроде как я ее обманул и предал.  Поэтому  я  должен
обязательно иметь средства, чтобы после моей смерти они ни в чем не нуж-
дались, хотя бы какое-то время.
   - Чего ж ты себя хоронишь раньше времени, - с упреком произнес Селуя-
нов, выпивая третью рюмку. - Может, ты лет до семидесяти проживешь.
   - Может, - согласился Антон. - А может и нет. И  если  я  женюсь,  то
должен быть спокоен за свою семью. Тебе, наверное, странно все это  слы-
шать, но у сердечников вообще психология другая. Здоровым людям  нас  не
понять.
   - Ладно, ты на меня не обижайся. И не смотри на меня  волком,  больше
пить сегодня не буду. Три рюмки - моя норма на  каждый  вечер.  Без  них
спать не ложусь. Все, смотри: бутылку убираю.
   Он действительно убрал бутылку обратно в шкаф. Лицо его  расслабилось
и порозовело, глаза заблестели.
   - Слушай, Антон, давай-ка поговорим про кражу из вашей  фотолаборато-
рии. Замок, как я понимаю, у вас там игрушечный стоит?
   - Да кому мы нужны-то с нашими фотографиями и пленками? Там сроду ни-
когда ничего не запиралось. Ты же видел, в комнате  стоят  металлические
шкафы, иногда ребята там аппаратуру оставляют, но редко. Знаешь,  каждый
себе камеры сам выбирает, это же наша профессия, поэтому мы их и покупа-
ем сами, и ремонтируем, в руки никому не даем. И  потом,  чем  "горячее"
снимок - тем лучше, вот мы с камерами и не расстаемся, а вдруг по дороге
кадр интересный подвернется. Но если кто-то оставляет аппаратуру в  сей-
фе, то запирает и опечатывает. А все остальное так по всей комнате валя-
ется, сам видел. Кто угодно может зайти и взять, не возбраняется.
   - Ну и порядочки у вас, - с осуждением покачал головой Николай.
   - Так ведь ничего секретного там нет...
   - Сегодня нет, а завтра - украли. У кого-нибудь еще пропали пленки?
   - Ребята говорят, еще двух пленок не досчитались, но они такие же бе-
зобидные, как и мои. У одного -  прошлогодняя,  с  ежегодного  праздника
"Московского комсомольца", а у другого -  свежак,  с  брифинга  в  вашем
ГУВД. Может быть, вору как раз она и была нужна, там все ваше новое  на-
чальство сфотографировано. Как ты думаешь?
   - Все возможно, Антон, все возможно. Пошли посмотрим, чего  у  нас  с
тобой получилось.
   Они аккуратно сняли с веревки прищепки, которыми были закреплены  еще
чуть влажные отпечатки. С фотографий на них смотрели Ольга Емельянцева и
двое мужчин с весьма выразительной внешностью. Мужчины передавали ей па-
кеты, а Ольга, напряженно и испуганно улыбаясь, их брала.
   Завтра Селуянов при помощи этих фотографий быстро выяснит, где же  на
самом деле был Марат Латышев в момент, когда в загсах погибли две девуш-
ки-невесты.
   Вероника Матвеевна услышала телефонный звонок еще  на  лестнице.  Она
торопливо вытащила ключи, отперла дверь и кинулась к надрывающемуся  те-
лефонному аппарату.
   - Добрый вечер. Вероника Матвеевна, - услышала она в трубке  приятный
мужской голос.
   - Здравствуй, Марат.
   - Как ваши дела?
   - Потихоньку. Ко мне из милиции приходили.
   - Ко мне тоже. Спрашивали про субботу.
   - И что ты сказал?
   - Сказал, что дома был, с Ольгой. А у вас спрашивали?
   - Нет. Кому старуха нужна? И в голову не придет меня подозревать.  Да
и не в чем. Тебе сложнее.
   - Это верно, - усмехнулся в трубку Марат. - Что же, Вероника Матвеев-
на, будем надеяться на лучшее. Может быть, нам с вами  еще  повезет.  Вы
мне ничего интересного не скажете?
   - Кажется, завтра после обеда Валерик и Эля собираются на чу.
   - Да? - оживился Латышев. - Это хорошо. Это радует.
   - Чего ж хорошего? Думаешь, нам хватит месяца, чтобы их отговорить?
   - Будем пробовать, Вероника Матвеевна. Если они уедут на дачу, я тоже
туда подъеду, испорчу им всю обедню. Вы уж простите меня, придется ваше-
го сына немного поунижать в глазах любимой девушки. Двух  недель  нам  с
вами не хватило, но теперь еще есть время. И не забудьте, как бы дело ни
повернулось - я ваш должник.
   - Спасибо тебе, Марат, - вздохнула женщина.
   - Не за что. Вам спасибо.
   Вероника Матвеевна не спеша разделась и стала готовить себе  нехитрый
ужин. Для Валерия еда была уже приготовлена - две аппетитные отбивные  с
жареным картофелем. Себе она не могла этого позволить, хорошее мясо  по-
купалось только для сына и расходовалось экономно. Сама  Турбина  варила
какие-нибудь макаронные изделия подешевле и ела их,  посыпав  сахаром  и
добавив капельку бутербродного маргарина. Ничего, подумала она,  откиды-
вая в дуршлаг кипящую вермишель, вот решится дело - и Марат даст  денег,
как обещал. Много денег. Их хватит на то, чтобы  откупиться  от  негодяя
Пашки и более или менее прилично содержать дом. Господи, как ей  надоела
эта вечная нищета!


   Глава 7

   Ольга Емельянцева за всю свою жизнь имела дело с милицией  всего  два
раза: когда получала паспорт и когда прописывалась в новой квартире. По-
этому к визиту невысокого лысоватого оперативника с Петровки отнеслась с
любопытством и одновременно с некоторой боязнью. Он явился  без  предуп-
реждения, как снег на голову, и Ольга в который уже раз мысленно  похва-
лила себя за привычку поддерживать в квартире идеальный  порядок  не  от
случая к случаю, а постоянно и ходить дома не в халате и распустехой,  а
в элегантном домашнем костюме. Привычка эта появилась у нее с  тех  пор,
как Марат начал ухаживать за дочерью Бартоша. Если  раньше  их  свидания
заранее планировались, то ухаживание за Эленой обернулось тем, что Марат
Латышев никогда не мог знать, в какой день и в какое время у него  обра-
зуется "окно", чтобы заглянуть к своей давней подружке. Его визиты стали
нерегулярными и всегда неожиданными, и Ольга, втайне надеявшаяся на про-
должение отношений, взяла за правило быть готовой к  приходу  Марата  24
часа в сутки.
   Оперативник, назвавшийся Николаем Селуяновым, вежливо попросил разре-
шения присесть и разложил на столе перед Ольгой несколько фотографий.
   - Скажите, пожалуйста, кто эти люди, с которыми вы встречались? - на-
чал он.
   Девушка внимательно посмотрела на снимки. Женщина,  запечатленная  на
них, была поразительно похожа на нее, ну просто один к одному, но одежда
на ней была другая, у Ольги никогда не было таких юбок и костюмов.
   - Я их впервые вижу, - удивленно ответила она, поднимая глаза от  фо-
тографий.
   - Ну как же, Ольга Дмитриевна, вас же сфотографировали вместе с ними,
а вы говорите - впервые видите, - мягко упрекнул ее Селуянов. - Зачем же
так откровенно лгать? Ведь это вы, никаких сомнений.
   - Да нет же, - начала горячиться Емельянцева, - это не я.
   - Как же не вы? Вы посмотрите как следует, лицо-то ваше.
   - Эта женщина очень похожа на меня, но это не я, - упрямилась  Ольга.
- И вообще, что все это значит?
   - А это значит, Ольга Дмитриевна, что вы в течение только одного дня,
тринадцатого мая, встречались с двумя преступниками, которые находятся в
розыске за систематический сбыт наркотиков. И у меня есть все  основания
думать, что вы им в этом деле помогаете.  Вот,  взгляните-ка,  вот  этот
мужчина - Валентин Кирюхин, ранее трижды судимый, и вы берете у него па-
кете героином. А потом, два часа спустя, вас сфотографировали  с  другим
преступником, по кличке Федот. Не станете же вы  мне  рассказывать,  что
этого не было, правда? Фотографии-то - вот они, перед вами.
   - Но я вам клянусь, честное слово, я впервые вижу этих людей! - В па-
нике Ольга чуть не кричала. - Это какая-то ошибка, это чудовищная  ошиб-
ка, женщина на меня очень похожа, но это не я! У меня и одежды-то  такой
нет, вот...
   Она вскочила со стула, метнулась к шкафу и рывком распахнула дверцы.
   - Пожалуйста, посмотрите, у меня нет таких вещей, какие на ней  наде-
ты. Ну посмотрите же!
   Она, казалось, готова была силой  тащить  Селуянова  к  шкафу  и  де-
монстрировать ему свои эффектные туалеты. На глазах у нее выступили сле-
зы, и Николай понял, что давления уже достаточно, теперь можно протянуть
ей руку помощи.
   - То есть вы хотите сказать, что наши сотрудники обознались? - неуве-
ренно спросил он. - Лицо-то как две капли воды похоже.
   - Конечно, обознались, - горячо подхватила Ольга спасательный круг. -
Сходство и в самом деле удивительное, одно лицо. И волосы такие  же.  Но
одежда-то не моя, вы посмотрите! Я такое вообще не ношу.
   - Ну, это все разговоры, - снова отыграл назад Селуянов. - Ношу -  не
ношу, это не доказательство. Может, у вас этой  одежды  и  вправду  дома
нет, но это сейчас, а в субботу, тринадцатого, очень даже была, да сплы-
ла. А по лицу сходство абсолютное, так что я  склонен  думать,  что  это
все-таки вы помогаете преступникам в сбыте наркотиков. Ольга Дмитриевна,
если вы мне сейчас все про них расскажете, я гарантирую вам освобождение
от уголовной ответственности за пособничество. Ну как, договорились?
   Емельянцева снова впала в панику.
   - Боже мой, что же мне делать? - расплакалась она. - Ну как мне дока-
зать, что это не я? Не я это, вы понимаете? Не я!!!
   - Вы были в субботу, тринадцатого мая, в парке  Горького?  -  спросил
Николай, вертя в руках один из снимков.
   - Нет! Не была! Я там уже сто лет не была! Что мне там делать?
   - А где вы были, позвольте спросить?
   - До одиннадцати я была дома, потом ходила на рынок, покупала овощи и
мясо, потом готовила обед. Ко мне в субботу приходили гости...
   - Так, давайте по порядку, - остановил ее Селуянов. - Кто может подт-
вердить, что до одиннадцати утра вы были дома? У вас кто-нибудь был?
   - Нет, - растерялась Ольга, - я была одна.
   - Может быть, вам кто-нибудь звонил?
   - Звонил? Да, конечно, звонила мама, я с ней разговаривала минут пят-
надцать, и еще звонила подруга, которую я вечером ждала в гости с мужем.
   - В котором часу это было?
   - Мама звонила, когда я только встала, часов в  девять,  наверное,  а
Аня попозже. Да-да, я помню, я как раз спросила у  нее,  какие  продукты
нужны для овощного рагу, она мне все продиктовала, и я  сразу  же  стала
собираться на рынок.
   - Значит, в районе половины одиннадцатого? - уточнил он.
   - Да, примерно.
   - Хорошо. А на рынке вас кто-нибудь видел? Кто-нибудь может  подтвер-
дить, что вы после одиннадцати часов действительно были на рынке, а не в
парке Горького, где встречались с Кирюхиным?
   - Конечно, конечно, - заторопилась девушка, - вы знаете, у нас  рынок
рядом, три минуты пешком, поэтому из нашего дома и из соседних люди  там
постоянно встречаются. Сейчас я вспомню, кого из соседей видела на рынке
в субботу...
   Она наморщила лоб, но уже через полминуты лицо ее прояснилось.
   - Муж с женой с пятого этажа, Федоровы. Они клубнику покупали. Я  по-
тому и запомнила, что она же еще очень дорогая, а они покупали сразу три
килограмма. Я подошла к ним и в шутку спросила, зачем им столько, переп-
родавать, что ли? А они мне объяснили, что у их сына день рождения и  он
пригласил человек десять одноклассников, а торты с  пирожными  всем  уже
смертельно надоели, вот они и хотят подать детям на десерт  клубнику  со
сливками. Вы спросите у них, они подтвердят. Они наверняка помнят, как я
к ним подходила. Они даже угостили меня клубникой.
   - Спрошу, - кивнул Селуянов. - Что еще можете вспомнить? Кто вас  ви-
дел, с кем разговаривали?
   - Еще... - Она снова задумалась. - Еще я заходила в гастроном за  ма-
йонезом и соусом, и там у кассирши сдачи не было с пятидесяти  тысяч,  я
минут десять около нее стояла, пока она сдачу насобирала, а она все вор-
чала, что несут крупные купюры, всем на сдачу не  напасешься.  Но  я  не
знаю, вспомнит ли она...
   - Какая именно кассирша и какой гастроном?
   - Гастроном на соседней улице, называется "Елена-плюс", там две  кас-
сирши, одна молоденькая такая, лет восемнадцати, а вторая - постарше,  у
нее на голове прическа сложная какая-то. Вот у  той,  которая  постарше,
сдачи не было.
   - В котором часу вы были в гастрономе?
   - Погодите... Да, точно, она ворчала, что сейчас надо на обед  закры-
ваться, а я стою у нее над душой со своими деньгами. Склочная такая  ба-
ба! - фыркнула Ольга.
   - Обед у них с часу до двух?
   - Да. Значит, было, наверное, без десяти час или без пяти.
   - Хорошо, - снова кивнул Селуянов, - пошли дальше. Куда  вы  направи-
лись после гастронома?
   - Я заходила в булочную, там перерыв с двух до трех, так что я  успе-
вала. А потом вернулась домой.
   - Кто может это подтвердить?..
   И так далее, вплоть до позднего вечера. Емельянцева старательно пере-
числяла людей, с которыми общалась в течение дня, а Селуянов  молча  ки-
вал, с удовлетворением отмечая, что если Латышев и просил  ее  составить
ему алиби, то от страха она об этом и не вспомнила.
   - Ладно, Ольга Дмитриевна, если вы говорите правду, то  выходит,  что
наши сотрудники приняли вас за другую женщину из-за феноменального внеш-
него сходства. Мы, конечно, будем проверять каждое ваше  слово,  поэтому
возьмите, пожалуйста, листок бумаги и напишите объяснение: подробно  из-
ложите все, что вы делали тринадцатого мая, и укажите фамилии  и  номера
телефонов или адреса людей, которые могут подтвердить ваши слова.
   Через полчаса Селуянов вышел из квартиры Ольги Емельянцевой и из бли-
жайшего же автомата позвонил Марату Латышеву, назначив  ему  встречу  на
Петровке.
   Дача Бартоша была расположена в живописнейшем месте по Киевской доро-
ге, возле Переделкина. Латышев хорошо знал, как  лучше  и  быстрее  туда
проехать, поэтому над маршрутом почти не задумывался, всецело  погрузив-
шись в невеселые мысли. Ну надо же, как эта дурочка  его  сдала!  Совсем
мозгов нет.
   Он не ожидал от визита на Петровку никаких неприятностей, но по выра-
жению лица Селуянова сразу понял, что жестоко ошибся.
   - Я снова задам вам вопрос, - начал Селуянов с места в карьер, -  где
вы были в субботу тринадцатого мая?
   - Я уже говорил, я был дома.
   - Кто может это подтвердить?
   - И это я вам говорил: Ольга Емельянцева, сотрудница нашей фирмы.
   - Вынужден вас разочаровать, - вздохнул Селуянов, - Емельянцева этого
не подтверждает. Вот, ознакомьтесь.
   Марат взял протянутый ему листок и  быстро  пробежал  глазами  ровные
строчки, написанные четким разборчивым  почерком  Ольги.  Вот  идиотизм!
Ведь он же ее просил... Что ж она, забыла? Или решила таким подлым обра-
зом расквитаться с ним за Элю? Но это  же  несправедливо.  Сколько  раз,
приходя к ней, он замечал по еле заметным признакам, что у нее бывает  и
другой мужчина или даже другие. Разве он когда-нибудь устраивал ей сцены
за это? Разве упрекнул хоть ра