лась и стала еще милее.  -
Дело в том, что у меня дочка шести лет, в этом году в школу пошла. Пони-
маете, у нее теперь подружки, одноклассницы, и она все  время  гуляет  с
ними в нашем сквере, играет. А у меня окна на  другую  сторону,  из  них
сквер не виден. И я все время нервничаю. Понимаете... Она же еще  совсем
маленькая. И потом, от нашего дома ей, чтобы дойти до школы, нужно доро-
гу переходить. А если от вашего дома идти, то дорогу переходить не надо.
   - Я понял, - перебил ее Минаев. - Вы хотите поменяться.
   - Очень хочу, - кивнула женщина. - Вот обхожу все квартиры, ищу,  мо-
жет, кто согласится. Конечно, выбор у меня невелик, вы же знаете...
   Антон Андреевич понимал, что она имеет в виду. Оба дома  были  совер-
шенно одинаковыми, и планировка их была такой, что на  каждом  этаже  не
было двух одинаковых квартир. Все они различались метражом, расположени-
ем комнат, размерами кухонь и прочими  параметрами.  Если  меняться  без
доплаты и не в ущерб себе, то нужно искать обмен только с жильцами точно
такой же квартиры. В доме, где жил Минаев, было девять  этажей,  и  если
исключить первый и последний этажи как более дешевые, то для обмена  го-
дилось только семь квартир. Да, шансов у этой очаровательной  мамаши  не
много.
   - И сколько квартир вы уже обошли? - спросил он.
   - Все, - призналась она упавшим голосом. - Вы последние. Я  еще  днем
приходила, но у вас никого не было.
   - Мы должны подумать, - сказал Антон  Андреевич.  -  Я  понимаю  вашу
проблему, но все это так неожиданно...
   - И надо посмотреть вашу квартиру, - встряла супруга.
   - Она точно такая же. Я бы не стала предлагать, если бы моя  квартира
была меньше. Правда, я сделала европейский ремонт.
   - То есть вы хотите сказать, что если мы согласимся меняться с  вами,
то должны будем доплатить вам?
   - Ну... - Женщина снова улыбнулась, на этот раз смущенно и  неуверен-
но. - Это было бы желательно. Я очень много потратила на него, и кварти-
ра теперь стоит гораздо больше, чем ваша. Но если вы не хотите  доплачи-
вать, то, может быть... Поймите, для меня мой ребенок дороже.
   - Простите, - перебил Минаев. - Вы замужем?
   - Нет. Мы с дочкой вдвоем. Это имеет значение?
   - Ровно никакого. Я просто подумал, что если у вас есть муж,  то  все
деловые переговоры мне было бы проще вести с ним, чтобы избавить вас  от
разговоров на меркантильные темы. Но если мужа нет, то...
   - Мужа нет, - твердо повторила она. - Так я могу  надеяться,  что  вы
хотя бы подумаете?
   - Безусловно, - быстро отозвался Минаев. - Мы сделаем вот как: вы ос-
тавьте нам свои координаты, а мы зайдем посмотреть вашу квартиру. И тог-
да уже будем разговаривать более предметно.
   - Хорошо, - просияла женщина. - Дом шесть, квартира двадцать  девять,
четвертый этаж. Меня зовут Ира. А когда вы придете? Когда вас ждать?
   - Да прямо сегодня и заглянем, - пообещал Минаев. - Вот только поужи-
наю, с вашего разрешения.
   - Чудесно, - обрадовалась та. - Я буду вас ждать. Спасибо вам.
   - Подождите благодарить, - сказала супруга Антона  Андреевича,  -  мы
ведь ни до чего не договорились и ничего вам не обещали. Мы только  пос-
мотрим, а потом уж будем решать.
   - Все равно спасибо, - улыбнулась соседка. - Другие даже и думать  не
хотели. Никто не хочет просто так с места сниматься, это понятно.  Пере-
езд, вещи укладывать, мебель таскать - кому это нужно?
   - А ведь она права, - произнесла жена Минаева, когда за соседкой Ирой
закрылась дверь и они вернулись на кухню. - Складывать вещи, таскать ме-
бель, потом все распаковывать и расставлять - кому это нужно  за  просто
так? Лишние хлопоты. Если бы у нее хоть квартира была больше.
   - Зато у нее в квартире евроремонт, - ответил Антон Андреевич, с  ап-
петитом поглощая слегка остывший, но все равно очень вкусный борщ. -  Ты
хотя бы отдаленно представляешь себе, сколько это стоит?
   - Нет, а сколько?
   - Много, Ната, много. И потом, уверяю тебя, один переезд -  ничто  по
сравнению с ремонтом. Переезд - это два-три дня мучений, тем более не  в
другой город, а всего лишь в соседний дом. А ремонт - это как минимум на
месяц, если не больше. А эта Ирочка не выглядит  хитрой  щучкой,  с  ней
можно поторговаться и доплатить куда меньше, чем этот  ремонт  стоит  на
самом деле. Ната, это может оказаться выгодной сделкой. Давай-ка  сходим
и поглядим, что там у нее в квартире. Кроме того, не забывай - цены рас-
тут. Мы можем потребовать у нее счет за ремонт и отталкиваться  от  этой
суммы. А если мы затеем его сами, то сегодня придется платить куда доро-
же. Что у нас на второе?
   - Биточки с тушеной капустой.
   - Накладывай. Впрочем, нет, биточки я съем  потом.  Одевайся,  пойдем
посмотрим квартиру.
   - Не терпится? - понимающе улыбнулась жена.
   - Конечно. Если это можно обернуть к выгоде, то  надо  спешить,  пока
она еще с кем-нибудь не договорилась.
   Супруги Минаевы быстро оделись и отправились в соседний дом  смотреть
квартиру.
   Квартира и впрямь была отделана роскошно.
   Итальянская сантехника, красивая плитка, подвесные потолки,  ковровое
покрытие на полу, огромные зеркала в прихожей и ванной. Не  квартира,  а
мечта. Минаев ревнивым взглядом окинул обе комнаты - нет, следов  пребы-
вания мужчины не заметно. Кажется, прелестная  Ирочка  не  солгала,  Она
действительно одна. Это хорошо. Потому что если она сказала  неправду  и
муж или постоянный мужчина у нее всетаки есть, то факт ведения перегово-
ров об обмене ею самой может свидетельствовать о ее желании вызвать  жа-
лость и сочувствие к своему одинокому положению. Иными словами, это  оз-
начало бы, что она вовсе не простушка и следует держать с ней ухо  вост-
ро. К счастью, кажется, это не так. Она самая  настоящая  мать-одиночка,
хотя и не бедная, вон какой ремонт отгрохала.
   Ира водила их по квартире, показывая каждый уголок,  открывая  дверцы
стенных шкафов и демонстрируя, как после ремонта там все стало удобно  и
рационально. Действительно, Минаев отметил, что внутри шкафы сделаны  не
так, как у него в квартире, а намного лучше:  секции  с  горизонтальными
полками превратились здесь в выдвижные ящички. Таким образом, если  отк-
рывать шкаф в присутствии посторонних, то взору предстает не смесь  пос-
тельного и нижнего белья, причем зачастую в не радующем глаз беспорядке,
а аккуратные ящички с затейливыми ручками. И хранить вещи в них удобнее,
ничего не путается.
   С каждой минутой эта квартира нравилась Антону Андреевичу все сильнее
и сильнее. К концу осмотра он больше всего на свете хотел жить здесь.
   - Ну что ж, поговорим о деньгах, -  сказал  он,  закончив  осмотр.  -
Сколько вы хотите за свой ремонт? С учетом того, разумеется, что вы  его
делали, во-первых, не сегодня, то есть какое-то время уже пожили в отре-
монтированной квартире, а во-вторых, здесь не все отвечает нашему вкусу,
и кое-что нам придется переделывать, то есть вкладывать в это деньги.
   - Я заплатила за него двадцать тысяч долларов.
   - Ото! Золотой у вас ремонт вышел! - фыркнула супруга Антона  Андрее-
вича. - Вы что же, специально самую дорогую фирму выбирали? Мы такой ре-
монт сделали бы максимум за десять. Ты подумай, Антон, нам  теперь  при-
дется раскошеливаться за то, что наша соседка  оказалась  такой  нерачи-
тельной. Не знаю, не знаю... - Она с сомнением покачала головой.
   - Я согласна на десять, - тихо сказала Ира. - Конечно, вы  не  должны
переплачивать. Если вы считаете, что это стоит десять тысяч, пусть будет
так.
   - Но с учетом того, о чем я вам только что сказал, мы  готовы  допла-
тить вам не больше шести тысяч, - строго произнес Минаев, с удовлетворе-
нием отметив, что свою роль жена сыграла блестяще. - Нам придется  поме-
нять всю плитку в ванной и на кухне, мы с  женой  не  переносим  розовый
цвет. Ну и еще кое-что.
   - Конечно, - сказала Ира еще тише. - Если вы согласны  поменяться  со
мной, пусть будет шесть тысяч. Когда Анютка уходит гулять, у меня сердце
переворачивается. И не пустить ее я не могу, ведь она хочет  общаться  с
подружками, и сама не всегда могу идти вместе с ней. Я с ума схожу,  по-
нимаете? Пусть будет шесть тысяч долларов, только бы  переехать  в  вашу
квартиру.
   На какую-то долю секунды Минаеву стало даже жалко ее. Ремонт, по  его
приблизительным оценкам, стоил тех денег, которые Ира за него заплатила,
безусловно стоил. Они собираются надуть эту милую женщину  на  четырнад-
цать тысяч долларов. Разумеется, никакую плитку они менять не станут,  и
эта очень симпатичная. И вообще ни копейки не вложат в  переделку.  Все,
что нужно, Антон Андреевич сможет переделать своими руками, навык  есть.
Ничего, свою выгоду тоже блюсти надо. Этот обмен  кому  нужен?  Ей.  Вот
пусть она и платит за это.
   Они договорились в ближайшее время оформить все необходимые документы
и распрощались.
   Настя никогда не любила партизанщины в работе. У нее не  было  склон-
ности к самостоятельно проводимым авантюрам, и она всегда  помнила,  что
начальники на то и существуют, чтобы с ними советоваться и спрашивать  у
них разрешения. Особенно если начальником является  такой  человек,  как
Виктор Алексеевич Гордеев. Несколько раз она  пробовала  действовать  на
свой страх и риск, и ни разу из этого ничего хорошего не вышло. Поэтому,
проведя ночь с воскресенья на понедельник с мыслями о Павле Сауляке, она
сразу же отправилась к Гордееву делиться своими сомнениями.
   - Нам известна фамилия, которая записана в его новых документах, и мы
можем, конечно, объявить его в розыск, но...
   - Тебя что-то смущает? - спросил Гордеев.
   - Я не уверена. Не уверена в том, что "палач" - это Сауляк. Я бы  хо-
тела его найти и поговорить с ним.
   - Интересно о чем? - вскинул брови  полковник.  -  Будешь  спрашивать
его, не он ли убил четырех человек? Так он тебе скажет, что он никого не
убивал. И что дальше?
   - Ну, о чем поговорить с Павлом, я бы нашла. Например, о его  возлюб-
ленной Маргарите Дугенец. Я бы придумала, как убедиться в моих  подозре-
ниях. Поймите, Виктор Алексеевич, если  Сауляк  -  "палач"  и  если  мне
удастся вызвать его в Москву раньше, чем он довершит задуманное, то  мы,
по крайней мере, его остановим. На его счету четыре жертвы, по моим при-
кидкам, впереди еще три.
   - И ты даже представляешь себе, где именно?
   - Представляю. Если, конечно, не ошибаюсь в главном. Но у нас не хва-
тит сил перекрыть три огромные области России.  Тем  более,  я  уверена,
убийца не находится больше суток там, где совершает преступление. Он си-
дит где-то в стороне, потом приезжает в нужный город, быстро  отыскивает
свою жертву, убивает ее и немедленно возвращается обратно, на базу. Если
мы перекроем эти три области, то не окажемся ли в ситуации, когда  будем
искать черную кошку в темной комнате? Тем более что кошки в этой комнате
нет.
   - И что ты предлагаешь?
   - Можно начать с фотографий. Фотографии Сауляка  есть,  поскольку  он
прошел через нашу систему. Надо  попробовать  установить,  не  видел  ли
кто-нибудь его вместе  с  убитыми.  В  центральной  картотеке  есть  его
пальцы, его дактилоскопировали при аресте два года назад. Надо примерить
его отпечатки к следам, имеющимся на месте преступлений. И самое главное
- надо понять, откуда он знает этих потерпевших. Откуда  он  мог  знать,
что это именно они совершили те дикие убийства. Если мы поймем  это,  мы
узнаем, кто еще может быть осведомлен об этом. Мы узнаем, кто в принципе
может обладать этой информацией, и вытрясем из него имена  будущих  трех
жертв. Дальше все понятно. Но на это  нужно  время,  Виктор  Алексеевич.
Нужна отсрочка. Поэтому я хочу придумать что-то такое, что временно  ос-
тановит Павла и заставит его приехать в Москву. А когда мы будем  готовы
защитить тех, кого он вознамерился убить, мы его отпустим. Пусть едет их
убивать. Мы возьмем его с поличным, и никуда он не денется.
   - Неглупо, - кивнул Гордеев. - Очень даже неглупо. Мне  нравится.  Но
тут есть масса всяких "но". А вдруг "палач" - не он?
   - Вдруг, - согласилась Настя. - Очень может быть, что  и  не  он.  Но
схема все равно должна оставаться той же. Любыми способами временно  ос-
тановить "палача", пока мы не нащупаем  его  потенциальные  жертвы.  Кто
придет их убивать, того и возьмем. Просто если это Сауляк, то мне понят-
но, как его вытащить в Москву, а если это кто-то другой  -  то  придется
еще голову поломать.
   - И все-таки почему ты не хочешь объявить его в розыск?
   - Потому что не уверена, что он получил информацию о своих жертвах не
от работника милиции. Если за Павлом стоит какой-то милиционер, снабжаю-
щий его сведениями о неразоблаченных убийцах, то наше объявление  в  ро-
зыск яйца выеденного стоить не будет. Этот милиционер предупредит  Павла
и поможет ему скрыться. А ведь у нас с вами на самом  деле  нет  ничего,
что можно было бы предъявить Сауляку  сейчас.  Ни  вещдоков,  ни  свиде-
тельских показаний. Ну объявим мы его в розыск, ну найдут его и под кон-
воем привезут в Москву. И что дальше? Обвинить его не в чем,  у  меня  в
голове только пустые домыслы и ничем не подкрепленные подозрения. А если
у него есть сообщник, то для того, чтобы отвести от Павла подозрения, он
обязательно сам совершит очередное убийство как раз тогда, когда  Сауляк
будет в Москве давать показания. Вот вам и весь расклад.
   - Не знаю, деточка, - с сомнением произнес Гордеев. - Мне в  принципе
нравится все, что ты говоришь. В этом есть рациональное зерно.  Но  меня
смущает одно обстоятельство. Очень смущает.
   - Какое?
   - А ты сама не догадываешься?
   - Догадываюсь. Виктор Алексеевич, нам приходится выбирать, чем  жерт-
вовать. Вы хотите сказать, что, пока я буду вытаскивать Сауляка в  Моск-
ву, он еще кого-нибудь убьет? Иными словами, реализация моей затеи может
привести к еще одной жертве? Но ведь то же самое может  случиться,  если
мы объявим его в розыск. Как знать, может быть, он именно сейчас уже ду-
шит свою очередную жертву. Но если мы объявим его в розыск,  привезем  в
Москву, не сможем ничего доказать и вынуждены будем отпустить  с  миром,
то всех, кого он не убил сейчас, он все равно убьет, только чуть  позже.
Если мы сделаем так, как я предлагаю, то после отъезда из Москвы он  уже
никого больше не убьет. Следующая жертва, пятая,  все  равно  неизбежна,
выманиваем мы его или ищем. Он скорее всего нас опередит. Но зато шестую
и седьмую мы спасем.
   - Хорошо, уговорила. Через два часа жду план. Теперь другое.  Что  по
убийствам Юрцева, Лученкова и прочих?
   Настя молчала, уткнувшись взглядом в полированную поверхность длинно-
го стола для совещаний. Она ничего не успевала, разрываясь между работой
в бригаде у Коновалова и десятком других преступлений, от работы по  ко-
торым ее никто не освобождал.
   - Понятно, - подвел итог Гордеев. - Очень плохо, Иди. И через два ча-
са приходи с планом.
   Она понуро вышла из кабинета и пошла к себе. Однако  дойдя  до  своей
двери, передумала и прошла чуть дальше, к комнате, где сидел Юра  Корот-
ков.
   - Я тебя искала вчера, - сказала она, открыв дверь. - Твоя  благовер-
ная ответила, что ты на работе.
   - Извини. - Он смущенно улыбнулся. - Лялька мне передала, что ты зво-
нила, но я вернулся очень поздно, будить тебя не рискнул. А что ты хоте-
ла?
   - Ты только не удивляйся. Помнишь, как в Уральске мы с Сауляком в бар
ходили? Ты тогда нас вместе с каким-то частником караулил.
   - Помню. И что?
   - Ты не обратил внимания, как называлась улица?
   - Водитель сказал - проспект Мира. А что?
   Проспект Мира. Черт возьми. И бар "Каравелла", где был обнаружен пер-
вый убитый, тоже располагается на проспекте Мира.
   - А название бара не запомнил?
   - Что-то морское. Не то "Парус", не то "Прибой"... Зачем тебе? Решила
удариться в ностальгические воспоминания о господине Сауляке?
   - А может, "Каравелла"?
   - Точно. Именно "Каравелла". Да что случилосьто, Ася?  На  тебе  лица
нет.
   - Ничего, Юрочка. Выволочку от Колобка получила за Юрцева и компанию.
   - Да брось ты, - махнул рукой Коротков. - В первый раз, что ли? Коло-
бок на тебя никогда всерьез не сердится, если и ругает, то больше в вос-
питательных целях. Он тебя сроду за бездельницу не держал. И  не  увили-
вай, будь любезна, от моих вопросов. Я их задал и терпеливо жду ответа.
   - В этом баре убийство произошло. Как раз когда мы с Павлом там сиде-
ли. Ну или примерно тогда. Кстати, ты же на улице торчал все это  время.
Ну-ка напряги память, кого ты там видел входящим и выходящим.
   - Просишь невозможного, подруга, - развел руками Юра. - Месяц прошел,
даже больше. И потом, я же тебя высматривал и ваших наблюдателей, больше
никем и не интересовался.
   - Наблюдателей, - задумчиво повторила  она.  -  Наблюдателей.  А  это
мысль, Корстков. Не дай ей пропасть втуне.
   - Что ты имеешь в виду?
   - А ты подумай.
   Владислав Стасов в  очередной  раз  убедился  в  том,  что  его  дочь
по-прежнему первая ученица в  классе,  выслушал  массу  комплиментов  от
классной руководительницы и с чувством глубокого удовлетворения  покинул
здание школы, где только что провел больше часа,  присутствуя  на  роди-
тельском собрании. Его бывшая жена Маргарита на эти собрания вообще  ни-
когда не ходила. Почему-то каждый раз именно в дни родительского  собра-
ния она бывала ну просто жутко занята.
   Он подошел к своей машине и уже  достал  было  ключи,  чтобы  открыть
дверцу, как сбоку к нему подошли трое молодых мужчин с очень неприветли-
выми лицами. Даже, можно сказать, недоброжелательными. Один из них креп-
ко взял Стасова за плечо, второй вырвал у него из правой руки  ключи  от
машины, из левой - "дипломат", а третий тихим, но довольно выразительным
голосом сказал:
   - Вам придется проехать с нами.
   - Далеко ли? - поинтересовался Владислав.
   Впрочем, спрашивал он просто для проформы. Он и так  примерно  предс-
тавлял себе, куда ему придется проехать.
   - Не очень далеко, - противно ухмыльнулся тот. - Но сопротивляться не
советую. Нас все-таки трое, и документы у нас в полном порядке. А у вас?
   - Да у меня, в общем-то, тоже. - Он сделал  неловкую  попытку  пожать
плечами, но железная рука, впившаяся в его бицепс, существенно ограничи-
вала свободу телодвижений. - С какой стати я должен с вами ехать?
   Перед его глазами появилось служебное удостоверение с волшебными сло-
вами "Федеральная служба контрразведки". Да, с этим хрен  поспоришь.  Ну
ладно, чему быть - того не миновать.
   Стасов покорно пошел вместе с ними к припаркованной в нескольких мет-
рах впереди машине. Тот тип, который  показывал  удостоверение,  сел  за
руль, а Владислав оказался на заднем сиденье, плотно сжатый с обеих сто-
рон двумя крепкими мускулистыми телами. Ехать и в самом  деле  оказалось
недолго. Буквально минут  через  пятнадцать  машина  остановилась  перед
подъездом многоэтажного кирпичного дома. В сопровождении трех молчаливых
незнакомцев, таскающих в карманах удостоверения ФСБ, он поднялся на шес-
той этаж и вошел в квартиру. Снять куртку ему не  предложили,  сразу  же
втолкнули в просторную, обставленную хорошей  мебелью,  ярко  освещенную
комнату. Навстречу ему поднялся стройный красивый мужчина лет пятидесяти
и с насмешкой глянул на Стасова.
   - Я подумал, зачем вам мучиться, таскаться за  мной  хвостом,  бензин
жечь. Давайте уж познакомимся наконец и решим все  вопросы.  Садитесь  и
рассказывайте, с какой это стати вы за мной следите.
   - А стоя нельзя? - спокойно спросил Стасов.
   В ту же секунду две пары рук схватили его и насильно усадили в низкое
мягкое кресло. Настолько низкое и настолько мягкое, что вскочить с  него
мгновенно не было никакой возможности. Рост у Стасова  вплотную  прибли-
жался к двум метрам, и колени длинных ног упирались ему  чуть  ли  не  в
подбородок.
   - Можно и стоя, - все с той же усмешкой произнес генерал Минаев, - но
сидя будет лучше. Как же так, господин подполковник, вы столько лет слу-
жите в мили