анием он произносит ваше имя. Ладно,  все  это
чепуха, болтовня стариковская. Расскажите мне лучше, как  ваша  семейная
жизнь протекает.
   - Протекает своеобразно, - засмеялась Настя. - В данный момент я  од-
на, муж в Штатах, лекции читает по высшей математике.
   Они болтали легко и непринужденно, словно не стояли рядом тяжелая бо-
лезнь и близкий конец. После горячего Алан подал Насте кофе, а  Денисову
- его любимый коктейль из молока с яблочным соком. За окном быстро  тем-
нело, день клонился к вечеру, а Денисов все не  отпускал  Настю,  находя
новые и новые темы для разговора. Несколько раз заходил врач и  с  удов-
летворением отмечал, что больной накануне  операции  бодр,  весел  и  не
нервничает. Наконец Эдуард Петрович перешел к главному.
   - Вернемся к программе, - сказал он, резко оставив шутливый тон. -  Я
понял, что мне все-таки небезразлично, что произойдет в моем городе пос-
ле того, как меня не станет. Не буду излишне повторяться,  вы  прекрасно
знаете, что мы оказываем нашему городу огромную спонсорскую  помощь,  на
мои деньги ремонтируются школы и покупаются лекарства и оборудование для
больниц, строятся дороги, осуществляются социальные программы, идет под-
держка малоимущих и так далее. Если пострадают те структуры,  которые  в
моем городе работают и приносят доход, пострадает в первую очередь насе-
ление. Поэтому я хотел бы максимально обезопасить свое детище,  хотя  бы
на какой-то период, пока городской бюджет не окрепнет должным образом. И
я прошу вас, Анастасия, вот о чем. Если вы сами соберетесь  тронуть  то,
что связано с программой, предупредите тех, кто  останется  после  меня.
Того же Толю Старкова. Я не могу и не хочу просить вас о том,  чтобы  вы
вообще не лезли в это. Но по крайней мере предупредите, чтобы мой  город
не остался беззащитным перед внезапными изменениями в отношениях с госу-
дарством.
   "Не могу и не хочу просить! Очень интересно. Почему  же  это,  Эдуард
Петрович? - мысленно спросила его Настя. - Потому что это пойдет вразрез
с моим служебным долгом? Или есть еще какая-то причина?"
   - Эдуард Петрович, я не понимаю вашей озабоченности, - осторожно ска-
зала она вслух. - Государственная программа - это государственная  прог-
рамма, не больше и не меньше. Это же не преступная организация, и в этой
деятельности я не вижу абсолютно ничего незаконного. Напротив, она  нап-
равлена на защиту правопорядка и борьбу с нарушениями закона. Почему  вы
думаете, что я захочу влезть туда и, как  вы  сами  недавно  выразились,
разворошить гнездо? Мне там совершенно нечего делать.
   - Боюсь, дорогая моя, что тут вы ошибаетесь, - очень серьезно ответил
Денисов. - Дай Бог, чтобы я оказался не прав, но мне интуиция  подсказы-
вает, что с этой программой что-то нечисто.
   "Как же, интуиция, - прокомментировала про себя она. - Не интуиция, а
конкретная информация вам что-то подсказывает. Но вы не хотите говорить,
чтобы, как выражаются оперативники, не спалить источник".
   - Что именно? - невинно спросила Настя.
   - Сам не знаю. Но запашок есть. Вернемся к тому, о чем мы с вами  го-
ворили в парке. Двадцать шестой выпускник никуда не пропал, в том  смыс-
ле, что его не нужно искать. Он был переведен в другую структуру, а  че-
рез несколько дней умер.
   - Сам? Или ему помогли?
   - И еще как помогли. Подозреваю, что у вас он  числится  потерпевшим,
чье убийство пока не раскрыто.
   -  Значит,  ваши  намеки  на  связь  двадцать  шестого  выпускника  с
убийством руководителя службы безопасности были просто блефом? Вы хотели
посмотреть, попадусь ли я на такую дешевую приманку? Стыдно, Эдуард Пет-
рович.
   - Погодите, Анастасия, я еще не все сказал. Двадцать шестой выпускник
не убивал руководителя службы безопасности. Это я могу сказать  вам  со-
вершенно точно.
   - Может, и истинного убийцу назовете?
   - Нет, вот этого не могу. Не знаю.
   - Откуда же такая уверенность в его непричастности?
   - Из календаря. Двадцать шестой был убит раньше. Примерно  недели  на
две-три. Так что сами видите... - Денисов развел руками.
   - Значит, связи между двумя убийствами нет?
   - Связь есть. Есть, Анастасия. Это единственное, что я  могу  сказать
вам совершенно точно. И не спрашивайте, откуда я это знаю.  Поэтому  ут-
верждаю: если в результате осуществления государственной программы  воз-
никает связь между двумя убийствами, эта программа дурно пахнет.  С  ней
что-то не так. Я вас убедил?
   - Пока нет. Но я подумаю.
   - Еще раз прошу вас: если в результате ваших раздумий  вы  придете  к
определенным выводам, не сочтите за труд сообщить моим людям.
   - Эдуард Петрович, а зачем вы мне все это рассказали? Я уже спрашива-
ла вас, но ваш ответ меня не убедил. Вы могли бы промолчать, и я  ничего
не узнала бы. Если с программой действительно что-то не  так,  то  своим
рассказом вы увеличили риск возникновения той ситуации, которой вы  сами
опасаетесь.
   - Что ж, дорогая моя, придется признать, что и на пороге смерти я пы-
таюсь соблюсти свои интересы. Я хочу  заключить  с  вами  сделку.  Такую
сделку, которую я не могу заключить ни с кем другим.
   - Вы меня пугаете, - шутливо отозвалась Настя. - Вас послушать, так я
единственный человек в милиции, с которым можно заключать сделки,  иными
словами - подкупить. Вы хотите меня обидеть?
   - Никогда в жизни. Я скорее умру, чем обижу вас. Впрочем, я  действи-
тельно скоро умру... Все-все-все, больше не буду о грустном, - торопливо
добавил он, видя, как мгновенно помрачнело ее лицо. - Так вот,  вернемся
к сделке. Не буду скрывать, мне  выгодно  участвовать  в  финансировании
программы и получать взамен гарантии собственной безопасности. Но  я  не
имею права закрывать глаза на то, что программа скорее всего порочна или
безнравственна, а то и преступна. Значит, рано или поздно  это  выплывет
наружу, и крутые перемены в реализации программы неизбежны. Далее насту-
пают те самые последствия, которые мы уже  обсудили.  Но  если  перемены
наступят в результате действий кого-то другого, а не вас, Анастасия, мои
люди не будут предупреждены. Поэтому я сделал все  возможное  для  того,
чтобы вы при желании и при наличии к тому оснований успели  раньше  дру-
гих. Повторяю, я дал вам информацию, которая позволит  вам  уже  сегодня
начать выяснять, существуют ли для моих подозрений  реальные  основания.
Наверняка найдется кто-то еще, кто, может быть, случайно потянет за  ни-
точку и размотает весь клубок. Нужно только, чтобы он эту ниточку  нащу-
пал. Это ведь вопрос времени. И я предпочитаю, чтобы ниточка оказалась в
ваших руках раньше, чем в руках кого-либо другого. Может быть,  мои  по-
дозрения беспочвенны, и я буду искренне рад, если это так. Хотя  и  уве-
рен, что я прав. Но в любом случае я надеюсь, что  смогу  положиться  на
ваше честное слово и знать, что на мой город не обрушатся внезапные неп-
риятности.
   - Вы заранее уверены в том, что я вам это слово дам?
   - Вы не откажете умирающему.
   Он сказал это так серьезно и просто, что у Насти слезы навернулись на
глаза. Денисов поднялся из-за стола и пересел в мягкое глубокое кресло в
углу комнаты.
   - Вот теперь я действительно все сказал. Не смею больше настаивать на
том, чтобы вы мучились в моей компании. Простите, Анастасия, я  в  самом
деле устал, а завтра у меня тяжелый день. И еще одна просьба. Если я ос-
танусь жив до завтрашнего мероприятия, не навещайте меня, пока я сам  не
попрошу об этом. Договорились?
   Она молча кивнула и  стала  натягивать  куртку.  Эдуард  Петрович  не
встал, чтобы помочь ей одеться, и это красноречивее всего показало,  как
он ослабел. Никогда великий Эд Бургундский, как называли его  приближен-
ные, не позволил бы себе быть невежливым по отношению к даме.
   В жизни Евгения Парыгина возникло еще одно осложнение, на сей раз со-
вершенно неожиданное. Он был готов к чему угодно, только не к тому,  что
вдова его брата Лолита подведет себя таким образом.
   Он расположился на раскладушке в кухне, уступив Лолите и Сереже диван
в комнате. До вчерашнего вечера все было спокойно, но вчера он вдруг за-
метил, что Лолита тщательно накрашена, хотя прежде, после поспешного пе-
реезда на эту квартиру, все время ходила без макияжа, поскольку постоян-
но пребывала в четырех стенах.
   - Ты что, выходила из дома? - испугался Парытин.
   - Нет, с чего ты взял?
   - А зачем накрасилась?
   - Для тебя.
   - Не понял...
   Евгений, конечно же, понял, но решил не показывать виду. "Может,  по-
казалось", - с необычной для себя трусостью подумал он, хотя сердце  бо-
лезненно екнуло. Этого только не хватало!
   - Чего же ты не понял? - Лолита сделала круглые глаза. - Это ведь так
просто. Женщина делает макияж, чтобы лучше  выглядеть  и  чтобы  мужчине
приятно было на нее смотреть.
   Она наклонилась над столом, расставляя тарелки, при этом  халатик  на
груди соблазнительно распахнулся, и Парыгина обдало теплой волной  слад-
ких терпких духов. Ситуация складывалась абсолютно недвусмысленная, и он
стал судорожно соображать, как бы из нее выбраться, не  обижая  женщину.
Лолита ему не нравилась. Он считал своим долгом заботиться о  ней,  пос-
кольку любил покойного брата, но как женщина она не будила в нем ни  ма-
лейших эмоций. Лолита была яркой, броской брюнеткой, пышной  и  крутобо-
кой, а ему всегда нравились женщины, что называется, "в  пастельных  то-
нах", средне-русые, с мягкими лицами и спокойными голосами.  Кроме  тою,
он давно понимал, что жена брата не относится к  той  категории  женщин,
которые умеют и хотят принадлежать только одному мужчине. Не то чтобы он
знал о ней что-то такое... нет, но по глазам  и  манерам  без  колебаний
угадывал в ней потаскушку, пусть и несостоявшуюся. "Наверное, она соску-
чилась в четырех стенах и неумело ищет развлечения, хоть  какого-нибудь,
которое отвлекло бы ее от тягостных дум о непомерно большом долге и  уг-
розах в адрес сынишки", - сочувственно подумал Евгений.
   Он вовсе не собирался идти ей навстречу, но  вообще-то  следовало  бы
подумать о том, чтобы Доли га не скучала, не маялась  от  тоски  и  без-
делья. Она ведь даже по телефону ни с кем разговаривать не может,  Пары-
гин ей запретил. Если кредиторы кинулись искать пропавшую  должницу,  то
уже понаставили капканов всюду, где можно, и на рабою, и у знакомых.
   Он задумчиво поглощал приготовленный Долитой ужин, который  ему  тоже
не нравился. Дола, выросшая на Кавказе, готовила пищу чаще всего  жирную
и острую, а это шло вразрез с представлениями Парыгина о правильном  пи-
тании, позволяющем на долгие годы сохранишь здоровье. Его не убеждал да-
же тот факт, что если па территории бывшего СССР и были долгожители,  то
преимущественно именно на Кавказе. "Это люди, которые едят хлеб и сыр  и
занимаются физическим трудом на свежем воздухе, а вовсе не те, кто наби-
вает брюхо жирным и острым", - категорически отвечал Евгений. Но,  чтобы
не обижать родственницу, делал вид, что ее стряпня ему вполне подходит.
   Из комнаты прискакал семилетний Сережа и с размаху плюхнулся  к  дяде
на колени. Парыгин обнял его и с наслаждением вдохнул запах детской  ко-
жи.
   - Дядя Женя, а мы скоро отсюда уедем?
   - Не знаю, трудно сказать. А что, тебе в школу захотелось?
   - Вот еще, - фыркнул мальчуган. - Я бы в нее вообще никогда не ходил,
если бы не заставляли.
   - Тогда радуйся, что ты пока здесь.
   - Ску-у-учно, - протянул Сережа. - Ребят нет, погулять не с кем.
   - Обойдешься без своих ребят! - встряла Лолита. - Ты же видишь,  дело
серьезное, папины кредиторы могут тебя похитить. Спасибо дяде  Жене,  он
нас спрятал, заботится о нас, а ты к нему с глупостями пристаешь. Скучно
ему, видите ли! Потерпишь! Книжку вон лучше почитай, не приставай к дяде
Жене, он устал и хочет кушать.
   Сережа нехотя сполз с колен Парыгина и понуро побрел обратно в комна-
ту. Лолита громко вздохнула и принялась накладывать Евгению крупные  ды-
мящиеся хинкали.
   - Он так к тебе привязался, - сказала она. - Конечно, что и говорить,
мальчику нужен отец. Спасибо тебе, что не бросил нас одних.
   Так, теперь она пыталась подобраться к нему с другой стороны. Мальчи-
ку нужен отец, а мне муж, и кто же как не ты, дорогой родственник  Женя,
может подойти для этого лучше всего. И ничего, что ты старше меня  почти
на двадцать лет, это даже интереснее. Евгений невольно поморщился и сде-
лал вид, что полностью поглощен процессом поедания ужина. Но  Лолита  не
унималась.
   - Ты так много времени на нас тратишь, что мне прямо неудобно. И  но-
чуешь здесь. Наверное, у тебя есть женщина, которая недовольна,  что  ты
не уделяешь ей внимания. Да?
   - Нет, - коротко ответил Парыгин. - Здесь нет проблемы. Все в  поряд-
ке.
   - Неужели у тебя нет никакой женщины? - продолжала приставать Лола. -
Знаешь, мы как-то уже привыкли, что ты не женат  и  не  собираешься  же-
ниться, но все-таки были уверены, что уж женщины-то у  тебя  обязательно
есть.
   - Успокойся, вы не причиняете мне никаких неудобств.
   - Но у тебя есть женщина или нет?
   - Есть. Целых три. Ты удовлетворена?
   - Да ну тебя, - Лолита обиделась, даже губы задрожали.  -  Почему  ты
никогда не разговариваешь со мной серьезно?
   - Я вполне серьезен, детка. Не забивай себе голову этими мыслями.  Вы
с Сережей не причиняете мне никаких  неудобств,  а  если  мне  захочется
встретиться со своей знакомой, я могу сделать это днем. Совсем не обяза-
тельно приводить ее к себе или оставаться у нее на ночь.
   - Выходит, ты днем встречаешься со своей бабой,  вместо  того,  чтобы
искать деньги? - Лолита злобно прищурилась.
   Она уже начинала вести себя как полноправная жена  Парыгина,  имеющая
право требовать у него отчета в каждом шаге и в каждой минуте, проведен-
ной без ее пригляда. Евгения всегда поражала способность некоторых  жен-
щин мгновенно адаптироваться к ситуации и входить в роль не хуже профес-
сиональных актрис. Начни о ней заботиться,  и  через  три  дня  она  по-
чувствует себя твоей законной супругой.
   - Лола, я делаю все возможное, чтобы вам помочь, но я не волшебник. Я
обыкновенный инженер, не забывай этого. Спасибо, было  очень  вкусно,  -
сказал Парыгин, отодвигая пустую тарелку. - Иди спать, я сам вымою посу-
ду. Уже поздно.
   Лолита, вероятно, поняла, что переборщила, и стала  поспешно  отыгры-
вать назад, одновременно пытаясь снова зайти в тыл противнику и  нанести
коварный удар. Она подошла к Парыгину вплотную, обняла за шею, прижалась
к нему пышной упругой грудью. Глаза ее были полны слез.
   - Прости меня, Женечка, прости, пожалуйста. Я такая  дура.  Ну  какое
право я имею так с тобой разговаривать? Я же знаю,  что  ты  добровольно
взвалил на себя заботу о нас с Сереженькой, ты все время думаешь о  нас,
пытаешься нам помочь. Я все знаю, Женечка, миленький. А то, что глупости
говорю, так это от стыда. Знаешь, когда мне стыдно, я такая глупая дела-
юсь - просто ужас. Совсем ничего не соображаю,  несу  всякую  чушь.  Мне
стыдно, что мы сидим на твоей шее и создаем тебе проблемы. Ну кто мы те-
бе? Мы же чужие совсем. Ты бы лучше потратил это время на что-нибудь бо-
лее приятное.
   Она так явно напрашивалась на комплимент, что Парыгин чуть не  расхо-
хотался ей в лицо, но вовремя остановил себя.  Конечно,  настырная  Лола
ждет, что он сейчас кинется опровергать ее слова и скажет, что она и  ее
сын ему вовсе не чужие, что они - самые близкие и родные ему люди, пото-
му что никаких других родственников у него нет, и что нет для него заня-
тия более приятного, чем проводить время в их обществе. Дальше все  было
понятно. Полные сочные губы Долиты призывно  подрагивали  в  неприличной
близости от лица Парыгина, а от плотно прижатых бедер исходил жар.
   - Глупости, детка, - равнодушно сказал он, стараясь,  впрочем,  чтобы
голос его звучал тепло и мягко. - Вы с Сережей мне не  в  тягость.  Все,
иди в комнату. Я приберусь и лягу, мне завтра рано вставать.
   - Ты совсем не высыпаешься, - сочувственно вздохнула Лолита,  даже  и
не подумавшая убрать руки с парыгинской шеи. - Наверное, на  раскладушке
спать очень неудобно, да? Давай ты будешь спать на диване в  комнате,  а
Сережку положим здесь, на кухне. Он маленький, ему раскладушки и в  дли-
ну, и в ширину хватит.
   Ну это уж совсем!.. В комнате на диване. С ней в одной  постели,  что
ли? Ну и Лола! Господи, как же бедняга брат с ней  жил?  Она  небось  со
всеми его друзьями перетрахалась.
   - Не выдумывай, - с улыбкой произнес  Евгений,  высвобождаясь  из  ее
цепких объятий и по-отечески целуя Лолиту в лоб, - мне здесь очень удоб-
но.
   Лолита с явной неохотой отошла от него. Но по ее лицу Евгений  отчет-
ливо видел, что замысла своего она не оставила. Да, кажется, пора что-то
предпринимать, а то и до беды недалеко. Принимать недвусмысленное  пред-
ложение родственницы Парыгин не станет, но нельзя забывать, что нет  ни-
чего опаснее отвергнутой женщины. Надо  форсировать  решение  вопроса  с
деньгами и прекращать этот идиотизм. Да и квартира ему нужна, ведь к се-
бе домой он возвращаться не может.


   Глава 8

   Бывший подполковник милиции Владислав Стасов даже не подозревал,  что
в нынешнее время сделать ремонт в квартире - это совсем не то же  самое,
что пятнадцать и даже десять лет назад. Вообще-то за всю  свою  трудовую
жизнь он делал ремонт всего два раза, в первый раз -  когда  женился  на
Рите Мезенцевой и переехал в ее двухкомнатную квартиру в  Сокольники,  а
второй - когда развелся с ней и вернулся в свою  крохотную  квартирку  в
Черемушках. И оба раза под словом "ремонт" подразумевались  побелка  по-
толка, оштукатуривание стен, наклеивание новых обоев, приведение в поря-
док паркета и Настилка свежего линолеума. Ну  и  кое-какая  мелочь  типа
покраски оконных переплетов и вбивания новых крючков. В советские време-
на помыслить о чем-либо ином было сложно. Даже если хватит фантазии,  то
все равно нигде не купишь тою, что нужно, а если и купишь, то не найдешь
мастеров, которые умеют это делать. Ну а уж если и мастеров найдешь,  то
наверняка окажется, что всех твоих денег не хватит на то, чтобы оплатить
их высочайшую и редкую квалификацию.
   Сейчас Стасов занимался ремонтом в третий раз в жизни и не переставал
удивляться тому, как многого он, оказывается, не знает. Ремонтировал  он
не ту свою крохотульку в Черемушках, а новую  трехкомнатную  квартиру  в
только что построенном доме, куда собирался переезжать вместе со  второй
женой Татьяной и ее родственницей Ирой. Причем мысль о ремонте пришла  в
голову не ему, а как раз Ирочке. Сам-то Стасов  полагал,  что  коль  дом
только что сдан и в квартире никто не жил, то ни о каком ремонте и  речи
быть не может. Ирочка, однако, быстро объяснила ему всю глубину его заб-
луждения.
   - Обои чудовищные, - безапелляционно заявила она. - Плинтусы  кривые,
впрочем, стены тоже. Их выравнивали кое-как, это же невооруженным глазом
видно. На паркет смотреть противно. Он, по-моему, даже не закреплен  ни-
чем, просто лежит на цементе. Сантехнику всю надо менять сразу же и  за-
одно делать подводку для стиральной машины. Из окон сифонит, в  квартире
будет холодно, придется ставить стеклопакеты. Короче,  Стасов,  жить  мы
здесь не будем до тех пор, пока все не сделаем.
   - Интересно, а что Таня скажет? - засомневался Стасов.
   Татьяны при этом разговоре не было, она работала следователем и домой
приходила поздно.
   - Таня скажет то, что надо, - заверила его Ирочка. - Между прочим,  у
вас через полгода ребенок родится, и нам следует сделать  перепланировку
квартиры с учетом этого.
   Владислав попытался возразить, что ни ему, ни Татьяне всем этим зани-
маться некогда, у них очень плотный рабочий день, но Ира в корне пресек-
ла жалкие потуги оказать сопротивление.
   - Я сама буду этим заниматься, - заявила она. - Я же не работаю.
   Последним аргументом Стасова были деньги. Если делать  такой  ремонт,
на каком настаивала Ирочка, то они останутся без копейки.
   - Ну и