ости ее вывел знакомый голос.
   - Аська? А ты что тут делаешь? Тебя Колобок тоже подвязал?
   Из кустов вынырнул не кто иной, как Коля Селуянов.
   - Привет, - удивилась Настя. - Куда меня Колобок  должен  был  подвя-
зать? Ты о чем?
   - Как о чем? Об убийстве Волошина. Сегодня на оперативке о нем  гово-
рили. Это здесь, в соседнем доме. Я думал, он тебе поручил, обрадовался.
   - Нет, Коленька, я по другому делу. У меня киноактриса.
   - Ах эта, - раздосадованно протянул Селуянов. - Юрка мне вчера  расс-
казывал, пока я его ужином травил. Она что, здесь где-то жила?
   - Давно. Здесь осталась ее семья. Я с ними поговорить  хотела,  а  их
дома нет. Жду вот.
   - Я тоже с тобой посижу, пожалуй.
   Николай присел рядом, вытянул ноги, откинулся на  жесткую,  неудобную
спинку.
   - Убегался я сегодня. Этот Волошин нигде не  работает,  живет  с  ма-
терью. Мать пенсионерка, уехала в пятницу к старшей дочери на дачу, вер-
нулась вчера вечером, а сынок мертвый лежит. Уже пахнуть начал. Дня три,
наверное, пролежал.
   - Чем его? - вяло поинтересовалась Настя только для  того,  чтобы  не
обижать Колю и поддержать разговор. Ей совсем не интересен был  какой-то
там Волошин, пролежавший три дня...
   - Чем-то тяжелым по голове. Эксперты точнее скажут. Смотри,  как  его
уделали.
   Николай достал несколько фотографий и протянул Насте. Та взяла,  гля-
нула вскользь безразличными глазами и уже собралась было отдавать обрат-
но, как вдруг... Большое родимое пятно на щеке. Тонкие губы. Где-то  она
видела это лицо. Но где?
   - Коля, кто он - этот Волошин?
   Мне кажется, я его где-то видела. Он по нашим делам никогда не прохо-
дил?
   - Вроде нет, - пожал плечами Селуянов. - Я запрос делал, к  уголовной
ответственности не привлекался, приводов не имел.
   - Может, он свидетелем проходил?
   - Ну уж это... - Коля картинно развел руками. - Требуешь  невозможно-
го, Анастасия Павловна. Да вряд ли ты с ним встречалась,  контингент  не
твой. Вот, смотри. - Он достал из кармана блокнот. - Разнорабочий, груз-
чик, неработающий, ночной приемщик в молочном магазине, снова неработаю-
щий, потом опять грузчик. Потом уезжал куда-то почти на два  года,  мать
говорит, в Сибирь, недавно вернулся. Я туда запрос направил,  интересно,
чего он там два года делал.
   - Да, - ответила Настя дрогнувшим голосом, - действительно интересно.
   Два года! Два года... Ну конечно, это лицо с родимым пятном и тонкими
губами было описано в дневнике Алины Вазнис. Это лицо ей снилось, и  как
раз два года назад она написала, что может больше не  бояться  его.  Два
года назад все заметили, что она стала лучше играть. И  два  года  назад
этот Волошин, человек с родимым пятном и тонкими губами, живший  по  со-
седству от дома, где она выросла, уехал куда-то в Сибирь.  А  потом  оба
они, и Алина и Волошин, были убиты почти одновременно. Неужели  совпаде-
ние?

   СЕЛУЯНОВ

   На следующий день Николай вылетел в Красноярск, оттуда на  допотопном
"Ан-2" еще два с половиной часа добирался до райцентра, а потом трясся в
милицейском "уазике" до места, где шло строительство  какого-то  газпро-
мовского объекта. Именно на этой стройке и  проработал  почти  два  года
разнорабочим Виктор Волошин, убитый несколько дней назад в Москве.
   Первым делом Селуянов нашел дом, в котором жил Волошин. Дом принадле-
жал молодой крепкой бабенке, приехавшей откуда-то из-под  Тюмени,  рабо-
тавшей на строительстве и купившей этот дом по вполне приемлемой цене  у
стариков, перебиравшихся в Красноярск к  детям.  Николая  она  встретила
приветливо, но услышав фамилию Волошина, сразу перестала улыбаться.
   - С ним что-то случилось? - испуганно спросила она, глядя на  Николая
слишком жирно подведенными глазами.
   Потом она долго плакала, перемежая всхлипывания  обрывочными  фразами
вроде: "И чего ему не жилось здесь... ", "Поехал на свою голову".  Нако-
нец она проплакалась и начала рассказывать более или менее связно.
   Первое время Виктор жил в бытовке вместе с  другими  рабочими,  потом
познакомился с ней, Раисой, и переехал в ее дом. Он был  немного  стран-
ный, дикий какой-то, то и дело в лес уходил, говорил, лес его успокаива-
ет. Вообще природу очень любил. Виктор говорил, он потому и Москву  бро-
сил, чтобы, значит, к тайге поближе. Но вообще-то он мужик хороший  был,
не пил совсем, не гулял. Только вот странный. Собирались пожениться, на-
чали вещи в дом покупать - телевизор дорогой, видеомагнитофон, а то  ка-
кие ж тут, в тайге, развлечения. Несколько раз ездили вместе  в  Красно-
ярск, Раису с ног до головы одели, ему кое-какую одежку прикупили, нача-
ли понемногу спиртное к свадьбе запасать.
   Однажды в начале июня Волошин сказал Раисе, что должен уехать. Дело у
него есть в Москве, и пока он его не сделает, ни о какой свадьбе и  речи
быть не может. Уж как она просила его не ездить, как плакала - нет. Ска-
зал - сделал. Собрал вещи и уехал.
   - Он все вещи собрал? - спросил Селуянов.
   - Да нет же, какое там все. Только на дорогу. У него ж мать в Москве,
и сестра, жить есть где. Да он и собирался-то недели на две. Обещал, что
не больше. Вот и вышло...
   Она снова собралась заплакать, но Коля быстро отвлек ее новым  вопро-
сом:
   - Скажите, Раечка, у вас заработки большие на стройке?
   - Не жалуемся. - Она отерла глаза и шмыгнула  носом.  -  Я  -  мастер
участка, у меня зарплата, конечно, побольше была, чем у Вити. Он же раз-
норабочим был.
   - И его не смущало, что он фактически сидел  на  вашей  шее?  На  чьи
деньги вы дорогие вещи-то покупали?
   - Так на его!
   Раечка так удивилась Колиному предположению, что кто-то вообще  может
сидеть на ее шее, что даже забыла плакать.
   - На какие это "его"? На зарплату разнорабочего?
   - Да нет же! Он из Москвы раз в три месяца  большие  деньги  получал.
Витя рассказывал, что одолжил своему товарищу большую сумму в  рассрочку
на несколько лет, и тот раз в три месяца отдавал частями. Витя регулярно
переводы получал.
   - И большие были части?
   - Знаете, в переводе всегда суммы стояли какие-то некруглые. Витя го-
ворил, что товарищ отдает ему по пятьсот долларов в рублях по  курсу  на
день отправки.
   - С ума сойти, - расхохотался Селуянов. - Где б мне  такого  приятеля
взять, чтобы раз в три месяца полтыщи долларов присылал. Раечка,  а  ко-
решки переводов у вас не сохранились?
   - Лежат, - вздохнула женщина. - Витя их выбрасывать хотел,  да  я  не
дала.
   - Почему? Пусть бы выбросил, чего мусор копить.
   - Да вы что! - искренне возмутилась Раиса. - Это же долг. Разве упом-
нишь, сколько раз он деньги присылал? Так и  просчитаться  недолго.  Нет
уж.
   - Ну, в общем, вы правы, - согласился Селуянов. - Давайте-ка я заберу
у вас эти корешки, посмотрим, что это за товарищ у вашего Виктора.
   - Вы думаете, это он его?.. Чтоб долг не отдавать?
   - А что? Всякое бывает в нашей жизни, - философски заметил Николай. -
И заодно покажите мне его вещи.
   Раиса ушла в соседнюю комнату и вскоре вернулась, держа в руках шесть
корешков от почтовых переводов. Суммы везде были разные и  действительно
"некруглые". Коля прикинул в уме, получалось и в самом деле  каждый  раз
по пятьсот долларов. Неплохо устроился этот Волошин, если учесть, что  в
долг он никому дать не мог, не такие у  него  были  заработки,  когда  в
Москве жил. Если только украл... Надо будет  проверить  все  нераскрытые
кражи, грабежи и разбойные нападения  за  период,  предшествовавший  его
поспешному бегству из столицы. Может, тайна его убийства в том, что он с
подельником чего-то не поделил? А Аськина актриса тут вовсе ни при чем?
   Николай открыл платяной шкаф и стал перебирать висевшие  на  плечиках
вещи Волошина - костюм, полушубок, дубленка,  дорогой  английский  плащ,
две пары новых джинсов, несколько хороших сорочек.  Проверил  на  всякий
случай карманы - ничего, ни записок, ни забытых писем и телеграмм.
   - Раечка, а Виктор книги читал?
   - Читал, а как же. У нас тут библиотеки нет, так он в райцентр ездил,
покупал. Вот они все стоят.
   Она указала на книжную полку, висевшую над изголовьем  широкой  двус-
пальной кровати. Николай начал вытаскивать книги по одной и  неторопливо
листать.
   - Что вы ищете-то? - не выдержала Раиса. - Вы скажите, может, я знаю,
где лежит.
   - Да я сам не знаю, Раечка, - честно признался Селуянов. - Ищу просто
так, вдруг что найдется.
   - Ну как знаете, - сухо сказала она, поджав губы. - Обедать будете со
мной или как?
   - Сначала буду, а потом "или как", - весело подмигнул Коля. Он понял,
что нечаянно обидел женщину, отвергнув ее помощь, а ведь она так  хотела
быть полезной тому, кто искал убийцу ее несостоявшегося мужа.
   По тому, как держалась Раиса, Николай понял, что она  слишком  хорошо
успела в своей жизни узнать животное породы "мужик".  Когда  Волошин  не
вернулся ни через две, ни через четыре, ни через шесть недель и даже  не
дал о себе знать, она быстро сообразила, что ее и на этот раз  "прокати-
ли". Волошин уехал в середине июня, с тех пор прошло уже три  месяца,  и
неунывающая Раечка давно уже вычеркнула странного и  диковатого  Виктора
из своей жизни, перестала его ждать и забыла о намечавшейся свадьбе. Та-
ких несостоявшихся свадеб, наверное, было в ее жизни немало, и она  при-
выкла относиться к ним легко и без истерик. Поэтому  известие  о  гибели
Виктора она не восприняла как трагедию, разрушившую ее жизнь,  а  просто
поплакала, по-бабьи горюя о хорошем мужике, прожившем с ней полтора года
и вложившем в ее хозяйство три тысячи "зеленых".
   Он открыл очередную книгу под названием "1001 вопрос про "это", и  на
пол выпал листок. Николай нагнулся и  поднял  его.  Это  была  сложенная
вчетверо половинка обложки журнала "ТВ Парк" от 1 июня 1995 года с порт-
ретом Алины Вазнис.
   - Вы не знаете, зачем Виктор это хранил? - спросил он  у  хлопотавшей
на кухне Раисы.
   - Не знаю. - Она пожала крепкими округлыми плечами. - Я  это  впервые
вижу.

   КАМЕНСКАЯ

   И снова наступил понедельник. Убийство Алины Вазнис потихоньку отошло
на второй план: в Москве продолжали убивать - в том числе банкиров,  по-
литиков, журналистов, известных адвокатов, - сотрудники  уголовного  ро-
зыска судорожно метались от одного преступления к другому, делая  первые
неотложные шаги, ничего не успевали и быстро забывали о том,  что  прои-
зошло неделю назад.
   В субботу вернулся Коля Селуянов, привезя с собой  новые  сведения  о
Викторе Волошине, шесть корешков от денежных переводов и сложенную вчет-
веро страницу обложки с портретом кинозвезды. Переводы  отправлялись  из
разных почтовых отделений Москвы, и пришлось слезно умолять шестерых на-
чальников этих отделений, чтобы в воскресенье кто-нибудь из их подчинен-
ных вышел на работу и поднял подшивки квитанций.
   Селуянов позвонил Насте поздно вечером. Ничто - ни  голод,  ни  уста-
лость, ни бессонница не могли заставить его перестать балагурить,  такой
уж у него был нрав.
   - Как было сказано в одном похабном анекдоте  на  историческую  тему,
"моча герцога Орлеанского, почерк королевы", - заявил он  без  предисло-
вий.
   - А попроще нельзя?
   - Можно и попроще. Адрес и фамилия отправителя всюду разные  и  всюду
липовые, а почерк один и тот же.
   - Чей?
   - Ну, голубушка, это ты хватила, - засмеялся он. - Ты мне образцы дай
для сравнения, а потом спрашивай.
   В понедельник с утра Настя положила на свой рабочий стол корешки  пе-
реводов и дневник Алины. Ее версия рушилась на глазах.  Деньги  Волошину
посылала не Вазнис. А ведь такая соблазнительная  была  версия!  Волошин
чем-то шантажировал Алину, она решила от него откупиться,  договорились,
что он уедет, а она будет посылать ему деньги. Потом ему что-то не  пон-
равилось, может, сумма маленькой показалась, он вернулся...  Может  быть
даже, это он убил Алину. Словом, если бы оказалось, что деньги  посылала
она, можно было бы отбросить нелепую фантазию на тему Смулова.  И  Настя
вздохнула бы свободнее. Она никак не могла понять, что могло  бы  заста-
вить режиссера убить Алину, и от этого казалась сама себе глупой  выдум-
щицей.
   За тупым разглядыванием корешков денежных переводов ее и  застал  Ко-
ротков.
   - Чего грустишь, старушка? Опять обвал?
   - Полный, - грустно подтвердила она. - Знаешь, я в глубине души,  на-
верное, надеялась, что мои домыслы насчет Смулова  не  подтвердятся.  Уж
больно он... Не знаю даже, как сказать. Талантливый. Красивый. И причины
для убийства нет. Во всяком случае, я ее не вижу.
   - А что это он тебе написал?
   - Где?
   - Да вот же.
   Он сделал несколько шагов от порога в  сторону  стола  и  наклонился,
разглядывая прямоугольники плотной бумаги.
   - Это же его почерк. Что за бумажки?
   - Корешки переводов Волошину. Коля Селуянов  привез  из  Красноярска.
Погоди, погоди, Юрочка, ты уверен, что это рука Смулова?
   - Очень похоже.
   Он взял два корешка, поднес к самым глазам.
   - Очень похоже, - повторил он задумчиво. - Я же отбирал у него объяс-
нение в тот день, когда обнаружили труп Вазнис. Оно у Гмыри в  деле  ле-
жит, можно отправить экспертам для сравнения. На глазок, конечно, ничего
точно не скажешь, но вот эта петелька у букв "д" и "з"  очень  характер-
ная, я на нее внимание обратил.
   Настя быстро набрала номер Гмыри. Тот пообещал вынести  постановление
о производстве экспертизы и вместе с образцом текста, выполненным  рукой
Смулова, прислать с нарочным на Петровку.
   - Ты свои бумажки в конверт подложишь - и тащи Светке  Касьяновой,  я
ей позвоню, чтобы побыстрее сделала. Да не забудь дневничок туда же  су-
нуть, я насчет Вазнис тоже вопрос поставлю экспертам,  пусть  посмотрят.
Мало ли что. Может, это все-таки она переводы отправляла, а почерк меня-
ла.
   - И делала его похожим на почерк Смулова? - недоверчиво  переспросила
Настя.
   - Вот сразу видно, что у тебя детей нет, - хохотнул в трубку следова-
тель. - Закон жизни, знаешь какой? Кого любим, тому и подражаем. Особен-
но если не только любим, но и восхищаемся.
   Настя положила трубку и включила кипятильник.
   - Слушай, а у Гмыри есть дети? - спросила она Короткова.
   - Пятеро. Он у нас отец-герой. А ты что, не знала? Он потому  и  ушел
из розыска, говорил, что, если с ним что-нибудь случится, жене одной пя-
терых не поднять.
   До конца дня Настя переделала кучу работы, помогая коллегам  анализи-
ровать собранную по разным убийствам информацию, составляя схемы и прос-
читывая варианты. Она с ужасом думала о том, что двадцатое число минова-
ло, а она так и не представила начальнику ежемесячную справку  о  совер-
шенных в Москве убийствах и изнасилованиях.  Составление  таких  справок
уже несколько лет было ее обязанностью, и теперь на каждый звонок  внут-
реннего телефона ее сердце отзывалось неприятным сбоем: а вдруг  Гордеев
вспомнил и сейчас потребует документ?
   Конверт от Гмыри она получила около пяти часов и сразу же помчалась к
экспертам искать Касьянову.  Гмыря  подружески  назвал  ее  Светкой,  но
Касьянова на самом деле была вальяжной дамой средних лет, в волосах  ко-
торой было много незакрашенной седины, а на лице, казалось, навечно зас-
тыло выражение брюзгливое и недовольное. Но внешность, к счастью, оказа-
лась обманчивой, улыбалась Светлана Михайловна  обаятельно,  а  хохотала
оглушительно.
   - Ох, Борька! - приговаривала она, быстро читая постановление. - Заб-
рался на свою многодетную колокольню и считает теперь, что если  у  кого
не пятеро детей, а только двое, то это люди свободные, как птицы в поле-
те. Ладно, ладно, не вздрагивайте, у меня дети, в отличие от  Борькиных,
уже взрослые, за ними приглядывать не надо, я, между прочим, бабка  уже.
Вы ждать будете или до завтра потерпите?
   - Буду ждать, сколько нужно, - горячо поблагодарила Настя. -  У  меня
все равно работы еще много.
   Она вернулась к себе и взялась за справку,  не  переставая  думать  о
странной связи актрисы Алины Вазнис и  разнорабочего  Виктора  Волошина.
Выходит, Алина знала Волошина много лет, и знакомство это не  было  осо-
бенно приятным. Волошин снился ей в тяжелых снах, и после таких снов она
впадала в депрессию. Потом, года два назад, Волошин уезжает в Сибирь,  и
Алина об этом знает, потому что вздыхает свободно и считает,  что  может
больше не бояться. Не бояться... Почему же она его боялась? Он ей  угро-
жал? Шантажировал? Но ведь если они знакомы много лет, еще с тех времен,
когда жили на соседних улицах, то почему родственники  Алины  ничего  об
этом не знают? А они ведь не знают. Коротков ездил к ним  после  похорон
Алины, называл фамилию Волошина, показывал фотографию. Они не были с ним
знакомы и никогда его не видели, во всяком случае, лица его не помнили.
   В течение двух лет Волошин, живя в Сибири, регулярно получает  солид-
ные денежные переводы из Москвы. А потом он возвращается.  И  через  три
месяца после его возвращения трагически погибает Алина Вазнис, а еще че-
рез два дня - и он сам. Что же произошло? И  какое  отношение  ко  всему
этому имеет режиссер Андрей Львович Смулов?
   А отношение он имеет, это несомненно. Стасов выполнил свое  обещание,
и уже в субботу Настя знала, что "информационная  волна"  о  некрасивых,
жестоких и бестактных поступках Алины  распространилась  всего  за  один
день, 15 сентября. Смулов утверждает, что в этот день, в пятницу,  Алина
работала не в полную силу, объяснив свое состояние  неожиданным  успехом
рабочего просмотра и последующей бессонницей, вызванной радостным волне-
нием. В час дня съемка в арендованном павильоне  закончилась,  и  Смулов
якобы посоветовал ей поехать домой, успокоиться, отоспаться, чтобы к ут-
ру субботы быть в хорошей форме. В субботу снова предстояла съемка с се-
ми утра и до часу дня. В пятницу же, пока еще шла съемка, в воздухе про-
неслись первые веяния, которые должны были возбудить отрицательное отно-
шение к Алине. Во время перерывов Смулов без конца кому-то звонил, прав-
да, никто не слышал, о чем шла речь, он говорил вполголоса. А  уж  когда
съемка закончилась и Алина уехала домой, мелкая водная рябь превратилась
в  настоящий  шторм.  Итак,  совершенно  очевидно,  что  Смулов  готовил
убийство Алины. Но пока не станет ясно, для чего он это затеял, пока  не
будет убедительных доказательств того, что у Смулова была  причина,  был
мотив для убийства, пытаться разоблачить его бесполезно.  Нет  ни  одной
прямой улики, только косвенные. И значит, нужно во что бы  то  ни  стало
заставить его рассказать все самому. А сделать это  можно  только  одним
способом: раздавить его знанием деталей и истинных событий.
   Время шло незаметно, и Настя страшно удивилась, посмотрев на  часы  и
увидев, что уже почти девять. В десятом часу наконец позвонила  Касьяно-
ва.
   - Адреса на почтовых переводах выполнены той же рукой, что и объясне-
ние, подписанное Смуловым, - сообщила она.
   - Спасибо вам, Светлана Михайловна. Вы какие конфеты любите?
   - Со своих не беру, - оглушительно рассмеялась в  трубку  эксперт.  -
Конфеты не ем, лишнего веса много, а хорошую бутылку с Борьки стребую.
   Значит, все-таки Смулов. Но почему?


   Глава 9
   КОРОТКОВ

   Аська права, что-то должно было случиться накануне, 14 сентября, что-
бы Смулов начал в течение следующего дня создавать  общественное  мнение
об Алине Вазнис, лепить ее посмертный образ. Коля Селуянов занялся  тем,
что "примерял" Смулова к убийству Виктора Волошина, а Юра заново опраши-
вал сотрудников "Сириуса", восстанавливая час за  часом  жизнь  Алины  в
четверг, 14 числа. С семи утра до часу дня шла съемка на территории быв-
шей студии имени Горького, как и всю ту неделю. Потом  Алина  вместе  со
Смуловым ездила кудато обедать. Потом она, видимо, поехала домой  перео-
деваться, потому что присутствовавшая на рабочем просмотре помреж Альби-
кова заметила, что на просмотр Алина явилась в красивом канадском костю-
ме, тогда как на утренние съемки она, как обычно, приехала  в