е и у каждого из вас будет своя комната. У вас есть  пожелания,
но этой части?..
   - Какие же могут быть пожелания? - удивлся я, внезапно ощутив в  себе
способность шутить, которую я в последнее время полностью утратил. - Ко-
нечно, я бы хотел, чтобы это были молодые красивые женщины. Если  нельзя
молодых, то пусть будут просто красивые. Еслки это не доступно, то лучше
мужчины, и лучше курящие, но непьющие.
   Обсуждение перешло в практическую область, словно все  самое  сложное
осталось позади, все решения уже приняты, и теперь можно заняться  дета-
лями. Я и в самом деле испытывал невероятное облегчение от того, что все
мои проблемы, еще вчера казавшиеся неразрешимыми, вдруг предстали в  со-
вершенно ином свете. Совсем не обязательно умирать от пули киллера, мож-
но остаться в живых и при этом не жить с сумасшедшей старухой и не  ввя-
зываться в явный или скрытый криминал, чтобы заработать на кусок  хлеба.
Можно жить вполне прилично с материальной точки зрения и заниматься  де-
лом, которое получается и которое интересно. И при всем том Вика не ока-
зывается в тюрьме. Да мог ли я даже мечтать об этом?
   В отличие от Насти Каменской, следователь  Татьяна  Образцова  любила
заниматься экономическими преступлениями и делала это очень даже  непло-
хо. А вот убийства она не любила. Но в преддверии ухода в дородовой  от-
пуск ей нужно было "подчищать концы". Начальник сказал ей:
   - Татьяна Григорьевна, постарайтесь довести до конца те дела, которые
можно реально успеть завершить за оставшееся время. Остальное будем  пе-
редавать другим следователям. Не тратьте время на работу но  тем  делам,
где сроки пока не жмут, завершайте то, что не терпит отлагательства.
   Вернувшись в свой кабинет, который она делила еще с двумя  следовате-
лями, Татьяна достала реестр и стала выбирать из списка уголовные  дела,
отмечая карандашом те, по которым все сроки или уже прошли, или  вот-вот
истекут. К этому моменту у нее на производстве  находилось  восемнадцать
уголовных дел разной степени сложности: восемь квартирных краж, три раз-
боя, четыре невероятно ловких мошенничества, одно  изнасилование  и  два
убийства. Из этих восемнадцати дел в первую очередь  следовало  заняться
тремя. Разбойное нападение на отделение Сбербанка висело на Татьяне  уже
Бог знает сколько месяцев, вернее, Татьяна приняла дело в январе,  когда
переехала из Петербурга в Москву и перешла на работу в одно из  окружных
управлений внутренних дел. А до этого нападением на Сбербанк больше  по-
лугода занимался другой следователь. Сроки по делу дважды продлевали, но
процесс расследования с места не сдвигался, и никаких перспектив  закон-
чить его в течение ближайшего месяца  Татьяна  не  видела.  Полистав  до
смешного убогое дело, она со вздохом отложила его  в  сторону,  понимая,
что материалы придется передавать третьему следователю и при этом выслу-
шать от начальства все, что причитается. Ладно, не в первый и не в  пос-
ледний раз.
   Теперь мошенничество. Эта папка, в отличие от предыдущей,  была  пух-
лой, мошенники оказались ребятами разворотливыми и успели "нагреть" поч-
ти тридцать человек и около десятка организаций, пока их не  поймали.  В
настоящий момент шесть членов преступной группы находились под  стражей,
но делу никак не удавалось придать законченный вид и  составить  обвини-
тельное заключение, потому что, как обычно в  таких  случаях,  возникали
сложности с потерпевшими. Почти все они были не москвичами, и их  розыск
и допрос требовали много времени. Люди не сидели на месте, они разъезжа-
ли по всей стране, выезжали за границу на отдых или по делам,  отказыва-
лись давать показания, потом все-таки давали их, но путались, ошибались,
лгали, отказывались от сказанного. Нужно было проводить очные  ставки  и
опознания, а время шло, шло... Такие дела Татьяна любила и, когда удава-
лось благополучно дотащить их до суда, счастливо вздыхала, шла в магазин
и покупала себе какую-нибудь милую женскую  глупость  вроде  зажима  для
шейного платка или очередного лака для ногтей.
   И, наконец, убийство. Почти двухмесячной давности. Материалов в папке
немало, а толку - чуть. И двухмесячный срок близится к концу, нужно либо
выносить постановление и приостанавливать дело "в связи с неустановлени-
ем лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности", либо  по-
лучать разрешение на продление срока предварительного следствия.  Приос-
танавливать дела следователь Образцова терпеть не могла. И хотя  в  этом
не было ничего особенного и никого за этого сильно не  ругали,  для  нее
самой каждое приостановленное дело превращалось  в  маленькую  трагедию.
Приостановить дело для нее означало публично расписаться в полной беспо-
мощности, в том, что она больше ничего придумать не может, что  она  ис-
черпала ресурсы своего интеллекта и фантазии. Ей  каждый  раз  казалось,
что  кто-нибудь,  начальник,  например,  или  прокурор  по  надзору   за
следствием, или просто коллега-следователь посмотрит дело и тут же  най-
дет массу "проколов" и "дырок", придумает новые, лежащие на  поверхности
версии, которые Татьяна не додумалась выдвинуть и  проверить,  обнаружит
несостыковки в показаниях, уцепившись за которые можно было вытянуть не-
обходимую информацию, но которые Татьяна проглядела.
   Суть же состояла в следующем. Труп молодой женщины по имени Инна Паш-
кова был обнаружен в ее собственной квартире. Проживала Пашкова одна,  и
тело обнаружила милиция, когда взломали дверь  по  заявлению  соседей  о
том, что Инны давно не видно, а из квартиры исходит подозрительный  неп-
риятный запах. На теле погибшей были множественные следы истязаний и пы-
ток, она умерла от потери крови.
   Выяснилось, что Инна Пашкова занималась "снятием сглаза, порчи, восс-
тановлением супружеских отношений и потенции". Во всяком случае,  именно
так гласили регулярно помещаемые ею в газетах рекламные объявления. Поэ-
тому первое, чем занялись оперативники  и  следователь,  была  отработка
всех клиентов Пашковой, более известной под именем Инесса.  Предполагае-
мые мотивы - ограбление, месть,  психопатологическая  мотивация.  Версия
убийства в ходе ограбления была более чем  правдоподобной,  Инесса  была
дамой небедной, о чем  недвусмысленно  свидетельствовала  обстановка  ее
квартиры. Месть могла иметь место со стороны клиента (или клиентки), ко-
торому Пашкова не помогла, хотя и давала твердые гарантии, и денег взяла
много. Что касается психопатологии, то и это вполне могло  иметь  место,
ибо клиентура Инессы состояла из людей, которые не могли  справиться  со
своими проблемами и искали помощи от потусторонних сил.  Стало  быть,  в
эти силы искренне верили. А отсюда и до патологии недалеко.
   Самые большие трудности возникли с версией об  ограблении,  поскольку
Пашкова, как уже говорилось, проживала одна, и никто точно не  мог  ска-
зать, какие у нее были ценности и где она их хранила. Близких  подруг  у
нее не обнаружилось. Соседи, правда, утверждали, что у нее бывал  прият-
ной наружности мужчина лет около сорока, и предполагали, что это ее  лю-
бовник, но кто он такой - никто не знал. Образ жизни Инесса вела замкну-
тый, в гости к себе соседей не звала и к ним не ходила. Да они и  побаи-
вались ее, называли между собой колдуньей и ничего  хорошего  от  такого
соседства не ждали.
   Тот факт, что личность этого "любовника" так и осталась невыясненной,
породил еще одну версию: Пашкову убил именно он, то ли из  ревности,  то
ли еще по каким причинам. Но искать его было нужно. Хотя как это  делать
- совершенно непонятно, имени его не смог назвать  ни  один  человек  из
числа знакомых или родственников Инессы. И не  потому,  что  она  как-то
особенно тщательно это имя скрывала, а просто потому,  что  вообще  была
скрытной по натуре, и все давно к этому привыкли.
   - Что вы хотите, - заявила на допросе старшая сестра Пашковой, -  она
же колдунья. Она должна быть окружена тайной, завесой загадочности, ина-
че ей никто не поверит. Инка с самого детства увлекалась этой мурой.  Мы
с родителями специально уговорили ее в медицинский  институт  поступать,
надеялись, что чистая наука у нее всю дурь из головы выбьет, а она  дип-
лом получила и сказала: "Я теперь знаю намного больше. И  чем  больше  я
узнаю, тем тверже верю в непознанное". Мы на нее  рукой  махнули,  пусть
живет, как знает. Она в последние два года у нас и не бывала почти, при-
езжала только родителей с днем рождения поздравлять. Забежит на полчаса,
поцелует, подарок принесет и убежит. Мы на нее не обижались, даже  радо-
вались в глубине души, что она не бывает у нас. Перед  соседями  стыдно,
все знают, чем Инка занимается, смеются над ней. Да и быть в ее  общест-
ве, скажу я вам, мало приятного. Вся из себя мрачная, всегда  в  темном,
на веках черные тени, говорит медленно, даже не говорит, а вещает.  Кол-
дунью из себя строит.
   - Значит, вы не верили в то, что она действительно  снимает  сглаз  и
порчу? - спросила ее Татьяна.
   - Да вы что! Нет, конечно. Бредни это все.
   Примерно то же самое сказали и родители Пашковой. Никаких других  ис-
точников информации, более осведомленных, следствию обнаружить  не  уда-
лось, поэтому было принято решение оперативным путем отработать клиенту-
ру Инессы. Это дело тоже было непростым,  ибо  списки  страждущих  снять
сглаз и вернуть супружескую гармонию, с фамилиями, адресами и  телефона-
ми, почему-то не были вывешены на самом видном месте. Пашкова вела запи-
си, но беспорядочно и бестолково, вернее, так показалось  оперативникам,
нашедшим ее бумаги. Вероятно, какая-то система в этих записях  была,  но
знать ее могла только сама погибшая. В записях подробно указывалась при-
чина обращения, проблема, с которой пришел клиент, динамика его  состоя-
ния (если были повторные обращения), но не было ни одного имени.  Только
буквы или загадочные псевдонимы. И двигаться можно было, только отталки-
ваясь от указанного в записях существа проблемы. Если, например, к Инес-
се приходила некая женщина и просила снять порчу с ее семьи, потому  что
в течение только одного года на нее обрушились скоропостижная смерть му-
жа, гибель в автокатастрофе дочери с зятем и  внучкой,  тяжелая  болезнь
внука, оставшегося сиротой, а вдобавок еще и пожар в квартире,  то,  со-
поставляя данные, имеющиеся в ГАИ, с данными из управления пожарной  ох-
раны, эту женщину находили. Два месяца было потрачено на то, чтобы уста-
новить тех, кто обращался к Инессе, но  дело  шло  туго,  удалось  найти
только несколько человек. Но Татьяна не теряла надежды, она знала, что к
гадалкам и колдуньям ходят не просто так, а после того, как у них  побы-
вает кто-то из знакомых и даст хороший отзыв,  положительную  рекоменда-
цию. Клиенты Инессы должны быть в той или иной степени  знакомы  друг  с
другом, и, установив плотное наблюдение за теми, кто уже известен, можно
постепенно найти всех остальных. Нужно только набраться  терпения  и  не
халтурить.
   Раз в неделю Татьяне приносили сведения о результатах  наблюдения  за
клиентами Инессы. Метод уже принес свои плоды, если первоначально по за-
писям Пашковой были установлены четверо, то к сегодняшнему дню число от-
рабатываемых "сглаженных и порченых" достигло одиннадцати человек. Неко-
торые производили впечатление абсолютно нормальных людей, но были и  та-
кие, чье поведение вызывало большие подозрения по части их  психического
здоровья. К этим персонажам внимание было более пристальное, хотя,  если
признаться честно, возможности делать эту работу  добросовестно  и  тща-
тельно просто не было. Откуда взять  столько  людей?  Какая-то  колдунья
Инесса - это вам не депутат Готовчиц. И дело на контроле у  министра  не
стоит.
   Следователь Образцова не обольщалась насчет  работы  оперативников  и
"наружников", она хорошо понимала все их сложности, но все равно  надея-
лась, что где-нибудь когда-нибудь что-нибудь вылезет. Надо только  уметь
ждать. А разрешение на продление срока следствия она всегда получит. Се-
годня же, заглянув в дело, она вспомнила, что еще не  получила  сведений
за минувшую неделю. Поколебавшись, Татьяна  сняла  телефонную  трубку  и
позвонила оперативникам, которые вместе с ней работали по убийству  Паш-
ковой. Оперативники без тени смущения  в  голосе  извинились  и  обещали
представить справку завтра утром.
   "Ну, завтра так завтра", - подумала Татьяна и занялась делом, по  ко-
торому в камере сидели шестеро мошенников.
   На другой день перед ней положили очередные сведения о клиентах  кол-
дуньи Инессы. Прочитав справку, Татьяна задумчиво повертела в руках руч-
ку, открутила колпачок, убедилась в том, что паста в стержне  почти  за-
кончилась, поискала в столе новый стержень и аккуратно заменила  старый.
Очень любопытно! Среди клиентов Пашковой установлена некая гражданка Лу-
това, и позавчера, в воскресенье, ее квартиру посетил не кто  иной,  как
сам господин Уланов Александр Юрьевич, ведущий программы "Лицо без  гри-
ма". Тот самый Уланов, на передачу к которому  Настя  Каменская  недавно
"сватала" Татьяну. А директор  программы  и  корреспондент  погибли  при
взрыве автомашины... Не многовато ли трупов  вокруг  господина  Уланова?
Правда, из трех трупов два совсем близко, а третий,  честно  признаться.
Далековато, связи никакой не видно, но все-таки, все-таки...
   "Все равно надо что-то делать по убийству  Пашковой,  чего  сиднем-то
сидеть", - решила Татьяна. И позвонила Насте.
   - Ты знаешь, я тут подумала над твоим предложением насчет  "Лица  без
грима".
   - Ну и?..
   - Я, пожалуй, соглашусь, если тебе это действительно надо.
   - Таня, если ты делаешь это только ради меня, то не стоит, - возрази-
ла Настя. - Ира права, лишние волнения тебе ни к чему, а общение с  Ула-
новым может принести только стресс и ничего приятного.
   Татьяна рассмеялась в трубку.
   - Настенька, дорогая моя, человек, который может заставить меня  вол-
новаться, еще не родился. Меня голыми руками не возьмешь, я и не  таких,
как Уланов, обламывала. Не забывай, у меня почти пятнадцать лет следова-
тельского стажа, и я уже давно не девочка. Кроме того,  я  прикинула  по
деньгам и поняла, что действительно нуждаюсь в рекламе. Конечно, с поти-
ражными выплатами я связываться не стану, себе дороже, но если твой при-
ятель Дорогань начнет пробивать идею  создания  фильма,  мое  участие  в
программе пойдет ему на пользу, а сам фильм, в свою очередь,  пойдет  на
пользу моим издателям, и в конечном итоге - мне самой. Я просто  подниму
свой гонорар.
   - Так я могу передать Дороганю, что ты согласна?
   - Можешь.
   - А как насчет сценария?
   - Нет. Тут я не отступлю.
   - Ладно, - весело сказала Настя, - я Подожду, пока ты еще  что-нибудь
прикинешь по деньгам. Надежда умирает последней.
   Конечно, дело об убийстве колдуньи Инны Пашковой велось  из  рук  вон
плохо. Вяло велось оно, медленно, с перерывами. Но,  с  другой  стороны,
сами посудите, господа хорошие, как еще оно могло вестись? У следователя
Образцовой в производстве одновременно находится восемнадцать  дел.  Это
ей еще повезло, у некоторых и до тридцати случается.  Теперь  прикиньте,
сколько часов в сутках. Прикинули? Минус на сон, на дорогу  от  дома  до
работы и обратно, на прием пищи и некоторые прочие мелочи, включая регу-
лярное посещение женской консультации. Остается не более десяти часов  в
рабочий день. Выходит, по полчаса на одно уголовное дело в день. И много
вы за полчаса наработаете? Это в идеале. А по жизни если посмотреть,  то
вы подозреваемого на допрос вызвали, два часа с ним промучались - и  вот
вам, пожалуйста, израсходовали, норму времени,  полагающуюся  на  четыре
уголовных дела. Понятно, что никто рабочий день на кусочки не делит и по
тридцать минут каждым делом не занимается, а отсюда и  выходит,  что  до
некоторых дел просто руки не доходят. Не то что по нескольку дней, а не-
делями. И дело об убийстве Инны Пашковой было именно таким. Положа  руку
на сердце, Татьяну Образцову куда больше волновали обворованные и  обма-
нутые люди, доверившие мошенникам свои последние сбережения, нежели сом-
нительная колдунья, обещающая снять сглаз и  порчу  и  вернуть  супругам
взаимопонимание и любовь.
   Но теперь, когда в деле об убийстве мелькнул, пусть пока и в  отдале-
нии, Александр Уланов, в Татьяне что-то проснулось. То  ли  совестно  ей
стало за волокиту, то ли интерес появился, то ли еще что, но она взялась
за работу. И первым делом велела оперативникам разыскать бывших  сокурс-
ников Пашковой по медицинскому институту. Давно нужно было это  сделать,
если по уму-то. Инна закончила институт шесть лет назад, и через три дня
перед Татьяной лежал список людей, с которыми можно  было  побеседовать.
Еще через день оперативники положили перед ней новый список, куда короче
предыдущего. Из всех сокурсников Пашковой,  которые  ныне  находились  в
Москве и были доступны контакту, отчетливо помнили Инну  только  пятеро,
из них всего двое могли сказать о ней чуть больше, чем просто  "красивая
такая девчонка, но жутко нелюдимая". Вот с этими двоими Татьяна и решила
побеседовать.
   Расчет, однако, себя не оправдал. Оба свидетеля, точнее, свидетель  и
свидетельница, недавно разведенные муж и жена, никаких отношений с  Паш-
ковой после окончания института не поддерживали и ничего о ее судьбе  не
знали. Об институтских годах рассказывали охотно и подробно, но  никакой
интересной фактуры, кроме характеристики личности погибшей, не дали. Ин-
на, по их словам, вовсе не была замкнутой  и  нелюдимой,  просто  делала
вид, чтобы к ней не цеплялись. Она очень интересовалась мистикой,  маги-
ей, учениями о духе и потусторонних силах, но поскольку в среде  студен-
тов-медиков это вызывало только иронию, девушка старалась скрывать  свои
Пристрастия. С теми же, с кем дружила, она была веселой  и  общительной,
любила танцевать, могла гулять всю ночь напролет, а  утром  являлась  на
занятия свежая и бодрая, без малейшего следа усталости и похмелья.  Суп-
ругисвидетели познакомились с Инной еще во время вступительных экзаменов
и так втроем и прошли через все шесть лет обучения. Их  роман  вспыхнул,
развивался и пришел к логическому завершению в виде свадьбы  у  Инны  на
глазах, но она никогда не мешала счастливым  влюбленным,  напротив,  они
так привыкли быть вместе, что без Инки вроде чего-то не хватало. Она бы-
ла их наперсницей, если они ссорились, она  "прикрывала"  подругу  перед
родителями, когда та улучала возможность где-то остаться на ночь со сво-
им возлюбленным, она давала им свои  конспекты,  когда  они  прогуливали
лекции, убегая на чью-нибудь пустую квартиру или просто бродили по горо-
ду. Будущие супруги все время удивлялись тому, что  у  такой  красавицы,
какой была Инна Пашкова, нет никакого романа. Но Инна, судя по всему, от
этого совершенно не страдала и не комплексовала. И  только  примерно  на
пятом курсе, когда она исчезла на несколько дней, а  потом  появилась  и
сказала, что делала аборт, они поняли, что какую-то сексуальную жизнь их
подружка всетаки вела. И еще раз подивились ее скрытности.
   - Вы не догадывались, с кем у нее был роман? - спросила Татьяна.
   - Ну... Догадывались, конечно. Но точно не знали, Инна так и не  ска-
зала. Честно признаться, мы не очень-то присматривались.
   - А почему Инне приходилось прикрывать вас, как вы  сами  выразились,
от родителей?
   - О, это Монтекки и Капулетти от медицины! Мы с Володей из  медицинс-
ких семей, потомственные врачи. А наши предки были злейшими врагами. Мой
отец в свое время зарубил диссертацию Володиной матери, потом между ними
начались какие-то длительные дрязги вплоть до анонимок. Ни его,  ни  мои
родители не допустили бы нашей свадьбы. А так мы  вроде  втроем  гуляли,
никаких романтических отношений. Мы же еще  год  после  свадьбы  от  них
скрывали, что поженились. Только когда я  уже  рожать  собралась,  пошли
признаваться.
   - И как, вас простили? - с любопытством спросил