ботаем принципы поиска, вербовки и обучения. Вот так, Гриша, создаются
концепции. Только так, и никак иначе. А то, что ты  можешь  сочинить  за
полчаса, годится для сортира.
   Стоянов с трудом подавил в себе закипающую злость.  Он  понимал,  что
его заместитель прав. Но признаваться в этом вслух смертельно  не  хоте-
лось. И дело было даже не в том, что не хотелось соглашаться лично с Зе-
лениным. Вопрос стоял куда шире. Двадцать четыре года он  отдал  практи-
ческой работе в уголовном розыске. Почти четверть века. И все  эти  годы
не подлежало сомнению, что наука - это туфта, детские игрушки  для  тех,
кто хочет носить погоны и получать за это деньги, но не хочет заниматься
грязной, изматывающей и опасной для жизни работой. Для таких  вот  "сын-
ков", "зятьев" и "любовниц" и придумали науку  в  системе  МВД,  создали
специально теплые местечки. Денежные и необременительные. Какая в  ловле
преступников может быть наука? Ну только что у криминалистов. Химия  там
всякая, биология и прочие вещи, полезные для  проведения  экспертизы.  А
все остальное - чистое надувательство, пустое сотрясение воздуха в  про-
межутках между получением зарплаты.
   И что же теперь, признавать превосходство и правоту человека, который
всю жизнь корпел за столом, сочиняя научные безделицы? Нет, ни за что.
   Ни за что? А как же Мамонтов и Парыгин? Это очевидные  провалы,  и  в
карман их не спрячешь. Придется соглашаться и сочинять вместе с  Зелени-
ным эту дурацкую концепцию. Может, оно и к лучшему. Зеленин,  пороху  не
нюхавший, наверняка какую-нибудь чушь придумает. Всетаки первый-то набор
провели успешно, а ведь делали так, как предлагал Стоянов. Пусть  теперь
попробуют второй набор провести по-зеленински.  Сразу  увидят,  кто  был
прав.


   Глава 4

   У Парыгина была вторая квартира, о которой никто из его  знакомых  не
знал. Туда-то и привез он ошалевшую от страха  и  обессилевшую  от  слез
вдову своего двоюродного брата Лолиту и ее семилетнего сына Сережу.
   - Чья это квартира? - спросила Лолита, с удивлением оглядывая  скудно
обставленное жилище, в котором не было ничего, ни одной вещи сверх мини-
мально необходимого.
   - Одного приятеля, - уклончиво ответил Парыгин. - Ты можешь быть спо-
койна, здесь тебя никто не потревожит. Ключи есть только  у  меня.  Сиди
дома и никуда не выходи.
   - А продукты? Мне же ребенка надо кормить.
   - Я все принесу. И ночевать буду здесь, чтобы вы не боялись.
   Он сходил в магазин, загрузил холодильник едой,  потрепал  племянника
по темно-русым волосам и отправился по делам. Занимаясь Долитой, он  все
время думал о своих утренних посетителях и теперь пришел к  выводу,  что
они были, вероятнее всего, из милиции.
   Для такого вывода у Парыгина были основания. И достаточно веские.  Он
действительно полгода назад, в июне, совершил убийство. И никогда  мили-
ция его не зацепила бы, если бы не нелепая случайность. Убегая  с  места
преступления, он поскользнулся на какой-то разлитой на тротуаре  гадости
и упал. Упал неудачно, повредил ногу и разбил скулу. Тут же  поднялся  и
побежал дальше. За ним никто не гнался, никто не кричал: "Держи убийцу!"
Ничего такого не было. Парыгин вообще был уверен, что его никто  не  ви-
дел, потому что дело было поздним вечером, народу на улице почти не  бы-
ло, а стрелял он в свою жертву в подъезде. Да и темно. Так что лица  его
совершенно точно никто видеть не мог. А вот поврежденная нога и разбитое
лицо - песня совсем другая. И на свалился на его голову беспокойный  па-
паша, торчавший у окна и поджидавший свою припозднившуюся дщерь. Он-то и
сказал работникам милиции, что видел, как подъехала  машина,  его  сосед
Шепелев вошел в подъезд, а буквально через несколько секунд из  подъезда
выбежал какой-то мужчина, который поскользнулся и упал, потом  поднялся,
схватился за щеку и снова побежал, но уже прихрамывая. Милиция  проявила
завидную сноровку, и в течение ближайших суток по всей Москве отлавлива-
ли хромающих мужиков с разбитыми рожами. Парыгин тоже им на глаза попал-
ся, когда на следующее утро на работу шел. Вот, собственно, и вся  исто-
рия. На всякую старуху рано или поздно случается проруха, или,  как  не-
давно было написано в одной популярной газете,  "на  ихнее  НАТО  у  нас
всегда найдется Кипр с винтом". Нашелся такой "Кипр с винтом" и на  про-
фессионального убийцу-заказника Женю Парыгина, который до этого беспере-
бойно выполнял заказы на протяжении без малого трех десятков лет.
   Начинал он в шестьдесят восьмом году, как из  армии  пришел.  Хорошую
школу прошел, учителя у него были опытные. Заказов в те годы было не так
уж много, не сравнить с нынешними временами, потому и исполнителей высо-
кой квалификации требовалось на всю страну не больше десятка.  Нераскры-
тых убийств тогда не любили, заказы приходилось маскировать под  аварии,
отравления, утопления и прочие несчастные случаи. На долю Парыгина выпа-
дало три-четыре раза в год, а в остальное время Женя  сначала  учился  в
институте инженеров транспорта, потом работал на автозаводе, где и  сей-
час там работает. При таком специфическом "хобби" гораздо  лучше,  когда
по месту работы тебя знают много лет, любят и при  необходимости  честно
поклянутся, что ты - идеал порядочности и дисциплинированности.  Никаких
"прорех" в биографии, как пришел со студенческой  скамьи,  и  отдал  всю
жизнь на благо отечественного машиностроения. Хорошая репутация вкупе  с
железным здоровьем иногда очень выручала Парыгина. Если поступал  заказ,
подготовка и выполнение которого требовали отлучки в рабочее  время  или
даже на два-три дня, ему никогда не приходилось связываться с поликлини-
ками и больничными листами или говорить про похороны любимой пятиюродной
тетушки. Достаточно было  просто  пожаловаться  на  недомогание,  и  на-
чальство само туг же предлагало ему пойти домой и пару дней  отлежаться,
чтобы потом не было осложнений. Никому не приходило в голову заподозрить
Парыгина в  недобросовестности  и  отлынивании  от  работы,  потому  что
больничными листами он никогда не злоупотреблял. Один раз в  год  свали-
вался с гриппом, больше ничем подолгу и всерьез не  болел,  по  семейным
обстоятельствам никогда не отпрашивался. Когда его, хромающего и  с  за-
лепленной пластырем ссадили  на  скуле,  доставили  в  милицию  и  стали
расспрашивать, где он был вчера вечером, чем занимался и кто  может  это
подтвердить, Парыгин сразу понял, что таких, как он, у милиционеров  де-
сятки, если не сотни. И заниматься каждым  подробно  и  детально  у  них
просто нет возможности. Отбор кандидатов в подозреваемые пойдет по  ста-
рой привычной схеме. В первую очередь - нигде не работающие, не  имеющие
постоянного источника доходов, не прописанные в Москве, имеющие судимос-
ти или просто попадавшиеся за что-нибудь. Евгений ни под  одну  из  этих
категорий не подпадал. Приличный человек, инженер на  автозаводе,  вете-
ран, можно сказать, больше двадцати лет на одном месте  проработал,  ко-
ренной москвич, в пьянстве не замечен. А уж об алиби он позаботился, без
этого он заказ выполнять не начинал никогда.
   Его довольно скоро отпустили. Потом, правда, еще пару  раз  вызывали,
но ничего принципиально нового в вопросах сыщиков не появилось. И  Пары-
гин подумал тогда, что "торпеда мимо прошла".
   Что же теперь случилось? Ответ прост. По крайней мере ему самому  так
казалось. Убийство осталось нераскрытым, сыщики продолжали по нему рабо-
тать, и где-то вылезла опасная для Парыгина информация. Мало ли как  бы-
вает... Дохнул кто, раскололся, проболтался. Всяко случается. И сыскари,
дабы не тратить время и силы на тщательную отработку и проверку,  решили
применить силовой приемчик. Под видом  обыкновенных  налетчиков.  Так-то
оно проще выйдет, да и быстрее. Может быть, у них и информация  слабова-
та, наверняка ничего не знают, но почему бы не попробовать? Там, в мили-
ции, Парыгин вел себя тихо, спокойно, интеллигентно, никаких блатных вы-
ходок не допускал и уж тем более физическую силу не демонстрировал.  Ко-
нечно, впечатление о самом себе он создал такое,  что  ежели  виноват  -
расколется от легкого нажатия. Вполне  возможно,  что  на  Петровке  на-
чальство сменилось,  требует  интенсифицировать  работу  по  нераскрытым
убийствам, и сыскари теперь по тем пошли, кого когда-то с  хромой  ногой
задержали. Он, Парыгин, в этом ряду не единственный.  Просто  очередной.
Один из многих.
   Если так, то все отлично. Больше они к нему не сунутся. И  информации
у них никакой нет. От него ушли - к другому пойдут.
   А если не так... Если не так, тогда дело  худо.  Два  варианта:  либо
кто-то действительно раскололся или ссучился и дал информацию про  Пары-
гина, либо это вообще не менты, а кто-то из тех, других. Из стана заказ-
чиков и их присных. Им зачем-то нужен Парыгин вместе с признанием. Зачем
- вопрос второй, но уже и так понятно, что ответ на него приятностью  не
отличается. Не случайно, наверное, последний заказ у него сорвался. Вро-
де договорились уже обо всем, а потом вдруг "извините, не понадобилось".
Конкуренция, ядрена матрена. Предложение превышает спрос. Зачем  платить
много квалифицированному профессионалу, когда можно все то же самое  по-
лучить, прибегнув к услугам дурака-дилетанта, который берет куда  дешев-
ле. Но ведь Парыгин - исполнитель не простой, не рядовой. За ним и опыт,
и репутация. И система связи с ним сложная, защищенная от  случайностей,
много лет работавшая безотказно. Ни один заказчик не знает его  имени  и
уж тем более адреса. Так что если это их проделки, то они его  на  связь
вызвали бы. А домой прийти могли только менты. У них же  адрес  записан,
тот самый, который у него в паспорте указан и по  которому  он  действи-
тельно проживает. Выходит, последний заказ был и  не  заказом  вовсе,  а
туфтой, дымовой завесой. Им не надо было никого убирать. Надо было  выз-
вать Парыгина на связь и сесть ему на хвост. Только  таким  путем  могли
они узнать его официальный адрес. Что-то, видно, вокруг него затевается.
Или не угодил кому? Или сработал нечисто?
   Кто осведомлен - тот вооружен, решил Евгений. И первонаперво надо по-
нять, кто к нему приходил и к нему ли одному. Для этого нужно  выследить
того опера с Петровки, который им занимался, и походить  за  ним  следом
несколько дней, посмотреть за его контактами. Если рядом с  этим  опером
мелькнет кто-то из приходившей к нему троицы, переключиться  на  него  и
выяснить, ходят ли они со своей видеокамерой еще к кому-нибудь. Если хо-
дят, значит, все в порядке, пальцем в небо тычут, всех тогдашних  задер-
жанных пробуют на вшивость. Если не ходят, значит, у них только на Пары-
гина информация. А ежели никто из троицы рядом  с  опером  не  появится,
тогда придется заказчиками заниматься.
   Миша Доценко выслушивал уже,  наверное,  пятнадцатую  душераздирающую
историю о печальной судьбе спортсменов. Для  того,  чтобы  добраться  до
этой осведомленной и готовой к длительным беседам дамочки, ему  пришлось
потратить два дня. Большинство спортивных  функционеров,  как  известно,
мужчины, а мужчинам не свойственно интересоваться чужими судьбами. Да  и
интереса к симпатичному высокому журналисту они  не  испытывали.  Посему
Мишу гоняли из кабинета в кабинет,  с  этажа  на  этаж,  рекомендуя  ему
встретиться и поговорить с Иваном Петровичем или  Петром  Ивановичем,  а
этот последний, в свою очередь, отправлял журналиста еще к  кому-нибудь.
Но мытарства окупились сторицей, когда Мише наконец попалась эта замеча-
тельная во всех отношениях дама, которая  всю  жизнь  собирала  слухи  и
сплетни и с удовольствием их пересказывала. Беда была,  однако,  в  том,
что ни одна из рассказанных ею историй Мише пока не подходила. Но он  не
терял надежды.
   - ...совсем спился. А как выпьет - так начинает жену бить. У него  же
силища - сами можете представить, а она гимнастка, худенькая, легонькая,
ее пальчиком ткни - она за километр улетит. Сколько  раз  ему  говорили:
Витя, не трогай ее, ведь до беды недалеко. Куда там! Однажды так  напил-
ся, что выбросил ее из комнаты через балкон прямо на  улицу.  Сидит  те-
перь, - она горестно вздохнула. - Хорошо еще, что детей не  было.  А  то
представляете, что было бы? Мать погибла, отец в тюрьме. У некоторых так
и получалось...
   Доценко понял, что сейчас услышит очередную, шестнадцатую историю, но
она опять будет про мужчину. А ему нужна женщина. Женщина-баскетболистка
с искалеченной психикой. И разговорчивую даму следовало вывести на инте-
ресующую его тему мягко, осторожно, чтобы ни в коем случае не обидеть.
   - А почему жена все это терпела, - спросил Миша. - Неужели такая сла-
бовольная была?
   - Да что вы, Михаил Александрович, разве спортсменка может быть  сла-
бовольной? У нее воля железная. Но весь ресурс на спорт уходит. Вы пони-
маете, что я хочу сказать? Она в спорте с детства привыкла себя  насило-
вать, заставлять, делать то, что не  хочется,  потому  что  видит  цель.
Стать первой, стать лучшей. Олимпийской чемпионкой.  И  на  этот  алтарь
кладет весь запас душевных сил. Поэтому ни на что другое  этих  душевных
сил уже не остается. Тем более что и цели другой нет,  которая  по  силе
притягательности могла бы соперничать со стремлением к тому, чтобы  быть
первой. А все остальное кажется несущественным, неважным, и силы на  это
тратить жаль.
   Что ж, с удовлетворением подумал Доценко, полпути мы уже прошли,  го-
ворим о женщинах-спортсменках. Теперь плавно переходим к баскетболу.
   - Скажите, а у женщин-баскетболисток тоже проблемы в этой жизни?  Или
это случается преимущественно с вами?
   - Ой, что вы, - дама всплеснула руками, - у наших девушек одни сплош-
ные проблемы с любовью. Они же высокие! Высокому парню жену найти -  нет
проблем, ему подойдет, лишь бы он ее любил. А девочкам-то что прикажете?
У них один выход: искать  мужа  среди  своих  братьев-баскетболистов.  А
мальчики наши высоких девочек любят, вот ведь в чем парадокс. Вот я  вам
только что про одного рассказывала, который жену-гимнастку из окна выки-
нул. Так вы подумайте: гимнастку! Она ростом метр с  гаком.  И  так  все
время. Двухметровые дылды обожают мирных женщин. А двухметровым девочкам
каково?
   - Неужели они все двухметровые? - недоверчиво продолжал Доценко.
   - Да нет, это я так, образно... - Дама засмеялась и  вмиг  помолодела
лет на десять. - Метр девяносто в среднем. Но и это немало, согласитесь.
Бывают и совсем большие, за два метра, но это крайне редко.
   - А как же они замуж выходят?
   - По-разному. Они, кстати, пользуются немалым успехом у мужчин, кото-
рые ниже их ростом. Те, кто сумеет не обратить  внимание  на  разницу  в
росте, вполне удачно создают семьи. Но это, конечно,  не  всем  удается.
Многие боятся выглядеть смешно рядом  с  маленьким  мужчиной.  Стараются
найти высокого, а высокие, как я вам уже говорила, любят миниатюрных.  В
общем, замкнутый круг.
   - Скажите, а характер у девушек от этого не портится? - невинно осве-
домился Миша.
   - О, еще как портится! Не у всех, конечно. Но если наша девочка вбила
себе в голову, что обязательно должна выйти замуж, иначе она  будет  как
бы неполноценной, тогда пиши пропало. Соперничество, ревность,  даже  до
драк, случается, дело доходит.
   До драк. Это уже ближе. И кто же это  среди  баскетболисток  оказался
такой агрессивной?
   - Неужели до драк? - Доценко изобразил на лице недоверчивость пополам
с изумлением.
   - Представьте себе. Да за примерами далеко ходить не надо. Вот  взять
Мариночку Тихвинскую... Только вы потом фамилии не пишите, когда  статью
будете готовить, ладно?
   - Конечно, - пообещал Миша. - Фамилии и не нужны будут для статьи.  Я
же пока только собираю фактический материал, а на его основе потом  буду
делать анализ, обобщать и выявлять закономерности. Так что  насчет  Тих-
винской? Это та, которая во время матча с  кубинками  выиграла  решающее
очко?
   - Да-да, та самая. А вы смотрите матчи?
   - Изредка, - признался Миша. - Этот как раз смотрел.
   - Ну вот, Мариночка встречалась с мальчиком, не с нашим, он был с те-
левидения. Оператор, кажется. Во время трансляции  матча  познакомились.
Хороший такой мальчик, симпатичный, высоченный, даже выше ее был. Марина
отмечала свой день рождения, позвала девочек: из команды, ну  и  мальчик
этот был, естественно. Конечно, девочки на него набросились. Не в прямом
смысле, а в переносном. Глазки строили, комплименты говорили.  В  общем,
отбивать начали. Кто в шутку, дурака валял, а кто и всерьез на него глаз
положил, сами понимаете,  такой  ценный  кадр.  Особенно  одна  девчушка
усердствовала, вцепилась в него, танцевать все время  приглашала,  то  в
кухне с ним вдвоем уединится, то на лестницу  с  ним  выйдет.  Мариночка
рассвирепела и схватила ее за волосы. Та в долгу  не  осталась,  короче,
подрались они. Девочки, которые это видели, рассказывали потом, что  Ма-
ринка будто невменяемая была. Побелела, глаза сверкают, ничего  не  слы-
шит. Как бес в нее вселился. А потом, когда все кончилось, она говорила,
что ничего не помнит. Даже удивлялась, что драку затеяла. Совсем не пом-
нит, представляете? Доценко представлял. Это была  классическая  картина
аффекта. Не все в порядке с психикой у этой Тихвинской.
   - С ней такое в первый раз случилось? Или раньше тоже бывало?
   - Говорят, в первый. Зато потом еще несколько раз повторялось. Ее  же
как раз за это и дисквалифицировали.
   Вот это уже совсем близко. Ну же, мысленно подгонял  собеседницу  До-
ценко,  не  останавливайся,  продолжай  рассказывать   про   агрессивную
спортсменку, склонную к аффектам. Надо подать поощрительную реплику.
   - Да что вы говорите? Неужели за драку?
   - Именно. Во время матча набросилась на спортсменку из другой  коман-
ды, которая задела Марину по голени. И начала ее избивать.  Жуткая  была
сцена. Их еле растащили. Врач прибежал,  сразу  Маринку  увел,  какой-то
укол ей сделал. А она опять ничего не помнила. Когда ее вызвали  на  ко-
миссию, она так плакала! Простите, говорит, не помню, ничего сделать  не
могу, собой не владею.
   - И что же? Выгнали ее из команды?
   - Выгнали, - кивнула дама. - Разве можно такую оставлять? Это же  по-
роховая бочка. В любой момент может взорваться, матч сорвать, покалечить
кого-нибудь. Хотя жалко было ужасно, она спортсменкой-то была очень  хо-
рошей.
   - И что с ней потом стало? Как жизнь устроилась?
   - Да знаете, Михаил Александрович, верно говорят, что  нет  худа  без
добра. Из спорта ей пришлось уйти, это верно, но нашлась какая-то фирма,
не то английская, не то канадская, которая  специализируется  на  произ-
водстве одежды нестандартных размеров. Для очень толстых, к  примеру.  И
для очень высоких. Специальные модели для них  придумывают.  А  Мариноч-
ка-то красавица, вы и сами видели по телевизору. Вот они ее и  взяли  на
работу. Так что теперь она за границей процветает.
   Отбой. Все было так хорошо... Но Марина Тихвинская нам  не  подходит.
Она за границей и вполне довольна жизнью.
   - А суицидальные попытки бывают у спортсменов? - спросил Миша,  наде-
ясь получить в ответ еще какую-нибудь историю.
   - Это редко, - авторитетно заявила дама. - Люди когда хотят  с  собой
покончить? Когда считают, что жизнь не удалась,  ничего  не  получилось,
все было напрасно, и они никому не нужны. Даже  из-за  несчастной  любви
они обычно в депрессию не впадают, потому что, я вам уже  говорила,  для
них успех в спорте - это самое-самое главное. Все остальное  куда  менее
значимо. Конечно, когда возраст подходит, тогда случается...  Но  обычно
человек сначала уходит из спорта. Начинает устраивать свою жизнь, стано-
вится тренером или педагогом, находит себе другое какое-то занятие.  Пы-
тается адаптироваться к новой жизни. И только потом, если ничего не  по-
лучается, может дать депрессию. Но обычно-то это ведет к пьянству, а  не
к суицидам. Хотя случается, конечно, что и  говорить.  Анечка  Лазарева,