ет человек, у которого есть список подозреваемых,  и  он
должен всех их разыскать и попробовать выяснить, не причастны ли  они  к
убийству. Но беда в том, что в списке только фамилии и имена,  ни  адре-
сов, ни другой информации в нем нет. Фамилии, имена и год рождения. Поэ-
тому на самом деле ему придется искать не конкретного Иванова, а  прове-
рять всех Ивановых с подходящим именем и годом рождения, а их сотни, ес-
ли не тысячи. Моя просьба к вам состоит в том, чтобы вы ему в  этом  по-
могли.
   - Сколько человек в вашем списке?
   - Тридцать четыре, из них москвичей - двадцать шесть.
   - Это же прорва работы! - охнула  Настя.  -  Проверять  однофамильцев
каждого из двадцати шести человек...
   - Анастасия, если бы это было легко, я бы не обратился к вам. Так  вы
ему поможете?
   - Помогу, - ответила она, и в  этот  момент  у  нее  появилось  такое
чувство, словно она идет на эшафот.
   До сих пор Эдуард Петрович Денисов не сделал ей ничего плохого,  нап-
ротив, он прекрасно к ней относился, да и, честно говоря, она к нему то-
же. Но Настя Каменская слишком хорошо представляла себе, кто такой Дени-
сов, чтобы благодушно относиться к его просьбам.
   Они познакомились два года назад, когда Настя отдыхала в санатории  в
том самом городе, где жил Денисов. В санатории этом произошло  убийство,
и Денисов обратился к ней  с  просьбой  помочь  в  поисках  преступника.
Просьба эта была вызвана тем, что у Эдуарда Петровича появились  сильные
подозрения, уж не завелись ли на  его  территории  чужаки,  устраивающие
здесь кровавые разборки. Появление преступной  группировки  уголовников,
оставляющих за собой трупы, могло повлечь приезд сыщиков из Министерства
внутренних дел, а Денисову чужие, не купленные и не прирученные им лично
милиционеры были здесь совсем не нужны. Мало ли чего они могут накопать,
разбираясь с этими убийствами.
   Тогда Настя пережила много неприятных часов, пытаясь понять, чем выз-
вано предложение могущественного мафиози помочь в  раскрытии  преступле-
ний. Не хочет ли он использовать ее в преступных целях? Не обманывает ли
он? В конце концов она согласилась, хотя решение далось ей очень  нелег-
ко. После того как банда убийц  была  обезврежена,  Денисов  сказал  ей:
"Анастасия, я ваш должник. Вы можете обращаться ко мне с любыми просьба-
ми, и помните, нет такой вещи, которую я не сделал бы для вас".
   Спустя год ей пришлось по просьбе брата взяться за частное  расследо-
вание, ей понадобились помощники, и она обратилась  к  Денисову.  Эдуард
Петрович с готовностью откликнулся, но закончилось все трагически.  Тог-
да-то и сказал ей начальник, что она попала в пожизненную кабалу к мафии
Денисова. И оказался, по-видимому, прав. Прошел еще год,  и  вот  Эдуард
Петрович хочет, чтобы она помогла его человеку. И один Бог знает, что на
самом деле за этим стоит и чем это кончится. А отказать нельзя.  Слишком
хорошо Настя помнила, как плакала, держа за руку умирающего Сергея Дени-
сова, как закрывала ему глаза и в последний раз целовала. До сих пор при
воспоминании об этом у нее в горле вставал ком. Как тут откажешь?
   Мысль о том, не попала ли она в ловушку, не давала ей уснуть и надол-
го отравила настроение. Придя на работу, она первым делом заварила кофе,
обхватила горячую чашку ладонями и тупо уставилась в окно.
   С девяти до десяти должен позвонить человек Денисова, Владимир  Анто-
нович Тарадин. Пусть уж скорее позвонит, чтобы была  хоть  какая-то  яс-
ность. Она возьмет у него этот список и сама пройдется  по  нему,  чтобы
понять, не обманывает ли ее  Эдуард  Петрович  душераздирающей  историей
возлюбленной, убитой в далекой Австрии. Если список  состоит  сплошь  из
людей, причастных к криминалу или к властным структурам, это будет озна-
чать, что началась какая-то грандиозная разборка и передел сфер влияния.
Тогда нужно будет придумать что-нибудь, какую-нибудь вескую причину,  по
которой она не сможет помогать Денисову. Если же список состоит из людей
нейтральных, то...
   Ее размышления прервал стук в дверь, вошел ее друг и коллега Юра  Ко-
ротков.
   - Аська, оперативки сегодня не будет, можно расслабиться и покурить.
   - А что случилось? Колобок заболел?
   Колобком в отделе борьбы с тяжкими насильственными преступлениями на-
зывали начальника - Виктора Алексеевича Гордеева.
   - Ну да, он заболеет, - хмыкнул Коротков. - Скорее мы с  тобой  уйдем
на пенсию.
   И в самом деле, за все годы работы в отделе Настя не припомнила  слу-
чая, когда Гордеев из-за болезни остался бы дома, хотя болел, как и все,
и ангинами, и гриппом.
   - Сегодня же девять дней, как умер этот певец Гирько.  Прошла  опера-
тивная информация, что на кладбище соберется вся братия, а кое-кто кое с
кем будет сводить кое-какие счеты. В общем, обычная история, всех  ребят
бросили на усиление.
   - А ты? - удивилась Настя. - Тебя не послали?
   - Должен же кто-то в лавке остаться, - усмехнулся Коротков.
   Олег Гирько был популярным композитором и певцом,  руководителем  из-
вестной рок-группы "Железная пята". Давно было известно, что  он  как-то
связан с наркобизнесом, но доказать ничего пока не удавалось, да и не то
что доказать, а хотя бы выяснить достоверно. Точно так же было известно,
что похороны и поминки почему-то очень любят использовать для передела и
сведения счетов. Может, оттого, что свято место пусто не бывает и каждый
связанный с мафией покойник означал немедленную перегруппировку и перес-
тановку сил.
   - Слушай, а отчего он умер? - спросила Настя,  поддерживая  разговор,
чтобы отвлечься от неприятных мыслей о Денисове  и  тягостного  ожидания
телефонного звонка. - Он же молодой был.
   - Верно, чуть за тридцать. Наркотики, наверное.
   Ты же знаешь, у них это модно, все подряд колются, нюхают, глотают.
   - Но не убийство?
   - Нет, в больнице умер. Угостила бы кофейкомто, жмотина. Сама  пьешь,
а я слюни глотаю.
   - Ох, прости! - спохватилась она. - Сейчас сделаю.
   Она как-то бестолково засуетилась, наливая из графина воду в  большую
керамическую кружку, долго искала кипятильник, который лежал прямо у нее
под носом, неловко повернулась и смахнула на пол коробку с сахаром.
   - Черт, да что это со мной, - с досадой пробормотала  она,  опускаясь
на корточки и собирая рассыпавшиеся по полу кусочки.
   - И в самом деле, мать, что это с тобой сегодня! -  подхватил  Корот-
ков, не сводя с нее внимательного взгляда. - Ты прямо не в себе.  Случи-
лось что-нибудь?
   - Нет, все в порядке. Просто настроение не то.
   - Врешь ты, Аська, и не краснеешь. На тебе ж лица нет. Говори быстро,
что стряслось.
   - Скажу, если пообещаешь молчать.
   - В смысле никому не говорить? Обижаешь, я - могила.
   - Нет, в смысле не комментировать и не давать советы. Ты спросил -  я
сказала, и все.
   - Ну, говори.
   - Понимаешь, ко мне обратился Эдуард Петрович Денисов...
   - Какой Денисов? - встрепенулся Юра. - Тот самый?
   - Тот самый. Он посылает в Москву какого-то частного детектива и про-
сит, чтобы я ему помогала. А я, естественно, боюсь, что он меня  втемную
хочет использовать в каких-то грязных делах.
   - А отказать нельзя? Ты разве ему чем-то обязана?
   - В том-то и дело. Помнишь прошлогоднюю историю с убийством  милицио-
нера Кости Малушкина?
   - Помню. И что?
   - У меня был единственный свидетель, который  видел  Костю  вместе  с
убийцей. Но этот свидетель не хотел давать показания, он хотел сам убить
этого парня, Ерохина, который застрелил Костю. У него к Ерохину был свой
счет, очень давний. Короче, я боялась, что он действительно убьет Ерохи-
на вместо того, чтобы дать на него показания и позволить  арестовать.  И
попросила одного человека ходить за этим свидетелем по пятам и  не  дать
ему совершить убийство. Ерохин, правда, оказался проворнее и убил  обоих
- и свидетеля, и моего человека, который его оберегал. Так вот, этот че-
ловек был внебрачным сыном Денисова.
   - Ох ты! Почему ты мне ничего не рассказывала? Аська, ты что, не  по-
нимаешь, что влипла на веки вечные?
   - Да понимаю я!
   От напряжения она даже повысила голос, сама того не замечая.
   - Все я понимаю прекрасно. И что мне теперь прикажешь делать?  Волосы
на голове рвать? Что сделано - то сделано. Колобок меня заранее  предуп-
реждал, когда я только собиралась обратиться к Денисову за помощью, а я,
дура, не послушалась. Теперь поздно. Потому я и сказала - без советов  и
комментариев. Если бы из этой ситуации был выход. Колобок бы мне еще год
назад сказал, как и что нужно сделать, чтобы меня  не  смогли  использо-
вать. А теперь что? Прямо хоть увольняйся к чертовой матери из органов.
   - Это тоже не выход, старушка, - резонно заметил Коротков. - Если  ты
будешь нужна, тебя все равно достанут. Заставят, уговорят. Есть железное
правило: не подставляйся. А подставилась - все, жди неприятностей в  лю-
бую минуту, хоть ты офицер милиции, хоть дворник.
   - Вот я и дождалась, - удрученно констатировала Настя. - На свою  го-
лову.
   Коротков ушел к себе, а она снова погрузилась в тупое оцепенение. Та-
радин позвонил ровно в десять, и разговаривала Настя с ним сухо и  сдер-
жанно.
   - Откуда вы звоните?
   - Из гостиницы.
   - Спуститесь к портье и попросите разрешения воспользоваться  факсом.
Я хочу сначала увидеть список, а потом решу, как мы с вами  будем  рабо-
тать.
   - Зачем? - В голосе Тарадина зазвучало насмешливое недоумение. -  Вас
просили помочь мне, если понадобится, а не возглавлять мое расследование
и не руководить мной. Или вы чего-то не поняли?
   - Судя по всему, я вообще ничего не поняла, - холодно ответила Настя.
- Ваша фамилия Денисов?
   - Нет, моя фамилия Тарадин. Владимир Антонович. Разве вам не сказали?
   - Сказали. И поскольку ваша фамилия не Денисов, то диктовать свои ус-
ловия вы мне не будете. На это есть право только у Эдуарда Петровича, но
никак не у вас. Это понятно?
   - Более или менее. Так что вы хотите, чтобы я сделал?
   - Я хочу, чтобы вы передали мне по факсу ваш список и заодно вашу ли-
цензию на частную сыскную деятельность. Хорошо бы еще  и  разрешение  на
оружие, если у вас есть. Запишите номер.
   Она продиктовала ему номер факса, который стоял  в  секретариате.  Не
нравился ей этот Тарадин, впрочем, она отдавала себе отчет, что эта неп-
риязнь мало связана с личностными качествами Владимира Антоновича. Ей не
нравилась ситуация, в которой она оказалась, поэтому присланный  Денисо-
вым частный детектив раздражал ее уже заочно. А  голос!  Слушая  низкий,
глубокий, хорошо поставленный голос, Настя  представляла  себе  рослого,
крупного, вальяжного мужика, взирающего на  окружающих  с  презрительным
пренебрежением. О Господи, век бы его не видеть, Тарадина этого!
   Она позвонила в секретариат.
   - Любаша? Это Каменская. Рыбочка, прими для  меня  факс  потихонечку,
ладно? Там должен быть какой-то список и лицензия частного сыщика. Может
быть, будет и третий листочек - разрешение на оружие.  Сделаешь?  Только
тихонько.
   Забрав в  секретариате  документы,  она  поднялась  в  свой  кабинет,
чувствуя, как в ней нарастает злость. Ну черт знает что! Свалился на  ее
голову этот Тарадин со своим списком. Дурочку из нее хочет сделать? Пос-
мотрим, как у него это получится.
   Бросив бумаги на стол, она снова села за телефон  и  уже  через  нес-
колько минут разговаривала с одним из руководителей линейного отдела ми-
лиции в аэропорту Шереметьево.
   - Жорочка, ты меня сразу убивать будешь или погодишь малость, пока  я
подарок привезу?
   - О-о-о, Настасья, пропащая душа! - расхохотался Георгий. - А мы тебя
ждали, ждали, я народ целый час к столу не  пускал,  думал,  ты  вот-вот
подвалишь, а ты, поганая, так и не появилась. Чем оправдываться будешь?
   - Любовью, Жорик, чем же еще. Вечной моей любовью к тебе. Я,  честно,
собиралась приехать, подарок купила, он  до  сих  пор  у  меня  в  сейфе
булькает. Но не сложилось. Ты же знаешь нашу жизнь суматошную.
   - Знаю, знаю. - Георгий и не думал обижаться, он прекрасно знал,  что
оперативник своему времени не хозяин. - Чего звонишь-то? В любви  объяс-
няться?
   - Просьбу просить. Неприличную.
   - Это интересно. Валяй, проси свою просьбу.
   - Жора, я тебе перекину по факсу списочек, а ты проверь рейсы на Вену
с 10 по 13 сентября. Меня интересует, сколько фамилий  из  моего  списка
улетело этими рейсами.
   - Рейсы только на Вену или через Вену тоже?
   - Тоже, конечно.
   - И как скоро?
   - Это и есть самая неприличная часть моей просьбы.
   - Ну, ты поганая, - протянул Георгий. Это было любимое его  словечко,
он заменял им массу других существующих в русском языке прилагательных и
произносил как-то по-особому, с фрикативным "г" и  долгим  выразительным
"а", из-за чего звучало оно ласково и вовсе не сердито.
   Договорившись с Георгием, Настя сделала еще несколько звонков и, вос-
пользовавшись дружескими связями, попросила проверить лицензию  Тарадина
и его разрешение на хранение и ношение оружия. "Вот так, Владимир  Анто-
нович, - сказала она сама себе. - И я не буду с вами встречаться раньше,
чем получу ответы на мои запросы".
   Ребята из лицензионно-разрешительной службы отзвонились первыми и со-
общили, что все в порядке: лицензия и разрешение  на  оружие  подлинные,
оба документа выданы в феврале 1995 года в УВД того  города,  где  живет
Денисов. Георгий из Шереметьева прорезался, когда было уже почти  восемь
вечера.
   - Ну что, Жорочка? - с нетерпением спросила Настя.
   - Похоже, они все улетели. Тю-тю.
   - Точно? Все до единого?
   - Точно. Разными рейсами, в разные дни, но  улетели  все.  Во  всяком
случае в твоем списке нет ни одной фамилии, которая не попалась бы мне в
списке пассажиров. Имена и годы рождения совпадают.
   - Спасибо тебе. Ты меня порадовал.
   - Да ну? А я думал, ты огорчишься, что они все  свалили.  Ну,  бывай,
Настасья, подарок мой никому не наливай, я днями сам заскочу, оказия бу-
дет.
   Повесив трубку, Настя почувствовала, что напряжение немного отпустило
ее. Пока все укладывается в ту легенду, которую ей выдал Денисов.  Част-
ный детектив Тарадин и в самом деле собирается проверять людей, вылетав-
ших в определенный период в Вену. Но нельзя быть  такой  легковерной.  А
вдруг в Вену, как в былые времена на подмосковную дачу,  съезжались  ка-
кие-то "авторитеты" и воротилы? Вдруг они решили провести сходку-совеща-
ние-разборку-дележку в комфортабельных европейских гостиницах? Надо про-
верить список еще раз. Пусть его окинут опытным взглядом ребята  из  уп-
равления по борьбе с организованной преступностью. И если не скажут, что
все имена в этом списке им знакомы, тогда все в  порядке.  Тогда,  может
быть, и вправду все дело в женщине, которую любил Денисов и которую уби-
ли в Австрии.


   ГЛАВА 6

   Помещение кафедры не было приспособлено для проведения заседаний, по-
этому те, кто хотел провести время в более или менее комфортных  услови-
ях, приходили пораньше и  занимали  удобные  места.  Удобными  считались
стулья рядом со столами, где можно было вытащить бумаги и потихоньку за-
ниматься какой-то своей работой, делая вид,  что  внимательно  слушаешь.
Если сесть за стол не удавалось, приходилось сидеть,  как  говорил  Юрий
Оборин, с голыми коленками. Ни книжку положить, ни газету, ни тем  более
рукопись, над которой нужно  поработать.  Многие  преподаватели  кафедры
уголовного права во время таких заседаний проверяли курсовые или диплом-
ные работы - чего зря время терять.
   Оборин пришел за двадцать минут до начала и успел занять самый лучший
стол у окна в углу. Он был аспирантом третьего года обучения и на кафед-
ре появлялся только в дни заседаний или когда назначалась встреча с  на-
учным руководителем. Третий год аспирантуры был самым свободным. Если на
первом году нужно было три раза в неделю ходить на обязательные  занятия
по философии, иностранному языку, социологии и еще целому  ряду  предме-
тов, а на втором на него сваливали самые  "трудные"  группы,  в  которых
нужно было вести семинарские и практические занятия, поскольку аспиранту
полагалось отработать педагогическую практику, то третий год целиком по-
свящался написанию диссертации. Дергать аспирантов-третьегодков по  пус-
тякам считалось неприличным.
   Почти вслед за Обориным на кафедре появилась доцент Прохоренко,  туч-
ная немолодая женщина, обладавшая громовым голосом и несносным  характе-
ром.
   - Юра! - обрадованно кинулась она к Оборину. - Ну-ка быстренько  пос-
мотри эти работы, выступишь рецензентом.
   Она положила перед ним несколько папок и швырнула сверху бланки  фор-
мализованных рецензий.
   - Что это, Галина Ивановна?
   - Это конкурсные работы студентов. У нас же ежегодно проводится  кон-
курс на лучшую студенческую научную работу, ты что, забыл? Мы эти работы
выдвигаем от кафедры на общефакультетский конкурс, а потом они  идут  на
межфакультетский тур, потом на межвузовский. Давай, Юра, давай, не  спи,
просмотри их, заполни бланки, скажешь пару слов.
   Читать студенческие работы Оборину не хотелось.
   - Почему я? - угрюмо спросил он. - Больше никого нет на кафедре?
   - Не ты один, я всем распихала по пять-шесть работ.  Знаешь,  сколько
ребят по уголовному праву пишут? А меня Черненилов назначил  ответствен-
ной за кафедральный тур, ношусь теперь с этими работами  как  с  писаной
торбой. Как будто мне больше всех надо! Там моих всего четыре  человека,
а я за всех отвечай.
   Юре хотелось, чтобы Галина Ивановна скорее умолкла, от ее крика начи-
нали вибрировать барабанные перепонки, поэтому он со вздохом  пододвинул
к себе стопку работ и раскрыл первую. Народ  постепенно  начал  подтяги-
ваться, комната заполнилась голосами, стало трудно сосредоточиться.  На-
конец с опозданием на пятнадцать минут появился завкафедрой  Черненилов,
молодой энергичный доктор наук, вечно занятый какими-то делами и ни разу
никуда не пришедший вовремя. Надо отдать ему должное, он всегда извинял-
ся за опоздания, и на свежего человека это еще могло произвести  впечат-
ление. После третьего раза все начинали понимать, что извинения эти  ни-
коим образом не свидетельствуют об уважении к тем, кого Черненилов  выз-
вал на определенное время и заставил ждать. Вариантов  было  всего  два:
машина застряла в пробке возле кинотеатра "Ударник" или поезд метро  ос-
тановился в тоннеле. При этом менялось только  время  застревания  -  от
двадцати минут до часу. Поскольку Черненилов руководил кафедрой уже чет-
вертый год, то на чей-нибудь глупый вопрос:  "Где  шеф?"  -  обязательно
следовал ответ: "Сидит в метро" или "Стоит в пробке". К  опозданиям  все
привыкли точно так же, как и к неискренним извинениям и лживым  объясне-
ниям.
   - Прошу прощения, коллеги, двадцать минут просидел в метро, - сообщил
Черненилов, ни на кого не глядя и пробираясь к своему  месту.  -  Начнем
работу. У нас сегодня в повестке дня четыре вопроса. Начнем с самого ко-
роткого. Мы должны рекомендовать научного руководителя нашей новой аспи-
рантке...
   При этих словах Оборин оторвался от текста и огляделся.  Оказывается,
на кафедре появилась новая аспирантка! Да, точно, вот она  сидит,  хоро-
шенькая, как картинка.
   Девушка почувствовала взгляд и повернулась в его сторону. Оборин  по-
нял, что она его "засекла" и сейчас  быстренько  прикидывает,  имеет  ли
смысл. Ну что ж, значит, не росомаха, проблему ловит на лету, и  готовый
набор решений у нее наверняка есть. Юра подмигнул девушке и  снова  утк-
нулся в работу о правовом регулировании ответственности за ложное  банк-
ротство.
   Научным руководителем красавице определили, конечно же, самого Черне-
нилова, который еще в бытность старшим преподавателем имел прозвище  "Ни
одной юбки мимо". Вторым вопросом было обсуждение промежуточного  отчета
по теме, руководителем которой была доцент Прохоренко.  Галина  Ивановна
начала пространно докладывать, что  сделано,  сколько  написано  статей,
сколько выступлений на научных собрания