которую указала Ира.
   - Заходите! - послышался голос из-за двери.
   Настя глянула на Короткова и увидела, как губы у него сжались в узкую
полоску. Он узнал этот голос.
   Увидев Короткова, Волохов даже с места не встал, он, казалось, прирос
к дивану, на котором сидел с книжкой в руках. Юра вошел первым, Настя  -
за ним следом и аккуратно притворила дверь.
   - Добрый вечер, Валерий Васильевич, - негромко сказала она,  надеясь,
что Ира этого не слышит. - Вам не надоело еще морочить окружающих? Может
быть, поговорим наконец нормально?
   - Что вы хотите от меня? Я уже все сказал следователю в  прокуратуре.
Да, Ира тоже моя дочь, и я хочу быть поближе к ней. Что в этом  предосу-
дительного? Вы полагаете, я должен был рассказать ей, что ее мать рожала
детей не от мужа и ее настоящий отец - я? Я не понимаю, почему вы не ос-
тавите меня в покое.
   - Перестаньте, Валерий Васильевич.  Предложите  мне  сесть,  проявите
вежливость, которую вы почему-то не удосужились  привить  своей  дочери.
Впрочем, грех ее винить, она ведет такую жизнь, что ей не до  политесов.
Но у вас жизнь весьма благополучная, так что вам вполне  по  силам  быть
джентльменом.
   Волохов встал и демонстративно положил книгу на полку.
   - Присаживайтесь, - сухо произнес он. - Но прежде чем мы начнем  раз-
говор, вы должны дать мне слово...
   - Вы ставите нам условия? - перебил его Коротков, скептически  улыба-
ясь. - Валерий Васильевич, вы, вероятно, чтото не так поняли.
   - Я настаиваю на том, чтобы Ира ничего не знала,  -  упрямо  докончил
фразу Волохов - В противном случае я не буду с вами разговаривать.
   - Круто, - усмехнулась Настя. - Вы неправильно  оцениваете  ситуацию,
Валерий Васильевич. Вы можете торговаться с нами долго и упорно,  потому
что мы не являемся процессуальными лицами, если вы  понимаете,  что  это
такое. Мы пришли к вам поговорить, вы говорить отказываетесь,  навязывая
нам ваши условия, мы с этими условиями не соглашаемся и  мирно  покидаем
вашу комнату. Вы знаете, что мы делаем дальше? Мы идем к  вашей  старшей
дочери Ирине и рассказываем ей то, что вы пытаетесь так  упорно  от  нее
скрыть. А завтра вас вызывает следователь, который, в отличие от  нас  с
Юрием Викторовичем, процессуальным лицом как раз является и имеет  право
требовать от вас показаний, не спрашивая о вашем желании и уж тем  более
не обращая внимания на ваши неловкие попытки навязать ему какие-то смеш-
ные условия. Если такое развитие событий вас  устраивает,  мы  не  будем
больше отнимать ваше время и тратить свое. Теперь решение за вами.
   - Пожалуйста, я прошу вас, не говорите Ире, - сказал Волохов,  сбавив
тон.
   - Конечно, - легко согласилась Настя. - Если это не во вред делу,  мы
ничего ей не скажем. Итак, Валерий Васильевич, обрисую  в  общих  чертах
ситуацию, чтобы вам было понятней. Много лет назад ваша пациентка  Елена
Романовская познакомила вас  с  Екатериной  Бенедиктовной  Анисковец.  У
Анисковец вы на протяжении длительного, очень длительного периода встре-
чались с Галиной Терехиной. По крайней мере двое из четверых детей Тере-
хиной являются вашими детьми. Потом с Терехиной что-то происходит,  и  в
результате она совершает чудовищный поступок, пытаясь лишить жизни  всех
своих детей и саму себя. К счастью, все выжили. На протяжении  следующих
шести лет вы регулярно, хотя и нечасто, навещаете в больнице детей - На-
ташу, Олю и Павлика. Представляетесь при этом неким другом семьи,  дядей
Сашей Николаевым, и приходите в отделение только  тогда,  когда  дежурит
одна и та же медсестра, Алевтина Мырикова. Кроме того,  вы  периодически
бываете в доме инвалидов, где находится Галина  Терехина,  но  общаетесь
исключительно с монахиней сестрой Марфой, которая ухаживает за Галиной и
подробно информирует вас о состоянии ее здоровья. В  течение  последнего
года вы снимаете комнату у своей дочери Ирины  под  вымышленным  именем.
Пока все верно?
   Волохов молча кивнул.
   - Далее. В мае этого года вы после длительного перерыва  встречаетесь
с Екатериной Бенедиктовной Анисковец. И после  этого  начинается  полоса
странных смертей. Погибает Анисковец. Следом за ней - Елена Романовская.
Затем сестра Марфа и медсестра Мырикова. Погибают  люди,  которые  знают
вас в лицо и знают о том, что вы как-то связаны с семьей Терехиных. Кро-
ме тех, кто погиб, только одна Наташа могла уверенно указать  на  вас  и
сказать, что вы и есть тот самый друг семьи дядя Саша, который  приходит
к ней в больницу. Наташа похищена. Хочу надеяться, что она еще  жива.  У
вас удивленные глаза, Валерий Васильевич? Вы хотите сказать, что впервые
слышите обо всех этих смертях?
   - Господи, конечно... Откуда мне было знать? Про  Анисковец  мне  уже
говорили, а про остальных я не знал. Кто их убил?
   - Интересный вопрос, - хмыкнул Коротков. - Хорошо бы и ответ на  него
услышать. От вас, - тут же уточнил он.
   - От меня? Почему от меня? Вы что, думаете?..
   - Именно, Валерий Васильевич. Ваша патологическая страсть к  сокрытию
собственного имени и места жительства, ваша постоянная  ложь  о  больной
жене и маленьких детях, ваши фокусы с квартирой  приятеля-дипломата  как
раз и заставляют нас думать о том, что у вас не все в порядке с законом.
Слишком много обмана вокруг вас, чтобы мы могли себе  позволить  считать
вас честным человеком.
   - Но я не имею к этим убийствам никакого отношения. С чего вы  взяли?
Глупость какая-то!
   - Не торопитесь с оценками, - спокойно заметила Настя, - я вам еще не
все рассказала. Некоторое время назад  ваша  пациентка  Вера  Николаевна
Жестерова передала вам просьбу ее мужа  Олега  проконсультировать  некую
его знакомую. Вы согласие дали, назначили время приема, потом прием  от-
менили и перенесли на другое время, через три дня. За эти три  дня  Олег
Жестеров тоже успел погибнуть. Вы знали, что на консультацию к вам долж-
ны были привести Иру?
   - Нет. Откуда мне было знать, что муж моей пациентки с ней знаком?  Я
понятия не имел, о ком идет речь.
   - И что произошло бы, если в ваш рабочий кабинет Олег Жестеров привел
бы вашу дочь? Как вы себе представляете развитие событий?
   - Ну... - Волохов пожал плечами. - Не знаю. Мне  трудно  представить,
что было бы. Наверное, было бы не очень приятно.
   - Ира знает, где и кем вы работаете?
   - Нет. Для нее я - скромный финансовый работник, бухгалтер на  предп-
риятии.
   - Ну и каково же ей было бы увидеть скромного бухгалтера  в  ипостаси
доктора наук, светила медицины?
   - Послушайте, не читайте мне мораль. Вы пришли, чтобы объяснить  мне,
что лгать нехорошо? Я это в школе  проходил.  Я  взрослый  человек,  мне
пятьдесят один год, и если я говорю неправду, значит, у  меня  есть  для
этого веские причины, и причины эти для меня куда более существенны, чем
детская истина про недопустимость вранья.
   - А вы не находите, что Олег погиб очень вовремя? Как раз тогда, ког-
да ему и нужно было уйти со сцены, чтобы ваш прелестный маленький  обман
не раскрылся. Валерий Васильевич, мы тщательно изучили  записи  в  вашем
блокноте и не нашли в них ничего, что свидетельствовало бы об острой не-
обходимости переносить визит Олега и его  протеже.  Но  вы  консультацию
все-таки перенесли. Выиграли тем самым целых трое суток. За эти трое су-
ток Олега не стало. Попробуйте что-нибудь возразить на это.
   - Но ваши сотрудники проверяли мое алиби! Юрий Викторович, вы же  са-
ми...
   - Совершенно верно, - снова вступил Коротков. - Более того, мы прове-
ряли ваше алиби на момент всех убийств, о которых вам только что расска-
зали. И пришли к выводу, что лично вы этих преступлений не совершали.
   - Ну вот видите, - облегченно вздохнул Волохов. - Тогда что же вы мне
тут...
   - Сейчас объясню, - перехватила инициативу Настя. - Если лично вы  не
участвуете в совершении преступления, это не означает, что у вас не  мо-
жет быть помощников.
   - Да о чем вы говорите?! Какие помощники? - возмутился Волохов.  -  Я
никого не убивал и не имею к этим смертям никакого отношения. Ровно  ни-
какого. Перестаньте выдумывать.
   - Ладно, перестану. Закончим фантазировать и перейдем к грубым реали-
ям. Валерий Васильевич, ваши трогательные мужские признания о  женщинах,
которых вы любили и которые рожали от вас детей,  никак  эти  смерти  не
объясняют и не оправдывают. Не стоят ваши амурные похождения  этой  горы
трупов, понимаете?
   - Боже мой, но я пытаюсь внушить вам то же самое вот уже  битый  час!
Конечно, не стоят. Поэтому у вас нет никаких оснований меня  подозревать
в этих убийствах. Что мне скрывать? Я - человек свободный, и огласка мо-
их, как вы изволили выразиться, амурных похождений не  причинит  мне  ни
малейшего вреда. Так что и говорить не о чем.
   - Есть о чем говорить, очень даже есть. Потому что существует  что-то
такое, ради чего положили эту гору трупов. И положили ее вокруг вас, Ва-
лерий Васильевич. Может быть, это сделали вы сами вместе с  кем-то,  кто
помогал вам. Может быть, вы действительно этого не делали и не имеете  к
убийствам никакого отношения. Но то, что убийства имеют отношение к вам,
сомнению не подлежит. Вы - человек здравый и  не  чуждый  аналитическому
мышлению, раз уж защитили две диссертации, и вы не  можете  со  мной  не
согласиться. Так скажите же мне, что это за тайна,  которую  так  стара-
тельно охраняют эти трупы? Зачем убили всех этих людей?  Если  я  узнаю,
почему они погибли, я узнаю, кто их убил. А вы это сделали или не  вы  -
это уже вопрос третий. Ответ на него я как-нибудь найду.
   - Я вас не понимаю, - высокомерно произнес  Волохов.  -  У  меня  нет
тайн, ради сохранения которых мне нужно было бы убивать людей.
   - Вам, может быть, и не нужно, - согласилась Настя. - Но кому-то нуж-
но. Вы не можете оспаривать очевидное. Валерий Васильевич, у нас с  вами
только два пути, по которым мы можем пойти. Путь первый: вы все отрицае-
те, и тогда мы начинаем очень сильно подозревать вас в организации  пяти
убийств. У нас есть показания свидетелей, которые видели, как вы  прихо-
дили к Анисковец в мае этого года. И в ее квартире обнаружены ваши  сле-
ды. У нас показания сестры Марфы о том, что вы бывали в доме  инвалидов.
У нас есть свидетельства того, что вы специально выбирали время  посеще-
ний больницы, чтобы как можно меньше персонала знало вас в лицо. И убита
единственная медсестра, которая хорошо вас помнит. Все остальные  сестры
и врачи знают о вас только понаслышке, по рассказам самой Мыриковой. По-
казания младших детей в счет не идут, Оля интеллектуально  недостаточна,
Павлик еще слишком мал. А Наташа, которая тоже хорошо вас знает,  благо-
получно и очень вовремя исчезает. Как видите, оснований подозревать  вас
и даже обвинять более чем достаточно. Путь второй: если вы хотите, чтобы
мы не считали вас убийцей, расскажите нам все, что  знаете.  Третьего-то
пути нет, поймите это.
   - К сожалению, я ничем не могу вам помочь. Я не знаю, о  какой  тайне
вы говорите. По-моему, она является плодом вашего воображения.
   Настя собралась уже было ответить, когда послышался звонок в дверь.
   - Это ваш сосед? - спросил Коротков.
   - Вряд ли, - ответил Волохов, - у него есть ключ. Это  кто-то  посто-
ронний.
   Юра сорвался с места и неслышно приоткрыл дверь в коридор.  Раздались
торопливые шаги Ирины, щелкнул замок. Коротков осторожно  выскользнул  в
коридор, стараясь, чтобы его не было видно от входной двери. Настя молча
разглядывала Волохова, пытаясь воспользоваться  неожиданно  предоставив-
шейся передышкой и изменить стратегию разговора, потому  что  тот  план,
который она выработала, сидя в машине с Коротковым, видимых  успехов  не
принес. Волохов ничего не боится, во всяком случае, ничего из того,  что
она ему припасла. Вероятно, он и в самом деле не причастен к  убийствам.
Но должен же он чего-то бояться! Не может он не знать, во имя чего убиты
пять человек. Нужно только найти правильный ключ,  чтобы  заставить  его
сказать.
   Дверь распахнулась, в комнату ворвался Коротков и, не говоря ни  сло-
ва, протянул Насте какой-то листок. Это была фототелеграмма.  Поздравле-
ние Павлику Терехину от его старшей сестры Наташи.
   - Взгляните, Валерий Васильевич, - она протянула телеграмму Волохову.
- Это почерк вашей дочери?
   Он испуганно взглянул на телеграмму, будто боясь к ней прикоснуться.
   - Что это?
   - Не бойтесь, это не кусается, -  усмехнулась  Настя.  -  Возьмите  и
прочтите.
   Волохов осторожно взял телеграмму и быстро  пробежал  глазами  ровные
мелкие строчки.
   - Да, это ее рука. Слава Богу, ей не стало хуже.
   - Из чего такой вывод?
   - Строчки ровные, буквы четкие. Это означает, что  она  не  принимает
сильнодействующие лекарства. Когда у нее боли, ей дают такие  препараты,
которые по своему действию сродни наркотическим. Тогда у нее  нарушилась
бы координация и она не смогла бы написать так ровно и  четко.  И  текст
свидетельствует о том, что у нее ясное сознание. Погодите, но почему?
   - Что - почему? - насторожилась Настя.
   - Почему поздравление Павлику? Ведь день его рождения в январе.  Гос-
поди, они все-таки загубили ее! Она стала путать даты. У нее  нарушилась
память.
   - Вы уверены? Откуда вы знаете, когда у него  день  рождения?  Павлик
Терехин - тоже ваш ребенок?
   - Да, да, да! Вы довольны? Да, он мой сын. И он, и Оля, и Ира с Ната-
шей - они все мои дети. Всех четверых детей Галина родила от меня,  сос-
тоя в браке со своим мужем Леонидом, царствие ему небесное. Что меня те-
перь, расстрелять за то, что мы любили друг друга?
   - Сбавьте тон, будьте любезны, - холодно сказала Настя. - Ваша дочь в
беде, и думать сейчас надо только об этом, а вы позволяете себе глупые и
никчемные выкрутасы. Неужели вы не понимаете, что никто Наташу не  загу-
бил? Напротив, она понимает, что попала в  беду,  и  пытается  дать  нам
знать, пытается связаться с нами. И если вы - ее отец, а не  посторонний
дядя Саша, вы обязаны помочь  и  ей,  и  нам.  Вы  говорили  следователю
Ольшанскому, что ни одного своего ребенка не бросили на произвол судьбы.
Что же, Наташа хуже их всех? Она больше всех сейчас нуждается в  помощи,
а вы хотите уйти в кусты. Докажите же нам, что вы настоящий мужчина,  не
бросающий своих детей в беде. В противном случае завтра утром к вам при-
дут с ордером на арест, и не питайте пустых иллюзий насчет того, что вам
удастся за это время скрыться. Мы с Юрием Викторовичем  останемся  ноче-
вать на лестнице под дверью этой квартиры, и никуда вы отсюда не  выйде-
те, пока за вами не приедут. Так как, Валерий Васильевич, будем разгова-
ривать или подождем утреннего мероприятия с ордером, наручниками и  про-
чими прелестями?
   Волохов отошел к окну и некоторое время молчал, плотно сжав губы. По-
том медленно повернулся к Насте.
   - Будем разговаривать.
   Аякс только что получил сообщение от Ильяса:  милиция  нашла  доктора
Волохова. Как это могло произойти? Ведь Аякс сделал все для того,  чтобы
этого не случилось. Он планомерно убрал всех, кто мог вывести милиционе-
ров на доктора и связать его с семьей  Терехиных.  Все  сделал.  Старуха
Анисковец, алкоголичка Романовская, медсестра в  больнице,  монахиня.  И
даже этот парень, который по доброте душевной собрался устроить Ире кон-
сультацию у Волохова. Никого не осталось в живых. А они  все-таки  нашли
доктора. Как же так?
   Ничего не поделаешь, с идеей выкупить методику  у  Волохова  придется
проститься, выходить с ним на связь теперь нельзя, раз милиция на хвосте
висит. Василий звонит каждый день, но новости у  него  малоутешительные.
Этот иранский врач ничего понять не может. Кое-какие зацепки нащупал, но
целостной картины у него не получается. Говорит, одного человека ему не-
достаточно, нужен как минимум еще один образец, а лучше -  два-три.  Ну,
насчет двух-трех - это он перебьется, а вот одного  надо  бы  раздобыть.
Самое милое дело - старшая девочка Ира. Двое в больнице,  но  там  после
похищения Наташиной карты наверняка полно милиции, туда не сунешься. Ос-
тальные - такие крохи, что их мамаши на сантиметр от себя не  отпускают,
а если и удастся их похитить, то мамочки милиционеров за горло  возьмут.
Ире же двадцать лет, и она вполне может сама куда-нибудь уехать, ни  пе-
ред кем не отчитываясь. Тем более что и отчитываться-то  не  перед  кем.
Надо подумать, как ее выманить. Да, пожалуй, Иру тоже  надо  бы  заполу-
чить, даже если она и не нужна иранскому врачу.  Эксперты  приедут  дней
через десять, и если продемонстрировать им только одну Наташу, это может
их не особо впечатлить. Поди докажи, что она вундеркинд не от природы, а
стала такой в результате направленного воздействия. А вместе с Ирой, ко-
торая совсем другая, это будет намного эффектнее. Вот, смотрите,  родные
сестры, рождены одной матерью от одного отца,  но  подвергались  разному
воздействию. Это первоначальные образцы, созданные, когда  методика  еще
не была отработана. А теперь можно делать людей, сочетающих в  себе  ка-
чества обеих сестер. Впрочем, по желанию заказчика качества можно  и  не
сочетать, делать отдельно интеллектуалов и работяг. По выбору.  И  карта
медицинская тоже очень кстати придется, она -  бесспорное  свидетельство
того, что Наташа в течение шести лет не выходила из больницы и  в  школе
не училась, а все, что знает и умеет, постигала сама,  своим  умом,  без
помощи педагогов. И даже постоянные боли и систематически  обостряющиеся
проблемы с сердцем не притупили ее блестящий интеллект.  А  что  из  нее
могло бы получиться, если бы она была здорова, жила в семье и имела дос-
туп к опытным преподавателям и хорошим библиотекам! И тут  же,  рядом  с
ней, - Ира. Маленькая, худенькая, бледная, болезненная, а какие физичес-
кие нагрузки выдерживает. Там, в доме, спрятанном  в  карпатских  лесах,
есть прекрасный тренажерный зал, и в этом зале  можно  выгодно  показать
девчонку. А если бы она была поздоровее и нормально питалась,  представ-
ляете, что было бы?
   Да, показать Иру вместе с сестрой - очень заманчиво.  Но...  Нет,  от
этой мысли все-таки придется отказаться. Нельзя  ее  трогать.  Она  была
знакома с убитым парнем, Олегом. И похищена ее сестра. То есть у милиции
она проходит сразу по двум делам. И ее отъезд, даже добровольный,  вызо-
вет подозрения. Придется обходиться одним образцом. Пусть этот  иранский
специалист покрутит Наташу как следует, пусть выжмет  из  нее  все,  что
можно. На это вся надежда. Ах, как не вовремя попалась на их пути стару-
ха Анисковец! Если бы не она, можно было бы спокойно дождаться последних
произведений доктора Волохова, самых совершенных, самых удачных, а потом
аккуратненько разработать и провести комбинацию,  в  результате  которой
строптивый Отец сам отдал бы методику. И даже недорого. Аякс уже пример-
но представлял себе эту комбинацию в самых общих чертах...
   Но все пришлось менять и делать наспех  из-за  противной  пронырливой
старухи.
   Вот уже второй день подряд Мирон всячески выказывал недовольство  На-
ташей. Основная его претензия состояла в том, что она,  как  выяснилось,
не разобралась в целом разделе математического анализа.
   - Без этого мы не можем двигаться дальше, - говорил он сердито. - Это
же азы, основы, и пока ты этого не поймешь, у тебя ничего не получится.
   - Но ведь я решаю задачи, и решаю правильно, - оправдывалась  Наташа.
- Что тебя не устраивает?
   - Ты просто вызубрила это, как мартышка. А мне нужно, чтобы ты  пони-
мала.
   Наташа то и дело принималась плакать от досады и отчаяния, но попытки
Мирона объяснить ей плохо усвоенный раздел "на пальцах" успеха не имели.
К концу второго дня Мирон попросил охранника пригласить Василия.
   - Василий Игнатьевич, у нас вся работа застопорилась, - убитым  голо-
сом сказал он. - Сколько времени у нас осталось до приезда ваших специа-
листов?
   - Дней десять примерно. А что?
   - Если я правильно понял, мы должны показать им Наташу во всем блеске
как талантливого математика-вундеркинда. Боюсь, у нас н