жить "просто так", это плохо влияет на  ее
психику и на характер ваших отношений.
   Селуянов ничего не ответил, только хмыкнул неопределенно. Они медлен-
но шли по улице к типовому зданию средней школы. До конца уроков остава-
лось около пятнадцати минут, спешить было некуда.
   - Слушай, почему ж так работать не хочется, не знаешь? - задал  фило-
софский вопрос Николай. - Прямо сил никаких нет. Кажется, сел бы  сейчас
на скамейку, закрыл глаза и уснул недели на две. Устал я,  что  ли?  Так
вроде рано еще.
   - Устал, конечно, - согласился Юра. - Ты что, думаешь,  нам  с  тобой
только к пенсионному возрасту уставать положено? Я сам иногда  еле  ноги
таскаю. Спим мало, едим кое-как, и все на нервах. Тут кто  угодно  уста-
нет. Удивляться надо, что мы с тобой вообще еще шевелимся после полутора
десятков лет такой изумительной жизни.
   - Но Аська же не устает, - упрямо возразил Селуянов. - Тоже спит  ма-
ло, тоже перекусывает на ходу и нервничает не меньше нашего, а ничто  ее
не берет. Пашет и пашет как заведенная. Почему так?
   - Ну вот ты опять, - с досадой махнул рукой Коротков. - Я  же  сказал
тебе: ты с Аськой не равняйся. Она другая. Она принципиально другая, по-
нимаешь? Для нее нет ничего интереснее и важнее работы, она ею  живет  и
дышит, она работой вся насквозь пропитана. Аська устанет работать только
тогда, когда устанет жить. Я не хочу нас с тобой обидеть, мы  тоже  свою
работу любим, но у нас в голове кроме нее варится еще масса  других  ве-
щей. Вот ты, к примеру, раз в месяц стараешься урвать денек и слетать  в
Воронеж, с детьми повидаться. У меня тоже семейных проблем выше крыши. И
потом, у тебя Валентина, у меня Люся, а Ася на эти глупости не  отвлека-
ется и душевные силы на романы не тратит. Я уж не говорю о том, что  она
моложе нас с тобой.
   - Не намного. Кстати, Юрок, у нее же день рождения скоро.  Не  забыть
бы нам с тобой ее поздравить. Какого числа, не помнишь?
   - В аккурат в день выборов президента.  Не  забудем,  день  получится
знаменательный. Что дарить, вот в чем вопрос.
   - Да это-то как раз не вопрос. Дата не круглая. Подарим ей пять банок
хорошего кофе, пять блоков сигарет и бутылку мартини, который она обожа-
ет. И приятно, и полезно.
   - Нет, Колян, в тебе романтического полета, - укоризненно  усмехнулся
Коротков. - Разве можно на день рождения продукты дарить?
   - Конечно, можно, - убежденно ответил Николай. - И нужно.  Все  равно
больше нечего. Когда у детей звонок с урока?
   - В час пятнадцать. Сейчас выбегут.
   Гену Федотова и  Вову  Молянова  из  шестого  "В"  они  нашли  легко.
Мальчишки занимались в секции информатики и после пятого урока не  побе-
жали домой, а отправились в школьный буфет поесть,  так  как  занятия  в
компьютерном классе начинались в два часа. В буфете их и отыскали опера-
тивники. Пацаны оказались маленькими серьезными мужчинами, оба в очках и
с выражением непреходящей озабоченности на лицах. Они старательно жевали
котлеты с рисом, от одного вида которых, не говоря уж  о  запахе,  можно
было рехнуться. Почему-то еще с  застойных  времен  существует  традиция
кормить в школьных буфетах такой отравой, которую ни в одном другом мес-
те подавать не посмели бы. Наверное, оттого, что дети безответны и  едят
что дают. В крайнем случае не едят вообще. Но и не жалуются на невкусную
пищу.
   Появление двух дядек из милиции Гена  и  Вова  восприняли  совершенно
спокойно, они, похоже, вообще были не из пугливых. Коротков, прежде  чем
идти в буфет, успел заскочить в учительскую, и  две  минуты  обаятельных
улыбок, адресованных женщинам-учителям, сделали свое дело. Стало извест-
но, что Федотов и Молянов - гордость если не всей школы, то,  во  всяком
случае, трех шестых классов, круглые отличники, ведут себя  примерно,  а
на уроках физкультуры являются бессменными чемпионами по бегу и  прыжкам
в длину. Одним словом, не дети, а мечта семьи и школы.
   - А мы думали, вы преступника давно уже нашли, - презрительно  заявил
оперативникам Гена. - Что ж вы так долго?
   - Ну извини, брат, - развел руками Коротков. - Так получилось.  Улику
одну найти никак не можем, а без нее убийцу ни за что  не  поймать.  Вот
пришли к вам посоветоваться, может, подскажете что-нибудь.
   - Знаем мы эти  приемчики,  -  тут  же  откликнулся  Вова,  поправляя
большие очки на тоненьком носике. - Взрослые никогда с нами не советуют-
ся. А если говорят, что советуются, это значит, что они сами уже все ре-
шили, а теперь хотят нас убедить.
   - Напрасно ты так, - покачал головой Селуянов. - Хотя в целом ты, ко-
нечно, прав, спорить с этим трудно. Но в данном случае ты ошибся. И  без
вашей помощи мы ничего решить не можем.
   Попытка сыграть на мальчишеском любопытстве успеха не  возымела.  Ко-
ротков и Селуянов держали драматическую паузу в надежде на то, что паца-
ны не вытерпят и спросят, в чем же дело и чем они могут помочь дяденькам
из милиции. Но Гена и Вова невозмутимо ели котлеты и рис грязно-коричне-
вого цвета, не обращая на сыщиков ни малейшего внимания. Коротков понял,
что старые, испытанные приемы уже не срабатывают и надо брать инициативу
на себя.
   - Друзья мои, мы должны найти маленькую подковку. Без этого  преступ-
ника нам не поймать. Но на месте преступления милиция ее не нашла. А она
должна быть. Обязательно должна. И я хочу спросить вас, не видели ли  вы
ее рядом с тем человеком, которого вы нашли. А если видели, то не знаете
ли, куда она делась. Вот, собственно, и все.
   - Вот эта?
   Вова полез в карман, вытащил руку и разжал ладошку. Маленькая позоло-
ченная подковка с двумя звеньями от разорванной цепочки лежала  на  ней,
как в уютном гнездышке.
   - Эта. Где ты ее нашел?
   Мальчуган снова сжал ладошку, подковка исчезла.
   - Там нашел. Рядом с... Ну, с тем человеком. Я думал, она ничья. Взял
на счастье. Все говорят, что подкова счастье приносит.
   Коротков оценил ту деликатность, с которой Вова Молянов избежал  неп-
риятных слов вроде "покойник", "мертвец", "труп". Он услышал, запомнил и
повторил то выражение, которое только что употребил сам Юрий. "Тот чело-
век".
   - Ну и как, принесла она тебе удачу?
   - Не знаю. У меня и до этого все было в порядке.
   - Что ж, будем надеяться, что без нее дела у тебя хуже не  пойдут.  В
конце концов, ты ведь мужчина, должен уметь справляться собственными си-
лами. Верно?
   Мальчик поднял на Короткова глаза, ставшие бездонными и огромными.
   - Вы ее заберете?
   - Да, Вова. Я должен это сделать. Я понимаю, ты привык к ней, она те-
бе дорога. Но я должен. Пойми меня. И не сердись.
   Маленький кулачок сжался еще крепче. По круглой нежной щеке скатилась
предательская слеза.
   - А если я не отдам?
   Действительно, а если он не отдаст? Силой отнимать, что ли? С  ребен-
ком драться? Взывать к его гражданскому сознанию?  Пугать  традиционными
милицейскими страшилками? Бред.
   - Я очень тебя прошу, Володя, - тихо сказал Коротков, положив руку на
его плечо. - Ты взрослый парень, ты сам должен понимать, как это  важно.
Я знаю, как больно и трудно расставаться с любимой вещью, к которой при-
вык. В жизни вообще много такого, что больно и трудно, но через это при-
ходится проходить. Только у маленьких детей все легко, просто и  весело.
А ты уже не маленький, и тебе придется привыкать к утратам. Может  быть,
эта - первая, но, честное слово" не последняя, и надо учиться переносить
это с достоинством и мужеством. Ты сумеешь. Я  уверен,  что  ты  сумеешь
справиться с этим.
   В школьном буфете стояли шум, гам и визг, но вокруг стола, за которым
сидели двое мальчишек и двое взрослых, казалось, кто-то воздвиг стеклян-
ный колпак, не пропускающий ни звука. Все четверо молчали, и мир  затих,
ожидая, когда одиннадцатилетний ребенок  примет  первое  в  своей  жизни
трудное решение, добровольно расставаясь с маленькой  позолоченной  под-
ковкой, которую он целых три месяца носил "на счастье".
   Маленький кулачок медленно разжался. Коротков хотел было просто взять
подковку и сунуть в карман, но вовремя спохватился. Нельзя небрежно  об-
ращаться с тем, что так дорого мальчику. Он достал полиэтиленовый  паке-
тик, осторожно положил в него подковку, пакетик так же аккуратно засунул
в конверт, заклеил его и после этого положил в бумажник.  Внезапно  Вова
сорвался с места и выскочил из буфета. Гена Федотов продолжал сидеть не-
подвижно, не говоря ни слова.
   Оперативники встали.
   - Твой товарищ - настоящий мужчина, - очень серьезно сказал Селуянов.
- Так ему и передай. Он может гордиться собой. И не оставляй его одного,
ему сейчас тяжело, и ты должен как друг его поддержать.
   Гена молча кивнул, но с места не сдвинулся.
   Юра и Николай быстро уходили подальше от школы. Обоим  казалось,  что
детское горе от первой утраты висит в воздухе и виновники этого  горя  -
они сами.
   - Черт, как все-таки тяжело с детьми, - в  сердцах  бросил  Коротков,
когда они отошли на два квартала. - Ведь понимаешь, что ерунда,  никакой
трагедии, подумаешь, подковка какая-то несчастная, а  для  пацана  такое
горе, что сердце разрывается. Хоть смейся, хоть плачь.
   - И знаешь, что при этом самое смешное? - подхватил  Коля.  -  Бовина
мама больше всего боялась, что его травмируют разговоры о трупе, который
он нашел. А он и глазом не моргнул. Он еще не понимает, что такое смерть
и как это страшно. А из-за подковки расплакался. Вот где для него насто-
ящая травма. У меня такое чувство, будто мы ребенка обокрали.
   - Ладно, хватит о грустном. Давай будем радоваться тому, что нам  се-
годня сказочно повезло. Подковку нашли с первого же захода. Такая  удача
редко бывает. По нашему сыщицкому счастью, если  мы  ищем  в  нескольких
местах, то находим всегда в последнем. Куда двигаемся?
   - К Черкасову. Покажем ему подковку, а то  вдруг  окажется,  что  она
вовсе не от его булавки. Слушай, - вдруг спохватился Селуянов, - а мы  в
ту сторону идем? Мы же машину возле дома  Молянова  оставили.  По-моему,
нам надо было от школы поворачивать направо.
   - Да? - удивился Коротков. - А мы куда свернули?
   - Налево.
   - И как это нас угораздило?
   - От расстройства, наверное. Не могу видеть детские слезы.
   - И я не могу, - вздохнул Юра. - И какая сволочь придумала, что мили-
ционеры в силу своей работы делаются черствыми? По-моему, как раз наобо-
рот. Наверное, к старости я стану совсем сентиментальным. Давай попробу-
ем дворами пройти...
   Перед Михаилом Черкасовым лежала внушительная стопка фотографий  всех
взрослых обитателей коттеджного городка "Мечта".
   - Михаил Ефимович, тот человек, который хочет устроить вам кучу  неп-
риятностей, каким-то образом связан с "Мечтой". Или живет там, или прос-
то бывает. Я хочу, чтобы вы внимательно посмотрели фотографии всех,  кто
там живет. Может быть, вы кого-то из этих людей знаете.
   - Я не совсем понимаю, - растерянно ответил Черкасов. - Почему я дол-
жен их знать?
   - Потому что человек не может хотеть вам зла ни с того ни с сего.  Он
что-то имеет против вас, а это значит, что вы скорее всего лично  с  ним
знакомы. Конечно, я допускаю, что он может мстить вам за  что-то  и  при
этом вы никогда с ним не встречались, но такие случаи крайне редки.  Да-
вайте начнем с самого простого: вы с ним знакомы, может быть, раньше бы-
ли знакомы, но давно не виделись. Посмотрите, пожалуйста, внимательно.
   Подковку Черкасов узнал с первого взгляда.  И  оперативники  еще  раз
убедились в том, что к восьми трупам он не имеет никакого отношения. Ес-
ли бы имел, история с подковкой вообще не выплыла бы никогда. Он  просто
"не обнаружил" бы отсутствия подвески на галстучной булавке.
   Михаил Ефимович старательно перебрал около шести десятков фотографий,
подолгу всматривался в лица.
   - Нет. Я никого из них не знаю. Никогда не встречался.
   - Вы совершенно уверены? Не ошибаетесь?
   - Совершенно уверен. А вы мою фотографию им показывали?
   - Показывали, - удрученно ответил Коротков. - Никто из них  не  приз-
нался, что знает вас.
   - Ну вот видите, значит, я не ошибся. Послушайте, мне, честно говоря,
изрядно надоело здесь сидеть. Вы не можете отпустить меня домой?
   - К сожалению, вам придется еще  потерпеть.  Преступник  должен  быть
уверен, что его замысел удался и мы подозреваем только вас, и больше ни-
кого.
   - А что будет, если он поймет, что вы поверили в мою невиновность?
   - Поймите, Михаил Ефимович, то, что сделал этот человек, требует  ог-
ромных усилий и злой воли. Все, что он сделал,  направлено  против  вас.
Это означает, что он не просто очень хочет  вас  уничтожить.  Это  стало
смыслом его жизни. И если он поймет, что мы вам поверили, он не  остано-
вится. Он все равно будет стараться взвалить на вас вину за тяжкие прес-
тупления. А это - новые жертвы. Подумайте о них. Он  пытается  разыграть
карту "маньяк-гомосексуалист с тягой к мальчикам". Если мы  сегодня  вас
отпустим, то завтра или послезавтра мы найдем очередной труп подростка с
уликами, прямо указывающими на вас. Вы этого хотите?
   Разумеется, этого Черкасов не хотел.
   Найти подходы к сотрудникам МИДа, занимающимся культурными связями  с
Японией, было непросто. Это были люди занятые и не желающие тратить вре-
мя на беседы с Московским уголовным розыском, тем более что  беседы  эти
должны были носить какойто совсем нелепый характер.
   Среди чиновников Министерства иностранных  дел  Насте  удалось  найти
двоих сокурсников, и один из них все-таки добился, чтобы человек,  осве-
домленный в вопросах современной культуры Японии, уделил ей полчаса.
   - Накахара? - вздернул брови японист, выслушав Настин вопрос. -  Нет,
о таком писателе я не слышал. Во всяком случае, в Японии его не знают.
   - Тогда я спрошу по-другому. Есть ли сейчас в Японии автор, с успехом
пишущий в жанре детектива, боевика или триллера?
   - Это есть, - тут же согласился мидовец. -  Правда,  их  немного,  по
пальцам перечесть можно, такая литература идет вразрез  с  национальными
культурными традициями и считается малопрестижной и  предназначенной  не
для интеллектуальной элиты. Но есть, это несомненно. Недавно там  взошла
очень яркая звезда, Отори Митио. И практически сразу же завоевал мировую
известность. Его переводят на множество языков, фильмы  снимают  по  его
книгам. Кстати, расскажу вам забавную вещь. Вы знаете, что индийский ки-
нематограф производит примерно 850 фильмов в год?
   - Сколько?! - ужаснулась Настя.
   - Восемьсот пятьдесят. Каждый штат имеет свои киностудии и производит
кинопродукцию. Вопрос в том, где брать сюжеты. Так они  с  большим  удо-
вольствием используют в качестве первоисточников не только книги,  но  и
зарубежные фильмы. Пару лет назад у нас по  телевизору  даже  показывали
один такой шедевр. Полностью передрали "Возвращение  в  Эдем",  слово  в
слово, только перенесли действие в Индию, и герои соответственно превра-
тились из австралийцев в индусов. А в остальном полная идентичность. Так
вот, это я к тому рассказываю, что Отори Митио там очень популярен. Поч-
ти по всем его книгам сделаны фильмы, преимущественно в Штатах, в Турции
и в Китае. И все до единого фильмы переделаны индусами и выпущены на эк-
раны. Такой товар находит спрос, у него очень динамичное действие, кото-
рое происходит практически по всему свету, много европейских  персонажей
и в то же время любопытная восточная специфика. Не  побоюсь  утверждать,
что Отори Митио - один из самых богатых писателей на сегодняшний день.
   - Почему же у нас в России его не издают? - удивилась Настя. - Ведь у
нас сейчас большой спрос на такую литературу.
   - Вероятно, не по карману, - пояснил мидовец. - Такого  класса  автор
требует огромных гонораров, которых наши российские издатели пока еще не
могут платить.
   - Но ведь у нас выходят книги Шелдона, Коллинз, Ладлэма. Это тоже ав-
торы с мировым именем, и гонорары у них, надо думать, не маленькие. Неу-
жели у этого японца запросы выше?
   - Вполне возможно. А может быть, он просто не хочет иметь дело с рос-
сийскими издателями. Например, не доверяет качеству перевода или  полиг-
рафическое исполнение его не устраивает. Вы меня простите, но  я  как-то
утратил нить нашей беседы, а время между тем идет. Вы  что,  собственно,
узнать хотели? Почему нашими культурными связями с  Японией  не  охвачен
известный писатель? Или что-то другое?
   - Спасибо, Денис Владимирович, я уже все узнала, - ответила Настя.  -
Извините, что отняла у вас время.
   Прямо из МИДа она помчалась к матери. Надежда Ростиславовна несколько
лет работала за границей и имела знакомых по всей Европе. Именно  это  и
было Насте сейчас нужно.
   - Мама, мне нужна твоя помощь, - заявила она прямо с порога.
   - Разумеется, - улыбнулась мать, - ни в каком другом случае ты к  нам
не приезжаешь. Родители для того и нужны, чтобы помогать.
   - Ну мам...
   - Да я не в упрек, Настенька, Бог с тобой. Я же знаю, сколько ты  ра-
ботаешь. Так что опять случилось?
   - Ты могла бы позвонить своим друзьям за границу и  попросить  срочно
прислать пару книг?
   - Каких именно?
   - Автор - Отори Митио. Две-три любые его книги. Только на том  языке,
на каком я сама читаю.
   - Это для работы или так, баловство?
   - Для работы. Еще мне сказали, что по всем его книгам сняты фильмы, и
было бы очень желательно получить видеокассету, хотя бы одну. Мне  важно
посмотреть, стоит ли в титрах его имя и в каком виде. Является ли он сам
автором сценария или упоминается только как автор  романа,  по  которому
снят фильм.
   - Деточка, ты занялась авторским правом? - изумилась Надежда  Ростис-
лавовна. - С каких это пор?
   - С тех, мамуля, с каких за это начали убивать. Так ты сделаешь то, о
чем я прошу?
   - Хорошо. Сейчас я начну дозваниваться, а свою просьбу  ты  объясняй,
пожалуйста, сама.
   Мать уселась за телефон, а Настя пошла на кухню, где ее отчим,  кото-
рого она с самого детства называла папой, занимался  починкой  развалив-
шейся табуретки, попутно поглядывая в маленький черно-белый телевизор.
   - Как живешь, ребенок Настя? - спросил Леонид Петрович.
   - Умеренно. Больной скорее жив, чем мертв, - пошутила она.
   - Почему одна, без Лешки?
   - Незапланированный визит. Еще час назад я не знала, что поеду к вам.
   - Что-нибудь случилось?
   - Угу. Страшное подозрение на страшное преступление. Пап, дай  поесть
чего-нибудь голодному ребенку, а?
   - На сковородке отбивные, возьми хлеб. Или, может, суп хочешь?
   - Нет, суп не хочу. Пап, ты у меня все знаешь, скажи, у криминалистов
есть методики установления различий в полиграфической продукции?
   - Очень ограниченные. Ты можешь конкретизировать вопрос?
   - Меня интересует, можно ли установить различия между книгами,  кото-
рые были отпечатаны с одних и тех же пленок в одной и той же типографии,
но в разное время.
   - Практически нет. Если, конечно, использовался разный клей и  прочие
материалы, то тебе могут сказать, что книги из разных  партий.  Но  ведь
разным клеем могут пользоваться и в рамках одного тиража. Один клей  за-
кончился, пустили другой. Что тебе нужно-то?
   - Мне нужно установить, что одни книги были напечатаны раньше, а дру-
гие - позже. Причем значительно позже. Разница во времени доходит до го-
да, - а то и больше.
   - Должен тебя разочаровать, ребенок. Таких методик у  нас  пока  нет.
Думаешь, почему сейчас такая морока с поддельными ценными бумагами?  Как
раз поэтому. А недавно на концерт одной известной певицы продали ровно в
два раза больше билетов, чем мест в зале. То есть на каждое место  -  по
два билета. И отличить настоящий от поддельного, а уж тем более  опреде-
лить, где их печатали, так и не смогли. Если твои книжки делали в  одной
и той же типографии, то разница только в  степени  высыхания  краски.  А
этого мы достоверно определять не умеем.
   - Жалко, - огорчилась Настя. - А я так надеялась...
   - Настя! - послышался из комнаты голос матери.
   - Бегу!
   Она положила на стол надкушенный бутерброд с о