века, который ей доверился. И плевать на самолю-
бие.
   - Миша, можно мне поговорить с тобой?
   - Поговори, - равнодушно бросил Михаил.
   Он стоял посреди кухни в джинсах и с обнаженным  торсом  и  заваривал
себе чай. Ольга невольно залюбовалась его  широкими  плечами,  даже  не-
большой жирок на талии не портил его. Хотя у Георгия и  этого  жирка  не
было, он весь состоял из одних мускулов. "Да что я их сравниваю, -  сер-
дито одернула она себя. - Михаил - мой муж, и я буду отныне  ему  верна.
Каким бы замечательным ни казался мне Георгий".
   - Миша, я наняла адвоката для Дударева. Ну вот, он проработал неделю,
собрал какой-то материал, а теперь отказывается от дела.
   Ольга сделала паузу, ожидая реакцию мужа.
   - Ну и что? - все так же равнодушно спросил Михаил.
   - Пожалуйста, помоги мне найти другого  адвоката.  Только  не  такого
сопляка, как этот, а серьезного человека, который возьмется задело и уже
не откажется от него из-за пустяка.
   - Совсем с ума сошла? - Глаза Ермилова мгновенно налились  гневом.  -
Ты что себе позволяешь? Ты сначала изменяешь мне, а  потом,  когда  твой
любовник убивает свою жену, а я его почти  сажаю,  ты  просишь  сначала,
чтобы я его отпустил, а теперь требуешь, чтобы я ему адвоката искал?  Ты
за кого меня принимаешь? За тряпку безвольную, которая будет плясать под
твою дудку? Не будет этого. Ни-ког-да. Так и запомни.
   Он взял большую чашку с чаем и повернулся, чтобы выйти из  кухни,  но
Ольга перегородила ему путь.
   - Миша, пожалуйста... Я все  понимаю,  и  ты  не  представляешь,  как
сильно я чувствую свою дину. Я проклинаю себя за то, что сделала.  Но  я
это уже сделала, и изменить это невозможно. Ты можешь обойтись  со  мной
как угодно, только не бросай меня в беде, я прошу тебя. Я должна  помочь
этому человеку, потому что он попросил меня о помощи. Он тоже в беде,  и
я не могла ему отказать. Я обещала. А пообещать человеку помощь  и  бро-
сить его на произвол судьбы - это подло. Я так не могу. Я никогда больше
не буду с ним встречаться, я даже не вспомню о нем, но свои  обещания  я
должна выполнить.
   - Изменять мужу тоже подло, но тебя это соображение почему-то не  ос-
тановило, - холодно заметил Ермилов.
   - Это было помрачение рассудка. Миша, поверь, такое  помрачение  рас-
судка бывает хоть раз в жизни с каждым человеком, только  с  одними  это
происходит раньше, когда они еще не состоят в браке, с другими позже. Но
это бывает с каждым. Это как корь или ветрянка, этим болеют все,  только
одни в детстве, и тогда это проходит легче, а другие - когда  становятся
старше, и болеют они тяжелее. Мишенька, я все понимаю, я себя казню,  ты
даже представить себе не можешь, как я себя казню. Это  было  и  прошло.
Остался только моральный долг, чисто человеческий. Нельзя бросать  людей
в беде, даже если эти люди тебе никто.
   - Ну хорошо, и чего ты хочешь от меня? - устало спросил Ермилов.
   Он вернулся к столу, поставил чашку и сел.
   - Помоги найти адвоката. Нормального.
   - А тот, которого ты нашла сама, чем тебя не устраивает?
   - Он меня всем устраивает, но он только что позвонил  и  сказал,  что
больше не будет заниматься этим делом,
   - Почему?
   - Я не знаю. Он сказал, что должен по  семейным  обстоятельствам  ку-
да-то уехать надолго. Я думаю, он врет, просто он молоденький,  ему  хо-
чется приятной жизни и развлечений. Я так на него надеялась, он ведь сам
раньше работал в милиции и сразу сказал мне, как и что нужно  делать,  и
вот теперь... Наверное, его девушка пригласила куда-то на отдых, и он не
счел нужным отказываться от этого ради какого-то дела. Мне нужен серьез-
ный адвокат, а не вертопрах. Ты можешь мне помочь?
   - Скажи мне, а как ты его нашла?
   - Кого? - не поняла Ольга.
   - Ну этого... как его...
   - Храмова?
   - Не знаю я, как его зовут. Ты мне не сказала.
   - Храмов Анатолий Леонидович. Мне его порекомендовал один старый  ад-
вокат.
   - Ну так обратись к нему еще раз, пусть  он  порекомендует  тебе  ко-
го-нибудь другого.
   - Я пыталась. Он уехал из Москвы и до середины сентября не  вернется.
А больше у меня никаких связей нет.
   - Ну да, конечно, - усмехнулся Михаил, - зато у меня они есть,  и  ты
бесстыдно хочешь этим воспользоваться. Нет уж, дорогая моя, когда ты бе-
гала на любовные свидания к Дудареву, ты не спрашивала ни советов  моих,
ни помощи. Ты была очень умная и самостоятельная и сама решала, как тебе
строить свою семейную жизнь. Что же ты,  резко  поглупела  за  последние
дни? Шагу теперь без мужа ступить не можешь?
   - Миша, я прошу тебя...
   - Да не проси ты меня! - вспылил Ермилов. - Ты думаешь, у меня камень
вместо сердца? С того момента, как ты мне призналась, у меня  все  время
черно перед глазами! Я не знаю, как жить дальше, а ты требуешь, чтобы  я
помогал твоему любовнику. Господи, как у меня сердце еще не разорвалось,
не понимаю!
   Он резко встал и выскочил из кухни. Хлопнула дверь маленькой комнаты.
Ольга неподвижно стояла, уставившись глазами на нетронутую чашку с чаем.
Внутри у нее разливалась мертвенная чернота.


   Глава 8

   Ситуация стала проясняться быстро, с каждым днем находились все новые
и новые улики, подтверждающие первоначальную версию: Георгий Дударев ор-
ганизовал убийство собственной супруги  при  помощи  третьего  человека.
Претендентов на роль "третьего" было пока двое: задержанный при  нападе-
нии на Дениса Баженова Василий Лыткин, который, разумеется, ни в чем  не
признался, кроме самого нападения, и ныне  покойный  Константин  Вяткин,
наркоман, прочно сидевший на героине и устроивший у себя дома подпольный
цех по изготовлению пиратских записей.
   Судебные медики после вскрытия тела Вяткина заявили,  что  Константин
уже не довольствовался чистым героином, а сочетал  его  с  барбитуратами
для усиления эффекта. Барбитураты и могли стать причиной того, что  речь
его была не плавной, как у тех, кто колет чистый героин, а замедленной и
словно затрудненной. Артем Кипиани именно так характеризовал  речь  того
мужчины, с которым разговаривал воскресным утром незадолго до взрыва.  И
симфонию Мендельсона нашли у Вяткина. Все указывало на него, только  со-
вершенно непонятно, что общего могло быть у бывшего офицера  Дударева  и
молодого наркомана.
   - Надо искать связку, - горячо убеждал Настю Юра Коротков. -  Не  мог
Дударев ни с того ни с сего познакомиться с первым попавшимся наркоманом
и привлечь его к убийству. Он же нормальный  человек,  разумный,  он  не
стал бы так глупо рисковать. Привлекать к убийству непроверенного сообщ-
ника - это вообще головы не иметь надо. А голова у  Дударева  есть,  это
точно.
   Настя была согласна. На одной кассете с Шотландской симфонией  далеко
не уедешь, запись существует не в единственном экземпляре, и  тот  факт,
что она оказалась в квартире Вяткина, может рассматриваться  Только  как
подкрепляющая  улика,  но  не  как  доказательство  его  причастности  к
убийству. Что еще есть на Вяткина? Есть человек, который может достаточ-
но уверенно опознать его голос, ну а толку-то? Человек есть,  а  голоса,
который нужно опознавать, нет. Вяткин больше не разговаривает ни с  кем.
И наконец, самое главное: то обстоятельство, что  несчастный  Константин
случайно находился вблизи места убийства, само по себе ничего не означа-
ет, Артем Кипиани тоже там находился, между прочим. Он не зря все следо-
ватели любят приговаривать, что целый состав, груженный косвенными  ули-
ками, всегда весит  меньше,  чем  одно  доказательство.  Доказательство,
правда, при этом должно быть безупречным,  то  есть  иметь  отношение  к
предмету разбирательства, и добыть его следует только тем путем, который
определен в законе, и никаким иным. А где ж  его  взять,  такое  доказа-
тельство? Искать надо.
   Итак, связка. Через кого Дударев мог познакомиться с Вяткиным?  Самое
вероятное предположение - он с Константином вообще знаком не был,  пере-
дал заказ через третье лицо, а может быть, там были еще четвертые и  пя-
тые. И их непременно нужно вычислить и отыскать, иначе подозрения в  ад-
рес Дударева так и останутся одними лишь подозрениями. Подкрепить их бу-
дет нечем.
   Двигались, как обычно, с разных сторон. От связей Дударева, от  фирмы
"Турелла" и от контактов так не вовремя умершего Кости Вяткина. А заодно
и от окружения Василия Лыткина, ибо не могло быть  простым  совпадением,
что Вяткин изготавливал на дому аудиозаписи, а Лыткин ими торговал. Тор-
говал от фирмы с красивым названием "Мелодия-Плюс".
   Коллеги, пытавшиеся бороться с  "пиратством",  старались  установить,
кто забирал у Вяткина готовую продукцию и привозил ему  "сырье",  и  для
этого трясли всех соседей покойного наркомана: кто к нему  приезжал,  на
каких машинах, может быть, номера запомнили? Первой и  самой  устойчивой
версией была прямая связь Вяткина с фирмой "Мелодия-Плюс",  но  это  еще
нужно было доказать. Фирма, конечно же, от всего открещивалась, там тоже
не дураки сидели.
   - Если бы нам найти хотя бы по одной  точечке  соприкосновения  между
Дударевым и этими двумя фирмами, туристической и музыкальной, мы бы их в
момент раскрутили, - вздыхал Селуянов, глядя на огромное бумажное полот-
но, на котором Настя размечала квадратиками и стрелками связи всех инте-
ресующих их объектов.
   Количество стрелок и квадратиков росло с  каждым  днем,  но  соприка-
саться они пока что не торопились. Что же касается  свидетелей,  которые
могли бы рассказать хоть что-нибудь о посетителях квартиры Кости  Вятки-
на, то их число было катастрофически малым. Просто, можно сказать,  нич-
тожным. Никто никем не интересовался и никто ни о ком  ничего  не  знал.
Огромный многоподъездный и многоквартирный дом, в  котором  жил  Вяткин,
походил на муравейник, битком набитый отчужденными друг от друга людьми.
Сергей Зарубин с тоской вспоминал тихие пятиэтажки  у  "Красных  Ворот",
где совсем недавно он проводил поквартирные обходы сразу после  убийства
Елены Дударевой. По две квартиры на этаже, по  десять  на  подъезд,  все
друг друга знают, одно удовольствие работать. А  в  новостройках  всегда
сплошное мучение, а не работа.
   Единственным более или менее сносным источником информации о  Вяткине
оказалась все та же тетя  Клава,  соседка,  к  которой  Константин,  по-
чувствовав себя плохо, обратился с просьбой вызвать ему "Скорую".  Клав-
дия Никифоровна оказалась дамой словоохотливой и о Косте рассказывала  с
удовольствием. Правда, рассказывала она не совсем то, что хотелось бы. К
примеру, никаких постоянных визитеров, которые приносили бы и уносили от
Кости целые ящики продукции, она не заметила.
   - Они, верно, по ночам приходили, - высказала она  соображение.  -  Я
иногда слышу, как по ночам у него дверь хлопает. А днем ничего такого не
замечала.
   Что ж, вполне могло быть и такое. По ночам мало  кто  бежит  к  окнам
смотреть на подъехавшую машину, люди в основном спят. Хотя если это  бы-
вало не глубокой ночью, а очень поздним вечером, то имеет смысл  погово-
рить с владельцами собак. Они гуляют, как правило, в одно и то же  время
и почти всегда замечают, если кто-то с завидным постоянством грузит ящи-
ки у одного и того же подъезда.
   - С ящиками не видала, - безапелляционно заявила Клавдия Никифоровна.
   - А без ящиков? - на всякий случай спросил Зарубин, почти ни  на  что
не надеясь.
   - Без ящиков видала, а как же.
   - Кого?
   - Так разве ж я знаю, кто он? Представительный такой мужчина,  подтя-
нутый, выправка как у военного.
   - Поподробнее расскажите о нем, пожалуйста, - попросил Сергей, еще не
смея верить своей удаче.
   Неужели все так просто? Они ищут связь, через третьих лиц, а  Георгий
Николаевич Дударев является к Косте Вяткину собственной персоной. С  ума
сойти! Бабка его опознает - и с этого можно начинать раскрутку  Дударева
по всему фронту. Не отвертится.
   - Так чего подробнее... - Клавдия Никифоровна задумалась, прихлебывая
чай из красивой фарфоровой чашки. - Высокий, значит,  он  такой,  волосы
темные, седины совсем мало. Красивый мужчина. "Брови густые, на  перено-
сице почти срослись.
   - Надо же, - льстиво похвалил ее Зарубин, - вы даже такую мелочь, как
брови, запомнили. Вы очень внимательный свидетель, Клавдия  Никифоровна.
Еще что вспомните?
   - Еще? Шрамик у него на щеке, рядом с ухом, вот здесь, - она показала
пухлым пальчиком на то место, где у нее висела крупная серьга.
   - Какой шрам? Круглый, длинный?
   - Длинненький такой, вот  столько  примерно,  -  тетя  Клава  развела
большой и указательный пальцы на расстояние трех сантиметров.
   - Во что он был одет?
   - Да как все, я особо не всматривалась.
   - Ну, Клавдия Никифоровна, не может такого быть, - снова подлизался к
ней Сергей, - вы такие детали замечаете, а на одежду внимания не обрати-
ли? Никогда не поверю. У вас прекрасное зрение и превосходная память, вы
меня просто покорили  своей  наблюдательностью.  Давайте-ка  опишем  его
одежду поподробнее.
   Тетя Клава возвела глаза к потолку и стала старательно вспоминать, во
что был одет посетитель соседской квартиры. Брюки светло-серые,  рубашка
с короткими рукавами, кремовая. Больше ничего вспомнить  не  смогла,  но
это и понятно, в такую жару на человеке вряд ли будет надето что-то еще,
а уж для того, чтобы обратить внимание на мужскую обувь,  надо  быть  не
рядовым свидетелем, а специалистом. С женской обувью проще, она разнооб-
разна по фасону и цвету, и очень часто свидетели вспоминают  "серебряные
босоножки на "шпильке" или "красные туфельки". Мужская же обувка проще и
однообразнее, и для того, чтобы на нее кто-нибудь обратил внимание, нуж-
но носить по меньшей мере ковбойские сапоги с серебряными подковками или
индейские мокасины с кистями и вышивкой.
   - Когда приходил этот человек?
   - Первый раз я его видела недели три назад, - деловито сообщила Клав-
дия Никифоровна.
   - А что, был и второй раз?
   - И второй был, и третий. Я потому его и запомнила, что несколько раз
видела. Первый, значит, раз это недели три тому назад было, потом спустя
неделю примерно.
   - А третий?
   - Да почти тогда же, когда и второй, на другой день - Я еще подумала,
зачастил к Костику этот гость, а он и пропал. Больше не приходил.
   Два визита примерно две недели тому назад, то есть накануне взрыва, в
котором погибла жена Дударева. Рослый симпатичный мужчина лет сорока пя-
ти с темными волосами, густыми бровями и шрамом возле  уха.  Это  точный
портрет Дударева. Нет, таких легких удач не бывает...  Хотя  почему  они
легкие? Разве без малого две недели каторжного труда - это легко?  Разве
это слишком малая цена за удачу?
   Настя уже, собиралась уходить с работы когда позвонил Алексей и  пре-
дупредил, что несколько дней должен будет провести -  в  Жуковском.  Ему
предстоит срочная работа, и времени ездить из Москвы и обратно не будет.
   - Не сиди голодной, - строго сказал он. - Ешь
   Хоть что-нибудь кроме сырных шариков.
   - Ты отстал от жизни, - пошутила Настя. - Сырные шарики давно исчезли
из продажи. Но я приму во внимание твои научные рекомендации.
   - Что ж, домой можно не торопиться. Она подумала, что  давно  собира-
лась навестить Татьяну и Стасова, да все время никак, не выберет.  Может
быть, сделать это сегодня вечером?
   Она уже потянулась к телефонной трубке, чтобы позвонить  Татьяне,  но
аппарат зазвонил снова.
   - Настасья, ты? - послышался веселый голос
   Павла Дюжина, ее коллеги по работе у генерала Заточного.
   - Утром, была я, а сейчас уже и не знаю.
   - Занята?
   - Нет, домой собираюсь.
   - О, отлично! Я к тебе приеду, - заявил Дюжин.
   - Зачем? - Она недовольно поморщилась и села за стол.
   - Помоги составить программу, а? Я же не умею.
   - Паша, я не благотворительная организация. Пойди к  программистам  и
попроси их.
   Она попыталась, не вставая с места, дотянуться до стоящей под  шкафом
уличной обуви, которую Настя обычно снимала, приходя на работу, и меняла
на другую, более легкую. Попытка оказалась не очень удачной, до  теннис-
ных туфель она не дотянулась, зато чуть не свалилась со стула.
   - Эй, ты где? - окликнул ее Дюжин.
   - Я здесь. Паша, не морочь мне голову.
   - Ну ладно тебе, брось ломаться! - Дюжина было не так-то просто сбить
с толку. Если он чего-то хотел, то добивался упорно, пренебрегая эмоция-
ми и приличиями. - Мы с тобой вместе начинали эту работу, вместе  и  за-
кончить должны. Я еще хотел с тобой посоветоваться насчет, сопряжении.
   - Так и сказал бы сразу, - проворчала Настя. -
   Ей удалось наконец сменить обувь, не отходя от телефона. Прижав труб-
ку плечом, она собрала сумку и спрятала в сейф документы.  Теперь  можно
уходить.
   - Так я приеду?
   - Давай. Только у меня ужина нет, я сегодня в девушках.
   - Я привезу что-нибудь, - радостно предложил  Дюжин,  довольный  тем,
что получил разрешение приехать.
   - Привози для себя, мне не нужно.
   - Разберемся. До встречи.
   - Пока, - рассеянно бросила Настя.
   Ну вот, вечер, посвященный друзьям, отменяется. Конечно, она могла бы
не согласиться помогать Дюжину, она теперь не обязана  это  делать,  она
уже не работает в главке у Заточного, но в одном он прав:  они  действи-
тельно вместе начинали работу по обследованию милицейских высших учебных
заведений, и будет правильным, если Настя примет участие в  ее  заверше-
нии. Ведь программу исследования составляла она, и если теперь что-то не
получится из-за того, что программа была составлена недостаточно  хорошо
или просто неправильно, то это ее вина, и нужно сделать  все  возможное,
чтобы поправить дело.
   Павел Дюжин отчего-то вызывал у не ассоциации с Чеширским котом.  Ка-
залось, его хорошее настроение и благорасположенность к  окружающим  су-
ществуют сами по себе, независимо от того, в каком настроении  на  самом
деле находится сам Дюжин. Человек, попадающий в трехметровую зону вокруг
Дюжина, начинал глупо радоваться жизни и продолжал это бессмысленное, на
взгляд многих, занятие еще в течение получаса после того, как Дюжин ухо-
дил. В чем был секрет этого феномена, Настя не  знала,  но  подозревала,
что капитан настолько искренне любит и жизнь, и всех людей на Земле, что
эта любовь не может не влиять на окружающих. Впрочем, возможно, это были
лишь ее субъективные ощущения. Павел был ей симпатичен  как  человек,  и
она глубоко уважала его за умение и желание учиться и за хорошо  органи-
зованное мышление. Ее раздражала, а порой и доводила почти до  бешенства
его бесцеремонность и неделикатность, но поскольку он был не оперативни-
ком, а штабным работником, то эти качества на успешность - служебной де-
ятельности не влияли. Как любил приговаривать Коля Селуянов, плохо  пок-
рашенная дверь на ходовые качества автомобиля влияния  не  оказывает,  а
потому внимания не требует. Умение работать с документами  и  цифрами  и
склонность к  аналитическому  мышлению  являлись  "ходовыми  качествами"
штабного работника, а потому к некоторым личностным особенностям  Дюжина
Настя относилась именно как к плохо покрашенной двери.
   Павел явился чуть раньше, и, когда Настя подошла к  своему  подъезду,
он уже сидел на скамейке и с аппетитом жевал кусок пиццы.
   - Пока тебя ждал, поужинать успел, - сообщил он. - С тебя только чай.
   Войдя в квартиру, он сразу же прошел в кухню, включил чайник и,  вер-
нувшись в комнату, принялся раскладывать принесенные с собой папки прямо
на полу. Настя сделала Павлу чай, себе приготовила кофе, принесла  чашки
в комнату и уселась на пол рядом с Дюжиным.
   - Скажи в двух словах, что получилось, - попросила она.
   - Что-то получилось, что-то - нет, - загадочно ответил капитан. - Ес-
ли в двух словах, то целенаправленного втягивания наших мальчиков в чер-
ные сети мафии пока не наблюдается. Хотя используют их со  страшной  си-
лой, но в сиюминутных целях, а не с видом на перспективу.
   - Что чаще всего встречается?
   - На первом месте - выбивание долгов. Нанимают пацанов зеленых в