чуть-чуть изменить старую, привычную.  Да  и
носовые платки, на которых влюбленные дамы старательно вышивали его ини-
циалы, пришлось бы выбрасывать, а жаль, все-таки натуральный батист,  не
какая-нибудь там китайская синтетика. Новоявленный Ревенко поменял место
жительства и растворился в многомиллионной Москве.
   Работал он не из любви и благодарности, как Рита, не из жадности, как
Миша Ларкин, и не из страха перед тюрьмой, как Асатурян. Он  сотрудничал
с Павлом из идейных соображений, ибо ненавидел весь свет, а  особенно  -
тех, против кого, собственно, и работал чаще всего. Павел не  обольщался
насчет мотивов, которыми руководствовался бывший доктор, поэтому и зада-
ния давал ему соответствующие. Партийные деятели, работники правоохрани-
тельных органов, крупные руководители.  Сауляк  старался,  чтобы  каждый
раз, выполняя задание, Карл чувствовал жгучую сладость мести.
   Крючок, на котором сидел Рифиниус, был эмоциональным,  а  не  матери-
альным. Рита боялась психушки, Ларкин - нищеты, Гарик - тюрьмы,  а  Карл
не боялся ничего, и эту неувязочку нужно было быстренько исправить. Одно
из первых заданий, которое выполнял Рифиниус-Ревенко, состояло в доведе-
нии до  самоубийства  молодой  девушки,  студентки-первокурсницы.  Некие
очень богатые, но не очень законопослушные люди были заинтересованы в ее
отце, но тот, за год до этого потеряв жену, упорно отказывался от выгод-
ных предложений и твердил: "Я готов рискнуть, но если что-то не получит-
ся и меня посадят, что будет с моей девочкой? Как она будет жить,  зная,
что ее отец - вор?" Одним словом, девочка мешала, а папеньку очень нужно
было прибрать к рукам, потому что никто, кроме него, не имел права  под-
писывать необходимые этим людям документы. Поэтому после того, как  дочь
ни с того ни с сего прыгнула с балкона двенадцатого этажа,  отца  смогли
уломать, взяли его в долю и сделали на этом колоссальные деньги. А в ру-
ках у Павла оказались веские доказательства причастности Карла к  смерти
девушки. Вот этими доказательствами он его и держал.
   Два года, которые Сауляк  провел  за  решеткой,  Карл-Константин  вел
жизнь тихую и спокойную. Пенсионного возраста он еще не достиг, но денег
за время работы на Павла заработал столько, что мог о доходах не  беспо-
коиться. Жил в своей просторной квартире, холил двух собак -  ирландских
сеттеров, ездил на охоту. Иногда приводил женщин, но никогда  не  допус-
кал, чтобы они оставались у него жить. Через полчаса беседы с ним  Павел
с огорчением убедился, что ненависть Рифиниуса  насытилась  и  угасла  и
единственным стимулом остался страх перед  имеющимися  у  Павла  доказа-
тельствами причастности к смерти той несчастной девочки. Стимул был, ко-
нечно, сильный, никто не спорит. Под воздействием такого  стимула  Гарик
прекрасно работает и будет работать еще много лет, пока срок давности не
истечет. Но Гарик - молодой, ему еще и сорока нет, а  стало  быть,  спо-
койствия и мудрости тоже пока маловато. Рифиниус  много  старше,  и  как
знать, не махнул ли он рукой на печальную перспективу попасть  под  суд.
Тем паче материалы на Гарика были куда как  весомее  достаточно  спорных
улик, которые имелись на Карла.
   - Я рад нашей встрече, - говорил Карл Фридрихович, попыхивая  сигаре-
той, но Сауляк видел, что это неправда. Не рад он. Жил себе спокойно це-
лых два года и хотел бы, наверное, жить так и дальше. Незачем ему искать
на свою голову приключения.
   - Карл Фридрихович, мне понадобится ваша помощь, но я обещаю, что это
в последний раз. Я понимаю, что вам хочется покоя, вы устали от меня.  Я
ценю все то, что вы для меня когда-то сделали, а сделали вы немало.  Это
была трудная работа, и вы имеете полное право спокойно отдыхать от  нее.
И я прошу вас просто о личном одолжении, - мягко говорил Сауляк,  стара-
ясь не встречаться глазами с бывшим психотерапевтом. -  Помогите  мне  в
последний раз, и больше никаких заданий. Разумеется, ваша  работа  будет
должным образом оплачена.
   - Хорошо, - со вздохом согласился Рифиниус. - Я сделаю все, что  нуж-
но.
   "С тобой надо заканчивать, - мелькнуло в голове у Павла. -  Отработа-
ешь в этот раз - и все. Конец".
   Банкетный зал гостиницы "Россия" сверкал и переливался огнями, причем
с первого взгляда трудно было точно  определить,  что  сверкало  больше:
хрустальные люстры или бриллианты, которыми были обвешаны с ног до голо-
вы присутствующие дамы. Происходящее здесь событие было связано с нефтя-
ным бизнесом, который, как известно, влечет за собой много крови и смер-
ти, но зато тем, кто остается в живых, приносит огромные доходы.
   Олег Иванович Юрцев был на этом мероприятии почетным гостем, ибо мно-
гие из собравшихся здесь когда-то одалживали у него деньги на то,  чтобы
начать собственное дело. Более того, он по  своей  инициативе  предложил
устроителям презентации оплатить проезд и трехдневное пребывание в Моск-
ве некоторым зарубежным бизнесменам, не чуждым страсти  к  халяве.  Сами
они не стали бы тратить деньги на то, чтобы  здесь  поприсутствовать,  а
для многих их приезд был бы весьма полезен как с точки зрения  престижа,
так и для закрепления деловых и дружеских отношений.
   Публика в зале была вся проверенная, поэтому  телохранители  сюда  не
допускались, и без них не протолкнуться. Юрцев, стоя перед богато накры-
тым столом, с удовольствием поедал изысканные закуски, то и дело отпивая
дорогое белое вино из узкого высокого бокала. Организаторы  презентации,
следуя моде, устроили фуршет, чтобы дать присутствующим  полную  свободу
общения. Справа от него стоял смуглый плотный человек с четко очерченны-
ми выпуклыми губами - бизнесмен из Арабских Эмиратов,  прикативший  сюда
на деньги Юрцева, а слева - красивая дама лет тридцати пяти, судя по вы-
ражению лица - деловая женщина, вероятно референт  какой-нибудь  крупной
фирмы. Разумеется, в Москву Олег Иванович привез свою любовницу,  но  на
банкете ее не было: за час до выхода из гостиницы они  в  очередной  раз
поссорились, после чего Юрцев ушел хлопнув  дверью.  Теперь  было  самое
время присмотреть себе объект для ухаживаний, чтобы не  выглядеть  белой
вороной, поскольку все приглашенные мужчины были с дамами. Красивая  со-
седка Юрцева не привлекала, он вообще не любил деловых женщин, считал их
хорошими партнерами по бизнесу, аккуратными, обязательными  и  лишенными
страсти к глупому риску, но полагал, что для флирта, даже самого  невин-
ного, они не годятся. Очень уж мужской у них характер, легкости нет, по-
рочности и избалованности, а Юрцев больше всего любил именно таких моло-
деньких птичеккуколок, легкомысленных и капризных.
   Юрцев поставил свою тарелку и с бокалом в руке стал не спеша прохажи-
ваться по залу, то и дело улыбаясь и раскланиваясь со знакомыми.  Был  у
него и деловой интерес, но с этим Олег Иванович решил не спешить.  Пусть
нужный ему человек расслабится, поест досыта и выпьет побольше, а уж по-
том Юрцев обсудит с ним кое-что важное. То и дело взгляд его  останавли-
вался на длинных точеных ножках или стройной оголенной  спине  какой-ни-
будь куколки, и он лениво прикидывал, не увести ли ее в сторонку,  чтобы
развлечься пустой и ни к чему не обязывающей болтовней, но потом  решал,
что, пожалуй, поищет еще. В какой-то момент ему вдруг стало не по  себе,
даже холодок по спине пробежал. Он быстро огляделся по сторонам, но  ни-
чего такого не заметил и успокоился.
   Через некоторое время его втянул в беседу старый знакомый, работающий
в московском представительстве американской нефтяной компании, но спустя
минут десять Юрцев неожиданно подумал: "Что за идиот! И чего я  на  него
время трачу..." Он поймал себя на том, что даже не слушает,  о  чем  ему
говорят. Вежливо извинившись, он сделал вид, что ему срочно нужно подой-
ти к кому-то в другом конце зала, и отошел.
   Внезапно его бросило в жар, подмышки моментально  вспотели,  и  Юрцев
машинально потянулся к галстуку, чтобы слегка ослабить тугой узел. Одна-
ко уже через минуту его стал бить озноб. "Что это со мной?  -  испуганно
подумал он. - Заболел, что ли?" Но озноб прошел так же резко, как и  на-
чался, и Олег Иванович снова почувствовал себя нормально. Как почти каж-
дый мужчина, он панически боялся любого нездоровья и совершенно не  умел
терпеть, когда у него что-то болело. "Нужно найти, где посидеть", -  ре-
шил он, подходя к выходу из зала. В  холле  стояли  мягкие  диванчики  и
кресла, но все они были заняты, и Юрцев прошел дальше, в сторону  туале-
тов, в надежде найти местечко посвободнее и  поспокойнее.  Ему  повезло.
Свернув по длинному коридору направо, он увидел еще один диван с кресла-
ми и низким столиком между ними, и сидел там только один человек -  пол-
новатый мужчина с длинными кудрявыми волосами и в затемненных очках.
   Юрцев сел в кресло, вытянул ноги и с облегчением откинулся на  мягкую
спинку. Его больше не лихорадило, но зато голова стала наливаться болез-
ненной тяжестью, в затылке запульсировала боль. "Точно, я заболел, - по-
думал он. - Ну надо же, как некстати. Как же я завтра домой полечу?"
   - Голова болит? - сочувственно спросил кудрявый мужчина в очках.
   - Да, знаете ли... А что, заметно?
   - Конечно. Вы очень бледны. Это от духоты. Вероятно, у вас проблемы с
сосудами.
   - И что теперь делать? - спросил Юрцев,  поморщившись:  каждое  слово
будто отдавалось в черепной коробке.
   - Ничего страшного, - улыбнулся мужчина. - После тридцати  пяти  этим
страдает каждый третий, только многие внимания не обращают, а  напрасно.
Потом удивляются, откуда инсульты. Я и сам сюда вышел по той же причине.
Таблеточку принял - и через пять минут полный порядок. Кстати, если  хо-
тите - могу поделиться. У меня всегда с собой большой запас.
   Головная боль нарастала, Юрцеву даже показалось, что у него в  глазах
темнеет.
   - Но здесь даже запить нечем, а возвращаться в зал  я  не  могу.  Сил
нет.
   - Ее не нужно запивать. Положите под язык, она моментально растворит-
ся. Зато эффект практически мгновенный.
   Мужчина протянул Олегу Ивановичу флакончик темного стекла, до полови-
ны наполненный маленькими белыми таблетками.
   - Примите, сразу станет легче, вот увидите. Чего ж вам так мучиться.
   "И в самом деле, зачем я должен так мучиться? Бог мой, какая  невыно-
симая боль! А вдруг у меня будет инсульт?" -  испуганно  подумал  Юрцев,
вытряхивая на ладонь маленькую таблетку.
   Мужчина забрал флакон и снова улыбнулся.
   - Не успеете и до ста сосчитать, как вам станет лучше. Это очень  хо-
рошее лекарство, мне его жена из Канады привозит.
   Юрцев прикрыл глаза и, сам не зная зачем, начал считать до ста.  Боль
отступала так быстро, что он сам удивился. На счете "восемьдесят  шесть"
он почувствовал себя просто отлично. Недомогания как не бывало.
   - Вы волшебник, - благодарно произнес он. - Я бы хотел записать,  как
называется это лекарство.
   - А черт его знает, - весело махнул рукой кудрявый собеседник. -  Его
жена покупает, надо у нее спросить.
   - Разве на флаконе не написано?
   - Это не родной флакон, лекарство продается в огромных таких  банках,
которые просто невозможно таскать с собой. Знаете, специальная расфасов-
ка не для розничной продажи в аптеках, а для больниц. Я отсыпаю понемно-
гу в маленькие флакончики, чтобы в карман умещались. Хотите, поделюсь  с
вами?
   - Мне неловко вас грабить, - смущенно улыбнулся Юрцев.
   - Что вы, пустяки. У меня много, а жена скоро снова летит  в  Канаду,
привезет еще. Куда бы вам отсыпать? У вас листок бумаги найдется?
   Юрцев полез в карман, вытащил записную книжку и вырвал из нее листок.
   - Отлично, - одобрительно кивнул мужчина. - Сверните из него кулечек.
   Он снова извлек на свет Божий маленький темный флакон, открыл  пласт-
массовую крышечку и насыпал в миниатюрный кулечек таблетки.
   - Вот так. И мой вам совет: не ждите, пока приступ разыграется вовсю.
Как только почувствуете, что голова начинает болеть, сразу таблетку  под
язык. У вас как приступ начинается? В жар бросает?
   - Да, - удивленно подтвердил Юрцев.
   - А потом сразу в холод, верно?
   - Верно.
   - Типичная картина, у меня происходит в  точности  так  же.  Поверьте
опытному больному, не надо ждать, пока голова разболится. Как только вас
начнет лихорадить - сразу принимайте лекарство. Давно это у вас?
   - Сегодня впервые случилось. Раньше такого никогда не было.
   - А я уже четыре года маюсь, - вздохнул мужчина.
   - Скажите... А как часто такое бывает?
   - По ситуации. В духоте и при большом скоплении людей у меня это слу-
чается каждые минут тридцать - сорок. А при нормальном  образе  жизни  -
примерно раз в месяц, бывает и реже. От погоды зависит, от  нервных  Пе-
регрузок, от интенсивности работы. Но вы не должны пугаться. Сразу  таб-
летку под язык - и все, никаких проблем.
   - Спасибо, - тепло произнес Юрцев, вставая с кресла. - Вы очень  меня
выручили.
   - Пустяки, - небрежно махнул рукой мужчина. - Рад был помочь.
   Юрцев вернулся в зал, чувствуя себя бодрым,  веселым  и  полным  сил.
Просто-таки чудодейственные таблетки у этого лохматого  очкарика.  Впро-
чем, почему лохматого очкарика? Никакой он не лохматый,  короткая  акку-
ратная стрижка, и очков не носит. "Это я перепутал, - сказал  себе  Олег
Иванович. - Лохматого очкарика я видел вчера в гостинице, он тоже  сидел
в холле на таком же диванчике, с умопомрачительной  длинноногой  брюнет-
кой. А этот, с таблетками, совсем другой. Надо  же,  так  сильно  голова
разболелась, что один образ на другой наложился".
   В зале Юрцев сразу принялся искать того человека,  беседу  с  которым
откладывал, ожидая, пока тот насытится и напьется.  Найти  его  в  такой
толпе было непросто, и Олег Иванович медленно обходил зал, снова кивая и
улыбаясь, перебрасываясь короткими фразами со знакомыми. Наконец он  на-
шел того, кого искал, и легко завязал с ним беседу. Речь шла  о  предос-
тавлении кредита на льготных условиях. Банкир оказался на редкость  нес-
говорчивым, и Олег Иванович пустил в ход все свое обаяние и красноречие,
с досадой думая про себя, что, по-видимому,  поторопился  с  разговором.
Его собеседник еще недостаточно много выпил. Внезапно его снова  бросило
в жар, ему показалось, что в зале невыносимо душно. "Надо, снова принять
лекарство, - пронеслось в голове. - И побыстрее, пока опять не нахлынула
эта ужасная боль..."
   Он извинился перед банкиром, отошел чуть в сторону и вынул из кармана
кулечек с таблетками. Скорее, скорее сунуть таблетку под язык,  пока  не
начался приступ...
   Он хотел спрятать пакетик обратно, но пальцы почему-то все время про-
махивались и никак не  хотели  попадать  в  карман.  Юрцев  почувствовал
удушье, сильно закружилась голова, он разжал пальцы, выпустив пакетик из
рук, и судорожно схватился за узел галстука. Перед глазами все  поплыло,
Юрцев неловко взмахнул руками и выбил из рук стоящей рядом женщины бокал
с шампанским. Перед тем как погрузиться в полную темноту, он успел  кра-
ешком угасающего сознания отметить, что отчего-то не слышит  звона  раз-
бившегося стекла, и даже удивиться этому.
   Человек, стоявший в списке генерала Минаева под номером шесть, ужинал
в "Метрополе" со своей женой, отмечая двадцатую годовщину свадьбы. Гарик
Асатурян, заручившись помощью знакомой официантки, терпеливо ждал, когда
в поле его зрения появится объект - депутат Государственной Думы Изотов.
Официантка должна будет дать знать, когда Изотов выйдет из зала  в  туа-
лет, или в холл позвонить, или еще за  какой-нибудь  надобностью.  Появ-
ляться в зале Гарик не хотел, но и маячить возле  входа  в  зал,  мозоля
глаза окружающим, в его планы не входило. Он показал Изотова своей  зна-
комой и теперь сидел в уголке, откуда вход в зал не  просматривался,  но
зато и его самого никто не видел. На крайний случай  он  договорился  со
своей подружкой, что та попросит депутата выйти под  каким-нибудь  наду-
манным предлогом.
   Но предлог не понадобился, Изотов вышел в туалет. Как только он встал
из-за стола и двинулся к выходу, официантка через служебный ход добежала
до сидящего тихо как мышка Асатуряна.
   - Пошел, - бросила она на ходу и снова умчалась.
   Гарик вскочил и быстрыми шагами двинулся навстречу Изотову. Тот зашел
в туалет, Асатурян зашел следом за ним, дождался, когда  тот  выйдет  из
кабинки, и осторожно тронул за плечо.
   - Леонид Михайлович, можно вас на два слова?
   - Что, прямо здесь? - высокомерно вскинул брони депутат.
   - Нет, зачем же. Давайте выйдем.
   Они вышли, и Асатурян жестом показал на то место, где только что про-
вел три мучительно долгих часа. Он знал, что здесь  им  почти  наверняка
никто не помешает.
   - Ну? Что вам угодно? - нетерпеливо спросил Изотов, бросая взгляд  на
часы.
   Гарик сосредоточился. Он наблюдал за Изотовым почти полдня  до  того,
как тот пришел в ресторан с женой, и успел заметить, что Леонид Михайло-
вич относится к категории так называемых кинестетиков - людей, восприни-
мающих окружающий мир, в том числе и своих собеседников, через  восприя-
тие жестов. Для работы с кинестетиками существовала своя  методика,  от-
личная от работы с другими категориями - аудиалыциками и  визуалыциками,
воздействие на которых нужно  было  осуществлять,  соответственно,  вер-
бальным путем либо через зрительный ряд. Асатурян уже понял, какие жесты
и позы Изотова соответствуют состоянию доверия и подчиненности, и  умело
их копировал, произнося при этом заранее подготовленный текст, из  кото-
рого можно было сделать вывод, что он договаривается с депутатом о  раз-
вернутом интервью, но в который  были  искусно  вкраплены  словасигналы,
направленные на подавление его воли. Через  несколько  минут  Гарик  по-
чувствовал, что Изотов "готов".
   - А теперь, с этого самого момента, - заговорил он  медленно,  но  не
меняя интонации, - вы будете слушать только меня. У вас больше не  будет
собственных мыслей и побуждений, вы будете слышать только  мой  голос  и
делать только то, что он прикажет.
   В отличие от Михаила, более щедро наделенного  природой,  Гарику  для
работы нужно было произносить формулу целиком, чтобы  ввести  Изотова  в
гипнотический транс, и на это ушло некоторое время. Наконец он подошел к
главному.
   - Вы сейчас вернетесь к жене и будете - вести себя, как будто  ничего
не произошло. Если она спросит, почему вы задержались,  вы  ей  скажете,
что встретили знакомого, коллегу по старой работе. Вы посидите в  ресто-
ране еще полчаса, потом пойдете домой. Если жена предложит  вам  поймать
такси, не соглашайтесь. Вы много выпили, в зале накурено, у  вас  разбо-
лится голова и вы захотите пройтись пешком до метро "Тверская".  Пойдете
по Тверской не спеша. Нервничать не надо, все будет хорошо. Когда дойде-
те до "Пиццахат", скажете жене, что передумали и хотите поймать  машину.
Выйдете вместе с ней на проезжую часть и толкнете ее под быстро мчащийся
автомобиль... После этого вы выйдете из транса, но про меня  и  про  наш
разговор никогда не вспомните. Не вспомните и никому не скажете.
   Теперь оставалось ждать. Изотов вернулся в зал, а Гарик зашел в  ком-
натушку, где переодевались официантки, забрал свое  пальто  и  вышел  на
улицу. После интенсивной работы голова становилась немного тяжелой, и он
с удовольствием прогуливался по тротуару, вдыхая сухой морозный  воздух.
Супруги вышли через тридцать пять минут, и  Асатурян  с  удовлетворением
отметил, что пока все идет по плану, формула была произнесена правильно.
   - Давай возьмем машину, - донесся до него голос жены депутата.
   - Пойдем лучше пешочком, пройдемся по Тверской, - ответил  Изотов.  -
Мы с тобой так редко гуляем. И голова гудит от выпитого.
   - Пойдем, - охотно согласилась женщина, подхватывая мужа под руку.
   Они медленно шли по направлению к станции метро "Тверская",  а  Гарик
Асатурян следовал за ними на почтительном  расстоянии.  Поравнявшись  со
зданием, на котором горело название "Пицца-хат", пара неожидан