ю оправиться после тяжелого гриппа. Побаливала  го-
лова, временами поднималась температура, ноги делались слабыми и  непос-
лушными, во рту устойчиво держался противный металлический  привкус.  Но
он все-таки дождался.
   К Тамариной машине подошел ничем не примечательный парень лет тридца-
ти или чуть меньше с хмурым лицом и угрюмым  взглядом,  открыл  дверь  и
уселся на водительское место. Саприн тут же метнулся за угол к своей ма-
шине. Через два дня он уже знал о человеке, забравшем автомобиль Тамары,
достаточно, чтобы действовать дальше. Прежде чем решать, нужно ли  всту-
пать с ним в контакт, Саприн хотел побывать в его квартире, благо вскры-
тие чужой двери никогда не было для него проблемой.
   Дождавшись, когда Оборин уедет в университет, Николай аккуратно  отк-
рыл замок и вошел в квартиру. Мужик живет один, это сразу видно, но жен-
щины здесь бывают, часто и разные. Небольшой беспорядок, вещи  разброса-
ны, но полы чистые и пыль протерта. Одним словом, нормальный  мужик,  не
педант и не сумасшедший, немного несобранный, но как раз в меру.
   Первым делом Николай поискал следы пребывания здесь Тамары, но не на-
шел ничего, ни одной ее вещи, которую смог бы узнать. Пролистал  лежащую
возле телефона записную книжку в надежде найти какие-нибудь старые коор-
динаты Коченовой: может быть, по старым адресам и телефонам найдутся лю-
ди, которые знают о Тамаре что-нибудь интересное, дадут  какие-то  новые
связи и цепочки. Но телефон был только один, и принадлежал он  Тамариной
матери. Видно, записывал его Оборин еще в те времена, когда Тамара  жила
вместе с ней. Странно, что нет ее нового телефона. Неужели они так долго
не встречались? Почему же Тамара кинулась к нему, к человеку, с  которым
не общалась по меньшей мере лет пять? Ответ был  очевиден:  она  испуга-
лась. Очень испугалась. Она поняла, с кем имеет дело, и  знала,  что  ее
будут искать не лохи и дилетанты, а профессионалы,  от  которых  ног  не
унесешь. И прятаться нужно у человека, о котором ее  нынешнее  окружение
ничего не знает. Что ж, значит, он, Саприн, был прав. Она  действительно
опасна, она поняла слишком много, и ее нужно во что бы то ни стало найти
и убрать.
   Он опустился на колени, нагнул голову и заглянул  под  диван.  Так  и
есть, листочек какой-то белеет. Николай лег на пол, вытянул руку и  дос-
тал его. Почерк Тамары он узнал сразу, видел, как она заполняла таможен-
ные декларации, и запомнил ее манеру писать цифры. Что же это  за  теле-
фончик здесь записан? Ай-яй-яй, Тамарочка, бросила листочек на столе,  а
его сквозняком сдуло под диван. Все-таки хозяин  квартиры  -  нормальный
мужик, под диваном пол протирает не каждый день. Николай не стал  риско-
вать, переписал номер в свой блокнот, а листок забросил обратно. Мало ли
как бывает, может, хозяин видел, что листочек под диван улетел, да наги-
баться поленился, но помнит, что он там  должен  валяться.  Незачем  ему
знать, что квартире побывали посторонние.
   Довольный находкой, Николай Саприн тихонько вышел из квартиры,  спус-
тился по лестнице и отправился домой.
   Ему не понадобилось много времени, чтобы выяснить,  кому  принадлежит
телефон, записанный на листке. Уже к вечеру Саприн знал, что Тамара  Ко-
ченова заключила контракт с фирмой "Интернефть" и уехала в Среднюю Азию.
Ну все, осталось совсем немного, дело сдвинулось.
   Поздно вечером позвонила сестра.
   - Как дела у тебя, Колюша? - ласково спросила она, но  Николай  пони-
мал, что спрашивает она в основном не про его дела, а про свои.
   - Хорошо, - бодро ответил он. - Завтра улетаю в командировку, вернусь
примерно через недельку и сразу отправлю тебе деньги. Не волнуйся, Ириш-
ка, все будет в порядке.
   - Дай-то Бог? - вздохнула она. - Ребеночек уже вовсю вертится, ножка-
ми стучит, а я все уговариваю его, чтобы подождал.  Дядя  Коля,  говорю,
еще денег не прислал, так что не торопись.
   Николай рассмеялся. От разговоров о будущем племяннике у него на душе
становилось теплее. Если бы можно было так устроить, чтобы жить рядом  с
семьей сестры, нянчить малыша, по вечерам  вести  с  Леонидом  неспешные
мужские беседы, пока женщины хлопочут на кухне или щебечут о  своих  де-
лах. Женщины? Ну конечно, а как же иначе. Ирочка и его,  Николая,  жена.
Нет, не та, на которой он был когдато женат,  а  другая.  Катя.  Катюша.
Вырвать ее из лап Шоринова, сделать своей женой.  Пусть  она  родит  ему
двоих детей. Нет, лучше троих. Нет, надо подождать, пусть отдохнет  нем-
ного, она же рассказывала, что всю жизнь только и делала, что  нянчилась
с младшими братьями и сестрами...
   Николай зло усмехнулся своим мыслям, но тут же понял, что безумно хо-
чет увидеть Катю. Наплевать на Шоринова, этого плешивого Дусика, он  хо-
чет ее видеть. Саприн решительно подошел к телефону и набрал ее номер.
   - Коленька! - обрадовалась Катя. - Что же вы не звоните? Я  волнуюсь,
как вы себя чувствуете, вы же были больны, а вы пропали - и  ни  ответа,
ни привета. Разве так можно?
   - Я думал, Михаил Владимирович вам сказал, что все в  порядке.  Он-то
знает, что я жив-здоров. А вы правда беспокоились?
   - Правда. Почему вы не позвонили мне?
   - Я боялся, что вы рассердитесь.
   - Почему? Почему я должна сердиться?
   - А вдруг в это время вы были бы с Шориновым?
   Пришлось бы объясняться.
   - Да? - В ее голосе прозвучало явное недоумение. - Я об  этом  как-то
не подумала. Знаете, Дусик бывает здесь не каждый день, далеко  не  каж-
дый. И потом, вы могли бы сказать, что звоните ему.
   - Катя, а можно я сейчас приеду? - неожиданно спросил Саприн.
   - Сейчас? - растерялась она. - Но ведь уже почти ночь.
   - Именно поэтому. Катя, мне нужно вас увидеть.
   Вы даже не представляете себе, как мне нужно вас увидеть. Можно?
   - Хорошо, приезжайте.
   Николай мог бы дать голову на отсечение, что она улыбается.
   Он мгновенно влез под душ, вымыл голову, побрился,  достал  из  шкафа
чистую сорочку, пристально оглядел себя в зеркале. Годится.
   По дороге он несколько раз останавливал машину возле  станций  метро,
спускался в подземный переход, в надежде найти хоть одного припозднивше-
гося цветочника, но тут ему не повезло - переходы были  пустынны.  Тогда
он сделал небольшой крюк и подъехал к ночному клубу. Так и есть,  цветов
здесь море. Николай купил огромную охапку разноцветных хризантем - голу-
бых, розовых, фиолетовых, зеленых, желтых, белых. Можно было взять и ро-
зы, здесь были и те, что подешевле, в маленьких букетиках, и  совершенно
роскошные, на толстых длинных стеблях и немыслимо дорогие. Но он розы не
любил. Они казались ему претенциозными и вычурными и почему-то  ассоции-
ровались с матерью.
   Поднимаясь в лифте, он подумал, что давно уже, с юношеских времен, не
волновался так перед встречей с женщиной. Он даже постоял несколько  се-
кунд перед дверью, прежде чем нажать на кнопку звонка. И наконец  позво-
нил.
   Дверь распахнулась, и первое, что он увидел, были Катины сияющие гла-
за. Пожалуй, это было и последним, потому что в течение следующего  часа
Николай не видел уже ничего. Он закрыл глаза и наслаждался тем, что  лю-
бил молодую женщину, на которой вдруг страстно захотел жениться. Придя в
себя, он страшно удивился, что, оказывается, они лежат на огромной  кро-
вати раздетые, а по полу вокруг разбросаны разноцветные хризантемы.  Как
он попал сюда из прихожей, когда успел раздеться - он не помнил.
   Катя лежала на боку, повернувшись к нему  лицом,  и  тихо  улыбалась.
Только сейчас Николай разглядел, что лицо ее было чисто умытым, без  ма-
кияжа, хотя раньше, когда он приходил сюда, она  всегда  была  тщательно
накрашена. Значит, она с самого начала знала, зачем он приедет и чем все
закончится. Знала, но разрешила ему приехать и открыла дверь с  сияющими
глазами. Такого ощущения полного, всеобъемлющего счастья он  никогда  не
испытывал.
   - Ты могла бы уйти от своего Шоринова? - спросил он, нежно поглаживая
ее плечо.
   - Могла бы, если бы было куда, - легко ответила Катя. - А  куда  ухо-
дить? Эту квартиру купил Дусик, и, если я его брошу, я  здесь  не  оста-
нусь.
   - Думаешь, выгонит?
   - Я здесь не останусь. - Она сделала ударение на первом слове.  -  Я.
Понимаешь? Это было бы нечестно. И потом, на нас с отцом мама  и  пятеро
младших. Папа, конечно, изо всех сил старается, заколачивает  бабки  где
только может, но он ведь не коммерсант, он этого совсем не умеет.  Квар-
тиры ремонтирует, дачи строит. Мне его жалко. А Дусик дает мне деньги на
семью. Понимаешь? Не я клянчу и тайком их прикармливаю, а он сам  каждый
месяц дает, мы так с самого начала договорились. Баш на баш.
   - Интересно, на каких условиях? Его баш - квартира и деньги на семью.
А твой в чем состоит, кроме того, что ты с ним спишь?
   - Именно в этом. Я с ним только сплю. Его условие - никаких  разгово-
ров о разводе и тем более о собственных детях. Ему нужно гнездо,  норка,
куда можно забраться, расслабиться в тишине и покое,  помолчать,  побыть
самим собой. Ну и потрахаться, конечно, если в охотку. А если нет - то и
нет, я без претензий. Меня не нужно выводить в свет, возить  на  курорты
на Средиземное море или на Атлантику. Мне можно не звонить по три-четыре
дня, я не обижаюсь. Зато ко мне можно привести серьезных людей,  я  ведь
отличная кухарка, обслужу не хуже, чем в ресторане.
   - Неужели тебе это нравится?
   - Нравится.
   Она снова улыбнулась мягко и ласково.
   - Ты пойми, у меня никогда этого не было. У меня детства-то  не  было
нормального. С тринадцати лет - я и кухарка, и  портниха,  и  нянька,  и
доктор, и уборщица. Теснота, шум, гам, кто-то плачет, кто-то играет, бе-
гает, кто-то уже что-то разбил - сумасшедший дом. А мне книжку прочитать
некогда было, я еле-еле успевала уроки делать, школу  на  одних  тройках
вытянула. Зато потом, правда, наверстала, когда с младшими занималась. А
теперь я одна, в тишине, просторно, спокойно. Я целыми днями книги читаю
и кино смотрю. Вот ты будешь смеяться, а я ведь  Конан  Доила  только  в
прошлом году в первый раз прочитала.
   - А если я предложу тебе все то же самое? Уйдешь от Дусика?
   - Что значит "то же самое"? - Она приподнялась на подушке. -  Ты  ку-
пишь мне квартиру и будешь приходить два раза в неделю?
   - Ну, например, - уклончиво ответил Саприн. Идея ему не  понравилась.
Он вовсе не хотел делать из Кати любовницу-содержанку, он хотел  сделать
ее своей женой.
   - Тогда меня это не устроит.
   - Почему?
   - Потому что с Дусиком у меня договор, и, когда его нет, я  не  стра-
даю. А тебя я буду любить, и твои визиты два раза в  неделю  будут  меня
оскорблять. Ведь ты не женат?
   - Нет, не женат. То есть разведен.
   - Это все равно. Так вот, если я буду знать, что ты не женат,  живешь
один, а меня держишь где-то отдельно и приходишь два раза  в  неделю,  я
буду с ума сходить от ревности и злости. Не равняй себя с Дусиком, с то-
бой так не выйдет.
   - А если я женюсь на тебе?
   - И меня не спросишь? - насмешливо откликнулась она.
   - Ну извини, я не так выразился. Если я попрошу тебя стать  моей  же-
ной? Согласишься?
   - И стирать тебе рубашки и каждый день готовить обеды?
   - И рожать мне детей.
   - Нет.
   - Почему?
   - Дай мне отдохнуть, Коля. Ну хоть пару лет. Дай в себя прийти.
   Он лег на спину, закинул руки под голову. Радужное настроение  посте-
пенно таяло, появилось такое чувство, будто он уперся в стену.
   - Катя, я могу пообещать, что тебе не будет трудно. Я хочу, чтобы  ты
была со мной каждый день и каждую ночь. Можешь не стирать рубашки  и  не
готовить обеды, я слишком давно живу один и все привык делать сам. Но  я
не хочу, чтобы ты продолжала жить с этим вонючим Дусиком. Я не хочу.
   - Не надо так, Коля, - тихо сказала она. - Дусик добрый и порядочный.
Если бы не он, где бы я сейчас была? Что было бы с мамой и  младшими?  А
отец? Как знать, не впутался бы он в какой-нибудь криминал, чтобы добыть
денег, если бы Дусик их не давал. Слава Богу, отец не в тюрьме, мама  не
в доме инвалидов, братья и сестры сыты и одеты. Может, ты знаешь о Дуси-
ке что-то плохое, но я о нем знаю только хорошее.
   - Прости. - Он снова повернулся к ней и уткнулся лицом в ее плечо.  -
Прости, родная. Я не хотел тебя обидеть. Знаешь, я завтра улетаю по  де-
лам, это ненадолго, самое большее - на неделю. Я буду скучать по тебе. А
ты дай слово, что, пока меня нет, ты подумаешь над моими словами. Ладно?
Подумай, прикинь, как сделать так, чтобы тебе было хорошо, но чтобы  при
этом мы были вместе. Как ты скажешь, так и сделаем.
   В десять утра Николай Саприн вышел из дома, где жила Катя,  и  нос  к
носу столкнулся с Шориновым. Это было неожиданно и неприятно.
   - Николай? Ты что, был у Кати? - недовольно спросил Михаил Владимиро-
вич.
   - Я забегал к ней, вас искал. Думал, вы у нее ночуете, - быстро отре-
агировал Саприн.
   - Ночую я всегда дома, - холодно ответил Шоринов. - Что ты хотел?
   - Хотел сказать, что улетаю. Я выяснил, куда уехала Тамара.
   - Молодец, - смягчился Шоринов. - Действуй, как  договорились.  Когда
летишь?
   - Сегодня вечером. Билет взял еще вчера.
   - Ну, счастливо тебе.
   Николай поехал домой, быстро собрался и даже успел три  часа  поспать
перед тем, как ехать в аэропорт.
   Домодедовский аэропорт всегда поражал его грязью и бестолковостью,  а
также множеством людей, из-за отложенных рейсов сидящих и  спящих  прямо
на полу. К счастью, его рейс, похоже, улетал вовремя. Николай  посмотрел
на табло и стал пробираться к стойке регистрации.
   - Коля! - услышал он женский голос откуда-то сбоку.
   Он резко обернулся и увидел мать Тамары, Аллу Валентиновну.
   - Алла Валентиновна, - лучезарно улыбнулся Саприн. -  Какая  встреча!
Какими судьбами?
   - Провожала приятельницу. А вы, Коля, улетаете?
   - В командировку, - кивнул он. - Что Тамара? Как у нее дела? Она  ни-
чего мне не передавала?
   - Кстати, Коленька, на Тамару нынче большой спрос, - рассмеялась Алла
Валентиновна. - Не вы один ее искали. Кажется, она бортанула еще какого-
то поклонника, но тот оказался более настырным и даже нанял частного де-
тектива, чтобы ее найти. Вы представляете?
   Саприн помертвел. Вот и началось. Так и знал.
   - Какой детектив? - Он постарался, чтобы удивление и недоумение  выг-
лядели правдоподобно. - Почему детектив?
   - Ну, я уж не знаю почему. Наверное, этот поклонник  решил,  что  так
надежнее - не самому искать, а поручить профессионалу. Совсем Тамара  от
рук отбилась, честное слово, - посетовала она. - Морочит голову  достой-
ным людям, делает авансы, а потом исчезает. Это в  ней  детство  играет,
Коленька, вы не сердитесь на нее. Я  думаю,  она  вернется  из  Австрии,
встретится с вами, и все наладится. Со своей стороны обещаю за вас  пох-
лопотать. - Она лукаво подмигнула и легким материнским жестом  погладила
его по голове.
   Дождавшись, пока Алла Валентиновна скроется из виду, Саприн  метнулся
к телефону-автомату, моля судьбу о том, чтобы Шоринов оказался на месте.
Прямой телефон на работе не отвечал, сотовый тоже, а секретарь противным
сухим голоском сообщила, что Михаил Владимирович на банкете. Саприн  вы-
ругался про себя и пошел искать свою  очередь  на  регистрацию.  Очередь
выстроилась огромная, сплошь из азиатов с бесчисленным багажом,  поэтому
продвигалась медленно, и Николай еще несколько  раз  отходил  позвонить.
Шоринов не отвечал. Наконец он подошел к стойке и протянул билет и  пас-
порт на имя Николая Первушина.
   - Багаж? - скучно спросила девица, затянутая в униформу.
   - Без багажа.
   - Проходите на посадку.
   Он сделал еще одну попытку дозвониться, но ему опять не  повезло.  Он
вышел на улицу, закурил. По громкоговорителю уже  второй  раз  объявили,
что регистрация на его рейс заканчивается. Надо идти. Он отшвырнул недо-
куренную сигарету и быстро прошел на посадку. Предъявив сумку  для  дос-
мотра, сделал жалостное лицо и, добавив в голос трагизма, спросил у сот-
рудника службы безопасности:
   - Слушай, командир, здесь нигде телефона нет?
   На полминуты буквально, только два слова сказать. Очень нужно,  чест-
ное слово. Ты видишь, я уж до последней минуты на посадку  не  проходил,
все к автомату бегал. А там занято и занято, прямо как назло.
   То ли трагизма было много, то ли Саприну просто повезло, но уже через
три минуты он стоял рядом с телефоном. И тут ему повезло еще раз.  Шори-
нов наконец ответил.
   - Это я, - коротко бросил в трубку Николай. - Тамару ищет кто-то еще.
Какой-то частный детектив. Разберитесь как можно быстрее, чтобы хвост за
мной следом не потянулся.
   Он быстро перечислил Шоринову тех людей, которые могут вывести на Та-
мару, и почти бегом помчался к автобусу, который должен был довезти  его
до трапа. В Среднюю Азию Николай Саприн улетал, унося в душе  неприятный
осадок от разговора с Катей и острую тревогу.


   ГЛАВА 7

   После банкета Михаил Владимирович Шоринов поехал к Кате. И не потому,
что соскучился, он ведь навещал ее сегодня с самого утра,  когда  столк-
нулся на улице перед подъездом с Колей Саприным. Ему нужно  было  позво-
нить, а вести деловые разговоры поздно вечером из дому он не хотел: жена
бывала временами  ревнива  и,  следовательно,  слишком  любопытна,  а  в
спальне стоял параллельный аппарат.
   Утром он ничего не сказал Кате о встрече с Николаем и  по  тому,  что
она промолчала, понял, что Саприн его обманул. Но утром выяснять отноше-
ния не хотелось, впереди было много дел, да и день предстоял трудный.  А
теперь, после выпитого на банкете и после неприятного звонка Саприна  из
аэропорта, небольшой скандальчик был бы в самый раз. Настроение у Дусика
было премерзкое, и Катя представлялась ему самым подходящим объектом для
разрядки.
   Она не ждала, что в течение дня Шоринов навестит ее  во  второй  раз,
поэтому встретила его в ярком спортивном костюме и без  макияжа.  К  его
приходу Катя всегда надевала красивые пеньюары или шелковые пижамы,  так
ему нравилось. Тщательно подкрашенное лицо тоже было одним из  непрелож-
ных требований.
   - Дусик? - удивилась она, открыв дверь. - Что случилось?
   - А что должно было случиться? - зло отозвался  он,  рывком  стягивая
плащ и проходя в комнату прямо в мокрых ботинках. - Я держу  тебя  здесь
именно для того, чтобы приходить сюда в любое время. Хорошо бы, чтобы ты
об этом не забывала.
   - Я помню, - сдержанно ответила она, входя в комнату следом за ним.
   - Пойди свари мне кофе, я пока позвоню.
   Дождавшись, когда Катя выйдет  на  кухню,  Шоринов  плотно  притворил
дверь и подсел к телефону. Он звонил своему дядюшке. Долг он  успел  от-
дать очень быстро, проценты накапали мизерные, и теперь можно смело  об-
ращаться с новой просьбой, старик не откажет, а связи у него - ого-го!
   - У меня небольшая проблема, - начал Шоринов осторожно,  стараясь  не
испугать родственника.
   - Естественно, - добродушно откликнулся тот. - Я  тебе  нужен  только
для небольших проблем. Большие и сложные ты решаешь сам.  Что  стряслось
на этот раз?
   - Одна женщина, которая была задействована в деле, вдруг чего-то  ис-
пугалась и уехала. Я послал за ней своего человека, а сегодня узнал, что
ее разыскивает кто-то еще. Похоже, милиция. Надо бы разобраться, дядя. Я
знаю, у вас есть связи.
   - А чего же эта женщина так испугалась?
   - Видите ли, она не была полностью в курсе всего  дела.  А  деньги-то
были задействованы большие, вот ей и показалось невесть что. Мой человек
ее, конечно, найдет и все объяснит, успокоит. Она  поймет,  что  бояться
нечего, ничего противозаконного мы не сделали. Но если милиция найдет ее
быстрее нас, то... Одним словом, мне нужны опытные люди.  Вы  понимаете,
для чего.
   - Не понимаю, - сухо ответил тот. - Если вы не сделали ничего  проти-
возаконного, то пусть она объясняется с милицией, тебе-то что за печаль.
Ты сам, похоже, не меньше ее испугался. Темнишь, племянничек?
   - Да что вы, нет. Но мы ведь хотим воспользоваться