даче?
   - Похоже, - кивнула Настя. - Во всяком случае, рано утром дома  никто
к телефону не подходил, я звонила. Там автоответчик включен. Ты  знаешь,
куда идти?
   - А то. Я у них два раза был, и с Томчаком беседовал,  и  с  Ларисой.
Вон тот дом, первый после перекрестка.
   Они поднялись в квартиру и долго стояли на пороге, внимательно осмат-
ривая пол в прихожей. Если бы им довелось увидеть какие-нибудь  выражен-
ные следы, они не стали бы заходить, дождались эксперта. Но никаких сле-
дов видно не было. Возле порога лежит мохнатый темно-коричневый  коврик,
стоя на котором полагалось снимать грязную обувь и уже дальше идти в та-
почках или босиком. Тапочки побольше - вероятно, Вячеслава Петровича,  -
и поменьше, принадлежащие хозяйке, аккуратно стояли рядышком возле  ков-
рика. Нет, определенно Лариса Михайловна была спокойна, уходя  из  дома.
Покидала квартиру она явно не в спешке и не  в  волнении.  Кругом  царил
идеальный порядок, на полированной поверхности мебели не было ни  пылин-
ки.
   - Пошли проверим автоответчик, - сказала Настя,  снимая  кроссовки  и
ступая на цыпочках. - По нему должно быть понятно, когда она ушла из до-
ма.
   На дисплее автоответчика светились цифры "04", и  это  означало,  что
после ухода Ларисы из дома ей оставили сообщение четыре человека.  Настя
нажала кнопку "replay".
   "Лариса Михайловна, это мать Геры Золотовского. Он опять стал  беспо-
койным, я хотела проконсультироваться с вами, может быть, не  надо  пока
давать то лекарство, которые вы ему недавно выписали.  Я  перезвоню  вам
завтра с утра".
   "Ларочка, это Аня. Мой Геннадий сказал, что Слава должен в  ближайшее
время вернуться в Москву. Если это так, мы хотим пригласить вас в суббо-
ту на обед. Позвони мне и скажи, как ты на это смотришь. Целую".
   "Ляленька, почему тебя так поздно нет дома? - раздался из  автоответ-
чика старческий скрипучий голос. - Уже одиннадцать часов, и я  волнуюсь.
Позвони мне обязательно, когда вернешься, я глаз не сомкну, пока не  ус-
лышу твой голос".
   "Вячеслав Петрович, вас беспокоят из уголовного розыска. Если вы  до-
ма, снимите, пожалуйста, трубку. Это касается вашей жены". Настя  узнала
свой голос и невольно усмехнулась. Он казался ей совсем не таким,  каким
слышался, когда она разговаривала. Вероятно, черепная коробка резонирует
и искажает восприятие звука.
   После каждой записи электронный голос сообщал время,  когда  поступил
звонок. Первый, от матери некоего Геры Золотовского,  был  без  двадцати
девять вечера. Настя вспомнила дело трехлетней давности об убийстве  ал-
коголички и проститутки Вики Ереминой. Там тоже разгадка  важных  фактов
была связана с автоответчиком, но в то время электронные голоса  еще  не
сообщали день и час поступления сообщения, и ей тогда пришлось потратить
много усилий на то, чтобы установить точное время некоторых звонков. Го-
ворят, технический прогресс здорово помогает преступникам заметать следы
и уходить от ответственности. Но и сыщикам он помогает.  Вот,  например,
как сейчас.
   Автоответчик пискнул три раза, после чего на дисплее засветились циф-
ры "00". Настя озадаченно посмотрела на  аппарат.  Как  же  так?  Почему
"00"? На тех автоответчиках, которые она видела раньше, после  прослуши-
вания сообщения снова высвечивалось количество записанных  звонков.  Оно
менялось на "00" только тогда, когда запись стирали  при  помощи  кнопки
"erase". Пока не сотрешь, запись сохраняется, как и показания индикатора
количества звонков. А здесь что же?  Запись  автоматически  уничтожается
после первого прослушивания? Нет, этого не  может  быть.  Это  очевидная
глупость. Мало ли какие сведения тебе передают? Может быть,  адрес,  имя
или номер телефона, и если у тебя в этот момент нет под рукой ручки и ты
не успел записать, то что? Все? С приветом?
   - Юр! - крикнула она Короткову, который осматривал вторую комнату.  -
Иди сюда, пожалуйста. Я не справляюсь.
   Коротков вышел из, спальни, держа в руках пепельницу с одним окурком.
   - Мадам изволили днем отдыхать, - заявил он. - Лежали на кровати, ук-
рывшись пледом, и курили. Потом спали до половины шестого.
   - Будильник? - догадалась Настя.
   - Он самый.
   - Почему ты уверен, что она не встает по утрам  в  половине  шестого?
Проверял?
   - Не то чтобы проверял, но считал. Отсюда до поликлиники, где она ра-
ботает, полчаса на машине. Собаки у Томчаков нет, стало быть,  необходи-
мость в утренних обязательных прогулках отпадает. Зачем Ларисе Михайлов-
не вставать в такую бешеную рань?
   - Тогда конечно. Либо она именно вчера по  каким-то  причинам  должна
была встать очень рано, либо ты прав, и она ложилась днем отдыхать, пос-
тавив будильник на половину шестого. Но это значит, что у нее были впол-
не определенные планы на вечер, иначе она спала бы себе без всякого  бу-
дильника в полное свое удовольствие. Ей нужно  было  не  проспать  и  не
опоздать.
   - Угу. Так ты зачем меня звала-то? - спохватился Коротков. - С чем ты
тут не справляешься?
   - У меня техническая тупость, Юрик. Я не могу справиться с этим авто-
ответчиком. Он мне дал прослушать четыре сообщения и  теперь  показывает
на счетчике два нуля. Это же неправильно.
   - Почему? Нормально, - пожал плечами Юра. - Что тебя не устраивает, я
не понимаю.
   - А если я хочу их еще раз прослушать?
   - Ну и слушай. Подними крышку, там есть другая кнопка.
   Настя торопливо подцепила ногтем крышку и заглянула под  нее.  Так  и
есть, маленькая кнопочка с надписью "all message",  что  в  переводе  на
русский означает "все сообщения". Теперь  понятно.  Та,  первая,  кнопка
прокручивает только новые сообщения, и после первого  прослушивания  они
попадают в общий накопитель.
   Настя приготовила блокнот и ручку и нажала кнопку. Первая  же  запись
показала, что на пленке накопились сообщения по меньшей мере за  неделю,
но она решила проявить терпение и прослушать все. Мало ли что интересно-
го она услышит...
   Звонки от матери Ларисы, от пациентов,  от  Анны  Леонтьевой  и  Аллы
Стрельниковой, звонки, адресованные Вячеславу Томчаку... И вдруг:
   - Здравствуйте, Лариса. Это Виктор Дербышев. Я получил ваше письмо  с
фотографией и очень хочу с вами встретиться. К сожалению, не  смог  зас-
тать вас дома. Я буду ждать вас сегодня от восьми до  половины  девятого
вечера у выхода из метро "Академическая". Если вы не сможете прийти  се-
годня и я не сумею еще раз дозвониться до вас, то буду  ждать  завтра  в
это же время в том же месте. Всего вам доброго.
   Настя замерла, не в силах справиться с изумлением. Она не  беседовала
с Виктором Дербышевым и потому не могла бы утверждать, что это  его  го-
лос, но ведь Дербышев задержан. Он в камере.  А  звонок  поступил  вчера
около двух часов дня. Это как же понимать?
   У нее за спиной возник Коротков, примчавшийся из кухни,  которую  ос-
матривал, закончив работу в спальне.
   - Что я слышу? - удивленно переспросил он. -  Какой  такой  Дербышев?
Когда это он ей звонил? И вообще, голос не его, могу поручиться. Я с ним
каждый день часа по три разговариваю.
   - Это не он, Юрик, - тихо сказала Настя. - Это убийца.  Тот,  который
украл в офисе бумагу с пальцами Дербышева. Тот, который сделал  фотогра-
фию и ловко подделал почерк Виктора. Он от имени Дербышева пригласил Ми-
лу Широкову на свидание и убил ее. И в точности то же самое  проделал  с
Ларисой. Только не письмо ей послал, а позвонил. Если  я  пойму,  почему
одной из них он написал письмо, а другой позвонил, я пойму,  в  чем  тут
фокус.
   - Но почему он так глупо поступил? Виктор Дербышев задержан. Зачем же
преступник действует от его имени? Ведь можно легко проколоться. Как  же
он об этом не подумал?
   - Он об этом не знал. Значит, это  совершенно  точно  человек  не  из
близкого окружения Дербышева. У него на фирме о задержании знают все по-
головно.
   - И соседи в доме знают, - подхватил Коротков. - Он просил меня, что-
бы я поехал к нему домой, взял его любимую кошку и отдал кому-нибудь  из
соседей на то время, что его не будет, чтобы кормили. Выходит, убийца  -
человек не из ближайшего окружения Дербышева, но доступ к  нему  в  офис
все-таки имеет, раз бумагу прихватил. При этом Дербышев не знает  его  в
лицо. Или у него есть сообщник.
   - Ты имеешь в виду фотографа? - уточнила  Настя.  -  Полагаешь,  если
убийца делал фотографии сам, то Дербышев должен был его узнать?
   - Ну да. А если Дербышев его видел и не узнал,  значит,  либо  он  не
знаком с убийцей, либо фотограф был просто третьим лицом. Либо  Дербышев
вообще не видел фотографа. Это  вполне  может  быть,  между  прочим.  Ты
вспомни фотографию. По ней четко видно, что Дербышев не позирует, он да-
же не смотрит в сторону объектива. А снят в полный рост и  с  расстояния
метров в пять. Если фотограф стоял за деревьями или кустами,  то  Виктор
мог его просто не заметить.
   - Юр, ты можешь себе представить ситуацию, при  которой  Дербышев  не
был бы лично знаком с убийцей? Этот неизвестный человек планомерно  под-
водит его под "вышак", а тот даже не догадывается, зачем и почему? Мы  с
тобой совсем недавно через это уже проходили. Помнишь дело  о  еврейских
мальчиках? Черкасов тоже клялся и божился, что никому никогда  не  делал
зла и врагов у него никогда не было. Меня сейчас больше интересует,  от-
куда Лариса Томчак знает Дербышева и зачем она написала ему  письмо,  да
еще фотографию свою вложила. Ты в разговорах с ней упоминал его фамилию?
   - Нет, зачем? - Юра пожал плечами. - При обыске на  даче  у  Томчака,
когда мы письма нашли, конечно, фамилия Дербышева  фигурировала,  но  не
назойливо. А сам Томчак был так потрясен, что вряд  ли  вообще  запомнил
какие-то детали. И потом, там упоминались только имя и фамилия,  ни  от-
чества, ни домашнего адреса. Если бы Лариса Михайловна  захотела  разыс-
кать абстрактного Виктора Дербышева, без отчества, адреса, года и  места
рождения, то она так быстро этого не сделала бы, можешь мне поверить.
   - Ладно, поверю. Между прочим, дело Черкасова, раз уж мы  с  тобой  о
нем вспомнили, учит нас, что нужно очень тщательно копаться в биографиях
подозреваемых. Там всегда можно отыскать что-нибудь интересное и  полез-
ное для дела. Возьмем, например, жену Стрельникова.
   - А что жена Стрельникова? Чем тебе не показалась милейшая Алла  Сер-
геевна?
   Их дискуссия была прервана требовательным звонком в дверь. На  пороге
стоял следователь Ольшанский, за его спиной маячил Олег Зубов, еще более
хмурый, чем был с утра, когда его выдернули на труп Ларисы Томчак  прямо
из постели, где он честно вылеживал бюллетень по случаю острой  респира-
торной вирусной инфекции. Это было еще одной особенностью эксперта:  при
малейшем недомогании он немедленно брал больничный, проводил в обнимку с
ним в постели ровно один день, после чего выходил на  работу  и  всем  и
каждому со страдальческим видом сообщал, что он тяжело болеет, но работы
столько, что приходится пахать не разгибаясь, и вообще все кругом гады и
несознательные эгоисты, нормально поболеть человеку не дают, он вынужден
ходить на работу, а ему так плохо, так плохо... Работу свою  Олег  Зубов
обожал и ни за что на свете не согласился бы болеть дольше  одного  дня,
но ему совершенно необходимо было, чтобы окружающие отчетливо  понимали,
какую огромную жертву он приносит на алтарь  раскрытия  и  расследования
преступлений. Все должны понимать, как ему плохо, как  он  страдает,  но
мужественно выполняет свой долг. Все должны понимать, что он делает  ог-
ромное одолжение, продолжая ходить на работу, хотя  ему  впору  было  бы
лечь и умереть. Откуда взялись такие особенности характера у Олега, ник-
то не знал, но, поскольку он работал на Петровке больше десяти лет,  все
привыкли и принимали его хмурое нытье как должное и неизбежное.
   - Ну, что у вас тут? - с ходу  вопросил  Ольшанский,  как  будто  был
убежден, что в квартире Томчаков наверняка имеется разгадка  двух  смер-
тей, надо только быть глазастым и ее найти.
   - Кое-что есть, - ответил Коротков  осторожно.  -  Ларисе  Михайловне
вчера около двух часов дня звонил некий мужчина,  представился  Виктором
Дербышевым...
   - Кем-кем? - перебил следователь. - Кем он представился?
   - Виктором Дербышевым. Вероятно, этот человек не знал,  что  Дербышев
задержан и находится у нас. Лариса Михайловна тоже этого не знала и  по-
тому поверила. Голос совершенно не похож, но Лариса опять-таки  могла  и
не знать голоса настоящего Дербышева. Она написала ему письмо и  вложила
в него свою фотографию. И вчера некий человек под видом Дербышева позво-
нил ей, сообщил, что получил письмо, и назначил ей встречу возле станции
метро "Академическая" с восьми до половины девятого вечера.  Лариса  Ми-
хайловна, придя вчера с  работы,  прилегла  отдохнуть,  вероятно,  перед
встречей с этим мужчиной, а в начале восьмого ушла. Машину свою она  ос-
тавила вчера возле поликлиники, где работает, так что до "Академической"
добиралась либо на метро, либо на такси.
   - "Академическая", - пробормотал Ольшанский. - Снова "Академическая".
И Широкова туда ездила в день, когда ее убили. Можно подумать, что и  ее
мнимый Дербышев туда на свидание заманил. Черт знает что. Совсем я запу-
тался.
   Через некоторое время он отпустил Настю и Юрия и остался  в  квартире
вдвоем с Зубовым. Это означало, что Ольшанский сядет  на  краешек  стула
посреди большой комнаты и будет долго молча думать, а Олег  должен  быть
рядом, чтобы моментально кидаться проверять разные идеи,  которые  будут
приходить в голову неугомонному следователю. Например: "Посмотри  посуду
на кухне. Чем недавно пользовались и что недавно мыли?" Или: "Посмотри в
ванной. Какие полотенца влажные? Мокрое ли мыло? Когда в  последний  раз
пользовались бритвой?" Никогда нельзя было угадать, что придет в  голову
следователю Ольшанскому, и Олегу Зубову ничего не оставалось, как терпе-
ливо ждать указаний.
   - Так что там насчет Аллы Сергеевны Стрельниковой? -  спросил  Корот-
ков, садясь вместе с Настей в свою старенькую  раздолбанную  московскими
дорогами и тяжелой жизнью машину.
   - Скорее насчет ее сына. Ты можешь меня  презирать,  Юрик,  но  я  не
смогла справиться с чувством глубокого недоверия к Владимиру Алексеевичу
Стрельникову, поэтому все сведения о нем собирала  окольным  путем...  В
частности, через Анну Леонтьеву, которая дружна с Аллой Сергеевной и не-
долюбливает самого Стрельникова. И через ее мужа Геннадия Федоровича Ле-
онтьева, который обожает Стрельникова и равнодушен к Алле Сергеевне.  Из
сопоставления того, что я от них узнала, выясняется такая картинка: Алла
Сергеевна систематически тянет деньги из Стрельникова на  мнимые  нужды,
каковых на самом деле у нее нет. Геннадий Федорович с пеной  у  рта  мне
доказывает, какой его друг благородный и порядочный, и даже, уйдя от же-
ны и находясь фактически в разводе с ней, давал за это  время  несколько
раз большие суммы на дорогостоящие пластические и  косметические  опера-
ции, потом оплачивал Алле евроремонт в квартире и дважды - ремонт  маши-
ны. Еще два раза давал деньги на то, чтобы  она  съездила  отдохнуть  за
границу и ни в чем там себе не отказывала. А  жена  Геннадия  Федоровича
Леонтьева Анна, не зная о моей беседе с ее мужем, смотрит на меня ясными
глазками и рассказывает, какая Аллочка изумительная красавица,  выглядит
лет на тридцать, хотя у нее уже взрослый сын, и это без всяких  космети-
ческих и пластических операций, все от природы. Аллочка такая труженица,
света белого не видит, днями и ночами пропадает в  своем  Доме  моделей,
даже в отпуск не ездит никуда, кроме дачи, чтобы можно было в любой  мо-
мент вернуться в город, на работу. У нее до такой степени нет времени ни
на что, кроме работы, что она даже ремонт в квартире сделать  не  может.
Я, Юрочка, готова допустить, что преданная и любящая подруга  не  станет
рассказывать посторонним о том, при помощи  каких  усилий  удается  Алле
Стрельниковой сохранять молодость и красоту. Но насчет  ремонта  она  не
врет. С Аллой разговаривал Миша Доценко, причем не один раз,  он  был  у
нее дома. Никаким евроремонтом там и не пахнет. И машину Аллы  Сергеевны
Миша посмотрел тихонечко по моей просьбе. Никакого дорогостоящего ремон-
та там не было. Машина 1992 года выпуска, в авариях не была, и даже  та-
кая технически тупая особа, как я, понимает, что дополнительных денег  в
нее не вложено ни копейки, кроме, может быть, сигнализации. Так вот  те-
перь спрашивается в задачке, куда Аллочка Сергеевна девает  эти  деньги?
Правильно, отдает сыну Сашеньке, который на них тешит свою азартную пси-
хику. И Сашеньке без этих дотаций будет совсем худо, то есть скучно жить
на этом  свете.  Зато  у  Сашеньки  есть  подружка  Наташенька,  девушка
экстра-класса, ездит на собственном автомобиле, более чем прилично зара-
батывает, так как знает бухгалтерию, компьютер и два иностранных языка и
работает в крупной фирме. Наташенька у нас тоже страстный игрок,  причем
даже еще более страстный, чем Сашенька, так, во всяком  случае,  уверяют
завсегдатаи тех мест, где они регулярно играют. Ты куда меня везешь?
   - На работу. Разве мы не на работу едем? - удивился Коротков.
   - Да ну тебя, Юрик, я тебе рассказываю историю, соловьем  разливаюсь,
крыльями машу во все стороны, а ты меня не слушаешь. Я для  кого  стара-
юсь-то? Для себя, что ли?
   - Я тебя слушаю очень внимательно.
   - А если внимательно, тогда ты должен понимать, что не на работу мы с
тобой едем, а совсем в другое место. Во-первых, надо узнать,  нет  ли  у
фирмы, где работает наша подружка Наташенька, деловых контактов  с  фир-
мой, где работает Дербышев. Во-вторых, надо узнать, не продавала ли вла-
делица брачного агентства "Купидон" конфиденциальную информацию о Людми-
ле Широковой, и если продавала, то какую и кому. И в-третьих,  надо  уз-
нать, встречались ли когда-нибудь Людмила Широкова и Лариса Томчак с сы-
ном Стрельниковых. Иными словами, знают ли они его в лицо.
   - Я что-то не улавливаю ход твоих мыслей, -  нахмурился  Коротков.  -
Конечно, я тебе, мать, полностью доверяю, и если ты  говоришь,  что  это
все надо узнать, мы поедем и узнаем, но мне, честно признаться, не  сов-
сем понятно, и вообще есть хочется.
   - Давай поедим где-нибудь, - охотно согласилась Настя. - Я  сама  уже
умираю без кофе, засыпаю на ходу. А что касается хода мыслей, то он при-
митивно прост. Великовозрастный оболтус Сашенька Стрельников не на шутку
испугался, что цепкая щучка Милочка Широкова захомутает его родного  па-
пеньку всерьез и надолго. Предыдущая папочкина пассия Люба была  сущест-
вом абсолютно непритязательным и потому полностью безопасным. Люба люби-
ла папу Володю всей душой и на его деньги не претендовала, ей нужно было
только, чтобы папа был рядом. А Милочка - это совсем другое дело. И факт
венчания в церкви продемонстрировал это всем совершенно  недвусмысленно.
Вот тут-то Сашенька с Наташенькой и понимают, что их азартным  развлече-
ниям приходит конец. Наташенька-то еще  ничего,  она  девушка  самостоя-
тельная, ей на свою игру хватает, а Сашеньку она содержать не  собирает-
ся, не такое он сокровище, чтобы тратить на него свои  денежки.  Значит,
что? Правильно, противную хищницу Милочку надо убрать с дороги.  За  Ми-
лочкой устанавливается наблюдение, в ходе которого легко и быстро  выяс-
няется, что она посещает милейшую Тамару Николаевну, владелицу бюро зна-
комств. Или брачного агентства, если тебе так  больше  нравится.  Тамаре
Николаевне дается подарочек в виде конвертика с хрустящими зелеными  бу-
мажками и взамен получается информация о том, кому Милочка  в  ближайшее
время напишет письмо с предложением познакомиться. Дальше все еще проще.
Тамара дает им координаты Дербышева и номер его абонентского ящика,  Са-
шенька с Наташенькой вскрывают ящик, я пробовала, это  совсем  несложно.
Знаешь, как это делается? Обхохочешься. Никто  никогда  не  поставит  на
триста ящиков тр