как будто  у  нее  отнимали
самое дорогое. - Не отдам. Буду есть.
   - Так невкусно же! Не дури, Ася. Ну хочешь, я ее разжарю  на  сковородке?
Это быстро.
   - Нет, - твердо повторила она, с трудом сдерживая смех. - Я буду это есть
из принципа. Сама виновата - сама и съем.
   - Ага, понял, борьба началась не на жизнь, а на смерть. Ну давай, работай
над собой. В рамках этой жестокой борьбы я разрешаю тебе помыть посуду после
ужина.
   - Спасибо,  родной,  -  с  чувством  произнесла  Настя,  давясь  остывшей
картошкой. - Ты настоящий друг.
   Когда до половины одиннадцатого оставалось двадцать минут,  Настя  начала
лихорадочно выбрасывать одежду из шкафа. С одной стороны, одеться надо  так,
чтобы и в машине сидеть было удобно, и по улице  ходить  не  холодно.  Но  с
другой  стороны,  ей  хотелось  иметь  возможность  зайти   в   клуб,   если
понадобится. Короткая юбка отпадает, к  ней  нужны  туфли,  а  в  туфлях  на
каблуках много по улице не нагуляешь. Молодежь, правда, носит с  мини-юбками
очень своеобразную обувь, вроде лыжных ботинок со шнурками, в ней, наверное,
удобно гулять, но у Насти таких  ботинок  нет.  О!  А  вот  и  замечательные
кожаные   брючки,   узенькие   и   мягонькие.   К   ним   можно    подобрать
необременительную обувь, подходящую и для пеших прогулок,  и  для  визита  в
ночной клуб. А сверху что? Среди  вороха  сброшенных  с  полок  вещей  Настя
неожиданно обнаружила два нераспечатанных прозрачных пакета. Господи, это же
Дашка дарила ей еще в прошлом году! А она их не только не надела ни разу. но
даже и не вскрыла, чтобы посмотреть. А что? Вполне  подходящая  кофточка,  и
рукава длинные (чтобы не замерзнуть), и плечи голые (а это уже для клуба).
   Схватив с дивана ворох одежды и запихнув  ее  на  полку  в  шкафу,  Настя
выскочила на кухню, где Чистяков методично раскладывал пасьянс.
   - Леш, я прилично выгляжу?
   Он поднял голову и прищурился.
   - Это смотря для чего или для кого. Если для меня, то слишком сексуально,
у Короткова есть шанс тебя не дождаться.
   - Да ну тебя, - расхохоталась Настя. - Для ночного клуба.
   Алексей отрицательно покачал головой.
   - Не пройдет. Если там нормальный фейс-контроль, то тебя и  на  порог  не
пустят.
   - Почему? - огорчилась Настя. - Что не так?
   - Глаза. У тебя глаза старой усталой черепахи. Таким, как ты, не место  в
ночных клубах.
   - Так что ж, по-твоему, старым черепахам в ночные клубы вход закрыт?
   - Старые черепахи, моя дорогая, должны и одеваться, как старые  черепахи,
а не  как  новорожденные  ящерицы.  Это  я  тебе  говорю  в  рамках  недавно
объявленной борьбы. Все, катись, там Коротков твой небось уже заждался.
   * * *
   Чем  ближе  было  начало  выступления  группы  "Би-Би-Си",   тем   больше
нервничала Настя. Она отчего-то была уверена, что  Фанат  сегодня  придет  в
клуб, ей казалось, что она всей кожей чувствует его присутствие. И она очень
боялась, что ему удастся уйти неопознанным.
   - Чего ты трясешься, как в лихорадке! - сердито повторял ей  Коротков.  -
Никуда он не денется, ребята его срисуют. Я в клуб столько  народу  напихал,
что на каждого высокого блондина  по  два  опера  придется.  И  снаружи  три
человека дежурят, это не считая нас с тобой. Мышь не проскочит!
   Но она волновалась так сильно, что даже сидеть в  машине  не  могла.  Уже
почти час они с Юрой гуляли вдоль одной и той же улицы, стараясь  на  всякий
случай не отходить слишком далеко от машины. За это время им из клуба трижды
сообщали о подозрительных молодых людях, но либо потом выяснялось,  что  они
пришли не одни, либо очередной подходящий высокий блондин уходил  до  начала
выступления Светланы Медведевой.
   Наконец  выступление  началось.  Напряжение  стало  таким,   что   Настя,
казалось, была близка к обмороку.
   - Давай сядем в  машину,  -  предложила  она.  -  Что-то  у  меня  голова
кружится.
   Они сели, однако уже через пять минут Настя снова заерзала на сиденье.
   - Нет, не могу. Давай еще походим.
   Коротков молча покрутил пальцем у виска и покорно вышел.
   - Слушай, ты бы взяла себя в руки, а? Сама психуешь и меня заводишь.
   - Извини, - виновато пробормотала она, - места себе не нахожу.
   "Твое место дома в теплой постели, - мысленно ответила себе Настя.  -  Не
умеешь  заниматься  оперативной  работой  -  лежи  на  печке  и  не  лезь  в
подполковники. Тоже мне, мисс Марпл в кожаных штанах. Правильно  Лешка  меня
назвал  старой  черепахой.  А  оперативник  должен  быть  молодой  ящерицей,
энергичной, веселой и полной сил".
   - Чего ты там про рептилий бормочешь?
   Надо же, она и не заметила, что додумывала свою мысль вслух.
   - Ничего, Юра, это я так, о своем. Ты  постой  здесь,  я  сейчас  быстрым
шагом дойду до угла и обратно.
   Она домчалась до  ближайшего  перекрестка  почти  бегом,  развернулась  и
направилась к машине. Быстрая ходьба помогла унять дрожь. Настя видела,  что
Коротков разговаривает с кем-то по рации, но  идти  быстрее  уже  не  могла,
мешала одышка.
   - Ну что там? - задыхаясь, спросила она.
   - Есть! - торжествующе объявил Юра.  -  Они  его  нашли.  Ну  вот,  а  ты
боялась.
   Настя дышала тяжело и часто, как  рыба,  выброшенная  на  сушу.  В  горле
пересохло, страшно хотелось пить.
   - Это точно он? Откуда такая уверенность?
   - Высокий парень, правда, не совсем блондин, скорее  светлый  шатен.  Все
время толчется один. А теперь вышел из клуба следом за  какой-то  компанией.
Держится на расстоянии, близко не подходит. Все в цвет, Аська! Он кого-то из
этой компании  хочет  выследить.  Можешь  расслабиться  и  покурить,  ребята
работают. Они его не выпустят.
   У нее подогнулись ноги, и Насте пришлось привалиться к машине,  чтобы  не
потерять равновесия.  Неужели  все  получилось,  как  она  задумала?  Просто
удивительно, первое  самостоятельное  дело,  первое  ответственное  решение,
которое она так трудно принимала сегодня, и все у нее получилось.
   - Так не бывает, - сказала она вслух.
   - Чего это не бывает? - удивился Коротков.
   - Чтобы с первого раза все получалось. Я не верю.
   - Слушай, успокойся уже, а? - рассердился Юрий. - Какой первый  раз?  Что
ты придумываешь? Хочешь, я тебе навскидку два десятка дел припомню,  где  ты
разрабатывала комбинации, и потом все получалось. Нечего прибедняться.
   - Ты не понимаешь, Юра. Да, я придумывала  комбинации,  но  утверждал  их
Колобок. Он, а не я, принимал решение о том, чтобы их  проводить.  А  тут  я
сама...
   - Ладно, - он устало махнул  рукой,  -  что  с  тобой  спорить,  если  ты
человеческого языка не понимаешь. Садись в машину, отвезу тебя домой.
   - Давай подождем, - решительно сказала Настя. - А вдруг ребята ошиблись и
чуть позже в клубе обнаружится настоящий Фанат?
   - А вдруг, а вдруг... - снова принялся  ворчать  Коротков,  но  не  успел
окончательно  оформить  свои  претензии  к   Насте   потому   что   запищало
переговорное устройство.
   - Второй, Второй, я Шестой. Компания разделилась,  двое  вошли  в  метро,
другие трое, два парня и девушка,  идут  в  сторону  проспекта  Вернадского.
Объект следует за ними.
   - Понял тебя, Шестой. Машина рядом, если что - подхватит. Отбой.
   Еще через десять минут невидимый Шестой сообщил,  что  трое  вышедших  из
клуба любителей ночной жизни снова разделились. Парень с  девушкой  зашли  в
подъезд, другой парень продолжает идти  по  проспекту  Вернадского.  Высокий
шатен, он же Объект, следует за ним, постепенно сокращая расстояние.
   - Ну вот, - констатировал Коротков, отдав все распоряжения  оперативникам
и сориентировав их по месту, - теперь одно из двух.  Или  Фанат  ограничится
сбором первичной информации, выяснит, где парнишка живет, и будет готовиться
как  положено,  или  попробует  убить  его  прямо  сейчас.  Вы,  мадам,  что
предпочитаете?
   - Лучше пусть он нападет прямо сейчас,  его  возьмут  с  поличным  и  все
закончится. Еще одной такой ночи я не выдержу, - призналась Настя.
   - Экая ты, мать, кровожадная, - усмехнулся Коротков. - Нет чтобы потянуть
удовольствие, последить за ним, помотаться,  попереживать.  В  этом  же  вся
сладость нашей сыщицкой работы. А ты хочешь, чтобы раз-два - и в дамки.
   - Хочу. Нервная я стала к  старости,  Юрик,  напряжение  плохо  переношу,
лучше уж сразу.
   - Та-а-ак, - протянул он, - опять началось. Ты мне про свою старость  два
часа талдычила, у меня уже уши увяли все это слушать. Что ты себе  в  голову
всякие бредни вбиваешь? Вот  на  меня  посмотри,  я  же  старше  тебя...  на
сколько?.. ну ладно, короче, я старше, а чувствую  себя  молодым  и  резвым.
Значит, ты должна быть еще моложе и еще резвее. У меня лично еще  вся  жизнь
впереди... Да, Шестой, слушаю тебя.
   Он молча выслушал сообщение, выключил рацию и на  смешливо  посмотрел  на
Настю.
   - Ха. Ха. Ха, - раздельно произнес Коротков. - Они его взяли при  попытке
нападения. Все как вы заказывали, мадам. Что с вас за это причитается?
   - Коньяк, - с радостным облегчением ответила Настя. - Поехали.
   * * *
   Тем, кто умеет ждать, достается все. Я давно это знал в теории, а  теперь
познал на собственном опыте. Мой мир ждал свою королеву,  ждал  терпеливо  и
долго, и вот она пришла, она явилась, чтобы по праву занять  свое  место  на
престоле и позволить мне служить ей. Не зря я так  тщательно  создавал  свое
королевство,  делал  его  красивым  и  удобным,  доводил   до   совершенства
мельчайшие детали. Теперь, когда явилась моя королева, мне не стыдно за  тот
мир, который я с готовностью положил к ее ногам.
   Я всегда приходил заранее, часа за  полтора-два  до  начала.  Нет,  я  не
пытался выследить ее или увидеть, это недостойно моего мира и моей  королевы
- подстерегать, поджидать. Все должно идти своим путем,  и  однажды  планеты
сойдутся в то  положение,  при  котором  мой  мир  перейдет  из  фантазии  в
реальность. Я приходил заранее, потому что знал: моя королева уже  здесь,  и
весь воздух вокруг этого места пропитан  ею,  ее  запахом,  ее  мыслями,  ее
волшебным голосом. Я просто  бродил  вокруг  здания,  впитывая  в  себя  эту
таинственную и прекрасную ауру, и ждал момента,  когда  королева  явит  себя
публике. Пока еще не мне, пока еще  только  дешевой  и  безмозглой  публике,
возбужденно гогочущей и  наполняющей  святой  воздух  вокруг  моей  королевы
запахом пива, пота и похоти. О, как я ненавидел эту публику! Но моя королева
сделала свой выбор, и я должен его  уважать.  Каждое  ее  решение  для  меня
свято, как и каждое ее желание.
   Сегодня  планеты  наконец  встали  должным  образом,  и  миры  поменялись
местами. Я проходил мимо служебного входа в здание,  в  котором  меньше  чем
через  час  должно  было  состояться  явление  публике,  как   вдруг   дверь
приоткрылась и чья-то рука коснулась моего плеча. Я обернулся и  увидел  ее.
мою королеву. В спокойной темноте ночной улицы, озаряемой  лишь  фонарями  и
огнями проезжающих автомобилей, она выглядела  немного  не  такой,  какой  я
видел  ее  во  время  явления  на  публике,  на  ярко  подсвеченной   сцене,
прорезаемой разноцветными лучами. Она была еще прекраснее и гораздо  моложе.
Тогда, во время случайной встречи на улице я не смог как следует рассмотреть
ее, потому что она все время  разговаривала  с  какой-то  женщиной  и  часто
поворачивалась ко  мне  спиной,  кроме  того,  нас  разделяло  расстояние  и
прохожие на улице и пассажиры в троллейбусе и метро.  Теперь  же  мы  стояли
лицом к лицу,  и  я  чувствовал  на  своей  щеке  ее  дыхание.  Она  сделала
приглашающий жест,  и  я  последовал  за  ней  в  темную  прохладу  длинного
неосвещенного коридора, захламленного какими-то пустыми ящиками, плакатами и
сломанными стульями.
   - Нас не должны видеть вместе, - произнесла  она  так  тихо,  как  только
ветер может прошелестеть.
   - Я понимаю, - так же тихо ответил я.
   - У нас очень мало времени, - сказала она.
   - Я понимаю, - покорно повторил я.
   - Я знаю о том, что ты сделал ради меня. Спасибо тебе. У меня  никогда  в
жизни не было защитника.
   - Я рад это слышать. Мне хотелось, чтобы ты узнала, но я не  был  уверен,
что ты это одобришь.
   - Ко мне приходили из милиции. Они уже знают, что  ты  делаешь  это  ради
меня. Они хотели, чтобы я помогала им тебя поймать. Я отказалась. Я не хочу,
чтобы тебя поймали. Я хочу, чтобы ты был на свободе.
   - Спасибо. Я всегда знал, что ты -  самая  лучшая.  Ты  -  моя  королева,
только ты можешь распоряжаться моей жизнью.
   - Мне нужна твоя помощь. Ты ведь не откажешь мне?
   - Я сделаю для тебя все, что ты пожелаешь.
   Через пятнадцать минут я выскользнул, из прохладного коридора на улицу  и
ушел, унося на губах терпкий вкус ее  единственного,  но  такого  долгого  и
страстного поцелуя. Впервые за все время я не  стал  дожидаться  ее  явления
перед публикой. Моя королева открыла мне  мое  предназначение,  и  отныне  я
должен все силы и возможности употребить на то, чтобы оправдать ее доверие.
   Ей нужны деньги. Нет, она не просила у меня взаймы, она рассказала, где и
как их можно достать. Есть  некая  женщина  по  имени  Ольга  Плетнева,  она
замужем, но имеет любовника, очень богатого. Если пригрозить ей разглашением
ее супружеской неверности, она заплатит. Своих денег у нее не так много,  но
у ее любовника они есть. Адрес этой дамочки известен, так что большого труда
не составит проследить за ней, выяснить, где у  них  любовное  гнездышко,  и
сделать фотографии или снять  на  видеокамеру.  Телефон  ее  тоже  известен.
Никаких проблем.
   Моя королева оказалась даже более несчастной, чем я предполагал. Конечно,
наблюдая ее явления перед публикой, я даже на миг не допускал мысли  о  том,
что в этих явлениях  она  предстает  в  своем  истинном  облике.  Однако  по
наивности я полагал, что этот  облик  избран  ею  намеренно,  ибо  позволяет
зарабатывать на жизнь путем потакания низменным вкусам тех, кто приходит  на
ее концерты, давясь собственным слюнявым вожделением. Оказалось же, что  моя
королева невыносимо страдает от того, что ей приходится делать, а денег  это
занятие приносит совсем немного, только-только на прожиточный  минимум.  Для
того же, чтобы вырваться из надоевшего образа, нужны совсем другие деньги, а
не эти жалкие копейки. Настоящие Большие Деньги, которые позволят ей  больше
не заниматься постылым ремеслом. Деньги,  которые  дадут  возможность  стать
счастливыми нам обоим. Она так и сказала: "Мы не сможем быть вместе, пока мы
нищие. Достань деньги, заставь ее заплатить - и мы с тобой уедем отсюда". Из
ее торопливых объяснений я понял,  что  для  нее  особенно  важно  раздобыть
деньги именно таким способом. Чтобы Ольга Плетнева их принесла.  Она  ничего
не объяснила, но по ее дрогнувшему голосу, когда она произносила это имя,  я
понял, что Ольга Плетнева для нее не просто источник возможных доходов.  Эта
женщина означает для моей королевы нечто  большее.  Какая-то  обида,  ссора,
конфликт. И это только подстегнуло мою  уверенность  в  том,  что  я  должен
выполнить свое предназначение. Никто не имеет права обижать мою королеву.
   Глава 14
   В половине десятого утра Настя вернулась домой и без сил упала в постель.
Такого  разочарования  она  давно  не  испытывала.  И  горечь  поражения  не
становилась меньше от тех слов благодарности, которые ей пришлось  выслушать
в  связи  с  поимкой  преступника,  которого  давно  уже   искали   коллеги,
специализирующиеся на раскрытии грабежей и разбойных нападений.  Задержанный
по фамилий Василенко имел приятное обыкновение высматривать  свои  жертвы  в
магазинах, ресторанах  и  прочих  местах,  где  людям  приходится  доставать
кошельки и бумажники. Работал он один, поэтому предпочитал нападать либо  на
женщин, либо на пьяных мужчин, либо на трезвых, но  явно  уступающих  ему  в
комплекции и физической силе. Был Василенко прост, удачлив и неприхотлив, он
совершенно не стремился получить  миллион  долларов  и  желательно  сразу  и
вполне  довольствовался  куда  более   скромными   суммами,   при   условии,
разумеется, что они поступают регулярно. Пополнял он  свой  бюджет  примерно
два раза в неделю, и для того, чтобы  стать  его  жертвой,  достаточно  было
иметь в кошельке долларов двести-триста, можно и в рублевом эквиваленте  или
в любой твердой валюте. К моменту сегодняшнего задержания на счету Василенко
было три десятка эпизодов, зафиксированных за четыре месяца.
   "Фанат снова не пришел в клуб, - думала Настя, лежа  в  постели  и  делая
вид, что пытается уснуть.  -  Или  пришел,  но  мы  его  упустили.  Осталась
последняя надежда - Женя Рубцова. Вот сейчас, пока я валяюсь тут как  старая
тряпка, Игорь Лесников показывает ей видеозапись. Съемка с семи точек должна
была перекрыть все помещение дважды, даже самые дальние уголки.  Ускользнуть
от камеры Фанат не мог ни при каких условиях, если только он был в клубе.  А
если не был? Вот  сейчас  раздастся  звонок  и  Лесников  скажет,  что  Женя
опознала своего поклонника.  Дальше  все  будет  просто.  Группа  "Би-Би-Си"
продолжает выступать, а оперативники ищут  среди  присутствующих  совершенно
конкретного человека с совершенно определенной  внешностью.  Находят  его  и
разрабатывают. А если Женя никого не узнает, то вопрос повисает без  ответа:
то ли он опять не пришел в клуб, то ли она его просто не может узнать. И что
делать со всем этим? Искать его по признакам внешности станет невозможным, а
рисковать больше нельзя, выступления группы придется прекратить, пока Фаната
не поймают. Но если группа перестанет выступать, то тогда вообще  непонятно,
где его искать, этого придурка. Так-то он хотя бы на  выступления  приходит,
пусть не каждый раз. как выяснилось, но  приходит.  Место  встречи  -  место
выступлений группы "Би-Би-Си". Место встречи изменить нельзя, как  учил  нас
бессмертный киношедевр..."
   Настя незаметно провалилась в сон. Последнее, о чем она успела  подумать,
был знаменитый сериал "Место встречи изменить нельзя", и  снился  ей  Володя
Шарапов, но почему-то внешность у него была вовсе не  такая,  как  у  актера
Конкина. Шарапов в ее сне был похож на французского актера Филипа Нуаре,  он
находился уже в банде Горбатого, сидел за одним столом с бандитами и  горячо
говорил: "Ну  посмотрите  на  меня,  ну  какой  я  мент,  я  старая  усталая
черепаха". А Карп Горбатый с лицом Армена Джигарханяна (тут сон не  погрешил
против кинематографической реальности) ехидно отвечал ему: "Ты не  черепаха,
мусорок, ты новорожденная ящерица, резвая и сильная. А ну-ка докажи, что  ты
не ящерица. Сыграй нам на пианино". И Настя понимает, что играть-то придется
ей, а не Шарапову. То есть Шарапов как-то раздвоился  в  ее  сне,  одна  его
часть, видимая, была Филипом Нуаре и  сидела  за  столом,  а  другая  часть,
невидимая, была Настей и должна была  немедленно  принять  решение:  что  же
такое сыграть, что должно убедить Карпа Горбатого в том,  что  Нуаре-Шарапов
действительно  старая  усталая  черепаха,  а  не  молодая  резвая   ящерица.
Откуда-то из глубины сознания выплывает информация о том,  что  если  играть
увертюру из "Силы судьбы" Верди, то это как будто получится черепаха, а если
увертюру из "Сицилийской вечери" -  то  ящерица.  Настя  пытается  вспомнить
"Силу судьбы", она же хорошо знает эту оперу, но в  голову  назойливо  лезет
именно "Сицилийская вечеря", перебивая все остальное и  не  давая  вспомнить
нужную  мелодию.  "Ну  что  задумался,  мусорок,  -  язвительно   произносит
Горбатый. - Не знаешь, чего играть-то. Не  черепаха  ты,  а  ящерица.  Мент,
стало быть. Ты не бойся, мы тебя не  больно  убьем.  Но  убьем,  это  ты  не
сомневайся". Шарапов-Нуаре с  ужасом  смотрит  на  Шарапова-Настю,  и  Настя
понимает, что обязана немедленно что-то решить, иначе Шарапова-Нуаре  убьют,
а может быть, и ее вместе с ним. Она кладет руки на  клавиатуру  и  начинает
играть "Утешение" Листа. "Ты что играешь? - презрительно говорит Горбатый. -
Листа и я смогу сыграть,