блем, но тогда Дербышев, если  во-
обще заинтересуется ею, будет писать ответное письмо, а это  еще  больше
затянет время. Нет уж, лучше телефон, так быстрее. Вложив в конверт свою
самую удачную фотографию, Лариса заклеила его, вышла из дома, села в ма-
шину и поехала на почтамт. Если опустить письмо прямо на  почтамте,  оно
окажется в ящике Дербышева уже завтра.
   Доставленный из камеры Виктор Дербышев долго разглядывал свою  фотог-
рафию.
   - Мне трудно сообразить, где это было, - наконец произнес  он.  -  Но
определенно не на работе. Я никогда не прихожу в офис в джинсах и  джем-
пере.
   - А куда вы ходите в джинсах?
   - Ну, в баню, например. За город езжу. Дома в них хожу. В магазин.  Я
не знаю, где меня сфотографировали в таком виде.
   - А вы посмотрите на антураж, - попросил Коротков. - Сбоку явно виден
угол каменного дома, причем не высокого, максимум этажа три.  И  деревья
вокруг. Вы в какие бани ходите?
   - В Сандуны.
   - Да, это точно не они. А за город? У вас дача?
   - Нет, дачи нет. За город я езжу заниматься верховой ездой.
   - Куда именно?
   - На восьмидесятый  километр  по  Киевской  дороге.  Там  есть  такой
клуб... - Дербышев запнулся, потом  вызывающе  глянул  на  Короткова.  -
Элитный. В этом клубе занимаются видные политики и бизнесмены.  Я  наде-
юсь, вы не собираетесь их беспокоить своими расспросами?
   - Собираюсь, - кивнул Юрий. - А почему бы и нет?
   - Но послушайте... Мало того, что меня заперли в камеру без всяких  к
тому оснований, вы еще и репутацию мне  испортить  хотите?  Пройдет  три
дня, и ваш следователь с позором придет ко мне извиняться, потому что  я
ни в чем не виноват и к вашей убитой блондинке отношения не имею. Хорошо
еще, если в моей фирме к вашим следственным ошибкам отнесутся с  понима-
нием и не выгонят меня. Но если вы начнете распространять слухи  о  моей
виновности в среде людей, чьим мнением я дорожу, я подам на вашу контору
в суд за нанесение морального ущерба. Имейте это в виду.
   - Поимею, - усмехнулся Коротков. - А кстати, вам  ничего  не  говорит
фамилия Стрельников?
   - Стрельников? - удивленно переспросил Виктор.
   - Да, Стрельников Владимир Алексеевич.
   - А он кто?
   - До недавнего времени был президентом Фонда развития и поддержки гу-
манитарного образования. Слышали о таком?
   - Нет, никогда.
   - А вообще про Фонд слышали?
   - Нет. Я работаю в другой сфере, с проблемами гуманитарного образова-
ния не соприкасаюсь.
   - Значит так, Виктор Александрович, я отправляюсь в ваш элитный  клуб
любителей конного спорта, а вы, пока суд да дело, подумайте над тем,  не
могла ли ваша жизнь где-нибудь пересечься  с  господином  Стрельниковым.
Договорились?
   - Послушайте, перестаньте играть в демократию, - вспылил Дербышев.  -
Не надо делать вид, что вы можете о чем-то со мной договориться полюбов-
но. Вы держите меня в кутузке, я полностью в вашей власти,  и  сейчас  у
вас есть все возможности издеваться надо мной и унижать меня. Сейчас  вы
мне приказываете, и не думайте, что я этого не  понимаю.  Не  старайтесь
меня задобрить и представить дело так, будто меня лишили свободы в  моих
же интересах. Я все равно буду жаловаться на ваш произвол и подам на вас
всех в суд. Все инстанции пройду, но добьюсь, чтобы вас и вашего  следо-
вателя Ольшанского уволили с работы. Не пытайтесь сделать из меня своего
союзника, ничего у вас не выйдет. Я перетерплю эти три дня, а когда меня
выпустят отсюда, мы еще посмотрим, кто из нас прав, а кто виноват.
   - Ладно, посмотрим, - вздохнул Коротков. - Но вы  все-таки  подумайте
насчет Стрельникова. Это особенно важно в том случае, если  вы  действи-
тельно ни в чем не виноваты.
   - Вам еще придется извиняться передо мной, -  с  ненавистью  выдохнул
Дербышев.
   - Извинюсь, - кивнул оперативник, нажимая кнопку, чтобы вызвать мили-
ционера, который должен препроводить задержанного обратно  в  камеру.  -
Мне не впервой. Да, и чтобы мне проще было искать  вашего  таинственного
фотографа, попрошу вас назвать мне имена людей, которые бывают на трени-
ровках одновременно с вами.
   - А если я откажусь? - Дербышев гордо вздернул подбородок.
   - Тогда мне придется опрашивать поголовно всех членов клуба. Это зай-
мет больше времени, и за три дня я, боюсь,  не  управлюсь.  Согласитесь,
будет куда лучше, если через три дня мы сможем доказать, что вашу фотог-
рафию сделал злоумышленник, и даже успеем найти его и выяснить, с  какой
целью он все это затеял. Тогда вас выпустят с чистой совестью.  А  иначе
может встать вопрос о вашем аресте. Пока мы точно не установим,  что  вы
не состояли в переписке с убитой женщиной, мы будем вынуждены вас подоз-
ревать. Расклад понятен?
   - Записывайте, - процедил сквозь зубы Дербышев и начал диктовать  фа-
милии.
   Конноспортивный клуб с романтическим названием "Пегас" был  благоуст-
роенным и, судя по всему, очень дорогим. К  нему  со  стороны  Киевского
шоссе вела хорошая асфальтированная дорога, которую не стали  бы  делать
ради привычных к колдобинам "жигулей" и "москвичей".  Сразу  видно,  что
любители верховой езды прибывают сюда не иначе как на иномарках.
   Забора никакого Коротков не увидел, но при подъезде к клубу прямо  на
обочине стоял джип, вокруг которого не торопясь прогуливались два  дюжих
молодца с автоматами наперевес и в камуфляжной  форме.  Они  внимательно
прочитали все, что было написано в служебном удостоверении старшего опе-
руполномоченного уголовного розыска майора Короткова  Юрия  Викторовича,
и, не говоря ни слова, сделали знак "проезжай". Это  Короткову  понрави-
лось. Значит, здесь нет никаких секретов, которые следует  оберегать  от
посторонних глаз, а просто соблюдаются обычные меры безопасности. Что ж,
дело понятное, если в этом клубе бывают  известные  политики  и  крупные
бизнесмены, как утверждал Дербышев.
   Администратора клуба Коротков нашел довольно быстро. Это был  упитан-
ный шустрый молодой человек, ужасно деловой и ужасно занятой. В его  ка-
бинете беспрестанно звонили телефоны, и разговор с Юрием больше  напоми-
нал пунктир, где на долю оперативника приходилась маленькая жалкая  точ-
ка, а на долю всех остальных желающих  пообщаться  с  администратором  -
большое жирное тире. Наконец терпение у Короткова  лопнуло.  Улучив  мо-
мент, он снял трубки с телефонных аппаратов, положил их  на  стол  среди
множества бумаг и решительно сказал:
   - Мне нужно ровно три минуты спокойного делового разговора.  Потом  я
вас оставлю наедине с вашими телефонами.
   Администратор вытащил огромный нежно-голубой платок и отер  лицо,  на
котором обильно высыпали капельки пота. В кабинете было  жарко,  работал
обогреватель, а форточку, судя по всему, здесь открывать было не  приня-
то.
   - Да, слушаю вас внимательно. Вы что-то хотели спросить насчет Дербы-
шева?
   - И насчет Дербышева тоже. Взгляните на эту фотографию. Это  террито-
рия клуба?
   Администратор бросил на снимок короткий взгляд и тут же кивнул.
   - Да, это здание оздоровительного комплекса. Там у нас баня,  бассейн
и тренажерный зал.
   - Мне нужно поговорить с работниками, которые там постоянно  находят-
ся. Я прошу вас позвонить туда и предупредить, что я сейчас к ним подой-
ду и что они должны будут отвечать на мои вопросы.
   - Хорошо. - Администратор потянулся к телефонной трубке,  лежащей  на
столе. - Что еще?
   - Больше ничего.
   - Как ничего? И это все?
   - Пока все. А чего бы вы хотели?
   - Боже мой, как неудобно  получилось...  Вы  столько  времени  сидите
здесь, и все ради нескольких слов. Что ж вы сразу не сказали?
   - У меня не было возможности. Я не смог соперничать с вашими  телефо-
нами. Вы мне объясните, как пройти к оздоровительному комплексу.
   - Да, конечно, - засуетился администратор. -  Сначала  прямо  до  ал-
леи... Впрочем, нет, это сложно, вы заблудитесь,  я  сейчас  вызову  ко-
го-нибудь, чтобы вас проводили. Ай-яйяй, как неловко вышло...
   Он нажал кнопку селектора.
   - Вадик, подойди ко мне в кабинет. Да, прямо сейчас.
   Выражение лица у администратора клуба было таким виноватым,  что  Ко-
роткову стало смешно.
   - Простите, а что все-таки с Дербышевым? Что-то не в порядке? Вы, на-
верное, понимаете, чем вызван мой  интерес.  В  нашем  клубе  занимаются
очень уважаемые люди, и мы не можем допустить...
   - Не волнуйтесь, репутация клуба пока не пострадает.
   Я только хочу выяснить, при каких обстоятельствах  была  сделана  эта
фотография.
   - Боже мой, но можно же спросить у самого Дербышева!
   Нет, вы что-то от меня скрываете.
   - Работа такая, - усмехнулся Коротков. - Мы всегда что-нибудь скрыва-
ем. Но вам отвечу честно: у нас есть подозрения, что эту фотографию сде-
лали без ведома Виктора Александровича. И не с самыми лучшими намерения-
ми. Поэтому я и хочу выяснить, кто и когда это сделал.
   - Вы думаете, это сделал кто-то из членов клуба? - перепугался  адми-
нистратор.
   - Может быть, и так. Возможно, снимок сделал кто-то из ваших работни-
ков. А может быть, это вообще был кто-то посторонний.  Ведь  угодья,  на
которых ваши гости развлекаются верховой ездой, практически не контроли-
руются.
   - Да, вы правы, территория огромная.
   В дверь осторожно постучали.
   - Заходи, Вадик, - крикнул администратор.
   Через минуту Коротков в сопровождении подтянутого спортивного  Вадика
шагал по обсаженной березами аллее в сторону оздоровительного комплекса.
   Алла Сергеевна Стрельникова была, бесспорно,  женщиной  сильной.  Она
прекрасно владела собой, была достаточно хладнокровна и мужественна.  Но
у нее была одна слабость. Всего одна, но она по сути своей  стоила  всех
сильных сторон ее натуры вместе взятых. Алла  Сергеевна  обожала  своего
сына. Обожала слепо, теряя рассудительность и остатки  здравого  смысла,
не говоря уж об элементарной объективности. Саше Стрельникову было двад-
цать лет, и он в буквальном смысле слова из матери веревки  вил,  причем
совершенно беззастенчиво.
   Вскоре после разрыва с мужем Алла Сергеевна была поставлена перед не-
обходимостью отселить взрослого сына. Она вела довольно активную  личную
жизнь, да и Саша не отставал от нее. Друзья, вечеринки,  девушки  -  все
это плохо сочеталось с необходимостью жить в одной квартире  с  матерью.
Алла Стрельникова была дамой небедной, и денег, заработанных на Доме мо-
делей, которым она руководила много лет, хватило на покупку квартиры для
сына. Правда, именно хватило. То есть впритык. Этой покупкой  Алла  пол-
ностью опустошила свой банковский счет. А сын требовал денег  постоянно,
и отказать ему мать  не  могла.  Поэтому  те  суммы,  которые  ей  давал
Стрельников, были как нельзя более кстати. Проблема, однако, состояла  в
том, что Алла не могла признаться мужу, зачем нужны эти деньги. Ей  при-
ходилось лгать и изворачиваться, придумывая то ремонт квартиры или маши-
ны, то необходимость дорогостоящего лечения,  то  пластическую  операцию
для сохранения моложавой и элегантной внешности, то какой-нибудь  ужасно
перспективный контракт, требующий предоплаты.
   Правда же состояла в том, что сын Саша стал азартным игроком,  причем
играл он всюду, где только можно было: в казино, на бегах, в карты и да-
же во всевозможные лотереи, покупая, разумеется, не по одному билетику и
даже не по десять. Все, что он выигрывал, шло на развлечения, но выигры-
вал он, по законам жанра и статистики, намного меньше,  чем  проигрывал.
Алла Сергеевна отчетливо представляла себе, что будет, если  муж  узнает
об этом. И допустить этого не могла. Так же отчетливо  она  представляла
себе, что случится, если Владимир перестанет давать деньги. А это вполне
могло произойти, если он в один прекрасный день оформит развод и вступит
во второй брак. Сын ведь играть не перестанет, трезвомыслия Аллы  Серге-
евны все-таки хватало на то, чтобы осознать: игроки не исправляются. Эта
болезнь поражает человека навсегда. И если не будет  тех  сумм,  которые
дает Стрельников, Саша начнет добывать деньги другим путем. Она  слишком
хорошо знала своего сына, чтобы не тешить себя надеждой на  то,  что  он
начнет работать и зарабатывать на свои нужды самостоятельно. Сын  обяза-
тельно ввяжется во что-нибудь криминальное, а там и до тюрьмы рукой  по-
дать. Но тюрьма-то ладно, это еще можно будет  пережить,  гораздо  хуже,
если он влезет в долги, и долги эти выколачивать из него будут тем  спо-
собом, который в последние годы стал весьма распространенным. За невозв-
ращенные долги теперь убивают, причем делают это легко и просто.  Другим
должникам в назидание.
   Сегодня ненаглядный сынок Сашенька снова явился за материальным вспо-
моществованием. И снова Алла Сергеевна сделала робкую, хотя и изначально
бесперспективную попытку воздействовать на него.
   - Остановись, сынок, - умоляюще сказала она. - Пойми,  это  не  может
продолжаться вечно. Отцовский карман - не бездонный колодец.  Я  уже  не
знаю, что ему говорить, на что деньги просить.
   - Ну, мамуля, - жалостливо пропел Саша, - ну что ты в самом-то  деле!
Все же было так хорошо, а ты хочешь все испортить.
   - Сыночек, ты хотя бы подумай о том, что он может и не дать денег. Ну
какое право я имею требовать? Он с нами не живет уже два года, ты совер-
шеннолетний, и он ничего нам с тобой не должен. Он может жениться, и ему
придется содержать новую жену, может быть, даже ребенка, а не нас.
   - К чему это все, мать? - подозрительно спросил он. - Ты о  чем  меня
предупреждаешь, я не понял.
   - Иди работать, зарабатывай сам на свои нужды.
   - Ну, мам, ну дай еще пожить нормально, а? Успею я еще  наработаться,
вся жизнь впереди. Я тебе обещаю, я скоро возьмусь за ум, честное слово.
А сейчас мне нужны деньги. И не пугай меня тем, что отец женится.
   - Почему? И я не пугаю тебя вовсе, а просто предупреждаю о  том,  что
так может случиться.
   - Да перестань ты! - фыркнул Саша. - После того что случилось  с  его
бабами, он теперь сто раз подумает, прежде чем новую телку заведет.  Ни-
куда он от нас с тобой не денется. Ну, мамуля, давай в темпе,  кинь  ка-
пусты на карман сыну, и я помчался. Я уже и так опаздываю.
   Алла почувствовала, как горло перехватывает от тягостных мыслей.  Да,
уж если кто и не хотел ее развода со Стрельниковым,  так  это  в  первую
очередь Саша. Уж не приложил ли он руку к тому, что произошло? Нет, нет,
нет! Гнать эти страшные мысли, гнать прочь, не может ее мальчик, ее  сы-
ночек сделать такое. Даже подумать о таком он  не  может.  Да,  он  раз-
гильдяй, игрок, но в сущности он хороший мальчик, добрый, никому зла  не
пожелает.
   Она выдвинула ящик в мебельной стенке и вытащила оттуда пачку купюр.
   - Возьми. Только, сынок... Я не  знаю,  когда  у  меня  теперь  будут
деньги. Ты уж постарайся их не сразу тратить.
   - Ладно, мамуля. Спасибо.
   Саша быстро чмокнул ее в щеку  и  выскочил  из  квартиры.  Вприпрыжку
спустившись по лестнице, он выбежал на улицу и нырнул  в  ожидавшую  его
машину. Сидевшая за рулем девушка вопросительно посмотрела на него.
   - Ну как?
   - Порядок, зайка. Капусту раздобыл, можно ехать.
   - Отлично, - обрадовалась девушка. - Живем и не горюем. Куда едем?
   Саша на мгновение задумался, потом губы его растянулись в  плотоядной
улыбке.
   - Сначала ко мне, выпьем по чуть-чуть в честь удачно проведенной опе-
рации, потом поедем ужинать, а вечером - как обычно. Я чувствую, мне се-
годня повезет. Я чувствую.
   Девушка молча кивнула и завела двигатель.
   Ночью Ларису Томчак разбудил телефонный звонок. Не включая свет,  она
нащупала трубку.
   - Алло, - сонно проговорила она.
   Молчание. Даже дыхания не слышно.
   - Я слушаю, - повторила она громче.
   Снова молчание. Ей стало не по себе. Торопливо положив трубку на  ры-
чаг, она отвернулась к стене и закуталась поплотнее в одеяло.
   Новый звонок раздался примерно через час. На этот раз Лариса отчетли-
во слышала в трубке чье-то дыхание. Она испугалась, что что-то случилось
с мужем, и ей пытаются позвонить из-за города, а там всегда была  плохая
связь...
   - Алло! - почти закричала она. - Слава! Слава, это ты?
   Но ответа так и не дождалась. Из трубки доносились какие-то шумы,  ей
даже послышались отдаленные голоса и смех. Но ничего внятного она так  и
не услышала.
   Остаток ночи она провела без сна, а с утра снова начались звонки.  За
тот час, что она провела дома, собираясь на работу,  молчаливый  абонент
звонил ей четыре раза. Стоя на пороге квартиры и уже держа в руках  клю-
чи, Лариса поняла, что выбита из колеи. Руки дрожали, ноги были ватными.
   Она с трудом высидела шесть часов на приеме больных, борясь с желани-
ем закричать: "Оставьте меня в покое! Я схожу с ума!  Я  не  меньше  вас
нуждаюсь в помощи! А вы ко мне лезете со  своими  глупостями".  Отпустив
последнего пациента, она торопливо оделась и выскочила  из  поликлиники.
Сев в машину, Лариса вдруг поняла, что боится ехать. Ей показалось,  что
она забыла все правила движения и теперь непременно  попадет  в  аварию.
Просидев в машине минут пятнадцать и так и не сумев справиться с  собой,
она с досадой решила ехать домой на городском транспорте. Ничего, сегод-
ня она вполне обойдется без машины, а завтра у нее вечерний прием.  Сюда
она приедет на метро, а обратно - на машине. К тому времени это странное
состояние обязательно пройдет. Она полночи не спала, звонки ее  нервиро-
вали, поэтому ей как врачу вполне понятно, что садиться за руль  нежела-
тельно. А здесь охраняемая стоянка, так что с ее автомобилем  ничего  не
случится.
   Заперев машину, Лариса пошла к метро. Поездка ее отвлекла. Оказалось,
она так давно не ездила на метро, что совсем  не  представляет,  сколько
разных интересных магазинчиков теперь обосновались в  подземных  перехо-
дах. В них можно купить хорошую косметику, кондитерские изделия, сувени-
ры, технику и даже отдать фотопленки на  проявку  и  печать.  Можно  без
проблем приобрести что-нибудь для чтения в дороге - любые газеты и  мно-
жество книг продавались здесь же. Купив журнал "Лиза", Лариса спустилась
на эскалаторе к платформам. Нервозность понемногу утихала, хотя она  как
опытный психиатр понимала, что находится не в Лучшей форме: на платформе
она не стала вставать у края, как делала это всю жизнь, а отошла к стене
и прислонилась к ней. Откуда-то из глубин подсознания выполз страх,  что
рядом может оказаться пьяный или сумасшедший,  который  столкнет  ее  на
рельсы перед приближающимся поездом. Она знала, что такие немотивирован-
ные страхи - первый признак взвинченных нервов.
   Придя домой, Лариса первым делом проверила автоответчик. И  к  своему
удивлению, услышала приятный мужской голос:
   - Здравствуйте, Лариса. Это Виктор Дербышев. Я получил ваше письмо  с
фотографией и очень хочу с вами встретиться. К сожалению, не  смог  зас-
тать вас дома. Я буду ждать вас сегодня от восьми до  половины  девятого
вечера у выхода из метро "Академическая". Если вы не сможете прийти  се-
годня и я не сумею еще раз дозвониться до вас, то буду  ждать  завтра  в
это же время в том же месте. Всего вам доброго.
   Отлично! Настроение у Ларисы сразу поднялось, она даже забыла  о  не-
давней нервозности и о непонятных телефонных звонках. Сейчас только  по-
ловина четвертого, до свидания с Дербышевым еще  уйма  времени,  и  надо
сделать все, чтобы вечером выглядеть как можно лучше.
   Лариса подошла к зеркалу в ванной и придирчиво осмотрела  свое  лицо.
Да, тревожная ночь не прошла бесследно, лицо усталое, под глазами  обоз-
начились морщины, да и цвет кожи мог бы быть получше.  Надо  постараться
поспать хотя бы пару часов, потом сделать специальную швейцарскую маску,
после которой кожа выглядит гладкой, фарфоровой, нежной. Эффект, правда,
длится недолго, всего несколько часов, но этого для  вечернего  свидания
вполне достаточно. Такая маска как раз и рассчитана на тот случай, когда
вечером нужно хорошо выглядеть.
   Приняв теплый душ, она легла в постель  и  постаралась  расслабиться.
Уснуть