поехать с ней за продуктами. После  этого  можно
будет отвезти жену на дачу и вернуться в Москву. Если все  сделать  пра-
вильно, то завтрашнего вечера ему хватит для выполнения  задуманного.  И
завтра же вечером вернуться на дачу. Лысаков сейчас живет один, его жена
уехала в другой город навестить родителей. Значит, что бы ни  случилось,
алиби его никто не подтвердит.
   Он посмотрел на свои крупные руки, лежащие на руле, и с  удовлетворе-
нием отметил, что они не дрожат. Он был собран и спокоен, уверен в  себе
и в правильности своих расчетов. Он справится. Он сможет отвести от себя
опасность, закончит прибор, получит деньги и обретет свободу.  Именно  в
такой последовательности и с таким результатом.
   Он еще несколько минут посидел, расслабившись и прикрыв глаза,  потом
нехотя запер машину и вошел в подъезд.


   Глава пятнадцатая

   Все вокруг напоминало о том, что сегодня -  короткий  предпраздничный
день. Весь год в Москве было много цветов, но даже трудно было предполо-
жить, что их может быть СТОЛЬКО! Почти все мужчины шли на работу с  цве-
тами, которые покупали возле ближайших станций метро, а через  несколько
часов эти же самые цветы женщины понесут с работы домой. В подземных пе-
реходах возникли как из-под земли новые лотки с парфюмерией, косметикой,
галантереей и колготками, любовные романы в ярких  мягких  обложках  шли
нарасхват, а спешащие на службу женщины выглядели так, словно шли в  до-
рогой ресторан, но по досадному недоразумению лимузин к воротам не пода-
ли.
   Рано утром Вадим Бойцов получил изготовленные  по  слепкам  ключи  от
квартиры главного разработчика. Литвинова сказала, что  хозяин  квартиры
собирается после работы ехать на дачу, так как жена пригласила на празд-
ник дочь с зятем и его родителями. К сожалению, в квартире есть  собака,
поэтому лезть туда, пока хозяева на работе, не стоило.  Надо  подождать,
пока пса увезут на дачу.
   Посещение квартиры разработчика откладывалось до второй половины дня,
и Вадим решил осуществить задуманное - съездить в Восточный округ, чтобы
своими глазами убедиться в том, о чем ему рассказывала Каменская.
   Припарковав машину неподалеку от метро и пройдя несколько  кварталов,
он оказался перед зданием Института. В этом месте петли на карте пересе-
кались. Он покрутил головой, чтобы сориентироваться и найти нужное  нап-
равление, и быстро зашагал в сторону  красивой  многоэтажной  гостиницы.
Вадим понимал, что выбрал для своих экспериментов не совсем удачное вре-
мя - утро предпраздничного дня. Если и есть тот эффект, о котором  гово-
рила Анастасия, то именно сейчас он наименее заметен. Злоба и  агрессив-
ность легче всего прорываются вечером, когда человек устал  и  раздражен
после работы или когда выпьет. Но Бойцову не терпелось  хотя  бы  начать
разбираться во всем этом. Он даже не ожидал, что  рассказ  об  "обратной
петле" так его заденет.
   Начать он решил с продуктовых магазинов.  И  продавцы,  и  покупатели
обычно живут здесь же, неподалеку, и вполне годятся в  качестве  объекта
наблюдения. В первом же магазине его поразила явная несоразмерность мел-
ких поводов и возникающих вокруг них конфликтов. Даже при том, что поку-
пателей было совсем немного и ни к одному прилавку  очередь  не  стояла,
продавцы ухитрялись доводить пожилых женщин, пришедших за продуктами, до
слез, а пожилые придирчивые покупательницы,  в  свою  очередь,  доводили
продавщиц чуть ли не до истерик.
   - Почему у вас нет твердого сыра,  одни  только  плавленые  сырки?  -
строго вопрошала покупательница.
   - Не знаю, - пожимала плечами продавщица. - Что привозят, то и прода-
ем.
   Далее следовала перемежающаяся оскорбительными намеками лекция о том,
что, мол, сколько разговоров было вокруг приватизации, а все  как  было,
так и осталось, продавцы воруют, за ценами теперь никто не  следит,  на-
верняка и цены завышают, вон какие рожи себе отъели, у нищих пенсионеров
последний кусок из горла вырывают. Продавщица сначала  вяло  огрызалась,
потом взорвалась и наорала на старуху, с таким остервенением швырнув  на
прилавок взвешенный для нее кусок буженины, словно это были не  буженина
и прилавок, а граната и сама ненавистная покупательница.
   В другом магазине Вадим увидел, как молодая мама,  держащая  за  руку
ребенка лет пяти-шести, отчитывает продавщицу за то, что прилавок с  мо-
роженым сделали стеклянным.
   - Ребенку все видно, он начинает плакать и просить мороженое,  а  ему
нельзя! Вот что мне теперь прикажете делать?
   Ребенок и в самом деле орал во всю глотку и, захлебываясь  слезами  и
соплями, требовал мороженое "Баунти".
   - Вам лишь бы продать побольше, - продолжала кипеть  мамаша,  -  а  о
том, что ребенок не понимает, вы и не  думаете.  Да  еще  специально  на
стекло зайчиков и медведей приклеиваете, чтобы ребенок наверняка заметил
вашу гадость. Совесть у вас есть или нет?
   - Всем детям можно, а этому нельзя! - отвечала продавщица, обладающая
таким мощным голосом, что без труда перекрыла и негодующую родительницу,
и ее орущее чадо. - Мороженое специально для детей делают, а если твоему
ребенку нельзя, так нечего его в магазин таскать, пусть на улице дожида-
ется. Нарожали больных детей, а потом к нам претензии  предъявляют!  Мы,
что ли, прилавки эти придумали? Какие дают, в таких и продаем! Весь  мир
в таких торгует, одной тебе, видишь ли, не нравится. Если у тебя ребенок
больной, так его лечить надо, а не виноватых искать.
   - Вот такие, как ты, и виноваты! - авторитетно заявила мамаша.
   Дальше Вадим слушать не стал, от крика у него моментально разболелась
голова. Он выскочил на улицу и с наслаждением сделал несколько  глубоких
вдохов, набрав в грудь побольше свежего  прохладного  воздуха.  "Бешеные
какие-то", - подумал он, вспоминая искаженные яростью  лица  скандалящих
женщин. Он пошел через скверик в следующий магазин и внезапно увидел па-
цана лет десяти, который с упоением истязал  кошку,  сидя  на  корточках
возле огромного дерева. Кошка истошно вопила  и  дергалась  в  маленьких
цепких ручках, а на сосредоточенном  лице  мальчишки  блуждала  странная
улыбка, словно он занимался любимым хобби, которое  требует  предельного
внимания, но в то же время приносит незабываемое наслаждение.
   - Ну-ка прекрати, - вполголоса приказал ему Бойцов. - Отпусти  кошку,
не надо ее мучить.
   Паренек быстро поднял голову и от неожиданности ослабил хватку.  Нес-
частная кошка моментально вырвалась и убежала, прихрамывая  и  продолжая
вопить - похоже, юный кошкодав поочередно ломал ей лапы.
   - Зачем ты это делаешь? - вполне миролюбиво спросил Вадим.
   Но мальчишка посмотрел на него с такой ненавистью, что Бойцову  стало
не по себе. Не сказав ни слова, пацан развернулся и убежал.
   Вадим пошел дальше, вглядываясь в лица прохожих, и ему казалось,  что
ни на одном из них не видит он печати того, о чем ему  рассказали.  Люди
как люди, самые обыкновенные. Ничего особенного он в них не замечал. На-
до будет еще подойти к школе, когда кончатся уроки, посмотреть  на  под-
ростков.
   Он медленно прогуливался, запоминая дома, переулки, дворы,  запоминал
по привычке, на всякий случай, совершенно не думая о том, что это  может
когда-нибудь пригодиться. К часу дня он подошел к школе и поискал глаза-
ми место, откуда можно понаблюдать за ребятами. Увидев среди деревьев  и
кустов скамейку, Вадим двинулся к ней и тут заметил, что на скамейке си-
дит девушка лет двадцати с книжкой. Он хотел было  повернуть  назад,  но
девушка внезапно подняла голову и улыбнулась ему.
   - Вы тоже встречаете? Садитесь, места хватит.
   Вадим присел рядом с ней. Девушка  была  очень  славной,  с  короткой
мальчишеской стрижкой, чуть вздернутым носиком и круглыми голубыми  гла-
зами.
   - А кого вы встречаете?
   - Брата. Здесь рядом ПТУ, мимо которого надо проходить,  чтобы  дойти
до дома.
   - Ну и что? - не понял Бойцов, и тут же вспомнил, что Каменская расс-
казывала ему про это ПТУ.
   - Его уже несколько раз били, мы теперь его одного не пускаем. Обяза-
тельно кто-нибудь его встречает, или родители, или я.
   - Сколько лет вашему брату?
   - Шесть. В первый класс ходит.
   - Шесть лет? - содрогнулся Бойцов. - Они  что,  шестилетнего  ребенка
бьют? А в милицию вы заявляли?
   - А как же, - охотно откликнулась девушка. - И не только мы. Нас  та-
ких человек тридцать набралось, да только толку -  чуть.  Всех  учащихся
ПТУ ведь не пересажаешь, тем более что малыши толком и не помнят, кто их
бил. Они же от страха глазки закрывают. - В ее голосе зазвенели слезы. -
Помнят, что это было возле ПТУ, а больше ничего сказать не  могут.  Кого
привлекать?
   - А за что же их бьют, таких маленьких?
   - А ни за что. Им пар выпустить нужно. Сволочи! - она всхлипнула,  но
быстро справилась с собой. - В первый раз Павлушу избили, когда потребо-
вали у него деньги, а он сказал, что денег нет.  Во  второй  раз  велели
снять куртку и отдать им, они собирались распить  бутылку  в  кустах,  а
земля была холодная, вот они и решили  у  кого-нибудь  куртку  отобрать,
чтобы подстелить. Снова весь в синяках и ссадинах пришел. Никакой управы
на них нет. Вот скажите мне, что же это за поколение растет  сейчас,  а?
Уроды какие-то. То ли это оттого, что с самого детства питаются  химией,
а не натуральными продуктами, то ли нация стала вырождаться от многолет-
него пьянства.
   - Не стоит переносить на всю нацию те дефекты, которые  вы  видите  в
ребятах из ПТУ, - заметил Вадим.
   - Да дело не только в ПТУ, - горячо возразила девушка. -  Я  же  вижу
детей, с которыми Павлик учится. И его одноклассников, и тех,  кто  пос-
тарше. Они совсем другие, не такие, какими мы были в их возрасте,  пони-
маете? Чуть что - лезут в драку, хватаются за камень, ударить норовят. А
что говорят при этом, вы бы слышали! "Чтоб ты сдох! Чтоб тебя машина пе-
реехала! ", и все в таком же роде.
   - Может быть, недостаток воспитания? - предположил Вадим. - Подрастут
- выровняются.
   - Что вы, - девушка горестно махнула рукой. - При чем тут воспитание.
У них в глазах такая ярость, лица пылают, голос звенит от злости!  Смот-
ришь на них и понимаешь, что они и в самом деле желают  смерти  тому,  с
кем вступили в конфликт. Или смерти, или увечья.  Понимаете,  они  хотят
уничтожить того, кто стоит поперек дороги, не давая исполниться  любому,
самому маленькому желанию, будь то желание покататься на чужом велосипе-
де или выпить вина, сидя на земле и подстелив под себя чью-нибудь  курт-
ку. А уж про желание тех, кому больше шестнадцати, переспать с  женщиной
я и не говорю. Мы после восьми вечера стараемся вообще на улицу не выхо-
дить, чтобы не нарваться на изнасилование. Да что я вам рассказываю,  вы
и сами все это знаете.
   - Нет, - признался Бойцов. - Для меня новость то, что вы рассказывае-
те. Я как-то не замечал, что нынешнее поколение растет  таким  агрессив-
ным.
   - Да как же можно этого не замечать? - удивилась  девушка,  устремляя
взгляд к двери школы, откуда начали гурьбой вываливаться дети, подпрыги-
вая и размахивая портфельчиками и рюкзачками. - У вас в каком классе?
   - Что - в каком классе? - не понял Вадим.
   - Ну, в каком классе учится ваш малыш? Вы же ребенка встречаете?
   - Нет, честно говоря, я просто устал сегодня, много пришлось  ходить,
вот и искал место, где можно немного посидеть.
   - А-а, - протянула девушка, по-прежнему вытянув тонкую нежную шейку и
внимательно всматриваясь в толпящихся перед школой ребятишек. - Я  дума-
ла, вы сына встречаете или дочку.
   - У меня нет детей, - зачем-то сказал Бойцов и уж  совсем  неожиданно
для себя добавил: - Я вообще не женат.
   - Да?
   В девушке внезапно проснулся интерес. Она перестала высматривать бра-
тишку возле школьных дверей  и  перевела  глаза  на  незнакомца.  Хорош!
Действительно хорош. Твердый подбородок, мужественное, четко  очерченное
лицо, серые глаза. Неужели правда не  женат?  Врет,  наверное.  Но  если
врет, значит, положил на нее глаз, хочет познакомиться. Почему бы и нет?
Сколько ему лет, интересно? На вид  около  тридцати,  может  быть,  чуть
больше. И возраст хороший.
   - Выходит, вы - заплесневелый холостяк? - рассмеялась она. - Или раз-
велись?
   - Нет, именно заплесневелый, вы верно заметили. Никогда не был женат.
   - А почему? Не поверю, что не нашлось желающих выйти за вас замуж.
   - Знаете, у меня как-то не было времени выяснять, есть такие желающие
или нет. Работа занимает слишком много сил и времени, тут уж не до  уха-
живаний.
   Эта игра была ей знакома если не по собственному опыту, то по книгам,
кинофильмам и рассказам подруг. Когда мужчина хочет заверить тебя в том,
что он свободен, он чаще всего придумывает себе  сложную  и  напряженную
работу, которая якобы не дает ему возможности  ухаживать  за  женщинами.
Тем самым он заодно как бы предупреждает тебя заранее, что вот сейчас  у
него выпала свободная минутка - и вы  вместе,  а  что  касается  будущих
встреч и дальнейшего развития отношений, то тут никаких гарантий.
   - Значит, вы и сейчас на работе? - понимающе сказала  девушка,  пряча
усмешку.
   - Вон ваш братишка бежит, - произнес Вадим вместо ответа.
   К ним на всех парах мчался шестилетний пацаненок в красной курточке с
капюшоном и защитного цвета рюкзачком на спине.
   - Как вы догадались? - удивилась она.
   - Вы очень похожи.
   Девушка поднялась со скамейки и стала поправлять на мальчике  шарф  и
натянутую под капюшоном шерстяную шапочку. Она явно ждала, что  незнако-
мец попросит разрешения их проводить, но он и не думал двигаться с  мес-
та, удобно усевшись на скамье и оперевшись спиной о ствол старого дуба.
   - Ну, мы пойдем, - нерешительно сказала она, торопливо соображая, что
же еще можно поправить в одежде брата, чтобы потянуть время. - Счастливо
вам отдохнуть.
   - Спасибо, - отозвался Вадим. - А вам счастливо дойти до дома,  чтобы
без происшествий. Может, вас проводить? Или днем вы не боитесь?
   Неумение и нежелание играть по правилам,  устанавливаемым  женщинами,
заставило Вадима выработать свои собственные приемы построения отношений
с прекрасным полом. В настоящий момент он перекладывал принятие  решения
на эту голубоглазую курносую девушку, ибо по его мужским понятиям приня-
тое тобой решение тебя обязывает к определенным шагам,  а  если  решение
принимал не ты, то ты уже никому ничего не должен. Если  бы  он  сказал:
"Позвольте, я вас провожу, раз у вас такой район нехороший", то тем  са-
мым как он признался, что ему небезразлична эта  девушка  и  потому  его
беспокоит ее безопасность. А такого рода признание - мощное оружие, ког-
да попадает в недобросовестные руки. Теперь же он, искусно выстроив фра-
зу, легким пасом передал инициативу девушке. Если он ей понравился и она
хочет, чтобы он ее проводил, ей придется сейчас сказать: "Да, днем я то-
же боюсь, проводите меня, пожалуйста". Что ж, в этой ситуации он  высту-
пает как истинный джентльмен, провожающий даму ПО ЕЕ ПРОСЬБЕ, и не более
того. Он ей ничем не обязан.
   - Что вы, не беспокойтесь, - вежливо ответила девушка. - Вы  же  сами
сказали, что устали, много ходили и хотите отдохнуть.
   "Ах ты, малышка, - с восхищением подумал Бойцов. - А ты, оказывается,
зубастенькая. Надо же, как повернула: если я сейчас поставлю ее саму вы-
ше своей усталости, то это будет равносильно тому самому признанию. Если
я потащусь ее провожать несмотря на то, что устал и хочу отдохнуть, зна-
чит, она мне нравится. Она мне  действительно  нравится,  но  инициатива
должна исходить от нее, только так я смогу сохранить свободу  маневра  и
развязанные руки".
   - Предлагаю компромисс, - улыбнулся он. - Я действительно  очень  ус-
тал, я с шести утра на ногах, вот только здесь наконец присел.  Если  вы
подождете еще минут двадцать-тридцать, я окончательно восстановлю силы и
смогу вас проводить. Вы посидите, почитаете книжку, а Павлик поиграет  с
ребятами возле школы.
   "Ну что, зубастенькая? - злорадно подумал он. - По зубам  тебе  такой
орешек? Хочешь, чтобы я тебя проводил - садись и жди, пока я отдохну. Ты
идешь на уступку, стало быть, приносишь пусть крохотную, но жертву,  оз-
начающую твой интерес ко мне. Конечно, ты  мне  нравишься,  ты  славная,
добрая, очень и очень неглупая девочка. Но твоя заявка должна быть  пер-
вой".
   - Нет-нет, не нужно, не беспокойтесь, - ответила девушка, все так  же
спокойно улыбаясь. - Вы - интересный собеседник, и я,  конечно,  с  удо-
вольствием поболтала бы с вами по дороге домой. Но, во-первых, вы  уста-
ли, и я не могу требовать от вас таких страшных  жертв,  -  она  вырази-
тельно округлила глаза и шутливо понизила голос, - а вовторых, днем я не
боюсь. Днем у нас в основном дети и подростки активничают, для  взрослых
это не опасно. А вот по вечерам, когда  на  улицу  выползает  контингент
постарше, - вот тогда да, действительно страшно. Так что спасибо вам  за
заботу и всего доброго.
   Она весело помахала ему рукой и, ухватив Павлика  за  концы  длинного
белого шарфа, направилась в сторону стоящего рядом  здания  ПТУ.  Бойцов
смотрел вслед удаляющейся стройной фигурке в бирюзовом кожаном пальто  и
неожиданно для себя ощутил тоску. Он вдруг понял, что девушка не  играла
с ним, что вся его хитроумная конструкция оказалась напрасной, глупой  и
смешной. Она приняла все его слова за чистую монету, она даже не поняла,
что нравится ему. Или, что еще хуже, испугалась, что он собирается с ней
знакомиться и потом будет приставать, поэтому легко и вежливо отделалась
от него. Глупышка! Такая в постель не потащит в первый же  вечер,  такая
будет терпеливо ждать, пока он сам соберется с духом, и чем дольше он не
будет ее трогать, тем лучше она будет к нему относиться. Надо же,  а  он
думал, что таких девушек уже не осталось...
   Вадим посмотрел на часы. Пора было ехать к дому разработчика. Он  не-
хотя поднялся со скамейки и направился к станции метро, где оставил  ма-
шину.
   Выйдя из Института, он сел в машину и поехал в Кунцево, где  работала
жена. Они вместе объехали несколько больших магазинов, зашли  на  рынок,
купили овощей и парного мяса, потом направились домой.
   Дома жена кинулась переодеваться и упаковывать в большой пакет наряд-
ное платье, в котором завтра будет принимать на даче гостей.
   - Какую рубашку взять для тебя? - крикнула она из спальни. - Ты в чем
будешь завтра? В костюме?
   - Еще чего, - буркнул он себе под нос.
   - Не слышу! В костюме или в джемпере?
   - В джемпере! - раздраженно откликнулся он.
   - Тогда я возьму для тебя бледно-серую сорочку, хорошо?
   - Да бери ты что хочешь, только отстань, - пробормотал он еле  слышно
и, повысив голос, вполне миролюбиво ответил: - Хорошо, пусть будет блед-
но-серая.
   Нервы были напряжены до такой степени, что он  впервые  в  жизни  по-
чувствовал себя на грани срыва. Когда он убивал Галактионова, он был на-
много спокойнее. Может быть, оттого, что убивал он тогда в первый раз  и
не знал еще, как это страшно. А теперь он знает, и мысль о том, что при-
дется сегодня пройти через это еще раз, приводила его в ужас. В  момент,
когда он отломил кончик ампулы и высыпал в чашку с кофе несколько  крис-
талликов, он знал, что пока еще стоит по ЭТУ сторону черты. И  пока  Га-
лактионов не спеша размешивал ложечкой сахар в кофе, он еще был  по  ЭТУ
сторону. И даже когда Александр отложил ложечку и стал подносить чашку к
губам, он все еще был по ЭТУ сторону, потому что мог еще все остановить,
выбить чашку у него из рук, изобразив досадную неловкость. И только ког-
да Галактионов сделал глоток, черта, которая вот только что  была  перед
ним, вдруг оказалась за его спиной. Он превратился в  убийцу.  Несколько
секунд показались ему тогда часами мучительных изощренных пыток,  и  се-
годня ему предстояло пройти через это еще раз.
   Он вышел из кабинета и снял с крючка в прихожей поводок и ошейник.
   - Алмаз, гулять! - позвал он.
   Радостно повизгивая, черный длинношерстный се