е. По замыслу авторов программы прямое  включение  пред-
назначалось для передачи в эфир информации о забавных, ужасных, сногсши-
бательных, невероятных событиях, а звонили обычно со всякой  ерундой,  и
даже не с сообщениями об интересных случаях, а  с  намерением  высказать
свое мнение по какому-либо факту или задать вопрос ведущему. Вот  и  эта
женщина из Мурманска, видно, соскучилась за время долгой полярной ночи и
решила прогреметь на всю Россию. Пусть и ее голос услышат, а уж по како-
му поводу - вопрос третий.
   "Вы знаете, - так же неторопливо продолжала она, - у нас в  Мурманске
с сегодняшнего дня бананы подорожали почти в два раза, а апельсины  -  в
полтора. Я не знаю, о чем думает наше правительство, разве можно  допус-
кать такое безобразие. Нам зарплату не платили уже три  месяца,  а  цены
поднимают..."
   Павел на мгновение отключился, стараясь подавить поднимающуюся  волну
ярости. Почему, ну почему кругом  столько  идиотизма,  столько  тупости,
столько безвкусицы!
   - Тоже мне, новость, - подал голос Александр Петрович, словно подслу-
шав мысли Павла. - Она что, там, у себя в Мурманске, думает, что в Моск-
ве до сих пор развитой социализм без повышения цен и бананы по два  руб-
ля? Цены всюду растут. Чего звонить-то?
   Павел молча кивнул. В первый раз, когда дед удивился явной  бестолко-
вости звонков, Сауляк  попытался  объяснить  ему  насчет  самовыражения,
стремления к тому, чтобы тебя заметили, скуки, а  также  насчет  обычной
глупости, то есть недостатка интеллекта. Дед тогда с его доводами согла-
сился, но, видно, так до конца и не смог смириться с тем, что есть люди,
которые думают не так, как он сам. И если ему, Александру Петровичу, се-
мидесяти двух лет от роду, было понятно, чем отличается  интересная  но-
вость от всего остального, то отчего же находится такое  количество  лю-
дей, которые этого не понимают? Ведь это же так просто! Павел с  первого
же дня заметил, что его хозяин - человек недюжинного ума, но  сам  этого
не осознает, полагая себя таким же, как все, и требуя  от  людей,  чтобы
они с легкостью усваивали информацию, которую уже уяснил он сам.
   - Алло! - снова громко и слегка раздраженно произнес ведущий, - гово-
рите, вы в эфире.
   - Сегодня в Москве произошел забавный случай, - послышался  в  студии
хорошо поставленный мужской голос. - В  трамвае,  следовавшем  по  27-му
маршруту, на участке между Академией имени Тимирязева и Соболевским про-
ездом в вагон вбежали два дрессированных пуделя без хозяина. На протяже-
нии трех остановок они без всякой команды развлекали пассажиров,  проде-
лывали разные трюки, причем очень сложные, потом поднялись на задние ла-
пы и обошли весь вагон от передних до задних  дверей.  На  их  ошейниках
оказались прикреплены мешочки, и развеселившиеся пассажиры щедро склады-
вали туда деньги. На остановке "Соболевский проезд" пудели выскочили  из
трамвая, и мне из окна было видно, как они  перешли  на  противоположную
сторону и уселись на трамвайной остановке. Видно, собирались  ехать  об-
ратно в сторону Тимирязевской академии.
   - Потрясающе! - заверещал длинноволосый ведущий. - Это  действительно
удивительный случай. Сначала  к  древнейшей  профессии  попрошайничества
приохотили стариков, инвалидов и детей, теперь в ход пошли  дрессирован-
ные животные. Уверен, что эта новость будет главным претендентом на приз
"новость недели".
   Павел закрыл глаза и скрестил руки на груди. Лучше всего он  чувство-
вал себя именно в этой позе. Закрытый и отгороженный от всех. Никого  не
видящий и не пускающий посторонних внутрь себя, внутрь своего поля.
   - Вот это да, - крякнул Александр Петрович. - Чудеса дрессуры. Цирко-
вые пудели, наверное. Как ты думаешь, Паша?
   - Да, наверное.
   Трамвай, следовавший по 27-му маршруту. Два пуделя. Ехали  три  оста-
новки. 27.2.3. Потом вышли и собрались ехать обратно.  Два-семь-два-три.
Кодовые цифры, означающие, что ему как можно скорее  нужно  вернуться  в
Москву. Что-то случилось, и генерал Минаев информирует Павла о том,  что
его присутствие в Москве не просто крайне  желательно,  но  обязательно.
Случилось что-то важное. Может быть, обнаружился убийца Риты?
   После выполнения задания Минаева и отъезда из  столицы  Павел  каждый
вечер смотрел программу "Времечко", ибо договорился с Антоном  Андрееви-
чем о том, что связь будет осуществляться таким вот незамысловатым  спо-
собом - посредством звонка в студию. Передача шла пять раз в  неделю,  с
понедельника по пятницу, и возможность  оперативно  передать  информацию
была вполне надежной. Павел должен был смотреть передачу, обращая внима-
ние только на звонки в студию и анализируя проскакивающие в этих звонках
числа. Числовых кодов было несколько, каждый предназначался для передачи
совершенно конкретного сообщения. "Ляг на дно,  тебя  ищут".  "Выйди  на
связь, срочно". "Будь внимателен, опасность совсем  рядом".  "Немедленно
возвращайся".
   "Немедленно возвращайся".


   Глава 19

   Это была классическая "многоходовка", какие разрабатывались и  разыг-
рывались неоднократно. Несколько лет назад при помощи такой "многоходов-
ки" команда Виктора Алексеевича Гордеева вытащила в Москву и задержала с
поличным при покушении на  убийство  Насти  Каменской  профессионального
киллера с большим стажем - Галла. Был известен человек, имеющий  возмож-
ность через несколько звеньев выйти на Галла, этот человек был поставлен
перед необходимостью использовать киллера, для  чего  Галла  нужно  было
вызвать в Москву, ибо постоянное место жительства было у него  в  Петер-
бурге. Потом путем ряда сложных обходных маневров Галл был спровоцирован
на то, чтобы попытаться убить Анастасию Каменскую,  причем  сделать  это
лично самому, не перепоручая помощникам и пособникам.  После  задержания
убийцы Настя мысленно поблагодарила природу за то, что волосы у  нее  не
имеют склонности к ранней седине. Она была уверена, что могла  бы  стать
совершенно седой, потому что провела несколько часов наедине  с  челове-
ком, который пришел специально, чтобы убить ее, и даже не скрывал этого.
   Совсем недавно при помощи такой же комбинации  им  удалось  задержать
другого убийцу, но оба эти случая были проще, чем та комбинация, которую
они разыгрывали сейчас. Потому что в тех двух случаях убийцы были связа-
ны отношениями подчиненности с теми, кто их вызывал  в  Москву.  Главной
задачей было заставить "хозяина" вызвать убийцу, а уж  в  том,  что  тот
приедет, сомневаться не приходилось. Теперь же нужно было не только зас-
тавить генерала Минаева вызвать Павла Сауляка. Надо было быть  уверенным
в том, что Павел его послушается. А этой уверенности как раз и не  было.
Оставалось только надеяться.
   Жившую по соседству с Минаевым молодую актрису Ирочку Асланову  нашел
неунывающий, изобретательный и склонный к авантюрам  Коля  Селуянов.  Он
же, запершись в своей квартире, изготовил фотографии, ловко смонтирован-
ные из разных кадров таким образом, что выходило, будто Яковлев и Обидин
действительно таскаются следом за генералом. По части фотомонтажа Селуя-
нов был большим любителем и ловко им  пользовался.  Правда,  фотографии,
сделанные на Петровке, были подлинными, людей Чинцова и в самом деле вы-
зывали, с ними беседовал все тот же Селуянов. У генерала  Минаева  могли
оказаться знакомые в ГУВД, поэтому эту часть комбинации  следовало  обс-
тавлять максимально правдоподобно, чтобы  обман  ни  в  коем  случае  не
вскрылся.
   Но Юра Коротков все-таки оказался провидцем. Стасов, несмотря на уго-
воры и предупреждения, конечно же рассказал  все  Анастасии.  Причем  не
скрывал своего намерения с самого начала.
   - Ребята, поймите, - говорил он Юре  и  Николаю,  -  когда  работаешь
сложную комбинацию, нельзя ставить ее успех в зависимость от  случайнос-
тей. Нельзя ничего скрывать от Насти, иначе все  может  сорваться  из-за
нелепого недоразумения. Она скажет одно неверное слово, сделает один не-
верный шаг - и все полетит к черту.
   - Гордеев не велит, - вяло сопротивлялись оперативники. - Он нам  го-
ловы поотрывает, если мы ей проболтаемся.
   - А вы молчите. Я сам проболтаюсь. С меня какой спрос?
   Они препирались долго, но больше для очистки совести. В конце концов,
очевидно, что Владислав прав.
   Ирочка Асланова начала с Минаевыми игру в обмен  квартирами  и  быст-
ренько подписала со Стасовым договор, который должен был выполнять функ-
цию охранной грамоты. За это актриса одного из московских  театров  была
вознаграждена внеочередной постановкой квартиры на охрану в ПЦО,  отмет-
кой о прохождении ежегодного техосмотра ее автомобиля и комплиментами по
поводу ее артистического дарования.
   После этого Стасов немедленно сел на хвост Антону Андреевичу, не осо-
бо стараясь прятаться, но и не нарываясь. Все должно  выглядеть  естест-
венно. В конце второго дня Владислав понял, что Минаев его засек, в  на-
чале третьего дня появились наружники, а к концу третьего дня как раз  и
разыгралась сцена в конспиративной квартире генерала.  Все  прошло  даже
более благопристойно, чем ожидал Стасов, который совершенно серьезно го-
товился к тому, что его будут бить. И как говаривал великий Остап  Ибра-
гимович, "возможно, ногами". Обошлось без битья. Владислав изо всех  сил
разыгрывал удивление и смущение, узнав, что объект, за которым он следит
по заказу Ирины Вениаминовны Аслановой, является не больше не меньше как
генералом ФСБ. Потом пришла очередь картины  под  названием  "Профессио-
нальная солидарность", или "Не могу молчать". Загвоздка была  в  третьем
действии. По замыслу авторов спектакля оно должно было играться под  ло-
зунгом "Ты - мне, я - тебе", но тут уже многое зависело от самого Минае-
ва. Затея могла и провалиться. Он мог не испугаться. Мог не обратиться к
Стасову за содействием. Мог просто не поверить. Он мог сделать все,  что
угодно.
   К счастью, не сделал. Двадцать лет сыщицкого стажа даром  не  прошли,
Владислав Стасов всегда славился своим  умением  выполнять  поставленные
перед ним задачи. Он был изобретателен, пластичен, виртуозен, чутко уга-
дывал настроение собеседника и ход его мыслей,  и,  если  бы  работникам
уголовного розыска давали специальных "Оскаров" за артистичность, он не-
сомненно ушел бы на пенсию лауреатом.
   Но на пенсию он ушел никому не известным подполковником.
   Павла Сауляка "встречали" на всех вокзалах и  в  аэропортах.  Его  не
должны были задерживать. Только зафиксировать прибытие и вести  дальней-
шее наблюдение. Генерал Минаев остался под  присмотром  Коли  Селуянова.
Стасева он теперь знал в лицо, а Коротков не рисковал светиться, ибо Ми-
наев в любую минуту мог встретиться с Чинцовым, а рядом с Чинцовым  обя-
зательно окажется либо Яковлев, либо Обидин,  которые  прекрасно  помнят
Юру по Самаре и Уральску.
   На следующий день после встречи со Стасовым  генерал  посетил  дом  в
Графском переулке. Селуянов смог определить только этаж, но на этаже на-
ходилось четыре квартиры, и в какую из них заходил Антон Андреевич,  ему
установить не удалось. Убедившись, что из Графского переулка Минаев отп-
равился домой, Коля спокойно развернулся и поехал  в  отделение  милиции
муниципального округа "Алексеевский". Уже через полтора  часа  он  знал,
кто живет в этих четырех квартирах, а девочки из паспортной службы  обе-
щали помочь с фотографиями. В двух  из  четырех  квартир  жили  коренные
москвичи, в других двух - приезжие, но жили они в этом доме давно и  уже
успели хотя бы раз обновить либо паспорт, либо фотографию.
   Сидя в теплом кабинете, Селуянов мужественно боролся со сном, голодом
и желанием выпить. Именно в такой последовательности. Потому что  больше
всего ему хотелось спать. Если нельзя поспать, то хотя бы поесть. А если
и этого нельзя, то налейте мне стакан, чтобы я сразу забыл и про  сон  и
про еду. И вообще про все. Про детей, которых бывшая жена увезла в  дру-
гой город к новому мужу. Про пустую огромную квартиру, в которую не  хо-
чется возвращаться, потому что там пыль, скука и одиночество. И там  ни-
когда не пахнет вкусной едой. Кроме тех дней, конечно, когда туда приез-
жает с ночевкой закадычный и задушевный друг Юрка Коротков, у  которого,
наоборот, в квартире теснота, скандалы и болезни. Никакой  скуки  и  уже
тем более никакого одиночества. Юрка любит вкусно  поесть  и  умеет  эту
вкусную еду приготовить, а он, Селуянов, только есть умеет. Насчет  при-
готовить у него всегда было туго. Но в отличие от  большинства  сыщиков,
вынужденных питаться от случая к случаю чем Бог пошлет  и  умеющих  есть
все, что дают, Коля Селуянов не мог есть то, что ему не нравилось. Он не
мог есть невкусную еду. Даже если был очень  голоден.  Поэтому  он  пил.
Сначала чтобы заглушить любовь к жене и тоску по детям.  Потом  -  чтобы
заглушить голод. Потом - чтобы не плакать от одиночества. А  потом  при-
вык. Но норму свою знал и соблюдал ее неукоснительно. Во время работы  -
ни капли. Только вечером, дома. Стакан, распределенный  на  три  порции.
Двести пятьдесят граммов в три приема.
   - Коля, вы спите? - раздался у него над ухом девичий голосок.
   Николай встряхнулся, с удивлением поняв, что действительно уснул.  Он
смущенно взглянул на молодую женщину, стоящую перед ним с пачкой картон-
ных карточек. Стройная, невысокая, упакованная в серые форменные брючки,
голубая рубашечка заправлена внутрь, тугой пояс подчеркивает тонкую  та-
лию. На плечах лейтенантские погоны.  Фигурка  -  загляденье.  Мордашка,
правда, подкачала. Даже очень.
   Он взял у нее карточки с наклеенными в углу фотографиями и почти сра-
зу наткнулся на знакомое лицо. Нет, не то  чтобы  знакомое,  он  никогда
этого человека не видел. Но он его знал. Длинные кудрявые волосы,  высо-
кие залысины. Темные очки. Ларкин Михаил Давидович.
   Николай почувствовал, как огромная тяжесть свалилась с плеч. Все, те-
перь можно идти домой и спать.  Спать.  Спать.  Потом  поесть.  И  опять
спать. Ларкин по описанию проходит в эпизодах с Юрцевым и  с  Базановым.
За ним можно пускать наружников, подключая их официальным способом,  ни-
чего не скрывая и никого не обманывая. Павла "обеспечивают" по линии Ко-
новалова. Ларкина "прикроют" силами ГУВД. А Минаев останется в  стороне.
Он больше не нужен. Можно больше не следить за ним.
   Николай поднял на стоящую перед ним молодую женщину усталые глаза.
   - Как вас зовут? - внезапно спросил он.
   - Валя, - улыбнулась в ответ она. Улыбка у нее была некрасивая,  как,
впрочем, и лицо в целом.
   - Вы замужем?
   - Нет.
   Она не удивилась его вопросу. И это Селуянову понравилось.
   - А сегодня вы заняты?
   - Вечером? - уточнила Валя.
   - И вечером и ночью. До утра.
   Николай был предельно точен в своих предложениях. Он считал, что  на-
меки и недомолвки недостойны мужчины.
   - До утра я свободна, - ответила она очень серьезно. - Но я не увере-
на, что вам имеет смысл связываться со мной.
   - Почему? Вы больны СПИДом?
   "Глаза, не закрывайтесь. Мне еще нужно добраться  до  дома.  Мне  еще
нужно договориться с этой страшненькой, но ужасно аппетитненькой  Валеч-
кой, чтобы она довезла меня, накормила и осталась на ночь".
   - Нет, я здорова. Но у меня трудный характер.
   - В чем это проявляется?
   - Я не переношу вещей, принадлежащих другим женщинам.
   Все было сказано предельно ясно. Если у тебя жена уехала  в  команди-
ровку и ты хочешь быстренько перепихнуться на стороне, то  не  приглашай
меня в свою квартиру и вообще ничего мне не предлагай. Селуянов улыбнул-
ся.
   - В моей квартире уже четыре года нет ни одной женской вещи. Там мно-
го места, много книг, много пыли и много одиночества. Вы водите  машину,
Валечка?
   - Обязательно, - кивнула она. - По-моему, я научилась  этому  раньше,
чем выучила алфавит. Мой отец - инструктор вождения.
   - И вы отвезете меня домой? А то у меня глаза слипаются.
   - Отвезу.
   - И приготовите мне ужин?
   - Если у вас есть продукты.
   - А если нет? Я не помню, но кажется, у меня ничего нет.
   - Значит, их надо купить по дороге. Что еще входит в программу?
   - Не хочу вас обманывать, поэтому больше ничего не  обещаю.  Я  смер-
тельно устал. Вы не обидитесь?
   - Я похожа на сексуальную маньячку? - снова улыбнулась она.
   На этот раз ее улыбка почему-то показалась Селуянову просто  восхити-
тельной. И почему она ему в первый раз не понравилась? Дурак он,  ничего
в женской красоте не понимает.
   - Нет, - сказал он очень серьезно и мягко, - вы не похожи  на  сексу-
альную маньячку. Вы похожи на женщину, которая  мне  просто  необходима.
Пожалуйста, не отказывайте мне.
   - Я не отказываю.
   - Сколько вам лет, Валя?
   - Двадцать четыре.
   - Я старше вас на тринадцать лет. На целых тринадцать долгих лет, на-
полненных грязью, кровью, трупами, страданиями, водкой и матом. Вас  это
не отталкивает?
   - Посмотрим, - усмехнулась она. - Если не  понравится,  тогда  решим,
как быть.
   Николай позвонил полковнику Гордееву, получил благодарность и  разре-
шение отправляться домой, с трудом дотащил свое отяжелевшее  после  нес-
кольких суток на ногах тело до машины, плюхнулся на заднее сиденье и от-
рубился, едва успев пробормотать севшей за руль Валентине свой адрес.
   Проснулся он бодрым и веселым, но долго не мог сообразить, где  нахо-
дится и почему так затекли ноги. Потом пришел в себя и  разобрался,  что
лежит в собственной машине, на заднем сиденье, заботливо укрытый пледом.
Кинул взгляд на часы и ужаснулся - второй час ночи. Ничего  себе  поспал
усталый сыщик! Постепенно мозги начали шевелиться, он  вспомнил  девушку
из паспортной службы, которая должна была везти его домой. Так везла она
его или только собиралась? Николай выглянул на  улицу  -  машина  стояла
возле его дома. А плед? Он откуда взялся? Это же его плед, он всегда ле-
жит в большой комнате на диване, им Коротков укрывается, когда  остается
ночевать.
   А девушка-то где? Отчаялась его разбудить, обиделась и уехала  домой.
Точно, так оно и было. Ах, как неловко вышло! Стоп. А  плед?  Ничего  не
понятно. Ладно, нечего тут рассиживаться, надо домой ползти.
   Однако поднявшись в лифте на свой этаж, Селуянов обнаружил, что  клю-
чей от квартиры в кармане нет. Это было неприятно. Но  уже  в  следующую
секунду плед, непонятно как перекочевавший с дивана в автомобиль, соеди-
нился с ключами, и Николай радостно принялся давить кнопку звонка. Дверь
открылась почти сразу. Валя, одетая в его старые спортивные брюки и  та-
кую же старую майку, стояла перед ним с тряпкой в руках.
   - Проснулся? - ласково улыбнулась она. - Ну и грязищу ты развел у се-
бя в квартире. Ты когда в последний раз убирался?
   - Никогда, - признался Селуянов, ликуя оттого, что все обошлось,  она
не обиделась и не уехала. - До развода жена убиралась, а у  меня  самого
руки не доходят. Ты не сердишься?
   - С чего бы?
   - Ну как... Пригласил девушку в гости, а сам уснул.
   - Так ты же меня не в гости позвал, а в домработницы. Довезти до  до-
ма, приготовить поесть, купить продукты. Твои слова?
   - Мои. - Селуянов смутился еще сильнее. - Но насчет уборки мы не  до-
говаривались.
   - А это моя инициатива. С тебя причитается за это большой торт.
   И вдруг Коле стало так легко и хорошо, как не было уже давно.  Еще  с
тех пор, как он ухаживал за своей женой. Когда они поженились, его жизнь
превратилась в ад, заполненный ревностью, ревностью и  ревностью.  Двад-
цать четыре часа в сутки. Семь дней в неделю. Двенадцать месяцев в году.
Его жена была невероятно, вызывающе красива, и Коля все никак не мог по-
верить, что она вышла за него замуж по любви, все искал подвох, постоян-
но подозревал ее в неверности, во лжи, в корысти. И даже после того, как
она забрала обоих детей и ушла от него, он продолжал любить ее и умирать
от ревности. За четыре года это прошло, но радость и легкость так  и  не
вернулись. А сейчас...
   Зайдя на кухню, он понял, что по дороге домой они заезжали в  ма