тарелками и чашка
с остатками чая. Настя поняла, что муж лежит перед телевизором давно,  с
обеда.
   - Ты что, Лешик? - озабоченно спросила она. - Заболел?
   - Не-а, - он помотал рыжей шевелюрой. - Забастовал.
   - Причина?
   - Эти суки из колледжа не заплатили за курс. Сказали, что оплату про-
изведут после приема экзаменов. Дескать, посмотрят еще, как я курс  про-
читал, чему мог студентов научить.
   - А экзамены когда?
   - В мае.
   - Ничего себе! - присвистнула Настя. - Опять будем без денег  сидеть?
Наша годовщина свадьбы накрывается железной крышкой.
   - Очень изящный эвфемизм для обозначения медного таза, - прокомменти-
ровал муж.
   Они поженились год назад, 13 мая. В этот же день зарегистрировал брак
Настин единокровный брат - сын ее отца от второго брака.  Брат  был  так
счастлив, готовясь к двойной свадьбе, и строил шутливые планы совместных
празднований первой и всех  последующих  годовщин.  Александр  Каменский
настаивал на том, чтобы на первую годовщину всем четверым поехать в  Па-
риж, на вторую - в Вену, на третью - в Рим. Настя отмахивалась, понимая,
что на деньги брата никуда не поедет, а своих собственных на  такую  по-
ездку все равно не будет. Леша мог бы зарабатывать очень прилично,  если
бы принимал приглашения зарубежных университетов  и  подписывал  с  ними
контракты. Но уезжать без Насти он категорически не хотел,  а  Настя,  в
свою очередь, отказывалась бросить  работу.  Поэтому  приходилось  почти
ежедневно решать проблемы латания дыр в семейном бюджете.
   - Ужинать будешь? - спросил Алексей, вылезая из-под теплого клетчато-
го пледа и шаря ногами по полу в поисках вечно убегающих тапочек.
   - Не хочу, спасибо.
   - Где же это тебя кормили? Ты разве не с работы?
   Она уже давно перестала решать для себя задачку "врать -  не  врать",
если речь шла о ее муже. Ответ был один: не врать. Лешка, во-первых, был
знаком с Настей с пятнадцати лет, знал ее как облупленную  и  совершение
не характерных для нее действий просекал мгновенно, тут же  начиная  по-
дозревать что-нибудь нечистое. Во-вторых, он был действительно талантли-
вым математиком, крупным ученым и обладал четким и свободным  от  эмоций
мышлением, что позволяло ему без труда разоблачать  ложь.  И  в-третьих,
все, что произошло между Настей и Соловьевым много лет назад,  было  ему
известно. Он мужественно перенес эту историю, но пережитые  страдания  и
тот ужас, который он испытывал на протяжении почти полутора лет, ожидая,
что вот-вот потеряет единственную женщину, которую любит, оставили в его
душе след, который до сих пор не померк. При возникновении малейших  по-
дозрений он начинал бешено ревновать, внутри у него все кипело и  болело
от страха потерять непредсказуемую, непокорную и своевольную Анастасию -
единственную женщину, которая вообще была ему нужна в этой жизни. Поэто-
му Настя знала твердо: поводов для ревности Алексею давать нельзя, иначе
он сойдет с ума.
   - Я была в гостях.
   - В рабочее время? - Он удивленно посмотрел на нее. За Настей  такого
не водилось. Она никогда не занималась личными делами в рабочее время.
   - Это нужно для работы. Лешик, я была у Соловьева.
   Она могла не спрашивать, помнит ли муж, кто такой Владимир  Александ-
рович Соловьев. Она знала совершенно точно, что помнит.
   - Вот как?
   Он старался казаться спокойным, и Настя оценила это по достоинству.
   - Он живет там, где мы ищем преступников. И мне нужен был повод, что-
бы там появиться. Более того, мне нужен повод, чтобы появляться там пос-
тоянно, пока мы не разберемся с нашим делом, и для этого Соловьев подхо-
дит как нельзя лучше. У нас был роман, который ничем хорошим  не  закон-
чился, но теперь он овдовел, и вполне естественно, что я попытаюсь восс-
тановить отношения. Ты понимаешь?
   - Да, конечно. Это действительно вполне естественно. Мне  что,  гото-
виться к разводу?
   - Леша, ну как тебе не стыдно!
   Она села рядом с ним на диван, обняла за шею, прижалась щекой  к  его
плечу.
   - Это работа, Лешенька. И больше ничего. Прошло столько лет, Соловьев
давно перестал меня волновать. Я уже большая девочка. И я прошу тебя, не
бери это в голову. Я могла бы скрывать от тебя, что снова вижусь с  ним.
Ты бы никогда и не узнал. Но я не вижу, почему бы  не  сказать  тебе  об
этом. Соловьев не означает для меня сегодня ровно ничего. Пустое  место.
Владелец дома, где мне необходимо регулярно бывать.
   Алексей молчал, тихонько поглаживая жену по голове.
   - А он... Он знает, что твои визиты к нему - это просто работа?
   Зрит прямо в корень. Настя поежилась, теснее прижимаясь к нему. Обма-
ни такого попробуй. Себе дороже. Вообще-то, если бы Чистяков не был  та-
ким умным, она бы не вышла за него замуж.
   - Нет, солнышко, он этого не знает.
   - Значит, он воспринимает тебя именно как свою бывшую любовницу?
   - Леша!
   - Асенька, мы с тобой знакомы двадцать лет, и давай не будем морочить
друг другу голову и выбирать выражения, когда обсуждаем важные вещи. Как
ты объяснила Соловьеву свое появление?
   - Так, как ты и думаешь. Сказала, мол, хочу убедиться, что  полностью
остыла к нему. У него сегодня день рождения. Воспользовалась  поводом  и
приехала.
   - И как, убедилась?
   - Убедилась. Леша, перестань ты, ради Бога, себя мучить. О  том,  что
Соловьев для меня ничего не значит, я знала еще несколько лет  назад.  И
мне совершенно не нужно было для этого ездить к нему домой. Но мне нужен
был повод, который я могла бы ему предъявить.
   - А ты не боишься, что теперь, когда у него нет жены, он может воспы-
лать к тебе чувствами?
   - Не боюсь. Если он не смог любить меня тогда, то и сейчас не сможет.
Мировой опыт показывает, что наличие или отсутствие супругов в этом деле
ровно никакой роли не играет. И потом, я не сказала тебе... Он  инвалид.
Калека. Передвигается в инвалидной коляске.
   - Несчастный случай?
   - Не знаю пока. Он не захотел это обсуждать, а я не стала настаивать.
Но я это и без него узнаю, трудность невелика. Леш,  давай  забудем,  а?
Что ты из ерунды проблему делаешь? Ты спросил, почему я не Хочу ужинать,
я ответила, что была в гостях у Соловьева. Ну и все, и проехали. Я могла
бы тебе сказать, что была в гостях у Тютькина или Хренкина, и ты спал бы
спокойно. Не думай ты о Соловьеве. Я люблю тебя, и замуж я вышла за  те-
бя, и жить до самой старости я собираюсь с тобой. Пойдем пить чай.
   Она встала с дивана и потянула мужа за руку. Глядя на его взлохмачен-
ную шевелюру, она невольно сравнивала Алексея с Соловьевым. Да,  Володя,
бесспорно, Красивее. И взгляд у Лешки никогда не бывает таким  теплым  и
чарующим. Его зеленовато-коричневые глаза могут смотреть серьезно, ехид-
но, насмешливо, с откровенной издевкой, с нежной заботой. Но того насто-
ящего мужского взгляда, от которого опускаются руки и в голове  мутится,
у Чистякова не было. Может быть, поэтому Настя и любила его, своего  ры-
жего гения математики. Больше всего она терпеть не могла самцов  -  муж-
чин, уверенных в  том,  что  их  сексуальная  притягательность  помогает
властвовать над женщинами, подчинять их своей воле. Мужчин, уверенных  в
том, что предназначение женщины - испытывать оргазм  и  производить  по-
томство и подчиняться она должна тому мужчине, который помогает или поз-
воляет ей свое предназначение исполнять.
   Гости давно ушли, а Соловьев все сидел в  кабинете,  отпустив  Андрея
наверх и сказав, что ляжет спать без его помощи. Визит  Анастасии  выбил
его из колеи. То, что произошло много лет назад, было постыдным, и вспо-
минать об этом ему всегда было неприятно. А коль неприятно, так он и  не
вспоминал.
   Он никогда не был бойцом, умеющим настаивать на том, что  сам  считал
правильным и необходимым. Ему  всегда  легче  было  подчиниться  обстоя-
тельствам, чем пытаться подчинить их себе, своим желаниям и  устремлени-
ям. Пусть идет как идет. Пусть будет как есть. Как случилось - так  слу-
чилось. Когда он понял, что дочка его научного руководителя  влюблена  в
него до помрачения рассудка, ему  было  проще  пойти  навстречу  обстоя-
тельствам и закрутить с ней ненужный и тягостный  для  него  роман,  чем
постепенно и деликатно переводить отношения на дружеские рельсы,  стара-
ясь не обидеть и не ранить молодую девушку. Он привык плыть по  течению,
а не сопротивляться.
   Соловьев видел, как она страдала, и  понимал,  что  своим  поведением
причинил ей боль, сначала заставив поверить, что тоже любит ее, а  потом
не сумев скрыть правду. Но осознание собственной вины было для него  тя-
гостным, и он предпочел не думать об этом. Не вспоминать. Забыть. И  это
ему вполне удалось.
   Зачем она явилась сейчас? Дразнит? Наслаждается видом  его  беспомощ-
ности, радуется его страданиям? Но она его уже не любит,  это  он  видит
совершенно ясно. Хотя, впрочем... Как знать. То,  что  не  заводится  от
первого же прикосновения, еще ничего не означает.
   Возраст все-таки. Сколько, она сказала?  Скоро  тридцать  шесть.  Она
стала холодной и рассудочной. Даже, кажется, немного циничной.  И  очень
красивой. Теперь она гораздо красивее, чем была  двенадцать  лет  назад.
Она по-прежнему неяркая, неброская, почти не пользуется  косметикой,  но
Соловьев по достоинству оценил чистоту линий и лица, и  фигуры.  Длинные
стройные ноги, тонкая талия, высокая грудь, роскошные густые длинные во-
лосы, изящные руки, высокие, красиво вылепленные скулы, прямой нос.  Про
таких женщин говорят, что они "на любителя". Они не бросаются  в  глаза,
мимо них можно пройти десятки раз и не заметить, и только очень искушен-
ный и взыскательный взгляд может оценить их прелесть.
   Она приедет завтра. Радуется ли он этому или хотел  бы,  чтобы  новый
визит не состоялся? Соловьев пытался разобраться в себе, но, как обычно,
ему не хватало для этого упорства. Так приятно и легко было бы плыть  по
течению, пусть Анастасия приезжает, пусть снова любит  его.  Сейчас  это
его не тяготило бы, ибо его положение инвалида освобождало Соловьева  от
всяких обязательств по отношению к женщинам. Он слишком одинок, и  влюб-
ленная женщина совсем не домешает. Тем более он живет  так  далеко,  что
приезжать каждый день она не сможет. К тому же она замужем. Что ж, решил
Владимир Александрович, все к лучшему.


   Глава 3

   Настя терпеливо выжидала момент, когда Соловьева не будет дома. Спус-
тя два дня, как только Андрей вывез на улицу коляску и отправился с Вла-
димиром гулять, она позвонила в дверь коттеджа номер 12. В  ответ  сразу
же раздались звонкие детские голоса, дверь  распахнулась,  и  на  пороге
возникла перемазанная краской девчушка лет восьми.
   - Вы к нам? - требовательно вопросило дитя.
   - К вам, если впустите, - улыбнулась Настя.
   Тут же за спиной юной художницы появился Женя Якимов.
   - Это вы? - удивился он. - Ко мне?
   - Вообще-то к Соловьеву, но его нет дома, и я  подумала,  что,  может
быть, вы приютите меня, пока он не вернется.
   - Они, наверное, гулять отправились, - предположил длинноусый сосед.
   Настя поняла, что ей сейчас предложат пойти на поиски и  даже  укажут
вероятное направление, тем более что такого рода прогулки не  бывают  на
очень уж большие расстояния.
   - Наверное, - согласилась она. - Но у меня ужасно болит нога.  Надела
новые туфли - и неудачно. Можно мне войти?
   - Конечно, конечно, - спохватился Женя. - Проходите.
   Этот коттедж был спланирован совсем по-другому. Кухня  намного  прос-
торнее, остальную площадь первого этажа занимала огромная гостиная,  где
сейчас находились все трое отпрысков - двенадцатилетний Митя,  абсолютно
непохожий на Женю, юная любительница живописи Лера и крошечное  существо
с длинными русыми кудрями, которое при ближайшем рассмотрении  оказалось
мальчиком Федей. Митя увлеченно играл с компьютерным противником во что-
то ужасно захватывающее, в то время как Лера, лежа на полу, пыталась под
чутким руководством не по годам серьезного Федора изобразить Крокозябру.
Это существо являлось  плодом  безудержного  малышового  воображения,  и
мальчик объяснял сестре, как оно должно выглядеть,  используя  при  этом
мимику, жесты и богатый набор звуков, от утробного рычания до тоненького
попискивания. Если учесть, что компьютер при этом издавал множество  шу-
мов, а Митя сопровождал игру разнообразными репликами  и  вскриками,  то
можно представить, какой гвалт стоял в гостиной. Женя, познакомив  Настю
с детьми, тут же увел ее на кухню, которая благодаря  своим  размерам  и
европейскому дизайну вполне могла считаться столовой.
   - Вы не обидитесь, если я буду возиться с ужином? - смущенно  спросил
Якимов. - Через час я должен покормить детей, а у меня еще конь  не  ва-
лялся.
   Они мирно болтали вроде бы ни о чем. Какие люди  живут  в  коттеджах?
Чем занимаются? Кем надо быть, чтобы позволить себе такое дорогое жилье?
Без муниципального транспорта, конечно, не очень удобно, но здесь у каж-
дого есть машина, а порой и не одна. У Якимовых, например,  две  машины,
на одной ездит жена, другая остается Жене - мало ли что случится в тече-
ние дня, например, нужно срочно везти к врачу кого-то из детей или быст-
ренько смотаться в магазин.
   Настя плавно перевела разговор на программу "Соседский присмотр", ко-
торая широко применяется в некоторых странах для профилактики преступле-
ний.
   - Да, - согласился Женя, - в многоквартирных  домах  такая  программа
вряд ли сработает, а в  районе  индивидуальной  застройки  в  этом  есть
смысл, соседние дома хорошо просматриваются.  И  потом,  если  знаком  с
жильцами, то чужой человек сразу бросается в глаза. Особенно днем, когда
знаешь, что никого дома нет.
   Еще пять минут, и он сказал, что в "Мечте" он  чужих  практически  не
видел, по крайней мере в дневное время. За вечернее время поручиться  не
может, вопервых, темно, а во-вторых, хоть они живут и далеко от  центра,
но гости к обитателям микрорайона всетаки приезжают, случается, и целыми
компаниями. Нет, такого, чтобы кто-то незнакомый болтался вокруг коттед-
жей без видимой причины, он не припомнит. Свой интерес  Настя  объяснила
тем, что фирма, где она работает, собирается наряду  с  прочим  заняться
страхованием индивидуальных жилых построек, в том числе и  от  вторжения
воров и грабителей.
   Внезапно Женя напрягся и прислушался. Звуки, доносящиеся из гостиной,
стали немного другими. Теперь среди них не было характерных шумов,  про-
изводимых компьютером во время батальных игр.
   - Простите, - пробормотал хозяин и быстро вышел из кухни.
   Через некоторое время он вернулся, укоризненное выражение еще не  ус-
пело сойти с его подвижного лица.
   - Что-нибудь случилось? - поинтересовалась Настя.
   - Ничего особенного. Дмитрий опять начал играть с компьютером в  шах-
маты.
   - И что вас встревожило? Разве это плохо? - удивилась она.
   - Ему еще рано играть в шахматы, - непреклонным тоном заявил  Якимов.
- Он должен играть в развивающие и обучающие игры,  вырабатывать  внима-
ние, быструю  реакцию,  приучаться  к  точным  движениям  и  координации
пальцев.
   Настя хотела было возразить, что если  мальчик  играет  в  шахматы  с
компьютером, то одно это свидетельствует о том, что  он  уже  достаточно
развит и обучен, но промолчала. В конце концов, какое ей дело? Он  отец,
и ему видней, как правильно воспитывать ребенка. Не следует ей  лезть  в
чужой монастырь со своими представлениями о развитии интеллекта.
   - Женя, а вы кто по образованию? - спросила она.
   - Инженер, заканчивал инженерно-строительный институт.
   - А детям своим что планируете?
   - Да что получится, - ответил он, как показалось Насте,  неохотно.  -
Никаких особых талантов у них пока не наблюдается. Знаете, от осинки  не
родятся апельсинки.
   - Как вы сказали? - Она расхохоталась. - Никогда не слышала этого вы-
ражения. Это что, пословица такая?
   Он улыбнулся, продолжая старательно перемешивать фарш.
   - Мы в студенческие годы увлекались тем, что переиначивали традицион-
ные пословицы и поговорки. Даже конкурсы между группами устраивали. Нап-
ример: "Не плюй в колодец, вылетит - не поймаешь".
   - Забавно. А еще?
   - Не по Хуану сомбреро.
   Он произнес эти слова быстро и слитно, и Настя даже не сразу  сообра-
зила, что это вариант поговорки "не по Сеньке шапка".
   - Здорово! - искренне восхитилась она.
   Из окна ей было видно, как на противоположной стороне дороги показал-
ся Андрей, толкавший перед собой инвалидную коляску, в которой сидел Со-
ловьев. Якимов стоял спиной к окну и их не видел, так что при  необходи-
мости можно было бы ничего "не заметить" и продолжать выспрашивать  отца
троих симпатичных ребятишек о людях, проживающих в коттеджах.  Но  Настя
решила не пережимать. Все хорошо в меру.
   - Вот они, возвращаются, - сказала она, вставая. - Спасибо вам. Женя,
за то, что приютили.
   Она никак не могла понять, рад ли Соловьев ее приходу. Но вот то, что
это категорически не нравится его помощнику Андрею, было совершенно оче-
видно. Разумеется, молодой человек не допускал никаких высказываний  или
неодобрительных жестов, но Настя чувствовала его недовольство,  как  не-
вестки чувствуют нелюбовь даже очень воспитанной и приветливой свекрови.
   После первого визита к бывшему возлюбленному Настя  попыталась  выяс-
нить, какое несчастье с ним произошло, но за два дня ей это не  удалось.
То, что это не результат преступного насилия, было ясно: в последние го-
ды все сведения об убийствах и тяжких телесных повреждениях, проходившие
по московским сводкам, обязательно попадали к ней на стол, а оттуда -  в
разные справки,  таблицы,  папки  и  в  конечном  счете  в  ее  домашний
компьютер. Она не могла бы пропустить фамилию Соловьева,  даже  если  бы
очень захотела. С памятью у нее всегда было все в порядке, - а уж Володю
Соловьева она будет помнить, пока жива. Слишком болезненный след он  ос-
тавил в ее душе. Что ж, значит, его  ноги  лишились  подвижности  в  ре-
зультате какой-то тяжелой болезни. Может быть, эта  болезнь  связана  со
смертью его жены Светланы? Интересно, отчего она умерла? Насколько Настя
знала, Владимир и его супруга были ровесниками, стало быть,  умерла  она
совсем молодой, еще и сорока не исполнилось.
   - Ты обещала приехать в субботу, - заметил Соловьев. - Ты стала  нео-
бязательной, Ася?
   - Я же предупреждала тебя, что изменилась. Вероятно,  в  чем-то  -  в
худшую сторону. А ты меня ждал?
   - Ждал.
   Он улыбнулся ей так тепло и нежно, что на какоето мгновение она опять
обо всем забыла.
   - А твой мальчик, похоже, твоих чувств не разделяет,  -  сказала  она
уклончиво. - Может быть, он ревнует?
   - Почему он должен ревновать? - удивился Соловьев. - Он  же  не  сын,
который бывает недоволен, когда вдовый папаша приводит в дом новую  жен-
щину.
   "Он, конечно, не сын, - ответила мысленно Настя. - Но он  может  ока-
заться гомосексуалистом. Так  же,  между  прочим,  как  и  ты,  когда-то
страстно любимый Соловьев". Но вслух она произнесла совсем другое:
   - Знаешь, когда мужчина занимается женской работой, у него появляется
и женская психология. Твой Андрей чувствует себя хозяйкой в твоем  доме,
он здесь убирает, поддерживает чистоту, готовит, ухаживает за  тобой,  и
вдруг появляется какая-то... Носит грязь с улицы, мешает тебе  работать,
а он ей еще кофе подавать должен.
   - Не говори ерунды, - отмахнулся Соловьев. - Расскажи лучше  о  себе.
Как жила все эти годы, чем занималась.
   - Это неинтересно. Жила скучно, занималась одним и тем же, в  переры-
вах подрабатывала переводами. А ты?
   - А я... - Он как-то странно усмехнулся. -  Я  прожил  несостоявшуюся
жизнь.
   - Как это?
   - Моя жизнь могла бы быть совсем другой, но в результате стала такой,
какой стала.
   - В результате чего?
   - Всяких событий. Я дважды собирался уехать за границу на  постоянное
жительство, и дважды у меня ничего не получалось.  Просто  рок  какой-то
надо мной висит. В итоге я стал инвалидом и теперь уж  совершенно  т