но вышел
из комнаты. Набирая номер, Коротков ждал, что в  трубке  раздастся  шум,
свидетельствующий о том, что сняли трубку параллельного телефона. Но ни-
какого шума не было. Из кухни доносился звук льющейся воды,  позвякивали
крышки кастрюль или сковородок. Василий Петрович не проявлял к  телефон-
ному разговору своего гостя видимого интереса.
   - Константин Михайлович, это Коротков,  -  произнес  Юра  вполголоса,
когда трубку снял Ольшанский. - Я не опоздал с сообщением?
   - Говори.
   - Дед уверен, что кольцо подарил не Барсуков. С Барсуковым Лера  была
знакома с августа этого года, а кольцо она носит  с  прошлого  сентября.
Так, по крайней мере, утверждает Немчинов.
   - Подробности есть?
   - Пока нет.
   Ольшанский положил трубку, не попрощавшись и  не  поблагодарив,  что,
впрочем, было для него делом обычным.


   Глава 11

   Ольшанский положил трубку и, не взглянув на сидящую в сторонке Настю,
продолжил допрос Леры Немчиновой.
   - Мы остановились на том, что потерпевший Барсуков неоднократно делал
вам брачные предложения, а вы ему сначала отказывали. Правильно?
   - Правильно, - подтвердила Лера.
   - Когда вы дали согласие стать его женой?
   - В ноябре, на День милиции. Решила сделать ему подарок к празднику.
   - Широкий жест, - прокомментировал следователь без тени усмешки. -  И
в честь вашего согласия...
   - Да, в честь того, что мы как бы обручились, Саша  подарил  мне  это
кольцо.
   Настя бросила быстрый взгляд на часы. Одиннадцать двадцать пять.  Ин-
тересно, это Коротков только что звонил или нет? По репликам  Кости  по-
нять невозможно. Если это Юрка, то что он сообщил? Ольшанский ни на мил-
лиметр не отступил от хода допроса, как-то непохоже,  что  ему  сообщили
что-нибудь интересное и в корне  меняющее  картину.  Наверное,  это  был
все-таки Коротков, который сообщил, что дед  Немчинов  подтвердил  слова
внучки, поэтому и менять стратегию беседы  нет  смысла.  Первые  полчаса
Костя бился над получением ответа на вопрос: откуда  у  юного  Барсукова
могли быть деньги для приобретения такой дорогой  вещицы?  Понятно,  что
купил он это кольцо не в магазине, вероятнее всего, с рук, поэтому  цена
была не такой высокой, как государственная, но  все  равно  не  копейки.
Бриллиант почти каратный. Допросы родителей и друзей Барсукова ничего  в
этом плане не дали, им было неизвестно о том, что парень где  бы  то  ни
было подрабатывал и у него были какие-то иные  источники  дохода  помимо
стипендии. Родители ему больших сумм не давали, но он, кстати, и не про-
сил. В долг не брал, по крайней мере, выявить кредиторов  пока  не  уда-
лось. Так откуда деньги? Ответ напрашивался сам собой:  мальчишку  пыта-
лись прибрать к рукам или уже прибрали криминальные структуры. Ему дава-
ли какие-то задания и щедро платили за них. Не исключено, между  прочим,
что платили не деньгами, а натурой, в частности, вот этим  бриллиантовым
колечком. Такая версия у Насти уже была,  и  теперь  она  находила  свое
подтверждение.
   Ровно в одиннадцать тридцать в  дверь  постучали.  Господин  Соловьев
явился для участия в процедуре опознания кольца.
   - Нам придется прерваться, Валерия Геннадьевна, - сказал  Ольшанский,
пряча бланк протокола в папку.  -  Сейчас  будет  произведено  опознание
кольца, и в зависимости от результатов опознания мы с вами и будем  про-
должать беседу. Проходите, пожалуйста, - обратился он к вошедшему и при-
нялся звонить по телефону.
   Через некоторое время в кабинете появились еще три человека. Двое  из
них были приглашенными понятыми, а третий положил на стол перед Ольшанс-
ким небольшую коробку. Константин Михайлович открыл  сейф,  и  массивная
дверца на несколько секунд почти полностью  закрыла  его  от  глаз  при-
сутствующих. Настя поняла, что он  сейчас  вкладывает  в  общую  коробку
кольцо, которое полчаса назад изъял у Леры. Еще через  пару  минут  пять
колец с бриллиантами лежали на освобожденном от бумаг участке  огромного
письменного стола Ольшанского, а сам следователь скучным голосом  произ-
носил заученную наизусть формулу, объясняя присутствующим смысл происхо-
дящего и предупреждая об ответственности за дачу ложных показаний.
   - Итак, Евгений Семенович, подойдите к столу и посмотрите на эти юве-
лирные изделия. Нет ли среди них знакомого вам кольца?
   Соловьев, тучный и немолодой, с видимым трудом поднялся со стула воз-
ле стены и прошел через кабинет к столу, заметно приволакивая  ногу.  Он
внимательно разглядывал выложенные перед ним кольца. Лицо его исказилось
гримасой боли. Протянув руку, он собрался было взять одно из  колец,  но
Ольшанский успел остановить его:
   - Трогать ничего нельзя пока. Объясняйте на словах.
   - Вон то, второе слева...
   - Вы говорите об образце под номером четыре? - Ольшанский легко  при-
коснулся к кольцу кончиком шариковой ручки.
   - Да, это... Это кольцо Тамары.
   - Это кольцо похоже на то, которое вы когда-то дарили своей  супруге,
- уточнил следователь. - Оно имеет аналогичный камень и тот же дизайн. Я
вас правильно понял?
   - Да... Это ее кольцо.
   - Минуточку, мы пока только выяснили, что оно такое же. А вот для то-
го, чтобы быть уверенным, что кольцо то самое, мы должны установить  его
отличительные признаки. По каким признакам вы  узнали  бы  кольцо  своей
супруги среди других точно таких же? Может быть, мелкие изъяны,  царапи-
ны, следы ремонта?
   - На нем была надпись. Я сделал гравировку, потому что  дарил  кольцо
Тамаре в день тридцатилетия.
   - Что было написано на кольце?
   - "Моей любимой".
   - Гравировка с внутренней стороны или с наружной?
   - С внутренней.
   - Понятые, подойдите, пожалуйста, ближе. Возьмите кольцо, на  котором
прикреплена бирка с номером четыре, и посмотрите, есть ли на нем  грави-
ровка с внутренней стороны.
   Понятая, женщина лет тридцати со строгим лицом учительницы  и  неожи-
данно улыбчивыми губами, взяла кольцо и стала рассматривать.
   - Гравировка есть.
   - Прочтите, что там написано, - потребовал Ольшанский.
   - "Моей любимой".
   - Вопрос к вам, гражданин Соловьев. При каких обстоятельствах вы  пе-
рестали владеть этим кольцом?
   - Мою жену убили, а кольцо похитили. С тех пор как ее убили, я больше
кольца не видел.
   - Когда это случилось?
   - Давно. В восемьдесят восьмом году.
   В течение некоторого времени в кабинете  царила  тишина,  следователь
дописывал протокол, понятые терпеливо ждали, когда нужно будет его  под-
писать. Насте казалось, что она сейчас умрет от того напряжения, которое
витало над головами присутствующих. Соловьев сидел ссутулившись и, каза-
лось, даже не замечал, как по его лицу текут слезы. В его толстой  неск-
ладной фигуре и обрюзгшем, залитом слезами немолодом лице  было  столько
горя, что невозможно было оставаться  равнодушным.  Лера  же,  напротив,
словно окаменела. Она не пролила ни слезинки, на ее лице застыло выраже-
ние ужаса и отчаяния.
   Наконец все ушли; кроме следователя, в кабинете остались только  Лера
Немчинова и Настя.
   - Итак, Валерия Геннадьевна, продолжим, -  сказал  Ольшанский,  вновь
извлекая на свет Божий бланки протокола допроса. - Александра  Васильев-
на, я хотел вас отпустить, я и так занял у вас слишком много времени, но
видите, как все обернулось. Оказывается, ваш слушатель подарил своей не-
весте кольцо с трупа, так что я попрошу вас остаться и вернемся к вопро-
су о том, откуда у слушателей вашего  института,  будущих  милиционеров,
берутся такие странные предметы.
   - Хорошо, я подожду, - с лицемерной покорностью ответила Настя,  тихо
радуясь в душе, что Ольшанский ничего не перепутал и не назвал ее  Анас-
тасией Павловной.
   - Значит, Валерия Геннадьевна, что мы с вами имеем с  гуся,  -  начал
следователь. - Мы имеем подарочек странного происхождения...
   Настя насторожилась. Костя резко меняет стиль разговора. До опознания
он разговаривал казенными фразами, сухими, длинными и скучными, не  поз-
воляя себе ни одного слова, которое могло бы быть истолковано  как  фри-
вольность или легкость тона. Теперь же вдруг он заговорил совсем по-дру-
гому, ерничал и, казалось, вотвот начнет привычно хамить.  В  чем  дело?
Почему он так изменился? Ведь результат опознания не был для него неожи-
данным, и он, и Настя были почти на сто процентов уверены, что  Соловьев
свое кольцо узнает. Так и произошло. Значит,  никакой  новой  информации
опознание ему не принесло. Но ведь эта информация была, совершенно  оче-
видно, иначе он не стал бы менять тон разговора. У Кости что-то на  уме,
он явно хочет поймать девчонку, но на чем? Неужели все-таки  тот  звонок
был от Короткова и Юра сообщил что-то интересное?
   - Как вы объясните мне  тот  факт,  что  у  вашего  жениха  оказалось
кольцо, принадлежащее убитой женщине?
   - Я не знаю, - равнодушно ответила Лера, и  стало  понятно,  что  она
собралась уйти в глухую оборону. Ничего не знаю, ни о чем не  подозрева-
ла, мне никто ничего не говорил.
   - Припомните, пожалуйста, как можно подробнее, как и при каких обсто-
ятельствах Барсуков вручал вам подарок и какие слова при  этом  говорил.
Как можно подробнее, - с ударением повторил следователь. - Мне важны лю-
бые детали. Где это произошло, когда, в котором часу, кто еще  при  этом
присутствовал и так далее.
   Лера начала рассказывать, и только тут Настя сообразила, что происхо-
дит. Прием старый, но эффективный. Ольшанский хочет  "повязать"  девушку
деталями, мелкими подробностями, которые она сейчас начнет выдумывать на
ходу. Маловероятно, что всю историю она придумала заранее до самых  тон-
ких подробностей и выучила наизусть, скорее всего это будет экспромт,  в
котором сама же Лера  и  завязнет.  И  все  это  означает  только  одно:
Ольшанскому известно, что все было не так. И он хочет  уличить  Леру  во
лжи, причем так круто, что ей уже будет не отпереться и придется сказать
правду. Значит, дед Немчинов утверждает, что кольцо подарил не Барсуков.
Хотя может быть и наоборот, Ольшанский верит Лере и полагает, что солгал
ее дед, а не она, потому и хочет получить как можно больше деталей, что-
бы было о чем поговорить с Василием Петровичем. Очень любопытно!
   Лера  рассказывала  долго,  постепенно   успокаиваясь   и   увлекаясь
собственным повествованием. Ольшанский то и дело что-то уточнял, спраши-
вал подробности, Лера отвечала, но Настя заметила, что  она  начала  пу-
таться. Поистине, лжец должен иметь хорошую память и постоянно ее трени-
ровать. Девушка, что очевидно, не привыкла к тому, что  кто-то  пытается
поймать ее на противоречиях,  оттого  совершала  с  каждой  минутой  все
больше ошибок.
   - Простите, я не записал, повторите, пожалуйста, что вы заказывали  в
кафе, когда пришли туда с Барсуковым. Жюльен из грибов, бараний  шашлык,
что еще...
   - Еще икру.
   - Красную или черную?
   - Черную.
   - Ага, хорошо. Хотя нет, погодите, кажется, вы говорили,  что  жюльен
был из курицы.
   - Нет, из грибов, - ответила Лера.
   А Настя точно помнила, что первоначально жюльен был из курицы, а шаш-
лык еще пять минут назад считался свиным. Да и икра как-то быстро почер-
нела, а ведь Лера сказала, что икра  была  красной.  Девушка  устала  от
собственного вранья и не обращала внимания на Мелочи,  к  которым  неиз-
вестно почему цеплялся Константин Михайлович.
   - Как вам показалось, Барсуков раньше бывал в этом кафе?
   - Не знаю, он мне не говорил.
   - А вы вспомните, как он разговаривал с официантом, как смотрел меню.
Всегда можно понять, впервые человек приходит или он здесь завсегдатай.
   И Лера снова углублялась в подробности и снова путалась в них.  Нако-
нец Ольшанский решил, что пора прекращать цирк.
   - Вот что, Валерия Геннадьевна, - сказал он устало, отодвигая от себя
очередной лист протокола, - давайте перестанем морочить мне голову.  Ни-
какого кольца Александр Барсуков вам не дарил, и никакого  трогательного
обручения в кафе на День милиции между вами не было. Вы все это выдумали
прямо здесь, у меня на глазах. И выдумали неловко и неумело. Начнем  все
сначала. Откуда у вас это кольцо?
   - Его подарил мне мой жених Барсуков, - твердо ответила Лера. -  И  я
не понимаю, чего вы от меня добиваетесь.
   - Я добиваюсь правды, больше ничего. С Барсуковым вы познакомились  в
августе этого года, вы сами так сказали. Ведь сказали или  мне  послыша-
лось?
   - Сказала, потому что это правда. Мы  действительно  познакомились  в
августе.
   - И раньше никогда не встречались?
   - Никогда.
   - А откуда же тогда у вас это кольцо?
   - Ну я вам сто раз говорила: Саша подарил! Чего вы еще хотите?!
   -  Да  помилуйте,  Валерия  Геннадьевна!  -  Изумление,   разыгранное
Ольшанским, было таким искренним, что Настя даже поверила в него в  пер-
вую секунду. - Как же Саша мог подарить вам кольцо, если  вы  познакоми-
лись только в августе, до этого никогда не встречались, а  кольцо  вы  к
моменту знакомства с Барсуковым носили на своем пальчике по меньшей мере
год. Вы что же думаете, я календарем пользоваться не умею и названий ме-
сяцев не знаю?
   Щеки девушки вспыхнули, руки, лежащие на столе, задрожали.
   - Это неправда. Кто вам сказал такую глупость?
   - Люди, которые видели на вашей руке это кольцо. Их много,  не  могут
же они все дружно ошибаться.
   - Какие люди? Что вы выдумываете?
   - Ваши сокурсники, ваши преподаватели. Кольцо крупное,  дорогое,  за-
метное, на него многие обращали внимание. Вы его носили с сентября прош-
лого года, как раз с того времени, как поступили в институт. Вам его по-
дарили в честь поступления, да? Назовите мне имя человека, который  сде-
лал вам подарок.
   - Это не ваше дело.
   - Нет, мое.
   - Нет, не ваше. Это моя личная жизнь, и я не обязана ни перед кем от-
читываться. Что, у меня не может быть поклонника, который делает мне по-
дарки?
   - Может, Валерия Геннадьевна, может. Но этот ваш поклонник  причастен
к убийству Тамары Соловьевой, и это уже мое дело. Так кто он?
   - Он не убийца. Оставьте его в покое.
   - Тогда где он взял кольцо?
   - Купил.
   - У кого?
   - Ну я не знаю. В магазине, наверное. Какая разница?
   - Голубушка моя, ворованные драгоценности в магазинах не продаются, а
если вам сказали именно так, то вас обманули. Короче говоря, вы  продол-
жаете лгать и пытаетесь покрывать убийцу. Вы говорили  мне  неправду  на
протяжении двух часов, и мое терпение истощилось. Или вы  называете  мне
имя дарителя, или я выношу постановление о вашем задержании.
   - За что?! - перепугалась Лера. - Я ничего не сделала! Вы  не  имеете
права меня задерживать.
   - Отчего же-с? - прищурился Ольшанский. - Очень даже имею. У вас  об-
наружено кольцо, похищенное с места убийства, вы  отказываетесь  назвать
мне имя человека, который вам его подарил, стало быть, вы знаете, что он
к этому убийству причастен, и не хотите его выдавать. Это называется ук-
рывательство и отказ от дачи показаний,  на  этот  случай  предусмотрена
уголовная ответственность. Видите, как все просто. Вы, наверное, привык-
ли к тому, что с такой красивой девушкой, как вы, никаких  неприятностей
не случается, потому что никто не может перед вами устоять. Но  вынужден
вас разочаровать, это не тот случай. Уголовный кодекс на красоту  внима-
ния не обращает. Так что выбирайте, или имя - или камера. Вам что больше
нравится?
   - Он не убийца, - упрямо повторила Лера.
   - Хорошо, - неожиданно легко согласился следователь, -  я  готов  вам
поверить. Но вам придется мне это доказать. Пожалуйста, давайте попробу-
ем не называть его имя, если вам так не хочется это делать, но вы должны
быть убедительны и доказать мне, что этот человек не  имеет  к  убийству
Тамары Соловьевой никакого отношения. Итак, я вас слушаю.
   Лера подавленно молчала. Она явно не ожидала  такого  поворота  и  не
знала, что говорить.
   - Я слушаю вас, слушаю, - нетерпеливо повторил Константин Михайлович.
- Начинайте.
   - Но я не знаю... Я не знаю, как это доказать, - пробормотала она, не
глядя на него.
   - Начнем с самого простого. Убийство Тамары Соловьевой было совершено
восемнадцатого марта восемьдесят восьмого года. Где в это время находил-
ся ваш знакомый, подаривший вам кольцо?
   - Откуда мне знать? Мы тогда не были знакомы. Это же было  почти  де-
сять лет назад.
   - Но ведь если он ваш близкий  знакомый,  то  вы  должны  знать  хоть
что-то о его жизни до встречи с вами, - возразил Ольшанский. - Например,
он вам рассказывал, что в конце восьмидесятых его вообще не  было  ни  в
России, ни в Москве, потому что он тогда работал за границей. Или, опять
же к примеру, сидел в это время в тюрьме и совершить убийство  никак  не
мог. Припомните-ка все, что знаете.
   - Конечно! - Лицо Леры просветлело. - Я поняла, о чем вы говорите. Он
не мог никого убить, потому что был в это время еще ребенком. Ему сейчас
двадцать пять лет, значит, тогда было пятнадцать  или  шестнадцать.  Вот
видите, он не убийца!
   - Я пока еще ничего не вижу, колонии для малолеток переполнены  несо-
вершеннолетними убийцами, так что возраст в данном случае  не  аргумент.
Вот если бы ему было лет семь-восемь, я бы с вами согласился. А шестнад-
цать лет - возраст солидный. Кстати, где он рос, в  Москве?  Или,  может
быть, он вообще не москвич? Кто его родители, где они сейчас?
   - Он... - Лера замялась. - Он сирота.
   - Значит, он воспитывался в детском доме или интернате?
   - Нет, он... Его родственник воспитывал, кажется. Или друг его  роди-
телей... Я точно не помню.
   - Они жили в Москве?
   - Да.
   - Вот видите. Если бы они жили в Магадане, я бы вам поверил.  Поищите
еще аргументы, Валерия Геннадьевна, если хотите меня убедить. Вы видите,
я с уважением отношусь к вашим чувствам и понимаю, что  молодая  женщина
далеко не всегда может назвать имя своего возлюбленного,  особенно  если
он женат и занимает видное положение. Я прав?
   - Он не женат, - резко ответила Лера. - С чего вы взяли?
   - Ну, голубушка, - картинно развел руками Ольшанский, - тогда  я  пе-
рестаю вас понимать. Я-то развожу тут с вами церемонии, стараюсь  щадить
вашу молодость, деликатничаю, выслушиваю вашу неумелую ложь, вместо того
чтобы заниматься делом. Все, хватит, вы уже злоупотребляете моим хорошим
к вам отношением. Или вы в течение пяти минут называете  мне  имя  этого
человека, или я вас задерживаю.
   Настя поняла, что Ольшанский просто тянет время. Он мог  бы  остаться
жестким и сухим, надавить на Леру, и она давно бы уже сказала  ему  все,
что нужно. Конечно, раскалывал он ее по всем правилам  профессионального
искусства, но девочка совершенно не стоила таких усилий, она  была  сла-
бенькой и неопытной, и заставить ее назвать имя было делом  совсем  нес-
ложным. Костя чего-то ждет. Но чего? Уж не звонка ли Короткова  с  каки-
ми-то новыми сведениями?
   Она едва успела додумать мысль до конца, как зазвонил телефон на сто-
ле у следователя. Ольшанский снял трубку.
   - Да? Да. Да. Вот даже как? Хорошо. Свободен.
   Он положил трубку, снял очки, задумчиво покрутил их в руках  и  снова
надел.
   - Валерия Геннадьевна, как давно вы знакомы с Игорем Вильдановым?
   Лера побелела, губы ее тряслись так сильно, что она, кажется, уже ни-
когда не сможет произнести ни одного внятного слова.
   - Я повторяю свой вопрос: когда вы познакомились с  Игорем  Вильдано-
вым?
   - Откуда вы знаете... - почти прошептала Лера.
   - Какая разница? Знаю. Так когда?
   - Давно.
   - Точнее, - требовательно произнес Ольшанский.
   - Три года назад.
   - Вы снова лжете?
   - Нет! - почти выкрикнула девушка и повторила чуть спокойнее: -  Нет,
я правду говорю. Три года назад.
   - Это он подарил вам кольцо? Лера низко  наклонила  голову,  так  что
длинные волнистые волосы полностью закрыли ее лицо.
   - Да, он.
   - Когда?
   - Ну... когда вы и сказали. В прошлом году,  в  честь  поступления  в
институт.
   - У вас близкие отношения?
   - Да.
   - И вы знали, что кольцо краденое?
   - Нет!