им языками на до-
роге не валяются и на каждом углу их не сыщешь, но найти все-таки можно.
Но они не хотят другого. Они хотят, чтобы  с  ними  работал  именно  Со-
ловьев. Вопрос: почему?
   - Вопрос хороший, - ехидно усмехнулся Гордеев.  -  Главное  -  ориги-
нальный. Только я что-то ответа не слышу.
   - Сейчас услышите. Только дайте слово, что бить не будете.
   - Не обещаю. Может, стукну пару раз по мягкому месту. Говори.
   - "Шерхан" постоянно делает "левые" тиражи и  имеет  на  этом  колос-
сальные деньги. При этом "левые" тиражи делаются  не  только  в  течение
срока издательского договора, но и после него, что грубо нарушает  права
переводчика. За тираж, сделанный после  истечения  срока  договора,  они
обязаны ему заплатить. А они, судя по всему, такой мелочью пренебрегают.
И насколько я понимаю, фокус весь в том, что Соловьев ведет очень  уеди-
ненный образ жизни, в город выезжает несколько раз в год со строго опре-
деленной целью и тут же возвращается домой. И мало с кем общается.  Эда-
кий затворник. При таком образе жизни он почти со стопроцентной  вероят-
ностью не узнает, что книги появляются на прилавках после истечения сро-
ка действия договора. Любой другой переводчик об этом узнает очень быст-
ро, с ним такие номера не пройдут. Если я не ошиблась, весь сыр-бор  как
раз и разгорелся из-за того, что к Соловьеву случайно попала бумажка, из
которой явно видно такого рода нарушение.
   - А ты не передергиваешь? - недоверчиво спросил Виктор Алексеевич.  -
Уж больно чудно. Раньше мы с таким не сталкивались.
   - Так раньше и жизнь была другая. Вся издательская деятельность  была
монополизирована государством, в тираже каждый экземпляр был  на  учете,
там не смошенничаешь. И то, кстати, не факт, что раньше так  не  делали.
Братьев Вайнер, братьев Стругацких или какую-нибудь "Анжелику"  при  су-
ществовавшем тогда спросе можно было выпускать  миллионными  тиражами  -
все бы разошлось в мгновение ока. А вы видели когда-нибудь книгу, на ко-
торой стоял бы тираж в миллион экземпляров?
   - Видел, - уверенно отпарировал Гордеев. - Отчетный доклад ЦК очеред-
ному съезду партии. И бестселлеры дорогого Леонида Ильича.
   - Вот-вот. А я зато видела сборник стихов Евтушенко, изданный в нача-
ле семидесятых тиражом в сто тысяч экземпляров, так его днем с огнем бы-
ло не сыскать. Из магазинов в три дня смели, из-под  полы  перепродавали
втридорога. Так что, уверяю вас, Виктор Алексеевич, при  хорошем  знании
рынка и покупательского спроса и при налаженной сети  реализации  деньги
на книгах можно делать совершенно сумасшедшие. И наши издатели из  "Шер-
хана" очень не хотят, чтобы об их доходах узнал переводчик Соловьев, ко-
торого они нагло обманывают, пользуясь тем, что он  инвалид  и  из  дома
почти не выходит.
   - Хорошо, допустим, ты меня убедила. Бумажка  случайно,  по  чьему-то
недосмотру попала к Соловьеву, шерхановцы подсылают  к  нему  Собликову,
которая втирается в доверие с помощью Коренева и пытается найти эту  бу-
мажку раньше, чем ее обнаружит переводчик. Но кто их  убил-то?  Если  не
сам Соловьев, то кто? И если не из ревности, то из-за чего? Есть у  тебя
идеи?
   - Ни одной, - честно призналась Настя. -  Ни  самой  малюсенькой.  То
есть я понимаю, что нужно раскопать все, что можно, про Коренева и  Соб-
ликову. Особенно про Собликову, учитывая ее криминальную деятельность  в
прошлом и в настоящем. Вероятно, убить хотели кого-то одного из  них,  а
второй просто под руку попался и видел убийцу. Из гостиной двери ведут в
кабинет и в спальню Соловьева, обе комнаты расположены рядом. Со второго
этажа спуск пологий, не ступеньки, а пандус, чтобы Соловьев  мог  ездить
на своей коляске. И ведет этот пандус тоже в гостиную. В гостиной  горел
свет, Коренев успел включить его, когда спустился со второго этажа.  Ес-
ли, конечно, все было так, как нам рассказал Соловьев. Судя по положению
трупов и дальности выстрелов, Коренев спустился, включил  свет  и  сразу
увидел кого-то, кто стоял уже почти у выхода из гостиной в холл. До это-
го в гостиной было темно, и незнакомец, услышав шаги по  пандусу,  хотел
скрыться, но в темноте и в незнакомой комнате не смог сделать это доста-
точно быстро. Ведь ему нужно было двигаться очень осторожно, чтобы ниче-
го не задеть и не нашуметь. Короче, когда Коренев зажег свет, то  увидел
в гостиной чужого и, вероятно, вскрикнул. На крик из кабинета  выскочила
Собликова, и чужой дядя их, недолго думая, порешил. Труп Коренева  лежал
у самого пандуса, труп Собликовой - на пороге кабинета.  Вопрос  в  том,
кто был истинной целью ночного гостя: Собликова,  Коренев  или  сам  Со-
ловьев? Либо он вообще был случайным человеком, например грабителем, ко-
торый ночью приехал осмотреться на местности и выбрать  объект  будущего
преступления, не бросаясь в глаза жильцам.  Заметил  неплотно  прикрытую
дверь, вошел и нарвался на неприятность.
   - Прелестно, - хмыкнул Гордеев. - Четыре версии, и по  каждой  работы
непочатый край.
   - Ребята работают, - возразила Настя, - напрасно вы так.
   - Неужели? Ладно, завтра с утра на оперативке я и заслушаю,  как  они
работают. Слушай-ка, у тебя аквариум дома есть?
   - Откуда? Сроду не было.
   - Жалко. А про морских черепах знаешь что-нибудь?
   - Ничего. А зачем вам?
   - Моей Надежде Андреевне  ученики  двух  морских  черепашек  подарили
вместе с аквариумом. Так ты представляешь, они сырое мясо жрут!  Как  ты
думаешь, это нормально или нет? Разве морской житель  может  есть  мясо?
Патология какая-то!
   - Ну здрасте! - рассмеялась Настя. - А акулы? А крокодилы? Очень даже
едят, и с удовольствием.
   - Скажешь тоже, акулы. Они большие. А эти-то крохи, с ладонь  величи-
ной, а туда же. Забавные - ужас. Глазки голубые.
   - Виктор Алексеевич, по-моему, вы заболели. Ну какие  же  могут  быть
голубые глазки у морских черепах с ладонь величиной?
   - А я тебе говорю - голубые, - рассердился Гордеев. -  И  мордочки  у
них разные.
   - Вы их различаете? - изумилась Настя.
   - А как же!
   - Тогда точно заболели. И имена дали?
   - Дал. Донателло и Микеланджело.
   Такого хохота стены тихого кабинета на пятом этаже в здании  на  Пет-
ровке, 38 не слышали никогда. В крайнем случае, очень давно.
   - Вот ты смеешься, а напрасно, - с упреком сказал полковник, хотя  по
его лицу было видно, что он сам с трудом удерживается от  смеха.  -  Мне
еще обещали какую-то мексиканскую живность, тоже водную, вроде  ящерицы,
с огромными ушами, специально для похудения.
   - Вы ее есть будете?
   - Нет, я ее посажу в аквариум, а аквариум поставлю на кухне. Тот  че-
ловек, который мне ее обещал подарить, похудел на восемь килограммов. Он
садится есть, а эта Чебурашка к стеклу прилипает, уши растопырит,  глаза
выпучит и смотрит ему в рот. Страшная - жуть. Кусок в горло не лезет. Он
сначала похудел, а теперь начал газеткой от нее закрываться. Одной рукой
вилку держит, а другой - газету, чтобы не видеть эту неземную красоту.
   Настя отерла ладонью выступившие от смеха слезы.
   - С вами с ума сойдешь, Виктор Алексеевич, честное слово.  Зачем  вам
худеть? Мы вас и такого любим.
   - Нет, надо, надо, - уже серьезно ответил он.  -  Килограммов  десять
надо сбросить, они явно лишние. Вон китель скоро застегиваться не будет.
Ладно, разрядились - вернемся к делам. Я вот еще что хотел тебе сказать.
Я Есипова не дергал насчет его знакомства с  Собликовой,  пусть  думает,
что мы про Газель ничего не знаем, кроме того, что она убита в доме  пе-
реводчика. Он первый в нашем разговоре назвал ее по имени, как будто са-
мо собой разумеется, что он знает эту Марину. А когда я назвал ее по фа-
милии, он не удивился и ничего не переспросил. Я на этом останавливаться
не стал, незачем ему знать, что он допустил промашку.  Зато  стал  очень
подробно выспрашивать, когда и при каких обстоятельствах он в  последнее
время общался с Соловьевым и его помощником, о  чем  разговаривали.  Все
ждал, что Кирилл Андреевич мне скажет, мол, узнал от Коренева или от са-
мого Соловьева, что там появилась дама по имени Марина. Ничего  подобно-
го! Он мне прямо открытым текстом заявляет, что  узнал  о  существовании
любовницы у Соловьева только после того, как ее убили. И в то  же  время
говорит о ней как о знакомой. Так что  ты  ребят  предупреди,  пусть  не
вздумают у Есипова про Собликову спрашивать. Он должен быть уверен,  что
о связи между ними мы даже и не подозреваем. Пусть его ошибки накаплива-
ются, придет время - мы его этими ошибками, как тухлыми помидорами,  за-
кидаем.
   - Хорошо, я предупрежу.
   Уходя, Гордеев в дверях столкнулся с Селуяновым. По Колиному  лицу  и
взъерошенным остаткам волос было понятно, что по лестнице он  бежал  бе-
гом.
   - Ну, Аська, - задыхаясь, проговорил он, -  ну,  я  не  знаю...  Твоя
кличка теперь будет Ванга.
   Гордеев, услыхав из-за двери эти слова, немедленно вернулся.
   - Докладывай, - потребовал он.
   - Это насчет бетона редкой марки. Мне дали список московских  строек,
где его использовали. Вернее, конечно, не так было. На  заводе-изготови-
теле мне дали список фирм, которые этот бетон закупали. А уже фирмы дали
мне списки строек, куда его отгружали. Одна из них -  коттеджи  "Мечты".
При этом последний коттедж достраивался в декабре. То есть человек,  ко-
торый живет или бывает в "Мечте", вполне мог принести этот бетон на сво-
ей обуви в квартиру Черкасова. Но это пока только приблизительно. Я  уже
следователю сообщил, он сегодня возьмет образцы грунта в районе  "Мечты"
и направит на экспертизу, пусть сравнят с образцами, изъятыми в квартире
Черкасова. Если ответ сойдется - все, Михаилу Ефимовичу от нас не  уйти.
Он же все время твердит, что никогда в "Мечте" не был и даже  не  знает,
где она находится.
   - Погоди, Коля, не так быстро, - попросила Настя.  -  Может  быть,  в
"Мечте" бывал Бутенко, а вовсе не Черкасов, и грязь на ботинках тоже  он
принес.
   - Но ты же сама говорила, что маньяк как-то связан с "Мечтой"! - воз-
мутился Селуянов.
   - Мало ли что я говорила! Просто это была единственная  зацепка,  ни-
чем, между прочим, не подтвержденная. И я за нее схватилась как за соло-
минку.
   - Да ну тебя, - расстроился Николай. - Я  старался,  бегал,  выяснял,
радовался, а теперь оказывается, что это и не нужно вовсе.
   - Да не плачь ты, - вступил Гордеев. - Стройка - это хорошо  в  любом
случае. Даже если грязь не из "Мечты", а из другого места. Потому что на
стройке каких только гадостей не случается. Ловишь идею?
   - Ловлю, - буркнул Селуянов.
   - Тогда отдай список этих строек Короткову, пусть едет к Черкасову  с
очередным визитом. И тряханет его как следует. Пусть объяснит, зачем  он
туда ходил, чистоплюй этот. Тоже мне, женщины для него грязные чуть не с
самого рождения, - припомнил полковник запись в дневнике Черкасова,  ко-
торая его сильно покоробила.
   Михаил Ефимович на "конспиративной" квартире вполне  обжился  и  даже
завел более или менее дружеские отношения с охраняющими  его  мафиозными
"шестерками", которые поняли, что Черкасов никуда сбегать не собирается,
и расслабились. Они устраивали длинные общие застолья и часами играли  в
преферанс, причем постоянно проигрывали своему пленнику. Как игрок  Чер-
касов был классом выше, а поскольку охранники не  понимали  смысла  игры
"на интерес", то деньги в его кармане все время прибывали. Ребята, впро-
чем, оказались с нормальным характером, на свои  проигрыши  не  злились,
каждый раз с изумлением убеждаясь, что  этот  рыхлый,  начавший  полнеть
длинноволосый пидер в очередной раз их обставил. Они решили использовать
время вынужденного совместного пребывания для повышения  квалификации  и
после каждой сыгранной раздачи требовали, чтобы Михаил им объяснил,  где
они ошиблись.
   - У меня железный "семерик" был. Ничего не понимаю, куда одна  взятка
уплыла, - говорил громила с нежным именем Велик, произведенным от  Саве-
лия.
   - Я сколько раз тебе говорил, если вистующий играет втемную,  значит,
он хочет скрыть расклад. Стало быть, какая-то масть лежит на разных  ру-
ках не поровну. А может, и не одна. Зачем же ты ходишь с туза от длинной
масти, не проверив предварительно расклад? Ты должен  был  пойти  с  ма-
ленькой, - терпеливо объяснял Черкасов. - Твой туз сразу же  налетел  на
моего козыря. Вот тебе и взятка.
   - Ну почему я все время без виста остаюсь? - удивлялся второй  охран-
ник, ростом пониже, но более накачанный, по прозвищу Фил.
   - А зачем ты вистуешь, имея на руках вторую даму в козырях? Ты должен
помнить, что игрок, делая заявку, закладывается на то, что на одних  ру-
ках лежит третья дама. Если у него пять козырей, то он считает  это  как
четыре взятки, а не как пять, потому один козырь уйдет на  третью  даму.
Ты же видишь, что дама у тебя не третья, а вторая, стало быть,  играющий
возьмет на козырях все пять взяток. Ну и пасуй, не лезь на рожон. Префе-
рансиста жадность губит.
   В таких импровизированных занятиях на курсах  молодого  преферансиста
дни проходили быстро и нескучно. Правда, прерываться приходилось,  когда
приезжал Коротков. Сегодня Юрий явился ближе к вечеру, когда теплая ком-
пания собиралась садиться за ужин.
   - Поешьте с нами, - гостеприимно предложил Черкасов.
   Вечно голодный Коротков с завистью принюхался к запаху жареной курицы
с чесноком и специями, но от еды отказался.
   - Михаил Ефимович, какой у вас распорядок уборки квартиры? -  спросил
он.
   - В каком смысле? - растерялся Черкасов.
   - Да в самом прямом. Как часто вы устраиваете генеральную уборку, мо-
ете полы, окна и так далее.
   - Это из-за блокнота? Думаете, я должен был его найти,  если  не  сам
спрятал?
   - Михаил Ефимович, не нужно догадок, ладно? Отвечайте на вопрос,  по-
жалуйста.
   - Окна я мою два раза в год, весной и ранней осенью.
   - А полы?
   - У меня всюду линолеум, кроме комнаты, я его  мою  примерно  два-три
раза в неделю.
   - Понятно. А в комнате?
   - Господи, я не понимаю, какое это имеет значение...
   - Михаил Ефимович, мы же договорились, что вы будете отвечать на  мои
вопросы, а не задавать мне свои.
   - В комнате у меня ковер. Я его чищу пылесосом где-то раз в месяц.  И
зимой, когда снег выпадет, выношу на улицу и выбиваю.
   - А пол?
   - Когда снимаю ковер, пол мою во  всей  комнате,  а  в  другое  время
только открытые участки. Чтобы снять ковер, надо мебель двигать.
   - Значит, пол под ковром вы моете один раз в год?
   - Совершенно верно.
   - Когда вы это делали в последний раз?
   - Когда? - Черкасов задумался. - В начале декабря, пожалуй.  Да,  еще
Олег был жив. Точно. Он помогал мне сдвинуть мебель и свернуть ковер.
   - Поточнее можете вспомнить?
   - Надо посмотреть календарь. Это могло быть только в  субботу  или  в
воскресенье.
   - Хорошо, Михаил Ефимович, с этим пока все. Скажите, вам часто прихо-
дится бывать на стройках?
   - На стройках? - неподдельно удивился Черкасов. - Нет.  Что  мне  там
делать?
   - Значит, специально вы там не бываете?
   - Нет.
   - А мимо проходить случалось?
   - Наверное. - Он пожал плечами. - Я как-то  внимания  не  обращаю  на
это. Иду себе и иду.
   Коротков вытащил список Коли Селуянова, разложил на столе карту Моск-
вы и начал подробно выспрашивать Черкасова обо всех его передвижениях за
последние несколько месяцев. Времени это заняло много, упоительный запах
курицы с чесноком стал заметно слабее - видно, еда остыла, а  может,  ее
уже и не осталось. Всего строек, на которых в интересующее сыщиков время
использовался бетон той самой редкой марки, было четыре,  включая  "Меч-
ту". И если верить словам Михаила Черкасова, ни на одной из  них  он  не
был и даже близко не проходил.
   Если Черкасов лгал, то нужно было скрупулезно  обследовать  местность
вокруг этих четырех объектов в поисках места, где он  держал  похищенных
юношей.
   Если же он говорил правду, то нужно было понять, каким образом  грязь
с одной из этих строек попала в его квартиру.
   И хорошо было бы при этом решить, верить Черкасову  или  все-таки  не
верить.
   Экспертиза хороша тем, что позволяет получать ответы на самые  разные
вопросы. Но плоха тем, что ответы эти приходится ждать  довольно  долго.
Примерно месяц. Если быстрее - то только на личных контактах или по при-
казу вышестоящего начальника.
   Образцы грунта с четырех объектов уже лежали у экспертов, но  рассчи-
тывать на немедленный ответ было  бы  верхом  неоправданного  оптимизма.
Единственным, на что приходилось надеяться,  был  факт  нахождения  дела
Черкасова на контроле у руководства ГУВД. Под это традиционный  месячный
срок сократили до десяти дней. Казалось бы, что такое  десять  дней?  Да
ерунда, и говорить не о чем. Но только не  в  тех  случаях,  когда  тебя
ежедневно вызывают на ковер, требуют отчитаться о проделанной работе,  а
над твоей головой как дамоклов меч висит угроза скандала на национальной
почве. Отец Валерия Лискина, чей блокнот был обнаружен в квартире Черка-
сова, оказался человеком энергичным и инициативным, а в лице  журналиста
Гиви Липартии он нашел понимание и поддержку, так что разгромная, разоб-
лачительная статья о царящих в милицейских  кругах  равнодушии,  бездея-
тельности, непрофессионализме и, главное, антисемитизме уже была написа-
на и ждала своего часа. О чем разгневанный Лискин не  замедлил  сообщить
руководству ГУВД.
   Всю тяжесть этой ситуации полковник Гордеев мужественно нес на  себе,
стараясь не дергать подчиненных и не мешать им работать.  Он  знал,  что
оперативники делают все, что нужно и как нужно, они,  не  дожидаясь  ре-
зультатов экспертизы, осматривают каждый куст и каждый закоулок в районе
четырех строек, как уже завершенных, так и текущих. Опрашивают всех зна-
комых Черкасова, выясняя, не упоминал ли он когда-нибудь о том, что  бы-
вал в одном из этих четырех мест. Проверяли по, своим каналам,  действи-
тельно ли Олег Бутенко в свое время присвоил большую партию наркотиков и
скрылся, чем вызвал гнев наркодельцов. В общем, каждое сказанное  Михаи-
лом Ефимовичем слово будто под микроскопом рассматривали.
   А Гордеев ходил к генералам, выслушивал  в  свой  адрес  комплименты,
больше смахивающие на угрозы и упреки, багровел, пыхтел,  злился,  огры-
зался, но терпел. Потому что хорошо понимал генералов. Они боялись скан-
дала.
   - Вы что, не можете выбить признание из этого Черкасова? - раздражен-
но спрашивали руководители у Гордеева. - Чем вы там вообще занимаетесь?
   - Мы ищем доказательства его вины. У нас нет уверенности, что  маньяк
- он.
   - Тогда на каком основании вы его разрабатывали? Если его фамилия по-
пала к журналистам, значит, вы работали с ним очень серьезно.  И  одного
из потерпевших он признал. Чего вам еще нужно?
   - Мы ищем доказательства, - упрямо твердил Гордеев.
   Что еще он мог им сказать?
   Настя пришла домой в десятом часу. Алексей  встретил  ее  неожиданным
вопросом:
   - Дорогая, ты в почтовый ящик давно не заглядывала?
   - Давно. Мы же ничего не выписываем, а писем нам не пишут. Теперь все
больше по телефону общаются. А что?
   - А ничего. Если бы ты туда заглядывала хотя бы раз в неделю,  ты  бы
узнала, что у тебя номер телефона с завтрашнего дня изменится. Тебе  из-
вещение пришло с телефонного узла и провалялось в ящике дней десять. Хо-
рошо, что хоть у меня ума хватило посмотреть.
   - Как изменится? - растерялась Настя. - Почему?
   - АТС меняют. Сейчас по всей Москве такая история.  Тебя  заблаговре-
менно предупредили, даже новый номер указали, чтобы ты заранее его  всем
раздала. Заботятся о людях, а ты в ящик посмотреть ленишься.  Ну  нельзя
же так, Ася. Хороши бы мы с тобой были,  если  бы  завтра  ждали  нужных
звонков. Кстати, сегодня телефон вообще отключен.
   - Отключен? - испугалась она. - Но мне должны звонить...
   - Ага. И кому ты собираешься это объяснять? Если бы ты вовремя  полу-
чила извещение, ты бы и об этом знала заранее. Они  специально  указали,
что