ами, по ночам  резвятся
в бассейне и смотрят стриптиз. Что еще могло вызвать гнев и кипящую, бе-
зудержную ненависть у людей, настроенных  таким  специфическим  образом?
Чем им могли помешать артисты и режиссеры? Только одним: показом советс-
кой армии и всей советской действительности в издевательском  непригляд-
ном виде. Они опорочили доблестных воинов, изгадили идею советского пат-
риотизма, надругались над всем тем светлым и прекрасным, во что всю свою
жизнь свято верили эти люди, чему они преданно служили и что защищали.
   Я снова уткнулся в лежащие передо мной списки кинофильмов. Теперь все
сходилось.
   Ольга Доренко - главная роль в фильме "Армейская жена". Она сыграла в
нем молодую женщину, которая во время войны шла следом за полком и спала
со всеми бесплатно, просто "за спасибо" и пайку хлеба. Именно в этом она
видела свое участие в поднятии боевого духа наших солдат. Полковая прос-
титутка.
   Люся Довжук - главная роль в фильме Виктора Бабаяна "Камуфляж".  Наз-
вание говорит само за себя:  за  красивыми  лозунгами  -  грязь,  преда-
тельство, мелкая корысть, очковтирательство. Я видел этот фильм, он  был
очень талантливым и очень злым.
   Олег Юшкевич - главная роль в фильме "Женоубийца". Его герой  -  сот-
рудник КГБ из "застойных" времен, который задумывает продаться  ЦРУ,  но
для осуществления своего замысла ему необходимо уничтожить жену  и  двух
своих любовниц. Что он и делает, используя при этом специальные знания и
навыки, полученные на работе в том самом КГБ.
   Екатерина Иванникова - роль второго плана в фильме Игоря Литвака "Са-
мосожжение", где подробно описывается, как попадают  на  срочную  службу
парни с олигофренией в степени легкой и даже средней дебильности и что с
ними на этой службе происходит. Катя сыграла роль врача из полковой сан-
части, сексуально озабоченную до такой степени, что, когда  ей  "приспи-
чит", она становилась почти невменяемой, как наркоман в  абстиненции,  и
готова была на что угодно, лишь бы срочно подлечь  под  кого-нибудь.  Ее
активно "пользовали" ротные и взводные командиры, чтобы она ставила  ли-
повые диагнозы несчастным солдатикам, которых избивали, унижали, насило-
вали, доводили до самоубийства.
   Итак, кроме Кати Иванниковой в черном списке наверняка был Игорь Лит-
вак. Через десять минут я нашел и третью  потенциальную  жертву.  Руслан
Кийко, известный публике просто как Руслан, женоподобный  гомосексуалист
с длинными волосами и нежным тщательно выбритым лицом. В  фильме  "Он  и
его муж" Кийко сыграл армейского полковника, совсем молодого,  постоянно
получавшего внеочередные звания, потому что генерал  оказался  любителем
мужского тела, а у молодого красивого подчиненного ему  отказа  не  было
много лет. Руслан в этой роли был необыкновенно убедительным  и  естест-
венным (что вполне понятно), нормально ориентированный мужик никогда  не
смог бы так сыграть гомосексуалиста, как это удалось Кийко. Любой другой
в  этой  роли  переигрывал  бы,  пытаясь  нарисовать   какую-то   особую
"женственность". А Руслан ничего не наигрывал и не  придумывал,  у  него
этой пресловутой "женственности" было как раз  столько,  сколько  нужно.
Его роль была в фильме основной,  его  педераст-покровитель  был  только
обозначен несколькими крохотными эпизодами, а весь фильм  рассказывал  о
том, как менялась на протяжении многих лет психология молодого  офицера,
который делал себе карьеру таким "немужским" способом. Режиссером фильма
"Он и его муж" был все тот же Бабаян,  гениальный  алкоголик,  блестящий
мастер психологических нюансов. К сожалению, за  его  жизнь  можно  было
больше не беспокоиться.


   Глава 12

   Где искать Сергея Лисицына в первом часу ночи, я  не  представлял,  а
идти к нему домой было рискованно: если его  сочли  достаточно  опасным,
чтобы удалить с оперативной работы, то вполне могут присматривать за его
контактами. В первые два дня после возвращения из Москвы я еще был  Ста-
совым, и наши встречи проходили демонстративно открыто, потому что так и
было задумано. Зато теперь все стало сложнее. С какой это стати какой-то
Дмитрий Галузо будет разыскивать среди ночи участкового Лисицына?
   Единственным шансом был телефонный звонок Сереже домой. Я выбрался из
своего сарая, вышел на улицу и пошел влево, хотя направо до телефона-ав-
томата было бы ближе. Но я не хотел по вполне понятным  причинам  прохо-
дить мимо дома 8.
   Мой ангелочек со скучным видом и брюзгливой миной  вытащил  очередной
несчастливый билетик, швырнул мне его в лицо и завалился  спать.  Сергея
дома не было. К телефону вообще никто не подошел, так что я даже не смог
попросить, чтобы ему передали, что он срочно мне нужен.
   Оставалось одно: бежать в гостиницу, где жили киношники, и искать Бо-
риса Рудина. У него есть служба безопасности, пусть хоть что-то полезное
сделают.
   В гостинице полным ходом шла ночная тусовка. Я прошел  через  боковой
вход из сада в холл мимо равнодушно глянувшего на меня охранника и поду-
мал, что на рудинскую службу безопасности надежда слабая. Они вообще мы-
шей не ловят. Спят на ходу. Одной из примет нашего времени стало  предс-
тавление о том, что если уж делать чтото, то за о-очень большие  деньги,
а просто большие деньги существуют для того, чтобы их получать за просто
так, за сонное безделье.
   Рудина я нашел в ресторане. Естественно, рядом с ним восседала  мадам
Мезенцева, одетая во что-то невообразимое, полностью открывающее ее пот-
рясающую фигуру. Полоса невезения началась, и мне пришлось  смириться  с
тем, что объяснений с Ритой никак не избежать. Разумеется, она сразу  же
меня узнала, да и немудрено после стольких лет близкого знакомства.
   - Что случилось? - тут же с ужасом спросила она. - Что с тобой,  Ста-
сов? В кого ты превратился? Почему ты вернулся? Где Лиля?
   Вопросов оказалось многовато даже для моей закаленной нервной  систе-
мы, поэтому я позволил себе быть грубым. Ну если уж  не  грубым,  то  по
крайней мере дурно воспитанным.
   - Лиля на даче у Борзенкова, с ней все в порядке, - быстро ответил  я
и тут же перевел взгляд на Рудина. - Борис Иосифович, мне нужно  погово-
рить с вами. Наедине и срочно.
   Да, Боря Рудин мне не нравился, но одного у него не отнять: он не был
курицей, которая, прежде чем что-то сделать, долго и бестолково  квохчет
и бьет себя крыльями по бокам. Он был деловым и стремительным.
   - Посиди здесь, - бросил он Рите, вставая и делая мне знак  следовать
за собой.
   Похоже,  Ритулька-то  привязана  к  президенту  киноконцерна   РУНИКО
больше, чем он к ней. От такого пренебрежения она сделалась пунцовой, но
позу сохранила, даже не обернулась нам вслед.
   Борис Иосифович шагал очень быстро, и  мне  оставалось  только  удив-
ляться, откуда в этих коротких ножках такая бешеная скорость. Он был не-
высок росточком, даже ниже Риты, не говоря уж обо мне с моими без малого
двумя метрами, но в отличие от многих малорослых не производил впечатле-
ния закомплексованного и злобного. Мне раньше не приходилось с  ним  об-
щаться, только один раз нас представили друг другу на какой-то презента-
ции в Киноцентре, когда я еще ходил на такие мероприятия в качестве Рит-
киного мужа. Он мне сразу не понравился, и это светлое чувство я  пронес
в своей трепетной душе через долгие годы как семейной, так и последующей
холостяцкой жизни. Причем я не мог бы сказать  определенно,  что  именно
мне так категорически не нравилось в Рудине. Но вот не нравилось, и  все
тут.
   Мы вошли в огромный "президентский" номер, состоящий из трех комнат -
гостиной, кабинета и спальни. В гостиной царил, мягко  говоря,  тот  еще
бардак, на столиках стояли бутылки и грязные бокалы и рюмки,  вазочки  с
остатками орехов и косточками от давно съеденных фруктов, доверху  заби-
тые окурками пепельницы, воздух, несмотря на открытую  балконную  дверь,
был пропитан запахом сигаретного дыма и  перегара.  Повидимому,  гулянка
здесь шла долго, а закончилась совсем недавно.
   Рудин не останавливаясь прошел через гостиную и открыл дверь в следу-
ющую комнату. Я послушно последовал за ним в кабинет. Здесь было хорошо,
прохладно и чисто, у окна стоял большой письменный стол, у стены  распо-
ложились мягкие глубокие кресла. Борис двигался так  стремительно,  что,
казалось, в кабинете есть еще одна дверь и он собирается пересечь его  и
идти дальше. Но я ошибся, Рудин подлетел к одному из кресел,  резко  за-
тормозил и плюхнулся в него, закинув ногу на ногу, отчего брючина задра-
лась, обнажив жемчужно-серый носок и часть смуглой волосатой  щиколотки.
Ну надо же, а Ритка всегда говорила, что терпеть не может волосатых  му-
жиков!
   - Слушаю вас внимательно, - произнес он, доставая сигареты  и  щелкая
зажигалкой. - Должен заметить, вы сильно изменились, Владислав. Я  помню
вас совсем другим.
   - Годы идут, знаете ли, - неопределенно ответил я. - Борис Иосифович,
у нас с вами возникли серьезные проблемы. Нужно срочно разыскать Иванни-
кову, Руслана и Игоря Литвака. Я вам все объясню, но это займет  какоето
время, а счет может идти уже на минуты, если не на секунды. Давайте сна-
чала их найдем, а когда я буду уверен, что с ними все в порядке,  я  дам
вам любые объяснения.
   - А нельзя по-другому? Вечером стулья, а деньги утром? -  поинтересо-
вался Рудин, непринужденно демонстрируя мне знание  классики  советского
кинематографа.
   - Можно, но деньги вперед.
   - Понял.
   Он легко поднялся с кресла, подлетел к столу и нажал клавишу на пере-
говорном устройстве.
   - Где у нас Литвак, Руслан и Катерина? Быстренько их найти и ко  мне.
Быстренько, быстренько, девочки, шевелитесь... Меня это не интересует...
Значит, без штанов придет. Давайте, двигайтесь. Нет, это только в десять
утра, а сейчас они должны быть еще здесь.
   - Что в десять утра? - встревоженно спросил я. - Они  куда-то  собра-
лись?
   - Да, на халтуру в местную глубинку. Что вы  на  меня  так  смотрите,
Владислав? Вы что, не знаете, что актеры и режиссеры постоянно подхалту-
ривают, особенно во время фестивалей? Фестиваль тем и хорош, что люди  в
это время свободны от съемок и прочей беготни, а платят  за  выступления
более чем прилично. Все с концертами ездят. Закрытие фестиваля и раздача
слонов завтра в восемь вечера, так что весь сегодняшний день и  половину
завтрашнего вполне можно посвятить собственному карману.
   - Что, все трое уезжают?
   - Все трое.
   - И все в одно место или в разные?
   - В одно. А что вас так удивляет?
   - Кто еще с ними едет?
   - Никто, только Кийко, Литвак и Иванникова. Может  быть,  вы  наконец
начнете рассказывать, Владислав? Стулья я вам обеспечил, платите деньги.
   - Подождите, Борис Иосифович, как так получилось, что они все  втроем
собрались в одно и то же место с концертом? Они что,  близкие  друзья  и
нашли себе общую халтуру? Разлучаться не хотят?
   - Да нет, из этого Богом забытого поселка позвонили  в  оргкомитет  и
попросили привезти их самых любимых актеров Катю и Руслана  и  режиссера
Литвака. Это, дескать, их кумиры, и они слезно просят  дать  возможность
оторванному от культурной жизни населению пообщаться со своими  любимца-
ми. Конечно, дыра жуткая, цивилизация там и рядом не лежала, но ведь ак-
теры честолюбивы до смешного. Скажешь ему, что он - кумир, и он готов не
есть, не спать, переться к черту на рога, только чтобы услышать аплодис-
менты и вдохнуть аромат обожания и преклонения. Вы не забывайте, Владис-
лав, артисты и режиссеры кино этим сильно обделены, в отличие  от  теат-
ральных. Там и актер, и режиссер выходит на сцену  и  видит  благодарную
публику каждый вечер, он каждый вечер получает свою  порцию  восторга  и
признательности. А в кино? Наши деятели оторваны от публики, а  ведь  им
ничуть не меньше нужно чувствовать любовь зрителя. Поэтому и ездят,  ез-
дят даже в Пискоструйск и в деревню Гадюкино, по колдобинам и на  перек-
ладных.
   - И когда их пригласили?
   - Два дня назад, если я со счета не сбился. Сейчас ведь  уже  пятница
началась. Во вторник с утра звонили, и мы договорились, что ребята  пое-
дут в пятницу, дадут один концерт, переночуют, в субботу с утра еще одно
выступление в соседнем поселке, и к обеду их привезут обратно.  Как  раз
они успеют отдохнуть, привести себя в порядок, а в восемь вечера в  суб-
боту - закрытие и вручение призов.
   Так. Значит, во вторник с утра. В  понедельник  вечером  я  улетел  в
Москву с Лилей, они решили, что я перестал путаться под ногами  и  можно
действовать дальше. Времени до закрытия кинофестиваля осталось  немного,
и они решили покончить со всеми троими одним махом. Интересно,  что  они
придумали на этот раз? Скорее всего автомобильную  катастрофу.  Гористая
местность, серпантин... Машину в пропасть - и концы в воду. Бог мой,  во
главе всего этого должен стоять поистине сумасшедший. Но почему его пок-
рывают? "Выдавливание" предпринимательства - это я могу понять,  это  на
руку тем, кто ведет политическую игру. Но истребление  кинозвезд?  Какую
пользу это может принести тем, кто рвется к власти? Почему они позволяют
этому человеку безнаказанно совершать убийства, и не  просто  позволяют,
но и помогают? Или они хотели во что бы то ни стало  сорвать  фестиваль,
чтобы больше никакому Рудину не пришло в голову устраивать в этом городе
великосветские "сходняки"? Ведь Рита мне объясняла, что спонсоры вклады-
вают в фестиваль большие деньги, потому что он приносит большие прибыли.
Именно поэтому спонсоры и не позволили закрыть  фестиваль,  несмотря  на
убийства участников. Спонсоры оказались людьми такими же безнравственны-
ми, но из другой команды.
   - Так я жду ваших объяснений, Владислав. Что, собственно, случилось?
   - Видите ли, Борис Иосифович, у меня есть очень  сильные  подозрения,
что этих троих тоже хотят убить. Я ничего не могу доказать, но  я  прошу
мне поверить.
   - У вас есть какие-то сведения? Рита сказала, что  вы  отказались  от
моего предложения заняться этими убийствами...
   - Да, я отказался, но я отказался работать на  вас.  А  убийствами  я
все-таки занимался. Вы  знаете  современное  кино  лучше  меня,  поэтому
вспомните: те четверо, которые уже погибли, и эти трое имели отношение к
фильмам, в которых поносят армию и разоблачают царившие в  ней  порядки.
Мне понадобилось много времени, чтобы до этого додуматься, но вам-то,  я
полагаю, не нужно рыться в фильмографиях, чтобы это вспомнить.
   - Вы хотите сказать, что за этими убийствами стоит армия?  -  скепти-
чески бросил Рудин. - Трудно поверить. У вас богатая  фантазия,  Владис-
лав. Вы меня не убедили.
   - Борис Иосифович, оставим в покое мою  фантазию.  Вам  мало  четырех
трупов? Вам нужен пятый, шестой и седьмой, чтобы спохватиться? Армия тут
ни при чем. В этом замешаны ветераны-отставники. Может  быть,  их  всего
несколько, может быть, всего один, но это  страшный  человек  с  больной
психикой, который не может смириться с кардинальными переменами в  миро-
воззрении, морали, нравственности. Он использует юношеский  военно-спор-
тивный клуб, чтобы воспитывать подростков в ненависти к пороку и развра-
ту и готовить из них боевиков, способных на любое  преступление  во  имя
этой святой борьбы с грязью и развратом...
   Моя пламенная речь была прервана пьяным голосом, донесшимся из гости-
ной:
   - Боря, я пришла! Ты меня искал? Боря! Ты где?
   Дверь распахнулась, и на пороге кабинета возникла пьяная до изумления
Катя Иванникова. Даже в таком состоянии она была  очень  хорошенькой,  в
черном костюме с суперкороткой юбкой, выгодно  оттенявшем  ее  белокурые
волосы. Ноги в черных колготках были, конечно, не такими классными,  как
у Маргариты, но очень даже ничего, а зеленые глазищи в  поллица  смотре-
лись просто здорово.
   - О-о-ой, здрасьте, - протянула она, увидев меня. -  Боречка,  я  вот
она.
   - Молодец, - поморщился Рудин. - Опять надралась. Посиди в  гостиной,
сейчас я с тобой разберусь. Не пей только, сделай перерыв.
   Катя послушно отступила назад и прикрыла за собой дверь.  Я  услышал,
как охнули пружины в кресле, потом раздалось недвусмысленное бульканье и
звяканье: Иванникова наливала себе выпивку, благо  бутылок  в  гостиной,
как я уже сказал, было достаточно. По лицу Рудина я понял, что  он  тоже
это слышит и явно не одобряет.
   - И что вы предлагаете? - спросил он, снова поворачиваясь ко  мне.  -
Не пускать их на халтуру? Запереть в номере и выставить охрану? Имейте в
виду, актеры вас не поймут. Они далеки от ваших резонов, тем более что и
мне они не кажутся правдоподобными.
   Я собрался было уже пуститься в объяснения и призвал  на  помощь  все
свое красноречие, но в гостиной раздались мужские голоса.  Один  из  них
принадлежал Игорю Литваку, другие я не узнал.
   - Явились наконец, - вздохнул Рудин. - Ну пойдемте, посмотрим, сможе-
те ли вы их убедить отказаться от заработка. Я что-то сильно сомневаюсь.
   Он встал с кресла и сделал шаг к двери, но я успел  схватить  его  за
руку.
   - Борис Иосифович, - сказал я тихо, но очень зло, - если с кем-нибудь
из них чтонибудь случится, вы больше никогда не проведете ни одного  ки-
нофестиваля. Это я вам обещаю. За вами пойдет слава человека, который не
может обеспечить безопасность приглашенных участников. Актеры вообще лю-
ди суеверные, это всем известно, а с такой репутацией никто  не  захочет
иметь с вами дело. Все узнают, что вас предупредили, а вы не приняли ме-
ры. Подумайте об этом.
   - Вы меня шантажируете? - усмехнулся Рудин. - Маргарита меня  предуп-
реждала, что вы человек сложный, но я не предполагал, что  она  имела  в
виду вашу склонность к запугиванию. А если окажется, что вы меня предуп-
редили, я обеспечил безопасность этих троих, а погибнет кто-нибудь  чет-
вертый? Как мы все будем выглядеть в этом случае? И, между прочим,  могу
вам обещать, что пострадает ваша репутация. Вы пытались  раскрыть  прес-
тупление, неправильно поняли подоплеку, изолировали не тех людей,  каких
надо было, а в результате - еще одна жертва. Ведь вы, насколько я  пони-
маю, собираетесь увольняться из милиции, значит, пойдете в  частные  ох-
ранные структуры, а уж я приложу все усилия, чтобы о вашем промахе узна-
ли.
   Да, не зря все-таки Борис Рудин мне с первого раза не понравился.
   - Значит, вы мне не верите?
   - Не совсем так, Владислав. Я не верю в ту историю,  которую  вы  мне
рассказали, и потому не верю, что будут еще жертвы и что ими  непременно
должны стать Руслан, Катерина и Литвак. Я не верю.
   - Разве вам не кажется странным, что я назвал вам три имени, а вы мне
в ответ заявили, что именно этих трех человек пригласили дать концерты в
какой-то глухомани? Ведь это не я выдумал, это вы мне сами сказали. Раз-
ве бывают такие совпадения?
   - Бывают, - отрезал Рудин, распахивая дверь в гостиную.
   Катя Иванникова сидела в центре комнаты  в  окружении  троих  мужчин.
Литвака и Руслана я знал в лицо, третий мужчина, красивый брюнет с  про-
седью в волосах и насмешливыми глазами, был мне незнаком. У всех  четве-
рых в руках были рюмки.
   - Что за пожар? - высокомерно спросил Руслан,  недовольно  встряхивая
длинными волосами. - Последний инструктаж перед гастролями? Не пить,  не
курить, не трахаться?
   Рудин проигнорировал выпад, даже не глянув в сторону знаменитого  го-
мосексуалиста.
   - Рад вас видеть, Олег Иванович, - обратился он к брюнету.  -  Какими
судьбами?
   - Мы  с  Игорем  Аркадьевичем  обсуждали  финансирование  его  нового
фильма, а тут вдруг прибегает какая-то очаровательная звездочка и  велит
Игорю срочно явиться к вам. Ну и я с ним пришел за компанию. Ведь у  нас
с вами завтра закрытие, нужно решить ряд вопросов.
   - Конечно, конечно, - закивал Рудин. - Прошу знакомиться. Олег Ивано-
вич Юрцев, спонсор нашего кинофестиваля. А это Владислав Стасов...
   Рудин замялся, не зная, что говорить дальше. Отчества я,  натурально,
не удостоился. Впрочем, он его, наверное, просто не знал.
   Я с любопытством разглядывал Юр