сведениями.
   - Ну и как? Раскрыли вы убийство?
   - Да.
   - Почему Денисов был так в этом заинтересован?
   - Я понимаю ваш вопрос. Нет, убитый не был его человеком  и  даже  не
был его знакомым. Просто Эдуарду Петровичу не понравилось, что в  городе
хозяйничают какие-то неучтенные уголовники.
   - Нарушение конвенции?
   - Ну, примерно.
   - Денисов как-то отблагодарил вас за помощь?
   - Он купил мне билет на поезд до Москвы.  Вы  считаете  это  взяткой?
Тогда не забудьте, что я имею право на бесплатный проезд до места отдыха
и обратно. И бесплатный билет до Москвы у меня уже был,  просто  мне  не
хотелось возиться с обменом, потому что я уезжала  раньше  времени.  Так
что в материальном плане я ничего не выгадала, позволив ему оплатить мой
проезд.
   - После этого вы поддерживали отношения?
   - В течение года - нет.
   - А потом?
   - А потом я обратилась к нему за помощью...
   Стоило только Дегтяреву выйти, как немедленно объявился Коротков.
   - Ну что? - спросил он, озабоченно глядя на Настю. - Сильно доставал?
   - Умеренно. Пока жива, - скупо улыбнулась она.
   - Ася, я выяснил, кому принадлежит темно-синий  "Москвич".  Лажа  ка-
кая-то получается.
   - И кому?
   - Некоему Тришкану Виктору Ильичу. Не слыхала про такого?
   - Нет.
   - Точно не слыхала?
   - Да точно, Юрик. А он кто?
   - А он работает старшим инспектором отдела кадров в одном из окружных
УВД.
   - Да-а-а, - протянула она ошарашено. - Влипли. Может, машина в угоне?
   - Я проверил. Заявления о краже нет. Кстати, пока ты еще не пришла  в
себя от изумления, сообщу тебе еще одну новость. Ты знаешь, что у Тамары
Коченовой есть машина?
   - Знаю, ее мать говорила.
   - А знаешь, где эта машина сейчас?
   - Нет. Где?
   - Вот и я не знаю. И на эту машину заявления о краже тоже нет.  Когда
Тамара уехала в командировку, машина стояла возле дома,  так  утверждает
ее соседка. Стояла-стояла, горя не знала, а потом в один прекрасный  мо-
мент исчезла.
   - Ну, стало быть, угнали, - вздохнула Настя. -  Поскольку  хозяйки  в
Москве нет, то и заявить об угоне некому. Черт с ней,  с  этой  машиной!
Меня больше Тришкан интересует. Может, он кому-нибудь  доверенность  дал
на свою машину?
   - Может, - согласился Коротков. - Поэтому я узнал адрес этого Виктора
Ильича и собираюсь поглядеть, появляется ли по означенному адресу "Моск-
вич" М 820 ЕВ. И кто на нем ездит.
   - Разумно. Только, Юра...
   Она умолкла, глядя в окно. Ее отстранили от работы. Имеет ли она пра-
во втягивать в решение своих проблем Короткова? Кем бы ни оказался  Вик-
тор Тришкан, для наружного наблюдения за ним необходим  официальный  ра-
порт Гордеева начальнику соответствующей службы. А поскольку Тришкан яв-
ляется сотрудником органов внутренних дел, то все еще более усложняется.
Если и наблюдать за ним, то только своими силами.  А  сколько  их,  этих
сил? Она да Коротков. Но Коротков по уши загружен работой и не может,  в
отличие от нее, целыми днями таскаться по  пятам  за  владельцем  синего
"Москвича". Ей же вообще нельзя появляться в поле зрения Тришкана, пото-
му что если это именно он ее фотографировал,  то  знает  Настю  в  лицо.
Очень соблазнительно снова обратиться к Денисову... Нет, ни за что. Хва-
тит ей неприятностей на свою голову.
   - Юра, убийство Карины Мискарьянц все еще за тобой?
   - Да, вчера вечером Колобок подключил еще Лесникова вместо тебя.
   - Попроси Игорька покопаться в жизни Николая Саприна. Мы эту  сторону
совсем запустили, а ведь его надо искать, пока нам не прислали уведомле-
ние об убийстве Коченовой.
   Она пробыла на работе еще ровно столько времени,  сколько  потребова-
лось, чтобы выпить чашку кофе. Потом оделась, заперла кабинет и  поехала
к жене своего брата.
   Даша, жена Настиного брата Александра, казалось, расцветала  на  гла-
зах. После родов она стала заметно полнее, зато глаза светились каким-то
невообразимым светом, в лучах которого меркли все неприятности и  плохое
настроение растворялось без следа. Настя часто навещала ее, но приезжала
она не ради грудного племянника, а ради самой  Даши.  В  ее  присутствии
Настя успокаивалась, расслаблялась и в  тяжелые  минуты  снова  обретала
способность радоваться жизни.
   Несмотря на лишние килограммы, Даша по-прежнему носилась по  квартире
как метеор, одновременно стирая, убирая,  занимаясь  приготовлением  еды
отдельно для малыша и отдельно - для мужа, при этом постоянно что-то на-
певая, не теряя хорошего настроения и не чувствуя усталости. Она обрадо-
валась Настиному приходу и повисла у нее на шее, словно они не  виделись
по меньшей мере год, хотя со времени  их  последней  встречи  прошло  не
больше двух недель.
   - Как хорошо, что ты пришла, Настюшка, - щебетала она. - И  Саня  се-
годня обещал прийти пораньше, хоть соберемся наконец все вместе. А то ты
вечно торопишься, Санька поздно приходит, никак я вас в  одну  кучку  не
соберу. Позвони Леше, пусть он тоже приедет, а?
   Настя подумала, что идея вовсе не плоха. В самом деле,  когда  вокруг
одни неприятности и тревоги, так хорошо бывает посидеть в кругу  близких
и приятных тебе людей. Она позвонила  Алексею,  тот,  правда,  несколько
удивился неожиданному приглашению, но обещал подъехать через пару часов.
   Квартира у Настиного брата была огромная, он купил  ее  незадолго  до
свадьбы и еще не закончил обставлять мебелью. Поскольку к моменту покуп-
ки квартиры Дарья была уже беременной и до  родов  оставались  считанные
недели, в первую очередь приобреталось все необходимое для кухни и детс-
кой. Саша был, в отличие от своей юной супруги,  чрезвычайно  придирчив,
пытался найти то, что полностью соответствовало бы  его  вкусу,  поэтому
спальню они купили чуть ли не накануне свадьбы, а гостиная  до  сих  пор
пустовала.
   - Я не понимаю, - то и дело жаловалась Даша. - Столько красивой мебе-
ли кругом, только покупай, а ему все не нравится. На мой вкус, я бы дав-
но уже все приобрела и успокоилась, я вообще терпеть не  могу  выбирать,
хватаю первое, что под руку попадет, лишь бы в общих чертах годилось.  А
Саша все что-то ищет, ищет...
   Настя каждый раз с ужасом смотрела на четырехкомнатные хоромы, предс-
тавляя себе, сколько сил и времени нужно на то, чтобы поддерживать здесь
порядок. Конечно, им с Лешкой было тесновато в ее крошечной  однокомнат-
ной квартирке, но зато уборка занимала минимальное время.  И  как  Дашка
справляется, когда на руках грудной ребенок?
   - Я же не спрашиваю тебя, как ты ловишь своих уголовников, -  отшучи-
валась Даша, слыша Настины вздохи. - У каждого свое призвание. У меня  -
быть женой и матерью. У меня это получается лучше всего другого, поэтому
и радость доставляет, и не утомляет. Я как  только  маленького  Сашеньку
кормить перестану, сразу буду второго рожать. Девочку еще хочу.
   - Маленькую Дашеньку? - смеялась Настя.
   - Нет, маленькую Настеньку. А  потом  маленького  Алешеньку.  У  меня
большая программа. Я должна всех любимых людей увековечить в  своих  де-
тях. А вы трое у меня самые любимые.
   Проведя у колыбельки племянника протокольные четверть часа и повосхи-
щавшись неземной красотой, бурным развитием ребенка  и  его  несомненным
сходством с родителями, Настя увела Дашу на кухню.
   - Дашуня, кажется, мой брат выписывает кучу газет. Ты их  куда-нибудь
складываешь?
   - На антресоли, - кивнула Даша. - Они тебе нужны? Я сейчас достану.
   - Сиди, я сама достану.
   Настя вышла в прихожую, приподнялась на цыпочки  и  достала  огромную
кипу газет, которую немедленно оттащила в просторную и вызывающе  пустую
гостиную. Здесь стояли три шезлонга,  которым  после  покупки  гарнитура
предстояло перекочевать на лоджию, и низенький столик,  который  ожидало
такое же почетное изгнание.
   - Что ты собираешься делать? - с ужасом спросила Даша,  увидев  зава-
ленный газетами пол в гостиной.
   - Читать.
   - А я? - недоуменно спросила она. - Ты же ко мне пришла. Я так  обра-
довалась... Тебе скучно со мной разговаривать?
   - Что ты, Дашенька, просто мне для работы нужно кое-что в  них  поис-
кать. Хочешь помочь мне?
   - Конечно.
   Даша с готовностью уселась в шезлонг и положила на  колени  несколько
газет.
   - Говори, что нужно делать.
   - Знаешь, это так расплывчато, неопределенно...  Короче  говоря,  мне
нужны все упоминания о деятелях науки, литературы, искусства,  вообще  о
людях интеллектуального труда, которые умерли за последние полгода.
   Дашины огромные глазищи еще больше расширились от удивления.
   - Зачем это? Ой, Настюшка, расскажи, я умру от любопытства.
   - Расскажу, но при одном условии.
   - Я согласна, - тут же выпалила Даша. - Ну рассказывай же скорее.
   - Нет, сначала про условие. Потому что если ты не согласишься, то я и
рассказывать не буду.
   - Ну Настя! - взмолилась Даша. - Ну не тяни же!
   - Во-первых, не трепаться.
   - А Сане?
   - Саньке можно, я ему и сама расскажу. Во-вторых, согласиться на  то,
что я попрошу твоего мужа о помощи. Если он  начнет  мне  помогать,  это
потребует от него какого-то времени, а я знаю, что он и так поздно  при-
ходит. Согласна?
   - Господи, Настя, о чем ты спрашиваешь! Ты же знаешь, как мы оба тебе
обязаны...
   - Прекрати, - рассердилась Настя. - Слышать не хочу.
   - Ладно-ладно, не кипятись, я на все согласна. Рассказывай.
   - Значит, так, Дашуня. Есть некая группа медиков-специалистов,  кото-
рые работают над препаратом  для  стимулирования  интеллектуальной  дея-
тельности. Работа идет уже полгода, но пока что препарат у них не  полу-
чился. Работают они тайком, широкую общественность в известность не ста-
вят. Но им, как я понимаю, нужно на ком-то ставить опыты. И  вот  закра-
лось в мою больную голову сильное подозрение, что они их ставят, а  люди
от этих опытов умирают. Но им ведь не всякий человек  подойдет,  правда?
Им нужен тот, кто занимается этой самой интеллектуальной  деятельностью,
творчеством.
   - Я поняла, - перебила ее Даша. - Мы ищем только некрологи или что-то
еще?
   - В первую очередь некрологи. А в целом - все виды публикаций, в  ко-
торых может так или иначе затрагиваться интересующая нас проблема.  Леш-
ка, например, нашел имя скоропостижно скончавшегося талантливого матема-
тика-программиста в статье о проблемах борьбы  с  компьютерным  мошенни-
чеством.
   - Ясно.
   Маленький Сашенька крепко спал, зажав в крохотном кулачке принесенную
Настей игрушку, и в квартире наступила благословенная тишина, нарушаемая
только шелестом газетных страниц. Периодически  Даша  задавала  короткие
вопросы, получала столь же лаконичные ответы, и снова становилось тихо.
   - Спортсмены нужны?
   - Нет, спортсмены не нужны.
   - Певец нужен?
   - Обязательно.
   - Есть известный писатель, но старенький, давно болел.
   - Клади в отдельную кучку.
   Они не заметили, как бежало время, и очень удивились, когда на пороге
гостиной возникла фигура Александра Каменского.
   - Девочки! - радостно и в то же время изумленно воскликнул он. -  Что
у вас происходит?
   - Готовимся к выборам, повышаем политическую культуру, - тут же отоз-
валась Даша, вскакивая с шезлонга и бросаясь обнимать мужа.
   Саша поцеловал жену и подошел к Насте.
   - Здравствуй, сестренка, - ласково сказал он, обнимая  ее.  -  Какими
судьбами? Мимо пробегала?
   - Нет, Саня, я по делу. Сейчас еще Лешка приедет, буду с вами  обоими
разговоры разговаривать.
   - Ну наконец-то, - улыбнулся брат. -  Человеческий  ужин  в  семейном
кругу.
   Он ушел переодеваться, Дарья помчалась на кухню, а Настя  снова  усе-
лась в шезлонг и взялась за газеты. К тому моменту, когда явился  Чистя-
ков, были найдены по меньшей мере девять имен, обстоятельства  скоропос-
тижной смерти которых неплохо было бы проверить.
   Домой они вернулись поздно. После нескольких часов, проведенных рядом
с Дашей, Настя чувствовала себя умиротворенной и спокойной.
   - Все-таки Дашка наша - удивительное существо, правда? - сказала она.
- Ходячий транквилизатор.
   - Это точно, - поддакнул Алексей. - Надо нам почаще у них  бывать,  а
то ты в комок нервов превратишься.
   Настя уже собралась было раздеться и залезть под  душ,  как  раздался
телефонный звонок. Она даже не удивилась. С тех пор, как  контора  снова
начала ее терзать, Настя ждала звонков в любую  минуту,  но  особенно  -
поздним вечером. Это было любимым временем невидимой организации.
   - Добрый вечер, дорогая, - услышала она голос, который  стал  ей  уже
хорошо знакомым.
   Арсен стоял в телефонной будке, уютно прислонившись в уголке и  отпи-
вая мелкими глоточками плохой, но горячий  кофе,  который  он  принес  в
пластиковом стаканчике из киоска, расположенного в нескольких метрах от-
сюда. Он был в прекрасном настроении, потому что собирался  сегодня  на-
чать атаку на строптивую девчонку. Одним  из  элементов  этой  тщательно
продуманной атаки  было  слово  "дорогая"  вместо  привычного  обращения
"Анастасия Павловна".
   - Добрый вечер, - откликнулась она, как  ему  показалось,  совершенно
спокойно. - Мы переходим к фамильярности?
   - А вы имеете что-нибудь против? - осведомился Арсен, сделав  очеред-
ной глоточек. - По-моему, нам с вами давно пора переходить к более прос-
тым и более теплым отношениям. Ведь мы с вами знакомы без малого два го-
да. Это срок, согласитесь. Хотя у вас,  голубушка,  весьма  своеобразное
представление о сроках. Своего новоиспеченного мужа вы, как я знаю,  ма-
риновали в женихах лет пятнадцать. Видите, я все это время  не  оставлял
вас своим вниманием. Неужели вам не лестно, что  такой  старый  человек,
как я, проявляет к вам столь пристальный интерес? И неужели человек, ко-
торый знает о вас так много, не вправе называть вас "дорогая"?
   - Вправе, - согласилась Каменская. - А как мне называть вас? Папаша?
   - Почему "папаша"? - опешил Арсен.
   - Ну вы же сами только что сказали, что вы человек  немолодой.  Почти
что старый.
   "Вот сучка зубастенькая, - подумал он почти с  умилением.  -  Замети-
ла-таки. Кусайся, кусайся, голубка нежная, придет время - ластиться нач-
нешь".
   Но ее спокойный голос без малейших признаков страха и нервозности ему
не понравился. Пора приводить девочку в чувство, пусть знает, кто  здесь
хозяин.
   - Положим, насчет возраста я вам солгал, - сказал Арсен.
   - Зачем же?
   - А я знаю, что вы вообще-то предпочитаете пожилых мужчин. Молодые  у
вас успехом как-то не пользуются.
   - С чего вы так решили?
   - Ну как же, милая моя, а Денисов, с которым вы посещаете  рестораны?
Вас связывает с ним нежная дружба и весьма неформальные отношения. Слава
Богу, о вашей взаимной любви пока что знаю только я. И о том, как вы хо-
дили к нему гости, когда были в его городе. И о том, как целовали его  в
старческую морщинистую щечку, когда прощались с ним на вокзале. И даже о
том, как вы оплакивали его внебрачного сына. Да,  кстати,  я  ведь  знаю
примерно, в какую сумму обошлась ему та помощь, которую он вам  оказывал
в прошлом году. Ох и немаленькая эта сумма! И ведь если  обо  всем  этом
узнает ваше руководство, никто не поверит, что Эдуард Петрович делал все
это из чистой старческой благотворительности.
   - Ну и что в связи с этим? - спросила Каменская по-прежнему спокойно,
даже голос не дрогнул.
   - А ничего, дорогая моя. Ничего ровным счетом. Или мы  с  вами  будем
все-таки дружить и эта информация останется нашей с вами маленькой  тай-
ной, или мы с вами дружить не будем, и тогда эта информация будет преда-
на огласке. Так как?
   - Никак.
   - То есть?
   - Дружить не будем.
   - Значит, не боитесь?
   - Нет, не боюсь.
   - Ну что ж, завтра утром вас на работе будет ждать сюрприз. Могу  за-
ранее пообещать, сюрприз неприятный.
   - Не получится.
   - Отчего же?
   - Меня завтра не будет на Петровке. И послезавтра тоже.
   - Вы уезжаете?
   - Меня отстранили от работы. И знаете, за что? За связь с  Денисовым.
Так что вы, уважаемый, опоздали. У меня и  кроме  вас,  как  выяснилось,
полно доброжелателей. Мне жаль вас разочаровывать, но эту карту из вашей
колоды банально сперли и уже успели с нее пойти. Ждите следующей  разда-
чи.
   Она бросила трубку, и в ухо Арсену ударили короткие частые гудки.
   Утром Настя спала в свое удовольствие, а проснувшись, с грустной  ус-
мешкой подумала о том, что в отстранении от  работы  есть  свои  положи-
тельные стороны. Не нужно вскакивать ни свет ни заря.
   Леша уже давно встал и раскладывал на кухне пасьянс,  терпеливо  ожи-
дая, пока можно будет сесть за компьютер. Сонно волоча ноги, Настя прип-
лелась на кухню, чмокнула мужа в макушку  и  полезла  в  холодильник  за
апельсиновым соком. Пока она стояла под горячим душем, Леша смолол  кофе
и поджарил на сковородке гренки с сыром.
   - Питайся, соня, - сказал он. - Я пошел работать.
   Настя взяла в руки чашку с горячим кофе, но не успела поднести ее  ко
рту, как из комнаты донесся Лешин голос:
   - Эй, ты у меня лунатик?
   - Почему?
   - Когда ты успела поработать на компьютере? Ночью вставала?
   Она торопливо поставила чашку обратно на блюдце и подошла к нему.
   - Я работала на нем позавчера, больше не подходила.  А  в  чем  дело?
Что-то неисправно?
   - Да вот и я удивляюсь. Тебя вчера целый день дома не было, а я  тво-
рил очередную лекцию. Ну-ка посмотри на экран.
   Настя встала у него за спиной и глянула на монитор. На правой  панели
был корневой каталог, на левой - перечень файлов из  текущего  каталога,
то есть из того, в котором работали перед тем, как выключить  компьютер.
Она с изумлением увидела на экране названия собственных файлов, а  вовсе
не тех, которые во время работы создавал Алексей. Его файлы она узнавала
сразу. Если он работал над книгой, то называл их 1-1, 1-2 и  так  далее,
что должно было означать главы, а если писал курс лекций, то ставил бук-
вы. Сейчас же на левой панели светились обозначения не глав и лекций,  а
справок и аналитических материалов, которые писала Настя.
   - Признавайся, - шутливо сказала она, дергая мужа за волосы, - ты  не
мог удержаться от любопытства и залез в мои  справки,  а  теперь  хочешь
сделать из меня сумасшедшую лунатичку,  которая  по  ночам  работает  на
компьютере, а потом сама об этом не помнит.
   - Ася, но я серьезно! - возмутился Алексей. - Я в  твои  каталоги  не
влезал. Я же не могу этого не помнить. Кто-то из нас двоих рехнулся.
   - Ну конечно, и тебе больше нравится думать, что рехнулась я.  Перес-
тань меня разыгрывать, у меня кофе стынет.
   - Я не разыгрываю.
   Он сказал это так серьезно, что она вдруг поверила. Ее сразу зазноби-
ло и захотелось присесть.
   - Значит, они сюда приходили, - тихо произнесла она. - Они опять при-
нялись за свое. Черт бы их взял!
   Она помнила, что первый ее контакт с конторой начался точно  так  же:
она пришла домой и обнаружила, что дверь в квартиру открыта. Не  взлома-
на, а аккуратненько открыта точно подобранным ключом. А после  этого  ей
впервые позвонил приятный баритон, который теперь она узнавала с  полус-
лова, и предупредил, что тот страх, который она испытывает, находясь од-
на ночью в квартире и зная, что у неведомого противника есть ключи,  так
вот этот страх - только мягкое начало, тихая увертюра. Если она, Анаста-
сия Каменская, не будет слушаться, то ей быстро объяснят, что такое нас-
тоящий страх. Тогда приятный баритон сказал ей: "Сегодня вам дали попро-
бовать маленький глоточек. Будете вести себя неправильно - придется  вы-
пить всю чашу до дна и залпом".
   Замок Настя сменила, но для конторы, как, впрочем,  и  для  множества
других "специалистов", это не было проблемой. Ставить стальную  дверь  и
хитрый сейфовый замок ей и в голову не приходило, красть у нее было  не-
чего, а с точки зрения защиты от конторы тратить  деньги  на  укрепление
дверей было бессмысленно. Они все равно найдут способ напугать до полус-
мерти. И чего они к ней прицепились?
   - Слушай, а чего они к тебе прицепились? - спросил Леша, словно  про-
ч