"дипломате". Уж не знаю, что он там искал, может  быть,  просто  проявил
любознательность, но он их вынул и положил на стол вместе со своими  бу-
магами. Потом сложил обратно в "дипломат" и не  заметил,  как  вместе  с
твоими документами в "дипломат" попали два маленьких листочка бумаги.  С
этого все и началось для меня. Я выяснила, что это за листочки, и  нашла
человека, которому они принадлежали. Знаешь, кто  он  такой?  Двоюродный
брат Вовчика Мешкова, личного телохранителя Кирилла Есипова. До  совмес-
тительству - милиционер, сержант.
   - Все равно это нелепость, - упрямо покачал головой Соловьев. - Зачем
"Шерхану" это нужно было? Я не вижу причин. Более того, они  компенсиро-
вали мне все украденные деньги, они из  своего  кармана  давали  взятки,
чтобы откупиться от врачей и милиции и заставить всех молчать. Они пошли
на такие огромные затраты, приложили такие усилия...
   - Интересно, зачем? - осведомилась Настя. - Из любви к тебе?
   - Они нормальные добрые ребята, они всегда хорошо ко мне  относились,
мы дружим. Что неестественного ты видишь в их бескорыстной  помощи?  Или
ты настолько очерствела на своей милицейской работе,  что  всюду  видишь
только корысть и злой умысел? И в конце концов, зачем им нужно было ссо-
рить меня с Игорем? Этому нет объяснения и быть не может.
   - Ты хочешь меня обидеть? Не старайся. На своей милицейской работе  я
научилась не обижаться, даже когда ко мне бывают несправедливы.  Ссорить
тебя с сыном они не хотели, это было просто  следствием  того,  что  они
сделали. Они не хотели, чтобы ты уехал за границу. И  не  хотели,  чтобы
нападением на тебя занималась милиция, иначе все могло вскрыться. Поэто-
му они решили свалить вину на Игоря и связать этим тебе  руки.  Как  ви-
дишь, у них это получилось. С кем-нибудь другим, может быть, и не  полу-
чилось бы, но тебя они хорошо знали, знали твой характер и были уверены,
что в вину сына ты легко поверишь, ведь его поведение  оставляло  желать
много лучшего. И еще одна деталь. О покойниках плохо не говорят,  но  ты
вспомни, как твой помощник вдруг невзлюбил меня и привечал Марину.  Шер-
хановцам не нужна чужая женщина рядом с тобой. Потому что чужая  женщина
может заставить тебя изменить твою жизнь. Например, уехать  куда-нибудь.
Или она начнет совать нос в твои дела и возьмет на себя твои отношения с
издательством. Они не могли этого допустить. Кроме того, на подходе была
Марина, и для нее нужно было расчистить пространство,  а  я  мешала.  Но
хватит об этом. Послушай лучше историю про замечательного писателя Отори
Митио, это тебя развлечет. И, может быть, после этого ты мне поверишь.
   Он возненавидел Михаила Черкасова в тот самый день, когда увидел  его
на студенческом балу танцующим с Яной. Студенты  инженерно-строительного
института, где учился Якимов, устроили  совместный  новогодний  вечер  с
Плехановским. Тогда Евгений впервые  увидел  Яну  и  понял,  что  должен
чувствовать человек, сраженный наповал. Он всегда  был  веселым,  компа-
нейским парнем, активно ухаживал за девушками, но ничего  подобного  ни-
когда не испытывал. Ноги делались ватными при одном  только  взгляде  на
нежное темноглазое лицо, дыхание останавливалось, руки тряслись. Он сде-
лал попытку познакомиться с ней, Яна поболтала с ним несколько  минут  и
умчалась танцевать с высоким рыхловатым длинноволосым парнем, на которо-
го смотрела влюбленно и нежно. И таких приступов ревности у Якимова тоже
никогда не было. Он просто сходил с ума.
   Это было похоже на наваждение. Он не мог думать ни о  чем,  только  о
Яне. Она снилась ему, он слышал ее голос, он готов был узнать ее в  каж-
дой стройной черноволосой девушке на улице, в метро, в здании института.
Он узнал, где она живет, и начал следить за ней. Вид Яны, идущей под ру-
ку с Черкасовым, обнимающейся с ним на трамвайной остановке,  целующейся
в темном зале кинотеатра, был болезненно невыносим.
   Он стал худеть, таял на глазах, терял сон. Он ничего не  мог  с  этим
поделать. Многие его сокурсники на том новогоднем балу  познакомились  с
девушками из Плехановского и стали с ними встречаться. От них-то и узнал
Женя Якимов, как опозорил Яну отвратительный педераст Черкасов.  И  Женя
кинулся на помощь.
   Яна узнала его с трудом, она совсем  не  помнила  студента-строителя,
который пытался завязать с ней знакомство несколько месяцев  назад.  Она
была мало похожа на ту девушку, которую он видел еще две недели назад  с
Черкасовым в Сокольниках, где они, взявшись за руки, прогуливали лекции.
Она стала бледной, под глазами залегли огромные темные круги, речь стала
замедленной, будто заторможенной. Женя повел ее в кафе,  и,  когда  она,
съев два кусочка шашлыка, бросилась в туалет, зажимая рот рукой, он  все
понял.
   - Выходи за меня замуж, - сказал он ей на другой день. - Как  бы  там
ни было, ребенку нужен отец. Если ты не захочешь со мной жить  -  разве-
демся, когда маленькому исполнится год. Но пусть он родится в браке.
   - Зачем тебе это? - медленно спросила Яна. - Ты берешь на себя  такую
обузу. Женщина с ребенком, отец которого - отвратительное, порочное  чу-
довище. Зачем?
   - Я люблю тебя. Можешь смеяться надо мной. Но я тебя люблю.  Мне  все
равно, кто отец твоего ребенка. Важно, что ты - его мать.  И  тебе  надо
уйти из Плехановского, они же тебя затравят.
   Это было разумно. Яна к этому времени уже хорошо прочувствовала,  что
такое быть всеобщим посмешищем. С трудом дотянув до сессии,  она  подала
документы на перевод в экономико-статистический  институт,  отучилась  в
нем один семестр и взяла академический отпуск на год в связи с рождением
ребенка. Мальчик родился в законном браке.
   Но Якимов себя переоценил. Когда он предлагал Яне руку и  сердце,  он
искренне верил в то, что ему безразлично, кто отец ребенка. После рожде-
ния мальчика все изменилось. Он смотрел на малыша,  а  видел  Черкасова.
Наваждение вернулось, но это было уже наваждение не любви, а  ненависти.
И каждый раз, ложась в постель с женой, Евгений мысленно представлял се-
бе, как она занималась любовью с гомосексуалистом. Интересно, какую позу
он предпочитал? Наверное, сзади, чтобы можно было убедить себя, что лас-
каешь мальчика.
   После академического отпуска Яна вернулась в институт и  благополучно
закончила его. Якимов сразу же стал настаивать на рождении их общего ре-
бенка, и Яна с радостью согласилась. Первая  беременность  прибавила  ей
десять килограммов лишнего  веса,  но  теперь  она  нравилась  мужу  еще
больше. Казалось, он был влюблен даже сильнее, чем тогда,  когда  испод-
тишка следил за ней, умирая от ревности и любви.
   Второй ребенок - девочка - принес Яне еще десяток килограммов  и  ог-
ромное счастье в их семью. Они с самого начала жили дружно, их характеры
оказались удивительно подходящими друг к другу, а общий  ребенок  сделал
их еще ближе. Когда Яна забеременела в третий раз, встал вопрос об абор-
те.
   - Рожай, - решительно заявил Якимов. - Чем больше детей - тем лучше.
   - Но у меня только-только пошли дела, - неуверенно  возразила  Янина,
которая как раз занялась собственным бизнесом, и весьма успешно. -  Если
я выпаду из обоймы хотя бы на год, все потом придется начинать сначала.
   - Я уйду с работы и буду сидеть с детьми, а ты сможешь спокойно  про-
должать свое дело. Ну пожалуйста, Яночка, пусть у нас будет еще один ре-
бенок.
   - А если я еще больше растолстею? - смеялась Яна. - Ты же  меня  бро-
сишь.
   - Не смей даже шутить так, - сердился Якимов. -  Я  никогда  тебя  не
брошу, даже если ты будешь весить  тонну,  облысеешь  и  станешь  носить
вставную челюсть.
   Ее не пришлось долго уговаривать, она тоже любила детей и готова была
рожать их столько, сколько в состоянии прокормить.
   Все было хорошо. Но сын Янины и Черкасова подрастал и с  каждым  днем
делался все больше и больше похожим на своего отца. Рядом с Якимовым це-
лыми днями ходил маленький Миша Черкасов. Жизнь снова сделалась  невыно-
симой. Мальчик проявлял недюжинные способности  к  математике,  блестяще
играл в шахматы, одним словом, был живым воплощением этого негодяя, этой
падали, для которой на земле не должно быть места. Сын  гомосексуалиста!
А вдруг это передается по наследству? Якимов не перенесет такого позора,
если мальчик, носящий его фамилию и считающийся его родным сыном,  будет
пойман со спущенными штанами рядом с голой задницей какого-нибудь друго-
го парня. Никогда. Ни за что. Это он виноват, Черкасов, это он превратил
жизнь Жени Якимова в ад, ежедневный,  постоянный,  непрекращающийся.  Он
опозорил Яну, заставил ее страдать. Он отравил жизнь самому Якимову. Нет
ему места на земле. Нет и быть не может.
   Сначала Евгений хотел просто убить его. Слежка была делом  привычным,
в свое время он хорошо натренировался, когда по пятам ходил за обожаемой
Яной. Выяснив в Мосгорсправке адрес Черкасова, Якимов стал  не  торопясь
вникать в образ жизни врага, его привычки, круг общения,  режим  работы,
придумывая способ, как, где и когда его безопаснее всего убить. Но  пос-
тепенно план модифицировался. Рядом с Черкасовым появился очаровательный
Олег Бутенко - копия молодой Яны. Значит, этот урод остался верен  своим
вкусам. Что ж, тем хуже для него.
   Улучив момент, когда Черкасов был на работе, Евгений позвонил  в  его
квартиру. Договориться с Олегом было  несложно,  он  оказался  существом
крайне легкомысленным и легко пошел на контакт, потому что запас  нарко-
тиков у него иссякал. Тогда  и  сложился  окончательно  чудовищный  план
уничтожения Михаила Черкасова. Оставалось только выяснить, какими нарко-
тиками пользуется Бутенко, и достать их в достаточном количестве,  чтобы
обеспечить сходство будущих смертей.
   Проблемы решались поэтапно. Сначала  помощник,  человек,  готовый  за
деньги делать все, что угодно. Потом дом - дача Шараповых. На оплату ус-
луг помощника и на наркотики требовались деньги, и изощренный ум, терза-
емый ревностью и ненавистью, породил идею о том, где их взять. Точнее  -
как заработать. Похищаемых мальчиков можно сдавать в аренду таким же чу-
довищам, как и сам Черкасов. Когда будут найдены трупы, экспертиза уста-
новит, что мальчики жили половой жизнью с мужчинами, это должно  навести
на Черкасова. И за это можно брать деньги.
   Оставалось решить вопрос с уликами. Это был уже третий визит  Якимова
к Олегу Бутенко. Чрезмерно концентрированный препарат быстро сделал свое
дело. У Якимова от  волнения  резко  подскочило  давление,  пошла  носом
кровь. Достав платок и крепко прижав к носу, он отогнул край ковра, что-
бы не запачкать его кровью. Успел вовремя - несколько  капель  упали  на
пол как раз там, где только что был светлый палас. Приведя себя в  поря-
док, Евгений своим же платком тщательно протер  пол  и  вернул  палас  в
прежнее положение. Засунул подальше блокнот, который был  у  первого  из
похищенных им мальчиков, Валерия Лискина. Поискал среди вещей  Черкасова
что-нибудь, что можно будет подбросить рядом с трупом, нашел  галстучную
булавку, оторвал от нее подвеску-подковку и сунул  в  карман.  Убедился,
что Олег мертв. Все, можно уходить.
   Теперь оставалось искать подходящих мальчиков,  знакомиться  с  ними,
сажать в машину и увозить за город. Потом, когда они умрут  от  наркоти-
ков, вывозить трупы. И ждать, когда милиция доберется  до  этого  ничто-
жества. Разумеется, ей надо помочь. Якимов знал, как это сделать.
   Одного из мальчиков, Диму Виноградова, он высмотрел на улице как  раз
в тот момент, когда у него заглохла машина. Не заводилась - хоть тресни.
А мальчуган был чудо как хорош - просто  одно  лицо  с  Олегом  Бутенко,
только помладше, лет четырнадцати. И на Яночку похож, на молодую.  Впро-
чем, все они были на нее похожи. Якимов с сожалением уже  собрался  было
отказаться от затеи на сегодня, но внезапно  рядом  затормозила  голубая
"Волга", хозяин которой выскочил из машины и быстро куда-то побежал, ос-
тавив ключи в замке зажигания. Это был шанс. Якимов мгновенно пересел  в
"Волгу" и помчался в сторону универсама, куда несколько минут назад ушел
мальчик с темными глазами. Методика быстрого знакомства была  отработан-
ной. Через полчаса он уже вез Диму в сторону "Мечты": Яна была в  отъез-
де, ее машина стояла в гараже, и еще через час Якимов ехал  с  мальчиком
на машине за город. А "Волгу" бросил на дороге.
   Когда он наконец прочитал в газетах об аресте Черкасова, у  него  ка-
мень с души свалился. Он сделал ЭТО. Теперь он может спать спокойно.
   Вернувшись на работу после поездки к Соловьеву, Настя  удивилась,  не
застав на месте ни Селуянова, ни Доценко. Они ведь обещали к  концу  дня
подъехать, им нужно было обсудить кучу вопросов.
   - Ты бы больше шлялась, - проворчал полковник Гордеев. - Они  поехали
Шикеринца задерживать.
   - Как? Уже? - изумилась Настя. - Что-нибудь случилось?
   - Коротков отзвонился, там улик на Шикеринца - видимо-невидимо. А  уж
когда его фотографию предъявили - вообще  все  закрутилось.  В  деле  об
убийстве Светланы Соловьевой есть описание примет некоего мужчины, кото-
рого видели возле нее несколько раз, но которого никто  не  знал.  Между
прочим, в эпизоде с женой Соловьева Шикеринец действовал вместе с  кузе-
ном, с Мешковым то есть. Здесь-то, в Москве,  Мешкова  нельзя  было  за-
действовать, его Соловьев в лицо знал. А там они  расслабились.  Короче,
ребята поехали за обоими. Будешь ждать?
   - Не знаю. Подожду, наверное.
   - Не советую. Езжай-ка домой, Стасенька. Ты выглядишь плохо,  отдохни
немного. Никуда они не убегут, завтра все узнаешь.
   - Тоже верно, - вздохнула она.
   Назавтра началась  обычная  рутинная  жизнь.  Оперативное  совещание,
справки, отчеты, рапорты, сводки, новые трупы и новые подозреваемые. Все
как обычно.
   Около пяти часов вечера Настя зашла в кабинет, который  занимали  Ко-
ротков и Селуянов. Юра ночью прилетел из командировки и сидел небритый и
серый, но бодрый и веселый.
   - Слушай, даже не верится, что мы наконец разделались с этими  трупа-
ми, - заявил он, целуя Настю в щеку. - Такой клубок дерьма навертелся  -
казалось, в жизни не расхлебаем. А ничего, глядишь - и справились. Глаза
боятся - руки делают.
   Настя хотела уже что-то ответить, но на столе  у  Селуянова  зазвонил
телефон. Он снял трубку, бросил несколько коротких слов, быстро закончил
разговор и посмотрел на часы.
   - Звонил Лесников из Шереметьева.  Янина  Якимова  прошла  паспортный
контроль. Сейчас чайку попьем и поедем, помолясь. Как раз она успеет  до
дома добраться.
   Настя глубоко вздохнула и задержала дыхание, борясь со внезапно подс-
тупившими слезами.
   - Неужели и правда - все?
   - Все. Асса, мы сделали это. Мы вытащили это дохлое "еврейское" дело.
Эй, ты что, плачешь? Тебе кого жалко-то?
   - Нет, просто напряжение отпустило. Дура я, да?  Давайте  я  вам  чай
сделаю. И все. Закончим с этим.
   Прошло еще несколько дней, и вечером ей домой позвонил Соловьев. Нас-
тя все-таки оставила ему свой новый номер телефона.
   - Это правда, что Женя Якимов - преступник? - спросил он  без  долгих
предисловий.
   - Чем вызван твой вопрос? - осторожно откликнулась Настя.
   - Я все понял. Ты все время лгала мне. Я не был тебе интересен, ты не
хотела разбираться в себе, когда приехала поздравить меня с днем  рожде-
ния.
   - Володя, ну что ты...
   - Не надо, Настенька. Я все понял. Ты прикрывалась мной,  потому  что
на самом деле тебе нужен был мой сосед, а вовсе не я. Ты  только  делала
вид, что интересуешься мной. А я, дурак, поверил, слюни распустил.  Ждал
тебя. Телефон обрывал, пытаясь до тебя дозвониться. Это жестоко,  Настя.
Зачем ты это сделала?
   - Володя, то, что сделал Якимов, еще более жестоко. Подумай об  этом.
И прости меня, если можешь.
   - Ты лгала мне, - упрямо повторил Соловьев.
   - Да, - призналась она. - Но ведь и ты мне лгал. Тогда, много лет на-
зад. Я же не устраивала тебе сцены из-за этого.
   - Это что, месть? - зло усмехнулся он.
   - Нет, это не месть. Просто у меня такая работа. Что поделать, я  вы-
нуждена иногда делать людям больно. Надеюсь, что ты меня поймешь.  Прос-
ти, Володя.
   - Нет.
   - Ну, как знаешь.
   Она тихонько положила трубку на рычаг и взяла сигарету. Опять она  во
всем виновата. Мало того, что Соловьев страдает, так она  еще  разрушила
его такую размеренную, налаженную и обеспеченную жизнь. С  "Шерханом"  в
ближайшее время будет покончено, и это значит, что не  будет  больше  ни
переводов, ни гонораров. То есть будут, конечно, в  каком-нибудь  другом
издательстве, но это уже будет не то. Соловьев не сможет больше получать
радость, преобразуя рукой стилиста чьи-то творения. И деньги будет полу-
чать не такие большие, ведь "Шерхан" - самое богатое из московских изда-
тельств. Правда, она постаралась вернуть ему сына...
   Ну и пусть, подумала Настя со внезапным ожесточением. На всех не уго-
дишь. Она не золотой червонец, чтобы всем нравиться. У нее есть дело,  и
она его делает. Как умеет.





   Александра Маринина
   Стечение обстоятельств


   Изд. "Эксмо", 1995 г.
   OCR Палек, 1998 г.


   Глава 1

   Убийц было трое - Заказчик, Организатор и Исполнитель.
   Лучше всех в эту ночь чувствовал себя Заказчик.  Он  принял  решение,
дал нужные указания и теперь ждал, когда ему доложат о результатах. Нет,
конечно, само решение далось ему трудно после долгих раздумий  и  расче-
тов, после многочисленных попыток решить дело другими, более мягкими ме-
рами - деньгами, уговорами, угрозами. Заказчик  вовсе  не  хотел  стано-
виться убийцей, но рисковать своим статусом он хотел еще меньше.  К  ны-
нешнему  служебному  положению  Заказчик  пришел  из   крепкого   комсо-
мольско-партийного прошлого и к своим сорока двум годам стал  профессио-
нальным начальником. Это означало, что  главным  для  него  было  родить
идею, с которой можно выслужиться перед вышестоящим  руководством,  пра-
вильно выбрать человека, который сможет организовать воплощение  идеи  в
жизнь и с которого, кстати, можно спросить за невыполнение указаний. За-
казчик, как и все такого рода начальники, никогда ничего не  делал  сам.
Дав указания, он облегченно вздыхал и не тревожился мыслями о  возможной
неудаче, ибо был твердо уверен: раз он велел - все будет сделано. Основа
исполнительности - страх. А заставить исполнителей бояться себя он умел.
И на этот раз он, приняв решение, переложил все заботы на  Организатора,
а сам впервые за последние полгода спал спокойно.
   Организатор, наоборот, потерял сон. С того самого дня две недели  на-
зад, когда Заказчик внезапно объявился и потребовал встречи. Организатор
занимал теперь положение, пожалуй, повыше, чем его старый знакомый, и  с
неудовольствием думал, что тот будет о чем-нибудь просить, слегка шанта-
жируя их прошлыми отношениями. Но все оказалось куда хуже. Вокруг Заказ-
чика мог разгореться скандал, и в орбиту этого скандала, если дело зава-
рится круто, может попасть и он, Организатор. Все зависит от того,  нас-
колько глубоко будут копать. А уж если выплывет имя Организатора или хо-
тя бы даже намек на него, то эти шакалы из группы Ковалева сгрызут его в
мгновение ока на радость себе и газетчикам. Прошлое у Организатора было,
прямо скажем, грязноватое. Просто пока никому и в голову не приходило  в
нем разбираться. Но если начнут - конец.
   Получив заказ, Организатор нашел Исполнителя и передал ему все сведе-
ния, которые получил от Заказчика. Срок Исполнителю дали до  понедельни-
ка. Сегодня пятница, вернее, уже суббота. Пока он не звонил. Организатор
четвертую ночь не спит, плетет жене какую-то чушь о  срочном  докладе  в
аппарат Президента, сидит на кухне и с ужасом ждет. Чего он ждет?  Сооб-
щения о том, что опасность устранена и скандала не будет? Или о том, что
у Исполнителя ничего не вышло и нужно искать другой выход? Какое бы  из-
вестие он ни получил, для него это будет означать только отсрочку:  либо
его  скинут  политические  противники,