итав ее мысли. - Тебя же от работы отстранили, ты все  равно  ничем  не
можешь быть им полезна.
   - Знаешь, Лешик, еще вчера мне  казалось,  что  я  понимаю  смысл  их
действий, - задумчиво ответила она. - В них  была  определенная  логика.
Они хотят, чтобы я с ними сотрудничала, они хотят меня завербовать,  как
в свое время завербовали Володю Ларцева. Поэтому и влезли в нашу кварти-
ру, пока мы с тобой вчера в гостях чай распивали и планы строили. Но ве-
чером они мне позвонили, и я, честно признаться, растерялась. Я ведь бы-
ла уверена, что фотографии генералу прислали именно  они,  чтобы  выбить
меня из равновесия, устроить мне неприятности на работе вплоть до угрозы
увольнения. Расчет простой. Если меня не уволят, то крови столько попор-
тят, что повторения мне уже не захочется и я буду делать все, что прика-
жут. Если же уволят, то  меня,  несчастную  и  несправедливо  обиженную,
пригреют, утешат, протянут мне руку помощи, постараются сыграть на  эмо-
циях и пробудить пакостную мстительность. Каков бы ни был результат про-
верки, я сделаюсь для них легкой добычей. Вот так примерно я  рассуждала
вчера.
   - А потом что случилось?
   - А потом мне показалось, что все не так. Тот тип, который  мне  зво-
нил, был так удивлен, услышав о моих неприятностях, что,  по-моему,  дар
речи потерял. Значит, фотографии пришли не из конторы. Тогда откуда? Ко-
му нужно, чтобы меня отстранили от работы? Кто это все затеял? Я  вообще
перестала ориентироваться в ситуации, и мне это не нравится.
   - Но ты же говорила, что выяснила, кто тебя фотографировал.
   - Я выяснила, чья машина, и не более того. Кто в ней сидел? Кто делал
снимки? Поэтому я и просила вчера тебя и Сашу мне помочь.  Сегодня  этим
Тришканом будет заниматься Коротков, а дальше посмотрим, как дело повер-
нется. Ладно, солнышко, работай, не буду я тебе голову  морочить.  Пойду
кофе допью, может, что придумается.
   Она снова ушла на кухню. Кофе стал совсем холодным, она с отвращением
отставила чашку и закурила. Потом вылила кофе из чашки обратно в  джезву
и зажгла газ под ней. Мысль о том, что в ее квартире побывали в  ее  от-
сутствие посторонние, была неприятной. Интересно,  заходили  ли  они  на
кухню? Может быть, сидели на том же стуле, на котором сейчас сидит она?
   Настя непроизвольно вскочила и уставилась на стул. Да что это с  ней?
Они трогали компьютер, включали его, смотрели ее материалы. Хорошо,  что
Лешка умеет об этом не думать, сел и работает себе спокойно. Она  бы  не
смогла. Она бы все время помнила о том, что к этим клавишам  прикасались
чужие враждебные руки, и вряд ли сумела бы преодолеть отвращение.
   Интересно, а сумку тоже они разрезали? Очень похоже на  их  манеру  -
реального вреда не наносить, но попугать от души. Ничего не пропало,  но
ведь могли украсть удостоверение. Мороки было бы! Пришлось бы срочно бе-
жать в отделение милиции, писать заявление о краже, потом долго уговари-
вать, чтобы его приняли и зарегистрировали. В милиции такого рода  кражи
терпеть не могут, шансов на раскрытие никаких, только лишний "висяк". Но
справка о возбуждении уголовного дела в таких случаях нужна позарез, без
нее будет считаться, что удостоверение Настя потеряла по халатности. Од-
ним словом, головная боль и строгий выговор ей были бы обеспечены.
   Она без удовольствия выпила подогретый кофе, сжевала гренки, почти не
чувствуя их вкуса, и стала одеваться. Раз уж у нее  появилось  свободное
время, нужно пойти поискать новую сумку взамен испорченной.
   Грузный человек с гладким моложавым лицом недовольно поморщился, слу-
шая голос, доносящийся до него из телефонной трубки.
   - Я сделал все, что мог, нашел в ее компьютере записи о том изнасило-
вании.
   - Там была моя фамилия?
   - Была. Я ее стер. Что еще вы от меня хотите?
   - Гарантий, Славик, гарантий. Я заплатил тебе хорошие деньги  за  то,
чтобы моя фамилия там не фигурировала, и хочу быть уверен, что ты сделал
все как надо. Какие у тебя основания думать,  что  моей  фамилии  больше
нигде нет?
   - Но я просмотрел все материалы, в которых речь идет об изнасиловани-
ях за последний месяц. Все, вы понимаете? И ваша  фамилия  мне  попалась
только один раз. Что я могу еще сделать?
   - Ты должен был посмотреть ее бумаги. Мы, кажется, об этом  договари-
вались.
   - Я поручил это своему человеку, но он не смог.
   - Что значит "не смог"?
   - Обстоятельства не сложились.
   - Послушай, - вскипел мужчина с моложавым лицом, - я  не  хочу  этого
слышать. Я плачу тебе за то, чтобы у  тебя  обстоятельства  складывались
так, как нужно. Не можешь сделать - нечего было браться.
   - Не понимаю я, - буркнул в трубку Дружинин. - Вы же никого не  наси-
ловали, вы свидетель. Чего вы боитесь-то?
   - Не твое дело. И учти, если мое имя всплывет, головы ты не  сносишь,
я тебе обещаю.
   К утру Арсен совершенно успокоился. Неудачи и мелкие провалы  никогда
не выбивали его из колеи надолго, он был оптимистом, умел не унывать и в
свои без малого семьдесят лет любил жизнь так, как не любил ее  в  моло-
дости. Жизнь тем и хороша, рассуждал он, что все время преподносит сюрп-
ризы и неожиданности, заставляя постоянно быть  в  тонусе,  не  расслаб-
ляться. Непредвиденные препятствия будили в нем спортивный азарт и жела-
ние непременно сделать по-своему.
   Он дождался, пока жена уйдет навестить дочь и внуков, с аппетитом по-
завтракал, просмотрел свежие газеты, потом позвонил Виктору и велел при-
ехать. Тот примчался минут через тридцать, благо было не особенно  дале-
ко.
   - Что ты выяснил о нашем конфликте с Денисовым? - спросил Арсен, уса-
живаясь вместе с гостем в мягкие кресла. - Ты должен был посмотреть, где
мы перешли ему дорогу.
   - У меня есть несколько предположений, - неторопливо начал Тришкан. -
Главным образом виноват Расулов, это он подбирает вам людей...
   - Я не просил тебя искать виноватых, - сухо перебил его  Арсен.  -  Я
просил только установить факты.
   - Но факты вопиющие! - воскликнул Тришкан. - Арсен, вы просто не  по-
нимаете, что творится вокруг нас. Вы привыкли доверять Натику, а он  ра-
боту уже давно запустил, сам кандидатов не проверяет,  на  нас  работают
черт знает кто. Ваше детище превратилось в кормушку, из которой пытаются
урвать кусок и жук, и жаба, и удавы, и кролики. За последние два года  у
нас не было ни одного заказа непосредственно от Денисова, но  дважды  мы
выполняли контракт для крупных банкиров, которые совершенно точно с  ним
связаны. В одном случае наш человек допустил  непростительный  промах  и
дело сорвалось в самом конце, когда было потрачено столько денег и  вло-
жено столько труда. В другом случае мы вообще показали себя с чудовищной
стороны. Заказчик планировал организацию убийства, но  понимал,  что  на
месте преступления останутся стреляные гильзы. Обстоятельства были тако-
вы, что было ясно: у убийцы заведомо не будет времени их искать и  соби-
рать, а поскольку убийство намечалось на половину второго дня  и  должно
было быть совершено на улице, то понятно, что  приезд  милиции  ожидался
довольно быстро. Заказчику нужно было, чтобы среди  сотрудников  милиции
оказался человек, которому поручат поучаствовать в осмотре места  проис-
шествия и который смог бы быстро и незаметно найти гильзы и спрятать их.
Желательно было тогда найти и второго человека, который начал  бы  опрос
очевидцев и внес в их слова определенные коррективы, касающиеся внешнос-
ти убийцы и примет его автомобиля. Расулов по вашему указанию должен был
подобрать такую пару сотрудников и назвать заказчику день, когда  они  в
половине второго окажутся в одной группе  и  выедут  на  запланированное
место. И что вы думаете? Один из подобранных Расуловым людей слег, види-
те ли, с гриппом прямо накануне задания, а второй нажрался водки с вече-
ра, попался начальнику в непотребном виде и был отстранен от  дежурства.
Конечно, контракт был сорван. Мы, если помните, потом  на  уши  станови-
лись, чтобы помешать поймать этого киллера. Простите, что лезу не в свое
дело, Арсен, но Расулова надо заменить кем-нибудь помоложе.  Он  утратил
интерес к делу, у него пропало чувство ответственности.
   - Что ж, - Арсен задумчиво постучал костяшками пальцев по  полирован-
ной ручке кресла, - может быть, в этом есть  резон.  Старики  не  должны
слишком долго занимать денежные места. Они уже заработали все что  нужно
и от сытости расслабились. Я подумаю насчет Натика.
   - А как ваши успехи с Каменской? - поинтересовался Виктор.
   - Ты знаешь, никак, - оживился Арсен, радостно улыбаясь. - Нас с  то-
бой кто-то опередил.
   - В чем опередил?
   - В использовании сведений о ней и Денисове.
   Ты представляешь, какой-то шустрик их выследил и настучал на  Петров-
ку. Остряк-самоучка, борец за справедливость. И, между прочим,  выследил
он их как раз в тот день, когда твои ребята их проспали. Ты, кстати, на-
казал их за разгильдяйство?
   - Конечно. Не сомневайтесь,  Арсен,  они  у  меня  надолго  запомнят.
Больше это не повторится, я вам ручаюсь. Так что насчет Каменской?
   - Я же сказал - ничего. Пока ничего. Ищи, на чем еще ее  можно  заце-
пить. И ищи быстро, Витенька. Сейчас момент благоприятный, другого тако-
го может больше не быть.  В  отношении  Каменской  проводится  служебное
расследование, она отстранена от работы, обижена, расстроена, встревоже-
на. Она не может не думать о том, что ей делать, если  ее  уволят,  куда
идти работать. А такие мысли - благодатная почва, на которой  можно  вы-
растить все что нужно, если правильно бросать зерна и грамотно ухаживать
заростками.
   - Но я не понимаю, Арсен, зачем она будет вам нужна, если ее  уволят?
Она хороша только до тех пор, пока работает на Петровке, да  не  где-ни-
будь, а у самого Гордеева.
   - Правильно, Витенька, ты не понимаешь. Куда тебе  понимать,  молодой
ты еще. Да мне ее должность - тьфу! Наплевать и растереть. Надо будет  -
я себе сыскарей навербую из каких хочешь отделов. Мне  ОНА  нужна.  Она,
понимаешь? Ее голова, ее характер, ее мышление. Она - моя копия,  только
моложе в два раза. Я, Витенька, дело свое люблю не изза  денег,  которые
оно приносит, хотя деньги эти и немалые. Я его создавал из любви  к  ис-
кусству, оно закономерно вытекает из особенностей моей души. Я  сам  его
придумал и сам его создал. И поддерживать в нем жизнь  может  далеко  не
каждый, а только тот, кто похож на меня. Вот Каменская - похожа. Она та-
кая же спокойная, как я, расчетливая, умеет ждать, не суетится. Она  хо-
лодная и безжалостная, умная и в меру циничная,  лишенная  романтических
закидонов. И я сделаю все возможное, чтобы передать свое детище в ее ру-
ки. Она его по крайней мере не погубит.
   Они обсудили еще ряд текущих вопросов, выпили по чашке чаю, и  Виктор
стал прощаться.


   ГЛАВА 15

   До четырнадцати лет Юра Оборин был открытым и  абсолютно  доверчивым.
Потом случилось нечто, что превратило его  в  человека,  который  больше
всего на свете боялся быть обманутым. До головной боли,  до  паники,  до
маниакальной подозрительности. Разумеется, он не был сумасшедшим,  ни  в
коем случае. Но ощущение, что его держат за идиота, могло привести его в
ярость и подвигнуть на действия, которые ему,  спокойному  трудолюбивому
аспиранту кафедры уголовного права, будущему доценту, а затем, возможно,
и адвокату, были, в общем-то, несвойственны. Оборин любил размеренность,
старался избегать конфликтов и открытого выяснения отношений, не  прини-
мал участия в кафедральных интригах и никогда не  цеплялся  к  людям  по
пустякам. Но стоило ему почувствовать, что его хотят обмануть, держат за
болвана и пытаются объехать, как он сам говорил, на кривой козе, он  на-
чинал злиться и старался во что бы то ни стало разоблачить ложь. Его не-
давнее "выступление" на заседании кафедры во время обсуждения конкурсных
работ студентов было продиктовано именно этим.
   Детство его было вполне счастливым. Родители жили дружно,  не  ссори-
лись, не скандалили. Отец Юры был геологом и подолгу находился в  экспе-
дициях, а с мамой мальчик жил душа в душу.
   Лена появилась в их доме, когда Юре было четырнадцать. Она  пришла  к
ним в гости вместе с братом, маминым коллегой по работе в  конструкторс-
ком бюро. Мама и дядя Женя уселись за стол в  комнате  и  разложили  ка-
кие-то бумаги, а Лена поскучала минут десять и сказала:
   - Я слышала, в вашем районе есть хороший магазин с импортными тряпоч-
ками. Я, пожалуй, схожу туда. Вы мне объясните, где он находится.
   Мама подняла голову от бумаг и улыбнулась.
   - Юра тебя проводит. К магазину нужно идти переулками, ты не найдешь.
Проводишь, сынок?
   Он нехотя оторвался от новой книжки Стругацких, но возражать не стал.
Во-первых, мама попросила, а это закон. А во-вторых, Лена была  гостьей,
и отказывать было неприлично.
   Они вышли на улицу, и Лена тут же взяла Юру под  руку.  Он  с  трудом
сдержался, чтобы не отшатнуться - не дай Бог увидит кто-нибудь из ребят,
как он ходит под ручку. Позора потом не оберешься. Но Лена будто  прочи-
тала его мысли.
   - Стесняешься? - засмеялась она. - Ну и напрасно. А я, наоборот, гор-
жусь, что иду под руку с таким классным парнем. Пусть мне все завидуют.
   Она была на пять лет старше Юры, но на полголовы ниже ростом. Он рано
вытянулся, в четырнадцать лет он уже был почти таким, каким потом и  ос-
тался, больше уже не вырос, но для своего возраста был и  в  самом  деле
довольно рослым. Всю дорогу до магазина Лена расспрашивала его о  трени-
ровках по тяжелой атлетике, на которые он ходил три  раза  в  неделю,  а
также проявила недюжинные знания в  области  фантастических  романов  не
только братьев Стругацких, но и Айзека Азимова, Артура Кларка и  Роберта
Шекли. Разговор настолько увлек паренька, что он  подсознательно  выбрал
самый длинный маршрут, хотя до магазина можно было дойти и  в  два  раза
быстрее.
   Лена не спеша обошла все отделы, придирчиво перебирая пиджаки, юбки и
блузки, но ничего не купила, хотя перемерила, наверное, штук десять  на-
рядов. Юра терпеливо ждал, надеясь, что на обратном пути она  перескажет
ему, как обещала, книгу "Обмен разумов", которую он никак  не  мог  дос-
тать. Наконец в секции галантереи  девушка  купила  симпатичную  голубую
расческу, подхватила его под руку, и они вышли из магазина.
   - Давай зайдем, - предложила она, проходя мимо кафе. - Есть  хочется,
а Женька с твоей мамой в чертежи уткнулись, наверняка ведь покормить за-
будут.
   - Я деньги не взял, - покраснел Юра и подумал, что, даже  если  бы  и
взял, это ничего не изменило бы. Тех денег,  которые  у  него  водились,
хватало в лучшем случае на книгу рубля за полтора, на кино и пару порций
мороженого, но уж никак не на кафе.
   - Ерунда! - махнула рукой Лена. - У меня есть. В следующий раз ты ме-
ня кормить будешь, договорились?
   От этого "в следующий раз" у Юры дух захватило. Значит, Лена  собира-
ется прийти к ним в гости еще раз!
   Кафе было чистеньким и симпатичным, они  уселись  за  покрытый  белой
скатертью столик в углу у окна, и Лена протянула ему меню.
   - Выбирай, - сказала она.
   - А ты? - удивился Юра. - Ты первая.
   - Ну что ты. - Она легко и мелодично рассмеялась. - Ты же мужчина, ты
сам должен сделать заказ.
   - Но я же не знаю, что ты любишь, - смутился он.
   - А ты читай вслух, вместе выберем.
   Они заказали традиционный для общепита 80-го года салат "Столичный" и
эскалопы с жареным картофелем. Толстая сонная официантка записала  заказ
и вопросительно посмотрела на Лену.
   - Пить что будете?
   - Пить будем кофе, - ответила та.
   На лице у официантки явственно проступило презрение к клиентам, кото-
рые не берут спиртное, она гордо вильнула пухлым задом и  направилась  в
сторону кухни. Юра почувствовал неловкость, но тут же забыл о ней, пото-
му что Лена начала рассказывать сюжет "Обмена разумов". Еда оказалась на
удивление невкусной, но он этого даже не заметил, настолько был захвачен
увлекательной историей.
   - Слушай, - вдруг спохватилась она, - мы с тобой ушли из дома три ча-
са назад. Наверное, твоя мама с ума сходит, волнуется, куда  мы  подева-
лись. Давай-ка позвоним, скажем, что  уже  возвращаемся,  чтобы  она  не
нервничала.
   Расплатившись, они побежали к ближайшему автомату, на ходу  выискивая
в карманах двушку. Зайдя в будку, Лена сняла трубку и протянула ее Юре.
   - Не боишься, что ругать будут?
   - Побаиваюсь, - признался он.
   - Ладно, я сама покаюсь. Набирай номер.
   Они стояли так близко друг к другу, что Юра, набирая номер,  невольно
касался локтем ее груди.
   - Татьяна Алексеевна? Это Лена. Вы нас ради Бога извините, это  я  во
всем виновата, как начала тряпки мерить, так уже и не остановиться.  Да,
мы уже идем домой. Нет, недалеко, рядом с кафе "Звезда".
   Она повесила трубку и радостно улыбнулась.
   - Уф, кажется, пронесло. Твоя мама не сердится, так что можно спокой-
но возвращаться.
   Вечером, лежа в своей комнате в темноте и вспоминая сегодняшний день,
Юра Оборин понял, что влюбился.
   Через несколько дней Лена вместе с братом снова  пришла  к  ним.  Все
повторилось, все было как и в прошлый раз, только теперь она уже не про-
сила проводить ее в магазин, где продавались импортные товары,  а  почти
сразу сказала Юре:
   - Слушай, пошли отсюда. Чего нам с ними сидеть?
   На этот раз Юра заранее готовился к ее приходу и, робея и  путаясь  в
словах, попросил у матери денег на кафе. Он очень боялся, что мама будет
сердиться или, что еще хуже, смеяться над ним, мол, ухажер нашелся,  сам
еще ни копейки в жизни не заработал, а уже девушек  в  кафе  приглашает.
Но, к его большому облегчению, мама восприняла  его  просьбу  совершенно
спокойно, как будто так и надо, и даже поощрительно улыбнулась.
   - Ты уже взрослый, сынок, - вздохнула она. - А я и не  заметила,  как
ты вырос.
   Домой они вернулись, когда уже совсем  стемнело.  Мама  и  дядя  Женя
по-прежнему сидели, склонившись над чертежами и расчетами, и  ничуть  не
ругались. Лена по дороге купила торт, и они все вместе долго  пили  чай,
много смеялись, дядя Женя рассказывал забавные истории  про  рыбалку,  а
мама - про соседскую болонку Бетси. Юра сидел рядом с Леной, порой ловил
ее улыбку, обращенную только к нему одному, и ему было так  хорошо,  как
никогда в жизни. Он ужасно жалел, что с ними сейчас  нет  отца,  который
должен был вернуться из очередной экспедиции еще через месяц. Сидел бы с
ними папа, слушал веселые рассказы дяди Жени, смех мамы, сам бы  что-ни-
будь рассказал - и было бы просто замечательно.
   Никто никогда не объяснял Юре Оборину, что четырнадцатилетний подрос-
ток ни при каких условиях не  может  быть  интересен  девятнадцатилетней
красивой девушке, если, конечно, девушка не отстает в умственном  разви-
тии. Ни при каких условиях. Кроме одного. Ему казалось,  что  Лена  ждет
встреч с ним с таким же нетерпением, как и он сам, и с удовольствием гу-
ляет с ним подолгу то в парке, то просто по  улицам,  обсуждая  то,  что
ему, Юре, интересно. Когда она брала его под  руку  и  словно  ненароком
прижималась грудью к его локтю, у него сладко замирало  сердце,  во  рту
пересыхало и начинала кружиться голова. Он был нормально  развитым  пар-
нем, знающим о сексе, конечно, немного, но вполне достаточно, чтобы  по-
нимать, что к чему, отчего кружится голова и тянет в паху и зачем девуш-
кам грудь. И ему казалось, что  миниатюрная  стройная  Леночка...  Одним
словом, казалось. Более того, он  был  в  этом  уверен.  Потому  что  то
единственное условие, которым можно было все объяснить, просто не прихо-
дило ему в голову.
   Прошел месяц, и вернулся из экспедиции отец. К этому времени Юра сов-
сем осоловел от любви, но визиты дяди Жени и его сестры почему-то  прек-
ратились. Парень страдал, мучился от тоски и неизвестности,  но  звонить
не смел. В дневнике впервые за все школьные годы  замелькали  тройки,  а
тренер в спортивной секции начал недовольно  поглядывать  на  него:  д