прочем, для тебя это слишком сложно, у тебя
мозгов не хватит понять такие рассуждения. Лучше ложись спать.
   - Почему ты меня всегда унижаешь? - жалобно заныл Игорь. -  Вечно  ты
меня обзываешь по-всякому...
   - А что я должен делать? Восхищаться тобой, придурок? Петь тебе дифи-
рамбы, расхваливать твою неземную красоту и небесный талант? У тебя  для
этого поклонники есть. А я тебе всегда говорил правду и  буду  ее  гово-
рить, как бы ты ни артачился. Если бы ты мне сразу сказал о том, что те-
бе звонит шантажист, я бы в тот же день поговорил с Лерой и  сейчас  все
уже стояло бы на своих местах. Ты бы спокойно готовился к  концерту,  мы
бы занимались организацией твоего бракосочетания со Стеллой. А ты поста-
вил все под угрозу срыва, козел! Я с таким трудом пытался поддержать ин-
терес к тебе со стороны журналистов,  постоянно  запускал  информацию  о
том, что ты готовишься выйти к публике с новым имиджем и новым репертуа-
ром, искал для тебя композиторов и хорошие тексты, репетировал  с  тобой
днями и ночами, а что в результате? Ты боишься выйти  на  сцену,  потому
что проблема до сих пор не разрешена, а шантажист тебя  запугивает  тем,
что прилюдно ославит. Я голову сломал над  тем,  как  продвигать  дальше
твою карьеру, и нашел для тебя беспроигрышный вариант со  Стеллой,  хотя
один Бог знает, чего мне это стоило. И что в итоге? Ты не можешь на  ней
жениться, потому что пока проблема не решена, ты не имеешь права  риско-
вать. Так вот, пока ты будешь ждать, чем дело кончится, Стелла тебя  до-
жидаться не будет. Она другого мужа себе подыщет и начнет его  раскручи-
вать, тоже молодого, красивого и не без вокальных способностей, только в
отличие от тебя у него будут человеческие мозги. Человеческие, а не коз-
линые. Так что не ной и не жалуйся, от меня ты получаешь только то,  что
заслуживаешь.
   Зотов резко повернулся и вышел из комнаты. Через пару минут он  снова
заглянул, на этот раз полностью одетый.
   - Ложись спать. И не вздумай пить. Завтра приду  рано,  начнем  зани-
маться. Будешь не в форме - убью.
   Следователь городской прокуратуры  Константин  Михайлович  Ольшанский
был одним из тех, кто искренне сожалел об уходе Насти Каменской из  уго-
ловного розыска. Когда-то отношения у них были, мягко говоря,  напряжен-
ными, Ольшанский просто не замечал женщину-оперативника и привычно хамил
ей, как хамил огромному количеству людей. Настя же, не переносившая  ни-
какого хамства, следователя избегала, а если это не удавалось,  пыталась
в ответ на хамство огрызаться и сама же себя за это не любила. Со време-
нем все утряслось, Константин Михайлович открыто признал в Насте  острый
ум и сообразительность и объяснил ей, что он не хамит, а так своеобразно
говорит комплименты. Это было формой извинений, которые Настя с радостью
и безоговорочно приняла, так как знала, что  Ольшанский  -  профессионал
высочайшего класса. С тех пор совместная работа превратилась для  них  в
обоюдное удовольствие, которого оба они лишились  в  связи  с  переходом
Насти на аналитическую работу. Поэтому, увидев Каменскую в своем кабине-
те, следователь не мог сдержать радости.
   - О, какие люди! - весело закричал он, когда она вошла в  кабинет.  -
Неужто вернулась, Каменская?
   - К вам - всегда, - улыбнулась она в ответ. - Лично от вас я  никогда
не уйду, я ваша до гробовой доски. У вас опять новые очки. Не  устали  в
погоне за модой?
   Ольшанский снял очки в модной красивой  оправе,  недоуменно  осмотрел
их, помаргивая ставшими вдруг беспомощными глазами, и водрузил на место.
   - Какая мода, побойся Бога. - Он виновато махнул рукой. -  Соседка  в
гости приходила, трехлетнего малыша с собой привела,  а  я  в  этот  пе-
чальный момент в ванной отмокал после суточного дежурства. Очки-то я  на
диване оставил, вместе с газеткой, которую перед тем читал. Ну вот, я  в
ванной кайф ловлю, а ребеночек тоже свой кайф ловит, мои  очки  ломаючи.
Жена с соседкой языками зацепились и радуются, что пацан  не  плачет.  А
чего ему, сердешному, плакать,  когда  в  руках  такая  игрушка  замеча-
тельная, да еще со стеклышками, через которые весь мир по-другому  смот-
рится. Короче, пришлось мне в тот день в старой оправе дохаживать, ну  в
той, помнишь, которая вся клеенная-переклеенная. Нина моя посмотрела  на
меня, головой покачала и поехала куда-то. Вернулась вот с этой.  А  что,
она правда модная?
   - Супер, - заверила его Настя. - Самый писк. Моднее не бывает. Чаю-то
нальете по старой памяти?
   - Эк, матушка, заворачиваешь, - укоризненно покачал головой  Констан-
тин Михайлович, - ежели по старой памяти, так  я  помню,  что  ты  кофий
пьешь, а вовсе не чай. Проверять меня вздумала? И не гляди на  меня  не-
винными глазками-то, не обманешь. Я и так знаю, зачем ты явилась. Не  от
любви непреходящей ко мне, а от любви к  искусству.  Колечком  интересу-
ешься?
   - Интересуюсь. Но вами - больше.
   Ольшанский рассмеялся, сверкая ровными белыми зубами, а Настя, в  ко-
торый уже раз, подивилась тому,  как  такой  объективно  привлекательный
мужчина ухитряется выглядеть неухоженным недотепой.
   - Не купишь, Каменская, не купишь, я на такие фокусы  не  податливый.
Ты мне скажи лучше, чем тебе колечко это глянулось.  И  не  вздумай  мне
врать, я тебя еще, помнится, лет эдак пять назад предупреждал, что скры-
вать от следователя информацию нельзя.
   - Во-первых, не пять, а четыре, - поправила его Настя, - а во-вторых,
это оперативнику нельзя скрывать от вас информацию, а я уже не оператив-
ник. Я так, лицо неопределенного должностного статуса, правда, без прав,
но зато и без обязанностей. Так что не стращайте.
   - Неужели четыре года только? - удивился он. - А мне казалось, пять.
   - Убийство Вики Ереминой, девяносто третий год, - напомнила Настя.  -
Мы тогда с вами впервые вместе работали, меня вместо  Володи  Ларцева  в
группу включили, а вы жутко сопротивлялись и меня страсть как не хотели.
   - А, ну да, ну да. Точно. Так что  с  колечком-то?  Ты  давай  говори
быстрее, у меня девочка эта, Немчинова, на одиннадцать тридцать вызвана,
а на двенадцать тридцать - Соловьев, муж той убитой женщины,  у  которой
кольцо было похищено. Опознание будем проводить. - Он посмотрел на часы.
- Даю тебе на откровения двадцать минут. Уложишься?
   Настя, стараясь быть лаконичной, рассказала о  своих  подозрениях  по
поводу Василия Петровича  Немчинова  и  его  причастности  к  истории  с
кольцом.
   - Понимаете, Константин Михайлович, Лера утверждает,  что  кольцо  ей
подарил Барсуков, и если это правда, то встает  вопрос:  а  где  он  его
взял? Кольцо дорогущее, проходит по убийству, оно долгое время стоит  на
учете как похищенное, но нигде не всплывает, ни в  золотоскупках,  ни  в
ломбардах, ни у барыг. Ну нигде. Как в воду кануло. И вдруг  объявляется
у парнишки, который находится в контакте  с  недавно  освободившимся  из
мест лишения свободы человеком. Вы разделяете мои подозрения?
   - Вполне, - согласился следователь. - И что ты хочешь, чтобы я сделал
лично для тебя?
   - Поспрашивать Леру Немчинову поподробнее об отношениях  Барсукова  с
ее дедом. Мне кажется, она чего-то недоговаривает.  Их  контакты  должны
быть более тесными, чем она нам пытается преподнести. Потрясите  ее  как
следует, а?
   - Она меня еще учить будет! Ольшанский театрально воздел руки  к  по-
толку, словно призывая небесные силы в свидетели такого  непочтительного
отношения к своей особе. Рукав пиджака при этом немного съехал,  обнажая
белоснежный манжет рубашки, на котором рядом с запонкой красовалось све-
жее пятнышко от синей шариковой ручки. Это  было  неизбывно,  Константин
Михайлович умудрялся моментально мять  и  заляпывать  одежду,  тщательно
отстирываемую и любовно отглаживаемую чуть ли не ежедневно его женой Ни-
ной.
   - Нет, вы только посмотрите на эту нахалку! - продолжал он. - Ты  что
о себе возомнила, Каменская? Ты думаешь, я хуже тебя знаю, что и как на-
до делать? Я тебя спрашиваю, что я могу сделать лично для  тебя.  А  что
нужно делать для пользы уголовного дела, которое я  расследую,  мне  из-
вестно в сто раз лучше, чем тебе.
   Это было, правда в сильно смягченной форме, все то же хамство,  кото-
рого так боялась когда-то Настя, но теперь грубоватые слова не могли  ее
задеть. Теперь-то она понимала, что Ольшанский просто шутит, может быть,
несколько неуклюже и своеобразно, но без злого сердца.
   - А вы меня не запугивайте, я все равно знаю, что вы меня  любите,  -
сказала она весело. - Лично для меня вы можете сделать только одно:  по-
делиться со мной результатами беседы с Лерой Немчиновой. Поделитесь?
   - Ну да, - проворчал он, улыбаясь, - тебя кто запугает - тот  дня  не
проживет.
   - Одному удалось, - заметила она, - и даже два раза.  Помните  трога-
тельного филателиста Арсена, который на меня два  раза  наезжал?  Первый
раз, кстати, именно по делу Вики  Ереминой,  когда  мы  с  вами  впервые
встретились.
   - А чем кончилось? У тебя же на руках и умер, бедолага.
   - Вообще-то верно. Так как, Константин Михайлович? Поделитесь впечат-
лениями? Соглашайтесь быстрее, через пять минут Немчинова придет, а  мне
нельзя с ней встречаться, я же с ней  беседовала  под  видом  сотрудника
института.
   - Подумаешь, большое дело. Разведя не могу вызвать к себе  сотрудника
института, где учился человек, убийство которого я расследую? Что-то ты,
матушка моя, оперативную смекалку потеряла.
   Сердце у Насти радостно екнуло, ей показалось, что следователь  пред-
лагает ей остаться и поприсутствовать при допросе Леры. Конечно,  вмеши-
ваться в ход допроса и задавать вопросы, которые хочется, она не сможет,
но у нее появится возможность своими ушами все услышать и своими глазами
понаблюдать за реакцией девушки на те или иные повороты в ходе беседы. А
это тоже немаловажно.
   - Имя-то у меня другое совсем, Александрой Васильевной меня зовут. Не
забудете?
   Ольшанский вдруг замолчал и уставился глазами в окно, будто и забыл о
Настином присутствии.
   - Не забудете? - настойчиво повторила она, боясь, что он сейчас пере-
думает.
   - А? - Ольшанский очнулся и с недоумением посмотрел на Настю,  словно
не мог вспомнить, кто она и зачем здесь находится. - Где  сейчас  Корот-
ков?
   - Не знаю, - удивилась Настя. - Можно позвонить и узнать.
   Следователь снова посмотрел на часы. Лицо его стало собранным и дело-
вым.
   - Немедленно разыщи его, - распорядился он, как будто Настя  все  еще
была оперативником и работала в бригаде под его  руководством.  -  Пусть
бегом бежит к деду Немчинову и спросит у него насчет кольца. О результа-
тах сразу же доложит мне. Быстро, быстро, мне  нужен  ответ  деда,  пока
внучка будет в моем кабинете. Да шевелись же, Каменская!
   - А потом мне можно вернуться?
   - Можно. Давай, скоренько.
   Настя выскочила из кабинета и пулей помчалась к секретарю  следствен-
ного отдела, которая хорошо к ней относилась  и  всегда  разрешала  вос-
пользоваться телефоном.
   Новое неожиданное задание Ольшанского Юра Коротков получил как раз  в
тот момент, когда личный состав отдела по борьбе с тяжкими  насильствен-
ными преступлениями в полном составе занимался  важным  и  ответственным
делом. Графики суточных дежурств составлялись заранее, и уже давно  было
известно, что в новогоднюю ночь это великое счастье привалило Игорю Лес-
никову. Однако сегодня утром пришло невеселое сообщение о том, что  Лес-
ников, находившийся в командировке, ранен и до Нового года  из  больницы
точно не выйдет. Необходимо было ставить замену, а поскольку до праздни-
ка оставалось совсем немного, у всех уже были свои планы и семейные обя-
зательства, так что добровольцев как-то не нашлось. В таких случаях  по-
лагалось тянуть жребий, чем, собственно говоря,  оперативники  в  данный
момент и занимались. Бумажки в необходимом количестве были  заготовлены,
на одной из них карандашиком проставили аккуратный крестик, но процедура
оказалась сорвана предательским поведением Коли Селуянова,  который  пе-
рестал бы сам себя уважать, если бы не использовал случай  подурачиться.
Он потихоньку ухитрился заменить бумажку с крестиком другой, точно такой
же с виду, но совершенно чистой. Все быстро и  по-деловому  вытащили  из
чьей-то форменной фуражки жребии, развернули и  радостно  завздыхали.  И
только спустя минуту обнаружилось, что радостно вздыхают все без  исклю-
чения. А такого быть не могло. Начался допрос с пристрастием и с  требо-
ванием к каждому предъявить свою бумажку. Все и предъявили. По-честному.
   - Колян, опять твои штучки? - грозно спросил Коротков. - Признавайся,
паршивец.
   - А чего, я и не скрываю, - тут же сознался Селуянов. - Надо же пилю-
лю подсластить, а то так и будете весь день ходить серьезные. Ладно, да-
вайте снова тянуть.
   Бумажки заново пересчитали и сложили в фуражку. В этот момент и  раз-
дался звонок от Каменской.
   - Я тяну без очереди, - закричал Короткой, - у меня  производственная
необходимость!
   Он схватил первую  попавшуюся  бумажку,  которая  оказалась,  на  его
счастье, пустой, радостно выкрикнул "Мимо!" и, схватив куртку  и  шапку,
метнулся к двери. В эту секунду над головами пронесся негодующий рев:
   - Селуянов, ты что, подлец, сотворил? Оказалось, что неугомонный  Ни-
колай, несмотря на тщательный надзор, все-таки сумел нашкодить и  подсу-
нуть целых три бумажки, помеченные  аккуратными  крестиками.  Предстояло
все проделать заново, но Коротков уже не мог ждать, время поджимало.
   - Колька, вытащи за меня, - попросил он, убегая. - Если мне выпадет -
я без претензий.
   Ему повезло, напуганные вчерашней внезапной гололедицей  автолюбители
сегодня предпочли передвигаться на метро, машин на дорогах было  не  так
уж много, и ему удалось добраться до дома Немчиновых очень быстро.
   Василий Петрович встретил его спокойно, даже дружелюбно.  Времени  на
долгие разговоры не было, и Коротков начал с места в карьер.
   - Василий Петрович, у нас открылись неожиданные обстоятельства.  Ока-
зывается, Саша Барсуков подарил вашей внучке очень дорогое кольцо. Вы не
припомните, когда и в связи с чем? Может быть, это был подарок  на  день
рождения или на Восьмое марта?
   Ответ Немчинова был неожиданным.  Коротков  готов  был  услышать  что
угодно, только не это.
   - Вы говорите о кольце с бриллиантом?
   - Да, о нем.
   - В форме цветка с листочками? - зачем-то уточнил Немчинов.
   - Да-да, именно об этом кольце я и спрашиваю, -  нетерпеливо  ответил
Коротков.
   - Саша его не дарил.
   - То есть как?
   - Очень просто. Его подарил кто-то другой. Я не знаю кто, но точно не
Саша.
   - Почему вы уверены?
   - Саша стал к нам ходить меньше двух месяцев назад. А кольцо  Лерочка
носит почти год. Вот как я вернулся в Москву, так оно и появилось.
   - Вот даже как...
   Юра посмотрел на часы. Одиннадцать ноль пять. Аська назвала ему край-
ний срок - половина двенадцатого. До половины двенадцатого он  кровь  из
носу должен отзвониться Ольшанскому и сообщить,  что  сказал  по  поводу
кольца дед Леры. Время еще есть, можно не торопиться.
   - Вы позволите мне присесть? - вежливо осведомился он.
   - Конечно, конечно. Может, чаю?
   - С удовольствием.
   Немчинов вышел из комнаты, а Юра осмотрелся и выбрал место поближе  к
двери, но спиной к стене. Черт его знает, деда этого, а вдруг Аська пра-
ва и он по-настоящему опасен? Лучше не рисковать, мало ли что старик вы-
кинет.
   Ожидая обещанный  чай,  майор  Коротков  пытался  сосредоточиться  на
предстоящем разговоре. Вот так всегда бывает: подбираешься к  фигуранту,
боишься спугнуть, тщательно готовишь комбинацию,  которая  позволила  бы
подступить к опасному объекту, ничем не выдавая своих  подозрений,  тра-
тишь уйму времени и сил, а потом возникает  "производственная  необходи-
мость" - и ты мчишься к нему сломя голову, забыв о заранее заготовленных
фразах и даже не успевая во время короткого  разговора  присмотреться  к
человеку. Ладно, раз уж так случилось, надо постараться разглядеть этого
деда как можно внимательнее.
   Первое впечатление было на удивление невыразительным. Крепкий статный
мужчина, возраст виден только в морщинах и седине, а осанка  и  легкость
движений - иным молодым на зависть. Мало кому после девяти лет  на  зоне
удавалось сохранить такую форму, это Коротков знал точно. Глаза у Немчи-
нова не бегают, смотрит открыто и прямо, но ведь это может быть  доказа-
тельством не честности, а высокого актерского мастерства, которым бывают
наделены многие преступные авторитеты. От разговора  не  уклоняется,  не
ссылается на спешку, чтобы выпроводить побыстрее настырного опера,  нао-
борот, даже чаю предложил. Что это? Отсутствие злых помыслов  или  прек-
расное владение собой и уверенность в своих силах? Надо  разбираться.  А
для этого надо сидеть здесь, пока хозяин не выгонит, и  разговаривать  с
ним разные душевные разговоры. Ольшанскому бы только не  забыть  вовремя
звякнуть.
   Немчинов принес чай, сахар и коробку конфет.
   - Угощайтесь.
   Он сел за стол напротив гостя, налил ему чаю  в  красивую  фарфоровую
чашку.
   - Вы знаете, мне сразу не понравилось, что кто-то подарил Лерочке та-
кую дорогую вещь, - сказал он, - Ей было только семнадцать лет. Я же  не
вчера родился, я понимаю, что просто так такие подарки не  делают.  Меня
это покоробило.
   - И вы сказали ей об этом?
   - Я пытался, - Немчинов горько усмехнулся. - Но разве она  станет  со
мной разговаривать? Вам же, наверное, известна наша история, так что  вы
должны понимать.
   - Я понимаю, - кивнул Коротков. - А вы не спрашивали,  откуда  у  нее
кольцо?
   - Спрашивал. Буркнула, что поклонник подарил и что вообще это не  мое
дело. Она не очень-то разговорчива со мной. А я не  имею  права  настаи-
вать.
   - Василий Петрович, а почему вы все-таки уверены, что кольцо  подарил
не Барсуков? Да, он начал приходить к вам в дом недавно, но они же могли
быть знакомы очень давно.
   - Простите, ваше имя-отчество?.. Юрий Викторович, я мало разговариваю
с Лерочкой, но у меня есть уши. Она - моя  единственная  внучка,  она  -
все, что у меня есть на этой земле, и я не могу быть равнодушным к тому,
что с ней происходит. Да, она ничего мне не рассказывает. И  мне  прихо-
дится подслушивать. Мне стыдно говорить вам об этом, да  и  подслушивать
стыдно, и рыться в ее вещах и книгах тоже стыдно, но я делаю это, потому
что боюсь упустить момент, после которого ничего  поправить  уже  нельзя
будет. Так вот, однажды, когда Саша был у нас, я услышал, как они ссори-
лись. Саша хотел, чтобы Лерочка пришла к нему в гости, а  она  отказыва-
лась. И он сказал: "Мы с тобой вместе уже месяц, я у  тебя  бываю  почти
каждый день, мои родители хотят познакомиться с девушкой, которую я люб-
лю". Было это совсем недавно, незадолго до того, как его убили. И еще  я
слышал, как они обсуждали свое первое знакомство. Они, оказывается, поз-
накомились в конце августа, и Саша пытался ухаживать за Лерочкой, но она
его отвергала. И только спустя какое-то время приняла его ухаживания. Вы
понимаете? Они только в августе этого года познакомились, а  кольцо  она
носила с осени прошлого года. Меня это очень беспокоило. Но что я  могу?
- Он развел руками. - Только подслушивать и подсматривать.
   Коротков подивился правильному, почти литературному языку, на котором
изъяснялся недавний заключенный. А ведь и Аська что-то насчет этого  го-
ворила... И правда, странный дед. Юру насторожило, что он так открывает-
ся перед незнакомым человеком, рассказывает даже о том, чего сам стыдит-
ся. Спектакль, рассчитанный на то, чтобы вызвать сочувствие? Вполне воз-
можно. Значит, он не только прекрасно владеет собой и уверен в своих си-
лах, не только превосходный актер, но и хороший психолог. Такой действи-
тельно может оказаться опасным, и весьма.
   Ему вдруг стало неуютно.
   - Вы позволите мне позвонить?
   - Пожалуйста.
   Немчинов кивком головы указал на телефонный аппарат и деликат