ндовавшие коттеджи,  выявлены  далеко  не  пол-
ностью. Может, быть, завтра повезет больше...
   Исмаилов целый день просидел в своем люксе, никто к нему не приходил.
Уздечкин до шестнадцати часов был на рабочем месте (список больных,  ко-
торым он делал массаж, прилагается), с шестнадцати до  восемнадцати  был
на концерте известного писателя-сатирика Рудакова, после концерта  пошел
в бар санатория, где просидел в компании девушки (данные прилагаются) до
двадцати часов тридцати пяти минут, после чего вернулся в свою  квартиру
вместе с девушкой. Девушка ушла от Уздечкина около двадцати трех  часов,
сам он остался дома. Всех, с кем он общался на концерте и в баре, зафик-
сировать не удалось. Не густо.
   Анатолий Владимирович Старков, в отличие от большинства своих  знако-
мых, был человеком малоэмоциональным. Он редко сердился и почти  никогда
ни на кого не обижался. Ему было неведомо раздражение и он не знал,  что
такое зависть. Зато он очень хорошо понимал, что  такое  честное  слово,
обязанности и обязательства.
   Поступив на службу к Денисову, он раз и навсегда выбрал свой  путь  и
не считал возможным после этого тратить время на моральные  оценки.  Раз
Эд Бургундский сказал, что надо сделать, значит, он, Старков, должен де-
лать и не имеет права думать о том, нравится ему это или нет. Думать на-
до было раньше, говорил он себе, думать надо было тогда, когда  он,  еще
молодой офицер КГБ, стоял перед выбором. Выбор  дался  ему  нелегко,  не
один месяц раздумывал он, прежде чем принять предложение  Денисова.  Но,
приняв решение, он не счел себя вправе оглядываться по сторонам и судить
и оценивать других людей и их поступки. Как страус зарывает голову в пе-
сок, так и Старков отгородился от всего мира, сузив  его  до  выполнения
обязанностей, оплаченных Денисовым. Поэтому когда один из его  ближайших
помощников сегодня сказал: "Дожили! Уже пацанка какаято нами командует!"
- начальник разведки даже не понял, о чем тот говорит.  Никто  никем  не
командует, просто нашелся человек, который  в  силу  ряда  обстоятельств
лучше знает, как и что надо делать. В иных обстоятельствах этим  челове-
ком бывает он сам, но случается, что и другие. Вот и все. А что  Каменс-
кая "пацанка", так это и вовсе глупости. Она очень серьезная, очень  ос-
мотрительная и очень привлекательная молодая женщина. На фотографии, ко-
торую передал ему Шахнович сразу после ее приезда, она и  в  самом  деле
страшненькая, но фотографиям Анатолий Владимирович не очень-то  доверял.
А в жизни она почти красавица. И он совсем не чувствует  себя  униженным
от сотрудничества с ней, напротив, ведь это же он первый предложил  вос-
пользоваться ее услугами, потому что это - в интересах дела.
   Старкову понравилось, что она сегодня утром заговорила о  невыполнен-
ном обещании, он ценил в людях обязательность. А еще в глубине его  души
теплилось едва заметное чувство благодарности к Анастасии  Каменской  за
то, что она с треском выгнала Леву Репкина. Нет, не настолько  уж  хлад-
нокровен был начальник денисовской разведки. Все-таки были люди, которые
ему откровенно не нравились.


   Глава 13
   ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ

   Возвращаясь с завтрака, Настя снова увидела в холле  Игорька,  видимо
проигравшеготаки битву с рапсодией Листа и явившегося на  дополнительное
занятие.
   - Что, юный гений, прогуливаешь школу?
   - Здравствуйте, - радостно вскинулся мальчик. - А  у  нас  все  равно
первый урок физкультура, второй - ботаника. А к третьему уроку я успею.
   - А что у нас на третьем уроке? - строго поинтересовалась Настя.
   - Математика. Математику я не прогуливаю.
   - А ботанику, значит, можно? - поддразнила она его.
   - Да ну, - Игорь пренебрежительно махнул рукой, - ботаника - не мужс-
кое занятие. Бабочки-цветочки, пестики-тычинки, скукотища!
   - А математика, выходит, мужское?
   - Конечно. Математика, физика, химия,  история  -  настоящий  мужчина
должен все это знать.
   - Да что ты говоришь? - Настя присела в кресло рядом с ним.  -  Инте-
ресная у тебя установка. А что еще должен знать и уметь настоящий мужчи-
на?
   - Разбираться в машинах и в оружии, - уверенно ответил юный музыкант.
- А то есть такие, которые "вольво" от "мерседеса" не отличат.
   "Вот я, например, - тут же мысленно ответила ему Настя.  -  Но  я,  к
счастью, не мужчина, иначе ты перестал бы меня уважать. Я тоже не отличу
"БМВ" от "опеля"..."
   - Вам плохо? - Голос мальчика доносился как сквозь вату. -  Я  позову
кого-нибудь... Вы такая бледная!
   Она с усилием помотала головой и осторожно поднялась на ноги.
   - Мой номер рядом. Я сейчас лягу, и все пройдет.
   Настя не чувствовала пола под ногами, все плыло и кружилось, она дол-
го не могла попасть ключом в замочную скважину и, войдя в номер, рухнула
на кровать.
   В медицине это называется "сосудистый криз".
   Она не включила телефон и пропустила  звонок  Старкова  без  четверти
одиннадцать. Она помнила, что  он  должен  позвонить,  но  не  было  сил
встать. Коварные сосуды опять подвели ее в самый ответственный момент.
   Не дозвонившись до Насти в оговоренное время, Старков повторял попыт-
ку через каждые пятнадцать минут, пока не почуял неладное. Тогда он поз-
вонил Шахновичу.
   - Женя, срочно выясни, где Каменская.
   Осторожно толкнув дверь, Женя убедился, что она заперта.
   Он достал дубликат ключа от номера 513 и открыл замок.
   Настя лежала неподвижно с белым как полотно лицом. Даже очень светлые
глаза ее казались темными на фоне мертвенно-бледной кожи.  Женя  не  зря
провел в санатории почти четыре месяца. Подержав Настю за  запястье,  он
без разрешения открыл тумбочку и с удовлетворением понял, что не  ошибся
в диагнозе, увидев несколько ампул нашатырного спирта. Там же в тумбочке
он нашел и нераспечатанную пачку чая.
   Нашатырь и крепкий горячий чай, в который Женя  щедро  положил  шесть
кусков сахара, взбодрили ее.
   - Я хорошо себя чувствую, - говорила она, - только слабость  сильная,
ноги не держат.
   - Где телефон?
   - В сумке, под кроватью.
   Шахнович подключил аппарат и набрал номер Старкова. Обменявшись с ним
несколькими фразами, протянул трубку Насте.
   - Анатолий Владимирович, - чуть задыхаясь от слабости, сказала она, -
я поняла. Мы с вами все делали  неправильно.  Вернее,  я  делала  непра-
вильно. И вас запутала. Нужно проверить еще две вещи. Одну я проверю са-
ма, а вторую придется проверять вам. Вечером я скажу вам, кто такой  Ма-
каров.
   Женя впервые в жизни понял, что означают слова "умереть на работе".
   Прежде, чем отправлять Каменской отчет о  результатах  выполнения  ее
последней просьбы, Старков показал список Эдуарду Петровичу.
   - Ничего не понимаю. - Тот пожал плечами и, дважды перечитав  бумагу,
положил ее на стол. - Зачем ей это?
   - А забавный списочек, правда? - отозвался задумчиво  Старков.  -  До
сих пор не могу понять, почему вас в нем нет. Вам там  самое  место,  не
находите?
   - Не нахожу, - резко оборвал его Денисов. - Мне и  здесь  неплохо.  Я
живу так, как мне удобно, а не так,  как  положение  обязывает.  Отправь
список в санаторий. Эта девочка знает, что делает.
   К вечеру Настя совсем оправилась. Женя прислал к  ней  медсестру,  та
сделала укол, через два часа - еще один и клятвенно пообещала ничего  не
говорить врачу Михаилу Петровичу до завтрашнего дня.
   Настя тщательно накрасилась, до неузнаваемости преобразив свое  лицо,
на котором, как на чистом листе, могла нарисовать что угодно, от  невин-
ного ангела до женщины-вамп. Долго придирчиво выбирала  одежду,  остано-
вившись в итоге на черных узких брюках и черной водолазке,  чтобы  отте-
нить распущенные длинные светлые волосы. Украшений она с собой не брала,
о чем искренне в этот момент пожалела: тонкая серебряная цепочка была бы
очень кстати на черной матовой поверхности водолазки. "Да уж ладно, пой-
ду в чем есть", - решила она, прикасаясь к шее и волосам  толстой  стек-
лянной пробкой от флакона "Клима".
   Она не была уверена, что найдет Дамира сразу, но  надеялась,  что  ей
повезет. Должен существовать в жизни закон равновесия: коль она допусти-
ла столько ошибок и просчетов, то не может ей вдобавок еще и  не  везти.
Это будет просто несправедливо.
   И ей действительно повезло, хотя и не сразу. В люксе Дамира не оказа-
лось, но она обнаружила его в баре. Исмаилов пил  коньяк,  но,  судя  по
всему, начал это мероприятие недавно, так как пьян еще не был. Ну,  Нас-
тасья, вперед, походку позаимствуем у одной актрисы, голос -  у  другой,
улыбку - у третьей. Настоящей Насте Каменской сегодня здесь  нечего  де-
лать, она осталась в номере 513.
   - Здравствуй, милый.
   Она легко поцеловала Дамира в щеку и уселась напротив него за столик.
Тот долго молча всматривался в ее лицо,  подперев  подбородок  ладонями,
словно что-то обдумывая.
   - Значит, я был прав, - наконец произнес он.
   - В чем прав?
   - Ты - притворщица. Я давно это подозревал.  Несчастненькая  некраси-
венькая старая дева. И все это время ты тайком надо мной смеялась, да?
   - Да. Ты ничего не понимаешь в женщинах, Дамир. Ты  доверяешь  только
своим глазам, но это и понятно, ты же кинорежиссер. Для тебя важен  зри-
тельный ряд. Не сердись.
   - Так что же с тобой произошло? За столько дней ты впервые подошла ко
мне сама, раньше я за тобой бегал и уговаривал как последний  дурак.  Ты
изменила свое отношение ко мне?
   - Не в этом дело. У меня были неприятности, ты об этом прекрасно зна-
ешь. Теперь они благополучно разрешились. Поэтому я пришла к тебе.
   - Зачем? Ты хочешь пойти ко мне в номер?
   - Нет. Я хочу попросить тебя, чтобы ты мне поиграл.
   - Что?
   От удивления Дамир неловко дернул рукой с зажатой в ней рюмкой,  нес-
колько капель коньяку выплеснулось на стол.
   - Я хочу, чтобы ты мне поиграл, - повторила Настя. - Ты же  музыкант,
композитор. Я видела твой фильм и слышала твою музыку к  нему,  она  мне
нравится. В кинозале есть рояль. Почему бы тебе не  доставить  мне  удо-
вольствие?
   - Действительно, почему бы нет? - усмехнулся он с горечью. - Я больше
ни на что не гожусь, кроме как быть тапером, аккомпанирующим твоим пере-
живаниям. У тебя переживания-то хоть настоящие или тоже  сплошное  прит-
ворство?
   - Настоящие, можешь не сомневаться.
   Молча, словно чужие, дошли они до кинозала. Дамир поднялся на  сцену,
открыл рояль, подкрутил стул, который после занятий Игорька был  слишком
высоким, взял несколько аккордов, чтобы проверить настройку. Настя  выб-
рала себе место в первом ряду, поближе к роялю.
   - И что же тебе сыграть, фальшивая Анастасия?  -  насмешливо  спросил
он. - Что-нибудь из популярной классики? Или ты предпочитаешь джаз?
   - Импровизации. Можешь?
   - Могу. Я все могу. Тапер на все руки. На какую тему прикажете?
   - Сыграй про меня. Про то, как сначала я  была  зажатой,  напуганной,
потому что у меня были неприятности и я не знала, чем  все  кончится.  А
потом пришло облегчение, и я преобразилась, стала свободной и спокойной.
   - Как прикажете, сударыня.
   Дамир начал играть, а Настя - слушать. Не  так,  как  слушают  музыку
настоящие меломаны, не так, как слушала обычно она  сама,  погружаясь  в
звуки и позволяя им вести себя за собой. Она слушала музыку  Дамира  как
аналитик, сопоставляя ее с тем, что уже слышала и в фильме, и на  кассе-
те, взятой у маленького Влада. И испытывала одновременно радость и боль,
потому что догадка ее подтверждалась, и была эта догадка поистине  ужас-
ной. Все разноцветные и разноразмерные колечки, разбросанные по  полу  в
хаотическом беспорядке, аккуратно нанизались на стерженек, как в детской
игрушкепирамидке, и заполнили ее почти до самого верха. Значит,  стерже-
нек она выбрала правильно.
   Дамир закончил музыкальную фразу и снял руки с клавиатуры.
   - Хватит?
   - Хватит, спасибо тебе.
   Настя поднялась и, не говоря ни слова, пошла по проходу  вдоль  рядов
кресел к выходу из зала. Она ни разу не обернулась и так и не узнала,  с
каким лицом Дамир Исмаилов смотрел ей вслед. И она очень  удивилась  бы,
узнав, что в глазах его была тоска.
   Сегодня Анатолий Владимирович должен был звонить в девять  вечера.  К
этому времени Настя уже получила от предусмотрительного Шахновича  новый
список, куда короче предыдущего. Она просмотрела его и почувствовала бо-
лезненный укол в груди. Еще одно колечко легло на стерженек и  вписалось
в общую конструкцию.
   - Проверьте, пожалуйста, номер восемнадцатый из списка,  -  попросила
она Старкова.
   В трубке послышался шелест бумаги - он листал  копию,  лежащую  перед
ним.
   - Восемнадцатый, я не ошибся? - В  голосе  его  звучало  неподдельное
изумление.
   - Восемнадцатый, - твердо сказала Настя. - То, что  мы  ищем,  должно
находиться там.
   - Хорошо. Когда вы ложитесь спать?
   - Я буду ждать вашего звонка.
   - Тогда заприте дверь и не отключайте телефон.
   Отдав необходимые распоряжения, Старков позвонил Денисову.
   - Мне кажется, она сошла с ума, - спокойно сообщил он. - Можно  пред-
полагать все, что угодно, только не это. Я дал указание, чтобы мои  люди
проверили, но это пустая трата времени.
   - Все может быть, - неопределенно отозвался Эдуард  Петрович.  -  Она
пережила несколько тяжелых дней. Согласитесь,  ей  нелегко  было  разоб-
раться и с нашим предложением, и с отношением к Исмаилову. Я думаю,  они
все-таки были близки, просто она это скрывает. А тут еще убийство девуш-
ки... С ума Каменская, конечно, не сошла, но чтото у нее в голове  могло
и разладиться. Что ж, посмотрим.
   - А если это окажется правдой?
   - Посмотрим, - повторил Денисов. - Не будем загадывать.
   Спустя два с половиной часа к Старкову приехали его помощники, прове-
рявшие "номер восемнадцатый". Они еще ничего не успели сказать, но  Ана-
толий Владимирович по их лицам все понял. Слушая  доклад,  он  внутренне
холодел. Такого он даже в самых смелых догадках предположить не мог.
   - И еще мы нашли вот это, в той комнате, где стоит аппаратура,  зава-
лилась за диван.
   Старков вертел в руках заколку для волос, изящную, серебряную, с  ма-
ленькой розочкой из сиреневого китайского жемчуга. Он знал, чья это  за-
колка. Что же теперь со всем этим делать? Этого Хозяин не переживет...
   Лампочка на трубке загорелась в первом часу ночи.  Настя  моментально
ответила, она места себе не находила в ожидании  звонка  и  не  отрывала
взгляда от телефона.
   - Вы оказались правы. - Голос Старкова звучал чуть глухо и  неуверен-
но. - Но есть одно обстоятельство... Я хотел бы посоветоваться  с  вами.
Как это можно сделать?
   - Не знаю...
   Настя вдруг растерялась. Она внезапно поняла,  что  подспудно  хотела
услышать совсем другое. Логика твердила и диктовала одно, но эмоции соп-
ротивлялись и жаждали опровержения. Как жаль!
   - До утра нельзя отложить? - спросила она.
   - Нежелательно. Утром вас ждет Денисов.  К  этому  времени  я  должен
знать, что ему говорить.
   - Ладно, - вздохнула она, - присылайте машину.
   - Через десять минут у главных ворот. Номер машины 57-83.


   Глава 14
   ДЕНЬ ПЯТНАДЦАТЫЙ

   Старков привез ее в роскошную квартиру,  предназначенную  для  приема
приезжавших в Город к Денисову гостей, которые по тем или иным  причинам
не хотели или не любили жить в гостиницах.
   Проблема у него оказалась действительно серьезной.
   - Так что мне делать, Анастасия Павловна? Говорить Денисову о  внучке
или промолчать?
   - А вы абсолютно уверены?
   - Ни секунды не сомневаюсь. Заколка уникальная, сделана по  индивиду-
альному заказу. Я сам этим занимался. Эдуард Петрович подарил ее Вере на
четырнадцатилетие.
   - Могла она ее кому-нибудь передарить? Какой-нибудь своей подружке?
   - Вряд ли. В семье Денисовых к подаркам относятся  бережно.  Особенно
сам хозяин. Постоянно спрашивает: "А почему ты не носишь то, что я  тебе
подарил? Тебе не нравится?" Нет, она не посмела бы.
   - Зато она много чего другого посмела, - жестко сказала  Настя.  -  И
почему люди так слепы в отношении своих близких? Мы всегда уверены,  что
знаем их как облупленных, а потом  эта  наша  уверенность  оборачивается
трагедией.
   - Нет, - уверенно повторил Старков. - Подарок деда она могла потерять
только случайно. Она добрая, славная девочка, просто какой-то негодяй ее
запутал.
   - Уж не тот ли студент, с которым у нее роман? - усмехнулась Настя. -
Если она действительно славная и добрая, то могла пойти на это из  любви
к нему, чтобы помочь деньги заработать. А он пользовался ею. Вот  вам  и
еще один член макаровского экипажа.
   - И все-таки, Анастасия Павловна, - настойчиво  повторил  Старков,  -
что вы мне посоветуете?
   - Молчать. Студента этого найдите сами, с Верой тоже поговорите сами.
Дальше - по ситуации. А пока молчите.
   - Спасибо вам, - облегченно вздохнул Старков.
   - За что?
   - Я и сам сторонник того, чтобы не говорить Денисову о Вере. Но я бо-
ялся, что вы будете настаивать.
   - Зачем же мне настаивать, Анатолий Владимирович? Это совершенно меня
не касается. Вы хотели Макарова - вы его получили. Остальное  -  не  мое
дело.
   - Кто ж вас знает! - засмеялся Старков. - У вас в  голове  происходят
такие непонятные вещи, что предугадать ход ваших мыслей невозможно. Мало
ли что вам на ум пришло бы. Кстати, я сразу хотел сказать, но не  решил-
ся: вы сегодня необыкновенно хороши.
   - Я старалась, - благодарно улыбнулась в ответ Настя.  -  Отвечу  вам
взаимным комплиментом: мне было приятно с вами сотрудничать. Я загружала
вас кучей идиотских заданий, а вы безропотно все выполняли и ни разу  не
спросили, зачем мне это нужно. Это говорит о том, что вы мне доверяли  и
были уверены в том, что я знаю, что делаю. У меня на работе так не быва-
ет.
   - Каюсь, Анастасия Павловна, был момент, когда я  усомнился.  И  даже
сказал об этом Эдуарду Петровичу. А он мне ответил: эта  девочка  знает,
что делает. Так что ваш комплимент не по адресу. Я знаю,  глупо  спраши-
вать об этом, но все же... - Старков умолк, не решаясь продолжать.
   - Спрашивайте, спрашивайте. Нам здесь ночь коротать. Спать я все рав-
но не могу, так что давайте поговорим.
   - Как вам в голову пришло?
   - Мальчик помог. Сказал, что настоящий мужчина должен  разбираться  в
автомобилях и в оружии.
   - Правильно сказал, - кивнул Старков.
   - Наверно. Вот вы можете отличить "мерседес" от "вольво"?
   - Естественно.
   - А пистолет "ТТ" от "беретты"?
   - Ну конечно же, это элементарно.
   - А "вальтер" от пистолета "Макаров"?
   - Господи! - охнул Старков.
   Эдуард Петрович Денисов ушам своим не поверил, когда приехавшие утром
Настя и Старков рассказали ему про жилище Регины Аркадьевны Вальтер.
   - Но я же сам пробивал идею в порядке  благотворительности  предоста-
вить ей часть трехэтажного особняка! Педагог, пользующийся всеобщим ува-
жением, выпестовавший таких известных исполнителей, должен иметь  жилье,
в котором есть место для рояля, для занятий с учениками. Она должна жить
в достойных условиях и не беспокоиться о том, что музыка мешает соседям,
у которых маленькие дети. Я же сам, своими руками... И  даже  деньги  на
это выделил. Специально напоминал, чтобы  прислали  мастеров  и  сделали
стены звуконепроницаемыми. Боже мой! Боже мой!
   - Поздно спохватились, - сказала Настя. - Она уже была унижена и  ис-
калечена. Гениальный педагог и композитор,  она  была  отвергнута  из-за
своего лица и хромоты. Почемуто в нашей стране не умеют обращаться с ин-
валидами как с равными. Вы дали ей достойную жизнь, но, во-первых, позд-
но, а во-вторых, лишь частично. Ей нужно много денег, очень  много.  Она
рассказывала об этом моему коллеге из Москвы. Деньги нужны,  чтобы  сво-
бодно заниматься музыкой и не чувствовать себя ущербной изза  старческой
немощности. Правда, она уверяла его, что зарабатывает уроками. А потом я
совершенно случайно подслушала разговор, из которого поняла,  что  денег
за свои уроки она не берет. Она занимается бесплатно, но только  с