ка, который не сделал за всю жизнь ни единой ошибки.
     - Юр, я все понимаю, я и раньше ошибалась, но знаешь, пока я чувствовала себя молодой, мне как-то казалось, что я имею право на ошибки, потому что еще мало работаю, у меня недостаточно опыта, у меня еще все впереди. А когда я поняла, что впереди у меня ничего нет, что мне уже сорок три и через два года мне придется уходить на пенсию, то... Ну, в общем, если тебе идти на пенсию, то ты, стало быть, работаешь уже давно, и времени набраться опыта и всему научиться у тебя было навалом, и если ты все еще совершаешь ошибки, то уже не потому, что ты не успел научиться, а от глупости. Вот.
     - Да что ж ты себя хоронишь-то в сорок три года?!
     Ты на меня посмотри, мне уж полтинник скоро, а я на молодой бабе женюсь и не боюсь ничего, ни импотенции, ни простатита, ни того, что у меня рога могут вырасти.
     Он хотел ее рассмешить, но при этих словах Настя заплакала еще горше, уткнувшись в ладони. Коротков подождал немного, неловко погладил ее по плечу, не зная, что сказать и нужно ли что-то говорить или дать ей выплакаться и успокоиться. Наконец она отняла руки от лица и подняла голову. Лицо было красным и опухшим.
     - Ну, мать, ну я не знаю... Слов у меня нет, чтобы объяснить тебе, какая ты балда.
     - Сама знаю, - вяло огрызнулась она. - Не надо мне лишний раз напоминать. Дай лучше платок или салфетку какую-нибудь.
     Он молча сунул ей платок и с каким-то священным ужасом наблюдал, как Каменская вытирает слезы и сморкается.
     - Ну и куда ты теперь с такой, с позволенья сказать, рожицей пойдешь? Взяла, понимаешь, моду реветь на работе, - ворчал он, наливая в подставленные ковшиком Настины ладони воду из графина.
     Она наклонилась, плеснула водой в лицо и запрокинула голову.
     - Ничего, это быстро пройдет, минут пять - и все.
     Юр, ты меня прости, я совсем в последнее время расклеилась. Даже не знаю, что это со мной. Я посижу у тебя, пока краснота не сойдет, ладно?
     Короткой посмотрел на часы.
     - Ладно, сиди. Но через пять минут я уйду, у меня встреча назначена. И твой Чеботаев небось уже по коридору болтается, тебя поджидает. И как я есть твой начальник, то даю тебе три задания: перестать реветь, поправить план и выкинуть всю эту муть насчет старости из головы.
     Настя в ответ слабо улыбнулась.
     - А не то что?
     - А не то на свадьбу не приглашу, и ты салатиков не поешь.
     - Народу много собираешься приглашать?
     - Даже страшно подумать. - Его лицо снова стало растерянным и беззащитным, стоило ему заговорить о предстоящей женитьбе. - У меня человек тридцать получается, Колобок с женой, ты с Лешкой, Селуянов с Валентиной, Мишка Доценко с женой, Стасов с Татьяной, Афоню тоже нельзя не позвать, все-таки начальник, еще моя сестра с мужем и двумя детьми, Михаил Лесников с очередной дамой сердца - вот уже восемнадцать человек, и это только самый ближний круг, а у Ирки, наверное, еще больше. Где столько денег взять? Прямо кошмар какой-то, хоть не женись.
     "Да, вот это нормальная свадьба, - подумала Настя. - Не то что у господина Сафронова. Сорок человек со стороны жениха и один со стороны невесты. Курам на смех! Как будто он марсианку брал в жены, без земного прошлого, без настоящего. И, как теперь выяснилось, без будущего. Странная она тетка, эта Елена. Понятно, что не марсианка и, вероятнее всего, не шпионка. Тогда почему она такая? И вообще: какая она была?"
     Пятью минутами дело, конечно, не обошлось, но через десять Настя уже шла по коридору в сторону своего кабинета. Лицо ее снова было бледным, как обычно, но глаза еще носили следы припухлости.
     Андрей подпирал стенку возле Настиной двери.
     - Привет. Давно пришел?
     - Минут пятнадцать. Я уж думал, ты забыла, что мы договорились. Звоню тебе на мобильник - ты не отвечаешь, но он там внутри, - Андрей ткнул пальцем в дверь, - звонит. Ты же не могла без телефона далеко уйти, и я понял, что ты где-то поблизости.
     - Шерлок Холмс, - усмехнулась она, открывая дверь. - Проходи.
     Предположение о том, что вместе с Еленой Щеткиной в ее квартире проживала еще одна женщина, требовало проверки, и Андрей должен был сегодня пройтись по всему дому и поговорить на эту тему с жильцами.
     Сведения были не очень-то обширными, Елена ни с кем не контактировала, в близкие отношения не вступала и домой к себе не приглашала, но в лицо ее, конечно, знали: такую красивую женщину трудно было не заметить и не запомнить. Но даже эти скудные сведения не давали оснований сомневаться в том, что Щеткина проживала одна. Правда, был момент, когда Чеботаев обрадовался, услышав рассказ о молодой девушке, которая приходила и уходила, пользуясь ключами, но радость его быстро угасла, ибо, судя по описанию, это была Нина Клевцова.
     Более того, жильцы дома уверяли, что неоднократно видели Елену в спортивном костюме рано поутру или поздно вечером, а некоторые даже видели ее бегающей по близлежащим улицам. Один юноша, не оставшийся равнодушным к ее яркой красоте, заявил, что Лена периодически ходила в бассейн, расположенный неподалеку, на самый ранний сеанс, в семь пятнадцать утра; он сам посещал этот же бассейн с восьми утра и часто видел ее.
     Он даже одно время старался прийти пораньше, чтобы застать Елену еще в воде и поглядеть на нее в купальнике. Что касается пресловутой китайской куртки-пуховика, то Елена иногда ее надевала, чем вызывала несказанное изумление некоторых соседок, привыкших видеть ее исключительно в дорогих эксклюзивных шмотках. Кстати, эти же глазастые и разбирающиеся в товарах и ценах соседки сказали, что в изумление их приводила не только куртка, но и другие дешевые вещи, в которых они видели Щеткину.
     - Ерунда у нас с тобой получается, Андрюша, - задумчиво сказала Настя, выслушав отчет оперативника. - Клевцова и Сафронов в один голос утверждают, что Елена физическую форму не поддерживала и испытывала отвращение к физическим нагрузкам. Более того, я разговаривала с судмедэкспертом, производившим вскрытие, и он без колебаний заявил, что мышцы у убитой слабоваты и никак не могут принадлежать человеку, тренирующемуся давно и регулярно. Конечно, нужно учитывать, что в последние месяцы она была беременна и нагрузок избегала, но она, во-первых, даже в бассейн отказывалась ходить, мотивируя это тем, что не имеет такой привычки, а во-вторых, даже через несколько месяцев покоя мышцы физкультурника можно отличить от мышц таких лентяек, как я. То есть Щеткина была в той физической форме, которая соответствует ее возрасту и образу жизни, не более того. Как будто речь идет о двух совершенно разных людях, одна Щеткина была дорого одетой красоточкой, другая - бедно одетой спортсменкой. Разве так бывает?
     - А вдруг у нее сестра-близнец? - высказал предположение Чеботаев. - Я всю дорогу, пока сюда ехал, об этом думал. Если сестра, то все сходится. Соседи их не различают, думают, что и в дорогой шубе, и в китайской куртке это одна и та же Елена, а их на самом деле двое.
     Смотри, ведь Сафронов сказал, что дома у Елены до свадьбы ни разу не был, а потом зашел только один раз, когда помогал ей вещи перевозить. А почему? Потому что она ни его, ни кого другого к себе не приглашала, она сестру прятала.
     - А Клевцова? - тут же возразила Настя. - Клевцова регулярно посещала квартиру Щеткиной и что-то никакой сестры там не видела.
     - Да, не видела... - Он на мгновение задумался, потом лицо его просияло. - Но помнишь, что Клевцова говорила? Что Елена требовала непременно позвонить заранее, когда квартира будет нужна. Клевцова звонила, и Щеткина тут же предупреждала сестру, чтобы та уходила.
     - Возможно, - кивнула Настя. - Но зачем эти сложности? Можно было просто не давать Клевцовой ключей и не разрешать пользоваться своей квартирой. Зачем дергать сестру для того, чтобы устроить личную жизнь коллеги по работе? Интересы несопоставимы. И потом, Клевцова молода и безответственна, у нее ветер в голове, это видно невооруженным глазом. Как можно было отдать ей ключи и полагаться на то, что она непременно позвонит заранее? А если не позвонит? Явится с кавалером, когда Елена на работе, а там - здрасте пожалуйста, вторая Щеткина сидит. От такой ветреной дурочки всего можно ожидать, и Щеткина наверняка это понимала. Зачем ей было так рисковать? В крайнем случае можно было не отдавать ключи насовсем, а просто давать их каждый раз, тогда по меньшей мере была бы гарантия, что Нина не явится в квартиру непрошеной гостьей.
     А Щеткина ключи именно отдала. Ничего не сходится.
     - Ты сказала, что интересы несопоставимы. А если сопоставимы?
     - Что ты имеешь в виду? - насторожилась Настя.
     - Я имею в виду, что Щеткина была почему-то очень заинтересована в Нине Клевцовой. Ей важно было поддерживать дружбу с ней или видимость дружбы, или быть в курсе ее личной жизни, или еще что-нибудь...
     У Щеткиной был какой-то интерес, поэтому она не могла отказать Нине и отдала ей ключи.
     - Андрюша, - Настя устало вздохнула и помассировала пальцами затылок. После недавних слез у нее моментально разболелась голова, и эта боль, тупая и нудная, нервировала ее и мешала сосредоточиться, - это хорошо в теории. Но на практике... Я тебе назову тысячу причин, по которым Щеткиной могло быть нужно скрывать свою сестру-близнеца. Сестра совершила преступление и находится в розыске, сестра прячется от бандитов, которые на нее наехали, или от любовника, который ее преследует, или они затеяли какую-нибудь преступную или непреступную комбинацию, в которой используется их сходство, поэтому нельзя допустить, чтобы люди знали, что их двое... Тысячу причин я тебе придумаю. Но я не могу придумать ни одной, по которой Щеткина пошла бы на такой риск со взбалмошной девчонкой Ниночкой Клевцовой. Может, у меня бедная фантазия, но я не понимаю, в чем мог состоять такой уж сильный интерес Елены к Нине, ради которого она стала бы рисковать обнаружением сестры-двойника. Ну не могу я. А ты можешь?
     - Могу, - храбро ответил Андрей. - Только не сразу. Мне подумать надо.
     - Ну подумай, - согласилась она. - Только недолго.
     А пока думаешь, свяжись с Новосибирском и выясни, не было ли у Елены сестры. Действовать всегда проще, чем думать. А заодно подумай, куда делась эта мифическая сестра после замужества Щеткиной. Ведь соседи уверяют, что с августа месяца она там больше не жила, только изредка появлялась, брала кое-что из вещей.
     - Да куда угодно она могла деться, не вопрос, - пожал плечами Чеботаев. - Переехала в другую квартиру, уехала из Москвы. Тоже замуж вышла. Умерла.
     - Ага, или убила сестру и скрылась. В общем, идея с сестрой кажется мне плодотворной, но, чтобы мозги понапрасну не амортизировать, ты просто выясни, сколько детей родила мать Щеткиной, только не забудь, что смотреть надо и документы в роддоме, и документы в женской консультации, где наблюдалась беременная. То есть я имею в виду - архивы, потому как было все это давно.
     - А в консультации-то зачем? Она же рожала в роддоме, а не в консультации.
     - Вырастешь - узнаешь, - загадочно ответила Настя с коротким смешком. - Будет очень хорошо, если ты сможешь выбить командировку в Новосибирск. Нам там, помимо подробностей о рождении Елены, нужно еще много чего узнать. Только для этого тебе придется пережить разговор с Герасимчуком, которого ты почему-то боишься.
     - Не боюсь я его, а просто не люблю. Могу себе представить, какую рожу он скорчит, когда я ему скажу про версию о сестрах-близнецах. Он меня со свету сживет.
     - А ты не говори. Сведения о потерпевшей собирать все равно надо, и если это не удается сделать в Москве, то так или иначе приходится ехать туда, где она родилась и выросла. А уж в Новосибирске у тебя руки будут развязаны. Короче, не мне тебя учить, сам не маленький.
     Но есть одна сложность, дружочек. Тебе придется еще пережить разговор со своим начальником. Ты уедешь в Новосибирск, а здесь кто будет работать? Кто будет контакты Сафронова отслеживать? Мы же с тобой договорились, что если со стороны Елены был шантаж и если ее убили именно из-за этого, то нужно устанавливать контакты ее мужа. Кто этим будет заниматься, пока тебя не будет?
     - Ясно, что не ты, - с досадой ответил Андрей, взмахнув длиннющими девическими ресницами. - В этом и заключается твоя практическая помощь, чтобы ты мне объясняла, что работать некому?
     - И в этом тоже. Если ты боишься, я могу оказать тебе практическую помощь и сходить к твоему начальнику. Хочешь?
     - Не хочу, - буркнул Андрей. - Сам не маленький.
     - Ну гляди. Если надумаешь - дай знать, я с ним поговорю, мне нетрудно. Или следователю подскажи, пусть он тебя в командировку пошлет, а сам твоему шефу позвонит и потребует выделить людей. Он в своем праве, хоть и ничем не выдающееся убийство, а все равно убийство, преступление тяжкое, по нему нельзя не работать, это тебе не кража и не угон автомобиля.
     - Настя, - он посмотрел на нее серьезно и даже немного умоляюще, - ты столько лет в розыске работаешь, ну скажи ты мне, неужели нельзя устроить так, чтобы сыщик только преступления раскрывал и преступников ловил, а больше чтобы ничего не делал? Разговоры эти, объяснения, походы к руководству, закулисные игры, маневры, чтобы следователя не ущемить, чтобы начальника не обидеть, чтобы коллегу не подставить... Это ж повеситься можно! Мы, в конце концов, сыщики, а не менеджеры по организации работы коллектива, почему мы все время должны об этом думать, с этим считаться, к этому подстраиваться, а? Наше дело - сыск, а не политесы.
     И отчитываемся мы за раскрытие преступлений, а не выстраивание отношений со следователями и с собственными начальниками. Неужели нельзя всю эту глупость как-то перестроить?
     - Нельзя, - улыбнулась Настя, вспоминая себя в его возрасте. Тогда в ее голове бродили точно такие же мысли, и точно так же она возмущалась, когда оказывалось, что нужно учитывать в работе не только интересы раскрытия преступления, но и множество других интересов, непосредственного отношения к раскрытию не имеющих. - Сыщик, Андрюша, он тоже человек, понимаешь?
     А несколько сыщиков - это уже группа. А сыщики плюс начальник - иерархически выстроенный коллектив.
     В коллективе не может не быть отношений между людьми. Коллектив розыскников и следствие - это так называемая рассредоточенная группа, имеющая разное подчинение и разные функции, но единую цель и общий объект работы. Тут и проблемы взаимодействия внутри этой сложной группы, и проблемы отношений, поскольку следователи, как ты догадываешься, тоже люди. Хочешь быть волком-одиночкой?
     - Хочу, - признался Чеботаев.
     - Не получится. Многие пытались - ни у кого не получилось. Ты рано или поздно поймешь, что в отношения с людьми вступать все равно придется. Так мир устроен, дружочек, и с этим ничего не поделаешь.
     Ей не хотелось выглядеть морализаторствующим учителем, она просто делилась опытом с молодым оперативником. И в эту секунду она поймала себя на мысли, что опытом с молодежью делятся старшие наставники.
     Старшие - старые? Опять она про это... Но, с другой стороны, если она делится опытом, то, стало быть, есть чем делиться. А это уже плюс.
     - Не грусти, Андрюша, все будет хорошо, - с улыбкой произнесла она. - Бери ручку и пиши список мероприятий. Первое: Новосибирск, история родов, условия жизни и воспитания Щеткиной, все истории, легенды, слухи, сплетни и тому подобное об их семье. Всех найти, всех опросить, составить полную картину, воссоздать характер Елены Щеткиной. Второе: Наталья Разгон. Не упустить, встретить, опросить, она возвращается десятого ноября. Третье: изъять у Сафронова все книги и журналы, которые привезла с собой Елена из своей квартиры, и любую письменную и печатную продукцию, которую еще не изъяли - записные книжки, блокноты, ежедневники, записки. Все изъятые материалы тщательно изучить на предмет выделенных мест, отчеркиваний, закладок, наиболее часто читаемых фрагментов, записей на полях. Отработать все телефоны и адреса. Четвертое: установить круглосуточное наблюдение за Сафроновым с целью выявления возможных контактов с сообщниками. Пятое: опросить работников бассейна и постоянных посетителей, найти среди них тех, кто плавал вместе со Щеткиной или сталкивался с ней в душе или раздевалке, провести тщательнейшие беседы с ними на предмет описания внешности Щеткиной и особенно - особых примет на теле. Родинки, шрамы, пятна и так далее. Если такие приметы у живой Щеткиной были, а на теле убитой их не было, то можно с уверенностью говорить о наличии двойника. Кстати, совсем необязательно, чтобы это была родная сестра. Это может быть просто двойник - не такая уж редкость, даже конкурсы среди них проводятся. Горбачевых, помнится, человек пять набралось, если не больше, и Ельциных столько же. Шестое: продолжить отработку записей в трудовой книжке Щеткиной, посетить все места, где она работала, собрать все возможные сведения. Особое внимание уделить информации о мужчинах, с которыми у нее были романы. Там могут впрямую ничего не знать, но догадываться. Все догадки проверять.
     Андрей, склонившись над столом, быстро записывал под диктовку, сокращая слова и выражения до одному ему понятных аббревиатур.
     - Записал?
     - Угу.
     - Теперь поезжай к себе, перепиши эти бредни красивым служебным языком, разбей на пункты и подпункты, распечатай на компьютере так, чтобы объем получился побольше, и иди с этой бумажкой к начальнику.
     А потом к следователю. Если начальник с этим согласится, он просто не сможет отвертеться от того, чтобы выделить дополнительно как минимум двух сотрудников.
     Нормально получилось?
     - Супер! - Андрей поднял большой палец. - Это ты прямо на ходу придумала?
     - Почему на ходу? Мне еще до твоего прихода было понятно, как и что нужно делать, на ходу я только про историю родов и бассейн сочиняла.
     - Так это что же, если бы не возникла поездка в Новосибирск и не встал бы вопрос о том, кто будет работать вместо меня, я бы сам должен был все это тащить? - с ужасом спросил Чеботаев. Он потыкал пальцем в исписанные страницы блокнота, словно не веря самому себе, и повторил:
     - Все вот это?
     - Все вот это, - подтвердила Настя. - А ты как думал?
     - Ты что, смерти моей хочешь?
     - Не хочу. Я оказываю тебе практическую помощь, - засмеялась она.

Глава 7

     - Глаша, приготовь мне смокинг!
     - Куда сегодня, Глебушка?
     - Министерство культуры устраивает прием для деятелей искусства - лауреатов Ленинских и Государственных премий.
     - Вот и хорошо, вот и ладно, - удовлетворенно пробормотала Глафира Митрофановна, открывая дверь бывшего кабинета, после войны переделанного в гардеробную.
     До войны профессор принимал здесь пациентов и разных прочих посетителей, которые не хотели, чтобы их видели домочадцы именитого хирурга. Здесь и входная дверь была, прямо с лестницы, вошел - вышел, никто тебе не помеха, да и ты никого не потревожишь. После гибели старого хозяина дверь эту закрыли на внутренний засов и пользоваться ею перестали, а в бывшем кабинете-приемной народная артистка СССР Земфира Богданова хранила и повседневную одежду, и концертные туалеты, коих было у нее видимо-невидимо: красавица-певица, звезда оперетты, любимица высшего руководства страны, она была непременным участником всех самых лучших концертов, в том числе и правительственных, а позже, с расцветом телевидения - "Голубых огоньков". Выступала Земфира до самых последних своих дней, сохранила и голос, и стать, и яркость лица до семидесяти лет. Теперь тут Глебушкина одежда висит, он порядок любит, чтобы каждая сорочечка, выстиранная и отглаженная, на отдельных плечиках, и чтобы галстуки не кучей на одном крючке болтались или, упаси господи, в ящике лежали гужом, а каждый на своем месте, рядом с сорочкой, по цвету подобранный. И чтобы рядом с каждой парой брюк - отдельный прозрачный мешочек с носками, к этим брюкам подходящими, а внизу - чтобы ботинки стояли начищенные, которые по цвету и фасону годятся.
     Глафира любила, когда ее питомец "выходил в