приличную одежду на себя  купить,  а  если
поправлюсь, то вообще хоть караул  кричи.  Может,  прав  Стасов,  и  мне
действительно надо дома сидеть и книжки писать, а не строить из себя ак-
тивного государственного служащего?"
   Войдя в квартиру Стасова, Настя поразилась. У нее была  полная  иллю-
зия, что она здесь впервые, хотя она отчетливо  помнила,  что  приходила
сюда совсем недавно, долго разговаривала с Татьяной, потом ужинала вмес-
те со всеми. И в то же время ощущение  новизны  было  очень  отчетливым.
Оказывается, между кухней и гостиной нет двери, а есть проем сложной ге-
ометрической формы. Как же она этого не заметила в прошлый раз? И пол  в
гостиной очень интересно сделан, наполовину покрыт ковролином, а наполо-
вину - ламинатом, причем граница между покрытиями не прямая, а  волнооб-
разная. Ламинатом выложена та часть пола, по которой все время ходят  из
прихожей в кухню, а ковролин лежит там, где стоит мягкая мебель. "Госпо-
ди, я же на этом диване в прошлый раз просидела как минимум час, вход  в
кухню и пол были прямо у меня перед глазами, а я умудрилась не  увидеть.
Ну, Каменская, ты даешь!" - подумала она.
   - Ты чего, Настюша? - удивленно спросила  Татьяна.  -  Оглядываешься,
как будто в первый раз пришла.
   - Ты будешь очень смеяться, но у меня именно такое ощущение, -  приз-
налась Настя. - Словно впервые все это вижу. Не обращай  внимания,  я  в
последнее время была ужасно рассеянной, много чего не  замечала.  А  где
твоя ангел-хранительница?
   - На свидание побежала, - усмехнулась Татьяна. - Какой-то новый  зна-
комый у нее появился. Ну и слава Богу, не дело это, когда молодая краси-
вая женщина целыми днями занимается моим  домашним  хозяйством.  Я  буду
только рада, если у Ирочки образуется какой-нибудь роман.
   - Ну вот, - расстроилась Настя, - а как же мой протеже? Такой хороший
парень наш Миша Доценко, а ты его отвергла, не глядя. Любимых  родствен-
ниц надо отдавать в хорошие руки, а не абы кому.
   Татьяна улыбнулась и весело махнула рукой.
   - Да перестань ты, она взрослая уже, сама разберется. Ты голодная?
   - Голодная. Но напрягаться из-за этого  не  стоит.  Я  могу  схватить
что-нибудь на ходу, бутерброд, например.
   - Ну, зачем такие жертвы, - усмехнулась  Татьяна,  -  в  холодильнике
полный набор для ужина из трех блюд.
   Прислушавшись к себе, Настя обнаружила, что к ней  вернулся  аппетит,
во всяком случае о еде она думает с нежностью, а не с отвращением, кото-
рое испытывала на протяжении последних месяцев. "Ну точно,  я  моральный
урод, - с горечью подумала она. - Вчера на моих глазах убили Димку Заха-
рова, а я о еде думаю. Но с другой стороны, пока этого не  случилось,  я
вообще ни о чем думать не могла, кроме собственных переживаний.  Жевала,
жевала одну и ту же сопливую жвачку, выстроила мировую трагедию на песке
и смотрела эту пьесу целыми днями с утра до ночи. А вчерашняя  настоящая
трагедия меня будто встряхнула. Я даже благодарна Лешке за то,  что  он,
мягко выражаясь, послал меня. Я это вполне заслужила, так что и не обид-
но. Ничего, я исправлюсь. Я все поняла. И словно ожила. И  голова  вроде
лучше заработала. А аппетит - что ж, нормальная реакция нормального  ор-
ганизма на голод, не более того. Не будем этого стыдиться".
   - Настюша, я хотела поговорить с тобой об Уланове. Ты передачу в пят-
ницу видела?
   - Конечно, ты же предупредила меня. Извини, я тебе не позвонила, зак-
рутилась.
   - Это ты меня извини. Я тоже закрутилась. И как тебе передача?
   - Мне понравилось, - осторожно сказала Настя. - Во всяком случае, это
не было похоже на все то, что я наблюдала на  протяжении  последних  не-
дель. Уланов сменил тактику?
   - Да нет, - засмеялась Татьяна, - это я его немножко  обманула.  Пока
он со мной знакомился, прикидывалась круглой дурой,  он  и  расслабился,
глупенький. Во всяком случае, я поняла его метод. Гостя  приводят,  поят
чаем или кофе, лучезарно ему улыбаются, поют на все голоса о том,  какой
Уланов славный, добрый и как он любит своих экранных собеседников, потом
появляется сам лично мистер  Уланов  и  ведет  с  человеком  дружелюбную
светскую беседу, нащупывая его слабые места, то есть те темы, при обсуж-
дении которых гость выглядит не самым лучшим образом,  если  не  сказать
хуже. А потом именно эти темы и поднимает в прямом эфире. У него в прог-
рамме гример работает экстра-класса. Я все мучилась, не могла вспомнить,
где ее видела, а потом сообразила: в журнале читала очерк о конкурсе ви-
зажистов, и там была фотография этой женщины. Она чуть ли не первое мес-
то на европейском туре заняла, так что гостя делают невероятно красивым,
и это тоже часть спектакля или, если хочешь, ловушки. Все  примитивно  и
просто, как грабли. Что же касается самого Александра Юрьевича, то  могу
сказать тебе две вещи. Во-первых, он очень озабочен темой разводов и от-
ношений бывших супругов. И во-вторых, он стоит на пороге  больших  пере-
мен. Причем перемен приятных. Складывая первое со вторым, можно  предпо-
ложить, что он собирается разводиться и вступать в новый брак  с  горячо
любимой женщиной. У тебя есть какие-нибудь сведения на этот счет?
   - Никаких. А почему ты решила, что грядут перемены?
   - Он похвалил меня после передачи и поблагодарил. Ты понимаешь?  Я-то
была уверена, что он разозлится, ан нет, ничего подобного,  улыбался  по
весь рот и ручки целовал. Я ему на глазах у всех зрителей имидж испорти-
ла, а ему хоть бы что. Мне показалось, что  ему  в  определенном  смысле
наплевать, что будет с передачей завтра. Он в ней уже работать не будет.
Поэтому черт с ним, с имиджем и ведущего, и самой программы,  все  равно
он Уланову больше не понадобится. Его ждут какие-то более приятные перс-
пективы, и с "Лицом без грима" эти перспективы никак не связаны.
   - Понятно, - задумчиво протянула Настя. -  Это  любопытно.  Говоришь,
улыбался и ручки целовал?
   - Угу. И комплименты говорил.
   - Надо же... Мне как-то не довелось увидеть его в хорошем настроении.
Со мной он бывал подавленным, злобным, ехидным, а никак не  благодушным.
Что-то, видно, действительно произошло в его жизни. Только я  не  пойму,
нужно мне в этом копаться или нет. Миша Доценко в среде  телевизионщиков
землю роет, но к причинам убийства Андреева и Бондаренко так и не подоб-
рался. Может, зря я так вцепилась в этого Уланова? Конечно, он мне жутко
неприятен, но это же не повод, чтобы подозревать его  во  всех  смертных
грехах.
   Татьяна ничего не ответила, молча вертя в руках  веточку  петрушки  и
откусывая от нее по одному листочку. В квартире царила блаженная тишина,
они были одни, не слышно было ни звонкого щебетания Ирочки, ни  громкого
голоса Стасова. Настя на мгновение отвлеклась от всего и с  наслаждением
погрузилась в эту мягкую тишину, наполненную домашними уютными запахами.
   - Настюша, я могу вступить с тобой в преступный сговор? -  неожиданно
спросила Татьяна.
   - В преступный? Можешь. Вступай.
   - По твоим разработкам Уланов нигде не пересекался с некоей  граждан-
кой Лутовой Валентиной Петровной?
   Настя наморщила лоб, вспоминая имена и фамилии  людей,  хотя  бы  раз
мелькнувших в деле об убийстве сотрудников телевидения.
   - Не помню такой, - наконец сказала она. - Она тебе нужна?
   - Нужна. Помнишь убийство колдуньи Инессы?
   - Помню, оно по сводке проходило. Но мы им не занимаемся.
   - Я знаю, - кивнула Татьяна, - оно по округу проходит. Как раз по мо-
ему.
   - Да что ты? - удивилась Настя. - И как тебе работается с  колдовским
материалом? Намучилась?
   - Не то словечко, - вздохнула Татьяна. - Клиентура у нее была  обшир-
ная, а записей никаких. То есть записи, конечно, есть, и  довольно  под-
робные, но ни одного имени. У этой колдуньи был забавный  приемчик,  она
каждому клиенту давала свое имя, особое, ну вроде как в церкви при  кре-
щенье, понимаешь? Так и говорила человеку: вы, дескать, на моих  сеансах
будете не Иван Иванычем, а Феофилактом, это будет ваше имя для общения с
миром высших сил. Вот под этими новыми именами она и делала свои записи.
Кое-кого удалось установить, среди них - Лутова.  А  к  Лутовой  недавно
приходил Александр Юрьевич Уланов. Собственно, поэтому я  и  согласилась
пойти к нему на передачу. Захотелось самой на него посмотреть и познако-
миться. Кстати, на всякий случай предупреждаю тебя насчет того, что  для
Уланова я не следователь, а всего лишь писатель, ладно?
   - А кто такая Лутова, чем занимается?
   - Воспитательница в детском саду. Не так  давно  развелась  с  мужем.
Можно предположить, что у нее роман с Улановым и он тоже  наконец  решил
развестись. Но это только наполовину укладывается в то, что я видела.
   - Да, - согласилась Настя, - непонятно,  какие  радужные  перспективы
ему светят от нового брака. Если он решил уйти из программы, то куда?  Я
понимаю, если бы он женился на миллионерше, но воспитательница... Не ук-
ладывается, ты права. Я поговорю с его женой. Она может что-то знать.  А
зачем твоя Лутова ходила к колдунье? С какой печалью?
   - Не могла отделаться от мужа.
   - Как это? - не поняла Настя. - Ты же сказала, что она с  ним  разве-
лась.
   - Ой, а то ты не знаешь, как это бывает! - с досадой  пожала  плечами
Татьяна. - Сплошь и рядом. Оформить развод не  всегда  означает  освобо-
диться от человека, особенно если бывшие супруги продолжают жить в одной
квартире. А многие и продолжают, потому что купить новое жилье  -  денег
нет, получить - права нет, а разменивается хрущевская живопырка с совме-
щенным санузлом и крошечной кухней только на что-то совершенно  неудобо-
варимое. Это еще если она двухкомнатная. А однокомнатную  просто  ни  на
что не поменяешь, чтобы разъехаться. Вот и живут.
   - И что же Лутова? Хотела, чтобы колдунья Инесса извела  ненавистного
бывшего супруга до состояния полной мертвости, что ли?
   - Нет, Настюша, там все не так. Лутову мы нашли по контактам с другим
клиентом, навели о ней первоначальные справки и потом уже начали  искать
в записях Инессы клиента с подходящими данными. Нашли некую Евгению, ко-
торая впервые обратилась к Пашковой почти год назад с жалобами на эмоци-
ональную зависимость от мужа, который плохо с ней обращается.  Поколачи-
вает, кричит, скандалит, изводит сценами ревности, а она не  может  сде-
лать решительного шага и порвать с ним, потому что  любит  его.  Короче,
широко распространенное явление. Пашкова вела с ней  планомерную  работу
по продвижению к разводу, и ей это вполне удалось. В ее записях по пово-
ду Евгении есть отметка о том, что клиентка наконец  созрела  для  реши-
тельного действия и подала заявление. Мы проверили в суде,  дата  подачи
Лутовой заявления о расторжении брака подходит.
   - А почему в суде? Муж развода не давал или они имущество делили?
   - Нет, делить там нечего. Из-за мужа, конечно. Самое смешное,  что  в
суде он легко согласился на расторжение брака и вообще произвел  впечат-
ление человека симпатичного и интеллигентного. Я разговаривала с судьей,
она эту пару хорошо помнит, потому что у Лутова  очень  приметная  внеш-
ность. Судье он показался невероятно привлекательным. В нем, как она ме-
ня уверяла, море обаяния. И жалобы истицы на его неправильное  поведение
судье показались необоснованными, она сочла, что Лутова все  придумывает
или по крайней мере преувеличивает, но брак расторгла с первого же раза,
даже срок на примирение не дала, хотя обычно все  судьи  его  дают.  Во-
зиться не хотела, понимала же, что и во второй раз они к ней придут, а у
нее и без того огромная очередь на слушанье дел.
   - И после развода Лутова перестала посещать колдунью?
   - Как же, перестала? - усмехнулась Татьяна. - Еще чаще ходить  стала.
Жаловалась, что муж продолжает ею помыкать, ведет себя с ней, как с  ра-
быней, а она не может ни в чем ему отказать. Будто околдовал он ее,  ка-
кую-то невероятную власть над ней имеет. И развод в этом  смысле  совер-
шенно не помог, как все было, так и осталось.  Пока,  говорит,  не  вижу
его, кажется, что могу и отказать, и уйти, и нахамить, и даже  убить,  а
как увижу, в глаза ему посмотрю -  так  все,  превращаюсь  в  безвольную
тряпку. Вот на этот предмет Инесса с ней и работала.
   - Как же она работала, интересно знать? Порчу снимала?
   - Да нет, Инесса-то, судя по всему, была далеко не дура и  не  шарла-
танка. Сейчас я тебе скажу еще более интересные  вещи.  Инесса  когда-то
была любовницей Готовчица.
   - Кого?!
   Настя вытаращила на нее глаза, от неожиданности выронив ложку,  кото-
рой она то и дело залезала в баночку с креветочным плавленым сыром.
   - Готовчица Бориса Михайловича, вдовца невинно убиенной Юлии  Никола-
евны. Я только недавно об этом узнала. Так вот, Борис Михайлович  уверял
меня, что Инна Пашкова в бытность свою врачом-интерном проявляла большие
способности в области психиатрии и обладала удивительным чутьем, которое
и позволяло ей безошибочно нащупывать в жизни и душе человека  то  самое
уязвленное место, которое мешает ему нормально существовать. И очень Бо-
рис Михайлович горевал по поводу того, что Инна, она же колдунья Инесса,
оставила медицинскую практику и занялась шарлатанством. Даже  негодовал,
и весьма, надо заметить, праведно. А из рассказов оперативников, которые
занимались клиентами Пашковой, с очевидностью следует, что Инесса только
пользовалась антуражем колдуньи, а на самом деле вела нормальную практи-
ку психоаналитика. И, судя по всему, весьма успешно. Так что она не была
шарлатанкой, она действительно помогала людям, только под другим прикры-
тием.
   - Вообще-то ее можно понять, - сказала Настя, которая наконец  пришла
в себя и подняла с пола упавшую ложечку. - Ходить к психоаналитику - это
както уж больно не по-русски, мы к этому не  очень-то  приучены,  а  вот
сходить к бабке снять порчу - милое дело. Я думаю, клиентура у Инессы  и
у Готовчица была совсем разной. К Борису Михайловичу все  больше  крутые
ходят или элита, известные артисты,  художники,  музыканты,  бизнесмены.
Даже, подозреваю, мафиози, хотя сам Готовчиц этого, разумеется, и  знать
не знает. А кто у колдуньи пасся?
   - Ты права, - согласилась Татьяна, - те клиенты Инессы,  которых  нам
удалось установить, - народ попроще. В основном несчастные женщины,  ко-
торые не могут справиться с разладом в семейной жизни. Кто с мужьями во-
юет, кто с детьми, кто с родителями. Лутова -  яркий  тому  пример.  Так
вот, Настюша, я хотела тебя попросить поиметь в виду мой интерес,  когда
будешь получать информацию по Уланову. Ладно?
   - Какой же у тебя может быть интерес? - изумилась Настя. - Ты же дела
передаешь. Разве нет?
   - Передаю, - вздохнула Татьяна. - Но, знаешь...
   А, ладно, чего там! Короче, заволокитила я это дело, замоталась,  все
шло медленно, и теперь у меня проснулось здоровое чувство неловкости пе-
ред тем следователем, который будет после меня тянуть  Инессу  на  себе.
Поэтому если есть возможность чем-то помочь, то я тебя прошу...
   - Понятно, - перебила ее Настя. - Конечно, не волнуйся, все  будет  в
лучшем виде. Как твоя последняя книга? Движется?
   - Стоит, как вкопанная. Ни минуты выкроить не могу. Вот сяду дома  на
Иркиных пирогах, может, сдвинусь с мертвой  точки.  Кстати,  что-то  моя
красавица загулялась, уже половина одиннадцатого.
   - Ну, с кавалером-то не страшно, - заметила Настя.
   - Это смотря с каким, - возразила Татьяна. - Ирка так легко знакомит-
ся с людьми, что мне иногда бывает страшно за нее. А вдруг влипнет в ка-
кую-нибудь беду?
   - Но ведь до сих пор не влипала.
   - До сих пор... Все когда-то случается в первый раз.
   Татьяна прислушалась к шуму, доносившемуся от входной двери.
   - О, кажется идет. Слава Богу!
   Но это оказался Стасов, огромный, зеленоглазый, веселый и, как  всег-
да, источающий дух здоровья, силы и оптимизма.
   - Девочки, - закричал он прямо с порога, - я Ируськиного нового хаха-
ля только что видел! Ну, доложу я вам...
   Он влетел на кухню, обнял жену, схватил в охапку Настю, чуть не  сло-
мав ей кости, и плюхнулся со всего размаху на стул, оседлав его верхом.
   - Танюшка, умираю с голоду!
   - Ты про кавалера расскажи сначала, - потребовала Татьяна, - а  то  у
меня душа не на месте. Я даже не знаю, кто это такой и где она его  под-
цепила. И вообще, где ты его видел?
   - Да только что, возле подъезда.
   Стасов протянул руку и схватил со стоящей на столе  тарелки  помидор,
фаршированный брынзой и зеленью.
   - Вкусно пахнет, - одобрительно заявил он, потянув носом и тут же за-
пихивая помидор целиком в рот.
   - Ну Стасов же! - взмолилась Татьяна. - Поимей совесть. Два слова про
кавалера - и получишь миску с горячей едой.
   - Ты со мной обращаешься, как с непослушной собакой, - обиженно  про-
мычал Владислав с набитым ртом. - Я тебе муж или где?  Ладно,  слушайте.
Ох, бабы, бабы, ничто вас не исправит, ни погоны, ни служба  в  милиции.
Чужой кавалер для вас важнее родного мужа.
   - Стасов, - предупреждающе подняла палец Настя, - не смей  оскорблять
беременную жену. Рассказывай в темпе - и я пошла, а то поздно уже.
   - И ты туда же! - возмутился он, быстро утягивая с тарелки второй по-
мидор. - Я еще понимаю Танюшку, все-таки речь идет о ее родственнице. Но
ты-то, между прочим, могла бы оторвать организм от стула и положить  мне
в тарелку горячей еды, а?
   - Могла бы, - согласилась Настя, вставая. - Я положу тебе еды, только
рассказывай быстрее. Мне тоже интересно, я же Иришке нашего Мишу Доценко
хотела сосватать, а Таня не позволила. Поэтому я хочу знать, на кого ва-
ша дружная семья променяла моего симпатичного холостого коллегу.
   - Настасья, - торжественно начал Стасов, - я с глубоким уважением от-
ношусь к Мишане, которого знаю лично, но, положа руку на сердце, он  мо-
жет отдыхать рядом с тем мужиком, которого я только что  видел  с  нашей
Ириной. Девочки, это что-то!
   - Стасов, ты хуже любой бабы, - с досадой сказала Татьяна. -  Ну  что
за манера выплескивать эмоции, не добравшись до  сути!  Ты  уже  столько
времени дома, а еще ни одного наполненного смыслом слова мы от  тебя  не
услышали, одни только ахи, охи и упреки. Излагай фактуру.
   - Фактуру? - он хитро прищурился. - Ладно, получай фактуру. Подъезжаю
я, значит, к нашему дому. Темно. Но фонари горят. И в аккурат под  самым
фонарем стоит автомобиль,  изумительной  красоты  "Бентли-Континенталь",
цена которому - в два раза больше, чем у шестисотого "Мерседеса".
   - А сколько стоит этот "Мерседес"? - тут же спросила  Настя,  которая
не разбиралась в автомобилях совершенно, но терпеть не могла никаких не-
ясностей.
   - В среднем сто двадцать тысяч плюс-минус двадцать, в зависимости  от
движка, - тут же откликнулась Татьяна. - Не отвлекайся, Стасов.
   - Не отвлекаюсь.
   Настя поставила перед ним тарелку с огромным куском запеченного  мяса
и отварным картофелем. Владислав тут же отхватил ножом изрядный ломоть и
принялся с аппетитом жевать.
   - Вот, - удовлетворенно произнес он, проглотив первый кусок, - совсем
же другие ощущения, нежели натощак. Продолжаю. Мне становится интересно,
кто это в нашу Богом забытую новостройку приехал на такой тачке, поэтому
сижу в машине и не выхожу.
   Вижу - из дорогого престижного автомобильчика выходит наша Ирочка. Но
как выходит! Это надо было видеть! Сначала вышел некий мужчина,  обогнул
машину и открыл дверь со стороны пассажирского места. Подал руку,  а  уж
потом появилась наша девочка. И у нашей девочки в руках такой букет, ка-
кие я видел только на кинофестивалях в руках у звезд неимоверной величи-
ны. Стоят они рядышком и о чем-то мило беседуют. О чем - мне не  слышно.
Кавалер то и дело Ирочку приобнимет и в лобик поцелует или  в  висок.  А
она к нему так и льнет, так и льнет. Но никакой  сексуальной  похабщины,
чего не было - того не было. За ягодицы не хватал, к бюсту не  прикасал-
ся, в губы не целовал. Только в лоб или в висок. Смотрю, они  вроде  как
прощаются, кавалер Ирочке руку целует. Как же