я от него, судьба на нас рассердится и  больше
никаких подарков мы до конца жизни не получим. Нельзя быть такими небла-
годарными. Ну? Уговорил?
   Ольга слабо улыбнулась, потом наклонила голову и поцеловала его в ви-
сок.
   - Если ты надумаешь стать адвокатом, тебя ждет блестящее будущее.  Ты
кого угодно уговоришь.
   Она действительно расстроилась. Задвинутая  под  диван  тапочка  была
лишь поводом для того, чтобы достать листок с телефоном, о котором  пре-
дупреждал Саприн. Ольга очень рассчитывала при помощи этого  листка  вы-
вести разговор на Тамару. Но фокус не получился, Оборин на удочку не по-
пался, и она искренне огорчилась. Но тем не менее за завтраком приступи-
ла к выполнению следующей части своего плана - На первом этапе ей  нужно
убедить Юрия в том, что через четыре дня они  больше  не  смогут  встре-
чаться, а он со своей  стороны  должен  очень  захотеть  продолжать  эту
связь. Для выполнения этой задачи у Ольги Решиной был целый арсенал  хо-
рошо отработанных и многократно использованных приемов. Ведь своего мужа
Бороданкова она поймала именно таким образом.
   А вот на втором этапе Оборину в голову должна прийти гениальная идея.
И она уже знала, какой эта идея должна быть.
   Но в одном она сказала правду: ей и в самом деле пришлось солгать му-
жу, будто она едет к приятельнице на дачу и, если заболтается  допоздна,
возвращаться вечером уже не будет.  Александр  Иннокентьевич  отнесся  к
этому совершенно спокойно, он был  уверен,  что  если  Ольга  ждала  его
столько лет, то попусту рисковать своим семейным благополучием  не  ста-
нет. Иначе зачем были все эти жертвы? И потом,  впереди  их  ждет  такая
жизнь, что было бы непростительной глупостью сейчас поставить их брак на
грань развода. Нет, доктор Бороданков был достаточно трезвомыслящим  че-
ловеком, чтобы не впадать в грех ревности. Единственный мужчина из окру-
жения Ольги, вызывавший у него опасения, - Шоринов. Во-первых, он финан-
сирует проект и, когда препарат будет готов, начнет получать невероятные
прибыли, не уступая по степени богатства самому Бороданкову.  А  во-вто-
рых, он был когда-то любовником Ольги, но это она так  говорит.  А  что,
если они не прервали отношений до сих пор? Не затевают ли они вместе ка-
кую-нибудь комбинацию, чтобы потом оставить его, Бороданкова, с носом?
   Александр Иннокентьевич никогда не  говорил  жене  об  этом  открытым
текстом, но Ольга Решина знала, что он думает  именно  так.  Она  хорошо
изучила своего супруга и ход его мыслей могла  предсказывать  на  неделю
вперед. И потом, она видела тень недовольства, которая каждый раз  омра-
чала лицо Бороданкова, когда она разговаривала с Шориновым по  телефону,
а тем более когда собиралась на встречу с ним.
   Но, как бы там ни было, будить в  муже  ревность  ни  в  коем  случае
нельзя. Как знать, вдруг взбрыкнет. Ведь тогда Ольга останется у  разби-
того корыта. У Шоринова молоденькая любовница, и если он  и  решится  на
развод, то уж точно не ради нее, Ольги.  Бороданков  -  завоюет  мировую
славу и уедет на постоянное жительство за границу. Шоринов будет  грести
деньги на эксклюзивном производстве бальзама. А она?
   Нет, рисковать нельзя. Поэтому ни о каком Оборине  ее  муж  знать  не
должен. А когда узнает, то это будет уже совсем другая песня...
   Ночь Настя Каменская провела без сна. Снова и снова в голове ее  воз-
никал приятный баритон, который она хотела бы никогда больше не слышать.
Снова и снова вспоминала она осень девяносто третьего года, два года на-
зад, когда впервые услышала этот голос. Тогда он подчинил ее себе,  зас-
тавил взять больничный, сидеть безвылазно дома и временно устраниться от
работы по раскрытию убийства никому не нужной алкоголички Вики Ереминой.
Она сделала так, как он велел, но сумела собраться,  сосредоточиться  и,
заручившись помощью и поддержкой своего начальника полковника  Гордеева,
внесла смуту в ряды противников, перессорила их и разрушила,  не  выходя
из квартиры, всю их хитроумную постройку. Тогда они потеряли двух  чело-
век. Один погиб, другой остался инвалидом и  комиссовался.  Но  то  было
тогда... А что ему нужно сейчас?
   Он ничего не требовал, не угрожал,  не  ставил  никаких  условий.  Он
просто поинтересовался ее самочувствием. Напомнил о себе. Зачем?  Почему
именно сейчас? Неужели Тарадин?
   Этот человек, имени которого Настя не знала, позвонил как раз  тогда,
когда Тарадин засветился в "Лозанне" и, отсидев больше  суток  в  камере
для задержанных, пришел к ней домой. Выходит, его отслеживали из отделе-
ния милиции и довели до Настиного дома. Но что они хотят? Зачем она им?
   Несмотря на взвинченность и нервозность, она принялась, по  обыкнове-
нию, просчитывать варианты - это всегда ее успокаивало. Вариант  первый:
человек с приятным баритоном является представителем тех людей,  которые
замешаны в убийстве любовницы Денисова. И если он позвонил  именно  сей-
час, значит, Тарадин подошел к ним слишком близко.
   Вариант второй: этот человек не имеет ничего общего с убийцами Лилиа-
ны Клепке. Тогда кто он? Для чего звонит ей?  Ответ  очевиден  и  крайне
неприятен. Это человек самого Денисова. Эдуард Петрович достаточно  про-
ницателен, чтобы понимать: она, Настя,  боится  оказаться  повязанной  с
ним. А использовать ее ему нужно. И сейчас он пытается сломать ее руками
человека с приятным баритоном, а потом заставить работать на себя  опять
же через него. Она и знать не будет, что выполняет задания Эдуарда  Пет-
ровича. Денисов, услышав ее лишенный энтузиазма голос по  телефону,  по-
нял, что она отнюдь не рада его просьбе, и решил использовать объективно
сложившуюся ситуацию с Тарадиным и поисками убийцы для того, чтобы  сде-
лать Настю своим послушным орудием. Вот это уже совсем плохо. О том, что
неведомая контора имеет длинные руки, недреманное всевидящее око и своих
людей во всех правоохранительных органах, Настя узнала еще два года  на-
зад. О чем-то догадалась сама, а об остальном ей рассказал  Володя  Лар-
цев, которого контора шантажировала дочерью и в  конце  концов  похитила
девочку. И если к такой сильной организации сейчас присоединился сам Де-
нисов, то головы Насте Каменской не сносить, это уж к гадалке не ходи.
   Хмурая, невыспавшаяся и вялая, она с трудом поднялась с постели, ста-
раясь не разбудить Лешу, долго стояла  под  душем,  чтобы  хоть  немного
взбодриться, влила в себя две чашки горячего крепкого кофе  и  поплелась
на работу. Чем ближе подходила она к  зданию  на  Петровке,  тем  больше
крепла в ней решимость немедленно поговорить с  Гордеевым.  Если  помощь
Тарадину можно было оказывать партизанскими методами, то теперь ситуация
повернулась так, что скрывать ничего нельзя. Выйдет только хуже.
   Войдя в кабинет, она торопливо скинула куртку и позвонила по внутрен-
нему телефону Гордееву.
   - Заходи, - разрешил полковник.
   Небольшого росточка, круглый,  с  блестящей  необъятной  лысиной,  он
меньше всего походил на великого сыщика и грозу преступного  мира,  зато
внешне полностью соответствовал прозвищу Колобок,  которое  тянулось  за
ним с незапамятных времен. В это утро он, в отличие от Насти, пребывал в
хорошем расположении духа и даже что-то напевал.
   - Что у тебя, Стасенька?
   - Беда, - бухнула она прямо с порога.
   - Ну уж так и беда! - весело улыбнулся Виктор Алексеевич. - Что, пря-
мо с самого утра?
   - Нет, со вчерашнего вечера, - ответила она серьезно. - Виктор  Алек-
сеевич, похоже, меня опять контора достала.
   - Какая контора? - не понял полковник.
   - Та же, что и два года назад. Та, на которой Ларцев сломался.
   Гордеев снял очки, швырнул их на разложенные на столе бумаги, поднял-
ся и медленно подошел к окну. Какое-то время он стоял спиной к Насте,  и
она пыталась угадать, какое у него сейчас выражение лица.  Злое?  Расте-
рянное? Задумчивое? Наконец он повернулся и снова сел за свой стол.
   - Так, - произнес он.
   Настя ждала продолжения, но Гордеев опять умолк. Он сидел неподвижно,
как каменное изваяние, сложив руки перед собой точно так же, как  держит
их один известный политический деятель на рекламном плакате "Если  дорог
тебе твой дом". Смотрел он при этом не на Настю, а на  стену  поверх  ее
головы. Потом он перевел взгляд на наручные часы.
   - Очень коротко - историю. Потом детально - свои выводы.
   Настя постаралась как можно короче изложить всю ситуацию  с  просьбой
Денисова и работой Тарадина. Она знала, как  начальник  относится  к  ее
знакомству с Эдуардом Петровичем, и хорошо помнила, как в прошлом  году,
когда погиб сын Денисова, он ее предупреждал о том, что  этот  долг  она
будет отдавать до конца жизни. Сейчас, во время рассказа, он ее не пере-
бивал, и она была благодарна ему за то, что он не вставлял время от вре-
мени правильные, но никому не нужные фразы типа  "Я  тебя  предупреждал"
или "Я так и знал".
   - Выводов у меня получилось три, - закончила она. - Либо исчезновение
Тамары Коченовой связано с убийством, которое расследует Тарадин, и кон-
тора получила заказ ему помешать и убила Карину Мискарьянц, которая зна-
ет, где Тамара. Либо убийство Карины к Тамаре Коченовой никакого отноше-
ния не имеет, просто случайно совпало, что Тарадин в поисках следов  Ко-
ченовой ткнулся как раз туда, где есть убийство  и  заказ  помешать  его
раскрытию. Либо все это дело рук самого Денисова, который  хочет  в  той
или иной форме получить с меня долг. У меня все.
   - Ну слава Богу! - облегченно вздохнул Гордеев. - Я  боялся,  что  до
третьего вывода ты не додумаешься.
   - Как же я могла не додуматься? - удивилась Настя. - Это же очевидно.
   - Ну, ты к своему Денисову относишься необъективно. Так что тебе  это
могло в голову не прийти. Значит, так, деточка. Сиди тихонько и не  дер-
гайся. С Тарадиным пока не встречайся, сведи контакты с ним к  минимуму.
Ссориться с ним, конечно, не надо и обижать его тоже не  надо,  придумай
благовидный предлог, но от встреч  уклоняйся;  Перво-наперво  нам  нужно
прояснить, какой из твоих выводов правильный.  Поэтому  убийство  Карины
Мискарьянц заберем себе. Я договорюсь. У тебя должно быть формальное ос-
нование работать по нему. А теперь скажи мне, ты до самой смерти  будешь
защищать своего Эдуарда? Или ты уже  наконец  созрела  для  того,  чтобы
объяснить ему, что он не прав?
   - Не берите меня за горло, - тихо сказала Настя. -  Я  знаю,  что  не
права. Я знаю, что не должна была затевать в прошлом году эту  эпопею  с
людьми Денисова. Я все знаю. Я признаю, что совершила ошибку, но  ситуа-
ция уже сложилась так, как она сложилась, изменить ее я не могу. Если вы
знаете, как исправить положение, - скажите. Я все сделаю. Только не  ру-
гайте меня.
   - Ладно, не буду, - неожиданно улыбнулся  Колобок-Гордеев.  -  Хотел,
конечно, что скрывать, уже и слова подобрал пострашнее, но, раз ты  про-
сишь, - не буду. В каком направлении работать по делу  Мискарьянц,  тебе
понятно?
   - Более или менее. Подозреваю, что все дело в Коченовой, поэтому надо
вплотную заниматься ее связями.
   - Занимайся. И через два дня положишь мне на  стол  план  разработки.
Будем пробовать руками этой таинственной конторы прижать в  углу  твоего
дружка Денисова.
   - А если он ни при чем? Ведь это только один  из  трех  вариантов,  -
робко возразила Настя.
   - Да ты сама в это не веришь! - внезапно рассердился Гордеев. - Ты же
уверена, что это его рук дело.
   - Но все-таки... А вдруг нет?
   - Все-таки, все-таки, - пробурчал полковник. - Вот тебе и "все-таки".
План через два дня положишь мне на стол. А реализовывать разработку  или
нет - посмотрим. Проверим твои варианты.
   Молодой человек с кривоватым носом, Виктор,  по  здравом  размышлении
решил внести коррективы в выполнение вчерашнего задания Арсена. Конечно,
девочки из "Лиры" произвели на него хорошее впечатление, но, как  знать,
может, они и притворялись. А вдруг в "Лире" побывал Тарадин и они сказа-
ли ему, что некий молодой человек хорошо заплатил им за молчание?  Вдруг
Тарадин понравился им больше или легенда у него  оказалась  симпатичнее?
Тогда в "Лиру" соваться нельзя, там его могут поджидать. Цветочки и кон-
фетки - это, конечно, здорово, но телефон както безопаснее. Поэтому Вик-
тор решил попусту не рисковать и ограничиться звонком.
   То, что он услышал от девушек, его не порадовало. Да, Тарадин  и  Ка-
менская приходили в "Лиру". Нет, конечно, ни диспетчер Таня, ни  старший
менеджер Лариса ничего не рассказали. Они же обещали...
   Значит, Тарадин идет по следам Коченовой. Вовремя Арсен  подсуетился,
все каналы перекрыл. Девочки будут молчать, Карина,  естественно,  тоже.
Можно спать спокойно.
   Но спокойно спать может только Арсен, а не Виктор. Очень ему не  пон-
равилось вчерашнее высказывание Арсена о  Каменской.  Хорошая,  дескать,
девочка, ее бы завербовать - и можно в ее руки отдать контору.  Интерес-
ное дело! Как это "в ее руки"? А он, Виктор? Его что же, побоку?
   Виктор Тришкан считал себя правой рукой Арсена. Он был одним из  тех,
кого готовили к службе в конторе с юных лет. Когда он уходил в армию,  с
него взяли обязательство служить добросовестно, а  по  возвращении  идти
работать в милицию. За это в течение двух лет службы обещали материально
поддерживать подружку Виктора, которая считалась его невестой,  так  как
была уже на сносях. По возвращении из армии с подружкой, матерью  своего
ребенка, он жить не стал, за два года успел к ней полностью охладеть, но
организация, выполняющая свои обещания, произвела на  него  впечатление,
поэтому через два дня после приезда в Москву он пришел к своему  вербов-
щику. И с этого момента вся дальнейшая жизнь Виктора Тришкана  была  не-
разрывно связана с конторой, которая создавалась и существовала для  од-
ной-единственной цели: помогать  заинтересованным  субъектам  налаживать
отношения с системой правосудия. А если совсем просто - в соответствии с
конкретными заявками делать так, чтобы то или иное преступление не  было
раскрыто и виновные были не найдены. Организация была далека от  полити-
ки, она просто зарабатывала деньги.
   Конспирация в конторе была налажена на высшем уровне,  и  Виктор  был
одним из трех человек, кому был доверен номер  телефона  Арсена.  Никто,
кроме этих троих, не мог связаться с  Арсеном  напрямую.  Но  оставшихся
двоих Виктор конкурентами не считал. Один из них был инвалидом, передви-
гающимся в коляске. Он вообще не знал, на кого работает, но был  уверен,
что на контрразведку. Его дело - фиксировать время  поступления  звонков
на свой аппарат и номер, высвечивающийся  на  определителе,  трубку  при
этом не снимая. Через определенные промежутки времени ему звонил Арсен и
выслушивал доклад. По времени поступления звонков и номерам телефонов он
совершенно безошибочно определял, кто и зачем ему звонил. Для этого  был
специально разработан жесткий график.
   Второй человек, имеющий непосредственную связь с Арсеном, был  уже  в
годах и частенько прихварывал. На него Арсен вряд ли решился бы оставить
контору. Вот и выходило, что самый первый кандидат в преемники -  Виктор
Тришкан. А теперь вдруг вылезла какая-то Каменская. Этого еще не  хвата-
ло.
   Нужно было выполнять второе задание шефа - собрать как  можно  больше
сведений о заказчике, Михаиле Владимировиче Шоринове.  Виктор  подключил
все свои связи и теперь сидел и терпеливо ждал, когда  начнет  поступать
информация. А из головы все не шла Каменская. Ее надо во что  бы  то  ни
стало вывести из игры. И путей для этого только два. Либо помешать Арсе-
ну ее зацепить, либо скомпрометировать в его глазах как человека, неспо-
собного возглавить работу конторы. Какой из этих двух путей выбрать - он
еще посмотрит.
   К семи часам вечера начали поступать звонки с информацией о Шоринове.
Женат, имеет двоих детей. Есть молоденькая любовница, адрес, телефон.  В
прошлом году оперировался по  поводу  камней  в  желчном  пузыре.  Адрес
больницы, фамилия хирурга, делавшего операцию, имена соседей по  палате.
Виктору сообщили множество сведений, но один звонок заставил  его  подп-
рыгнуть в кресле. Такого он никак не ожидал. Это был  удар  в  солнечное
сплетение. Арсен утром задал вполне справедливый вопрос: кем должен быть
этот Шоринов, если ухитрился перейти дорожку самому Денисову и не боится
с ним воевать. Так вот кто он, оказывается... Черт  возьми,  это  сильно
осложняет ситуацию!
   Почти полдня Настя просидела в Министерстве здравоохранения,  собирая
сведения о всех международных научных собраниях, где  требовались  пере-
водчики, и выясняя, откуда эти переводчики брались.  Одним  из  наиболее
часто упоминаемых участников таких собраний был медицинский институт,  и
Настя решила в первую очередь заняться им.  Тогда  впервые  всплыло  имя
Ольги Решиной, но она оказалась в длинном списке прочих сотрудников  ме-
динститута и ничем примечательным в глаза не бросилась.
   Прошло несколько дней, прежде чем Ольгу упомянули во второй раз.
   - Знаете, года три назад она где-то отыскала совершенно  изумительную
переводчицу. Синхронный перевод с большим количеством специальных терми-
нов - и ведь эта девушка не сделала ни одной ошибки. Уж не знаю, где Оля
ее раскопала, но, когда завкафедрой акушерства и гинекологии ехал в Мюн-
хен на симпозиум с докладом, он попросил Решину, чтобы та нашла эту  пе-
реводчицу - Потом такие дифирамбы ей пел! И умница, и  красавица.  После
этого все наши делегации ее с собой брали, а если  международная  конфе-
ренция проходила в России, все равно ее приглашали доклады гостей  пере-
водить.
   - Как ее звали, не припомните?
   - Нет, не помню. Вернее, не знаю.
   Что ж, Ольга Решина - это уже ниточка. Может быть, она знает, с каки-
ми агентствами сотрудничала Тамара. А если очень повезет, то  знает  ка-
ких-нибудь ее друзей или знакомых, которые пока в орбиту поиска не попа-
ли. Ведь мать Тамары, как оказалось, совсем ничего не знала о жизни  до-
чери и назвала только двух человек, с которыми  Тамара  общалась  еще  в
институте. С тех пор, как мать и дочь стали жить раздельно, Тамара ни  с
кем Аллу Валентиновну не знакомила.
   Однако прежде чем бежать сломя голову к Решиной, Настя  вернулась  на
работу. Она слишком хорошо помнила стиль и методы работы конторы и  зна-
ла, что трогать возможных свидетелей нужно очень осторожно. Если человек
что-то знает, с ним наверняка уже поработали и ничего интересного он все
равно не расскажет. Если же с ним еще не работали,  то  после  Настиного
визита могут взять его в оборот, даже если он ничего и вправду не знает.
Навлекать неприятности на безвинных людей Насте не хотелось, поэтому она
собралась попросить у Гордеева разрешения сначала понаблюдать  за  Реши-
ной, навести о ней справки, а только потом разговаривать с ней о  Тамаре
Коченовой.
   - Хорошо, - кивнул лысой головой Виктор Алексеевич, -  я  считаю  это
разумным. А что с Мискарьянц? Убийство мы себе забрали, так делай же  по
нему чтонибудь.
   - Я делаю, Виктор Алексеевич. Я считаю, что Карину убили потому,  что
она что-то знала о Коченовой. Выяснив правду о Тамаре, мы  поймем,  кому
выгодно было ее скрывать. Кому выгодно - тот и убийца.
   - Эк у тебя все ладно выходит, - крякнул полковник. - А  ну  как  эту
Мискарьянц убили совсем по другому поводу? А?
   - Другими поводами занимается Коротков. А я хочу пойти в эту  "Лозан-
ну" и попробовать узнать, с какими  заказчиками  Мискарьянц  работала  в
последнее время. Контракт с Тамарой через них не проходил, документов во
всяком случае никаких нет. Но мы же с вами не вчера на свет родились, мы
понимаем, что менеджер может "устроить" заказчику  хорошего  переводчика
или, наоборот, знакомому переводчику -  хороший  заказ.  И  комиссионные
возьмет лично сам, положит их в свой близкий к  телу  карман,  не  ставя
агентство в известность. Все же живые люди, дополнительно  подзаработать
каждый хочет. Вот я и думаю, что Карина могла связать Коченову с  заказ-
чиком, не оформля