ти  среди
них того, кто этим телефоном все-таки  воспользовался,  навестил  Галину
Васильевну один раз, а потом позаботился о том, чтобы об этом не  узнала
милиция. Работы на год,  если  не  больше.  Конечно,  была  бы  Аничкова
президентом  крупного  банка  или  известным  журналистом,  создали   бы
следственную бригаду человек так из тридцати,  а  то  и  из  пятидесяти,
подключили бы столько же оперов и все сделали бы за считанные дни. А еще
лучше - дали бы команду экспертам, они бы листочки из ежедневника за два
часа обработали  и  сказали,  что  именно  было  записано  на  вырванных
страницах. И никакой мороки.
   Но Аничкова для властей - никто. Дело о ее убийстве даже на  Петровку
не  забрали  -  обычное,  рядовое,  не  городского  масштаба,   а   так,
микрорайонного. Вот и будет  бедолага  Селуянов  раскрывать  его  силами
собственных перегруженных другими  делами  оперов  да  под  руководством
ленивого и безынициативного следователя.
   Коля слушал Настин отчет уныло, надежды его не оправдались.  Конечно,
понимание некоторых черт характера и образа жизни - это уже  немало,  но
все это в общем и целом было известно из бесед с  друзьями  и  знакомыми
убитой Аничковой,  которых  оперативники  опрашивали  в  течение  первых
нескольких дней после убийства. Единственным, в чем ежедневник  оказался
действительно полезным, были имена. Полный  перечень  имен  и  телефонов
пациентов Аничковой за неполный 2002 год. Но для того чтобы  извлечь  из
этого перечня настоящую пользу, нужно много сил  и  времени,  а  где  их
взять?
   Насте было ужасно жаль Селуянова. Он так надеялся на нее,  так  ждал,
что  она  выкопает  из  ежедневника  что-нибудь  ценное,  и  ничего   не
получилось.  Настя  честно   сделала   свою   работу,   старалась   быть
внимательной и ни малейшей детали не упустить, и разве она виновата, что
в записях Галины Васильевны не оказалось ни намека на  личность  убийцы?
Нет, не виновата в этом Настя Каменская. Но все  равно  она  чувствовала
себя виноватой. Как Дед Мороз, которого ждали с подарками, а он явился с
пустым мешком.
   - Что посоветуешь? - в голосе Селуянова зазвучала надежда на то,  что
если уж с ежедневником не получилось, то хоть  совет  толковый  она  ему
даст.
   - Ничего умного, - Настя развела руками и взяла из вазочки  очередную
конфету. За последние сутки  она  съела,  наверное,  килограмма  полтора
конфет и все не могла остановиться. - Ищи ходы  к  экспертам.  Унижайся,
падай в ноги, предлагай деньги и подарки, шантажируй, угрожай.
   Тебе сейчас могут помочь или двадцать сотрудников, или один  эксперт,
других вариантов нет. Твой гениальный следователь хотя бы нож  догадался
на экспертизу отправить?
   - Отправил, - Коля безнадежно махнул рукой, - а толку-то?  Заключение
будем ждать еще дольше, на холодное оружие по нынешним временам  очередь
больше, чем на документы. Ножи при каждой облаве изымают кучами и все на
экспертизу отправляют. Но у меня среди оружейников есть свои люди, -  он
внезапно оживился, - с ними я, пожалуй,  смогу  договориться,  чтоб  без
очереди сделали.
   - Не суетись, смысла нет, - остудила  его  пыл  Настя.  -  Ты  же  не
рассчитываешь на то, что нож окажется авторской работой, существующей  в
единственном экземпляре, да еще с подписью мастера на рукоятке,  правда?
И ты после этого пойдешь к мастеру и спросишь, кому он  продал  нож  или
для кого его делал, а потом в течение пяти минут арестуешь  преступника.
Даже если там остались пальцы убийцы, в чем я лично  сильно  сомневаюсь,
то пользы от этого немного. Ну  проверишь  ты  их  по  картотеке,  ну  и
окажется, что их там нет. Преступник ранее не судим  и  не  привлекался,
это сто процентов. Потому что если привлекался, так он уже ученый и либо
без перчаток к ножу не прикасался, либо вообще унес бы нож с собой  и  в
Яузу выбросил.
   Нет, Коленька, экспертиза ежедневника в сто раз важнее.
   Давай-ка,  дружочек,  ноги  в  руки  и   беги   искать   подступы   к
криминалистам.  Когда  будут  конкретные   имена,   тогда   и   пальчики
пригодятся.
   Селуянов горестно вздохнул, потер ладонью плешь на темени.
   - Аська, ты, когда  молодая  была,  кино  про  "Знатоков"  по  телику
смотрела?
   - А как же. Только я была не молодая, а маленькая,  классе  в  пятом,
наверное. А что?
   - Вот скажи мне, дураку, зачем людям голову  морочить  и  показывать,
как у следователя и оперативника есть свой персональный эксперт, который
им  любую  экспертизу,  хоть  химическую,   хоть   биологическую,   хоть
графологическую или баллистическую, сделает по первому требованию и чуть
ли не в их присутствии, а? Ведь козе же понятно, что так не бывает,  что
эксперт должен иметь право подписи по конкретным видам экспертизы, а для
этого он сначала  должен  обучение  пройти  и  квалификационный  экзамен
сдать, и нет таких экспертов, которые могут  делать  все!  И  не  только
козе, но и  ежу  понятно,  что  нельзя  прийти  к  эксперту  и  сказать:
"сделай", потому что эксперты следователю не  подчиняются,  у  них  своя
структура и свои начальники, которые получают от следователя материалы и
распределяют  внутри  своего  подразделения,  и  у  каждого  эксперта  -
длиннющая очередь. Вот ты вспомни, как ты к Зубову бегала просить, чтобы
побыстрее дал заключение. Ведь каждый раз "через буфет". По  ползарплаты
на него тратила. Ну, так или не так?
   -  Так,  так,  успокойся.  -  Настя  методично  дожевывала  последнюю
конфету. - Что ты разошелся?
   - А то и разошелся, что киношники и писаки эти, детективщики чертовы,
пишут и показывают черт-те что, а люди-то им верят,  а  потом  к  нам  с
претензиями: мол,  почему  так  медленно  работаете,  почему  ничего  не
делаете. Зачем народ враками кормить?
   - Коленька, истории рассказывают  не  потому,  что  они  правдивы,  а
потому, что они увлекательны. Не смотри на меня так, это не я придумала.
Кинофильм и книга - это история, а жизнь - это жизнь, и не  надо  путать
одно с другим.
   - Но люди-то путают! - с жаром упирался Селуянов.
   - Так это их проблемы, а не наши с тобой. Слушай, будь другом,  сходи
на кухню, посмотри, там, в шкафчике, кажется, еще конфеты были.
   Он послушно вышел из комнаты, и вскоре  до  Насти  донесся  злорадный
голос:
   - Нету! Ты все стрескала! Даже мне не оставила.
   Неужели нету? Вчера утром, едва взявшись за  работу  с  ежедневником,
Настя  вдруг  почувствовала,  что  безумно  хочет  сладкого.  Причем  не
пирожных или варенья, а именно шоколадных конфет.  Соскучилась  по  ним,
что ли? Или организм потребовал глюкозы? Она позвонила в магазин,  и  ей
принесли два килограмма "Мишек" и  "Красных  Шапочек".  Два  килограмма.
Какой кошмар...
   Полчаса назад позвонил Коротков и грозился нагрянуть на вечерний  чай
с пирожными. Пирожные якобы он привезет. Вот в самый раз-то будет!
 
*** 
 
   Наконец он его нашел! Боже мой, сколько дней он часами стоял на сырых
осенних улицах, стоял терпеливо, упорно, не теряя надежды, пока Сашка не
прошипел сдавленным шепотом:
   - Вот он. Вот этот, в черной куртке.
   - Ты уверен? - на всякий случай спросил он.
   Сашка - идиот, ему могло просто  надоесть  стоять  целыми  днями  под
дождем и ветром, и он показал ему первого  попавшегося  мужика.  Но  как
проверить, врет он или нет?
   - Точно. Сто пудов.
   - Хорошо, возвращайся домой. Дальше я сам.
   Он дошел следом за мужчиной в черной куртке до самого подъезда, потом
мучительно ждал, не выйдет ли он снова на улицу, ведь как  знать,  живет
он здесь или зашел к знакомым. У него был с собой  маленький  раскладной
стульчик, и когда он уставал, то отходил в безопасное  место  и  садился
отдыхать,  перекусывая  взятыми  из  дому  бутербродами  и  запивая   их
купленной в киоске минералкой.
   Ждать пришлось до утра. Мужчина в черной куртке  вышел  около  девяти
часов, на ходу засовывая в сумку газеты.
   Значит, он живет здесь, раз берет почту из  ящика.  Газеты  он  несет
явно не из квартиры, иначе положил бы их в сумку еще там, а не на улице.
   Все. Теперь  можно  отдохнуть  хотя  бы  один  день.  Отлежаться  под
одеялом, отоспаться, отогреться. Поесть супу, напиться горячего  чая.  И
потом продолжать.
   Но он не выдержал. Вернулся домой, принял  душ,  поспал  пару  часов,
съел две тарелки борща со сметаной и  рванул  обратно.  С  таким  трудом
пойманная добыча могла ускользнуть, пока он, оставив свой пост,  нежится
и отъедается.
   Почти бегом мчался  он  от  подъезда  к  машине,  гнал  по  улицам  к
знакомому дому. И замер. Перед подъездом стояли две милицейские  машины.
Неужели милиция нашла его раньше, чем он? Неужели они его опередили? Что
же теперь будет? Он начнет  все  рассказывать,  называть  имена,  и  все
рухнет... Сашку уже не спасти.
   Господи, что же делать? Что же делать?!
 
Глава 5 
 
   Сергей Зарубин поставил на стол диктофон и устало откинулся на спинку
стула.
   - Хочешь послушать?
   - А если своими словами? - попросил Короткое.
   Он любил слушать зарубинские пересказы, язык у Сережи был образным  и
слегка хулиганским,  и  это  вносило  хоть  какую-то  струю  легкости  и
вкусности в грязную рутинную работу сыщиков.  И  изложение  сути  беседы
оперативника с бывшим каскадером Антоном Кричевцом заняло бы куда меньше
времени, чем прослушивание диктофонной записи.
   - Не, не потяну. Язык уже отсох, с самого утра только  и  делаю,  что
разговоры разговариваю. Тебе хорошо, ты первый опрос провел и  уехал,  а
меня оставил мозоли на глотке натирать. Лучше сам слушай, а я, если что,
прокомментирую.
   - Ну ладно.
   Коротков нажал на кнопку и положил перед собой  чистый  лист  бумаги,
чтобы записывать, если появятся вопросы или возникнет что-то похожее  на
зацепку.
   - Вы давно знакомы с Островским?
   - Да лет сто.
   - А если уточнить?
   - Сейчас скажу точно.., с восьмидесятого года, мы работали вместе  на
картине "Побег в вечность". Там было много сложных трюков.
   - У вас сразу сложились дружеские отношения?
   -  Ну,  какие  же  могут  быть  дружеские  отношения  между   молодым
каскадером и маститым мэтром? Скажете тоже! Где поп, а где приход! Но он
остался доволен моей работой и приглашал меня потом еще на шесть картин.
Так что в общей сложности я работал с ним на семи фильмах.
   - Отношения все время поддерживали? Все эти годы?
   - Ну как сказать... С перерывами. Знаете, как  это  бывает:  случайно
столкнешься с человеком где-нибудь  на  студии  или  на  тусовке,  вроде
обрадовались  друг  другу,  давно  не  виделись,  надо  бы  встретиться,
посидеть, пообщаться.
   Встречаемся, общаемся, потом еще пару раз, а потом все снова затихает
до  следующей  случайной  встречи.  Только  в  последний  год  мы  стали
встречаться часто, а до этого так, эпизодически. Бывало,  по  три-четыре
года не виделись.
   - И что случилось в последний год? На почве чего вы стали  так  часто
встречаться?
   - Костя задумал  новый  проект,  хочет  снять  фильм  на  современном
мировом уровне, чтобы было много интересных трюков. И он решил пойти  по
нестандартному  пути:  сначала   придумать   эти   оригинальные   трюки,
проработать их, чтобы быть уверенным, что их можно сделать  и  снять,  а
потом под них написать сценарий. Ведь  сценарист  очень  часто  даже  не
подозревает,  какие  есть  технические  и  акробатические   возможности,
поэтому  придумывает  такую  историю,  чтобы  все  попроще,  пореальнее,
понимаете? А если сказать ему: можно вот так, так и эдак, так у  него  и
фантазия разыграется, и мысли оригинальные в голову придут.
   Вообще-то никто так не делает, телегу впереди лошади  не  ставят,  но
Костя решил попробовать.
   - И по поводу трюков он консультировался с вами?
   - Можно и так сказать.
   - А как на самом деле?
   - Он хотел, чтобы я эти трюки придумал. И может быть, даже  поставил.
Поэтому в последний год мы встречаемся часто, практически каждую неделю.
   - С Халиповой вас Островский познакомил?
   - Да, конечно. Я ведь давно уже не у дел,  возраст,  сами  понимаете.
Некоторым удается потом выбиться  в  постановщики  трюков  и  продолжать
работу в кино, но далеко не всем. Мне вот не удалось.
   -  Почему  же  Островский  обратился   именно   к   вам,   а   не   к
профессиональному постановщику?
   - Да потому, что так никто не делает, я же вам объяснял!  Это  чистый
эксперимент, жутко рискованный. Костя рискует своей репутацией, если все
узнают, что он задумал.
   А все обязательно узнают, если он обратится, например, в "Каскад" или
в "Фортуну".
   - А это что, простите?
   -   Это   агентства,   предоставляющие   съемочным   группам   услуги
постановщиков и исполнителей трюков.
   - Спасибо, я понял. Значит, ваша тесная дружба в последний  год  была
основана на совместной работе над будущим проектом?
   - Ну да.
   - Островский собирался снимать Халипову в новом фильме?
   - Не знаю, об этом пока речи не было,  ведь  еще  нет  окончательного
варианта сценария, так что непонятно, есть там роль  для  Юли  или  нет.
Наверное, снял бы, конечно, куда ж ему деваться.
   - Что значит "куда  деваться"?  Он  что,  не  хотел  ее  снимать,  но
вынужден? Или как вас понять?
   - Дело в том, что Костя изначально решил: главная героиня должна быть
возрастная. Лет сорока. Юля на главную роль, таким образом, заведомо  не
годится. Ей, конечно, не нравилось, что он так придумал,  она  дулась  и
закатывала истерики, ей хотелось сыграть главную роль, но с  Костей  эти
номера не проходят, где сядешь - там и слезешь. Он Юльке  пообещал,  что
даст ей роль обязательно,  но  вот  вопрос,  какую:  второго  плана  или
эпизод, а это  можно  обсуждать  только  тогда,  когда  будет  утвержден
окончательный вариант сценария.
   - А сценарий уже пишется?
   - Конечно. Костя уже забраковал несколько вариантов, вот, кстати, как
раз позавчера он принес показать очередной опус.
   - То есть вы хотите сказать, что Островский и Халипова пришли к вам в
гости, чтобы передать вам вариант сценария?
   - Они просто пришли в гости. Но заодно и сценарий принесли.
   - Хорошо, с  этим  понятно.  Скажите,  Антон  Николаевич,  Островский
никогда не жаловался на то, что Халипова ему  изменяет?  Не  делился  ли
своим  беспокойством  по  этому  поводу?  Может  быть,  она  давала  ему
основания.., ну, вы понимаете, что я имею в виду.
   - Сергей...
   - Кузьмич.
   - Да, Сергей Кузьмич. Так вот, Костя никогда на это не  жаловался.  Я
имею в виду, что это не было для него поводом для жалоб  и  переживаний.
Он  пожилой  человек,  много  повидал  и  много  пережил,  он  прекрасно
понимает, что молодая красивая девушка с таким характером,  как  у  Юли,
никогда не будет хранить ему верность. Он был уверен,  что  у  нее  есть
кто-то еще, и, возможно, даже не в единственном числе.  Но  его  это  не
беспокоило. Ему важно было, чтобы она оставалась с ним, когда ему  этого
хочется, а в остальное время пусть  делает,  что  хочет.,  -  Интересные
нравы у вас в кино...
   -  Какие  есть.  Вы  собираетесь  критиковать  моральный  облик  моей
профессиональной среды?
   - Ни в коем разе. Просто констатирую.  Значит,  вы  утверждаете,  что
Островский не сомневался в неверности Халиповой?
   - Я не утверждаю, мне просто так кажется.
   - А вам самому как кажется, Антон Николаевич? У Халиповой были другие
любовники?
   - Да наверняка. Разумеется, я ничего не знаю точно, я  ей  свечку  не
держал и под кроватью не сидел, но я  же  видел,  как  она  смотрела  на
других мужчин, даже при Косте, в  его  присутствии.  Она  даже  на  меня
посматривала таким, знаете ли.., определенным образом.
   - И как Островский на это реагировал?
   - Никак. Подшучивал над ней. Говорил, что сначала  она  должна  стать
такой, как Анита, а потом уже рассчитывать на мое внимание.
   - Анита - это ваша подруга? Анита Станиславовна Волкова?
   - Совершенно верно. Костя о ней очень  высокого  мнения  и  постоянно
сравнивал с ней Юльку, если хотел щелкнуть ее по носу.
   - Халипова обижалась на это?
   - Еще бы! Она же самая лучшая, куда уж там какой-то старухе...
   - Старуха - это, простите...
   - Ну Анита. Юльке двадцать три, а Аните сорок пять, она ей  в  матери
годится. Конечно, Юлька считала ее старухой.
   - Халипова ненавидела Волкову?
   - Боже мой, с чего вы взяли? Только этого не хватало.
   Я же вам говорю, она искренне считала Аниту старухой и была  уверена,
что та ни по каким параметрам не может быть лучше ее. А  то,  что  Костя
говорит, так это специально, чтобы ее позлить.  Так  что  если  уж  кого
ненавидеть, так только Костю. Нет, нет, глупости все это,  выбросьте  из
головы.
   - Скажите, Антон Николаевич, вы знаете, какие слухи ходят о Халиповой
насчет ее связи с другими мужчинами?
   - Это вы про криминального авторитета? Слыхал, слыхал.
   - А про крупного политика?
   - Тоже слыхал.
   - Можете как-нибудь прокомментировать?
   - Да что тут... Даже и не знаю. Вполне допускаю, что это  правда,  на
Юльку похоже. Вы что же.., хотите сказать, что этот  авторитет  все-таки
расправился с ней за измену?
   - Вполне допускаю. Других версий у нас пока нет.
   - Кошмар . Допрыгалась девочка...
   - И последний вопрос, Антон Николаевич. Я имею  в  виду,  на  сегодня
последний. Нам с вами, наверное, придется еще не раз беседовать Скажите,
до того, как Островский и Халипова позавчера пришли к вам в  гости,  как
долго вы не виделись?
   - Сейчас скажу... Мы  встречались  с  Костей  на  прошлой  неделе,  в
четверг, кажется... Да, точно, это было в четверг. Мы вместе обедали. Он
был с Юлей, а я с Анитой".
   Коротков выключил диктофон и кинул на Зарубина быстрый взгляд.
   - Я все понял, кроме одного. К чему был этот последний вопрос?
   - Умный ты, начальник, и прозорливый.
   - Сам знаю. Так что насчет вопроса?
   - Ты паспорт Островского видел?
   - Ну а то. И что?
   - На дату рождения внимание обратил?
   - Нет.
   - То-то  же,  а  еще  умный.  Константину  Федоровичу  Островскому  в
минувшую субботу исполнилось шестьдесят пять лет. Я  навел  справочки  и
выяснил, что в субботу и воскресенье он бурно праздновал  с  друзьями  и
почитателями  в  ресторанах  и  у  себя  дома,  а  в   понедельник   его
торжественно чествовали в Доме кино с  речами,  поцелуями,  подарками  и
банкетом. Так почему же  господин  Кричевец  во  всем  этом  участия  не
принимал? Почему с четверга на прошлой неделе до позавчерашнего  дня  не
встречался с Островским?
   - Или встречался, но скрывает, - заметил Юра.
   - Еще лучше, - согласно кивнул Зарубин. - Больше ничего не заметил?
   - Заметил. Халипова открыто  заигрывала  с  этим  каскадером.  А  как
Волкова на это реагировала? Ей что, это нравилось? Она не  боялась,  что
Кричевец клюнет на  молоденькую  красоточку?  Не  ревновала?  Не  начала
ненавидеть Халипову?  А  может,  у  Халиповой  с  Кричевцом  все  уже  и
случилось, и Волкова об этом догадывалась? Или даже точно знала? Чем  не
повод для убийства? Причем убийцей может выступать как сама Волкова, так
и могущественный любовник Халиповой.  Или  в  связке.  Волкова  ревнует,
доводит до сведения заинтересованных лиц информацию о связи Халиповой  и
Кричевца,  и  желаемый  результат  достигается  без  шума  и  пыли.  Она
расправляется с соперницей чужими руками.
   - Хорошие вопросы, начальник, я  сам  ими  чуть  не  подавился,  пока
Антона слушал.
   - Что ж ты его об этом не спросил?
   - Рано. Пока рано. Я еще с  Анитой  Станиславовной  побеседую,  потом
подумаю, как эти неувязочки обыграть.
   Волкову Юра Коротков  уже  видел  накануне,  она  произвела  на  него
сильное впечатление. Красивая умная  женщина,  совершенно  непохожая  на
всех остальных. Вроде бы те  же  две  руки,  две  ноги,  одна  голова  с
волосами  и  лицом,  а  все  равно   Волкова   производила   впечатление
уникальности и полного несходства со всеми окружающими.
   - Почему ты? - ревниво спросил он. - Я сам встречусь с Волковой.
   - Тебе нельзя, - Зарубин х