сеновым,
сменить гнев на милость.
   - Почему это вы решили, что я  вам  обязана?  -  спросила  она,  прищурив
глаза.
   - Что вы, Светлана, - Андрей постарался сказать это  как  можно  мягче  и
теплее, - вы ничем мне не обязаны. Но вы обязаны  думать  о  себе,  о  своей
жизни, о своем здоровье. И, разумеется, о своей красоте.
   Презрительный прищур исчез, яркие голубые глаза расширились.
   - Что-то я не догоняю. При чем тут...
   - А при том. Мы имеем дело с  человеком  психически  нездоровым,  поэтому
никогда нельзя знать наверняка, что придет ему в голову в следующий  момент.
Сегодня он убивает тех, кто пытается вас опорочить. А есть у  вас  гарантия,
что завтра он не захочет убить вас саму?
   - Зачем? - удивилась девушка. - Зачем ему меня убивать, если  он  в  меня
как бы влюблен по уши. Глупости вы говорите.
   - Так это он сегодня влюблен. А завтра? Помните, что произошло с девушкой
из Сочи?  Человек,  которому  она  оказалась  недоступна,  не  убил  ее,  но
искалечил, лишил красоты.  До  тех  пор,  пока  ваш  поклонник  не  пытается
приблизиться к вам, вам ничто не угрожает. А представьте-ка на минутку,  что
он решит с вами познакомиться, начать ухаживать, рассчитывая на  взаимность.
Вы же не пойдете ему навстречу, зная, что он - сумасшедший,  да  к  тому  же
убийца. Вы его отвергнете, а он захочет вам отомстить. Не боитесь?
   - Не боюсь, - резко ответила Светлана. - И вообще, с чего вы  взяли,  что
он захочет отомстить? Нечего меня как бы пугать. Я ничего такого ему реально
не сделала, чтобы он мне как бы мстил.
   - Вот тут вы не правы. Он ради вас пошел на убийство, да притом  не  один
раз. Он  грех  на  душу  взял,  понимаете?  Он  страдал,  мучился  и  вправе
рассчитывать хоть на какую-то компенсацию своих страданий. Он захочет, чтобы
вы узнали о них и оценили по достоинству. А вы собираетесь вышвырнуть его за
дверь, как никчемного попрошайку. Разве ему не обидно будет?
   Светлана  не  отвечала,  молча  разглядывая  покрытые  яркозеленым  лаком
пальчики на ногах. Андрей вдруг осознал, что все впустую. Он  не  достучится
до нее. Интересно, почему молчит Бейсенов? Как воды в рот набрал. Как  будто
его это никаким боком не касается. Или до  него  вдруг  дошли  меркантильные
расчеты Медведевой и он с ними согласился? Хотя,  конечно,  хорошо,  что  он
молчит. Ну что ж, последняя попытка, или, как говорят спортсмены,  последний
рывок.  Попробуем  припереть  ее  логикой.  Заставим  согласиться   хоть   с
чем-нибудь, а там, глядишь, дело сдвинется с мертвой точки.
   - Или, может быть, вы не собираетесь его отталкивать? - спросил Чеботаев.
   - Если маньяк-убийца захочет познакомиться  с  вами  поближе,  вы  готовы
пойти ему навстречу, чтобы он на вас не рассердился?
   - Это вас не касается. Вот когда он захочет познакомиться со мной,  тогда
я и подумаю.
   Все, приехали. Андрей понял, что провалил дело напрочь.
   * * *
   Как  только  стало  известно  о  загадочном  поклоннике  Жени   Рубцовой,
оперативники еще раз побеседовали  с  друзьями-приятелями  Валерия  Фризе  и
Николая Курбанова, но не со всеми подряд, а лишь с темп, кто  был  вместе  с
погибшими вечером накануне убийства, кто ходил вместе с Фризе в ночной  клуб
"Геракл", а с Курбановым, соответственно, в "Ночную бабочку".
   Валерий Фризе был в тот вечер со своей девушкой.
   - Постарайтесь, пожалуйста, вспомнить дословно все, о  чем  вы  говорили,
пока находились в клубе, - попросил ее Доценко.
   Как и следовало ожидать, девушка по имени Дина  уверяла,  что  ни  о  чем
особенном они не говорили, да и прошел уже месяц, разве она вспомнит?
   - Экзамены обсуждали? - спросил Доценко, ПОСКОЛЬКУ знал, что Дина училась
на одном курсе с убитым.
   - Да нет, вряд ли, это же была середина мая, до сессии еще много времени.
   - А работу Валерия в фирме "Тектон"?
   - Тоже нет, он же программным обеспечением занимался. а я в  этом  ничего
не понимаю.
   - О чем вы обычно разговаривали с ним?
   - Обо всем, - Дина горько улыбнулась. - Валера был удивительный, я  могла
с ним говорить обо всем, что меня интересует. Он очень много  знал,  а  если
чего-то не знал, то всегда старался вникнуть, чтобы обсуждать это  со  мной,
если видел, что мне хочется об этом поговорить.
   - Например?
   - Ну... Например, я сказала ему что-то о Лане Вайсмюллер, а  Валера  меня
послушал совсем чуть-чуть, а потом сказал: "Дай мне  пару  дней,  я  достану
кассеты с ее фильмами, посмотрю, а потом мы вернемся к этому разговору".  Он
ведь был очень занят, учился и работал, но все равно хотел выкроить время на
эти кассеты, чтобы поговорить со мной о том, что  мне  интересно.  Для  него
всегда было очень важным, чтобы мне было с ним интересно.
   - Почему? - спросил Доценко, хотя ответ, как ему казалось, был  очевиден.
Дина была необыкновенно привлекательной девушкой, тогда как погибший Валерий
Фризе никакими выдающимися внешними данными  похвастать  не  мог.  Миша  был
уверен, что услышит сейчас: "Он боялся, что я его брошу". Но услышал  совсем
другое.
   - Он любил меня. И хотел, чтобы мне было хорошо. Во всем, понимаете?
   Чего ж тут не понять? Все это чудесно, однако хотелось бы вывести девушку
на воспоминания о том последнем вечере, который она провела с Фризе в ночном
клубе "Геракл".
   - Дина, вы часто ходили с Валерием в ночные клубы?
   - Часто. Я уже говорила, он учился и работал, у него свободное время было
только поздно вечером и ночью. Когда нам еще было встречаться?
   - Вы ходили в какой-то постоянный клуб или в разные?
   - Господи, да меня уже спрашивали  об  этом  тысячу  раз!  -  воскликнула
девушка с досадой. - Ну сколько  можно  об  одном  и  том  же?  Месяц  назад
расспрашивали, теперь опять... Вам что, заняться  больше  нечем?  Не  можете
найти убийцу, так видимость активности изображаете.  Я  всегда  думала,  что
газеты преувеличивают, когда ругают милицию, ну знаете, для красного  словца
подтасовывают факты и все такое. А теперь вижу, что все правда. Вы же ничего
не умеете, ничего не можете, только душу выматываете!
   Она расплакалась. Обычно в таких  случаях  Доценко  испытывал  жалость  и
одновременно неловкость, словно именно он виноват в том, что человека убили,
а преступника до сих пор не нашли. Но сегодня он не почувствовал ни жалости,
ни неловкости. Может быть, он  устал  от  жары,  может  быть,  от  долгих  и
безуспешных  поисков  варианта  размена  квартиры,  а  может  быть,   просто
притерпелся. Михаил решил не ждать, пока девушка  успокоится.  Он  по  опыту
знал. что нельзя позволять людям слишком глубоко погружаться в эмоции.  Если
человек заплакал,  надо  немедленно  начинать  что-то  говорить,  объяснять,
задавать вопросы, тогда он отвлечется от себя и своих слез.  Объективно  это
было, конечно, жестоко, но если бы Доценко каждый  раз  ждал,  пока  человек
успокоится сам, ему пришлось бы тратить на такие беседы в  три  раза  больше
времени. Если ты работаешь в отделе по тяжким насильственным  преступлениям,
будь готов увидеть отрицания и слезы, а времени лишнего ни  у  одного  опера
нет.
   - Дина, вы не правы, - заговорил он мягко. -  Месяц  назад,  когда  погиб
Валерий, убийцу искали среди тех,  кто  мог  испытывать  к  нему  неприязнь.
Сегодня ситуация изменилась, при точно таких  же  обстоятельствах  убит  еще
один человек, и мы будем искать убийцу совсем по другому  принципу.  Поэтому
мне нужно еще раз задать  вам  те  же  самые  вопросы.  Вернее,  вам  только
кажется, что вопросы те же самые, на самом деле они  другие.  Вот  сейчас  я
задам вам вопрос, которого вам наверняка не задавали раньше.
   - Какой?
   Дина всхлипнула и вытерла лицо рукой. В этом жесте было столько детского,
что  Доценко  невольно  усомнился,  а  может  ли  этот  ребенок  учиться   в
университете, да еще и  на  философском  факультете.  Что  там  болтают  про
акселерацию? Глупости все  это,  нынешние  детки  только  сексом  заниматься
начинают раньше, а взрослеют еще позже, чем предыдущие поколения. В Англии в
двадцать один год наступает совершеннолетие и предполагается, что человек  к
этому возрасту становится настолько  самостоятельным  и  разумным,  что  ему
можно доверить распоряжаться крупными состояниями. Интересно, сколько  денег
можно дать девочке Дине, чтобы она их не потеряла и не  наделала  глупостей?
Максимум тысячу рублей, решил Доценко, потому что если дать больше,  она  их
тут же потратит на модную тряпочку, а потом будет экономить на еде и  сидеть
на хлебе с кефиром.
   - Я спрошу вас, Дина, о чем обычно вы  разговаривали  с  Валерием,  когда
находились  в  ночных  клубах.  Признайтесь,  ведь  такого  вопроса  вам  не
задавали, правда?
   - Правда. Какой странный вопрос... А почему вы его задали?
   - Потому что мне нужно это знать.
   - Зачем?
   - Нужно. Вы ответьте, а я вам потом объясню.  Вот  вы  пришли,  там  шум,
грохот, какая-нибудь группа выступает, народу человек сто -  сто  пятьдесят.
Вы подходите к стойке, берете... Что вы обычно брали?
   - Я - сок, Валера - пепси, иногда он брал пиво, но редко.
   - Хорошо, вы взяли свой сок, и что дальше? О чем  разговаривать  в  таком
шуме? У нормального  человека  от  таких  децибелов  голова  должна  пополам
расколоться.
   - Ничего, у нас не раскалывалась. Но разговаривать трудно, тут вы  правы.
Мы вообще-то в клубы заходили, когда сильно уставали или погода была плохая.
Валера освобождался после работы часов в десять вечера, в  ресторан  идти  -
дорого, в кафе, конечно, подешевле, но они в одиннадцать уже закрываются. Мы
гуляли обычно или шли к друзьям. Домой друг к  другу  не  ходили,  так  что,
когда деваться некуда было, а расставаться не хотелось, шли в  ночной  клуб.
Какой подворачивался, в такой и шли. Постоянного клуба у нас не было.
   - Понятно. А группа "Би-Би-Си" вам нравится?
   Дина сосредоточенно наморщила лобик, словно не понимая вопроса.
   - "Би-Би-Си"? Что это за группа?
   - Та, которая выступала в тот вечер в клубе "Геракл".
   - Ах, эта... Валере ужасно не понравилось, как они поют. Ему вообще в них
все не понравилось. Мне, по правде говоря, тоже.
   - Откуда вы знаете, что ему не понравилась группа?
   - Так он же сам сказал, - удивленно ответила девушка.
   - Когда он вам это сказал?
   - Прямо тогда же и сказал.
   - Что именно он говорил?
   - Ну, что ему не нравится. Господи, да какое это имеет значение?
   - Дина, это очень важно, поверьте мне. Постарайтесь вспомнить точно,  что
именно вам сказал Валерий о группе, которая тогда выступала.
   - Бред какой-то... Спрашиваете черт знает о чем. Ну, значит,  он  сказал,
что они все бездарные, песни у них на обе ноги  хромые,  только  танцор  еще
более или менее, а певица вообще никуда не годится.
   - Что значит - песни хромые? - не понял Михаил.
   - Валера так говорил, когда считал, что и слова плохие, и музыка.
   - Ясно. А что насчет певицы?  Он  как-то  объяснил,  почему  она  ему  не
нравится?
   - Он сказал... - Дина снова задумалась, в глазах появились слезы, готовые
вот-вот покатиться по нежным щекам. - Сказал, что у нее голоса  нет,  а  то,
чем она поет, она из задницы вытягивает. Грубо, конечно, но  вы  же  просили
точно... Он так сказал.
   - А еще что?
   - Еще  сказал,  что  у  нее  мозгов  нет  совсем,  если  она  даже  такой
примитивный текст понять не может. То есть он имел в виду. что она  даже  не
понимает, о чем поет. Он считал,  что  манера  исполнения  не  соответствует
словам песен. Валера очень тонко это чувствовал и всегда злился, если  певец
пел глупо.
   - Глупо пел? - переспросил Доценко. - Интересное выражение, я  такого  не
слышал. Что оно означает?
   - То и означает, что певец не понимает  смысла  слов  или  не  умеет  его
передать. Двигается не так, интонация не та, в общем, все не то. Для  Валеры
эталоном была Алла  Пугачева,  он  считал  ее  гениальной  актрисой  и  всех
исполнителей по ней мерил. Конечно, ему все не нравились. Знаете, Валера был
очень жестким ценителем, даже жестоким, и в выражениях не стеснялся.  Он  об
этой певице такое говорил, что даже повторять неудобно.
   - Ничего не поделаешь, - Доценко улыбнулся, - придется повторить.  И  вот
теперь я объясню вам, для чего. С вами рядом стоял  некий  человек,  который
все это слышал. И ему это очень не понравилось. Мы  думаем,  что  именно  он
убил Валерия.
   * * *
   С друзьями Николая Курбанова разговор прошел куда  легче,  ведь  вечер  в
клубе "Ночная бабочка" был всего несколько дней назад. Вместе с  Курбановым,
который, в отличие от Фризе, действительно являлся поклонником "Би-Би-Си", в
клубе были еще трое парней и  две  девушки.  Совместными  усилиями  довольно
быстро удалось установить, что Курбанов, который в тот  вечер  оказался  без
девицы, пространно описывал, что и в какой последовательности он сделал  бы,
если бы оказался в одной постели с солисткой  группы  Светланой  Медведевой.
Рассказ был не столько красочным, сколько сальным.  Когда  же  один  из  его
приятелей усомнился в реальности  такой  перспективы  по  той  причине,  что
красавице-певице  вряд  ли  нужен  будет  Колька  с  его  вечными  денежными
проблемами и отсутствием хаты и тачки, Курбанов стал весьма авторитетно  его
опровергать,  приводя  в  качестве  аргумента  неизвестно  откуда  взявшиеся
сведения о неразборчивости и  невзыскательности  Светланы.  Якобы  он  точно
знает, что она готова лечь под каждого, кто  поманит,  а  иногда  даже  сама
приплачивает, если парень ей понравился, но не обращает на нее  внимания.  И
якобы чем ниже статус претендента, чем у него меньше ума, красоты  и  денег,
тем выше его шансы на постельную победу, потому что Светка обожает всяческую
грязь и мерзость, такой вот у нее  странный  испорченный  вкус.  Разумеется,
сказано это было отнюдь не в изысканных выражениях.
   Таким образом стало более или менее понятно, чем прогневали своего убийцу
Валерий Фризе и Николай Курбанов, но ни Дина, ни друзья Курбанова не  смогли
припомнить голубоглазого блондина, который стоял бы рядом с ними. А ведь  он
стоял не просто рядом, он в затылок им дышал, он находился так  близко,  что
смог расслышать в оглушительном шуме их разговор. Впрочем, чему  удивляться,
в ночном клубе не только шумно, но еще и темно, а молодые люди приходят туда
провести время, послушать музыку, повеселиться под бокал пива,  потанцевать.
Чего им по сторонам оглядываться? Конечно, есть и такие, которые приходят  в
ночные клубы в поисках знакомств и разглядывают окружающих, но ни  Дина,  ни
приятели Курбанова к таковым явно не относились.
   Оставалась еще надежда на самих членов  группы  "Би-Би-Си".  Если  убийца
действительно является их преданным фанатом, то, возможно, артисты его знают
или хотя бы заметили в лицо. Разговаривать с ними поручили Андрею Чеботаеву.
И вот  Андрей  вернулся  после  встречи  со  Светланой  Медведевой  и  Беком
Бейсеновым. Вернулся с совершенно неожиданными результатами.
   - Короче, помогать нам они не станут, - закончил Чеботаев  свой  рассказ,
уставившись в пол. - И даже если Светлана знает это психа, она  нам  его  не
сдаст.
   -  А  Бейсенов?  -  спросила   Настя,   напряженно   слушавшая   молодого
оперативника. - Как он тебе показался?
   - Он вообще ко всему безразличен.  По-моему,  он  меня  даже  не  слушал.
Сначала он, правда, пытался как-то воздействовать на  Медведеву,  но  быстро
отступился. Ему все равно.
   - Слушай, какого хрена ты вообще завел разговор о том,  что  им  придется
прекратить выступления? - внезапно взорвался обычно спокойный Миша  Доценко.
- Нам, наоборот, нужно, чтобы они выступали.  Будем  в  толпе  этого  фаната
безумного отлавливать. Ты что, вообще ничего не соображаешь?
   - Тише, тише, - успокаивающе сказала Настя, - он ничего такого не имел  в
виду, правда, Андрей? Это был тактический ход. Ну, согласна,  ход  не  очень
удачный, но мы все ошибаемся, даже самые опытные опера совершают ошибки.  Не
кипятись, Мишенька, ничего катастрофического не произошло. Все поправимо.
   - Ничего себе поправимо! - продолжал ворчать Доценко. -  Эта  девица  так
разозлилась на Андрея и в его лице на  нас  всех,  что,  даже  если  заметит
подозрительного парня, ни за что нам не скажет. Просто из  вредности.  Ей-то
что, ей ничего не угрожает, а чем громче скандал, тем ей выгоднее. Надо было
так построить разговор, чтобы ей даже мысль  о  такой  выгоде  и  голову  не
пришла, а ты что сделал?
   Андрей выглядел таким несчастным, что Насте  невольно  стало  жалко  его.
Конечно, ей как старшей в этой группе  надо  было  бы  отчитать  его,  вслух
проанализировать все его ошибки и, как говорится, "поставить на вид", но она
знала, что не сможет и  не  станет  этого  делать.  И  не  потому,  что  это
неправильно, а просто потому, что она в принципе не могла и не  умела  этого
делать. Одно дело учить  и  натаскивать  стажера,  тут  у  нее  сомнений  не
возникало и она безжалостно тыкала его носом в каждый промах, как кутенка, и
совсем другое -  делать  замечания  своему  коллеге,  пусть  и  младшему  по
возрасту и званию, но все равно коллеге. Кроме того,  она  чувствовала  себя
отчасти виноватой в том, что  все  так  обернулось.  Надо  было  начинать  с
Папорова, ведь очевидно же, что он - главный, как он скажет,  так  и  будет.
Под влиянием неожиданной информации он мог  растеряться,  и  из  него  легко
можно было бы выколотить обещание временно  прекратить  выступления  группы.
Приказать ему нельзя, он не государственный служащий и  начальников  у  него
нет, надеяться можно было только на его здравый  смысл  и  собственную  силу
убеждения. А теперь Медведева наверняка уже позвонила Папорову и влила ему в
уши  собственные  соображения  о  полезности  криминального   скандала   для
популярности  группы.  Появление  людей  из  милиции  не  станет  для   него
неожиданностью, он будет  готов  отказать  им,  если  захочет.  И  наверняка
захочет. А если не захочет, если у него мышление не такое  дурацкое,  как  у
Медведевой, то Светлана постарается его убедить и сделает это в любом случае
раньше, чем оперативники предъявят директору группы свои аргументы. Если  бы
Настя могла предполагать, что все  повернется  именно  так,  она  велела  бы
Чеботаеву в первую очередь поговорить с директором. Но она не  предполагала,
она позволила Андрею самому решать, в  какой  последовательности  опрашивать
людей из "Би-Би-Си". и с том, что Андрей с заданием не справился, есть и  ее
вина.
   - Это, конечно, не очень удачно получилось, - осторожно сказала она, - но
не все еще потеряно. Остаются Борис Худяков и  их  директор  Папоров.  Может
быть, они поведут себя подругому. Ты сам к ним пойдешь?  Или  целесообразнее
кому-то другому с ними встречаться?
   Чеботаев пожал плечами  и  снова  отвел  глаза.  Густые  длинные  ресницы
бросали такую тень на щеки, что казалось, будто под глазами огромные синяки,
и от этого лицо Андрея выглядело каким-то больным и особенно несчастным.
   - Ты - старшая, ты и решай. Я не знаю, как лучше.
   - Миша, твои предложения? - обратилась она к Доценко.
   - Я думаю, будет правильно, если к Худякову поедет  Андрей.  Андрюша,  ты
лучше всех нас готов  с  ним  разговаривать,  ты  изучал  обстановку  вокруг
группы, ты лучше владеешь информацией. И потом, даже если  ты  лопухнулся  в
чем-то, когда опрашивал Медведеву и этого Бейсенова,  то  второй-то  раз  ты
этого не сделаешь.
   - Согласна, - кивнула Настя. - А Папоров кому достанется?
   И тут же сама себе ответила:
   - Вероятно, мне. По старшинству.
   Глава 7
   Через пять минут после ухода Чеботаева ушел и Бек, а еще через пятнадцать
минут Светлана уже звонила в дверь квартиры этажом  ниже.  Павел  открыл  не
сразу, по его слегка помятому лицу и всклокоченной шевелюре было видно,  что
он спал.
   - Привет, - весело прощебетала Светлана, проскальзывая в квартиру. -  Оля
дома?
   - Нет, она сегодня придет поздно. А что, она тебе нужна?
   - Хотела посоветоваться. А можно, я