Я ведь тоже не  с  улицы  пришел  и  в  изда-
тельском деле кое-что понимаю. "Левые" тиражи я как раз в первую очередь
и проверял. Нет там ничего. Не стану давать голову на отсечение,  что  в
"Шерхане" работают сплошь честные ребята, но грубых и явных нарушений  у
них нет, это совершенно точно. А откуда у вас подозрения на "левые"  ти-
ражи?
   Настя в этот момент стала казаться сама себе глупой, наивной и  чрез-
мерно мнительной. Ну куда она полезла? Ее дело - трупы, убийства. Месть,
ревность, корысть, зависть и прочие сильные эмоции. Финансовыми докумен-
тами, счетами, платежными поручениями, товарно-транспортными  накладными
она никогда не занималась и ничего в них не понимала. А уж тем более по-
лиграфия и издательское дело... Есть специалисты, которые собаку на этом
съели, и если они говорят, что ничего нет, во всяком случае  такого,  за
что можно реально зацепиться и вытянуть за уши уголовное дело, значит  -
нет. И нечего ей играть в Эркюля Пуаро  и  по  совместительству  в  мисс
Марпл.
   - Видите ли, я немного знакома с одним из переводчиков, работающим на
"Шерхан", поэтому знаю, что по крайней мере одна книга была выпущена ими
в реализацию после того, как истек срок их прав на перевод. Вот  и  все.
Но я, наверное, что-то не так поняла.
   - Скорее всего, - согласился Устинов. - Такое впечатление часто скла-
дывается, когда изготовление тиража по тем или  иным  причинам  задержа-
лось. Срок по договору течет, а тираж не готов. Его привозят из типогра-
фии буквально за месяц-другой до истечения  срока  авторского  договора,
естественно, что за такой короткий срок издательство  не  успевает  пол-
ностью продать книги. Если строго следовать букве закона, это,  конечно,
нарушение, потому что право на  распространение  тиража  у  издательства
кончается одновременно со всеми остальными правами, переданными им авто-
ром или переводчиком. Но в этих случаях мы, разумеется, закрываем глаза.
Тираж был отпечатан законно и в оговоренных размерах, с прибыли  уплачен
налог, а то, что изготовление тиража задержалось - форс-мажорные обстоя-
тельства. Например, в типографии случился пожар или  транспорт,  которым
книги перевозили, попал в аварию. Издательство и без того терпит убытки,
за что ж его еще дополнительно наказывать, запрещая  распространять  ти-
раж? Несправедливо. Или вы так не считаете?
   - Вы правы. Об этом я как-то не подумала, - призналась Настя.
   - А об этом никто не думает, если не занимается издательскими пробле-
мами, - уколол ее Устинов. - Уверяю вас,  множество  вещей,  которые  на
взгляд дилетанта выглядят как нарушение, на самом деле имеют свои вполне
законные основания и объяснения. Вы уж мне поверьте.
   "Ну и ладно, - думала Настя, возвращаясь на работу. - Ну  и  пусть  у
налоговой полиции на них ничего нет. Все равно я их выведу на чистую во-
ду. Потому что я уже знаю, какую игру они ведут. Все их деньги распиханы
по банкам в Европе и Америке, но я докажу, откуда  эти  деньги  берутся.
Потому что деньги это такие огромные, что за них, уж точно, можно  пойти
на убийство. И прибыли от "левых" тиражей  -  просто  детский  лепет  по
сравнению с этими суммами. А главное - по сравнению с тайной, за  сохра-
нение которой они выплачиваются".
   - Мне придется огорчить вас, Мишенька, - сказала она  Доценко,  когда
тот вечером появился на Петровке. - Вы обознались. Устинов с  любовницей
Есипова не знаком и вообще "Шерханом" не занимается. Вы хорошо разгляде-
ли того мужчину, которого видели с Оксаной?
   - Да, мне казалось, что это именно Устинов, - растерялся  Доценко.  -
Конечно, я стоял довольно далеко... Неужели ошибся?
   - Выходит, что так, - кивнула она. -  Вспомните,  как  много  похожих
друг на друга мальчиков проходят у нас по делу Черкасова. Тот, кто хоро-
шо их знает, конечно, их не перепутает, а тот, кто видел один-два  раза,
вполне может принять одного за другого. Внешность людей на самом деле не
так уж разнообразна, как мы порой думаем, и ошибки в узнавании случаются
чаще, чем хотелось бы. Не расстраивайтесь. Кстати, этого мужчину,  похо-
жего на Устинова, надо обязательно найти. Это подход к Оксане,  а  может
быть, и зацепка, если она изменяет Есипову, но не хочет, чтобы Кирилл об
этом узнал.
   "Найти мужчину, похожего на Устинова" означало, что нужно снова  день
и ночь следить за Оксаной, пока она вновь не  встретится  с  этим  своим
знакомым. Легче сказать, чем сделать. Потому что время  неумолимо  идет,
преступление не раскрывается, зато совершаются новые убийства, по  кото-
рым нужно работать, а личный состав оперативных  подразделений  почемуто
не имеет привычки размножаться  простым  делением.  Людей  остается  все
столько же, а работы становится все больше. В этих условиях тратить вре-
мя и силы на тупое хождение по пятам за красивой манекенщицей  в  ожида-
нии, пока она не встретится с одним из своих знакомых -  непростительная
глупость и непроизводительные трудозатраты. Ситуацию надо было брать под
контроль и полностью управлять ею, только тогда появлялась хоть какая-то
надежда что-нибудь успеть в разумные сроки.
   Занимаясь отработкой связей и окружения Марины Собликовой  по  кличке
Газель, Миша Доценко нашел одного толкового паренька, который знал,  ко-
нечно, что воровать некрасиво, но знанием этим пренебрегал, ибо  обладал
и другим не менее полезным знанием: если  дружить  с  милицией,  ну,  по
крайней мере не ссориться с ней в открытую, то можно и воровать, если не
наглеть при этом. Паренек этот со странной кличкой Икона, никоим образом
не связанной с его воровскими пристрастиями, поломавшись для виду,  сог-
ласился работать на Доценко, правда, при этом  честно  предупредил,  что
состоит на связи еще у двух оперативников, один из которых работал в ок-
ружном Управлении внутренних дел, а другой - в министерстве.
   - Многостаночник, значит, - усмехнулся Миша. -  План  перевыполняешь?
Или придуриваешься?
   - А вы попробуйте, - нахально предложил Икона. - На мою работу рекла-
маций не поступало.
   - Ну, раз не поступало, тогда узнай мне, будь добр, через кого Газель
нашла свою последнюю работу. Сделаешь?
   - Постараюсь, - деловито кивнул Икона.
   На другой день он сообщил, что Муся-Газель взялась за работу с подачи
своего старого знакомого и подельника Гусько. Зная нравы, царящие в  во-
ровской среде, Миша не стал даже и пытаться вербовать Гусько. Одно  дело
- молодой шустрый Икона, криминальное становление которого  пришлось  на
времена беспредела, когда рухнули традиции, позабылись обычаи и нравы, и
совсем другое дело - Гусько, сорокашестилетний матерый вор,  имеющий  за
плечами пять ходок, выросший в тот период, когда традиции  еще  соблюда-
лись и нравы были крепки. Такого, как Гусько, хрен завербуешь.  Но  зато
на чисто человеческое понимание с его стороны рассчитывать вполне  можно
было. Особенно если в меру прогнуться.
   Прогибаться Доценко умел. Он не стал ломиться в квартиру, где  жил  у
своей любовницы рецидивист Гусько, а вежливо подошел к нему в  скверике,
куда вор вышел вполне мирно погулять с собакой - изящным  игривым  фокс-
терьером. Представился по всей форме, даже удостоверение показал. И  на-
чал чуть не плакать, чем поверг опытного домушника в  полное  изумление.
Миша голосом, полным трагизма и с трудом сдерживаемого волнения, расска-
зывал Гусько, как тяжело стало работать в милиции, как уходят из органов
самые лучшие и опытные, как зашиваются и ничего не успевают те немногие,
кто остается на практической работе. Какие гады теперь стали прокуроры и
судьи, потому что сыщики из кожи вон лезут, чтобы преступников найти,  а
прокуроры и судьи их отпускают под залог или вообще арестовывать не  да-
ют. Все они взяточники и сволочи, и никому теперь ничего не нужно  и  не
интересно. Вот и пришла оперативникам в голову мысль призвать на  помощь
преступный мир. Не так, конечно,  грубо,  как,  вы,  уважаемый  господин
Гусько, подумали. Нет. Не стукачество и доносительство имеется  в  виду.
Я, видите ли, занят по службе тем, что ищу убийцу Муси-Газели.  Вы  ведь
ее хорошо знали, не отрицайте, и вам ее смерть не может быть  безразлич-
на. Вы все-таки были ее учителем в нелегком воровском деле и  в  опреде-
ленном смысле - опекуном и покровителем. Так вот я подумал, что вы, если
захотите, можете очень нам помочь. Я верю, что Мусю-Газель не братва по-
решила. И очень сильные у меня подозрения, что убийцу подослали те люди,
которые и наняли ее на последнюю работу. А если и не они, то они  ребята
денежные и со связями, им убийцу-то найти проще, чем нам, нищим и голод-
ным милиционерам. И надо бы издательских деятелей на эти поиски сподвиг-
нуть. А, господин Гусько? Как вам такая идейка?
   Идейка господину Гусько не понравилась,  но  Миша  проявил  достойную
похвалы твердость, через два слова на третье напоминая уважаемому  реци-
дивисту, что ведь это он свел Мусю с издателями, стало быть,  и  на  нем
самом лежит изрядная доля ответственности за ее гибель. Не унюхал запаха
жареного, не проинтуичил,  что  задание-то  может  оказаться  смертельно
опасным. А она, молодая да глупая, своему наставнику доверилась.
   Одним словом, уговорил Миша его. И на следующий  день  вор-рецидивист
Гусько отправился к генеральному директору издательства "Шерхан". Доцен-
ко уже имел более или менее верное представление  о  том,  что  из  себя
представляет Кирилл Есипов. И попросил Гусько обязательно припугнуть его
смертью Оксаны, да не простой, а в страшных мучениях. Но самое главное -
Гусько должен был появиться у Есипова только тогда,  когда  весь  диалог
сможет услышать прелестная манекенщица.
   - Ну, это уж вы хватили, - попытался сопротивляться рецидивист, зорко
наблюдая за тем, чтобы игривая девочка-фокстерьерочка не позволяла  себе
ничего лишнего с соседскими псами. - Я вам что, провидец? Столько  всего
подгадывать...
   - Не прибедняйтесь, - миролюбиво заметил Миша. - Личный телохранитель
Есипова - ваш приятель, это мы уже давно выяснили. С его помощью вы смо-
жете подгадать все, что угодно. Надо сделать так, как я сказал,  Василий
Платонович, иначе я буду думать о вас нехорошо. Можно даже сказать, пло-
хо буду о вас думать.
   - Это как же? - заинтересовался Гусько.
   - А так, что, если вы не выполните мою просьбу, значит, вы не заинте-
ресованы найти убийцу Муси. Дальше все просто.  Раз  не  заинтересованы,
значит, хотите его покрывать и от нас спасти. Значит, вы его знаете,  он
- кто-то из ваших. Может быть, даже вы сами, потому что Муся  стала  лю-
бовницей хозяина того дома, где выполняла свое последнее задание  и  где
ее убили. А вы когда-то жили с ней в любви и, можно сказать, сексуальном
согласии. Правда, это было давно, но ведь было, это все знают, а  старая
любовь, как известно, не ржавеет. Ну и так далее... Понятно?
   - Понял, - буркнул Гусько. - Когда надо-то?
   - Вчера, - вздохнул Доценко.
   - Ох, е-мое... Ладно.
   Таким образом, все необходимые шаги были предприняты, и Мише  остава-
лось только ждать, когда сработает принцип домино и реакция  от  первого
толчка приведет к падению последней костяшки.  Ждать  пришлось  недолго.
Человек, похожий на Устинова, появился возле дома, где  жила  Оксана,  в
тот же вечер, из чего Миша Доценко сделал вполне  обоснованный  вывод  о
том, что к этому человеку девушка привыкла бросаться в случае  несчастий
или просто каких-то осложнений. Визит его длился около трех часов, после
чего человек, похожий на Устинова, сел в такси и уехал. Дело было  позд-
ним вечером, видимость оставляла желать лучшего, и  сходство  объекта  с
сотрудником налоговой полиции уже казалось Мише сомнительным.  В  чем-то
похож, а в чем-то вроде бы и нет.  Проследовав  за  такси  до  конечного
пункта, где объект расплатился и вышел, Миша записал адрес и  отправился
звонить. Уже через десять минут он получил ответ, который  заставил  его
сильно удивиться. В этом доме жил сотрудник налоговой  полиции  Устинов.
Значит, Доценко не обознался и не ошибся, это действительно его он видел
с Оксаной тогда. Но почему он скрывает, что разрабатывает  издательство?
Не доверяет профессионализму оперативников с Петровки, боится,  что  они
своими грубыми, неосторожными или просто глупыми действиями  сорвут  ему
разработку? Очень может быть.
   Ему, видно, удалось полностью втереться в доверие к любовнице  Есипо-
ва, коль она зовет его на помощь в случае опасности.
   Миша посмотрел на часы, подумал пару минут, потом решительно  опустил
в прорезь телефона-автомата еще один жетон. Он звонил Насте.
   - Забавно, - сказала она, выслушав сжатый до  нескольких  фраз  Мишин
рассказ. - Хотелось бы знать, Оксана бросилась к Устинову за помощью как
к другу или как к работнику правоохранительных органов? Если она  знает,
что Устинов работает в налоговой полиции, и обратилась к нему сейчас по-
тому, что он имеет выходы на нас, стало быть, она сознательно  сотрудни-
чает с ним против руководителей "Шерхана" и против собственного любовни-
ка. Это говорит о серьезной длительной агентурной разработке, в  которую
мы с вами, Мишенька, попытались влезть немытыми лапами. Понятно, что  он
ни слова нам не сказал, клялся и божился, что "Шерхан" чист аки дитя но-
ворожденное. А вот если девушка не знает, кто он такой и чем занимается,
тогда у меня появляется масса вопросов. Каким образом ему удается  вытя-
гивать из нее информацию об издательских делах, если он, к примеру,  ху-
дожник, бухгалтер или слесарь? Кем-то же он должен быть в ее  глазах.  И
под каким-то предлогом тянуть из нее сведения. Но самое главное даже  не
это. Если Оксана является для него просто источником обрывочной информа-
ции, если он не осуществлял по этому делу вербовку, то чего  он  так  за
него цепляется? Ну и сказал бы нам с вами честно, что, мол, периодически
пытается кое-что нащупать, отдельные сведения уже есть, но пока еще  не-
достаточно для развернутого наступления по всему фронту. Для чего он тут
тайны мадридского двора развел, как вы думаете?
   - Я думаю, что он все про них знает, Анастасия Павловна. И очень этим
знанием дорожит.
   - Вот и мне так кажется. Спасибо, Мишенька, что позвонили, завтра ут-
ром увидимся и доложим Колобку.
   Наутро они все рассказали полковнику Гордееву.
   - Да врет он, - решительно махнул рукой Виктор Алексеевич. -  Врет  и
не краснеет. Он наверняка в сговоре с "Шерханом", покрывает их налоговые
махинации и берет от них за это ежемесячно зарплату, по  своим  размерам
больше похожую на взятку. Оксана, разумеется, прекрасно  обо  всем  этом
знает, потому и кинулась к Устинову, когда урки пригрозили ее убить, ес-
ли Есипов денег не даст, а Есипов как раз и не собирается их давать. Де-
вочка испугалась и кинулась за помощью к единственному знакомому, но на-
дежному представителю правоохранительных структур. Как, похоже?
   - Похоже, - согласилась Настя. - Но вы не обидитесь, если мы с  Мишей
это проверим?
   - Валяйте, - кивнул полковник. - Ни в грош меня, старика, не ставите.
Ну, проверяйте, коль не уверены.
   Настя вместе с Доценко отправилась в фотолабораторию, куда Миша отдал
проявлять пленку, отснятую накануне во время наблюдения за Оксаной.  Для
осуществления задуманного им нужны были фотографии Устинова.
   - Нет, Мишенька, я, наверное, тупая, но чего-то я в этой жизни  недо-
понимаю, - сказала Настя, когда они спускались по лестнице. - Если руко-
водители "Шерхана" так давно и тесно завязаны с налоговой полицией  и  с
Устиновым, то каким образом могло сработать мое вранье о том, что я  ра-
ботаю в фирме юристом? Я не могу этого понять. Как только случилась беда
в доме у Соловьева, Устинов должен был как  нормальный  профессионал,  к
тому же заинтересованный в оказании помощи издательству, взять у них всю
информацию, которая могла пригодиться. Он должен был попросить  их  наз-
вать весь круг знакомых Соловьева, а они в свою очередь обязательно упо-
мянули бы меня. И все. Через два часа господин Устинов  доложил  бы  им,
проверив по своим каналам, что Анастасия Каменская, дочь профессора  Ка-
менской, у которой в свое время учился в аспирантуре Соловьев,  работает
не в фирме, а в уголовном розыске. Почему же этого не случилось?  Почему
недавно в ресторане, когда мы случайно встретились с Есиповым, он разго-
варивал со мной как с бизнес-дамой и сестрой банкира Каменского?
   - Может быть, Устинов не настолько профессионален, как мы с вами  ду-
маем? - предположил Доценко.
   - Может быть, но вряд ли. Тут что-то другое.
   Взяв фотографии, Миша отправился в издательство, попросил  пригласить
по очереди Есипова, Автаева и Воронца и перед каждым из них поставил за-
дачу опознать среди нескольких снимков фотографию мужчины,  который  был
на дне рождения у Соловьева. В предварительно заготовленном  конверте  у
Доценко лежало семь снимков, в том числе фотографии  Устинова  и  соседа
Соловьева из коттеджа номер 12 Евгения Якимова. Результаты  были  совер-
шенно одинаковые. Все трое вспомнили и указали на снимок  Якимова  и  ни
один из них не отреагировал на фотографию сотрудника налоговой  полиции.
Ни дрожащих пальцев, ни побледневших или покрасневших лиц,  ни  внезапно
охрипших голосов, ни вырвавшегося непроизвольно  возгласа.  Ничего.  Они
его не знали. Вот это было уже совсем непонятно.
   Выходя из здания, где располагался офис издательства "Шерхан", Доцен-
ко чуть не сбил с ног Оксану, которая шла ему навстречу,  но,  казалось,
ничего вокруг себя не видела. На лице у девушки была написана такая ост-
рая, мучительная тревога, что Доценко даже  испытал  угрызения  совести,
ведь он знал, что эта тревога вызвана угрозой убить Оксану, если  Есипов
не даст требуемых денег. Конечно, никто ее трогать  не  собирается,  все
это блеф, который должен был вызвать определенную реакцию и  уже  принес
свои результаты, но девушка-то этого не знает. А срок  выплаты  наступит
уже завтра.
   Доценко схватил почти бегущую девушку за руку.
   - Оксана, подождите.
   - Да?
   Она резко остановилась, но глаза ее были  устремлены  вперед,  словно
мысленно она все еще продолжала бежать.
   - Что вы хотите? - недовольно спросила она, нахмурившись. Потом узна-
ла Мишу, и лицо ее внезапно смягчилось. - Вы из милиции, да? Вы меня уже
допрашивали после убийства в доме у переводчика.
   - Совершенно верно, - лучезарно улыбнулся Миша. - Как приятно, что вы
меня помните. А у меня к вам дело.
   - У меня к вам тоже. Где мы можем поговорить?
   - Я не знаю, - развел руками Доценко, оглядываясь. - Вы здесь  бывае-
те, как я понимаю, довольно часто, так что это вы  должны  мне  сказать,
где здесь можно поговорить.
   - Здесь - нигде, - отрезала Оксана. - Вы на машине?
   - Нет. Я на метро приехал.
   - Не возражаете поехать ко мне домой?
   - А может, лучше ко мне на работу? - предложил Доценко.
   - Мне все равно. Можно к вам на работу. Пошли.
   Она решительно развернулась и двинулась в сторону двери,  ведущей  на
улицу. Михаил и опомниться не успел, как она остановила частника, и  че-
рез несколько секунд они уже ехали в чьем-то зеленом "Форде"  в  сторону
Садового кольца.
   - Вы должны мне помочь, - начала Оксана, едва переступив порог  каби-
нета, в котором, к счастью, никого не оказалось, и Миша мог рассчитывать
на спокойную беседу с глазу на глаз. - Потому что от Есипова, как я  те-
перь поняла, помощи не дождешься.
   - Я вас слушаю.
   - Вчера к Кириллу приходил какой-то уголовник. Насколько я доняла, он
связан с той девицей, которую убили в доме у переводчика...
   Миша отдал должное Оксане. Вчерашние события она изложила  последова-
тельно и лаконично, не упуская главного и не увязая  в  лишних  деталях,
загромождающих повествование.
   - Кирилл не собирается ничего предпринимать, чтобы найти  убийцу,  он
хочет попытаться обмануть этого уголовника. А я не так  наивна  и  знаю,
что шуточки с уголовниками обычно плохо кончаются. Они вовсе  не  глупее
нас, и напрасно Кирилл думает, что сможет его одурачить.
   - О