свои выходки...
   - Нет, правда, Юрок, - перебил его Селуянов. - Колобок  и  не  узнает
ничего. Можно сказать Стасову, что надо помочь Аське, он не откажется, я
уверен.
   - Ага, и тут же побежит ей об этом рассказывать.
   - Но мы-то с тобой не побежали, - возразил Коля.
   - Мы с тобой, - передразнил его Коротков. - Мы с тобой  сидим  и  изо
всех сил боремся с желанием с ней поделиться. Что, нет? Нас двое,  и  мы
друг друга сдерживаем. А он? Подумает пять минут, да и расскажет.
   - Можно попросить его как следует, - упирался Селуянов. - Он же  про-
фессионал, должен такие вещи понимать. А с другой  стороны,  он  частный
детектив, на него наши правила не распространяются, за кем заказчик  по-
ручил - за тем и следит. Ему закон не писан.
   - Ну и что он будет говорить, если его прищучат?
   Его же за жабры возьмут и потребуют показать контракт  с  заказчиком,
согласно которому ему поручается следить за Минаевым. Нет, Николаша, это
афера чистой воды. Ни за что.
   - Ну подожди, Юрасик, что ты сразу мои гениальные идеи на  корню  ру-
бишь. А если у него будет контракт?
   - Ты, что ли, его заключишь? - насмешливо поддел его Коротков.
   - Тебе все смешочки, - обиженно пробормотал Николай, отхлебывая горя-
чий чай. - Смешливый...
   Настя обожала делать таблицы и схемы. Она плохо воспринимала информа-
цию, изложенную в свободной и расплывчатой форме, когда приходилось то и
дело возвращаться к началу текста, перелистывать страницы назад и искать
глазами нужные абзацы и слова. Информация,  распределенная  по  колонкам
таблиц или по квадратикам схем, становилась  наглядной,  яркой  и  легко
поддавалась анализу. Весь день после утренней прогулки  с  Заточным  она
изучала материалы по преступлениям палача, вписывая в таблицы массу раз-
розненных сведений от места и времени совершения убийства до следов, об-
наруженных на месте преступления.
   К вечеру все таблицы и схемы были составлены. Настя разложила  их  на
полу посреди комнаты, уселась в центре, поджав под себя  ноги,  и  стала
обдумывать полученный результат.
   По времени - никакой системы не наблюдается. Четыре убийства соверше-
ны в разное время суток. По месту - тоже ничего повторяющегося. По  спо-
собу - пожалуй, есть над чем подумать. Все четыре жертвы были  задушены,
причем не руками, а удавкой. Что еще их объединяло?
   Личность жертвы? Ничего общего, кроме того, что следы потерпевших бы-
ли когда-то обнаружены на местах совершения тяжких преступлений,  остав-
шихся нераскрытыми. Но этот факт анализу не подлежит, ибо с него-то  все
и началось. Что еще?
   Еще один любопытный факт. Ни в одном из мест обнаружения жертв "пала-
ча" обстановка практически не нарушена. Переводя на общепонятный язык  -
ни в одном из четырех случаев не наблюдалось следов  борьбы.  Это  могло
быть связано с тем, что потерпевших  убили  вообще  не  там,  где  впос-
ледствии были обнаружены их трупы. Второй вариант -  потерпевшие  хорошо
знали убийцу - палача", не ожидали от него ничего  плохого  и  доверчиво
поворачивались к нему спиной.
   Настя потянулась к таблице, на которой были выписаны данные о времени
наступления смерти (по оценкам судмедэкспертов)  и  времени  обнаружения
трупов. Потом взяла другую таблицу, где были указаны  места  обнаружения
жертв "палача". Может ли так получиться, что в интервале от времени нас-
тупления смерти до обнаружения трупа покойника можно было переместить  и
оставить в том месте, где его обнаружили?
   В первом  случае  труп  был  обнаружен  через  двадцать  минут  после
убийства. Да еще и в месте, где в тот момент находилось человек сто,  не
меньше. За двадцать минут пронести труп мимо  такого  количества  людей?
Исключено.
   Во втором случае смерть наступила в десять утра,  обнаружили  труп  в
подвальном помещении в половине четвертого дня. Перевозить и перегружать
мертвое тело белым днем? Сомнительно.
   В третьем случае труп убийцы депутата и всей его семьи был  обнаружен
на квартире самого потерпевшего. Убитый был человеком молодым, жизнь вел
довольно-таки беспорядочную, и его не сразу хватились. К  тому  моменту,
как вскрыли квартиру, он пролежал дня четыре, поэтому  установить  время
наступления смерти с точностью до часа было затруднительно. Но  если  бы
этого человека убили где-то в другом месте, а труп потом привезли и  за-
несли в квартиру, это никак нельзя было бы проделать совершенно  бесшум-
но. Тем более, этого нельзя было бы сделать днем. Стало быть, ночью.  Но
ночью каждый шорох отчетливо слышен... Надо позвонить и попросить  уточ-
нить, опрашивали ли жильцов дома на этот предмет.
   И четвертый случай, последний. На этот раз погибшим оказался человек,
который, судя по всему, совершил серию жестоких убийств одиноких  стари-
ков. Труп обнаружен на детской площадке  рано  утром,  смерть  наступила
около двух часов ночи. Все бы ничего, но рядом с трупом обнаружены  нес-
колько окурков, и экспертиза уверенно утверждает, что  на  них  осталась
слюна именно убитого. Другими словами, до того, как его убили, он  сидел
себе на этой детской площадке и спокойно покуривал. Вряд ли "палач" ока-
зался настолько предусмотрительным, что прихватил окурки с собой с  нас-
тоящего места убийства и подбросил их рядом с детской песочницей. Конеч-
но, чего на свете не бывает...
   Настя сделала еще одну пометку в блокноте: спросить, не  смотрели  ли
наличие микрочастиц одежды потерпевшего на скамеечках. Если он  действи-
тельно сидел какое-то время на детской площадке, то микрочастицы  одежды
обязательно должны быть. Хотя, может быть, он и не сидел, а стоял,  рас-
хаживал взадвперед. Тогда должны остаться многочисленные, накладывающие-
ся друг на друга следы ног.
   Она достала из папки ксерокопию протокола осмотра места происшествия.
Нет, о многочисленных следах обуви потерпевшего - ни слова. Следов  нор-
мальное количество, и они обнаружены на всем протяжении от края площадки
до "грибочка", рядом с которым лежало тело. Там  и  других  следов  было
множество, поди знай теперь, какие из них  принадлежат  убийце.  Сколько
окурков обнаружено? Шесть. На одну сигарету уходит пять-семь минут. Ито-
го - тридцать-сорок минут. Плюс интервалы между  сигаретами  -  в  общей
сложности накинем еще полчаса. Потерпевший провел  на  детской  площадке
как минимум час. И при этом сидел. Должны быть следы одежды.
   Как бы там ни было, получается, что все жертвы  "палача"  были  убиты
там, где их и нашли. Почему же они позволили себя задушить, не оказав ни
малейшего сопротивления?
   Охая и хватаясь за поясницу, Настя выпрямила ноги и встала. Надо зво-
нить и выяснять детали, благо Александр Семенович Коновалов дал  ей  все
нужные телефоны, по которым ей  должны  были  давать  любые  необходимые
справки. Алексей на кухне с упоением читал новый детектив,  периодически
запуская руку в плетеную корзиночку с сырными крекерами.
   - Проголодалась? - спросил он, не отрывая глаз от книги.
   - Нет пока. Пришла разорять наш скудный семейный бюджет. Можно?
   - Валяй. А каким образом?
   - Мне надо сделать несколько междугородних звонков.
   - Угм, - промычал Леша, переверчивая страницу.  -  Звони.  Все  равно
счета придут только через месяц.
   - А что, через месяц мы разбогатеем? - поинтересовалась Настя.
   - Не знаю, может, зарплату дадут наконец. Обещают же. Забирай телефон
и уматывай, у меня тут самое интересное началось. Захочешь ужинать - по-
дай сигнал голосом.
   Настя утащила телефон на длинном шнуре в комнату и поплотнее прикрыла
дверь, чтобы не мешать мужу постигать  разгадку  кровавой  тайны.  Через
полчаса кое-что прояснилось, и это только подтвердило ее  первоначальный
вывод: все четыре жертвы были убиты "палачом"  там,  где  и  обнаружены.
Стало быть, у всех четверых есть какой-то общий знакомый. Человек, кото-
рого они не боятся, которого знают и спокойно подпускают к себе поближе.
И даже спиной к нему поворачиваются. Проверка этого факта требует  много
времени - собрать сведения о круге знакомств всех четверых и найти точку
их пересечения. Такую объемную и кропотливую работу сегодня мало кто де-
лает, азы сыска ушли в прошлое и прочно забыты.
   Она снова вышла на кухню и включила газ под чайником.
   - Не пей кофе перед ужином, аппетит перебьешь, - пробормотал Алексей,
все еще углубившийся в детектив.
   - Да я с голоду помру, пока ты дочитаешь, - возмутилась Настя. - Тоже
мне, муж называется. Ты для чего на мне женился?
   - Как для чего? - Он поднял наконец голову и воззрился на жену с  ве-
селым изумлением. - Чтобы читать твои книжки. У тебя их вон  сколько,  и
все в основном детективы, а я их обожаю. Мне до самой пенсии не  перечи-
тать. И чем быстрее я заморю тебя голодом, тем быстрее вся эта роскошная
библиотека достанется мне в единоличное пользование.  Ладно,  не  хнычь,
сейчас есть будем.
   Настя сжалилась над ним.
   - Так и быть, можешь почитать еще пятнадцать минут, я сама  приготов-
лю.
   - Нет!
   Алексей тут же отложил книгу и испуганно вскочил.
   - Я еще жить хочу. Ты такое приготовишь, что  и  отравиться  недолго.
Без малого год живем вместе, а ты так и не  научилась  правильно  жарить
картошку.
   - Ну и пожалуйста, - обрадованно сказала Настя, тут же усаживаясь  на
освободившееся место и хватая книгу, которую  он  только  что  читал.  -
Татьяна Томилина. Это кто такая?
   - Ты что? - обернулся к ней Леша. - Это жена твоего Стасова.
   - Так ее фамилия Образцова. Псевдоним, что ли?
   - Ну да.
   - И как она пишет? Ничего?
   - А ты почитай. Тебе полезно будет.
   - Нет, правда, Лешик, как она? Читабельна?
   - Более чем. Классический детектив без всякой  чернухи-порнухи.  Есть
тайна, есть интрига, есть напряг, а ближе к концу  -  развязка.  Правда,
финалы у нее чаще всего грустные. Безысходные какие-то.
   - А ты как хотел бы? Чтобы яркое торжество справедливости и  в  конце
разоблаченный преступник просит стакан воды и хрипло говорит: "Ваша взя-
ла. Пишите"?
   - Ну... Что-то в этом роде. Очень хочется, чтобы красные победили.
   - Лешенька, Татьяна - следователь. Кому, как не ей,  лучше  всех  из-
вестно, что полной победы красных в наше время почти никогда не  бывает.
Она пишет то, о чем знает не понаслышке, а  по  собственному  печальному
опыту.
   - Нет, - заупрямился Алексей, ловко разделывая рыбу и обваливая ее  в
муке и яйце, - есть законы жанра. И вообще есть законы литературы. Лите-
ратура не должна быть точным отражением реальной жизни, иначе зачем  она
вообще нужна. Если в книге все как в жизни, то зачем  ее  читать?  Можно
просто в окно посмотреть и увидеть все то же самое. В детективе не долж-
но описываться, как пьяный дядя Вася из-за бутылки подрался с пьяным дя-
дей Петей и убил его. Потому что в жизни эти пьяные дяди дерутся  каждый
день, ничего необычного в этом убийстве нет и читать про него никому  не
интересно. Хотя с точки зрения реального  отражения  действительности  в
литературе должно описываться именно такое убийство как  наиболее  часто
встречающееся. Помнишь, как нас в школе учили? Отражение  типического  в
типических обстоятельствах. Реализм. Кому этот реализм нужен? Его вон  в
телевизоре каждый день навалом. А полная и безоговорочная  победа  добра
над злом - это не типическое для наших сегодняшних условий.  Вот  я  про
это и хочу читать. Для поддержания боевого духа.
   - Ух, раскипятился! - улыбнулась Настя. - Впрочем, вероятно, ты прав.
В классическом детективе действительно описывается необычное  преступле-
ние, редко встречающееся. Ну, может, не редко, но не  каждый  день.  Про
банальные убийства, в которых нет тайны, нет загадки, никто и не  пишет.
А таких банальных преступлений больше половины.
   - Вот именно, - подхватил Алексей. -  Ты  задумывалась  когда-нибудь,
почему такой бешеной популярностью пользуется вестерн? Потому что в  нем
есть плохие парни и хорошие парни. И хорошие в конце обязательно  побеж-
дают плохих. А зритель радуется, ему приятно, что люди, которым он отдал
свои симпатии, оказались на высоте положения и победили.  Добро  востор-
жествовало.
   - Господи, - вздохнула она, - в тебе проснулся морализатор. Что  меня
ждет впереди?
   - Впереди тебя ждет изумительный жареный карп с гарниром  из  тушеных
овощей. И оставь, пожалуйста, в покое мою книжку, все равно ты ее не по-
лучишь, пока я не дочитаю. И нечего на меня смотреть, как кролик на уда-
ва, не разжалобишь. Хочешь ощутить свою социальную полезность -  почисти
морковь и потри ее на крупной терке. Это единственное, что я  могу  тебе
доверить, тут испортить ничего нельзя, кроме твоего маникюра.
   Настя послушно поднялась и принялась за морковь. Лешка прав,  она  не
умеет и не любит готовить. Она так и не усвоила, на каком масле и на ка-
ком огне нужно жарить картошку, чтобы она получилась вкусной и с хрустя-
щей корочкой. А про мясо и говорить нечего. Хорошо, что Леша купил  мик-
роволновую печь, в ней, по крайней мере, ничего не пригорает, хотя  вкус
у продуктов, конечно, получается совсем не тот. Если Лешки нет  дома,  а
нужно непременно готовить чтото  горячее,  она  всегда  пользуется  этой
печью. Сам же он предпочитает плиту, и получается у него  просто  изуми-
тельно. Дал же Бог способности!
   Она старательно терла морковь на крупной  терке,  пытаясь  сосредото-
читься на "палаче" и его жертвах, но что-то все время отвлекало ее,  ме-
шало, как, случается, мешает жужжание назойливой мухи. То ли  мысль  ка-
кая-то забрезжила в подсознании, то ли  слово,  невзначай  брошенное,  о
чем-то ей напомнило... Она последовательно восстанавливала в памяти весь
разговор с мужем. Победа добра над злом. Отражение типического  в  типи-
ческих обстоятельствах. Реализм. Пьяные  дяди  Вася  и  Петя.  Банальное
убийство. Тайна, интрига, развязка.  Социальная  значимость  -  потереть
морковь. Где-то здесь... Что может быть интересного в морковке,  которую
надо почистить и потереть на крупной терке? Но это точно где-то рядом...
Не смотри на меня, как кролик на удава, все равно  книжку  не  получишь,
пока я ее не дочитаю. Как кролик на удава. Кролик знает, что удав сейчас
его заглотит целиком, но ничего не может сделать. Удав гипнотизирует его
взглядом, вызывая оцепенение.
   Вот оно. Точно. Господи, Павел! Там, в Самаре, он смотрел на  нее,  и
она чувствовала себя в точности как кролик под взглядом  удава.  Руки  и
ноги делались тяжелыми, непослушными, и хотелось  полностью  подчиниться
его воле, сделать так, как он говорит, и все будет просто замечательно.
   Она бросила морковь и, судорожно отирая руки  о  фартук,  ринулась  в
комнату. Как всегда в таких случаях, нужная бумага никак не хотела нахо-
диться, хотя Настя точно помнила, что положила ее в голубую папку. Или в
зеленую? Черт с ней, можно посмотреть по таблице. Да, первое  преступле-
ние таинственного "палача" было совершено 4 февраля, в  Уральске.  Около
одиннадцати часов вечера. В баре "Каравелла". В подсобном помещении. Как
назывался тот бар, куда они с Павлом пришли из  душной  жаркой  пивнухи?
Почему она не посмотрела, как он называется! Знать  бы,  где  упадешь...
Спокойно, Настасья, не дергайся, ты не посмотрела, но там был еще и  Ко-
ротков. Он наверняка не такой растяпа, как ты. Он ехал за тобой на част-
нике и, вполне возможно, разговаривал с водителем. В этом разговоре, ес-
ли он был самым обычным, обязательно должно было проскочить или название
бара, или улица, на которой Коротков выслеживал свою не  верную  возлюб-
ленную.
   - В чем дело? - раздался голос Алексея из кухни. -  Ты  сачкуешь  или
как?
   - Лешенька, прости, милый, - крикнула она, - у меня очередной  пожар.
Пять минут, ладно?
   Леша что-то сказал в ответ, но она уже не слушала, быстро набирая до-
машний телефон Короткова. Дома Юры не оказалось,  его  жена  Ляля  недо-
вольным голосом сообщила, что он целый день на работе. Но и  в  кабинете
на Петровке никто не отвечал. Она огорченно положила трубку  и  медленно
поплелась на кухню. Овощи уже тушились в  кастрюльке,  распространяя  по
всей квартире упоительный аромат, а Леша снова уткнулся в  книгу,  напи-
санную женой Владислава Стасова. Настя уселась напротив  мужа,  вытянула
ноги, закурила.
   Павел плохо себя почувствовал и вышел в туалет. Его не было  довольно
долго. А перед этим он явно кого-то искал. Настя еще тогда  обратила  на
это внимание. Сначала искал в пивнухе, потом в другом баре.  И  ей  даже
показалось тогда, что он нашел того, кого искал. Почему она не  заостри-
лась на этом? Почему тут же забыла? Потому что в тот момент самым важным
было вывезти его из-под носа у людей Чинцова. Они оказались  в  Уральске
случайно, и она была уверена, что у Павла не может быть никаких  нехоро-
ших замыслов. Откуда им появиться, если они должны были лететь в  Екате-
ринбург? Получается, он нашел того, кого искал, и пошел его  убивать,  а
она, майор милиции, старший оперуполномоченный уголовного розыска, сиде-
ла в двадцати метрах от места преступления и прикрывала убийцу? Ведь ес-
ли бы она его не прикрывала, если бы не подсела за столик к людям Чинцо-
ва с целью заморочить им голову пьяной болтовней, Сережа и Николай  обя-
зательно пошли бы следом за Павлом. И  никакого  убийства  не  было  бы.
Черт! Надо же так!
   Да нет, не может быть. Бред какой-то. Нет,  она  ошибается,  это  был
вовсе не бар с романтическим названием "Каравелла". Они  с  Павлом  были
совсем в другом баре, на другой улице. И никого Сауляк  не  убивал.  Ему
действительно стало плохо, это было видно невооруженным глазом. Он  и  в
гостинице, до того как они выехали в город, был болезненно бледным и  то
и дело покрывался испариной. Павел не убивал. Просто по времени совпало.
   Внезапно горло ее сжалось в спазме, она подавилась дымом  и  закашля-
лась. Потом, ночью, Павел просил ее посидеть рядом. Клялся, что  никогда
не обидит ее. Откуда вдруг такая сентиментальность? Понял, что сделал ее
почти соучастницей убийства, и просил за это  прощения?  А  в  самолете,
когда они уже подлетали к Москве, он держал ее за руку,  массировал  ка-
кую-то точку, связанную с вестибулярным аппаратом. Она  сидела,  держась
за руку убийцы, и даже задремала, расслабившись. А недавно позволила ему
ночевать в своей квартире. Ночь наедине с убийцей! Ну, Каменская, ты да-
ешь.
   "Остановись, Анастасия, - одернула себя Настя. - Это только твои  по-
дозрения. Еще неизвестно, тот ли это бар. А если и тот, то, может  быть,
вы уже ушли из него, когда было совершено убийство.  Ты  же  не  помнишь
точно, в котором часу вы оттуда вышли. Ты и  на  часы-то  не  посмотрела
тогда. А если бар все-таки тот самый и время совпадает, то все равно  не
факт, что Павел - убийца. Не нагнетай. Подумай еще раз, подумай как сле-
дует, проверь все до мелочей".
   Настя изо всех сил уговаривала себя. И чем старательнее  уговаривала,
тем отчетливее понимала: Павел Сауляк - "палач".


   Глава 18

   Антон Андреевич Минаев снял костюм, переоделся в спортивные  брюки  и
свитер и собрался было приступить  к  ужину,  когда  раздался  звонок  в
дверь.
   - Сиди, я открою, - сказала жена, махнув рукой  в  сторону  накрытого
стола.
   До Антона Андреевича из прихожей донеслись голоса, один из  них  при-
надлежал его супруге, другой был тоже женским, но незнакомым.  "Соседка,
наверное, - подумал он. - За солью или спичками". Он уже налил себе пол-
ную тарелку борща, когда в кухню вошла жена.
   - Антон, выйди к нам, пожалуйста.
   Он недовольно поморщился, поставил тарелку на стол и вышел  в  прихо-
жую. Женщина, которую он увидел, сразу  ему  понравилась.  Молодая,  лет
тридцати, в брюках и длинной матерчатой куртке. Лицо  милое  и  какое-то
застенчивое.
   - Здравствуйте, - робко произнесла она. - Я живу  рядом,  в  соседнем
доме. У меня просьба такая... Вернее, предложение. Не знаю даже, с  чего
начать...
   - Смелей, - подбодрил ее Минаев. - Мы не кусаемся. Что у  вас  случи-
лось?
   - Слава Богу, пока ничего. - Женщина улыбну