ила Настя, не веря своим ушам.
   - Ну да, Тамара Соловьева.
   - Вы были с ней знакомы?
   - Слегка. Она дружила со Светой Немчиновой, и я несколько  раз  видел
ее у них на даче.
   - И когда она подарила Вильданову кольцо? - недоверчиво  спросил  Ко-
ротков.
   Насте показалось, что их собираются кормить очередной лживой  сказоч-
кой. Сейчас Зотов скажет, что у Тамары Соловьевой и Игоря был  страстный
роман, который закончился незадолго до знакомства  Вильданова  с  Лерой.
Наверное, он не знает, что Соловьева убита. Но тогда зачем  лгать?  Если
он не знает об убийстве, то у него нет оснований  покрывать  Игоря.  Или
Вильданов натворил еще что-нибудь?
   - Это было давно. Тамары ведь уже почти десять лет как нет  в  живых,
ее убили. Кольцо она подарила Игорю где-то за полгода до гибели.
   - Но позвольте, - возмутился Коротков, до глубины  души  оскорбленный
тем, что его пытаются так дешево обмануть, - десять лет назад Вильданову
было пятнадцать лет, а Тамаре Соловьевой - сорок три.  Вы  хоть  отдаете
себе отчет в том, что говорите?
   - Отдаю. Мне придется сказать об Игоре не самые приятные вещи,  но  я
ведь понимаю, что речь идет об убийстве и о кольце,  которое  пропало  у
убитой и оказалось у Игоря. Поэтому лучше сказать правду.
   Они слушали, затаив дыхание. Ничего себе история!
   Где-то в Подмосковье существовал подпольный бордель, куда для  пресы-
щенных, сексуально озабоченных  граждан  привозили  малолеток,  желающих
быстро и без особого труда подработать. Бордель, в котором несколько раз
побывал Игорь Вильданов, нынешняя звезда эстрады. Где-то  в  Подмосковье
находилась и дача Немчиновых, где их убили. И  еще  где-то,  в  каком-то
третьем месте, состоялась давняя  мимолетная  встреча  пятнадцатилетнего
Игоря и восьмилетней Леры. Не многовато ли мест в родном Подмосковье?  И
не одно ли это место? А теперь еще и шантаж. Содержатели борделя балова-
лись видеозаписями оргий, которые сами же и организовывали, и у  кого-то
оказалась кассета, на которой запечатлены сексуальные игрища с  участием
молоденького Игорька Вильданова.
   - Скажите, - внезапно спросила Настя, - а ваши  друзья  Немчиновы  не
имели к этому никакого отношения?
   Зотов грустно смотрел на нее, медленно отпивая маленькими  глоточками
минеральную воду из красивого стакана.
   - К сожалению, имели. Мне очень жаль, что приходится  об  этом  гово-
рить, я бы предпочел, чтобы о Геннадии и Светлане сохранилась добрая па-
мять. Я сам узнал об этом совсем недавно и полагал, что будет лучше, ес-
ли это так и останется тайной.
   - Каким образом вы узнали?
   - Лерочка носит в портмоне фотографии родителей. Как-то раз она  дос-
тавала деньги при Игоре, и он увидел снимки. А потом сказал мне, что это
были те самые люди - хозяева дачи, на которую их  привозили,  чтобы  они
развлекали гостей. Я тогда строго-настрого  запретил  ему  упоминать  об
этом при Лерочке. Не нужно, чтобы девочка знала, какой  была  юность  ее
любимого. И тем более не нужно, чтобы она дурно думала о своих  покойных
родителях. Когда Игорь сказал мне, что его  шантажируют  видеозаписью  и
требуют в обмен другие кассеты, я понял, что Гена и Света еще и этим за-
нимались. Но как я мог объяснить Лерочке правду о ее родителях?  Я  стал
уговаривать ее поговорить с дедушкой, я надеялся, что он сам скажет  ей.
Ему она поверит. А выслушать такое от меня было бы для нее непереносимо.
Да и я не смог бы сказать ей. Просто язык не  повернулся  бы.  Наверное,
это признак слабости, но есть вещи, которые я не могу сделать. Я пытался
пощадить ее. Разве я был не прав?
   - Абсолютно правы, - заверила его Настя. -  Как  же  так  могло  слу-
читься, что вы, такой близкий друг семьи Немчиновых, ничего не  знали  о
том, чем они занимаются на даче? Вы же бывали там чуть ли не через день.
   - Ну не надо понимать мои слова так буквально.
   Случалось, мы не виделись подолгу. И потом, это были мероприятия  ра-
зовые, спонтанно возникающие. Гости съехались, выпили как следует, заку-
сили, расслабились, развлеклись с подростками - и  все.  Разъехались  по
домам. И снова все тихо и чинно. Игорь рассказывал, что их привозили  по
выходным дням, а по выходным я почти никогда не бывал  у  Немчиновых.  У
меня была своя дача, и ею нужно было заниматься, достраивать,  обустраи-
вать, сажать что-то, возить туда детей и жену.
   - Вячеслав Олегович, не далее как вчера я спрашивала у вас, не  дога-
дываетесь ли вы, почему Василий Петрович Немчинов убил своего сына и не-
вестку. Вам не кажется, что было бы уместно все это рассказать еще  вче-
ра?
   - Нет, - резко ответил Зотов, - не кажется. Вчера мы с вами  выясняли
вопрос об отце Геннадия, который свое уже отсидел. И ради удовлетворения
вашего любопытства я не собирался предавать огласке позор моих  покойных
друзей. Сегодня же речь идет об Игоре, его могут заподозрить и  обвинить
в убийстве, которого он не совершал и к которому не имеет  ни  малейшего
отношения. Речь идет о карьере и добром имени Игоря, и ради этого  можно
чем-то пожертвовать.
   - Игорь так много для вас значит? - спросила она.
   - Я вложил в него все, что знал и умел, - просто сказал  Зотов.  -  Я
учил его нотной грамоте и основам вокальной речи, я  пытался  превратить
маленького бродяжку в цивилизованного человека, я его кормил  и  одевал.
Единственное, чего я не смог добиться, - это того, чтобы Игорь  закончил
хотя бы среднюю школу. Он два года просидел в восьмом классе, а в  девя-
тый уже не пошел. Мозгов не хватало. Но певца я из него сделал. Я создал
его своими руками, он - мое творение. Разве я могу допустить, чтобы вок-
руг его имени поднялся скандал, в котором он не виноват? Игорь - сущест-
во совершенно беспомощное, он не в состоянии себя Защитить и может наде-
лать глупостей, поэтому будет лучше, если я сам скажу вам правду. У него
наверняка ума не хватит на это, он будет пытаться скрыть историю  своего
знакомства с Тамарой из вполне понятного чувства стыда, а  в  результате
запутается, будет нагромождать одно вранье на другое и тем самым  только
укрепит подозрения в свой адрес. Потом-то, конечно, все  выяснится,  но,
пока будут выяснять, может разразиться скандал, а то и до суда дело дой-
дет.
   Уже уходя, Настя вдруг спросила:
   - Вячеслав Олегович, а почему вы не сказали мне вчера, что Игорь под-
держивает близкие отношения с дочерью ваших друзей?
   - Вы об этом не спрашивали. Вы вообще ничего не спрашивали о Лерочке.
   - А если бы спросила, сказали бы? Зотов секунду подумал.
   - Нет. Не сказал бы, если бы вопрос не стоял так серьезно, как сегод-
ня.
   - Почему?
   - Зачем портить репутацию девочке? Любовь к  Игорю  ее  не  украшает,
как, впрочем, и любую другую женщину.
   - Но почему? - настойчиво спросила она.
   - Потому что Игорь - чудовище. Жестокое и примитивное животное,  глу-
пое, похотливое и недалекое. Любовь к нему не сделает чести никому.
   - А вы? Вы ведь так оберегаете его, заботитесь о нем. Разве вы его не
любите?
   Зотов странно посмотрел на Настю.
   - Я люблю и уважаю свой труд и никогда не бросаю начатое дело на пол-
дороге. Вот и все:
   В машине Настя долго молчала, бесцельно крутя в руках зажигалку.  Ко-
ротков выждал некоторое время, но потом все-таки не выдержал, он не  пе-
реносил долгого молчания, а за рулем у него вообще возникала острая пот-
ребность поддерживать разговор.
   - О чем задумалась, подруга?
   - О старшем Немчинове.
   - И что ты о нем думаешь?
   - Думаю, почему он не уехал с места убийства на первой же электричке.
   - И почему? Ты давай рассказывай, а то взяла, понимаешь, моду  думать
молча. Вслух думай.
   - Он прятал кассеты. Или уничтожал их. Он забрал их из дачного дома и
унес куда-то. И пока не сделал то, что хотел, в город не поехал. Дед уз-
нал, чем занимаются на даче его сын и невестка, приехал и убил их. А  на
следствии сказал, что они напились и перессорились. Ему была  невыносима
мысль об огласке такого позора. И теперь понятно, почему он  так  боится
за внучку.
   - Почему?
   - Потому что однажды он упустил сына.


   Глава 12

   Журналистка оказалась на редкость дотошная. Она хорошо  подготовилась
к интервью с Вильдановым, прочла огромное количество материалов  о  нем,
которые публиковались ранее. Было видно, что она терпеть не может краси-
вых мужчин и отнюдь не является поклонницей  творчества  певца,  поэтому
вопросы ее были направлены в основном на то, чтобы выставить Игоря перед
читателями глуповатым и простоватым.
   - Вы сказали, что наряду с новыми песнями в вашем репертуаре  есть  и
старые песни, но в новой редакции. Скажите, это относится к одной из са-
мых популярных и любимых ваших песен - "Реквиему"?
   - Да, "Реквием" я тоже буду исполнять в  новой  редакции,  -  ответил
Игорь заученной фразой, в который уже раз подивившись прозорливости сво-
его наставника. Слава словно предвидел, что такой вопрос обязательно бу-
дет, и настаивал на том, чтобы Игорь научился  без  запинки  произносить
"новая редакция" вместо того, чтобы говорить "я буду петь по-новому".
   - Нашим читателям будет интересно узнать, в чем суть  новой  редакции
их любимого хита. Пожалуйста, скажите несколько слов об этом.
   - Создана новая аранжировка.
   Эту фразу тоже заставил выучить Зотов.
   - А зачем? Почему вы хотите, чтобы песня, к которой  все  привыкли  и
которую все полюбили, звучала подругому?
   - Ну... это...
   Вот черт, подумал сердито Игорь, ведь Славка мне что-то  талдычил  об
этом, объяснял, а я забыл. Что-то про философскую насыщенность стихов...
Но что именно? Вильданов бросил панический взгляд на Вячеслава  Олегови-
ча, который, как всегда, присутствовал при  интервью.  Зотов  недовольно
шевельнул бровями, но вмешиваться не стал.
   - Я думаю, когда все услышат новую редакцию, то поймут, почему  я  ее
сделал, - выкрутился Игорь. - Не хочу заранее разглашать секреты.
   - А почему вы уверены, что новая редакция старой  песни  придется  по
душе вашим слушателям? Вам не страшно рисковать? Ведь  прежняя  редакция
всем нравилась, а что будет с новой - неизвестно.
   Игорь растерялся окончательно. Он и сам не понимал, зачем нужна новая
редакция. Слава, правда, как-то убедительно доказывал, что нужно  завое-
вывать новых фанатов, которых он называл "новые слои аудитории", но даже
при всей своей примитивности Игорь Вильданов понимал,  что  говорить  об
этом журналистке не стоит. Он не был готов к этому вопросу  и  сразу  же
начал злиться на Зотова, который не предусмотрел такого  поворота  и  не
отрепетировал с ним ответ заранее.
   Журналистка, казалось, уловила  признаки  неуверенности  в  известном
певце и вцепилась в него мертвой хваткой. Вопросы сыпались один за  дру-
гим, Игорь плохо понимал их смысл и отвечал как Бог на душу положит, да-
же не замечая саркастической улыбки, которая то и дело кривила губы жур-
налистки. Наконец она спросила что-то такое, что было ему понятно, и  он
с готовностью включился в обсуждение.
   - Я знаю, что вы всегда даете интервью в присутствии вот этого госпо-
дина. - Она кивком головы указала на Зотова и послала ему нежную улыбку.
- Почему? Это ваш администратор или пресс-секретарь?
   - Вы позволите мне самому ответить?  -  хорошо  поставленным  голосом
сказал Зотов. - Все-таки вопрос касается лично меня.
   - Конечно, - милостиво разрешила журналистка и потянулась к  диктофо-
ну, чтобы переставить его поближе к Зотову.
   Но Игорь вцепился в ее руку, не давая переместить диктофон. Еще чего!
В кои веки ему задали вопрос, на который  он  может  ответить  сам,  без
подсказки Славы. И пусть Зотов знает, что не такой Игорь беспомощный, он
тоже кое-что соображает и может.
   - Не надо, - торопливо произнес он, - я сам отвечу. Вы же мне  задали
свой вопрос, а не ему. Вячеслав Олегович Зотов организовывает  мои  выс-
тупления и ведет все мои дела. В том числе он работает и моим  пресссек-
ретарем, составляет расписание моих встреч с журналистами...
   Игорь воодушевился тем, что отвечает сам, и  смотрел  уже  только  на
журналистку, поэтому не заметил, как лицо Зотова исказила гримаса отвра-
щения. Правда, всего лишь на короткий миг, почти незаметно.  Игорь  пом-
нил, что на сегодня это последняя встреча с прессой, у него уже были два
журналиста, эта дамочка - третья за последние пять  часов,  и  после  ее
ухода можно будет наконец расслабиться и выпить. Слава возражать не ста-
нет, он всегда разрешает ему выпить после  интервью,  знает,  как  Игорь
нервничает и напрягается. Зато после выступлений ему выпивка  не  нужна,
он работает на сцене с упоением и радостью, и если бы было можно, пел бы
не два часа, а хоть до самого утра. На сцене он не уставал и  не  напря-
гался, только там была его жизнь, он и не волновался никогда, как  неко-
торые, которых чуть ли не мандраж хватает  перед  выходом  из-за  кулис.
Игорь этого не понимал. Чего бояться-то? Поет  он  хорошо,  публика  его
обожает, люди в зале не враги ему, а мысль о том,  что  он  может  спеть
плохо, даже и не посещала его голову. А вот пресса - это трудно.  Прихо-
дится готовиться, что-то заучивать и во что-то вникать,  чего  Вильданов
не любил в принципе. Никогда и ни в каком виде. Он бы, будь его воля,  и
слова песен не учил бы, просто мурлыкать ему нравилось куда больше.
   Наконец журналистка задала все свои вопросы и ушла. Изобразив  воспи-
танного молодого человека и закрыв за ней дверь, Игорь быстренько  прош-
мыгнул на кухню и вытащил из холодильника початую бутылку  джина.  Налив
полстакана, он воровато оглянулся и выпил. Джин обжег горло и стал  рас-
текаться по пищеводу благостным теплом.
   - Слава, тебе выпить принести? - громко крикнул он.
   - Не надо, - послышалось из комнаты. - Мне минералки принеси.
   Игорь достал другую бутылку, на этот раз водки, выставил на стол бан-
ки с маринованными огурчиками, жемчужным луком и фаршированными  оливка-
ми. Молодец, Лерка, хорошую закусь покупает, умеет выбирать. Соорудив на
тарелке некое подобие "подводочного" ассорти, он собрался  было  идти  в
комнату, но остановился. Поставил тарелку и водку на стол и снова  полез
в холодильник. Слава, конечно, выпить разрешит, но именно выпить,  а  не
напиться, а Игорю хотелось напиться. Слишком тяжелыми оказались для него
последние двое суток,  когда  пришлось  признаваться  в  своей  самодея-
тельности и два дня подряд выслушивать от Славы резкие и обидные слова о
том, какой Игорь Вильданов кретин, козел и урод. Потом еще Лерка истери-
ку закатила... Конечно, и вчера, и позавчера ему тоже хотелось  "рассла-
биться", но Зотов запретил, в его присутствии Игорь не смел  даже  заик-
нуться о спиртном. Можно было, разумеется, нарушить запрет, когда  Зотов
уходил домой спать, но Игорь побаивался очередного скандала, а  если  бы
на другой день утром Слава учуял запах от Игоря, то снова последовали бы
долгие и оскорбительные разборки. Пришлось терпеть, пока не пройдут  все
интервью. Зато теперь можно не бояться. Рюмка водки ему разрешена офици-
ально, и под запах от этой рюмки можно надраться. Достав из холодильника
джин, Игорь сделал несколько глотков прямо  из  горлышка,  с  сожалением
посмотрел на остатки. Бутылку придется доливать водой из-под крана, ина-
че глазастый Зотов непременно углядит, что джину убыло,  причем  сущест-
венно, и начнет орать. Обмана он не заметит, потому что сам  не  пьет  и
пробовать содержимое бутылки не станет. Жалко только  разбавлять  остав-
шийся в бутылке напиток, добро губить.
   Игорь быстро прикончил бутылку, налил  из-под  крана  воды,  завинтил
крышку и поставил назад в холодильник.
   Войдя в комнату, он постарался не подходить близко  к  Зотову,  чтобы
тот не почувствовал запах. Поставил тарелку, водку и рюмку на первую по-
павшуюся поверхность, торопливо налил и тут же выпил. Вот и все,  опера-
ция прошла успешно, Славка не заметил, что Игорь уже "перехватил".
   - Что, так не терпится? - недобро усмехнулся Зотов. - До стола  дойти
не можешь?
   Игорь уже обрел прежнее добродушие, да и вообще ссориться  с  Зотовым
сейчас в его планы не входило. Пусть сначала поможет с  шантажистом  ра-
зобраться, а уж потом поглядим, кто без кого обойтись не может.
   - Да ладно тебе, Славка, чего ты цепляешься? Устал я, нервничал,  мне
расслабиться нужно.
   Он взял тарелку и уселся напротив Зотова на диван. С аппетитом хруст-
нул огурчиком и тут же засунул в рот несколько оливок с красным перцем и
маленьких жемчужных луковок.
   - Зачем же ты, милый, трудился, сам закуску себе носил и  выпивку?  -
ласково спросил Зотов.
   - А чего такого-то?
   - Велел бы мне, я бы тебе принес.
   - Ты? От изумления Игорь чуть не поперхнулся. Когда это  такое  было,
чтобы Зотов ему выпить и закусить подносил? Да он стакана  воды  не  по-
даст, а если Попросить, так еще и отчитает.
   - А чего ты удивляешься. Я же работаю у тебя пресссекретарем. Ты хоть
понимаешь своей тупой башкой, какие слова произносишь? Я. У тебя.  Рабо-
таю. Да как ты посмел, гниденыш, такое сказать журналистке?
   - Ну чего я сказал-то? Сказал, как есть. Ты же организуешь мои встре-
чи с журналистами? Организуешь. Значит, ты мой пресс-секретарь. Ты полу-
чаешь от меня деньги? Получаешь. Значит, ты у меня  работаешь.  Чего  ты
взъелся-то? Я же не сказал, что ты прислуга.
   - Ну спасибо тебе, Игорек, спасибо, отец родной! Прислугой не назвал.
А почему, если ты такой самостоятельный, ты не рассказал ей, как я  зад-
ницу тебе вытираю все эти годы, как глупости твои исправляю, как застав-
ляю слова учить перед встречами с такими, как она, журналистами? А?  По-
чему же ты, хозяин, ей все это не сказал? Тебе кто, козел безрогий, поз-
волил пасть разевать? Я сказал, что отвечу на ее вопрос, и ты должен был
немедленно заткнуться и уйти в тину. Замереть и слушать, что старшие го-
ворят. Ты куда попер со своим рваным интеллектом?
   - Чего орешь? - внезапно  огрызнулся  Игорь.  В  нем  стала  закипать
злость. - Как есть, так и сказал.
   Он снова потянулся к бутылке, налил рюмку до краев.
   - Не смей пить! Тебе завтра с утра репетировать,  послезавтра  фоног-
рамму записываем.
   - Да пошел ты.
   Игорь одним махом выплеснул содержимое рюмки себе в рот. Подождал се-
кунду, зажмурившись, закусил оливками. Вот так, пусть знает, что не веч-
но ему указывать. А то взял моду орать по каждому пустяку,  жизни  учит,
замечания делает. Он кто? Администратор вшивый, который на  его,  Игоря,
таланте наживается, свои тридцать процентов  с  каждого  выступления,  с
каждой записи отцарапывает в свой карман. Так всегда  бывает,  один  та-
лантливый человек пашет как вол, а вокруг него куча прихвостней, которые
изображают из себя полезных и за это денег требуют,  прилипалы  несчаст-
ные!
   Выпитый залпом джин, разбавленный водкой и приправленный легкими  со-
леньями, ударил в голову и начал победное шествие по слабым мозгам Игоря
Вильданова, с каждой минутой отвоевывая все большую и  большую  террито-
рию. Такое случилось, пожалуй, впервые. Игорь любил как следует  поддать
и "расслабиться", но обычно это происходило в компании  с  приятелями  и
девицами. Зотов в таких вечеринках не участвовал, и его  обычная  манера
унижать Игоря ни разу еще не натыкалась на пьяный кураж воспитанника.
   - И не указывай мне. Хочу пить - и буду. Сейчас вот эту бутылку допью
и другую открою, - заявил Игорь, шалея от собственной храбрости.
   - Самостоятельный, да? - насмешливо сказал Зотов, которого  неповино-
вение, казалось, даже позабавило.
   - Да! Самостоятельный! И нечего меня учить! Что я тебе, мальчишка?  Я
такие деньги зарабатываю, какие тебе и не снились, и скажи спасибо,  что
я тебе отстегиваю, как договорились. Так это мы с тобой когда  договари-
вались? Когда я только начинал выступать и меня не знал никто. А  теперь
я Вильданов, теперь меня каждая собака в стране знает, теперь я  получаю
деньги за свой талант, а ты тут при чем? Но я честный, мы как  договори-
лись, так я тебе и