Честное слово, - Лера заговорила горячо и  взволнованно,  -  я
этого не знала. И я уверена, что Игорь тоже не знает. Он не убивал нико-
го, он не может никого убить, он добрый и мягкий  человек,  у  него  нет
врагов. Он же был совсем ребенком...
   - Валерия Геннадьевна, - строго произнес Ольшанский, - три года назад
вам было пятнадцать лет и вы считали  себя  достаточно  взрослой,  чтобы
вступить в близкие отношения с молодым человеком двадцати  двух  лет  от
роду. Так что не надо  меня  уговаривать.  Где  находился  и  что  делал
Вильданов в восемьдесят восьмом году?
   - Он жил у дяди Славы. Дядя Слава его воспитывал.
   - Фамилия дяди Славы?
   - Зотов. Вячеслав Олегович Зотов.
   - Кем Зотов приходится Вильданову? Родственником?
   - Никем. Игорь был бездомным сиротой, бродяжничал. Дядя  Слава  услы-
шал, как он поет, и понял, что Игорь очень талантливый. Он  взял  его  к
себе, стал его опекуном и занимался с ним вокалом.
   - Зотов был знаком с вашими родителями?
   - Откуда вы знаете?
   - Валерия Геннадьевна, не заставляйте  меня  повторять  свои  вопросы
дважды. Вы не на вечеринке у подружки, а в кабинете следователя.
   Лера глубоко вздохнула и на мгновение задержала дыхание. Это был про-
веренный способ удержать слезы, Настя и сама им часто  пользовалась.  На
мгновение ей стало жаль девушку.
   - Да, дядя Слава Зотов был другом моих родителей.
   - А потом оказалось, что он является опекуном вашего любовника?
   Вопрос был сформулирован грубо и  прямолинейно,  но,  по  сути,  пра-
вильно. Настя сообразила, что имеет в виду Ольшанский. Не  многовато  ли
совпадений? Хотя в жизни и не такое  случается...  Вопрос,  однако,  был
чисто риторическим и ответа не требовал, поэтому  Константин  Михайлович
сразу пошел дальше.
   - При каких обстоятельствах вы познакомились с Вильдановым? Вас Зотов
познакомил?
   - Нет, что вы, я сама... Сама пришла к Игорю. Мне нравилось,  как  он
поет, и я хотела с ним познакомиться. И только когда пришла, увидела дя-
дю Славу. Я не знала, что он имеет к Игорю какое-то отношение. Послушай-
те, пожалуйста, я прошу вас... Не подозревайте Игоря в убийстве,  он  не
убивал никого, я это точно знаю. Он не может убить, он мухи не обидит.
   - Вы меня не убедили. Множеству девушек нравится, как  поет  тот  или
иной певец, но далеко не все они приходят к нему домой знакомиться. Мно-
гим это даже в голову не приходит. Вам не просто нравилось, как он поет.
Вы были влюблены в него?
   Голос Леры снова снизился до едва различимого шепота:
   - Да.
   - Как давно?
   - Что - как давно? - переспросила она.
   - Когда вы влюбились в Вильданова?
   - Когда увидела впервые по телевизору. Три года назад.
   - Понятно. Теперь я вам объясню, чем вызваны мои вопросы, и мы с вами
вместе попробуем установить, что произошло на самом деле.  Чьи  портреты
вы рисовали в детстве?
   Лера стала пунцовой. От гневной и испуганной бледности не осталось  и
следа, теперь щеки ее пылали румянцем стыда.
   - Это не ваше дело. Я рисую, кого хочу.
   - Правильно. Вы рисовали Вильданова?
   Девушка вскинула на него удивленные глаза, забыв о смущении и  нелов-
кости.
   - Нет, я же его не знала в детстве. Просто рисовала... считайте,  что
это была мечта. Прекрасный принц.
   - Ваш принц необыкновенно  сильно  похож  на  Игоря  Вильданова.  Так
сильно похож, что у них даже родинки находятся в одном и том  же  месте.
Вас это не смущает?
   - Родинки? Но я не... Я не понимаю.
   - Что ж тут непонятного, голубушка? У прекрасного принца, которого вы
рисовали постоянно начиная с восьмилетнего возраста, лицо настоящего жи-
вого Игоря Вильданова со всеми его особенностями. И поскольку мы с  вами
люди здравые и в потусторонние силы не верим, то объяснение этому  может
быть только одно: вы где-то видели этого юношу, и он произвел на вас та-
кое сильное впечатление, что его образ запечатлелся в вашей душе навсег-
да. Вы влюбились в него, когда были еще маленькой девочкой. А вот  когда
вы встретили взрослого Игоря и узнали в нем свою мечту, вот тогда  вы  и
пришли к нему знакомиться. Только вы уже давно  забыли  о  той  встрече,
когда вам было совсем мало лет. Вы ведь, наверное, и  знать  не  знаете,
откуда в вашей голове появился образ прекрасного принца?  Или  знаете  и
снова прикидываетесь?
   Лера молчала, глядя на Ольшанского со  страхом  и  недоверием.  Настя
мысленно аплодировала Короткову. Вот молодец какой,  за  такой  короткий
срок суметь разговорить деда Леры настолько, чтобы тот показал альбомы с
рисунками внучки! Но Костя-то, Костя-то каков, в момент ухватил информа-
цию и сплел из нее целую историю. Понятно, что маленькая Лера могла  ви-
деть Игоря, потому что если его воспитывал Зотов, а Зотов был другом  ее
родителей, то Вячеслав Олегович вполне мог привести воспитанника в гости
к друзьям. Тем паче у мальчика музыкальный талант, а отец Леры - извест-
ный композитор. И  вообще,  друзья  ведь...  Странно  другое:  если  это
действительно так и было, то почему Зотов ни разу не сказал об этом  Ле-
ре? Что могло быть естественней фразы: "Лерочка,  разве  ты  не  помнишь
Игоря? Мы с ним приходили к вам в гости, когда ты  была  маленькой".  Но
Зотов, судя по всему, этой волшебной фразы не произнес, и Лера совершен-
но искренне находится в полном неведении относительно их давней встречи,
считая, что впервые увидела Вильданова три года назад по телевизору. По-
чему же он  промолчал?  Где-то  здесь  несостыковка,  и  Костя  ее  тоже
чувствует, поэтому толкается в разные двери, пытаясь нащупать правильный
путь. Почему-то Зотов не сказал Лере, что она встречала Игоря в детстве,
а у Игоря,  в  свою  очередь,  оказалось  кольцо,  похищенное  во  время
убийства Тамары Соловьевой. И Ольшанский, терзая Леру своими бестактными
вопросами, пытается ухватиться за ниточку, которая связала  бы  эти  два
обстоятельства. А может, он зря напрягается и обстоятельства  эти  никак
не связаны? Просто существуют каждое само по  себе  и  живут  своей  от-
дельной жизнью.
   А Лерочка-то, однако, жестокая девушка. Она, конечно же, знает, отку-
да у Игоря Вильданова появилось кольцо убитой Тамары Соловьевой, но  хо-
чет всячески эту историю скрыть, иначе зачем ей было  сваливать  все  на
беднягу Барсукова, которого теперь уже не спросишь. И ведь так сильно ей
хотелось вывести из игры Игоря, что она врала вдохновенно  и  забыв  обо
всем на свете, даже о том, что совсем недавно говорила и самому Ольшанс-
кому на первых допросах, и Насте - Александре Васильевне: дескать,  уха-
живания Барсукова всерьез не принимала и считала его  юнцом  желторотым.
Какую же правду она пытается  скрыть?  Неужели  Вильданов  действительно
имеет отношение к убийству Соловьевой? Громкий будет скандал, если  при-
дется арестовывать звезду эстрады за убийство почти десятилетней давнос-
ти, да еще совершенное по малолетке.
   И тут случилось неожиданное. Лера из пунцовой снова стала бледной, да
что там бледной - белой как мел. Она уставилась на Ольшанского невидящи-
ми глазами и произнесла непонятную фразу:
   - Этого не может быть... Этого не может быть... Я сойду с  ума,  если
это правда... Господи, какой позор!
   Она покачнулась на стуле и стала валиться на пол. Настя  бросилась  к
ней, но не успела подхватить, и Лера Немчинова неловко и некрасиво упала
рядом со столом Следователя.
   - Обморок, - констатировала Настя, подняв ей веки. - Вызывайте врача.
   - Доигрались, - со вздохом сказал Коротков, выруливая с проспекта Ми-
ра на Садовое кольцо.
   Настя уныло молчала. Леру, выведенную из обморока, увезли в  больницу
и положили в кризисное отделение. У нее был сильный психогенный шок, она
ни с кем не разговаривала, а врачи запретили ее  тревожить  расспросами.
Но ситуация стала острой, и необходимо было немедленно собирать информа-
цию об Игоре Вильданове, о его юношеских годах и о  злополучном  кольце.
Телефоны Вильданова не отвечали - ни городской, ни мобильный, зато  уда-
лось сразу же дозвониться до Зотова, который  страшно  переполошился  по
поводу болезни Леры, предложил приехать вечером к нему домой  и  выразил
готовность ответить на любые вопросы работников милиции.
   И вот теперь, побывав в больнице, Настя и Юрий ехали к Вячеславу Оле-
говичу.
   - Расскажи поподробнее про деда, - попросила она. - Какой он, как го-
ворит, как держится.
   - Говорит - как пишет! - с пафосом воскликнул Юра. - Но если  серьез-
но, то по его речи не скажешь, что он девять лет провел  за  "колючкой".
Знаешь,  есть  такой  тип  высококвалифицированных  рабочих,  которым  с
детства вложили в голову правильную мысль: любой труд достоин уважения и
почета, если делается с душой, умом и вдохновением, и то обстоятельство,
что в графе "социальное положение" человек пишет  "рабочий",  совершенно
не означает, что он имеет право быть полуграмотным и дурно  воспитанным.
Я в свое время встречал таких людей, правда, их было не  так  уж  много,
зато сейчас их, как ни странно, куда больше.
   - Это результат ломки старой идеологии, - засмеялась Настя. -  Раньше
у нас уважали только тех, кого ЦК разрешал или велел уважать.  Космонав-
тов там, актеров, крупных ученых, партийных боссов.  Рабочих  тоже  было
ведено уважать, но делалось это так неискренне, что никого  обмануть  не
удавалось. А теперь у нас во главе всего деньги. Если твой труд позволя-
ет хорошо зарабатывать и достойно содержать семью, то уже никого не  ин-
тересует, какой это труд, ручной или интеллектуальный.  Профессор-акаде-
мик-лауреат сегодня пустое место, если сидит на государственной  зарпла-
те, зато бригады рабочих, делающих качественный ремонт, вызывают  всеоб-
щее уважение и очень прилично зарабатывают. Вот и кинулись бывшие работ-
ники умственного труда и служители искусств овладевать рабочими  профес-
сиями. Поговоришь с такими - и полное ощущение, что на  светском  приеме
побывал. Вон Стасов недавно новую квартиру ремонтировал, так у него бри-
гадир был профессиональным музыкантом, а прораб -  профессиональным  ху-
дожником. Работали как звери, квартира получилась  -  загляденье,  а  он
иногда после работы специально к ним приезжал просто потрепаться и гово-
рил, что давно уже не получал такого удовольствия от общения с  малозна-
комыми, в сущности, людьми.
   - А как же бандюки и братки? - возразил Юрий. - Они ведь тоже в  кри-
минал полезли, потому что сегодня любой труд  почетен,  лишь  бы  деньги
приносил.
   - Ну что ж, две стороны одной медали. Так  всегда  бывает,  если  ка-
кой-то процесс влечет за собой хорошие последствия, то и негатив тут как
тут. Не зря же американцы говорят, что преступность - это та цена, кото-
рую общество платит за демократию. За все надо платить, или, как говорит
мой папа, бесплатных гамбургеров не бывает. Ты, между прочим,  про  деда
рассказывал, а сам спровоцировал меня на  какие-то  политико-философские
изыски. Возвращайся на грешную землю.
   - А это я тебя проверяю, - нахально заявил он. - Ты ж теперь  крупный
аналитик, вот и займись обобщениями, покажи мне, скромному работяге-опе-
ру, уровень своего мышления.
   - В лоб хочешь? - без обиняков спросила Настя.
   - Лучше по лбу, - быстро ответил он. - Ладно, не дуйся, я дурака  ва-
ляю. Значит, дед. Дед, дед, дед... - задумчиво  повторял  он,  не  сводя
глаз с дороги и выискивая просвет между машинами, куда можно  было  про-
тиснуться, чтобы успеть перестроиться перед поворотом. - Ага,  вот  так.
Дед у Леры Немчиновой совершенно замечательный. Выдающийся,  можно  ска-
зать, дед. Если оставить в стороне эмоции, то можно утверждать,  что  он
безумно боится за свою единственную  внученьку,  причем  источник  этого
страха лежит не в чем-то конкретном, а как бы витает в воздухе.  Знаешь,
как некоторые родители боятся "упустить" ребенка. Вроде  он  еще  ничего
такого не сделал, хорошо учится, не пьет, не курит, с плохими компаниями
не водится, но они все время боятся, что это может случиться. Вот и  дед
Немчинов. Лера, по его представлениям, нормальная хорошая  девушка,  по-
дозрительные личности вокруг нее не крутятся, но он живет  в  постоянном
страхе, что с ней что-нибудь случится. Не в том смысле,  что  кирпич  на
голову упадет или машина разобьется, а в смысле кривой дорожки, по кото-
рой Лера может пойти. На чем основаны эти страхи, я  не  понял,  но  они
есть, это точно. Дед за ней подсматривает, подслушивает и в вещах ее ро-
ется. И что самое удивительное, он мне сам об этом сказал.
   - А что удивительного? Почему он не мог тебе об этом сказать?
   - Я бы ни за что не сказал чужому человеку такое. Удавился бы, но  не
сказал. Ну ты сама посуди, как это так, вдруг признаться, что  ты  подс-
матриваешь за близким человеком?
   - Ты бы не сказал, а он сказал. Чего ты его по себе меряешь? Он  дру-
гой. У него жизнь была другая, характер другой, мышление не такое.
   - Интересно, а ты сама сказала бы?
   - Я-то? - Настя задумалась. - Не знаю. Я  бы  не  подсматривала,  это
во-первых. То есть для того, чтобы я это  сделала,  мне  нужны  были  бы
очень веские основания, очень серьезные причины. Но если бы эти  причины
были, то, значит, была бы проблема, которая меня так  сильно  беспокоит,
что я готова на все. Я готова поступиться собственным самолюбием, только
чтобы ее разрешить. И в этом случае я, конечно, призналась бы,  если  бы
только надеялась, что это поможет. Это во-вторых.
   - Не теоретизируй, Ася, ты лучше на фактах покажи. На  фактах-то  оно
нагляднее получается.
   - Ладно, давай на фактах. Я, к примеру, подозреваю,  что  мой  горячо
любимый муж является иностранным шпионом. Вернее, нет, не так.  Я  знаю,
что вокруг моего мужа крутятся какие-то люди, которые мне подозрительны.
Мне кажется, что они хотят втянуть его во что-то нехорошее или могут за-
хотеть это сделать, например, в шпионаж. Я, естественно, говорю с ним об
этом, и он, точно так же естественно, посылает меня с моими подозрениями
подальше и популярно объясняет, что это очень  хорошие  и  приличные  во
всех отношениях люди и я не имею права думать о них дурно, а если я  так
думаю, то я полная идиотка. Его слова меня не убеждают, я продолжаю  ду-
мать в том же направлении, потому что мне кажется, что мой  муж  слеп  и
чрезмерно доверчив. Но поскольку он по-прежнему вращается среди этих лю-
дей, я становлюсь предельно внимательной ко всему, я подглядываю,  подс-
лушиваю и роюсь в его вещах, чтобы сразу же заметить признаки неблагопо-
лучия. Пока ничего не происходит, у мужа я не  нахожу  никаких  подозри-
тельных бумажек или непонятно откуда взявшихся денег. Но я начеку. Я хо-
чу успеть вовремя оградить его, если что-то такое начнет  намечаться.  И
вот на моем скорбном пути появляется человек из милиции...  Нет,  почему
из милиции? Я же собралась подозревать мужа в шпионаже, значит,  появля-
ется человек из ФСБ. Я отдаю себе отчет, что он, в отличие  от  меня,  в
шпионских делах профессионал, он имеет доступ к нужной информации и  об-
ладает всякими разными знаниями, умениями и навыками, которыми не  обла-
даю я. А муж пока еще ничего такого не совершил, так что ответственность
ему не грозит. И я с большим удовольствием поделюсь с этим человеком  из
ФСБ своими опасениями в надежде на то, что он обратит  внимание  на  тех
людей, которые мне так не нравятся, и ежели они в чемто  нечисты,  то  с
ними разберутся, пока они еще моего несчастного супруга ни во что  такое
не втянули. И если нужно будет, то я признаюсь, что подсматривала и под-
слушивала. Да я в чем угодно признаюсь, только  бы  до  беды  не  дошло!
Речь, конечно, не обо мне, потому что я по сути своего характера не мог-
ла бы выйти замуж за Мужчину, за которым нужно ходить по пятам и  водить
за ручку, я в данном случае выступаю от имени абстрактной женщины, но  с
вполне конкретными проблемами. Вот такая вот конструкция, солнце мое не-
заходящее. Убедительно?
   - Вполне. Если следовать твоей логике, то дед Немчинов пытался  сдать
нам Вильданова. Не зря же он мне альбомы с рисунками показал, не зря  же
рассказал, что Лера часто разговаривает по телефону с  неким  Игорем,  а
юноша на рисунках просто поразительно похож на известного певца, которо-
го по телику показывают. Он хотел, чтобы мы  знали  о  ее  знакомстве  с
Вильдановым. Выходит, дед ждет беды с этой стороны?
   - Выходит, - согласилась Настя, - если ты его правильно понял. Но ес-
ли дед умнее, чем мы с тобой даже можем предположить, то  не  исключено,
что он затеял какую-то сложную игру. А мы пока не понимаем какую. Ты ку-
да проскочил? Здесь надо было поворачивать.
   - Ну извини. Надо предупреждать заранее, я же у Зотова не был.
   - Ничего, по параллельной улице проедем.
   Зотов, судя по всему, вернулся домой буквально за несколько минут  до
их прихода. Мокрая от снега дубленка висела в прихожей, а на полу видне-
лись свежие следы ботинок.
   - А куда пропал господин Вильданов? -  поинтересовался  Юрий,  снимая
куртку. - Мы сегодня ни по одному телефону не смогли его  разыскать.  Он
не уехал ли из Москвы, часом?
   - Он дома, - коротко ответил Зотов. -  Я  запретил  ему  отвечать  на
звонки. У него скоро большой концерт, он должен  много  репетировать,  а
Игорь пока что даже тексты новых песен не удосужился выучить. Приходится
сидеть с ним, как с маленьким, и заставлять учить уроки.
   - Но для милиции он, надеюсь,  сделает  исключение?  Нам  обязательно
нужно с ним встретиться.
   - Разумеется.
   Зотов не спросил, что случилось и о чем сотрудники милиции собираются
разговаривать с Игорем. Настю это насторожило. Что же, Вячеслав Олегович
совсем не беспокоится за своего подопечного?
   Они расположились в той же комнате, в  которой  совсем  недавно,  еще
вчера, Зотов беседовал с Настей. Здесь ничего не изменилось, было так же
чисто и прибрано, ни одна посторонняя бумажка  не  валялась  на  широком
журнальном столе. Единственное исключение составлял  видеомагнитофон:  в
прошлый раз возле него лежала коробка из-под кассеты с каким-то  концер-
том, а сегодня Настя увидела знакомую картинку - фильм "Амадеус".  Такое
впечатление, что хозяин квартиры здесь практически не живет, только  но-
чевать приходит да перед сном фильм посмотрит или концерт послушает.
   - Вы, наверное, много времени проводите  со  своим  воспитанником,  -
сказала она.
   - Много. Особенно перед концертами. Мне приходится быть рядом  с  ним
целыми днями. Я ведь не просто администратор, я еще и педагог  Игоря,  и
концертмейстер. И швец, и жнец, и на дуде игрец. Так о чем вы хотите по-
говорить со мной? Снова об убийстве Немчиновых?
   - Нет, - ответил Коротков, - сегодня мы поговорим, если вы не  возра-
жаете, о господине Вильданове.
   - Не возражаю, - обаятельно улыбнулся Зотов. - Спрашивайте.  Что  вас
интересует?
   - Нас интересует дорогой подарок, который Игорь сделал своей  подруге
в прошлом году. Вы догадываетесь, о чем идет речь?
   - Догадываюсь. Вы говорите о кольце, которое Игорь подарил Лерочке. Я
знал, что рано или поздно это произойдет.
   - Что именно произойдет? - быстро спросил Юрий.
   - О кольце кто-нибудь спросит, и Игорю придется объяснять, где он его
взял. Я его предупреждал, но иногда он меня не слушается и  делает  оче-
видные глупости.
   - И где же Вильданов взял это кольцо? На улице нашел? Получил  в  по-
сылке от анонимного поклонника?
   - Это подарок.
   - Разумеется, - кивнул Коротков. - Я так и  предполагал.  Подарок  от
любимой женщины, да?
   Зотов невесело рассмеялся, подошел к мебельной стенке, достал бутылку
минеральной воды и три стакана, поставил их на стол перед гостями.
   - О нет, подарок был от женщины любящей, но отнюдь не любимой.  Впро-
чем, любящей ее тоже трудно назвать, она была  увлекающейся,  капризной,
избалованной и распущенной.  Тамара  любила  только  себя  и  свои  удо-
вольствия, но умела быть благодарной тем, кто ей эти  удовольствия  дос-
тавлял. Игорь ей понравился, и она подарила ему кольцо.
   - Тамара? - переспрос