и. Она работала на стекольном заводе Росси.  Но  будь  осторожен.
Полиция скоро начнет ею интересоваться.
   - Хорошо, синьор, думаю, к утру я кое-что узнаю.
   - Вот и замечательно. А теперь спокойной ночи. Спасибо. Спрячь чемодан  у
себя.
   Войдя в холл, Дон увидел Черри, сидящего в большом кресле. Он  дремал,  и
на лице его застыло недовольное выражение. Дон прикрыл дверь. От этого звука
Черри проснулся.
   - Мистер Миклем! - воскликнул он. - Да вы же совсем мокрый!
   - Действительно! А я и не заметил, - весело отозвался Дон. - А что это вы
здесь делаете? Уже поздно.
   - Я хотел дождаться вас, сэр, - сказал Черри и поднялся. - С вами  что-то
случилось?
   - Нет. Я немного поплавал, и все. Вы можете идти спать.
   - Я прибыл сюда вместе с вами,  и  меня  тревожат  ваши  неприятности,  -
пробурчал Черри. - У меня нет никаких  неприятностей.  Отправляйтесь  спать,
Черри.
   - Но я должен привести в порядок  вашу  одежду.  Взгляните,  на  что  она
похожа.
   - Не надо. Идите в постель. Я оставлю все это в ванной.  Спокойной  ночи,
Черри.
   Дон поднялся по лестнице, оставляя за  собой  мокрые  следы,  чем  вызвал
глухое раздражение слуги. Приняв душ, он присел на край ванны и задумался.
   "Не много же я узнал. Приключений - масса, а толку - чуть. Я  сейчас  так
же далек от того, чтобы найти Трегарта, как и в тот час, когда прибыл  сюда.
Единственное, что мне известно,  -  он  в  Венеции.  Или  был  здесь  совсем
недавно. Но почему полиция так неожиданно ворвалась в дом, где он скрывался?
Совершенно очевидно, что кто-то был заинтересован в том, чтобы меня  застали
рядом с трупом. Что за этим кроется? Не значит ли это, что был еще и  третий
шпик, который навел полицию на меня?" - Дон пожал плечами.
   Он прошел в спальню, лег в постель и закрыл глаза. Сон долго не шел. Мозг
Миклема был слишком перегружен событиями этого вечера.  Перед  глазами,  как
живая, стояла Луиза Покатти. Но, когда  Дону  наконец  удалось  уснуть,  ему
приснилась не убитая девушка, а загорелое, приветливое личико Марии Ненке.
 
Глава 5 
 
   Было около одиннадцати часов дня, когда Дон Миклем наконец-то написал все
необходимые письма и ответил на множество телефонных звонков. Многие  знали,
что он прибыл в Венецию, и ему пришлось  придумывать  благовидные  предлоги,
чтобы отказаться от многочисленных приглашений. Закончив последний разговор,
он попросил Черри, чтобы тот не приглашал его больше к телефону.
   - На этот раз у меня нет времени для светских визитов,  -  сказал  он.  -
Придумайте что-нибудь. У меня корь, скарлатина - все, что угодно,  но  пусть
меня не беспокоят.
   Черри взглянул тревожно:
   - Скарлатина, сэр?
   - Почти. Очень важное дело. И мне нужно избежать встреч  со  всеми  этими
людьми. Они меня отвлекают. - Если я вас  правильно  понял,  сэр,  -  сказал
Черри, выпрямляясь во весь рост, -  мы  не  будем  устраивать  на  этот  раз
никаких приемов?
   Дон знал,  что  Черри  обожает  приемы,  и  почувствовал  себя  несколько
виноватым, но все же ответил твердо:
   - Именно так. Я должен найти здесь одного  человека.  Это  дело  жизни  и
смерти. Понимаете?
   - Я понимаю, сэр, - ответил Черри холодно,  -  Вероятно,  это  связано  с
посещением той молодой леди в Лондоне.
   - Верно. А теперь я должен идти. А вы отдыхайте.  Он  поспешил  выйти  из
комнаты прежде, чем Черри оправится от возмущения и задаст следующий вопрос.
Он почти выбежал из дома и направился к пристани, но Джузеппе там не было.
   "Слишком рано", - подумал Дон, глядя на зеленую воду канала и  соображая,
что же ему теперь делать.
   - Ба! Да это мистер  Миклем!  -  услышал  он  веселый  женский  голос  и,
обернувшись, встретился взглядом с темными глазами Марии Нецке.
   В открытом небесно-голубом платье она выглядела неотразимо.
   - Добрый день, - поздоровался Дон, приподнимая шляпу. - Очень  мило,  что
мы так скоро встретились вновь.
   - Как поживает ваш подбородок?
   - О, ему уже гораздо лучше, благодарю  вас.  Он,  правда,  еще  несколько
жестковат, но это не мешает мне разговаривать. Ему - тоже.
   И тут Миклем подумал, что перед ним самая милая женщина из тех,  кого  он
когда-либо встречал. И почувствовал, что дело Трегарта постепенно уходит  на
второй план. Во всяком случае, в присутствии Марии.
   - Мы вам доставили много хлопот, - сказала  девушка.  -  Мой  брат  хотел
пригласить вас к нам, но он выбрал для этого не самый удачный момент.
   Дон весело улыбнулся:
   - Ну, это я доставил вам  много  хлопот.  А  что  вы  собираетесь  делать
сегодня?
   - Я бы хотела посмотреть  на  памятник  Коллеони,  но  не  знаю,  где  он
находится.
   - Лучше всего взять гондолу. Это возле  церкви  Святых  Иоанна  и  Павла,
которую тоже стоит посмотреть. В этой церкви уникальные  усыпальницы  дожей.
Он увидел интерес в темных глазах Марии и, пьянея от  ее  волнующей  улыбки,
продолжал:
   - Возможно, вам покажется странным, но я очень хороший гид. Если  хотите,
я  с  удовольствием  покажу  вам  все  эти  достопримечательности.  Или   вы
предпочитаете поехать одна?
   - Я могу воспринимать это как предложение сопровождать меня? - засмеялась
Мария. - Когда я  последний  раз  ехала  в  гондоле  одна,  этот  презренный
гондольер бежал за мной до самой гостиницы и канючил, чтобы я ему доплатила.
Ему, видите ли, было мало.
   - Это излюбленный трюк гондольеров. Нужно  уметь  с  ними  разговаривать.
Пойдемте, я покажу вам, как это делается.
   Они вместе пошли к пристани. У Марии была легкая походка,  она  двигалась
грациозно, как манекенщица. Дон заметил,  как  несколько  мужчин  из  группы
туристов проводили ее взглядами.
   - К собору Иоанна и Павла, - сказал Дон, усаживая Марию в гондолу.
   Он сел рядом  с  ней  и  вытянул  свои  длинные  ноги.  Внутренний  голос
подсказывал, что он не должен был ехать. Он должен был разыскивать Трегарта.
Но из-за розысков Трегарта лишиться общества Марии! Это было бы слишком.
   Он успокаивал свою совесть: все равно он ничего не сможет сделать до  тех
пор, пока Джузеппе не принесет новостей. В  конце  концов,  что  такое  час,
который он собирается провести в столь приятном обществе?
   - А где ваш брат сегодня? Почему он не сопровождает вас?
   - Он должен работать, бедняжка. Знаете, я здесь отдыхаю, а  он  работает.
Нам очень повезло, что мы встретились с вами, теперь я не буду одна, и  Карл
сможет не беспокоиться. Я так рада, мистер Миклем.
   - Называйте меня просто - Дон.
   - Ну, если вы настаиваете.
   - Да, я именно настаиваю. Я тоже рад, что мы с вами встретились. Ваш брат
сказал, что вас зовут Мария. Это прекрасное имя. Мне кажется,  оно  приносит
счастье.
   Она закурила сигарету:
   - Не всегда. Я счастлива больше, чем одни, но меньше,  чем  другие.  Наша
семья  много  страдала  во  время  войны.   Потом   отцу   пришлось   заново
восстанавливать  свое  предприятие.  А  вот  позже  я  действительно   стала
счастливой. У нас было то, чего не было у других. - Ваш отец еще жив?
   - Да. Но торговлю стеклом он поручил  Карлу.  Сам  он  занимается  только
финансовыми делами. Дон поперхнулся:
   - Стекло? Это занятие Карла? Она улыбнулась:
   - Вы удивлены? Фабрика  Нецке  хорошо  известна.  Нехорошее  предчувствие
овладело Доном.
   - Я должен  признать  свою  неосведомленность  в  этих  делах.  Здесь,  в
Венеции, ваш брат тоже закупил стекло?
   - Да. У него торговое соглашение с Венгрией. Мы поставляем  туда  большие
партии венецианского стекла.
   - Вы покупаете и английское стекло? Она кивнула:
   - Да, много. И даже американское.
   Дон почувствовал вдруг, что Мария пытается говорить непринужденно, однако
в голосе ее сквозила некоторая нервозность.
   - С кем же вы имели контакты в Англии?
   - С Джоном Трегартом из Хемптена, - ответила она без  колебаний.  -  А  в
Америке с Вайнрайдером. Видите, как много я знаю о делах  фирмы,  хотя  Карл
говорит, что меня это совершенно не интересует.
   В этот момент гондола причалила к берегу, и  гондольер  помог  пассажирам
выйти на берег. - Мы прибыли, - сказал Дон.
   Он был рад почувствовать под  собой  твердую  землю.  Это  придавало  ему
уверенности. Он должен был спокойно обдумать свое дальнейшее поведение.
   - Ждите нас здесь, - сказал он гондольеру и повел Марию к церкви. Он  уже
много раз приводил сюда знакомых и теперь  рассказывал  историю  памятников,
как заправский гид. Он поведал Марии, кто такой был Коллеони, как  Вероккьо,
учитель Леонардо да Винчи, проектировал  конные  статуи,  которые  считаются
лучшими в мире.
   Когда  они  снова  возвратились  в  гондолу,  Дон  возобновил  прерванный
разговор:
   - Вы упомянули имя Трегарта. Вы его хорошо знаете?
   - Знаю  ли  я  его?  Конечно.  Он  наш  старый  знакомый.  Но  почему  вы
спрашиваете?
   - Я встречался с ним раньше. Но это было давно.  Мне  хотелось  бы  снова
увидеться с ним, но я не знаю, где он сейчас. - Три дня назад он был  здесь.
Он выглядел так, словно у него большие неприятности.
   - Неприятности? Почему вы так думаете?
   - Он так неожиданно уехал. И выглядел совершенно потерянным.
   - Так он оставил Венецию?
   - Да, конечно. Три дня назад он уехал в Париж.  Эта  новость  насторожила
Дона. Если девушка говорит правду, он зря теряет время, разыскивая  Трегарта
здесь.
   - Очень жаль, я бы с удовольствием встретился  с  ним,  -  сказал  Миклем
печально.
   - Мы знаем Джона очень хорошо, - вздохнула Мария. - Мне  кажется,  с  ним
что-то случилось, иначе он не уехал бы так неожиданно. Он  так  торопился...
Можно было подумать, что он от кого-то убегает. Карл считает,  что  мне  это
просто показалось, но я точно знаю. Я чувствую. Он чего-то очень боялся.
   - Вы уверены в том, что Трегарт уехал в Париж?
   - Да. Мы провожали его на поезд.
   -  Когда  вам  показалось,  что  он  чего-то  боится,  вы  не  попытались
расспрашивать его? Мария кивнула.
   - Он не захотел рассказать. "Я не могу ничего сказать об этом, -  говорил
он. - Не надо меня расспрашивать. Я уеду в Париж, e  все  сразу  встанет  на
свои места". Он поблагодарил нас за то, что мы его проводили. В тот день  мы
еще должны были попасть на ужин, и Карл боялся опоздать. Но Джон просил  нас
не оставлять его. Он очень нервничал. Мне кажется, он даже боялся идти  один
- все время твердил, чтобы мы  шли  с  ним.  -  Она  пожала  плечами.  -  Не
представляю, что с ним случилось. Я очень, очень беспокоюсь.
   - Это все очень странно. А как долго он пробыл в Венеции?
   - Когда мы приехали, он уже был здесь.  Думаю,  дней  пять.  И  еще  одна
странность: у Карла и Джона здесь много общих знакомых. Но кого бы  Карл  ни
спрашивал, никто Джона не видел. По-видимому, он был здесь не по делам.
   - Он сказал вам, где остановится в Париже?
   - В "Четхем"-отеле. Мы просили его написать нам, как только он устроится,
но письма до сих пор нет. Когда Карл  закончит  здесь  свои  дела,  мы  тоже
поедем в Париж. Надеюсь,  мы  там  с  ним  увидимся.  Я  расскажу  ему,  что
встретила вас здесь.
   Дон раздумывал, рассказать ли Марии все, что он знает о Трегарте,  но  по
здравом размышлении решил пока этого не делать.
   - Он был на вашей фабрике, прежде чем ехать в Венецию?
   Девушка пожала плечами:
   - Обычно он так и делал, а потом некоторое время жил у нас.  Но  на  этот
раз он написал, что вряд ли сможет встретиться с нами.
   - А он  нервничал,  когда  встретился  с  вами  в  первый  раз,  или  это
проявилось потом?
   - Потом. Когда он встретил нас на вокзале, казалось, что он в  прекрасном
расположении духа. Мы думали, что он остановился в  гостинице  "Гиитт",  где
всегда останавливался Карл, но,  оказывается,  он  остановился  у  знакомых.
Кажется, он говорил правду. Мы вместе поужинали и  договорились  встретиться
на следующий день, сразу после двенадцати. Ночью или на следующий день с ним
что-то произошло. В назначенное время он не пришел, а явился слишком поздно,
когда мы уже собрались идти на званый ужин. Он сказал, что ему  срочно  надо
выехать в Париж, и попросил проводить его до вокзала. Мы оба  заметили,  что
он сильно взволнован.
   - И больше вы от него ничего не узнали?
   - Нет.
   - Откуда же вы знаете, что он остановится в отеле "Четхем"?  Он  вам  это
сказал?
   - Да. Он сказал, что пробудет в Париже дней десять, и спросил,  не  хочет
ли Карл к нему приехать, когда закончит дела в Венеции.
   Дон Миклем решил, что будет неосторожным показать, как его интересует эта
тема, и перевел разговор на  другое.  Он  показывал  Марии  красоты  города,
расположившиеся вдоль канала, но его  мысли  были  заняты  Трегартом.  Будет
довольно легко установить, действительно ли Трегарт  жил  в  этом  парижском
отеле.  А  если  он  действительно  там,  то  почему  же  произошли  события
предыдущей ночи? Почему его преследовали? Единственный вывод, к которому Дон
пришел: Джон Трегарт инсценировал свой отъезд в Париж.
   Он действительно сел в поезд, взяв в свидетели Карла и Марию, а сам сошел
на ближайшей  станции  и  вернулся  в  Венецию,  чтобы  затаиться  на  улице
Монделло. Ему удалось замести следы и скрыться от преследования на некоторое
время. Возможно, за ним тоже шли по пятам  эти  два  господина  -  черный  и
белый. Однако ему не удалось обмануть их.  Они  поняли,  что  Луиза  Покатти
знает, где скрывается Трегарт, и пытали ее до тех пор, пока она не  показала
его тайную квартиру. И тогда они пошли в этот дом на улице Монделло. Удалось
ли Джону скрыться?
   - Вы пообедаете с нами? - прервала его мысли Мария.
   - Ни о чем другом я не мог бы мечтать, но, к сожалению, я  уже  приглашен
на обед. - Он взглянул на часы. - Мне надо торопиться, чтобы не опоздать.
   Они были уже возле отеля.
   - Я так благодарна вам. Дон,  за  это  прекрасное  утро.  Я  теперь  буду
рекомендовать вас своим знакомым как знающего свое дело гида.
   Дон рассмеялся:
   - А я не стану рекомендовать вас своим  знакомым  как  обворожительную  и
любознательную спутницу. Боюсь, что конкуренция будет огромной  и  без  этой
рекламы.
   Она протянула ему руку и, улыбаясь, исчезла в дверях отеля.
   Когда Дон Миклем подошел к своему палаццо, на ступеньках сидел Джузеппе.
   - Входи, - сказал Дон и подтолкнул Джузеппе к дверям дома. Они  прошли  в
кабинет. Дон предложил гостю стакан вина и спросил:
   - Есть новости? Узнал что-нибудь о девушке?
   - Плохи? новости, синьор. Вы знаете, что ее этой ночью убили?
   Дон кивнул:
   - Да. Ты узнал, где она жила?
   - На Новой набережной. Вместе с отцом. У них там  маленький  домик  возле
ресторана Луиджи.
   - Отец уже знает?
   - Да, синьор. Это для него страшный удар. Он  болен  и  стар.  Раньше  он
работал гидом, но потом попал  в  аварию  и  лишился  обеих  ног.  Дочь  его
содержала.
   Когда Джузеппе  ушел,  получив  распоряжение  явиться  снова  в  половине
третьего. Дон позвонил Черри:
   - Через двадцать  минут  подавайте  обед.  А  пока  принесите  мне  сухой
мартини.
   - Хорошо, сэр, - поклонился Черри и  вышел  из  комнаты.  Дон  подошел  к
телефону и снял трубку.
   - Соедините меня с отелем "Четхем" в Париже и поскорей, - сказал он. - Мы
позвоним, синьор.
   Дон положил трубку и беспокойно заходил по комнате. Он  даже  не  заметил
Черри, который появился в комнате, неся на подносе мартини.  ,  -  Простите,
сэр, - сказал Черри с достоинством, - звонила леди Деннинг. После оперы  она
дает ужин и была бы рада видеть вас у себя.
   - Позвоните ей и скажите, что я уже приглашен. Я ведь говорил,  чтобы  вы
не принимали никаких приглашений. Черри остолбенел:
   - Сэр, я позволю себе напомнить о ваших обязанностях перед друзьями. Этот
дом, сэр, всегда играл важную роль в светской жизни  города.  Я  могу  также
добавить, что ваши вечера и обеды гремели на всю...
   - Мне очень жаль, Черри, но у меня сегодня есть дела поважней  обедов.  А
теперь будьте добры оставить меня в покое.
   - Очень хорошо, сэр, - сказал Черри, и его двойной  подбородок  задрожал.
Он величественно вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
   Дон закурил сигарету и одним глотком отхлебнул половину мартини. Зазвонил
телефон, и он сразу же отставил стакан.
   - Вы заказывали Париж, синьор?
   - Да, спасибо. Это отель "Четхем"?
   - Да, месье, это регистратура, - ответил мягкий голос по-английски.
   - Есть ли среди ваших гостей мистер Джон Трегарт?
   - Один момент, месье... Алло, месье, да, мистер Трегарт живет у нас.
   Дон облегченно вздохнул:
   - Он в отеле?
   - Думаю, да.
   - Это говорит Дон Миклем. Не  могли  бы  вы  соединить  меня  с  мистером
Трегартом?
   - Один момент, месье.
   Последовала долгая пауза, потом раздался щелчок и в трубке прозвучало:
   - Алло! Джон Трегарт слушает.
   Дон слишком давно разговаривал с Трегартом и не мог вспомнить его  голос.
К тому же он никогда не говорил с ним по телефону. Этот слабый далекий голос
мог принадлежать Джону, но с таким же успехом  он  мог  принадлежать  любому
другому мужчине. - Это Дон Миклем. Вы помните меня, Джон? Последовала пауза,
после чего в трубке снова раздался голос:
   - Да, я помню вас, мистер Миклем. Дон прижал  трубку  к  уху,  напряженно
вслушиваясь в каждое слово:
   - Как ваши дела, Джон? Мы давно не виделись.
   - Мне кажется, не слишком давно. Как вы поживаете? Что-то  казалось  Дону
странным в этом голосе. Люди так не говорят. Это был безжизненный  голос,  и
исходить он мог от призрака, но не от человека.
   - Я в Венеции, - продолжал Дон. - У меня есть письмо для вас.  Ваша  жена
очень беспокоится.
   - Беспокоится? Почему?
   Этот сухой металлический голос действовал Миклему на нервы.
   - Дорогой мой, - строго сказал он, - она уже почти шесть недель не  имеет
никаких известий от вас. Поэтому и беспокоится.  Что  с  вами  случилось?  -
Последовала долгая пауза. Дон прислушивался к молчащей линии. Ему  казалось,
что он слышит чье-то прерывистое дыхание. - Алло? Вы еще здесь, Джон?
   - Да, - вяло ответили ему. - Что вы сказали?
   - Ваша жена уже шесть недель не получала от  вас  известий.  Что  с  вами
случилось?
   - Шесть недель? Не может быть, я ей писал.
   - Она получила от вас лишь одно письмо. Что с вами случилось, Джон?
   - Шесть недель...
   Голос умолк, и снова наступила долгая тишина. Дон уже  хотел  заговорить,
но услышал звук, от  которого  озноб  пробежал  у  него  по  телу.  Это  был
сдерживаемый плач мужчины.
   - Джон! - закричал Миклем. - Что с вами?  Вы  больны?  Длинная  пауза,  и
снова тот же невыразительный голос:
   - Не знаю. Просто мне кажется, что я, может быть, сошел с ума. Я не знаю,
почему я здесь, я не знаю, что делаю. О, ради  бога,  Миклем,  приезжайте  и
спасите меня.
   - Успокойтесь, - сказал Дон, едва  сдерживая  волнение.  -  Я  немедленно
вылетаю. Я зафрахтую самолет и сразу же отправлюсь в Париж. Через пару часов
я буду у вас. Оставайтесь в номере и успокойтесь...
   - Поспешите, - сказал голос без всяких эмоций. - Поскорее приезжайте.  На
другом  конце  провода  явно  перестарались.  У   Миклема   вдруг   возникло
подозрение.
   - Я прилечу немедленно, - сказал он. - Успокойтесь, через  пару  часов  я
буду у вас.
   Он щелкнул ногтем по телефонной трубке, рассчитывая, что человек  на  том
конце подумает, будто он положил ее  на  рычаг.  Сам  же  он  прижал  ухо  и
прислушался. Хитрость удалась. Дон услышал тихий смех.
   Голос, который звучал так, словно говорящий был в некотором отдалении  от
телефона, сказал:
   - Он попался на удочку. В ответ кто-то заорал:
   - Заткнись, Пауль, ты осел! И связь прервалась.
 
Глава 6 
 
   Миклем долго сидел,  задумчиво  уставясь  в  стену.  Он  не  часто  терял
самообладание, однако сейчас был в  раздражении.  Он  был  одурачен,  и  это
задевало его гордость. Если бы этот человек не сказал по  телефону  лишнего,
Дону пришлось бы слетать в Париж. После того как удалось обнаружить ловушку,
он понял, что люди,  от  которых  прятался  Трегарт,  хотят  отвлечь  его  и
выманить