дительно.  Я
решил ее порадовать:
   - Мне кажется, ее убили.
   - Да что вы? - Она вытаращила глаза. - Мой муж предупреждал ее,  что  она
плохо кончит. Заходите-ка в дом, он захочет про это послушать. Он много  раз
мне говорил, что она достукается и ее убьют. Он здорово разбирается в  таких
вещах. Я всегда его слушаю. Он еще ни разу не ошибся.
   Она повернулась и пошла по темному коридору  к  комнате  в  задней  части
дома.
   - Вот  оно,  -  шепнул  я  Элен.  Комната  оказалась  наполовину  кухней,
наполовину гостиной, ее  освещала  керосиновая  лампа.  У  холодного  камина
стояло большое кресло, перед ним - стоптанные  ковровые  тапочки.  Когда  мы
вошли, миссис Пейсли стояла у кресла и говорила:
   - Проснись, Хорас, к тебе пришел какой-то господин. Эту девчонку Джеллерт
убили, как ты и предупреждал. - Она повернулась ко мне и сказала:
   - Извините, что мой муж не встает.  Он  очень  болел,  чуть  не  умер.  -
Придвинувшись ко мне, она зашептала:
   - У него больное сердце, только он про это не знает. Мне приходится много
о нем заботиться.
   - Сочувствую, - сказал я, покрываясь холодным потом. - Может,  не  станем
его тревожить?
   - Садитесь, он вас выслушает. Он хочет послушать, что вы будете говорить,
но не беспокойте его вопросами. Я сама на них отвечу.
   - Благодарю вас, - сказал я и сел на стул с прямой спинкой. -  Считается,
что мисс Джеллерт погибла в результате несчастного случая. Как говорят,  она
мыла окно, стремянка упала, и она порезала себе артерии на  запястьях.  Я  -
следователь страховой компании. Она была у нас застрахована, и мы совершенно
уверены в том, что ее  убили.  Мы  ищем  информацию,  любую,  которая  может
пригодиться.
   - Ты слышал, Хорас? - сказала старуха,  обращаясь  к  пустому  креслу,  и
разразилась громким, похожим на кудахтанье смехом, от которого волосы у меня
встали дыбом. - Мыла окна! Эта маленькая потаскушка мыла окна!  Да  в  жизни
этому не поверю. Она и пальцем не шевельнула бы, чтобы  что-то  вымыть.  Они
обе ленивы до мозга костей. Мистеру Пейсли все время приходилось  делать  им
замечания о том, в каком состоянии у них комнаты.
   - Когда это случилось, она гостила у  Джека  Конна,  -  сказал  я.  -  Он
недавно женился на Коррин Джеллерт. Вы его знали?
   - Недавно женился? Да они женаты уже несколько лет! Знаю ли я  его?  Вряд
ли я его когда-нибудь забуду: грязный уголовник! Помню, перед  тем  как  его
забрали, он пришел к нам в дом и поймал Коррин  с  тем  парнем,  агентом.  Я
забыла, как его звали. - Она снова обратилась к пустому креслу:
   - Как звали того парня, который все время увивался за Коррин? Ну тот, что
был так хорошо одет и ездил на большом "кадиллаке"?
   - Перри Райс? - предположил я. Она повернулась ко мне:
   - Точно, он. Мистер Пейсли бы мне сам сказал. У него прекрасная память на
имена. Да, это тот самый парень. Никогда не забуду той сцены. Мистер  Пейсли
поднялся к ним и велел прекратить шум. Этот тип Конн выкинул его из комнаты.
Я все видела. Коррин была совершенно голая, Райс прижался к стене, белый как
привидение. У Конна в руке был револьвер. Не понимаю, как у  мистера  Пейсли
хватило смелости туда войти. Потом  приехали  копы  и  забрали  Конна.  Была
стрельба. Копы сломали Конну руку, и все равно он отбивался всю дорогу, пока
его тащили вниз по лестнице; Никогда не забуду ту ночь.
   Я жадно слушал, Элен тоже.
   - Значит, Конн тогда был женат на Коррин?
   - Конечно! Он был грабителем, обчищал станции обслуживания автомобилей  и
магазины. Копы уже много недель за  ним  гонялись.  Когда  его  уводили,  он
кричал, что Коррин выдала его полиции. Не удивлюсь, если и так. Он все время
отбирал у нее деньги, и когда она сошлась с этим  парнем,  Райсом,  то  рада
была от него избавиться.
   - Было ли доказано, что она его выдала?
   - Не знаю, как насчет доказательств, но  я  слышала,  как  Сьюзен  с  ней
ругалась по этому поводу. Тогда-то они и расстались.  Я  думала,  Сьюзен  ее
убьет, и мне пришлось послать к  ним  мистера  Пейсли,  чтобы  он  прекратил
драку.
   - Почему они дрались? - спросил я, чувствуя, что  в  первый  раз  за  все
время своего расследования узнаю что-то важное.
   - Ну как же, ведь у Сьюзен была связь с этим Конном. Она  бы  вступила  в
связь с любым, кто в брюках. Коррин не знала, а я знала. Мне было  известно,
что Конн приходит в их квартиру, когда Коррин нет. Он часами  торчал  там  с
этой шлюшкой.
   - Значит, она знала, что ее сестра выдала Конна полиции?
   - Она так говорила. Она сказала, что убьет Коррин. Мне было  слышно,  как
она визжит. Мистер Пейсли поднялся к ним и велел прекратить  это.  Где-,  то
через час Коррин спустилась с чемоданами и ушла, и больше я  ее  не  видела.
Сьюзен осталась еще недели на две, потом тоже съехала. И прекрасно, зато  мы
избавились от этого сброда!
   - А что с ними было дальше?
   - Про Коррин я не знаю. Я слышала, что она уехала в Буэнос-Айрес.  Сьюзен
отправилась в Лос-Анджелес. Кто-то мне говорил, что она занялась  стриптизом
или чем-то в этом духе. Я была рада, что они убрались из моего дома.
   - Они были близнецами, только одна -  блондинка,  а  вторая  -  брюнетка.
Когда-то, по-моему, Сьюзен надевала темный парик, и никто  не  мог  сказать,
кто из них кто. Когда она была в парике, вы могли как-то их отличить друг от
друга?
   - В любой момент, - ответила миссис Пейсли и ухмыльнулась, обнажив пустые
десны. - У них обеих не было стыда, расхаживали в чем  мать  родила.  Мистер
Пейсли много раз заставал их в  таком  виде.  Это  был  непорядок,  и  я  им
говорила, но они не слушали. У Коррин была родинка, по ней я всегда отличала
ее от сестрицы. Маленькое пятнышко в форме полумесяца, вот тут. - Она ткнула
костлявым пальцем себе в плоскую грудь.
   - Вы хотите сказать, родинка была у Сьюзен?
   - У Коррин. Что вы об этом знаете?
   - Я слышал, что родинка была у Сьюзен.
   - Нет, вас обманули. Я видела ее много раз. Маленькое  пятнышко  в  форме
полумесяца, и она почему-то им гордилась. Она сама мне его показала, хоть  и
показывать-то не надо было, ее было видно не хуже, чем нос на лице.
   Охваченные возбуждением, мы отъехали от дома, машину  на  этот  раз  вела
Элен. Я битых полчаса пытался поколебать уверенность миссис  Пейсли  в  том,
что родинка была у Коррин, а не у Сьюзен,  но  она  была  тверда.  Если  она
знала, о чем говорит, а чем больше я ее расспрашивал, тем крепче становилась
моя уверенность в  том,  что  она  говорит  правду,  значит,  в  нашем  деле
появилась первая крупная трещина.
   Если покойница была Коррин Конн, претензия  не  имела  силы  и  мы  могли
возбудить иск о мошенничестве.
   - Мы должны найти более надежного свидетеля, чем эта несчастная  старуха,
- сказал я Элен, пустившей машину вскачь по грунтовой дороге. - Поставив  ее
на место свидетеля, мы только потеряем время.  Любой  защитник  разобьет  ее
показания вдребезги. Должен быть кто-то еще, кто знает, что  у  Коррин  была
эта родинка.
   - Нам еще нужно решить проблему с отпечатком большого пальца на полисе, -
напомнила Элен. - У нас есть отпечаток пальца Коррин, и он не подходит.
   - Давай порассуждаем немножко, - предложил я. - Нам все  время  казалось,
что с этими отпечатками что-то неладно. Ты предположила, что  Коррин  выдает
себя за Сьюзен и заставила ее поставить свой отпечаток на полисы. Помнишь?
   - Помню, и в благодарность за мою версию мне было заявлено, что я  пьяна,
- с негодованием ответила Элен.
   - Ладно, все мы ошибаемся. Приношу свои извинения. Но я не говорю, что ты
права. Я считаю, что твоя мысль в принципе была верной, но не совсем. А что,
если предположить, что все  оказалось  как  раз  наоборот?  Что  это  Сьюзен
выдавала себя за Коррин? По-моему, в  этом  что-то  есть.  Когда  мы  видели
Сьюзен в Виллингтоне, ее не пришлось уговаривать, чтобы она дала  нам  адрес
Коррин. Должно быть, она знала, что мы собираемся  ее  навестить.  Разве  не
просто было ей поехать на Мертвое озеро ночью, пока мы спали в  Виллингтоне,
надеть темный парик, намазаться темным гримом "под загар" и встретить нас  в
качестве Коррин Конн, когда мы на следующее утро так  доверчиво  прибыли  на
остров? Ты ведь тогда сказала, что она вела себя так, будто сама  стремилась
дать нам свои отпечатки.
   - Но ведь у нас есть и отпечатки Сьюзен, - возразила Элен. - Я взяла с ее
столика зеркальце, и отпечатки совпали с теми, что на полисе.
   - Однако ты же не видела, чтобы она брала его в руки, правда? Может"  это
было подстроено. А вдруг это было зеркальце Коррин, и Сьюзен выложила его на
столик специально для нас?
   - Возможно; ты и прав, Стив, - взволнованно сказала Элен. -  Но  где  все
это время была Коррин?
   - Может быть, в Буэнос-Айресе. Когда они все подготовили, Сьюзен или Конн
уговорили  ее  вернуться,  заманили  на  остров  и   убили.   Потом   Сьюзен
преобразилась в Коррин и вернулась в  Буэнос-Айрес  обеспечить  себе  алиби,
если кто-нибудь там хватится Коррин. - Мне в голову пришла идея:
   - Я скажу тебе, кто может  подтвердить  показания  миссис  Пейсли:  Мосси
Филлипс! Он же фотографировал обеих - и Сьюзен, и Коррин - и  может  помнить
эту родинку. Как насчет того, чтобы ехать всю ночь без остановки? Чем скорее
мы окажемся в Лос-Анджелесе и встретимся с Филлипсом, тем быстрее  распутаем
дело.
   - Хорошо. Послушай, тогда ты сейчас поспи, а на  полпути  мы  поменяемся.
Если постараться, вернемся к часу ночи.
   - Ты уверена, что не хочешь поспать первой?
   - Сейчас я в порядке, а вот через пару часов уже не смогу  вести.  Может,
заберешься на заднее сиденье и полежишь?
   - Ты просто читаешь мои мысли.
   Когда она остановила машину, я продолжил:
   - Большинство жен заставили бы своих мужей крутить баранку всю дорогу. Ты
должна признать, что я умею выбирать себе женщин.
   - Я рада, милый, что ты доволен, - и впрямь с радостью ответила она.
   Спать я не собирался, а принялся тщательно обдумывать новую информацию.
   Видимо, Коррин была замужем за Джеком Конном уже пять или шесть лет. В то
время она вместе со Сьюзен выступала в каком-то ночном клубе, а Конн, мелкий
грабитель,  зарабатывал  на  жизнь,  обчищая  автозаправочные  станции.   Он
перестал жить с Коррин примерно  через  год  после  женитьбы,  но  продолжал
следить за ней и, когда у него кончались деньги, требовал их  у  нее.  Когда
обе девицы поселились в Сан-Бернардино, Сьюзен и Конн  вступили  в  любовную
связь. Коррин об этом ничего не знала, и вряд ли ей было бы до  этого  дело,
потому что у нее самой был роман с Перри Райсом. Но ей  надоели  неожиданные
визиты Конна, а еще она боялась, что он узнает о Раисе, и  поэтому  сообщила
полиции, где его искать. Сьюзен об этом  узнала  и  попыталась  предупредить
Конна, но было уже поздно. Конн попал в ловушку и был арестован. Он просидел
в тюрьме четыре года. В ярости от того, что у нее отняли  любовника,  Сьюзен
пригрозила убить Коррин, и  та  улетела,  чтобы  быть  в  безопасности.  Она
отправилась в Буэнос-Айрес и, как мне кажется,  оставалась  там  все  четыре
года, что Конн проторчал за решеткой.
   Я счел вероятным, что Сьюзен пришла в голову идея застраховать свою жизнь
на миллион  долларов.  Она  увидела  возможность  получить  этот  миллион  и
отомстить Коррин. Когда Конн вышел из тюрьмы, она его разыскала  и  изложила
ему свой план. Он переехал на остров  на  Мертвом  озере,  а  Сьюзен  иногда
появлялась в Спрингвилле в темном парике, создавая впечатление,  что  Коррин
живет на  острове.  В  таком  отдаленном  месте  это  было  легко  и  просто
проделать. Когда все было готово, Сьюзен каким-то образом удалось  уговорить
Коррин вернуться, и ее держали взаперти на острове.
   На этом месте я задремал. Мерное покачивание машины, теплый ночной воздух
и тот факт, что весь вечер я провел за рулем, доконали меня, и я  погрузился
в глубокий сон.
   Я, может быть, проспал час, когда Элен потрясла меня за плечо.
   - Пора меняться? - спросил я, зевнув так широко,  что  чуть  не  вывихнул
челюсть. - Где это мы?
   - Не знаю где, но бензин кончился.
   - Быть не может, - сказал я, садясь и глядя на нее. - Когда мы уезжали из
Барсдейла, бак был полон.
   - И тем не менее это так. Посмотри на счетчик. Я заглянул ей через плечо.
   - Черт меня подери! Должно быть, бак  протекает.  -  Я  уже  окончательно
проснулся. - Ты не знаешь, где мы?
   - Я думаю, примерно в двадцати милях от Сан-Бернардино.
   Я вылез из машины, зажег фонарь и поднял капот. Да, протечка была. Кто-то
проткнул топливную трубку, ведущую к карбюратору.
   - Посмотри-ка, - позвал я Элен. - Это сделано специально.
   Элен подошла и посмотрела.
   - Но где и почему?
   - Может быть, когда мы останавливались в Барсдейле. А почему, я не знаю.
   Она с тревогой посмотрела на темную дорогу.
   - Сзади за нами едет машина, - сказала она. - Я  заметила  фары  как  раз
перед тем, как остановиться.
   Мы посмотрели друг на друга.
   - Думаю, нужно спрятаться, - сказал я. - Очень похоже на ловушку.
   Не успел я договорить, как из  темноты  бесшумно  возник  длинный  черный
автомобиль, он ехал с выключенным двигателем.
   - Осторожно! - крикнула Элен и оттолкнула  меня  подальше  от  света  фар
нашего "бьюика". Я зацепился ногой за крыло и растянулся на земле.
   Машина поравнялась с нами. Когда она проезжала  мимо,  из  окна  водителя
вырвалась вспышка пламени, и меня чуть  не  оглушил  грохот  выстрела.  Пуля
попала в наш "бьюик", отскочила и взметнула  пыль  в  нескольких  дюймах  от
меня. Я услышал крик Элен, потом взревел мотор, и машина умчалась во тьму.
   Похолодев, я смотрел на Элен. Шатаясь, она сделала  два  шага  ко  мне  и
рухнула на землю.
   - Элен!!!
   Мой голос сорвался на крик, когда я бежал к ней. Никогда в жизни я не был
в такой панике.
   - Все в порядке, милый, - задыхаясь, сказала она, когда я упал  рядом  на
колени. - Мне попали в плечо сзади. Это не слишком страшно, только вот течет
кровь.
   Какое-то время я не  мог  ни  думать,  ни  двигаться.  Я  не  осмеливался
дотронуться до нее, боясь сделать ей больно.
   -  Стив,  -  вдруг  сказала  она,  прислоняясь  ко  мне,  -  эта   машина
остановилась. Смотри, как бы он не вернулся.
   Эти слова привели меня в чувство. Конечно, более  чем  вероятно,  что  он
вернется.  Проезжая,  он,  должно  быть,  заметил,  что  не  попал  в  меня.
Проткнутая  трубка,  преследование  нашей  машины  и   попытка   нас   убить
свидетельствовали  об  отчаянной  решимости  не   дать   нам   вернуться   в
Лос-Анджелес. Разумеется, он вернется.
   - Я унесу тебя отсюда, - сказал я и поднял ее на руки; она задохнулась от
боли. - Прости, милая, я пытаюсь быть осторожнее.
   - Все в порядке, только давай уйдем подальше от дороги.
   Неся ее так бережно, как только мог, я вошел в черный  лес,  начинавшийся
от дороги, и уже через десять шагов налетел на дерево.
   - Ни черта не вижу! - шепнул я, останавливаясь. На  дороге  засияли  лучи
фар, осветив край леса. Вместо того чтобы продвигаться вглубь, я пошел вдоль
дороги в тени деревьев, держась достаточно близко  к  свету,  чтобы  видеть,
куда иду. Я надеялся найти тропинку, которая привела бы нас в укрытие.
   Я чувствовал, как кровь Элен течет сквозь мою куртку, и это меня  пугало.
Она еле дышала, а порой, когда я оступался и нечаянно встряхивал ее,  она  с
трудом сдерживала крик боли.
   Ярдах в двадцати позади нашей машины я  набрел  на  тропинку,  ведущую  в
глубь леса. Я медленно пошел по ней, вглядываясь в тьму впереди меня, и  тут
услышал гул автомобильного мотора. Я оглянулся. Судя по звуку,  машина  была
близко, но я ее не видел. Она ползла задним ходом без огней.
   Я заспешил, и это было ошибкой. Внезапно я наткнулся  на  ствол  упавшего
дерева и растянулся на земле, уронив Элен.
   Я с трудом поднялся на ноги, весь в поту и злости на себя самого. Вытащив
фонарь, я включил его: Элен лежала в нескольких ярдах от меня, лицо ее  было
белым, глаза закрыты. Похоже, она была без  сознания.  Ее  правый  рукав  и,
плечо были пропитаны кровью, и, глядя на нее, я похолодел от ужаса.
   Я шагнул к ней, и тут зажглась вспышка и прогрохотала автоматная очередь.
В нескольких дюймах от  моего  лица  пронеслась  пуля.  Выключив  фонарь,  я
распластался  на  земле.  Тишину  леса  разорвала  еще  одна  очередь,  пуля
просвистела над моей головой.
   Я уже достал свой револьвер и  выстрелил  в  направлении  вспышки,  потом
перелез через поваленное дерево и принялся искать Элен. Когда я  нащупал  ее
руку, лес озарил ослепительный свет автомобильных фар.
   К нашему счастью, мы оба лежали близко к упавшему  дереву  и  остались  в
тени. Нужно было немедленно вырубить эти фары. Если этот  бандит  рядом,  он
может разделаться с нами двумя выстрелами.
   Очень осторожно я поднял голову и  тщательно  прицелился.  Рука  дрожала.
Первый выстрел в цель не попал; когда я выстрелил снова, в нескольких  ярдах
от машины раздался треск, и пуля вонзилась  в  ствол  дерева  на  расстоянии
меньше шести дюймов от моего лица, но вторым выстрелом мне удалось  разнести
одну фару. Я нырнул, подождал секунду, прополз вдоль  дерева,  чтобы  занять
другую позицию, и прицелился в оставшуюся фару. Наверное, он  заметил  меня,
когда я стрелял. Его пуля буквально разорвала мне ухо, сбив меня на землю  и
напугав до смерти, но фара разбилась. В благодатной тьме я подполз  к  Элен;
голова гудела.
   Подхватив ее на руки, я пошел по  тропинке.  Мне  приходилось  нащупывать
дорогу, как слепому, шаркая ногами по опавшим листьям и информируя  о  своем
передвижении с таким шумом, что я просто  вспотел  от  страха.  Единственной
моей  надеждой  было  добраться  до  какого-нибудь  укрытия,  чтобы  уделить
внимание Элен. В голове навязчиво звенела мысль, что в  револьвере  осталось
всего лишь четыре патрона.
   Через  несколько  минут  я  остановился  и  прислушался.  Где-то   позади
послышался  шорох  листьев,  но  почти  тут  же  замер,  как  будто  бы  мой
преследователь догадался о том, что я делаю.
   Элен лежала у меня на руках мертвым грузом, и я  уже  порядком  устал  ее
нести, но нужно было идти дальше. Я снова  шагнул,  приободренный  маячившим
далеко впереди слабым светом луны, пробивавшимся через  светящиеся  верхушки
деревьев. По-видимому, тропа вела на вырубку.
   Я шел и шел, и по мере того как впереди светлело, путь становился  легче,
но я боялся, что меня может быть видно, и на всякий случай прижимался к краю
тропинки.
   Вдруг позади ударил выстрел, и  над  моей  головой  просвистела  пуля.  Я
поспешно сошел с тропинки и положил Элен за деревом. Выхватив  револьвер,  я
обернулся и впился глазами в темноту. Я ничего не увидел и  не  услышал,  но
знал, что мой преследователь не может быть далеко.
   Я подождал несколько минут, отдыхая и восстанавливая  дыхание.  Все  было
тихо. Нужно было идти. Я страшно  волновался  за  Элен,  что-то  нужно  было
сделать с ее раной. Я положил руку сила плечо: кровь вроде бы  остановилась,
хотя полной уверенности не было.
   Мои глаза уже начали привыкать к темноте, и в  стороне  от  тропинки  мне
удалось разглядеть просвет между деревьями.  Я  решил  свернуть  и  попытать
счастья в лесу.
   Подняв Элен с земли, я отправился  дальше.  Идти  тихо  было  невозможно.
Сухие ветки трещали под ногами, как взрывающиеся петарды, покрывавшая  землю
масса опавших листьев тревожно шуршала. Но я шел и шел, делая  зигзаги,  где
только возможно, ни на секунду не забывая о том,  что  в  любой  момент  мне
могут выстрелить в спину.
   Одолев таким образом ярдов сто, я внезапно вышел на поляну. Посреди  нее,
освещенная лунным светом, стояла маленькая деревянная  хижина.  Перекошенная
крыша и разбитое окно свидетельствовали о том, что хижина пуста и заброшена,
но мне было все равно. По крайней мере, она  может  послужить  убежищем  для
Элен, если я в силах буду до нее добраться.
   Я стоял на краю поляны,  в  темноте,  и  прислушивался.  Спра