ей
какой-то кредит, не исключено, что она все-таки живет в своем доме.
   Если я ее там найду,  что  мне  сделать?  Я  задумался.  Вопрос  оказался
нелегким. Бесполезно загонять Бет в угол и требовать свою долю.  Она  просто
посмеется надо мной. Допустим, я пригрожу ей, что все расскажу Бернстайну? С
этого я не поимею ничего, кроме долгого тюремного срока, даже если Бет  тоже
посадят. Впрочем, с ее деньгами и таким  адвокатом,  как  Бернстайн,  угроза
наказания  за  убийство  казалась  не  слишком  серьезной.  На  суде   будут
рассматриваться мои показания против ее показаний, и придется признать,  что
замысел принадлежал мне и  убил  Маршалла  фактически  тоже  я.  Бет  сможет
присягнуть, что знать  ничего  не  знала,  и  у  меня  не  найдется  никаких
доказательств обратного.
   В ходе дальнейших размышлений я пришел к выводу, что попытка взять Бет на
испуг не принесет мне ничего, кроме неприятностей. Мне нужно найти  какой-то
способ отобрать у нее свои деньги, и я обязательно его найду.
   Затем я вспомнил слова Марио: "Заместитель шерифа в Викстеде. Бет сходила
по нему с ума и, наверное, до сих пор сходит. Вы бы видели  их  вместе,  это
было что-то. Бет с него глаз не сводила, не могла оторваться от него. Бет  у
него на крючке, и, поверьте мне, с этого крючка ей не сорваться".
   Если это правда, - а я скоро выясню, правда ли  это,  -  тогда  благодаря
Россу я и получу деньги от Бет.
   Вопрос ставится так: что для нее дороже - жизнь Росса или  пятьсот  тысяч
долларов? Если доллары, то мне придется придумать что-то еще, но  если  Росс
все-таки дорог ей, то деньги, можно считать, у меня в кармане.
   Я оставался в номере до темноты, а потом сходил в кафе и съел  хот-дог  с
кофе. Народу там было немного, и никто не обратил на меня внимания.
   Садовая авеню спускалась с одного  из  холмов  на  юго-западе  города.  Я
разыскал  ее  не  без  труда,  пару  раз  пришлось  даже  останавливаться  и
спрашивать  дорогу.  Обнаружив  указатель  с  нужным  названием,  я  тут  же
припарковался, вылез из "фольксвагена" и  двинулся  вдоль  длинной  улицы  с
деревянными домами типа бунгало по обеим сторонам. У каждого дома было  свое
название, но я не смог найти "Яблони". Улица имела  в  длину  ярдов  двести,
поэтому я перешел ее и стал просматривать другую сторону.
   На полпути я  увидел  толстую  женщину,  которая  вышла  подышать  ночным
воздухом и курила сигарету, прислонясь к своей  калитке.  Когда  я  проходил
мимо, она сказала:
   - Что-то ищете, мистер? Я вижу, что вы ищете.  Освещение  на  улице  было
никудышным, но я смог различить ее круглое добродушное лицо. На женщине было
бесформенное платье, и она казалась одинокой. Я встал спиной к свету,  чтобы
ей труднее было меня разглядеть.
   - Добрый вечер, - сказал я. - Да, я ищу один дом.
   Она кивнула:
   - Я так и поняла. Идиотизм какой-то -  эти  дома  с  именами.  Почему  бы
просто не повесить номера? Может быть, я смогу вам помочь.
   Ум мой работал быстро. Не опасно ли это?  Она  может  оказаться  подругой
Бет, но, взглянув на нее, я в этом усомнился.
   - "Яблони", - сказал я. - Я слышал,  что  этот  дом  сдается.  Мне  нужно
где-то поселиться с женой и детьми.
   Она затянулась, закашлялась и постучала себя по плоской груди:
   - Не надо бы мне курить, но не могу бросить - не  хватает  силы  воли.  -
Бросив окурок на траву, толстуха растоптала его подошвой. - "Яблони"? -  Она
фыркнула. - Ни за что их не найдете, если вам не скажут. В конце улицы узкий
проход между двумя домами, "Яблони" - в самом его конце, но не  тратьте  зря
время, мистер. Этот дом не сдается. Она вернулась туда пару дней назад.
   По тому, как толстуха сказала "она", мне кое-что стало ясно. В этом слове
прозвучало явное неодобрение.
   - Ох уж эти мне агенты по недвижимости! - недовольно пробурчал я.  -  Мне
сказали, что дом сдается.
   - Она его никогда не сдавала. - Толстуха покачала головой. - Он  пустовал
три года, это  верно.  А  потом  она  неожиданно  заявилась  туда  со  своим
хахалем.., пару дней  назад.  Мое  сердце  пропустило  один  удар.  Стараясь
сохранить ровный тон голоса, я сказал:
   - Может быть, она готовит дом к сдаче внаем.
   - За это я бы не стала ручаться. - Толстуха закурила еще одну сигарету. -
У нас тут респектабельный район, мистер. Никому из нас, жителей, не по  душе
парочка, которая так нахально сожительствует. Это же позор!
   - Значит, в конце  улицы?  Когда  буду  проходить  там,  спрошу  у  самой
хозяйки. Может быть, она подумывает о сдаче дома.
   - У вас есть дети, мистер?
   - Двое, мальчик и девочка, - солгал я.
   - Тогда сходите и спросите  у  нее.  Несколько  детей  на  улице  нам  не
помешают. У нас тут все старики.., никому не нужные. Пусть  уж  лучше  здесь
живут дети, чем эта со своим хахалем.
   - Я ведь могу просто спросить. Спасибо вам за помощь.
   - Желаю удачи. Как вы говорите, вас зовут?
   - Лукас... Гарри Лукас.
   - А меня - Эмма Броуди. Если устроитесь здесь, скажите своей жене,  чтобы
заглянула ко мне в гости. - И кивнув мне, она потащилась домой.
   Я выждал, пока она не закрыла за собой дверь, и отправился в конец улицы.
Как и сказала толстуха, меж двух  домов  пролегала  тропа.  Ее  ширины  едва
хватало, чтобы по ней, не задевая домов, могла  проехать  машина.  Некоторое
время я колебался. Если я пойду по тропе, а в это время Бет или Росс  поедут
по ней, то окажусь  в  ловушке.  Но  раздумывал  я  недолго  и  почти  бегом
устремился по дорожке. Уличных фонарей здесь  не  было,  зато  ярко  светила
луна. Дорога неожиданно свернула, и я увидел бунгало с небольшим  садиком  и
освещенным знаком на калитке: "Яблони".
   За красными занавесками горел свет, и оттуда доносился шум телевизора. На
участке имелось место для стоянки машины, там я увидел двухместный драндулет
с откидным верхом.
   Я встал у ворот и присмотрелся к бунгало. В плане оно имело  форму  буквы
"Г". Видимо, три спальни и большая гостиная.  Внезапно  на  занавеску  упала
тень. Этот стройный силуэт я бы узнал везде.., это Бет!
   Я приподнял щеколду и, толкнув калитку, подошел по  траве  к  дому.  Окна
были открыты, за ними надрывался какой-то поп-музыкант.
   Я встал около окна и ждал.
   Вопли певца продолжались минут десять, потом кто-то  неожиданно  выключил
телевизор.
   - Если я еще несколько минут послушаю этого придурка, то с ума сойду!
   Раздраженный голос Росса заставил меня оцепенеть.
   - Переключись на другой канал, дорогой, - сказала Бет. Меня  она  никогда
так не звала. - Твои соревнования начнутся только через полчаса.
   - Да какого черта, кому они нужны, эти соревнования!  -  заорал  Росс.  -
Черт! Меня тошнит от жизни в этой дыре! Все эти старые перечницы  следят  за
нами, а потом сплетничают. Я хочу уехать!
   - Но мы должны подождать, дорогой. Я тебе уже говорила. Деньги  я  получу
не раньше чем недели через две.
   - Две недели! Я тут не  останусь  еще  на  две  недели!  Ты  ведь  должна
получить деньги за  дом,  правильно?  Давай  снимем  квартиру..,  что-нибудь
классное.
   - Дорогой, разве тебе здесь не нравится? Я здесь родилась и выросла.  Это
мой единственный настоящий дом. - В ее голосе появились умоляющие нотки.
   - О Боже мой! Только не начинай все с начала. - Его голос звучал свирепо.
- У нас, наконец, появились деньги! Мы не будем жить в  деревянном  бунгало.
Поговори с этим идиотом Бернстайном. Скажи, что ты ждешь от него решительных
действий!
   - Он еще не должен знать о тебе, дорогой. Он очень умен. Я не хочу, чтобы
у него возникли подозрения.
   - Ладно, пусть он умный, но скажи ему, что тебе нужен  большой  аванс,  и
тогда мы уедем из Фриско. Мы можем отправиться в Майами  и  там  затеряться.
Получив деньги, мы легко скроемся.
   - Я всегда хотела поселиться во Фриско.
   - Забудь об этом! Ты полюбишь Майами, и там некому будет сплетничать.
   - Хорошо, дорогой, все будет, как ты скажешь.
   - Вот именно.., как я скажу. Иди сюда... Я отступил от  окна  и  тихонько
вернулся к калитке.
   Информативный разговор. Я убедился, что Бет на крючке у Росса, а это все,
что мне нужно было узнать. Я также выяснил, что она не получит деньги еще  в
течение двух недель. Я могу подождать. А тем временем куплю себе пистолет.

***

После бессонной ночи в мотеле и плохо приготовленного завтрака я позвонил в свой банк в Викстеде и осведомился, внес ли Бернстайн на мой счет семьсот долларов, которые был мне должен. Внес. Я сказал клерку, чтобы он, перевел все деньги в филиал банка "Чейз нэшнл", который располагался как раз напротив мотеля. Он обещал, что сделает это немедленно. Я перешел улицу и открыл счет в "Чейз нэшнл", сказав, что сейчас на него переведут деньги.
   Теперь в моем активе оказалось тысяча семьсот  долларов,  и  на  какое-то
время их  должно  хватить  с  избытком.  Затем  я  поехал  в  центр  города.
Оглядевшись по сторонам, я зашел в большой ломбард и сказал  служащему,  что
хочу купить пистолет или револьвер.
   С этим у него проблем не было. Он выложил  передо  мной  "смит-и-вессон",
браунинг 32-го калибра и маузер калибра 7,63 мм. Я выбрал маузер, потому что
он выглядел внушительнее, был  превосходно  сработан  и  к  нему  прилагался
наплечный ремень с кобурой, которая тоже производила серьезное  впечатление.
Еще я купил коробку  с  двадцатью  пятью  патронами.  Служащий  окинул  меня
внимательным взглядом и заметил, что  мне  необходимо  иметь  разрешение  от
полиции. Я понял, что он запомнит мое лицо. Этого  и  следовало  ожидать.  Я
сказал, что прямо сейчас направляюсь в участок. Я назвал вымышленную фамилию
и адрес, подписал стандартную форму - и был таков.
   За время своей службы во Вьетнаме я научился обращаться с оружием. Маузер
для меня загадки не представлял.
   Положив пистолет в  бардачок,  я  поехал  на  Садовую  авеню.  Предыдущим
вечером я приметил неподалеку офис агента по недвижимости. Подъехав к  нему,
я припарковался и вошел в маленький офис,  где  толстый  и  лысый  человечек
сидел за обшарпанным письменным столом, грыз ноготь  и  созерцал  окружающее
пространство. Он обнажил  желтые  зубы,  поднялся,  указал  мне  на  стул  и
спросил, чем может быть полезен.
   Я ответил, что хочу купить  или  арендовать  дом  на  Садовой  авеню.  Он
опечалился, покачал головой и сказал, что на Садовой таких домов  нет,  зато
они есть...
   Я перебил его, заявив, что мне  полюбилась  Садовая  авеню  и  дом  нужен
именно там.
   - Что ж, тогда все зависит от того, как долго вы готовы ждать. Там  живет
много стариков, и время от  времени  они  умирают.  Никогда  нельзя  угадать
заранее. В прошлом году умерла одна старушка, и ее дом тут же купила  другая
старушка. Это вопрос времени.
   - Я могу подождать, - сказал я. - Мне еще нужно сначала продать свой  дом
в Лос-Анджелесе. А сейчас я нашел себе работу здесь. Смогу ли я  пока  снять
где-нибудь на Садовой меблированную комнату?
   Агент отыскал у себя за отворотом  пиджака  булавку  и  в  раздумье  стал
исследовать свои желтые зубы.
   - Возможно, - изрек он в конце концов. - Миссис Эмма Броуди  может  взять
жильца. Я знаю ее много лет. Не так давно она потеряла мужа. Она может  этим
заинтересоваться. Почему бы не попробовать обратиться к ней?
   - А у вас есть план участка?
   Он порылся в папках и достал мне план. Я  попросил  показать  дом  миссис
Броуди. Агент обвел его карандашом.
   - А это что за дом? - спросил я, указывая на "Яблони".
   - Он не продается. Я с дюжину раз  пытался  уговорить  владелицу  продать
его, и ни в какую.
   Я изучал план: из заднего окна миссис Броуди должен  открываться  вид  на
дом Бет.
   Кажется, карты сами шли мне в руки. Я поблагодарил  агента,  сказал,  что
обращусь к миссис Броуди, и спросил, нужно ли  мне  ссылаться  на  него?  Он
печально покачал головой и ответил, что счастлив был помочь мне. Сдача внаем
приносила ему больше хлопот, чем прибыли.
   Пожав ему руку, я оставил его догрызать ноготь и поехал на Садовую авеню.
Там я припарковался у дома миссис Броуди и позвонил в звонок.
   Она подошла к дверям с сигаретой в зубах.
   Я представился, и она узнала меня. Ее круглое дружелюбное лицо осветилось
улыбкой.
   - "Яблони" внаем не сдаются, - сказал я, - но  агент  объяснил  мне,  что
время от времени появляются дома для продажи, и нужно подождать.  Мне  здесь
нравится. Агент сказал, что у вас, может быть, сдается  комната.  Я  работаю
над компьютерными системами, мне нужна тишина. Не  могли  бы  вы  сдать  мне
комнату?
   И снова никаких  проблем  не  возникло.  Хозяйка  хотела  предложить  мне
спальню, выходящую на улицу, но я  сказал,  что  предпочел  бы  более  тихую
комнату, и тогда она показала  мне  заднюю  комнату,  маленькую,  но  удобно
обставленную. Я выглянул в окно: в какой-нибудь сотне ярдов вдали  виднелись
"Яблони".
   Мы обо всем договорились, и я  сказал,  что  въеду  сегодня  же  ближе  к
вечеру. Хозяйка предложила готовить мне еду, она, мол,  будет  только  рада.
Поскольку я собирался круглосуточно следить  за  бунгало  Бет,  выходить  за
покупками будет некогда, поэтому мы условились, что миссис Броуди будет  два
раза в день подавать мне какую-нибудь немудреную еду.
   Оттуда я поехал в свой мотель, расплатился, потом  заскочил  в  еще  один
ломбард и купил там мощный полевой  бинокль,  а  также  портативную  пишущую
машинку. В ближайшем магазине я купил еще пачку машинописной бумаги  и  пару
записных книжек. Я хотел, чтобы все выглядело солидно,  если  миссис  Броуди
вздумается прибирать у меня в комнате.
   Я пообедал и потом отправился к себе в комнату. Миссис  Броуди  дала  мне
ключ. Кажется, она была не прочь посплетничать, но я ее оборвал, сказав, что
должен не откладывая начать работу.
   - Если захотите посмотреть  телевизор,  приходите  в  гостиную.  Я  люблю
компанию.
   Поблагодарив, я прошел в свою комнату, закрыл дверь и запер ее на  замок,
поставил к окну стул, достал полевой бинокль и навел его на "Яблони".
   Так началась моя почти  бессонная  четырехдневная  вахта.  Вскоре  я  уже
изучил распорядок, по которому жили Бет и Росс.
   Около десяти утра Росс уезжал на своей машине. Вскоре  после  одиннадцати
Бет  с  хозяйственной  сумкой  в  руках  выходила  из  дома  и  уезжала   на
мотороллере. Возвращалась  она  примерно  в  без  пятнадцати  час.  Росс  не
показывался до шести часов. Время от времени они хорошо  были  мне  видны  в
окна. По вечерам  они  никуда  не  выходили,  только  сидели  и  пялились  в
телевизор.
   Мне такой образ жизни казался  довольно  глупым,  особенно  если  учесть,
сколько у них было денег, но потом я сообразил, что они боятся, как бы их не
увидели вместе. Они могли наткнуться  на  Бернстайна,  а  уж  тот  сумел  бы
опознать Росса, которого видел на коронерском слушании и на похоронах.
   Едой меня обеспечивала миссис Броуди. Я понемногу печатал, чтобы  убедить
ее, что напряженно  работаю.  К  счастью,  она  частенько  уходила  из  дома
проведать соседей. На  четвертое  утро,  подметая  у  меня  в  комнате,  она
заметила, что мне следует выйти и подышать свежим воздухом.
   Я ответил, что работа у меня срочная и вообще я ночная пташка.
   - Я гуляю, когда вы спите. За меня можете не беспокоиться.
   Все следующие шесть дней я продолжал наблюдение и, наконец, убедился, что
Бет всегда одна дома между часом и шестью. Я решил, что настала пора сделать
первый ход.
   Итак,  в  тот  день  сразу  после  двух  часов  я  спустился   к   своему
"фольксвагену", достал из бар-дачка маузер, заткнул его себе за  пояс  и  не
спеша пошел по тропинке к "Яблоням".
   Бет была в саду, стоя на коленях, пропалывала клумбу с розами. Я бесшумно
приблизился к ней по траве, она не замечала меня, пока перед  ней  не  упала
моя длинная тень.
   Короткое  мгновение  Бет  оставалась  неподвижной,   затем   стремительно
обернулась через плечо.
   Наши взгляды встретились,  и  я  про  себя  подивился,  как  меня  вообще
угораздило в нее влюбиться. Сейчас меня тошнило от одного вида  ее  строгого
лица, словно укрытого маской бесстрастности, от ее  отчужденного  взгляда  и
волевых линий подбородка.
   - Привет, Бет, - негромко сказал я. - Ты меня не забыла?
   Она медленно поднялась и встала напротив меня. Я захватил ее врасплох, но
по ней этого не было заметно.
   - Чего ты хочешь? - Голос ее был тверд и холоден.
   - Давай зайдем в дом и поговорим, - сказал я.
   - Убирайся! - резко сказала она.
   - Всего лишь немного поговорим. Бет. Так  будет  лучше  для  тебя  и  для
Росса.
   Я заметил, что она вздрогнула. Значит, Марио был прав.  Она  все  еще  на
крючке у Росса.
   - Мне с тобой не о чем говорить. - В ее голосе недоставало уверенности. -
Убирайся!
   Я молча двинулся к бунгало, и, поколебавшись, Бет последовала за мной. Мы
вошли внутрь, и  я  направился  в  большую  гостиную.  Это  была  прекрасная
комната, удобно обставленная и очень уютная.
   Бет прошла мимо меня, я закрыл дверь и прислонился к косяку.
   - Я хочу забрать свою долю из денег Фрэнка, - сказал я.
   Руки ее сжались в кулаки, и темные глаза блеснули.
   - Только попробуй!
   - Я обещал, что долго мы говорить не  будем.  -  Я  вытащил  из-за  пояса
маузер и показал ей.
   Ее глаза расширились, и она отступила на шаг.
   - Успокойся, Бет. За себя ты можешь не бояться. В этом пистолете  магазин
с десятью пулями. И ни одна из них  не  предназначена  для  тебя,  зато  все
десять получит Росс, если ты не расстанешься с полумиллионом долларов.
   Ее губы скривились.
   - Ничего я тебе не дам, ты просто блефуешь!
   - Не делай этой ошибки, Бет. Я не блефую.  Полмиллиона  не  такая  сумма,
чтобы блефовать. Я уже убил одного человека, убью и второго.
   Предупреждаю, если я до конца месяца не получу свою  долю,  я  нафарширую
Росса десятью маслинами. Ты меня ничем не остановишь. Ты не сможешь побежать
в полицию за защитой. Они начнут задавать вопросы, а тебе это  совсем  ни  к
чему. Мне придется чуть-чуть повозиться, чтобы прикончить Росса,  но  я  его
достану, и ни ты, ни он сам ничего не сможете сделать. Я знаю его распорядок
дня. Я следил за ним. Если он попытается  сбежать,  я  его  догоню.  Или  ты
отдашь мою долю, или он умрет. Выбирай сама. Я за вами следил пару  дней.  Я
знаю, что он хочет, чтобы ты вместе с ним сбежала в Майами. Ты бы удивилась,
как много я знаю про вас двоих. Даю тебе время до конца этой недели, а потом
позвоню тебе. Ты скажешь "да" или "нет". Это уж тебе решать. Если ты скажешь
"да", договоримся, как ты будешь мне платить. Если "нет", считай,  что  Росс
лежит мертвый с развороченными кишками.
   Не глядя на нее, я открыл дверь, вышел в холл, потом не спеша двинулся по
садовой тропинке, по подъездной дорожке и  по  улице  назад  к  дому  миссис
Броуди.
   Теперь все зависело от решения Бет, и, если она откажется платить, я убью
Росса.
   Вернувшись в свою комнату, я сел, закурил сигарету и крепко задумался.
   Бет теперь поняла, что имеет дело отнюдь не с сосунком.  Я  выложил  свои
карты на стол: плати, не то лишишься  своего  любовничка.  Зная  ее,  я  был
уверен, что она не расстанется с полумиллионом долларов без борьбы.  Но  что
она предпримет?
   Я пытался поставить себя на ее место и представить себе  ход  ее  мыслей.
Расскажет ли она о моем визите Россу? Если расскажет, как отреагирует  Росс?
Он парень тертый, бывший  коп,  но,  возможно,  немного  трусоватый.  Он  не
решится побежать к местным копам за помощью. Те захотят узнать,  из-за  чего
вообще все началось, а Росс далеко не в том  положении,  чтобы  отвечать  на
дотошные вопросы.
   Наконец я пришел к выводу,  что  у  Росса  с  Бет  только  два  варианта:
заплатить мне или же убить меня, прежде чем я убью Росса.
   Если Росс способен на убийство, почему он сам не  убил  Маршалла?  Почему
постарался втянуть и подставить меня? Вполне возможно,  что  у  Росса  кишка
тонка для убийства, но я знал, что уж Бет-то на  все  способна.  И  все  же,
п