что за мной  могут  наблюдать,  и  подарил  ей  свою  чарующую
улыбку, сказав, что  она  выглядит  моложе,  чем  когда  я  видел  ее  в
последний раз. Я оставил ее сияющей от радости и прошел  через  толпу  к
бару. Преодолел искушение угадать среди всех этих  бездельников  мистера
Дюранта. Я все же надеялся, что он где-то  здесь  и  наблюдает  за  моим
представлением.
   Бар был  набит  битком.  Мне  пришлось  протискиваться  между  сильно
надушенными женщинами и толстопузыми мужчинами.
   Джо-Джо, бармен-негр, был занят коктейлями. С тех пор,  как  я  видел
его в последний раз, он сильно растолстел. Он мельком посмотрел на меня,
потом присмотрелся и просиял.
   - Привет, мистер Стивенс! Через секунду обслужу вас! Я уперся локтями
в стойку. Еще один  человек,  помнящий  меня...  Когда  Джо-Джо  наконец
подошел ко мне, я спросил сухого мартини.
   - Давно вас не видел, мистер Стивенс, -  сказал  он,  потянувшись  за
шейкером. - Вы сильно изменились.
   - Да... Ты знаешь, как это бывает... Ему я не стал лгать,  что  ездил
во Францию. Джо-Джо был осведомлен обо всем, что творилось в городе.
   - Конечно... Мы приходим и уходим, но мы  непременно  возвращаемся  в
этот город...
   Показалось ли мне, что он смотрит на меня с сочувствием?
   - Так или иначе, приятно вас снова видеть.
   Он протянул мне бокал и поспешил к группе клиентов, громко  требующих
вновь наполнить их бокалы.
   Неожиданно я почувствовал себя замечательно. Прошло уже много времени
с тех пор, как мне говорили, что рады меня видеть. Большинство моих  так
называемых друзей переходили на другую  сторону  улицы,  когда  замечали
меня.
   Я  не  был  уверен,  что  моя  сцена  с   Джо-Джо   была   достаточно
продолжительной. Взяв в руки бокал, я оглянулся, но толпа была настолько
плотной, что я не мог обнаружить  кого-нибудь,  походившего  на  мистера
Дюранта, каким его описал мне Лу.
   Я тихонечко потягивал  свой  напиток  и  просматривал  журнал.  Когда
Джо-Джо освободился, я знаком подозвал его.
   - Пачку "Честерфильда", пожалуйста.
   - Да, мистер Стивенс. Он протянул сигареты.
   - Питье о'кей?
   - Замечательное. Никто лучше тебя не умеет смешивать сухой мартини.
   Он заулыбался.
   - На своем веку я немало его смешал!
   - Я  спешу,  поэтому  заплачу  сразу.  Я  положил  на  стойку  десять
долларов. Он дал сдачи, я оставил ему чаевые.
   - Надеюсь увидеть вас в скором времени снова, мистер Стивенс!
   И он отправился выполнять новые заказы.
   Я допил мартини, закурил сигарету, потом  отправился  в  холл.  Толпа
заметно поредела, часть людей прошла в  ресторан,  другие  потянулись  к
выходу.
   Теперь мое сердце  бешено  колотилось.  Появится  ли  мистер  Дюрант?
Постаравшись, чтобы по моей физиономии не было заметно,  какие  сомнения
меня обуревают, я направился к одному из мягких кресел. Усевшись, открыл
журнал и стал смотреть в него, ничего не видя. Допустим, я провалился...
Что-то никто не спешит подойти ко мне... Не горячись, сказал я  себе,  и
раздавил окурок в пепельнице, стоявшей рядом со мной.  Закинув  ногу  за
ногу, я принялся перелистывать журнал.
   Прошло двадцать длиннющих минут, и ничего  не  произошло..,  К  этому
времени вестибюль почти опустел. Я осмотрелся. На порядочном  расстоянии
от меня сидела пожилая пара. Тощий мужчина и  еще  более  тощая  женщина
разговаривали с дежурным  администратором.  Четверо  мальчишек-посыльных
сидели на скамейке, ожидая появления новых визитеров. Отдельно  от  всех
сидела маленькая старушка. Выглядела она всеми забытой и растерянной. Ее
единственным  компаньоном  был  карликовый  пудель.  Двое  мужчин,  дымя
сигаретами,  разглядывали  какие-то  бумаги.  Никто  даже  отдаленно  не
напоминал мистера Дюранта.
   Я ждал, мне  не  оставалось  ничего  другого.  Мне  казалось,  что  я
постепенно погружаюсь в черное  облако  депрессии.  А  через  пятнадцать
минут это облако вообще стало непроницаемым.
   Я провалился!
   Отложив журнал, я закурил сигарету.  Ну,  и  что  же  мне  делать?  Я
подумал о долгом, утомительном пути назад, домой.  Ехать  на  такси  мне
было не по карману. Лишившись финансовой поддержки Лу, я мог потерять  и
то немногое, что у меня еще было. Хотя бы крыши над головой...
   Насколько серьезен был Лу, запретивший мне показываться в его офисе в
случае, если меня постигнет неудача? Пораскинув умом, я  решил,  что  он
блефовал. Нет, он не выпустит меня из своих когтей,  пока  я  с  ним  не
рассчитаюсь!
   Ну что  же,  надо  возвращаться  домой  и  вновь  бесконечно  ожидать
телефонного звонка... То, что осталось от подачки  Лу,  спасет  меня  на
некоторое время от голодной смерти.
   В вестибюле было так уютно... Меня никто не  беспокоил.  Мне  так  не
хотелось отсюда уходить и пускаться в ужасно длинную дорогу!  Поэтому  я
откинулся на спинку  кресла  и  вынудил  себя  заинтересоваться  людьми,
оставшимися в вестибюле. Тощие мужчина  и  женщина  ушли.  Пожилую  пару
окликнула другая пожилая  пара,  и  они  отправились  в  ресторан.  Двое
бизнесменов все еще курили и что-то оживленно обсуждали.
   Мои глаза обратились к маленькой пожилой даме с пудельком.
   Вестибюли отелей кишат маленькими пожилыми дамами. Некоторые  из  них
худощавые, другие толстухи, но они всегда бывают в гордом одиночестве. И
эта старушка была типичным экземпляром. Я подумал,  что  она,  вероятно,
овдовела, у нее были деньги, теперь она совершала турне  по  Калифорнии,
после  которого  вернется  в  свой  собственный  дом,  где  дворецкий  и
несколько пожилых горничных бесстыдно обкрадывают ее. Она тратила деньги
только  на  себя.  На  ней  был  надет  великолепный  парик   "пепельной
блондинки", ее очки были в дорогой оправе, ее платье  изумрудного  цвета
было, скорее всего, от Палма, а на пальцах сверкали бриллианты.
   Я почувствовал, что она смотрит на меня, и моментально  отвел  глаза,
но даже после этого чувствовал на себе ее взгляд.
   Господи! Неужели же я произвел впечатление на эту старушку? Похоже на
то, потому что она  выбралась  из  своего  кресла,  подхватила  на  руки
собачонку и подошла ко мне.
   - Вы, должно быть, мистер Джерри Стивенс?! - воскликнула она, подходя
к моему креслу.
   - Боже, - подумал я, поднимаясь, - только этого мне не хватало!
   Но я подарил ей свою чарующую улыбку.
   - Мистер Стивенс, я не хочу быть назойливой,  но  чувствую,  что  мне
необходимо  вам  сказать,  как  мне  нравилась  ваша   роль   шерифа   в
"Икс-ранчо"!
   Из всех бездарных фильмов, в которых мне довелось играть,  "Шериф  из
Икс-ранчо" был самым скверным!
   Я повторил свою улыбку.
   - Вы очень любезны, мадам! Благодарю вас!
   - Я не пропустила ни одного фильма с вашим участием, мистер  Стивенс,
- продолжала она в экстазе. - У вас необычайный талант!
   Талант? Мне показалось, что где-то рядом насмешливо хохочет Лу...
   Я внимательно посмотрел на  старушку  и  испытал  подобие  шока.  Эта
женщина не была обычной одинокой старушкой из отеля.  В  ее  темно-серых
глазах чувствовалась сталь, а ее губы были необычайно тонкими.
   - Благодарю вас, - повторил я, не имея  понятия,  что  можно  сказать
еще.
   Она разглядывала меня с улыбкой.
   -  Я  собиралась  отправиться  пообедать...   Интересно   знать,   не
согласились ли бы вы составить мне компанию? После  короткой  паузы  она
продолжала:
   - Ох, мистер Стивенс, согласитесь, пожалуйста, быть моим гостем!  Это
доставит  мне  колоссальное  удовольствие!  Новая  пауза.  Видя,  что  я
колеблюсь, она добавила:
   - Я бы так хотела послушать о вашей работе... Но,  возможно,  вы  уже
пообедали?
   Пообедал? Моя последняя еда состояла из засаленной отбивной на  куске
хлеба в полдень... У меня уже давно сосало под ложечкой.
   Но все равно я не решался. Прошло уже минут сорок, у мистера Дгоранта
было сколько угодно времени, чтобы подойти ко мне.  Эта  старушка  была,
несомненно, богата. БУДЬТЕ МОИМ ГОСТЕМ.  Я  не  мог  противиться  такому
приглашению. Мысль об  огромной  сочной  отбивной  и  жареном  картофеле
наполнила мой рот слюной.
   - Это было бы очень приятно. Благодарю вас! Она потерла руки.
   - Я так рада! Я не думала... Она заулыбалась.
   - Тогда пойдемте! Я обожаю  вестерны.  Я  убеждена,  вы  сумеете  мне
объяснить, как их снимают. Наверное, имеется масса интересных трюков?
   Она двинулась к  выходу.  Я  поразился,  потому  что  решил,  что  мы
пообедаем в ресторане... Но поскольку она бодро шла вперед,  я  вынужден
был отправиться следом.
   Когда мы оказались на крыльце, швейцар приподнял перед  ней  шляпу  и
поклонился, потом громко свистнул. Почти сразу же  из  темноты  вынырнул
темно-синий "ролле". Шофер-японец в серой униформе и островерхой фуражке
распахнул дверцу.
   -  Неподалеку  есть  приятный  небольшой  ресторан,  -  заявила  она,
останавливаясь. - Вы должны его знать. "Венхау". Вы не против  пообедать
там?
   "Венхау"! Я там ни разу  не  был,  но  был  о  нем  наслышан.  Лучший
ресторан в городе. Даже в дни моего взлета я не осмеливался взглянуть на
его цены.
   Прежде чем я смог что-либо ответить, она уже влезла в машину. Немного
ошеломленный, но чувствуя, что черное облако депрессии  рассеивается,  я
сел в эту роскошную машину рядом со старушкой.
   Шофер скользнул на свое место и совершенно незаметно влился  в  общий
поток транспорта.
   - Мадам, - произнес я, улыбаясь ей,  -  я  так  и  не  слышал  вашего
имени...
   - Как глупо с моей стороны!
   Она дотронулась пальцами до моей руки. Пудель соскочил  с  ее  колен,
где он было примостился, и прыгнул ко мне на колени.  Паршивец  принялся
лизать мое лицо. Мне это было настолько неприятно,  что  я  позабыл  обо
всякой вежливости и довольно-таки бесцеремонно сбросил его  с  колен  на
пол. И в этот момент я почувствовал резкий укол в бедро.
   Собачонка, жалобно скуля, завертелась на полу.
   Я выпрямился.
   - Мадам! Ваша собака меня укусила.
   - Дорогой мистер Стивенс... Вы, должно быть, ошиблись!  Уверена,  что
Куки не способен сделать что-либо подобное! Он самое кроткое создание  и
обожает...
   Остальное я уже не слышал.

***

   Комната была просторной, красиво обставленной  и  освещенной  большим
количеством притушенных ламп. Я лежал на двуспальной кровати.  Голова  у
меня  трещала,  во  рту  пересохло.  С  большим   трудом   мне   удалось
приподняться и ошеломленно осмотреться. На стене в ногах кровати имелось
большое зеркало. Мое изображение в нем сказало  мне  о  том,  что  я  не
только ошеломлен, но и немало напуган.
   Роскошная обстановка несколько успокоила меня. Огромные  деньги  были
потрачены на то, чтобы сделать эту комнату  не  просто  удобной.  Ну,  а
деньги всегда вселяют в меня чувство уверенности. Тяжелые шторы на окнах
были задернуты.
   Я взглянул на часы. Они показывали 8.45. Утра или вечера? Как долго я
лежал на этой кровати? В "ролле" я сел ровно  в  23.00.  Я  вспомнил  об
уколе в бедро,  который  я  посчитал  укусом  собачонки...  И  сразу  же
запаниковал. Старушонка сделала мне  укол  какого-то  быстродействующего
наркотика...
   Великий боже, подумал я, меня похитили!
   Я встал с кровати, подошел к окну и откинул шторы.  Крепкие  стальные
жалюзи закрывали окно. Я схватился за переплет, но даже потрясти его  не
смог. Повернувшись, я осмотрелся и пошел к двери, но  не  дойдя  до  нее
пару  шагов,  убедился,  что  она  без  ручки.  Дверь  была   такой   же
неподдающейся, как и ставни на окнах. Тогда я прошел в ванную. Роскошное
оборудование, но без окна. Я заглянул в стенной шкафчик.  Там  были  две
зубные  щетки  в  целлофановой  обертке,  электробритва,  лосьон  "после
бритья",  губка,  тоже  в  целлофановой  обертке,  и  несколько   кусков
туалетного мыла. Я посмотрел на себя в зеркало. По щетине на  физиономии
я определил, что проспал  всего  несколько  часов.  Чтобы  справиться  с
паникой, я использовал все, что было в ванной. Это был  правильный  ход.
Помывшись и побрившись, я почувствовал себя гораздо лучше, но понял, что
очень хочу есть.
   Вернувшись в комнату, я  заметил  шнурок  звонка  возле  прикроватной
лампочки под абажуром. Поколебавшись секунду, подумав, дернул за  шнурок
пару раз.
   Усевшись в большое кресло, я стал ждать. Дверь бесшумно скользнула  в
сторону. Вошел человек, толкающий перед собой столик на колесиках. Дверь
за ним сразу же закрылась.
   Были все основания назвать этого человека гигантом. Он был  на  целую
голову  выше  меня,  а  природа  меня  ростом  не  обидела.  Его  плечам
позавидовал бы любой тяжеловес, а огромные мускулистые ручищи говорили о
колоссальной силе. Голова у него была полностью  выбрита,  а  физиономия
производила одновременно комическое  и  ужасающее  впечатление:  толстый
нос, безгубый рот и малюсенькие блестящие глазки. Снимаясь в  вестернах,
я встречался со множеством "грубиянов" и "мерзавцев"  с  соответствующей
наружностью, но в действительности они были добродушными котятами. Но не
этот тип... Его поступки наверняка были такими же непредсказуемыми,  как
у гориллы, и такими же опасными, как у тигра.
   Он докатил столик до середины комнаты, затем посмотрел на  меня.  Его
свирепые глазки привели меня в уныние. Я начал что-то говорить,  но  тут
же замолчал. Откровенно  говоря,  его  вид  напугал  меня  до  смерти...
Поэтому я сидел молча и наблюдал за тем, как он, неуклюже переваливаясь,
пошел к двери, которая перед ним раздвинулась и сразу же снова встала на
место.
   Достав из кармана носовой платок, я обтер руки и лоб, но  запах  пищи
привел меня в себя. Я подошел к  столику.  Что  за  пиршество!  Толстый,
сочный бифштекс  или  же  ростбиф,  целая  миска  французского  жареного
гарнира, блюдо оладий с ананасовым сиропом,  тосты,  масло,  мармелад  и
большой кофейник с кофе.
   Я придвинул стул и принялся насыщаться. Пища придает силу,  сказал  я
себе, разрезая мясо. О'кей, меня  похитили,  но  не  голодать  же  из-за
этого! Покончив решительно со всем, что  было  на  тарелках,  я  тут  же
обнаружил пачку "Честерфильда" и зажигалку. Закурив, я вернулся к креслу
и растянулся в Нем. Теперь я уже успокоился и  мог  думать  о  маленькой
старушке и о  событиях  вчерашнего  вечера  вполне  беспристрастно.  Мне
казалось, что она должна быть связана с мистером Дюрантом.. Только  этим
можно было объяснить мое  похищение.  Я  рассуждал  так:  мистер  Дюрант
решил, что я именно тот тип, которого он искал, и  по  известным  только
ему одному причинам он доставил меня в эту  комнату  столь  оригинальным
способом. Потом я  подумал  об  Обезьяне,  которая  доставила  мне  сюда
завтрак, и мне снова стало не по себе.
   Я сказал себе,  что  не  стану  строить  из  себя  героя  перед  ним.
Ссориться с ним было равносильно ссоре с огнем. А это не входило  в  мои
намерения.
   Поэтому я ждал продолжения не без дрожи.
   Прошло с полчаса. Я то и дело посматривал на часы,  думая,  когда  же
начнется действие, выкурил четыре сигареты и начал от нетерпения  ерзать
в кресле, когда дверь раздвинулась и появилась Обезьяна. За ним следовал
невысокий,  смуглый  человек,  в  котором  по  лакированным  ботинкам  я
немедленно узнал мистера Дюранта.
   Когда я приподнялся в  кресле,  он  произнес  твердым,  металлическим
голосом:
   - Сидите, мистер Стивенс!
   Он подошел ко второму креслу и уселся. Я изучал его. Описание Лу было
точным, но Лу  не  добавил,  что  от  этого  человека  пахло  не  только
богатством, но и несомненной опасностью.
   Я глянул на Обезьяну, застывшую у двери. Он глазел на меня точно так,
как тигр обозревает предполагаемый обед.  Я  решил  ждать  первого  шага
Дюранта.
   Он не спешил. Его суровые черные глаза изучали меня, затем его голова
склонилась, и я понадеялся, что это было знаком одобрения.
   - Мистер Стивенс, - соизволил он наконец заговорить,  -  естественно,
вас интересует, что все это значит... У вас нет  никаких  оснований  для
тревоги. Просто была необходимость доставить вас сюда  именно  так,  как
это было проделано.
   - Киднаппинг считается тяжким уголовным преступлением,  -  сказал  я,
негодуя на себя за то, что голос у меня звучал недостаточно веско.
   - Совершенно верно...
   Он взглянул на кончики своих пальцев. - Сейчас неподходящее время для
обсуждения  правовых  аспектов  вашей  доставки  сюда,  мистер  Стивенс.
Позднее, возможно, мы поговорим об этом, но не сейчас.
   Он закинул ногу  за  ногу  и  покачал  лакированным  ботинком  в  мою
сторону.
   - Мне хотелось бы перепроверить некоторые факты в отношении вас...
   Сделав многозначительную паузу, он заговорил другим тоном:
   - Вы - актер,  имевший  успех  в  фильмах  из  жизни  Дикого  Запада.
Примерно в течение последних шести месяцев вы без работы. Вы  ищете  ее,
но пока безуспешно. Все правильно?
   - Ну да, я ищу работу. Вестерны в настоящее время вышли из  моды,  но
они... Он прервал меня:
   - У вас нет денег. Фактически,  мистер  Стивенс,  вы  не  только  без
денег, но вы и в долгу, у  вас  порядочная  задолженность  за  квартиру.
Правильно?
   Я пожал плечами.
   - Правильно... Он кивнул.
   -  Полагаю,  я  могу  предложить  вам  неплохую   работу.   Жалование
достаточно высокое... Я готов платить вам по тысяче долларов в  день  на
протяжении, как минимум,  тридцати  дней,  возможно,  даже  дольше,  при
условии, что вы подчинитесь определенным обстоятельствам.
   Довольно долго я сидел в прострации.
   ПО ТЫСЯЧЕ ДОЛЛАРОВ В ДЕНЬ  НА  ПРОТЯЖЕНИИ  ТРИДЦАТИ  ДНЕЙ,  ВОЗМОЖНО,
ДОЛЬШЕ.
   Это не может быть правдой, подумал я. В чем же ловушка?
   Однако еще раз посмотрев на  этого  человека,  я  понял,  что  тысяча
долларов в день кажется ему сущим пустяком. Как выразился Лу,  от  этого
человека разило деньгами.
   Но я все же не был настолько ошеломлен, чтобы с ходу вцепиться в  его
предложение. В моем собеседнике было  что-то  такое,  что  предупреждало
меня: я могу нажить себе  крупные  неприятности...  Я  снова  глянул  на
Обезьяну, который стоял совершенно неподвижно, тараща на меня глаза.
   - Это звучит интересно, мистер  Дюрант,  -  произнес  я  безо  всяких
эмоций. - Что это за условия?
   - Я хочу  приобрести  ваше  чистосердечное  сотрудничество.  Как  мне
известно, вы человек спокойный, невозмутимый. Это так?
   - Все в мире относительно. У меня никогда  не  было  недоразумений  с
начальством. Я не...
   Он снова махнул рукой, останавливая меня.
   - Искреннее сотрудничество... Разрешите мне  это  уточнить.  Я  готов
нанять вас и платить по  тысяче  долларов  в  день,  если  вы  будете  в
точности исполнять то, что от вас потребуется,  без  лишних  вопросов  и
колебаний.  Вот  что  я   понимаю   под   чистосердечным   и   искренним
сотрудничеством. То, что я буду  просить  вас  выполнять,  не  будет  ни
опасным, ни противозаконным, ни  непосильным.  Вы  либо  оказываете  мне
искреннее сотрудничество, либо я вас не нанимаю.
   В этом должна быть какая-то ловушка, снова подумал я,  но  мои  мысли
уже были заняты таким баснословно высоким гонораром.
   - Что именно я должен буду делать? Он долго  рассматривал  меня,  так
что я почувствовал себя весьма неуютно. , - Как я  вижу,  вы  не  готовы
предоставить  мне  чистосердечное  сотрудничество   без   дополнительной
информации? Я должен это точно знать.
   Было ли в его голосе  предупреждение?  Я  почувствовал,  что  начинаю
потеть. Получать по тысяче долларов в день потрясающе, но инстинктивно я
чувствовал, что тут кроется  какая-то  ловушка...  Похищение,  Обезьяна,
такие огромные деньги и Дюрант, который выглядел так, что его можно было
заподозрить в связях с мафией, - все это  вместе  пугало  меня.  ЭТО  НЕ
БУДЕТ НИ ОПАСНЫМ, НИ ПРОТИВОЗАКОННЫМ, НИ НЕПОСИЛЬНЫМ.  Несмотря  на  то,
что мне отчаянно требовались деньги, я не хотел вслепую вваливаться черт
знает во что.
   - Нет, - совершенно искренне ответил я. - Я не готов  согласиться  на
безоговорочное сотрудничество, пока вы не скажете, что именно вы от меня
хотите...
   Я уловил  г