лос.
   Такс был ошарашен, но не показал вида.
   - Как скажете, патрон.
   - Труп должен исчезнуть без следа.
   - Можно устроить, - кивнул Такс. - У меня на борту  есть  бочка,  которая
вполне сгодится для этого. Мне только нужно будет немного  цемента.  Его  не
найдут!
   - Не тяни с этим. Такс. Сейчас я поговорю с  ним,  а  потом  решу,  когда
нужно будет это сделать.
   - Этой ночью? - спросил Такс, подумав, что опять не удастся выспаться.
   - Да, этой... Иди, готовь бочку.
   - Я скажу Солли.
   - Все делай сам, - сухо сказал О'Брайен. -  Лишние  свидетели  не  нужны,
Солли поедет со мной. Такс скривился.
   - Как же так, патрон. Эта бочка... Нужно, чтобы Солли помог мне. Вы же на
хотите, чтобы я нажил грыжу. Я не могу все делать один.
   О'Брайен посмотрел на светящийся кончик сигареты.
   - Как хочешь, но если  ты  возьмешь  в  дело  Солли,  его  тоже  придется
уничтожить. Свидетели нам не нужны. Такс очень дорожил Солли: тот был силен,
как бык, и стремителен, как гремучая змея.
   - Он не откроет пасти, не волнуйтесь, патрон.
   -  Ты,  кажется,  споришь  со  мной.  Такс?  Голос   О'Брайена   сделался
угрожающим, и Такс предпочел замолчать.
   - Что ты решил? - поинтересовался хозяин.
   - Я справлюсь сам.
   - Умница. Эта работа тебе по плечу.
   - Можете рассчитывать на меня.
   О'Брайен встал и вышел в коридор. Дойдя  до  каюты  Джонни,  он  повернул
торчащий из замка ключ, и вошел.
   Джонни дремал.  Услышав  шум,  он  открыл  глаза  и  молча  посмотрел  на
вошедшего.
   - Что вам нужно?
   - Нам пора объясниться, Джонни. Ваше положение слишком паршиво, чтобы еще
диктовать мне условия. Если вы не согласитесь делать то, что я скажу, будете
сидеть здесь, пока не станете более сговорчивым.
   - Послушаем ваше предложение, - сказал Джонни, потирая опухшее после  сна
лицо.
   - Вы уедете сегодня же ночью и отправитесь на аэродром,  чтобы  сесть  на
Нью-йоркский самолет. Там один из моих агентов посадит  вас  на  самолет  до
Парижа. В Париже вы останетесь до тех пор, пока я не разрешу вам вернуться.
   - А в это время вы женитесь на Гильде, - рассмеялся Джонни. - Неужели  вы
всерьез думаете, что она пойдет за вас без моего согласия?
   - Вы напишете ей, что улетаете в Париж. Она знает, что у вас неприятности
и не удивится. Джонни сделал гримасу.
   - А как насчет денежного вознаграждения?
   - Я не рассчитываю дешево отделаться от вас. В обмен на письмо Гильде  вы
получите десять тысяч долларов. Кроме того, вы дадите слово, что  останетесь
в Париже до тех пор, пока я не позову вас обратно.
   - Десять тысяч?! - не веря своим ушам, повторил Джонни. -  Но  вы  можете
дать и больше. Тысяч пятьдесят, а?
   - Двадцать пять и ни цента больше.
   - Я не тронусь с места меньше, чем за тридцать.
   - Согласен. Тридцать. Мой агент в Нью-Йорке даст вам половину, вторую  вы
получите в Париже.
   - И имейте в виду, Сион, если денег не будет, я сразу же вернусь.
   - С полицией на загривке. Вы забыли, что прошлой ночью убили человека.
   - Нет, не забыл. Вижу, вас это беспокоит больше,  чем  меня.  Деньги  мне
нужны сейчас, а не в Нью-Йорке и не в Париже. Итак?
   - Мой агент займется этим, - осторожно  проговорил  О'Брайен.  Он  открыл
бумажник, достал триста долларов и протянул Джонни. - Вот, возьмите пока.
   Джонни не заставил себя уговаривать. Спрыгнув  с  койки,  как  кошка,  он
схватил банкноты и сунул их в карман.
   - Вижу, вы очень хотите получить мою сестренку, - ухмыльнулся он. - А вот
я - другой. Ни одна женщина  в  мире  не  заставила  бы  меня  расстаться  с
денежками.
   О'Брайен с трудом подавил ярость.
   - В столе есть почтовая бумага,  напишите  Гильде,  что  отправляетесь  в
Париж и в ближайшее время не вернетесь.
   - О, как мне все это надоело! Вы и сами можете ей сказать.
   - Без письма, соглашение не состоится.
   - Что вы такое замышляете? - вдруг подозрительно спросил Джонни. -  Может
быть, вы боитесь, она подумает, что вы треснули меня по голове и  бросили  в
воду?
   - Не  говорите  глупостей,  -  внутренне  ужасаясь  догадливости  Джонни,
возразил О'Брайен. - Гильда вас  любит,  ей  приятно  будет  узнать  новости
именно таким образом.
   - Ну ладно, я позвоню ей из аэропорта.
   - Вы воображаете, что будете разгуливать по аэропорту? Да флики сразу  же
схватят вас! Джонни пожал плечами.
   - Ну, ладно! А если я  сообщу  ей,  что  был  избит  вашим  мордоворотом?
Сомневаюсь, что она обрадуется.
   - Так вы напишете письмо?! - заорал О'Брайен. Джонни,  нехотя,  вынул  из
стола листок бумаги и, написав несколько слов, протянул его О'Брайену.
   - Вот, а теперь дайте мне возможность уйти с вашей посудины.
   О'Брайен прочитал письмо и кивнул, указывая на конверт:
   - Напишите адрес.
   Джонни послушался. О'Брайен взял конверт, заклеил его и сунул в бумажник.
   Он был доволен: руки были развязаны, Гильда ничего не заподозрит.
   - Вы поедете не со мной: не хочу, чтобы меня  видели  в  таком  обществе.
Сейчас я увезу Солли, а он вернется на катере. И предупреждаю: делайте  все,
как я сказал, иначе пожалеете, что родились на свет.
   - Давайте, я уеду первым, - предложил Джонни. - Я слишком долго сидел  на
этой грязной посудине. Мне надоело.
   - Заткнитесь, - злобно прошипел О'Брайен. - Грязная скотина. Меня  тошнит
уже от этой торговли.
   - В самом деле? Но имейте в виду, я  не  люблю  шуток,  и  скоро  вы  это
поймете.
   Выйдя из каюты, О'Брайен запер  дверь  на  ключ  и  поднялся  на  палубу.
Теперь, когда в руках у него было письмо, он хотел  поскорей  избавиться  от
Джонни. Через некоторое время он скажет Гильде, что  ее  брат  был  убит  во
время драки в парижском кабаке,  и  она  никогда  не  узнает,  что  истинным
виновником этой смерти был ее муж.
   Солли ждал на палубе и, увидев патрона, спрыгнул в катер.
   Такс подошел к О'Брайену.
   - Можешь начинать, - тихо распорядился тот. - Ты уверен, что справишься с
ним? Я не хочу никакого шума.
   - Все будет хорошо. Я скачу бочку за борт, здесь  глубоко,  он  сразу  же
пойдет на дно.
   - Когда вернется Солли, поезжай на берег и позвони  мне.  Скажешь  Солли,
что отвез этого типа на надувной лодке. Я задержу его на  час.  Тебе  хватит
этого времени.
   - Я займусь этим, как только вы отчалите, - спокойно сказал Такс. В трюме
нашлось немного цемента, я залью его раствором. Часа мне вполне хватит.
   - И никакой стрельбы, Такс. Шум могут услышать с берега.
   - У меня есть нож.
   - Будь осторожен,  -  посоветовал  О'Брайен,  спускаясь  в  катер.  Солли
отвязал канат и включил мотор. Через минуту катер скрылся в темноте.

Глава 7

   Кен, вцепившись в  скобу  под  иллюминатором,  ясно  слышал  все,  о  чем
говорили О'Брайен и Такс. Участь Джонни была решена.  Они  собирались  убить
парня и отправить его на корм рыбам.
   Кен похолодел.
   - Если Джонни будет лежать на дне, он никогда не  сможет  доказать  своей
невиновности. Нужно во что бы то ни стало  спасти  парня  и  переправить  на
берег в руки Адамса. Иначе он пропал. Но  сама  мысль  о  схватке  с  Таксом
казалась ему противоестественной. Он далеко не был чемпионом  по  боксу,  но
другого выхода не было. Для того, чтобы избежать  электрического  стула,  он
должен был напасть на Такса и спасти Джонни.
   Привязав лодку к  железной  скобе,  он  подумал,  что  может  быть  лучше
постараться привлечь внимание брата Гильды? Но  его  мог  услышать  и  Такс,
который находился неподалеку. Нужно было влезть на борт. Хорошо бы осторожно
подкрасться к Таксу сзади и оглушить его, остальное будет нетрудно.
   Уцепившись за край борта, он  подтянулся  до  уровня  палубы  и  на  фоне
светлеющего неба различил силуэт человека. Такс выбивал дно громадной бочки.
С бьющимся сердцем Кен взобрался на палубу и, не спуская  глаз  с  маячившей
впереди широкой спины, пополз вперед. Такс колотил  по  бочке  и  не  слышал
ничего вокруг себя. Кен наблюдал за каждым движением своего врага. Сейчас их
разделяло метров десять: слишком много, чтобы застигнуть врага  врасплох.  К
тому же у того было оружие, и Кен не имел  ни  малейшего  желания  атаковать
вооруженного бандита. Вот если бы Джонни помог ему! Вдвоем они, может  быть,
и справились бы с этим громилой. И Кен, изменив направление, пополз к трапу,
ведущему к нижней каюте, где сидел пленник.
   Такс  неожиданно  оставил  свою  бочку  и   оглянулся.   Кен   неподвижно
распластался на палубе, стараясь сдержать  рвущееся  из  груди  сердце.  Ему
казалось, что удары сердца о доски палубы  не  могут  не  долететь  до  ушей
Такса. Но Такс, ничего не заметив, исчез за такелажем, а  потом  вернулся  с
мешком на плече. Он высыпал содержимое мешка в бочку  и  снова  ушел  вглубь
судна.
   Кен в одну секунду ссыпался по трапу, прежде чем Такс  вернулся  с  новой
порцией цемента. Оказавшись в узком, плохо освещенном  коридоре,  он  увидел
четыре двери, в одной из них торчал ключ, Кен  повернул  его  и  оказался  в
маленькой каюте.
   Джонни лежал на койке и при виде неожиданного гостя сделал круглые глаза.
   Холанд закрыл дверь и навалился на нее спиной, переводя дыхание.
   - Я был возле яхты и слышал, о  чем  они  говорили,  -  дрожащим  голосом
объяснил он. - Эти типы хотят вас убить. Они положат  вас  в  бочку,  зальют
цементом и спустят на дно.
   Джонни выпрямился. Снова шуточки О'Брайена!
   - Вы, может быть, хотите меня напугать? Дурак! Убирайтесь отсюда вон!
   - Нам нельзя терять ни минуты. Такс  уже  приготовил  бочку.  Вдвоем  мы,
возможно, одолеем его, но нужно спешить.
   И тут  Джонни  понял,  что  это  не  ловушка.  Этот  напуганный  человек,
лепечущий странные вещи, не может быть из компании гангстеров.  Он  вспомнил
убийственный взгляд О'Брайена, которым тот смерил его на прощание. Зачем  он
так настаивал на этом письме Гильде? Конечно,  в  интересах  О'Брайена  было
отделаться от Джонни навсегда.
   Он вскочил с койки и лицо его покрылось испариной.
   - У него есть пистолет, он перестреляет нас, как воробьев.
   - Нужно его оглушить, - убежденно сказал Кен.  -  Но  в  каюте  этого  не
сделать. Идем!
   - Дайте мне ключ, - недоверчиво проговорил Джонни. - Я запрусь изнутри, а
вы пока съездите за полицией.
   Сердце Холанда упало: надежды на этого парня  не  было,  он  трясся,  как
осиновый лист.
   - Я ни во что не стану вмешиваться, вы не заставите меня выйти наверх!  -
истерически прокричал Джонни. Холанд понимал, что с минуты на  минуту  здесь
будет Такс, необходимо  было  раздобыть  хоть  какое-то  оружие.  Он  быстро
оглядел каюту: здесь не было ничего, кроме легкого  стула.  Кен  бросился  в
коридор, нашарил на стене выключатель  и  включил  свет.  Единственное,  что
могло служить хоть каким-то оружием, была пустая бутылка,  забытая  в  углу.
Кен схватил ее и прижался к стене, не забыв выключить в коридоре свет. Такс,
насвистывая, медленно спускался по трапу. Рука Холанда сжалась  на  горлышке
бутылки.
   Такс остановился перед дверью, толкнул ее, и перестал насвистывать. Дверь
была заперта.
   Кен, затаив дыхание, наблюдал за бандитом. Тот постоял некоторое время  в
нерешительности и достал из кармана нож, длинное лезвие которого угадывалось
в темноте. Потом Такс нажал на ручку  двери  и  сильным  ударом  ноги  вышиб
замок. Из-за плеча громилы Холанду  было  видно,  как  Джонни  отшатнулся  к
стене, и лицо его приняло восковой оттенок.
   - Скажи мне, Джонни, - ласково попросил Такс. - Кто это взял ключ?
   - Ничего не  знаю,  -  пролепетал  Джонни,  загипнотизированный  страшным
зрелищем: длинное лезвие ножа поблескивало  в  тусклом  освещении  каюты.  -
Может быть, О'Брайен взял ключ. Но какое это имеет значение, я же все  равно
уезжаю?
   - Верно, - согласился Такс, сунув нож в карман. - Скажу тебе  больше:  ты
будешь путешествовать последний раз. Ты надоел патрону,  и  я  его  понимаю,
поэтому приготовил для тебя отличную бочку с цементом.
   - Вы не посмеете! - закричал Джонни, выпучив глаза. - О'Брайен не мог вам
этого приказать! Не подходите ко мне!
   Холанд бросился на Такса, замахнувшись бутылкой, но  у  того  был  острый
слух и отличная реакция. Услышав шорох позади себя, Такс метнулся в сторону,
и бутылка разбилась о его плечо, осыпав бандита осколками стекла. Охваченный
ужасом, Кен попытался  ударить  его  кулаком  в  подбородок,  но  силы  были
неравны, и Такс, нанес Кену не слишком сильный удар в  солнечное  сплетение,
который все же заставил согнуться его пополам. Джонни кинулся к  выходу,  но
Такс ударил его ногой по колену, и тот упал на пол.
   Кен, слегка оправившись от удара, прыгнул на Такса, схватив его за плечи.
С тем же успехом, можно было прыгать на гориллу: Такс только повел  плечами,
и Кен тоже оказался на полу.
   - Значит,  нашел  дружка?  -  весело  глядя  на  Джонни,  поинтересовался
громила. - Ну да ничего. Бочка большая, всем места хватит.
   Его рука нырнула в карман, и в маленькой  каюте  тускло  блеснуло  лезвие
ножа.
   - С кого начнем?
   Кен и Джонни, казалось, приросли к полу. Такс ласково улыбнулся и  сделал
шаг вперед.
   Кен, поняв, что пришел последний час, отчаянно схватил стул  за  ножку  и
попытался обрушить его на врага. Такс отшатнулся,  и  ему  удалось  избежать
удара по лицу. Выругавшись, он вырвал стул из  рук  Кена  и,  отбросив  его,
прыгнул вперед. Кен ударил почти вслепую, но его кулак попал Таксу  в  лицо.
Нож сверкнул, как молния, и Кен почувствовав, что лезвие задело его  пиджак,
метнулся в сторону, схватив при этом Такса за руку.
   - Хватайте же его! - отчаянно крикнул он  Джонни,  который  вместо  того,
чтобы помогать, снова кинулся к выходу из каюты. Но Такс,  несмотря  на  то,
что противник вцепился в его руку, сумел сгрести Джонни за воротник и прижал
его к стене.
   Кен, навалясь на руку Такса, пытался разжать  пальцы  на  рукоятке  ножа.
Такс, просунув ногу между ног Кена, приподнял его и обрушил  на  пол.  Снова
мелькнул нож, но Кен, схватив Такса за брюки, рванул  его  на  себя,  и  тот
повалился сверху.
   Джонни, немного осмелев, вырвался из руки Такса и принялся  колотить  его
ногами по голове. Случайно он попал в висок, и громила, выпустив нож,  обмяк
и всей тяжестью навалился на Кена. Тот схватил нож и  отбросил  его  в  угол
каюты, потом выбрался из-под Такса и начал подниматься. Но Такс, почти придя
в себя, уже становился на четвереньки.
   Джонни,  казалось,  обрел  мужество.  Его   бледное,   осунувшееся   лицо
исказилось от ярости и он снова ударил Такса каблуком  по  голове,  заставив
повалиться на пол в то время, как Холанд с трудом поднимался на  ноги.  Такс
пытался закрыть голову, но Джонни,  отбросив  его  руку,  принялся  наносить
удары по лицу. Потом он схватил стул и опустил его на голову  врага,  спинка
отломалась, и Такс упал лицом вниз. Тогда  Джонни,  вне  себя,  подскочил  к
поверженному противнику, схватил его за волосы, и начал бить головой об пол.
Такс глухо заворчал и потерял сознание.
   Победители, задыхаясь, стояли над поверженным врагом.
   - Мы должны бежать, - почему-то шепотом сказал Кен. - Скорей отсюда.
   Джонни еще раз злобно пнул Такса, а потом наклонился и вынул  у  него  из
кармана автоматический пистолет.
   - Идемте же, - торопил Кен. Следом за ним  Джонни  поднялся  по  трапу  и
вышел на палубу.

***

   Часы в машине Адаме показывали 11.20, когда  он  остановился  у  двадцать
пятого дома по Лессингтон-авеню.
   После отъезда из госпиталя он не произнес ни слова,  и  Ватсон,  не  смея
расспрашивать, напрасно ждал объяснений.
   Адаме вышел из  машины,  Ватсон  последовал  за  ним.  Они  поднялись  по
лестнице и остановились у квартиры Рафаила Свитинга. Прежде  чем  позвонить,
Адаме предупредил Вате она:
   - Этот тип сделает заявление, а вы запишите все, что он скажет.
   - Понятно, - согласился Ватсон, впрочем, ничего не понимая.
   Адаме вдавил кнопку звонка, и в квартире раздалось слабое треньканье.
   После продолжительного молчания, дверь осторожно отворилась  и,  Свитинг,
прижимая к глазу салфетку, искоса взглянул на детективов. Увидев Адамса,  он
съежился и отступил в квартиру.
   Полицейские вошли следом.
   - Так вот где вы теперь скрываетесь? - проговорил Адаме. - Как идут дела,
Рафаил?
   - Послушайте, лейтенант, - степенно начал Свитинг. - Я завязал с  прошлым
и теперь веду честную жизнь. Но может ли человек жить нормально, если к нему
в квартиру постоянно являются полицейские?
   - Мне хотелось бы знать, - мягко  поинтересовался  Адаме,  усаживаясь  на
стул, - как процветает твой бизнес? Многих ли ты сейчас шантажируешь?
   - Не знаю, что вы имеете в виду, - пожал плечами Свитинг. - Я  уже  давно
ничем таким не занимаюсь.
   - Вот как? Тогда что же у тебя с глазом? Это ты получил вместо того,  что
хотел?
   - Несчастный случай, - стоял на своем Рафаил. - Оставьте же меня в покое,
лейтенант, и дайте жить честным трудом.
   - Но это нелегко, не так ли? - спросил Адаме, закуривая.  -  Может  быть,
хочешь вернуться в тюрьму годика на два?
   - У вас на меня ничего нет, и вы прекрасно это знаете.
   - Ты уверен, Рафаил? Напрасно. Но я оставлю тебя в покое, если  сделаешь,
что я велю. Мне нужны кое-какие сведения.
   Свитинг сел. Что за день! У него болел глаз, и он чувствовал себя усталым
и несчастным. Он тоскливо посмотрел на кровать, где  свернувшись  клубочком,
дремал Лео, и вздохнул.
   - Что вы хотите узнать, лейтенант?
   - То, что произошло вчера вечером. Ты  сказал  Доновану,  что  ничего  не
видел и не слышал, но это ложь. А мне ты скажешь правду.
   - Вы - совсем другое дело. Я всегда готов разговаривать с вами,  на  всех
остальных мне просто плевать. Адаме  взглянул  на  Ватсона  и  протянул  ему
блокнот.
   - Пишите! - коротко приказал он. - Давай, говори все. Я знаю подробности,
так что не вздумай вилять. Рассказывай с того момента, как увидел Холанда на
лестнице.
   Свитинг побледнел.
   - А! Так вы его задержали, лейтенант? Но только не  верьте,  что  бы  вам
этот тип не болтал. Я уверен, что он жалуется, будто бы я шантажировал его.
   - Он сказал, что дал тебе в глаз. А  теперь  -  говори.  И  Свитинг  стал
говорить.
   Получасом позднее Адаме закурил четвертую сигарету, потянулся  и  зевнул,
тряхнув головой.
   - Да, все это похоже на правду. Ты уверен, что  не  видел  типа,  который
покинул квартиру Карсон до ухода Холанда?
   - Не видел, - жалобно сказал Свитинг. Он отдал свои сведения даром, а  их
стоимость была так велика!
   - Ладно. Ты все записал? - спросил он, обращаясь к Ватсону.
   - Да, сэр.
   - Рафаил, подпиши на каждой странице, - приказал Адаме, - и  вы,  Ватсон,
тоже.
   Когда с подписями было покончено, Адаме забрал блокнот.
   - Можете идти домой, - разрешил он Ватсону, - и  постарайтесь,  чтобы  ни
одна живая душа не узнала об этом.
   Когда Ватсон ушел, Адаме закурил пятую сигарету и, удобнее устроившись на
стуле, стал задумчиво рассматривать Свитинга.
   - А что ты, Рафаил, думаешь обо всем этом?
   - Ничего, лейтенант, - уклончиво ответил  Свитинг,  нежно  прикладывая  к
глазу салфетку.
   - Послушай, - Адаме вытянул ноги. - А  если  я  скажу,  что  эту  курочку
ухлопал Джонни Доман, как ты на это посмотришь?
   Свитинг казался удивленным.
   - Джонни? Убить ее? Он не мог. Он с ней окончательно порвал. В  последний
раз, когда мы играли на бильярде, он клялся мне, что Фей  его  нисколько  не
интересует.
   - Я тоже не думаю, что это он. Холанд заметил  его,  выходя  из  "Голубой
Розы", а ведь он не знал адреса Фей и не мог попасть в квартиру раньше нее.
   Свитинг удовлетворенно кивнул.
   - А если это не Холанд и не Доман, тогда кто же? Свитинг прищурился.
   - Вы меня спрашиваете, лейтенант?
   - Тебя, тебя, Рафаил. Ты прожил жизнь,  занимаясь  делами  других.  И  не
говори, что ты не совал нос в дела Карсон.
   Свитинг колебался.
   - Я очень хотел бы быть вам полезным, лейтенант, но  я  действительно  не
знаю. Если бы я оказался на вашем месте, то