почитаем покупать нужные  нам
вещи,  но  и  других  способов  не   чураемся,   -   Росс   многозначительно
улыбнулся. - У вас уже есть некоторое представление об этих способах.
     - Не надо угроз, сегодня у меня весьма покладистое настроение.
     - Извините.  Я  ухожу.  Передайте  поклон  вашей  очаровательной  жене.
Кстати, вот и она... До свидания, миссис Калверт.
     - Вы уже уходите? - на Грейс поверх пижамы был надет фланелевый халат.
     - Спешные дела. Было очень приятно познакомиться...
     Калверт, взяв со стула шляпу и пальто, протянул их Леонетти.
     - Заходите еще, - пригласила Грейс.
     - Непременно, миссис Калверт. Вы так любезны.
     Заперев  за  Леонетти  дверь,  Калверт  вернулся  в  гостиную.   Грейс,
улыбаясь, протянула ему руку. "Предложение  мира",  -  подумал  он,  проходя
мимо.
     Рука Грейс повисла в воздухе, как одинокая ветка.
     - Не усложняй жизнь, дорогой, - сказала она. - Все перемелется.
     - От этих слов мне легче не стало.
     - Давай рассмотрим факты,  -  надув  губки,  сказала  она.  -  А  факты
таковы, что я вернулась.
     - Но не забывай и о таком факте: ты ушла от меня к Бенни.
     - Сам решай, какой факт важнее, - мягко возразила она, - твой или  мой.
Я думаю, мой более приятный, а, следовательно, и более важный.
     Калверт поднес свой бокал к губам, но обнаружил, что тот пуст.
     - Я подам сейчас еще, дорогой, - она чмокнула его в щеку  и  подставила
для ответного поцелуя свою.
     Однако Калверт даже не шелохнулся  и  продолжал  смотреть  прямо  перед
собой.  Поняв,  что  желаемого  не  дождаться,  Грейс  подхватила  бокалы  и
направилась на кухню. Глядя ей вслед, Калверт понял, что  отныне  они  чужие
люди. Все прошло и никогда уже больше не вернется. Любовь умерла, и ее  труп
не оживить никакими средствами. Его даже не интересовало, почему  она  ушла,
почему вернулась и куда дела Бенни.
     Грейс принесла наполненный до краев бокал и уселась на  прежнее  место.
Разговор поначалу не клеился, но  постепенно,  захмелев,  Калверт  рассказал
жене обо всех своих злоключениях, начавшихся  после  встречи  с  Плайером  в
гриль-баре. Рассказ этот весьма заинтересовал Грейс и, когда  муж  закончил,
глаза ее блестели от возбуждения.
     - Гарри,  почему  ты  не  согласился   на   предложение   Леонетти?   -
воскликнула она.
     Другая женщина сначала стала бы расспрашивать о Люси, любая другая,  но
не Грейс. Она была чересчур уверена в своей власти над  мужем.  А  возможно,
такие детали ее вообще не интересовали.
     - Ответь, почему? - повторила она.
     - Потому что расписка мне не принадлежит.
     - После гибели законного владельца это уже не  так,  -  с  раздражением
сказала Грейс. - Зря, что ли, ты перенес столько неприятностей?
     - Смерть Ван дер Богля лишила расписку хозяина, но отнюдь не  дала  мне
прав на нее.
     - Глупости!
     - То, что  для  тебя  глупости,  для  меня  элементарная  порядочность.
Впрочем, тебе этого не понять.
     - Не придирайся к словам, дорогой.
     - Прости.
     Наклонившись вперед, она положила руку ему на колено.
     - Мы зря затеяли этот разговор. Не стоило  перечить  тебе  после  всего
того, что случилось. Ты  неважно  выглядишь.  Прими  душ  и  ложись.  Позже,
возможно, мы еще поговорим на эту тему.
     - Говорить больше не о чем. Я не продам расписку. И на этом закончим.
     - Прими душ.
     - Не пытайся переубедить  меня.  Свои  убеждения  я  впитал  с  молоком
матери, - он встал и направился в спальню.
     - Гарри! - Грейс вскочила.
     - Да? - он обернулся.
     - Что же ты собираешься сделать с распиской?
     - Отнесу завтра в полицию, - эта мысль только что пришла ему в  голову,
но зрела уже давно.
     - И выбросишь на ветер сорок пять тысяч? - с  негодованием  воскликнула
Грейс.
     - Именно, - он кивнул, - и никогда об этом не пожалею.
     Провожаемый гневным взглядом Грейс, Калверт вошел  в  спальню,  а  жена
осталась  сидеть,  невидящим  взглядом  уставившись  в  пространство.  Когда
Калверт, надев пижаму, вернулся в гостиную, она даже не  заметила  его,  вся
поглощенная своими мыслями.
     Еще стоя под душем и постепенно расслабляясь под  струей  теплой  воды,
Калверт готовился к разговору. Сегодняшний вечер  должен  был  внести  в  их
отношения с Грейс полную ясность. Откладывать объяснения на завтра не  имело
смысла. Он готов на разрыв, пусть даже это и заденет тщеславие Грейс.
     Однако в гостиной ее не было. Он проверил кухню  и  спальню,  а  затем,
застегнув пуговицы пижамы, вышел  в  коридор  и  вызвал  лифт.  Когда  лифт,
наконец, прибыл, лицо Макса выражало полное недоумение.
     - Что-то случилось?
     - Макс, миссис Калверт не спускалась сейчас вниз?
     - А разве... Странный вопрос. Не хотите ли  вы  мне  сказать,  что  она
меня надула?
     - Макс, о чем ты?
     - Она спустилась и сказала,  что  вы  велели  ей  отдать  тот  конверт,
который дали мне накануне. Я так и сделал.
     Ни слова не говоря, Калверт бросился по коридору в свою  комнату.  Макс
недоуменно пожал плечами и с силой захлопнул за собой дверку лифта.


Глава 9

     Было далеко за полночь, когда Калверт приехал на такси к Леонетти.  Его
квартира располагалась прямо над выставочным залом, в витрине которого  были
выставлены  картины,  подсвеченные  невидимыми  светильниками.  Из-за   окон
второго этажа, задернутых голубыми шторами, пробивался свет.
     Калверт вошел в задрапированный красной тканью  вестибюль  и  позвонил.
Дождавшись зуммера, нажал на ручку двери и вошел в  слабо  освещенный  холл.
Поднимаясь  по  лестнице,  он  услышал,  как  наверху  открывалась  дверь  и
Леонетти раздраженно произнес:
     - Когда, Джоэл, ты перестанешь забывать дома свой ключ?
     Калверт продолжал подниматься и почти столкнулся с одетым  по-домашнему
Леонетти.
     - Какая  неожиданность,  мистер  Калверт!  -  воскликнул   он.   -   Но
неожиданность приятная. Входите.
     Леонетти пропустил Калверта в холл, стены которого были сплошь  увешаны
офортами, эстампами и гравюрами. Из квартиры не доносилось ни  звука,  а  на
лице ее хозяина трудно было что-либо прочесть. Здесь ли Грейс?  Была?  Ушла?
Он никогда об этом не узнает.
     - Вы пришли по делу? - осведомился Леонетти.
     - Да, - сдержанно ответил Калверт.
     - Выпьете что-нибудь?
     - Нет, спасибо.
     - Как угодно.
     Леонетти присел. Чувствовалось, что он весь горит от нетерпения.
     - Я боялся, что вы уже спите, - сказал Калверт.
     - Не скажу, что я не допускал возможности такого визита.  Но  в  данный
момент я ожидал сына.
     - Джоэла?
     - Да. Не хочу возлагать на вас бремя своих забот, но все же скажу,  что
мой сын - профессиональный борец.
     - Что вы говорите? - Калверт пытливым взглядом оглядел комнату,  но  не
отыскал в ней никаких следов пребывания Грейс.
     - Мы родом из Флоренции. Наша  семья  занимается  предметами  искусства
больше двух веков. А Джоэл, пренебрегая этими традициями, увлекся борьбой.
     - Весьма странно, - вежливо согласился Калверт.
     Чувствовалось, что Леонетти взгромоздился на своего любимого  конька  и
не скоро с него слезет. Но Калверту  это  было  только  на  руку,  поскольку
давало возможность оглядеться и подумать. Направляясь  к  Леонетти,  он  был
почти уверен, что Грейс с распиской направилась именно сюда.  Но  теперь  он
начал в этом сомневаться. Леонетти тем временем продолжал:
     - Джоэл бросил колледж на втором курсе и с головой ушел  в  борьбу.  Он
борется среди профессионалов. Слава богу, что он догадался взять псевдоним.
     - Вы посещали его выступления?
     - Да, - отрывисто  сказал  Леонетти.  -  Однажды  я  пошел  в  какой-то
захудалый клуб, желая увидеть, как его изобьют и унизят. А  когда  я  увидел
сына... напряженного, полуголого, мне захотелось  его  защитить.  Вот  такие
противоречивые чувства боролись  во  мне.  Испугавшись  неизвестно  чего,  я
ушел. Вернее, убежал в панике... А он победил. Он редко проигрывает.
     - Я, пожалуй, выпил бы чего-нибудь, - сказал Калверт.
     - Мои причитания утомили вас?
     Леонетти исчез на пару минут и вернулся с двумя бокалами мартини.
     - Как же он дошел до такой жизни?
     - Трудно сказать, - Леонетти пожал  плечами.  -  Но,  возможно,  я  сам
способствовал этому.
     Они отсалютовали друг другу бокалами и выпили.
     - А теперь, - на лице Леонетти появилась улыбка, - мы  подошли  к  цели
вашего визита.
     - Вы по-прежнему готовы заплатить мне за расписку сорок пять тысяч?
     - Готов был несколько часов назад.
     - А что изменилось? - Калверт едва не раздавил свой стакан в руке.
     - Я хотел купить, но вы не согласились продать.
     Росс со скорбным видом улыбнулся. Калверту вдруг захотелось вскочить  и
заехать ему  по  лицу.  Усилием  воли  удержав  себя  на  месте,  он  хрипло
произнес:
     - Договаривайте, мистер Леонетти...
     - Вы, кажется, нервничаете, - тот сделал удивленное лицо. - С  чего  бы
это?
     - Договаривайте, - повторил Калверт.
     - Раньше вы не хотели продавать расписку за сорок пять тысяч. А  теперь
вы пришли сами и, кажется, согласны. Да только мне уже  сдается,  что  сумма
чрезмерно высока. Вам понятен ход моих мыслей?
     Калверт допил мартини и поставил стакан на стол.
     - Продолжайте, - сказал он. - Развивайте свою мысль.
     - Я закончу ее. Теперь моя цена - тридцать тысяч.
     - Ничего себе скачок! - заметил Калверт.
     - Ладно, - развел руками Леонетти, - тридцать  пять  и...  только  ради
вас.
     - Не надо. Я передумал, - Калверт встал.
     Встал и Леонетти. Голос его звучал негромко, но весьма проникновенно:
     - Я не стану вас задерживать, Калверт, но...  Тридцать  тысяч  -  и  по
рукам.
     - Спокойной ночи, - Калверт вышел в холл.
     Он слышал, как Леонетти, тяжело пыхтя, идет следом за ним. У  двери  он
схватил Калверта за рукав.
     - Послушайте, - неуверенно сказал он,  -  если  вы  хотите  сорок  пять
тысяч...
     - Я вообще передумал продавать расписку, - прервал его Калверт.
     - Вы ненормальный! - взвизгнул Леонетти.
     - Спокойной ночи, - Калверт с силой вырвался.
     - Вы что,  псих?  Чокнутый?  Пятьдесят  тысяч!  Вы  слышите,  пятьдесят
тысяч!
     - Спокойной ночи!
     Калверт уже спускался по лестнице, а  Леонетти  не  отставал  от  него.
Казалось, он был готов  продолжить  торг.  Но  в  вестибюле  отстал.  Широко
открытыми глазами он проводил странного  гостя.  Его  нижняя  губа  отвисла.
Росс ничего не мог понять.
     Когда Калверт подходил к наружной  двери,  за  ней  мелькнула  какая-то
тень. Но на улице он никого не заметил. Калверт подумал, что, возможно,  это
был силуэт Плайера, продолжавшего слежку за ним. Взмахом руки  он  остановил
проезжавшее мимо такси. Уже сидя в салоне, обернулся. В дом Леонетти  кто-то
вошел.


     Когда Калверт рассчитывался с водителем, из дома выглянул Макс.
     - Сэр, вас ожидают.
     - Что случилось?
     Макс стоял, положив ладонь на ручку входной двери, но не открывал ее.
     - В вестибюле ждет блондинка, которая вместе с приятелем провожала  вас
в ту ночь.
     - Когда она пришла? - задумчиво спросил Калверт.
     - Сразу после полуночи. Они снова пришли вместе. Но потом  поссорились,
и  тот...  ушел.  Она  осталась  ожидать  вас.  Если  вы  не  хотите  с  ней
встречаться, я открою черный ход.
     - Не нужно.
     - Кстати, насчет того конверта, который я отдал вашей жене...
     - Твоей вины здесь нет. Забудь об этом. Во всем виноват я сам.
     Макс открыл дверь  и  пропустил  Калверта  в  вестибюль.  Люси  Бостон,
свернувшись калачиком, спала в большом кресле.  Опущенные  ресницы  оттеняли
бледность  ее  щек,  светлые  волосы  выбились  из  прически.  Под  взглядом
Калверта Люси проснулась и недоуменно оглянулась по сторонам.
     - Доброе утро, - сказал Калверт.  -  Негоже  девушке  вот  так  ожидать
мужчину.
     Опершись на протянутую руку, она встала и откинула волосы со лба.
     - Мне нужно кое-что сказать вам.
     - Давайте поднимемся ко мне.
     Первое, что увидел Калверт, войдя в холл  своей  квартиры,  -  чемоданы
Грейс.  Ему  захотелось  выбросить  их,  чтобы  избавиться   от   неприятных
воспоминаний.
     Отказавшись снять пальто, Люси уселась  на  диван.  В  глазах  ее  было
столько наивности, прямоты и искренности!..
     - Я решилась на этот визит совершенно неожиданно для себя. Ни отец,  ни
Нед не принуждали меня к этому.
     - Но ведь сюда вы шли с Недом?
     - Мы были в театре. Именно там я  решила,  что  зайду  к  вам.  Нед  не
захотел ждать, и мы поссорились. А я, как видите, осталась.
     - Я уже слышал эту историю.
     - От лифтера? - Люси быстро взглянула на Калверта.
     - Да. Он предан мне. В основном  из-за  чаевых,  которые  я  ему  щедро
плачу.
     - Чувствую, мне будет трудно  с  вами  разговаривать,  -  она  опустила
глаза.
     - Я уже догадываюсь, - весело перебил  ее  Калверт.  -  Сегодня  вы  не
будете предлагать мне деньги.  Сегодня  вы  будете  взывать  к  моим  добрым
чувствам.
     - Нед сказал, что этим вас не проймешь. Из-за этого мы и поссорились.
     - Вы меня почти убедили. Наивность и простота - ваша вторая натура.
     - Мне жаль, что я спорила с Недом, - ее брови сошлись на переносице.  -
Он оказался прав.
     - Забудем пока о Неде. И прекратим обсуждать мой характер.
     - Но  мой  визит  как-то  связан   с   определенными   чертами   вашего
характера, - медленно сказала она.
     - И на каких же струнах моего характера  вы  собираетесь  играть,  дабы
выманить расписку?
     - Как раз ничего такого делать я не собираюсь. Я просто хочу, чтобы  вы
отдали не принадлежащую вам вещь. Если она,  конечно,  еще  у  вас,  -  Люси
подчеркнула интонацией последние слова.
     - Что вы имели в виду, когда говорили последнюю фразу?
     - Возможно, вы продали расписку тому, кто заплатил больше.
     - Нет, я не продал ее.
     - Рада это слышать, - она с облегчением  вздохнула.  -  Если  я  как-то
оскорбила вас, то не нарочно.
     - Я уже все забыл, - ответил Калверт.
     - И все же я  не  верю,  что  вы  вор,  -  голос  ее  дрогнул,  а  лицо
порозовело.
     - Кто вам сказал, что я вор? - поинтересовался Калверт.
     - Но вы же украли эту расписку. Разве не так?
     - Кто вам сказал?
     - Отец...
     - Отец? А не Род?
     - Почему вы так плохо относитесь к Роду?
     - Отчасти потому, что он едва не убил  меня,  отчасти  потому,  что  он
любит вас.
     - Мы отвлеклись, - Люси отвернулась.  -  Прошлой  ночью...  вы  сказали
мне, что отдали бы расписку за поцелуй...
     - Это была минутная слабость. Романтическая глупость, если хотите.
     - Но когда вы говорили это... ваш вид... сейчас я уже не усомнилась  бы
в искренности ваших чувств...
     - Повторяю, это было глупостью. Забудем об этом.
     - Я не собираюсь ловить вас на слове. Я напомнила об этом лишь  потому,
что подумала - те слова могли стать путеводной нитью между нашими сердцами.
     Люси замолчала, видимо, ожидая ответа. Калверт ничего не сказал, и  она
продолжала, возбуждаясь и накручивая себя:
     - Сегодня на выставке  вы  говорили  о  том,  что  хотели  бы  получить
дополнительные сведения.
     - Я уже узнал то, что меня  интересовало.  Эти  сведения  я  получил  в
госпитале от Винсента Гастингса.
     - В госпитале?
     - Да. Его  сбил  автомобиль,  которым  управлял  хорошо  известный  вам
Плайер.
     - Не может быть! - глаза ее расширились от ужаса.
     - Может. Он  пытался  расправиться  с  ним  тем  же  способом,  которым
незадолго до этого убил Ван дер Богля.
     Наступила долгая тишина. Люси  сжалась  в  комок,  голова  ее  горестно
вздрагивала. Калверту захотелось  обнять  девушку  и  успокоить.  Но  он  не
сдвинулся с места.
     Наконец  Люси  Бостон  медленно  подняла  голову,  как  будто  на   это
потребовалась концентрация всех ее физических и  душевных  сил.  Глаза  были
сухи, взгляд пуст.
     - Я не хочу верить этому.
     - Да, в такое нелегко поверить.
     - Это неправда! - дикая вспышка протеста  прозвучала  в  ее  словах.  -
Отец  и  Нед  не  могут  иметь  к   этому   отношения.   Плайер   действовал
самостоятельно.
     - Возможно, вы и правы. Тогда дело надо передать в полицию.
     - Нет! - вскрикнула она. - Нет! Этого нельзя делать.
     - Значит, вы не верите до конца, что Нед и  ваш  отец  не  причастны  к
смерти Ван дер Богля.
     - Да, - тускло, почти безжизненно прошептала она.
     И снова в нем вспыхнуло  непреодолимое  желание  заключить  ее  хрупкое
тело в объятия. И снова он сдержал себя.
     - Послушайте, Люси, - голос Калверта дрогнул. - Каковы  ваши  отношения
с Родом?
     - Он партнер моего отца. Мы  давно  знакомы  и  часто  вместе  посещаем
разные заведения.
     - Я не об этом. Для меня ваш ответ очень  важен...  Извините,  еще  раз
спрашиваю: какие у вас отношения с Родом?
     - Самые лучшие. Но совсем не те, которые вы имеете в виду.
     - Правда?
     - Да, - в голосе ее была смесь недоумения и любопытства.
     - Я  хотел  знать  это,  поскольку  собираюсь  сообщить  о  случившемся
полиции. Не  знаю,  замешан  ли  в  этом  деле  ваш  отец,  но  Род  замешан
безусловно.
     - Но если вы обратитесь в  полицию,  то  расстанетесь  и  с  распиской.
Какой в этом смысл? Вы ведь ничего не получите.
     - Я никогда и не собирался извлечь из этого  дела  выгоду.  Торгуясь  с
вами, я просто блефовал.
     - Тогда как же расписка оказалась у вас? - подозрение вновь  отразилось
на ее лице.
     - Мы поговорим об этом в другой  раз,  -  Калверт  махнул  рукой.  -  А
сейчас... Вы готовы мне помочь, если я обращусь в полицию?
     - Нет! - с  этим  воплем  она,  казалось,  извергла  из  себя  частичку
души. - Нет! Никогда!
     - Но ведь произошло убийство, -  возразил  Калверт.  -  Погиб  человек.
Второй чудом избежал смерти. Вы посмотрели бы на его раны.
     - Нет, - простонала Люси.
     - Кто же следующая жертва? По-видимому, я. На  этот  раз  Плайер  будет
действовать со всей решительностью.
     - Не верю! - она вскочила, словно подброшенная пружиной.  -  Вы  хотите
попугать меня! Зачем вы наговорили столько ужасов?
     Она бросила на него разящий  взгляд,  потом  отвернулась  и  заплакала.
Плакала по-детски - навзрыд, прижимая к груди кулачки. Калверт не  выдержал,
встал и ласково обнял ее за  плечи.  Инстинктивно  Люси  прижалась  к  нему,
словно прося защиты. Рыдания стали глухие, руки переплелись, Калверта  снова
обдало ароматом,  так  живо  напомнившим  ему  мелодию  вальса,  услышанного
недавно. Ее податливое  мягкое  тело  все  сильнее  прижималось  к  нему,  и
Калверт понял,  что  пропал.  Желание  обладать  этим  телом  было  безмерно
велико, оно наваливалось и давило, как штормовая  волна,  и  лишь  где-то  в
глубине сознания еле слышно звучало:  "Не  смей.  Не  смей  пользоваться  ее
секундной слабостью. Это будет подло. Если чему-то  и  суждено  быть,  пусть
это будет совсем иначе, без всякой связи с распиской, Родом, Плайером  и  ее
отцом".
     Объятия его ослабли, хотя он все еще  продолжал  поддерживать  девушку.
Она перестала плакать, вытерла ладонью  глаза,  но  не  предприняла  попытки
освободиться из его рук.
     - Что мы делаем, Люси? - сказал Калверт,  сажая  ее  на  диван.  -  Что
происходит? Как нам вести себя дальше?
     - Не знаю,  -  устало  ответила  она.  -  Но  мне  бы  хотелось,  чтобы
восторжествовала справедливость.
     - Мне бы тоже этого хотелось.  Но  все  слишком  подло  и  грязно.  Эта
зараза уже осквернила нас.
     Взгляд Люси был полон смирения. Она доверилась ему, молила о защите,  а
он даже не знал, что предпринять. Только теперь Калверт понял, что Люси  для
него дороже всего: дороже его жизни и чести, дороже проблем добра и зла.
     - Люси, так уж получилось, что мы должны пройти через все это. Но  если
вам страшно, разр