ты ли подговорила меня убить мою жену. Видишь, как  близко
он подобрался к тебе.
     Ева пошатнулась при этих словах.
     - И что ты сказал ему? - спросила она хрипло.
     - Что он должен еще все это доказать. Не думаю, что он сделает это,  но
кто знает. Если ему это удастся, ты,  Ева,  тоже  пойдешь  на  электрический
стул.
     - Ты запугиваешь меня. Я тебе не верю!
     - А тебя никто и не принуждает верить.  Но  если  Леггит  взорвет  наше
алиби, ты очень скоро узнаешь, что такое тюремная камера. А уж там  с  тобой
церемониться не будут.
     - Он не сможет ничего доказать!
     - Я на это тоже рассчитываю. Ты уже  сообщила  Ларри  хорошие  новости?
Ведь ты была у него целый день.
     - Тебя это не касается! Я иду собираться.
     - Ты его по-прежнему любишь, не  так  ли?  И  собираешься  жить  с  ним
здесь. А ты призналась ему, Ева, в том, что ты замешана в убийстве?
     - Оставь меня в покое! - закричала она, отступая назад.
     - Ты, дорогая, до сих пор не поняла, что мне от тебя нужно? Я  объясню.
Представь, что я никак не решусь, есть ли мне смысл убивать тебя. Мне  очень
хочется  это  сделать.  Схватить  пальцами  твою  тонкую  шейку  и  выдавить
последние крохи лживого дыхания из твоего тела.
     - Ты не отдаешь себе отчета в том, что ты несешь!
     - Не думаю, что убить тебя будет легко и просто, но  и  отпускать  тебя
вот так запросто тоже не собираюсь. Если бы не ты, мне никогда бы не  пришла
в голову мысль уничтожить Вестал. Ты все подстроила, ловко  сыграв  на  том,
что я желал тебя, как никогда не желал ни одну женщину.  Я  мечтал  жениться
на тебе, и ты мне обещала это. Но ты просто водила меня за нос. Так  что  не
воображай, что тебе это сойдет с рук.
     В продолжение всего разговора я медленно  приближался  к  Еве,  но  она
вдруг поднырнула под мою руку и побежала по ступенькам. Я бросился за ней.
     Ева вбежала в кабинет Вестал.
     И когда я очутился там, между нами стоял только стол.  Некоторое  время
мы молча смотрели друг на друга.
     - Не подходи ко мне! - выдохнула она. - Ты что, с ума сошел!
     Я криво улыбнулся.
     - Я собираюсь преподать тебе урок, что врать  нехорошо.  Для  начала  я
тебя немного побью. Но так, что мясо слезет с костей.
     Я двинулся  было  к  ней,  но  женщина,  рывком  выдвинув  ящик  стола,
выхватила револьвер и наставила его на меня. Я остановился, словно  упершись
в стену.
     - Ну давай, побей меня! - смело предложила Ева, и я увидел,  как  палец
ее лег на спусковой курок. Тупое дуло револьвера тридцать  восьмого  калибра
было нацелено в мою грудь.
     Сторожа каждое движение друг друга, мы впились один  другому  в  глаза.
Меня потрясло выражение злобы и ненависти в глазах Евы.
     - Теперь ты не такой храбрый, не так  ли?  -  ехидно  спросила  она.  -
Надеюсь, ты понимаешь, что я не вернулась бы сюда, если бы  не  позаботилась
о самозащите. Сделай только шаг - и я вышибу из тебя мозги!
     Я не думал рисковать и отступил назад: револьвер - это уже серьезно,  а
в руках коварной  женщины,  от  взгляда  которой  у  меня  прошел  по  спине
холод, - серьезно вдвойне.
     - Да, Чэд, я обманывала тебя. Можешь  считать,  и  вполне  обоснованно,
что я все время водила тебя за нос. И  ничего  ты  за  это  мне  сделать  не
сможешь. Я знала, сколько денег Вестал  собирается  мне  оставить,  и  очень
тонко играла на ее жалости. Она просто не могла не  чувствовать  сострадания
к тому, кто был так  же  уродлив  и  непригляден,  как  она  сама.  С  твоим
появлением я сразу поняла, какой мне выпал шанс. Зачем же  годами  ждать  ее
смерти, если ты готов  был  сразу  прикончить  свою  жену.  -  Ева  подалась
вперед. - Выйти за тебя замуж? Я ненавижу тебя!  Я  ненавидела  тебя  каждый
раз, когда с омерзением отдавалась тебе. Иногда я даже думала, стоят ли  все
эти деньги тех мук, которые я терпела, делая вид, что  люблю  тебя.  Что  ж,
теперь я получила все, к чему стремилась,  и  сполна  расплатилась  за  свои
мучения. Тебе эти деньги никогда не достанутся, так как я буду  принадлежать
другому. А теперь убирайся! И никогда не попадайся  мне  на  глаза.  Скажешь
мистеру Хоу, где ты нашел себе пристанище, чтобы он мог  перевести  на  твой
счет причитающиеся тебе деньги. Я также не хочу ни  видеть,  ни  прикасаться
ни к одной вещи, которая была твоей. А теперь - пошел вон отсюда!
     - Ты поплатишься  за  это,  Ева,  -  пригрозил  я  вполне  серьезно.  -
Берегись! При  первой  же  возможности  я  нанесу  ответный  удар.  Ты  сама
накликала это на себя, и так будет.
     - Вон!
     Я пересек холл, направляясь к парадной двери. Вынув ключ из кармана,  я
отпер ее, затем быстро оглянулся.
     Она стояла в дверях кабинета, и дуло револьвера смотрело мне в спину.
     - Спокойной ночи, Ева. Если можно пожелать такое здесь. Призрак  Вестал
составит тебе компанию. - С этими словами я вышел в темноту ночи.


     Приближалась полночь -  и  бар  Джека  был  набит  битком.  Расталкивая
посетителей, я пробился к стойке и заказал четвертую по счету порцию виски.
     Идти мне было некуда, да и делать тоже было нечего.  Оставалось  только
напиться вдрызг.
     - Привет, Чэд, дорогой...
     Я обернулся и увидел улыбающуюся Глорию.
     Какое-то мгновение я недоуменно пялился на нее. Последний раз  я  видел
ее шестнадцать месяцев назад, когда мы провели с ней ту  памятную  мне  ночь
накануне моей женитьбы на Вестал, а потом Ева целиком завладела всеми  моими
мыслями, вытеснив из них Глорию. Я совершенно забыл о ней.
     - Ты, Глория...
     Продолжая улыбаться, она взяла меня за руку - и я почувствовал  твердое
дружеское пожатие.
     - Разве ты не рад вновь меня видеть?
     - И еще спрашиваешь. Что ты здесь делаешь?
     - Сама хотела бы знать. - Она  надула  губки.  -  Надеялась,  что  меня
встретит симпатичный мальчик, но он что-то не появился.
     - Теперь тебе беспокоиться не о чем. Такой мальчик  у  тебя  уже  есть.
Давай уйдем отсюда и поговорим.
     Она согласно кивнула.
     Я протолкался к выходу, увлекая Глорию за собой.
     - Моя машина здесь. Куда поедем?
     - Ко мне. На бульвар Рузвельта. -  Она  забралась  в  машину  и  удобно
устроилась на сиденье возле меня. - Чэд, дорогой, неужели ты забыл меня?
     Я улыбнулся ей, выруливая со стоянки.
     - Ни в коем случае.  Правда,  со  времени  нашего  последнего  свидания
жизнь моя пошла кувырком. И мне как-то было  не  до  тебя.  Но  вот  сейчас,
когда мы встретились, я понимаю, насколько  мне  тебя  не  хватало.  Чем  ты
занималась все эти месяцы?
     - Была во Флориде. Когда ты находился в Венеции,  мной  заинтересовался
весьма респектабельный пожилой джентльмен. - Глория захихикала. -  Его  жена
накрыла нас на прошлой неделе. Жены вообще -  сущие  фурии,  не  правда  ли,
Чэд?
     - В чем-то  ты  права.  -  Я  повернул  на  бульвар  Рузвельта.  -  Где
остановиться?
     - Немного дальше, вон у того здания.
     Я притормозил рядом с многоквартирным домом.
     - Могу я остановить здесь машину? Надеюсь, я проведу у тебя ночь?
     - Тебя, кстати, никто не приглашал. Но, думаю, это не остановит  такого
парня, как ты. Въезжай во двор. Моя квартира на последнем этаже, дорогой,  и
поторопись.
     Я поставил машину на пустую площадку за домом и на  лифте  поднялся  на
последний этаж.
     Квартирка Глории состояла из небольшой спальни и  просторной  гостиной.
Все достаточно комфортабельно, но ничего сверхъестественного.
     Моя  давнишняя  подружка  уже  ждала  меня.  Даже  успела  переодеться,
представ передо мной в лимонно-желтом шелковом халатике. Она была  настолько
хороша, что я искренне удивился, как это я мог ее забыть.
     - Входи и закрывай дверь, Чэд. Как я рада тебя видеть вновь!
     - Считай, что нас двое в этой радости. -  Закрыв  дверь,  я  подошел  и
обнял  радушную  хозяйку.  -  Ах,  сколько  воды  утекло  со  времени  нашей
последней встречи, Глория!
     - Да, слишком много. Что случилось, Чэд?  Было  гораздо  хуже,  чем  ты
предполагал?
     - Достаточно плохо. Ты знаешь, что она умерла?
     - Прочитала в  газетах.  -  Женщина,  прижимаясь  ко  мне  всем  телом,
откинула назад голову, чтобы заглянуть  в  мои  глаза.  -  Надеюсь,  у  тебя
имеются сейчас деньги?
     - Не так чтобы очень. Она много раздала.
     - И сколько?
     - Почти все. Но давай оставим эту тему. Есть другой разговор.


     Это случилось за завтраком, на скорую руку приготовленным мне Глорией.
     Я как раз размышлял  над  тем,  что  безжалостный  дневной  свет  сразу
обнаруживает все дефекты женщины,  незаметные  вечером.  Я  решил,  что  моя
подружка стареет. В  этом,  конечно  же,  была  виновата  ее  беспорядочная,
полная риска жизнь, изматывающая душу  и  тело.  Пьянство,  бессонные  ночи,
слишком горячие и обильные ласки в постели - все это оставило свои следы  на
лице Глории.
     - Чэд, дорогой, а не влюбился ли ты в  кого-нибудь?  -  вдруг  спросила
она.
     Избегая ее взгляда, я сосредоточил все  внимание  на  яйце  всмятку,  с
которым расправлялся в этот момент.
     - Не будь таким инквизитором, Глория.
     - Я просто подумала, что ты, быть может,  хочешь  поделиться  тем,  что
тебя беспокоит сейчас. Ты же знаешь, что не безразличен мне, но  я  на  тебя
не  претендую,  так  как  давно  потеряла  надежду,  что  ты  сделаешь  меня
порядочной женщиной. Если хочешь, расскажи мне о  той,  что  причинила  тебе
боль.
     Отодвинув тарелку, я развернул кресло так, чтобы сидеть спиной к окну.
     - Она была секретарем Вестал. Мы  просто  сгорали  от  страсти  друг  к
другу - и стали любовниками. Но теперь это в прошлом, - сказал  я,  стараясь
говорить совершенно равнодушным тоном.
     - Бедный Чэд!
     - Это ты о чем? - недоуменно спросил я, давая  понять  Глории,  что  ее
жалость мне не совсем понятна.
     Она улыбнулась и потрепала меня по руке.
     - С тобой еще не случалось этого, не так  ли?  Ведь  ты  всегда  первым
бросал женщин. Это больно, когда тебя оставляют, Чэд?
     Я криво улыбнулся.
     - Да. Но откуда ты это знаешь, Глория?
     - Испытала на собственной шкуре.  Если  раньше  я  бросала  мужчин,  то
теперь бросают меня. Старею. Уже не так красива, как прежде.
     - Чушь. Что это на тебя нашло сегодня утром?
     - Ты напомнил мне, что и мой конец близок. -  Она  подошла  к  зеркалу,
висевшему на стене. - Выгляжу ужасно. Не удивительно, что ты так  пристально
рассматриваешь меня, Чэд. Этой ночью ты был очень жесток.
     - Давай оставим эту тему. Иди и допивай свой кофе.
     Глория взяла  чашечку  кофе,  поставила  на  столик  возле  дивана,  на
котором уютно устроилась, забравшись прямо с ногами.
     - Она красивая, Чэд?
     - Она не просто красива, она  прекрасна.  В  ней  было  нечто,  чего  я
раньше никогда не встречал в женщинах. Что-то, чего нельзя описать словами.
     - Мне  не  понравился  ее  голос.  Мне  показалось,  что  она  жестокая
женщина. Это так, Чэд?
     - Да, ты права. - Я начал мерить  шагами  гостиную.  Какое-то  неясное,
зыбкое подозрение начало зарождаться у меня в мозгу. - Когда ты  слышала  ее
голос?
     - Как-то по телефону. Когда я возвратилась из Майами, я решила  узнать,
не  случилось  ли  с  тобой  чего-нибудь.  Ты  так  надолго  исчез,   а   мы
договаривались быть вместе, несмотря на твою женитьбу.
     - Ты звонила? Она мне ничего не говорила об этом.
     Глория всем своим видом показывала, что она не в обиде на  кого  бы  то
ни было.
     - Я не виню ее за это.
     - Ты назвала ей свое имя?
     - Я не успела это сделать. Женщина заявила, что  ты  вышел,  и  тут  же
бросила трубку. Но она лгала. Я слышала, как ты диктовал письма.
     Я похолодел.
     - Что ты имеешь в виду? Откуда ты взяла, что я диктовал письма?
     Глория посмотрела на меня - и ее голубые глаза распахнулись пошире.
     - Чэд, дорогой, в чем дело? Ты так встревожен.
     Я сел рядом с ней на диван.
     - Когда ты звонила?
     - Несколько дней назад. Но почему ты так забеспокоился?
     - Ты  ответишь  на  мой  вопрос  или  нет?  -  рявкнул  я,   с   трудом
сдерживаясь, чтоб не заорать  во  весь  голос.  -  Назови  точно,  когда  ты
звонила.
     Женщина не на шутку перепугалась.
     - Прости, Чэд, но я бы не посмела поступить так,  если  бы  знала,  что
тебя это настолько взволнует.
     Я схватил ее за плечи и так встряхнул, что у нее застучали зубы.
     - Ты ответишь на мой вопрос, черт возьми! -  закричал  я.  -  Когда  ты
звонила?
     - Позапрошлым вечером, - прерывающимся голосом выдохнула Глория.
     Это была ночь убийства Вестал!
     - В котором часу?
     - Около девяти.
     - Постарайся вспомнить точное  время.  Проклятье!  Попытайся  вспомнить
точнее!
     - Чэд, дорогой, ты делаешь мне больно! Что я такого сделала?
     - В котором часу ты звонила? - заорал  я,  продолжая  сдавливать  плечи
невинной жертве моей злобы.
     - Это было сразу после девяти: где-то минут десять, двадцать...
     - Ты сказала, что слышала, как я диктую?
     - Ты пугаешь меня. Случилось что-нибудь ужасное?
     - Заткнись! Итак, ты звонила мне позавчера в девять двадцать, так?
     Глория подтвердила правильность моих слов кивком головы.
     - Кто ответил тебе?
     - Я думаю, она. Та девушка, которую...
     - Женщина ответила тебе?
     - Да.
     - Что она сказала?
     - Я спросила о тебе. Она соврала, что ты вышел, так как я слышала  твой
голос. Ты диктовал  какое-то  деловое  письмо.  Я  решила,  что  мои  звонок
помешал тебе, и повесила трубку.
     Я, наконец, перестал терзать плечи Глории. Мне было так  плохо,  что  я
боялся потерять сознание.
     - Чэд, дорогой!
     - Заткни пасть! - зарычал я.
     Глория в один миг сорвалась с дивана и метнулась к бару.  Нужно  отдать
ей должное: она  знала,  как  поступать  в  подобных  ситуациях.  Количество
виски, которое она налила в бокал, могло свалить мула.
     Я  выпил,  словно  это  была  обыкновенная  вода.  Если  бы  Глория  не
подхватила бокал, я бы уронил его: так тряслись мои руки.
     - Дорогой, ты пугаешь меня. Что случилось? Ты плохо выглядишь.
     Виски помогло. Я уже более осмысленно посмотрел на женщину, давшую  мне
приют и обласкавшую меня ночью.
     - Ты уверена, что слышала мой голос, диктовавший письма?
     - Да. Ты что-то говорил о "Конвей-цемент".
     - И именно во время диктовки женщина тебе заявила, что меня нет?
     - Да.
     - Ты хорошо это слышала?
     - Да. Она... она, казалось, нервничала. У нее был неестественно  резкий
голос.
     - Ясно! - Я поднялся. - А теперь на пару минут  оставь  меня  в  покое.
Мне нужно подумать.
     Глория уселась снова на диван, глядя на меня с испугом и непониманием.
     Голова моя была совершенно пустой, а меня всего от  волос  и  до  пяток
сотрясала мелкая дрожь. На ум  пришли  слова  Леггита,  сказанные  им  после
боксерского матча: "И в тот момент, когда парень уверен в своей  победе,  он
раскрыт для ответного удара, который непременно свалит его на пол:  в  боксе
так  же,  как  и  в  жизни,  наказывается  самоуверенность.  Скажем,  кто-то
совершает убийство. Из кожи вон лезет, чтобы замаскировать  свое  участие  в
нем: фабрикует фальшивое алиби, подставляет  другого  человека.  И  в  своей
преувеличенной уверенности  чувствует  себя  в  безопасности,  забывая,  что
всегда отыщется какая-то деталь, которую он не учел..."
     Я медленно ходил по комнате. Страх сжал  мое  горло  так,  что  я  едва
дышал.
     - Чэд? В чем дело?
     Я повернулся и со злобой уставился на Глорию. Она вскрикнула.
     - Что я такого сделала, Чэд?
     - Что сделала? - прорычал я. - Ты лишила меня будущего!  -  Кулаком  со
всего размаху я ударил по ее тупому, смазливому  личику.  Глория  слетела  с
дивана и покатилась по полу.
     Я даже не посмотрел на нее, не остановился в прихожей, чтобы  захватить
шляпу. Пинком распахнув дверь, я  помчался  вниз  по  лестнице,  словно  все
дьяволы преисподней гнались за мной.


ГЛАВА 19

     Большие часы на башне муниципалитета пробили девять  тридцать.  Бульвар
Рузвельта был запружен толпой. Я постарался смешаться с  людьми,  спрятаться
за их спинами, так как чувствовал себя выставленным на всеобщее обозрение.
     Двигаясь в общем потоке, я  лихорадочно  присматривался  к  окружающим.
Насколько я понимал, полиция  уже  искала  меня.  "Кадиллак"  я  оставил  на
стоянке позади дома Глории. Если копы в самом деле вышли на охоту  за  мной,
то по машине они отыскали бы меня в два  счета.  Значит,  у  меня  еще  было
сколько-то времени в запасе.
     Заскочив  в   аптеку   на   углу,   я   купил   большие   темно-зеленые
солнцезащитные очки. Маскировка, разумеется, оставляла  желать  лучшего,  но
все же придала мне некоторую уверенность. Теперь я жалел,  что  выскочил  из
квартиры Глории без шляпы.
     Зайдя в телефонную будку, я набрал номер Джошуа Моргана.
     - Это Чэд Винтерс, - сказал  я,  едва  владельцем  сыскного  бюро  была
снята трубка. - Где в настоящее время находится интересующая меня особа?
     - Секундочку, мистер Винтерс... Сейчас проверю.
     Я стоял, прислонившись к стенке кабины, наблюдая за  входом  в  аптеку.
Чувствовал я себя омерзительно.
     - Вы слушаете, мистер Винтерс? Она покинула Клифсайд вскоре после  вас.
С собой у нее был большой чемодан. Она остановилась в отеле "Палм-Бич". И  в
настоящее время все еще там.
     - Именно сейчас?
     - Да. Завтрак в ее номер был подан двадцать минут назад.
     - Какой номер она занимает?
     - Сто пятьдесят девять. Второй этаж.
     - Спасибо. Продолжайте следить за ней.
     - Разумеется, мистер Винтерс.
     Повесив трубку, я закурил сигарету,  вновь  напялил  очки  и  вышел  на
улицу, где сразу же поймал свободное такси.
     - Отель "Палм-Бич".
     Это был самый дорогой и фешенебельный отель в городе, расположенный  на
морском побережье.
     Я остановил такси в двух сотнях ярдов от отеля.
     - Пойду прогуляюсь, - объяснил я водителю.
     У главного входа в  отель  стояло  много  машин.  Гостиничная  прислуга
сбивалась с ног, перетаскивая багаж постояльцев. Я  незаметно  просочился  в
холл и двинулся вверх по лестнице. Шел  я  неторопливо,  небрежно  помахивая
очками.  Пробегающий  мимо  официант  даже  не  обратил  на  меня  внимания.
Лестница  завершалась  просторной  площадкой,  от  которой  по  обе  стороны
вытянулся широкий коридор  с  номерами.  Золотые  цифры-указатели  дали  мне
знать, в каком именно из них находится нужная мне дама.
     Подойдя к двери, я постучал.
     - Кто? - послышался голос Евы. От звука ее голоса  у  меня  перехватило
дыхание.
     - Вам телеграмма, мисс Долан.
     Я уловил приближающиеся шаги и приготовился. Едва  дверь  приоткрылась,
я  с  силой  надавил  на  нее  плечом.  Не  успела  Ева  прийти  в  себя  от
неожиданности, как я оказался внутри и закрыл дверь за собой.
     На женщине был белый шелковый халат. Куда девались неряшливая  прическа
и дурацкие очки. Никогда еще я не видел ее такой красивой.
     Она молча смотрела на меня, бледнея на глазах.  Еще  до  того  как  она
открыла рот, мне показалось, что я слышу ее крик.
     - Не вздумай закатывать истерику! - резко потребовал я. - Я  здесь  для
того, чтоб сообщить, что от нашего алиби ничего не осталось.
     Ева отшатнулась, схватившись руками за горло.
     - Ты лжешь! Убирайся, или я прикажу вышвырнуть тебя отсюда!
     - Почему ты скрыла от меня, что в тот вечер кто-то звонил?
     Ее глаза расширились.
     - Чего ты от меня добиваешься?
     - В то время, как  я  якобы  диктовал,  мне  позвонила  одна  знакомая.
Почему, черт возьми, ты умолчала об этом?
     - Я... я забыла. Но какое это имеет значение?
     - Ты забыла? Как ты могла забыть? Ты же говорила  с  ней,  не  так  ли?
Даже сказала, что меня нет.
     - Какое это имеет значение, - нетерпеливо повторила Ева. - Должна же  я
была что-то ответить. А тепер