сило  в  пот,  потому  что  за  прошедший
месяц оборот снизился. Но он напрасно беспокоился. Во время  обеда  Лиза  ни
словом не обмолвилась про магазин. Она ждала его  в  белом  "астон-мартине".
Ее простое красное платье, судя по его покрою, стоило уйму денег. На ней  не
было ни украшений, ни чулок. Блестящие  черные  волосы  были  безукоризненно
уложены. Если бы не нос, ее можно  было  бы  назвать  даже  привлекательной.
Гарри сел на пассажирское место, и машина тронулась. Его  удивило,  с  какой
уверенностью Лиза вела автомобиль. Она молчала, пока машина не вырвалась  на
прибрежное шоссе, и тогда вдруг спросила:
     - Вы едите рыбные блюда?
     - Ну, конечно. Я все ем.
     Она  сосредоточилась   на   управлении   машиной,   и   Гарри,   всегда
предпочитавший сам держать руль, теперь ни  разу  не  испытал  беспокойства,
хотя она гнала  на  огромной  скорости.  Они  остановились  перед  маленьким
рестораном  на  пустынном  песчаном  берегу.  Гарри  знал,  что  цены  здесь
убийственные, и встревожился, хватит ли у него денег уплатить по  счету.  Но
его опасения оказались напрасными.  Увидев  Лизу,  подошел  метрдотель  и  с
поклоном проводил их в  уединенный  кабинет  в  дальнем  конце  заполненного
публикой зала. Гарри ни о  чем  не  спрашивал.  Обед  был  заказан  заранее:
огромные креветки, чьи щупальца свисали  из  бокалов  со  льдом,  лобстер  в
соусе из сливок и шампанского, а на десерт - земляника  в  кирше.  Во  время
обеда  Лиза,   сидевшая   напротив   Гарри,   откровенно   изучала   его   и
расспрашивала, но не о магазине, как он ожидал, а о нем самом.  Ошеломленный
Гарри послушно отвечал на очень личные, даже  назойливые  вопросы.  Кто  его
родители? Чем занимался его отец?  Где  он  учился?  Чего  хочет  достичь  в
жизни? (На это Гарри с некоторой уклончивостью ответил, что доволен  работой
в магазине. Но тут же перехватил острый из-под сведенных бровей взгляд  Лизы
и  поспешил  добавить,  что  было  бы,  конечно,  замечательно   попасть   в
правление, хотя работа  в  самом  деле  ему  нравится.)  Женат  ли  он?  Чем
увлекается? (Гарри ответил - гольфом,  но,  скажи  он  правду,  пришлось  бы
ответить,  что  сексом.)  Настойчивые  вопросы  следовали  один  за  другим,
вызывая у Гарри все большее недоумение и даже легкое  негодование.  Впрочем,
как знать, успокаивал он себя, быть может, она допрашивает его,  намереваясь
предложить более выгодный пост. К концу  обеда  Лиза  знала  о  Гарри  почти
столько же, сколько он сам. Но не все. Когда она вдруг спросила, как у  него
с сексом, Гарри выставил дымовой заслон. Ее любознательность  зашла  слишком
далеко.
     - Не жалуюсь... Нам обязательно об этом говорить?
     Она испытующе посмотрела на него, потом качнула головой.
     - Нет. Хотите кофе?
     - Послушайте, мисс Коэн, - твердо  сказал  Гарри,  чувствуя,  что  пора
поддержать свое достоинство, - вы  мой  гость.  Желательно,  чтобы  вы  меня
поняли. Хотите ли вы кофе?
     Лиза нетерпеливо передернула плечами.
     - Не валяйте дурака, - сказала она грубо и отрывисто. - За  все  платит
папа. Я только подписываю счета. При ваших заработках здешний  счет  вам  не
по карману... Так хотите кофе?
     Позже, вспоминая этот момент, Гарри осознал, что он был решающим.  Надо
было либо дать ей пощечину, либо бросить на стол свой  единственный  банкнот
в  сто  долларов  и  уйти.  Но  Гарри  был  не  из   того   теста   слеплен.
Поколебавшись, он сдался, маскируя смущение своей обаятельной улыбкой.
     - Ну, спасибо... я не знал. С удовольствием выпью кофе.
     С этой минуты он влип бесповоротно.
     Они пили кофе с  бренди  и  обсуждали  последние  романы,  поп-диски  и
фильмы. И все время он чувствовал на себе пристальный взгляд больших  черных
глаз, которые шарили по его лицу, оценивали ширину его  плеч,  рассматривали
его руки. Неожиданно Лиза сделала знак, подзывая метрдотеля со  счетом.  Она
внимательно просмотрела его и даже пересчитала итог, потом  расписалась.  На
тарелку легла десятидолларовая купюра - чаевые. При выходе из ресторана  она
передала какие-то деньги метрдотелю. Гарри заметил это и  дернулся,  как  от
укола.  Его  коробила  такая  демонстративная,  вульгарная  манера   тратить
деньги. Бок о бок они подошли к машине. Гарри сказал,  что  никогда  еще  не
обедал так хорошо, и поблагодарил ее. Лиза не ответила. Она  села  за  руль,
запустила мотор и, когда Гарри устроился рядом, повела машину в  направлении
песчаных дюн.
     - Вы, вероятно, не знаете, - внезапно сказал Гарри, - но эта  дорога  -
тупик. Вы...
     - Я знаю, - оборвала она.
     Гарри был  не  настолько  глуп,  чтобы  не  сообразить:  вечер  еще  не
кончился. Он вдруг понял, что надо Лизе Коэн, дочери его босса,  и  покрылся
холодным потом. Прежде всего, она была не в его вкусе,  принадлежала  именно
к тому типу женщин, которых он даже не удостаивал  взглядом.  Ему  нравились
девушки с большой грудью и крепкой подтянутой попой. Эту  же  природа  ничем
не наделила ни спереди, ни сзади. Она была попросту  худа.  Кроме  того,  он
помнил про Сола Коэна. Если он узнает, его вышвырнут на улицу.
     Лиза затормозила под прибрежными пальмами. Вокруг - серебристый  песок,
похожий при лунном свете на свежевыстиранную простыню, а дальше - море.  Она
вышла из  машины  и  зашагала  по  плотному,  слежавшемуся  песку.  Гарри  с
учащенно бьющимся сердцем тащился следом. Ему хотелось  позвать  на  помощь.
Когда она села под пальмой, он остался стоять. Лиза подняла голову.
     - Ну же, - нетерпеливо сказала она, - возьми меня.
     Получасом позже Гарри очнулся от забытья и  бессмысленно  уставился  на
большую  луну.  Он  чувствовал  себя  так,  словно  его   пропустили   через
выжималку. Такое  он  испытывал  впервые.  Эти  несколько  минут  совершенно
измочалили его, оставив крайне неприятные воспоминания.  Занимаясь  любовью,
он хотел быть ведущим. Он любил сам регулировать темп, но Лиза оставила  ему
лишь одну возможность: полностью подчиниться ее пугающей страсти.
     - Дай сигарету, - натянув платье на ноги, она спокойно лежала рядом.
     Поднося к сигарете огонек зажигалки, Гарри с удивлением отметил,  какой
у  нее  умиротворенный  вид.  Черты  утратили  свою  жесткость.  Когда  она,
улыбаясь, подняла на него свои сияющие,  подобревшие  глаза,  то  показалась
красивой, несмотря на свой нос. Не зная,  что  сказать,  чувствуя  себя  все
таким же разбитым. Гарри молчал. Он лежал неподвижно, пока она  не  докурила
сигарету и села, погасив ее в песке.
     - Мне нужно возвращаться, а то подумают, что я попала в аварию.
     Она встала и направилась к  машине.  Гарри  двинулся  за  ней.  Он  еле
волочил  ноги.  Никогда  он  еще  не  испытывал  такого  изнеможения.   Лиза
скользнула  за  руль  и  испытующе  посмотрела  на  него,  когда  он  тяжело
шлепнулся рядом.
     - Хорошо было?
     Гарри мог бы ответить, что это было сплошное мучение, но  он  помнил  о
своей работе. В конце концов,  она  скоро  уедет  и  случившееся  больше  не
повторится. Поэтому он солгал:
     - Как никогда в жизни.
     Она  кивнула,  включила  скорость,  и  машина  с  ревом  понеслась   по
прибрежному шоссе назад к сверкающему огнями городу.


     Спустя три дня к Гарри вернулись силы и,  не  имея  никаких  вестей  от
Лизы, он решил, что опасность миновала. Эпизод был случайным, успокаивал  он
себя, и больше не придется подвергаться такому испытанию.
     Прощаясь, Лиза пристально смотрела на него большими мерцающими  глазами
и улыбалась.
     - Тебе, действительно, было хорошо, да, Гарри? Мне тоже -  как  никогда
в жизни.
     Ну, вот и  все,  думал  Гарри  с  глубоким  облегчением.  Вот  попал  в
переделку... Уф-ф!
     Но как же он ошибся! На третий день  он  работал  у  себя  в  кабинете,
когда зазвонил телефон.
     - Говорит мисс Селби, личный секретарь мистера Коэна,  -  голос  звучал
холодно и деловито. - Я  звоню  из  Сан-Франциско.  Мистер  Коэн  хочет  вас
видеть в три часа в пятницу одиннадцатого числа. Я послала вам авиабилеты  в
оба конца. Вы получите их завтра. Пожалуйста, не  опаздывайте.  -  И  трубку
положили. Тут-то Гарри струхнул по-настоящему. В тех редких  случаях,  когда
директора магазина вызывали в святая святых, тот получал  под  зад.  Неужели
старый ублюдок пронюхал насчет Лизы?  Терзаясь  этими  вопросами,  Гарри  не
находил себе места. Что он будет делать,  если  его  выставят?  У  него  нет
никаких сбережений... черт побери, он наделал долгов! Проклятье! Теперь  ему
крышка!
     К  тому  времени,  когда  прилетевший  во  Фриско  Гарри   вознесся   в
скоростном лифте на семнадцатый этаж к огромному  кабинету  Сола  Коэна,  он
практически созрел для больничной койки. Его встретила мисс Селби,  высокая,
гибкая, восхитительная, с глазами, как острые иголки, и  улыбкой,  способной
заморозить горный ледник. Гарри уже довелось слышать о ней. Она подвела  его
к дверям кабинета,  постучала  и  приоткрыла  дверь.  Гарри  услышал  голос,
полный яростной  злобы.  От  звука  этого  голоса  по  его  спине  пробежали
мурашки. Сол Коэн разговаривал по телефону.
     - Герман? - орал он. - Слушай, Сэм, не ври мне! Этот товар поступил  из
Китая!  Я  знаю!  Ты  меня  не  проведешь!  Я  не  торгую  всяким  китайским
дерьмом! - Раздался треск: Сол Коэн швырнул трубку.
     Мисс Селби повернулась к Гарри, слегка подняв красивые брови.
     - Вы можете войти.
     Сол Коэн оказался маленьким, толстеньким человечком с плешивой  головой
и большим крючковатым носом.  Маленькие  темные  глазки  смотрели  жестко  и
недоверчиво. Подобно лазерному лучу, от  него  исходил  магнетизм,  присущий
только настоящим воротилам. Когда  Гарри  вступил  на  сорокафутовый  ковер,
отделявший его от стола - стол письменный,  но  размером  с  биллиардный,  -
Коэн откинулся на высокую спинку своего директорского  кресла,  рассматривая
его. Добравшись до стола, Гарри почувствовал, что у него  дрожат  колени,  а
тело покрылось холодным потом.  Жирное  лицо  Коэна,  похожее  на  застывшую
маску, внушало страх. У Гарри мелькнула шальная мысль, что  перед  ним  лицо
мертвеца, но тут маска расплылась в сияющей улыбке, и Коэн  преобразился  из
безжалостного магната в добродушного  толстого  еврея,  который  и  мухи  не
обидит.
     - Вы - Гарри Льюис? - спросил он, поднимаясь.
     Гарри смотрел на него в изумлении. Внезапное перевоплощение  совершенно
сбило его с толку.
     - Д-да, сэр.
     - Садитесь, мальчик. Во-первых, позвольте пожать вашу руку.
     Как во сне, Гарри ощутил пожатие маленькой  жесткой  руки.  Когда  босс
взмахом руки указал на кресло напротив стола, он почти упал в него.
     - Значит,  вы  -  Гарри  Льюис,  -  улыбаясь,  Коэн   некоторое   время
рассматривал его, после чего кивнул. - Видный парень!  Отлично!  Отлично!  Я
всегда знал, что Лиза умеет выбирать. Слушайте-ка, Гарри, у меня много  дел.
Когда у тебя на руках такой бизнес, как  мой,  трудишься,  как  распроклятый
раб, так что давайте быстренько. Может,  когда  я  устрою  себе  отпуск,  мы
встретимся и гульнем... а?
     Гарри только таращился на него.
     - Хотите сигару? - спросил Коэн.
     - Н-нет, спасибо, сэр.
     - Ладно, Гарри, давайте к делу. Скажите, как вам улыбается  стать  моим
зятем?
     Гарри подумал: "Один из нас наверняка спятил! Скорее всего, я!"
     - Удивляетесь? Разве Лиза вам не  сказала?  -  Коэн  засмеялся.  -  Моя
маленькая вас любит... вы любите ее... отлично. Она хочет выйти  за  вас,  а
когда Лиза чего-то хочет, она своего добьется.  -  Коэн  сокрушенно  покачал
головой. - Я вам скажу одну вещь, Гарри, она вертит мною, как  хочет.  Но  я
рад, что Лиза надумала выйти замуж. Хочется иметь внучат. Вы знаете,  Гарри,
я люблю детишек. Это во мне  еврейское.  Кроме  того,  я  не  вечен  и  хочу
оставить свои деньги Лизе, а после  нее  трем  или  четырем,  а  то  и  пяти
мальчуганам, понимаете?
     Гарри лишился языка. Он так и сидел на месте с каплями пота на  лбу,  с
сильно бьющимся сердцем и полуоткрытым ртом.
     - Я смотрел ваше личное дело, Гарри, - продолжал Коэн. -  Не  блестяще,
а? Шесть тысяч... все равно, что ничего. Зато у вас есть  кое-что  другое...
совсем особенное, если послушать Лизу. - Он издал плотоядный  смешок.  -  Вы
ей здорово угодили. Между нами... какова она?
     Гарри отпрянул, чувствуя, как кровь бросилась ему в лицо.
     - Я предпочел бы... Я...
     Коэн замахал рукой.
     - Хорошо, хорошо, мальчик... это мне нравится, виден  класс,  -  сказал
он. - Забудьте об этом...  конечно,  классный  парень  не  болтает  о  таких
вещах. Ну, ладно, Гарри, время-то идет. У меня много дел, так что  слушайте.
Лиза хочет сыграть свадьбу к концу месяца.  Я  уже  подыскал  вам  замену  в
магазине.  Значит,  вы  сможете  помочь  Лизе  выбрать  подходящий  дом.  Ей
понравился Парадиз-Сити, и она хочет жить там. Я буду скучать  без  нее,  но
если она чего захотела - так тому и быть, черт возьми! Она  там  осмотрится,
подыщет дом,  а  вы  ей  поможете.  Дом  и  все  прочее,  как  полагается...
мебель... машины... ну, да вы сами знаете. Я перевожу в  тамошнее  отделение
банка 250 тысяч... чтобы у вас с самого начала было все как  следует.  Когда
они начнут иссякать - а ждать этого  недолго,  я-то  Лизу  знаю,  -  я  буду
пополнять счет. Вам не о чем беспокоиться. Вернетесь в город  -  ступайте  в
банк  и  возьмите,  сколько  понадобится.  Приоденьтесь.  Вы  должны  хорошо
выглядеть, когда куда-нибудь будете выходить с Лизой.
     Зазвонил  телефон,  и  Коэн  нахмурился.  Гарри  задрожал.  Лицо  сразу
изменилось. Такие лица обычно видишь в кошмарах. Он сорвал трубку с  другого
аппарата.
     - Я  занят!  Звонки  не  принимаю!  Что?  Гонконг?  На  кой  черт   мне
Гонконг? - и он швырнул трубку.
     Секунду-другую он смотрел на  телефон,  свирепо  хмурясь,  потом  снова
принял добродушный вид.
     - На чем я остановился?  Ах,  да,  слушайте,  Гарри,  я  не  верю,  что
человек может  быть  счастливым,  не  работая.  Лиза  не  желает,  чтобы  вы
работали. Она думает, что вам следует все время проводить с ней дома или  на
яхте и развлекаться, но так не пойдет. По-моему, вы должны  заняться  делом.
Во Флориде у меня пятьдесят тысяч акров земли под застройку. Моему отцу  она
досталась за гроши. Я долго  ее  придерживал,  но  три  месяца  назад  начал
продавать и открыл офис в Парадиз-Сити. От субчика, который  там  заведовал,
не было никакого толку, так что утром я позвонил ему и  велел  убираться,  -
Гарри с трудом сдержал  дрожь.  Коэн  продолжал:  -  Если  от  человека  нет
пользы, я от него избавляюсь, а у этого типа дырявая башка. Вот  вам  теперь
и нашлось дело, Гарри, интересная работенка. Ничего трудного. Там есть  одна
умная сучка,  которая  поможет  вам  во  всем  разобраться.  Фактически  она
справляется там сама, но я люблю видеть во главе мужчину. Полагаю,  двадцать
тысяч будут ваши личные деньги. На жизнь, конечно,  будете  брать  с  вашего
общего счета. А те деньги - так, на мелкие расходы. Все ясно?
     Гарри опять ничего не  ответил,  но  голова  у  него  понемногу  начала
работать. 250 тысяч долларов... дом... яхта... 20  тысяч  в  год...  офис  в
Парадиз-Сити.
     В дверь просунулась восхитительная головка мисс Селби.
     - Простите, мистер Коэн, но из Лондона  звонит  американский  посол,  а
Гонконг все еще на проводе.
     Коэн воздел руки и скорчил гримасу, предназначавшуюся Гарри.
     - Вы  видите,  Гарри...  нет  покоя.   Ну,   ладно,   отправляйтесь   в
Парадиз-Сити и  устраивайтесь.  Лиза  приедет  через  пару  дней.  А  сейчас
извините меня, а? Я знаю, что вы оба будете счастливы.
     Гарри почувствовал на своей руке прикосновение мисс Селби и  немедленно
встал. Когда  он  выходил  из  кабинета,  Коэн  уже  говорил  по  одному  из
множества аппаратов. Мисс  Селби  окинула  Гарри  взглядом.  Ее  глаза  были
враждебны, улыбка замораживала.
     - Поздравляю вас, мистер Льюис, - она повернулась к своему столу.
     Гарри направился к лифту. Он шел, как человек в состоянии шока.


     За оставшиеся три недели  холостяцкой  жизни  Гарри  не  раз  подумывал
бросить все и бежать, но у него не хватило решимости. Слишком  ослепительным
был неожиданный приз. Когда он увидел выбранный  Лизой  дом,  у  него  глаза
чуть не полезли на лоб.  Восемь  спален,  восемь  ванных,  четыре  гостиные,
великолепный сад и плавательный бассейн... все, что  положено.  В  гараже  -
"роллс", "кэдди" и  "астон-мартин".  Дворецкий-японец  и  еще  пять  человек
прислуги, плюс три садовника-китайца.  Яхта  с  роскошными  помещениями  для
двадцати человек... скорее, небольшой лайнер. Гарри неожиданно  поднесли  на
тарелочке все, о чем можно мечтать, но в придачу он получил Лизу.
     На другой день после разговора с Солом Коэном, когда он  разбирал  стол
в своем маленьком невзрачном кабинете в магазине, открылась  дверь  и  вошла
Лиза. Она захлопнула дверь и повернула ключ.  Потом  приблизилась  к  Гарри,
гладя на него темными сияющими глазами.
     - Привет, Гарри, - улыбнулась она. - Не ждал? Рад?
     Гарри успел принять решение. Он честный человек,  и  раз  уж  Лиза  его
купила, она получит за это сполна.  Зная,  чего  она  хочет,  он  был  готов
удовлетворить ее, чего бы это ему ни стоило. Всю дорогу из Фриско  он  думал
о совершенной сделке. Сначала он  решил  сложить  вещи  и  смыться  ко  всем
чертям. Потом представил себя мужем наследницы миллионов Коэна.  Чаша  весов
решительно склонялась в сторону Лизы, и все же ночами, лежа без сна и  думая
о том, что его ждет, он часто  порывался  бежать  -  но  так  и  не  убежал.
Поэтому сейчас, увидев эту маленькую, непривлекательную,  чудовищно  богатую
женщину, Гарри поступил так, как от него ожидали.
     - Рад? - он рассмеялся. - Я просто обалдел. - Он  привлек  ее  к  себе,
сунул руку под платье и обхватил ее маленькие  тощие  ягодицы.  -  Я  сделаю
тебя счастливой, Лиза, - и он крепко обнял ее.
     Сол Коэн прилетел на свадьбу. Присутствовало человек восемьсот  гостей.
Такого еще не видали в Парадиз-Сити. Сол поразил  всех.  Он  привез  невесте
подарок - ожерелье Эсмальди.
     Здесь Эл Барни сделал паузу и посмотрел на меня, приподняв бровь.
     - Я же говорил, что, в конце концов, дойду до ожерелья, правильно?  Так
вот,  слушайте  про  ожерелье.  Оно  принадлежало  одному  южноамериканскому
диктатору, а эта публика вечно попадает  в  какие-нибудь  неприятности.  Ему
пришлось спешно уносить ноги. Впопыхах он успел  захватить  с  собой  только
ожерелье  жены,  давнишнюю  фамильную  ценность.  Он  повстречался  с  Солом
Коэном, и тот купил у него ожерелье. Никто не  знал,  сколько  он  заплатил.
Сол припрятал его, собираясь подарить Лизе на свадьбу. Оно состоит из  сотни
подобранных по величине  алмазов  размером  с  крупную  горошину.  Вместе  с
платиновой оправой оно стоило примерно 350 тысяч долларов  -  так  писали  в
газетах. Лиза надела его на свадьбу.  Потом  спрятала  его  в  свой  сейф  и
отправилась в свадебное путешествие на Багамы. Они провели  на  яхте  месяц.
За это время Гарри пришлось сполна  расплатиться  за  полученное  богатство.
Лиза едва не заездила его насмерть. Она была ненасытна. Иногда ему  хотелось
прыгнуть за борт и поплыть к берегу, но мечты оставались мечтами.  Когда  на
нее находило настроение, а такое иногда случалось два или три раза  в  день,
она смотрела ему в лицо и говорила: "Гарри..." После  чего  она  вставала  и
шла в каюту. Гарри следовал за ней, как баран на  бойню.  И  ладно  бы  еще,
будь она привлекательна! Но Лиза была  костлява,  у  нее  торчали  ребра,  а
груди походили на пару яиц, сваренных  без  скорлупы.  Правда,  у  нее  была
техника. И какая  техника!  Через  две  недели  Гарри  охватило  томительное
желание убраться куда-нибудь подальше. Наскочи проклятая яхта  на  рифы,  он
вопил бы от радости. Но, как и  все  на  свете,  поездка  кончилась,  и  они
вернулись в сво