шевкой и снова получишь по физии. - Отодвинув
плечом  Фела,  я  подошел к дряхлому креслу и сел. - Я пришел для серьезного
разговора.  Если  вы  не  струсите,  втроем нам можно прикарманить кое-какие
бриллианты.
     Рея уставилась на меня как на сумасшедшего, а Фел разразился хохотом.
     - Видишь?  Я  же  говорил,  в нем есть перец, глупая ты корова. А ты не
верила. Этот малый не промах, за милю видно.
     - Заткнись,  - огрызнулась Рея, по-прежнему не сводя с меня глаз. - Это
как же понимать?
     - Хоть  у  меня  и  имеются  кое-какие деньги, но мне их не хватает. Вы
хотите денег тоже, так почему бы не примкнуть ко мне и раздобыть их?
     С заблестевшими глазами и напряженным лицом, она подалась вперед.
     - Как, интересно знать?
     - Вы  не  поленились  узнать,  кто  я, а я не поленился пролистать ваше
досье.  Я  знаю,  ты  участвовала в двух паршивеньких ограблениях и оба раза
получила  по четыре года. Это детские забавы. Если вы с братом умеете думать
и не струсите в нужный момент, можете огрести полмиллиона.
     Фел  втянул  воздух  с  резким  свистящим звуком, а Рея застыла, сжимая
кулаки.
     - Ты серьезно? Полмиллиона? - голос Фела походил на карканье.
     - Я  пришел не для того, чтобы валять дурака. Полмиллиона вам на двоих,
полмиллиона мне.
     - Меня  не  проведешь,  -  резко сказала Рея. - Что скрывается за твоей
трепотней? Или ты вообразил, что меня можно одурачить. Полмиллиона! Ха!
     - Да  заткни ты свою проклятую глотку! - заорал Фел. - Сама ты городишь
чепуху!  Говорю тебе, этот малый в порядке. - Он повернулся ко мне. - Говори
дальше,  мистер,  чего ее слушать. У нее всегда было ума с горошину. Так что
насчет полмиллиона? Иисусе! Вот бы мне такие деньжата!
     - Они  лежат и вас дожидаются. Вам-то всего и делов, что войти, взять и
уйти.
     - Войти в ваш магазин, обчистить и уйти? - недоуменно спросил Фел.
     - Не  говори  глупостей!  Глазом  не успеешь моргнуть, как окажешься за
решеткой. Нет! Это работа легкая, простая и безопасная.
     - А  ты  что  будешь  делать?  - вмешалась Рея, глядя на меня холодно и
презрительно.  -  Стоять  в  сторонке,  а  если дело сорвется, тебя только и
видели!
     - Промаха  быть  не  может, все очень просто. Я организую дело и продаю
бриллианты.  Без  меня  не  будет  и денег. Но раз вы струсили, скажите, и я
найду кого-нибудь другого.
     - Скажи-ка,  до  чего  переменился парень с тех пор, как заходил сюда в
последний  раз.  -  В  голосе  Фела звучала благоговейная нотка. - С чего бы
это, мистер?
     - Все  вы!..  вы научили меня этому. - Я посмотрел на Рею. - Я решил не
ждать, пока стану богатым, старым и жирным. Я решил разбогатеть сейчас!
     Ее глаза не утратили подозрительного выражения.
     - Ладно,  что  за  дело?  - наконец сдалась она. По выражению ее лица я
понял  -  Рея  заглотнула приманку. - Нечего ходить вокруг да около. Чего ты
хочешь?
     Я  был  готов к ее вопросу. Достав из бумажника фотографию колье миссис
Плессингтон, я положил ее на стол напротив Реи.
     - Вот о чем? Здесь бриллиантов на миллион восемьсот тысяч!
     Фел  подошел  и  склонился над столом, заглядывая через плечо сестры. Я
пристально  наблюдал  за ними и по выражению алчности на их лицах понял: они
попались  на  удочку так же, как перед этим Сидни. Потом Рея подняла на меня
глаза.
     - Мы можем загреметь на двадцать лет, если погорим.
     - Черт!  -  взорвался  Фел.  -  Ты кончишь ныть? Тебе нужно обязательно
вставлять палки в колеса? Заткнулась бы лучше!
     - Я  побывала в тюрьме, а ты нет, - спокойно парировала она. - Дурак, и
говоришь по-дурацки.
     - Никакой тюрьмы не будет, - вмешался я. - Давайте я все объясню.
     Я  рассказал  им  все о колье Плессингтонов, показал газетные вырезки и
фотографии,  где  она была изображена с колье на шее. Я рассказал о тысячных
карточных  долгах,  из-за  которых она была вынуждена тайно продать его. И о
том,  как  мой босс тайно купил колье по бросовой цене. И идею о том, как мы
решили тайно сделать новое колье и продать с огромным барышом.
     - Жадный  сукин  сын,  предлагает  только  два  процента  с  выручки, -
закончил  я.  -  Вот  я и решил прибрать колье. В моем положении я без риска
могу  продать  камни за миллион. Что и разделим пополам. - Пользуясь любимым
выражением Сидни, я добавил: - Справедливее, дальше некуда!
     Рея посмотрела на меня испытующе.
     - Что-то  больно  ты  расщедрился.  -  Ее  холодные  недоверчивые глаза
шарили  по моему лицу. - Что у тебя на уме? Ты знаешь, мы пошли бы на дело и
за десятую долю такой цены. Что ты задумал?
     Я  понял,  что  переборщил.  Она,  конечно,  была  права. Предложи я им
пятьдесят  тысяч,  и  они  ухватились  бы  за это дело с радостью. Но теперь
поздно   пятиться.   Я   совершил  промах  и  теперь  следовало  усыпить  их
подозрения. Я бесстрастно выдержал ее подозрительный взгляд.
     - Мне  кажется,  -  осторожно  начал  я,  -  раз  вы проделываете самую
опасную  часть  работы  и получите половину, то останетесь довольны и будете
держать  язык  за  зубами.  Я  вовсе не хочу, чтобы вы тянули деньги из меня
после дела. Чтобы избежать шантажа, я сразу делю куш пополам.
     - Этот  малый  думает  на  два  хода  вперед.  Котелок  у него варит, -
возбужденно  сказал  Фел.  -  Твоя  правда, мистер. Полмиллиона - и ты о нас
больше не услышишь!
     - Опасная  часть  работы?  -  Рея  моментально  заметила  еще  один мой
промах.  -  Ты же только что говорил - дело простое и легкое. В чем же тогда
опасность?
     - Мне  следовало  сказать  "активная  часть  работы",  а не опасная, но
всего ведь не предусмотришь.
     Да,  с  Реей нужно держать ухо востро. В отличие от своего легковерного
брата,  она  требует  к  себе  такого  же деликатного отношения, как и мешок
гремучих змей.
     Она  еще  долго не сводила с меня подозрительного взгляда, потом все же
спросила:
     - Так что мы должны сделать?
     - Прежде  всего  вам необходимо придать себе более респектабельный вид.
Брат  и сестра в отпуске. Купите одежду поприличнее на те деньги, что украли
у  меня.  Потом  поезжайте в Парадиз-Сити и остановитесь в отеле "Пирамида".
Зарегистрируйтесь как Джон и Мэри Холл.
     Вынув золотой карандаш, я записал номер телефона на полях газеты.
     - Позвоните  во  вторник  около полуночи и сообщите номер, в котором вы
остановились  в отеле. Не хочу справляться о вас у портье. В среду вечером я
заеду  к  вам  и  сообщу все необходимые детали. Дело можно будет провернуть
уже в пятницу, но детали требуют некоторого уточнения.
     - Ты   еще  не  сказал,  как  мы  будем  действовать,  -  сказала  Рея,
внимательно глядя на меня. - Я хочу знать.
     - Мы  с  боссом будем работать над эскизом ожерелья у него в пентхаусе.
Колье  будет  лежать на столе. Оно необходимо, чтобы сверять образцы камней.
Вам  только и делов, что войти и взять его, предварительно связав нас, чтобы
мы не подняли тревогу. Вот всего и делов.
     - Нет,  ей-Богу!  -  воскликнул  Фел.  -  Неужели  все  так  просто! Мы
заходим, берем эту чертову штуковину и все?
     - Именно. - Я встал. - Еще есть вопросы?
     - Нам иметь при себе пистолеты?
     - Конечно.  Но  можете  их  не  заряжать. О сопротивлении не может быть
речи.  Они нужны вам только для острастки. Вы поняли - пистолеты должны быть
незаряженные.
     - Ясно. Я раздобуду пару пушек.
     - Подробности  обсудим в среду. Организацию предоставьте мне. Ваше дело
-  приодеться,  держаться респектабельно и по мере возможности не привлекать
внимания. - Я посмотрел на Рею. - Тебе что-то неясно?
     Она хмуро вглядывалась в меня.
     - Да.  В чем здесь подвох? Вот мой вопрос. Я носом чую: здесь что-то не
так.  Полмиллиона  баксов  без труда, без писка, без легавых. Темнишь! Какую
игру ты затеял?
     Я повернулся к Фелу.
     - Ты  сможешь  найти  кого-либо  посговорчивее  в  напарники?  Она  мне
надоела.  В  конце  концов,  лучше двое мужчин, чем мужчина и подозрительная
сука.
     Он осклабился.
     - Не  обращай  на  нее внимания. Ее вечно поносит через рот. Во вторник
вечером мы будем в отеле, мистер.
     - Если  вы  не  дадите  о себе знать во вторник вечером, я поищу других
исполнителей этой акции.
     Это была моя прощальная реплика.


     За  пять  лет работы у Сидни я много раз бывал у него в пентхаусе. Берт
Лоусон,  ночной  дежурный,  знал  меня в лицо и всегда весело приветствовал,
распахивая  дверь. В десять вечера стеклянная дверь запиралась и Берт уходил
в  дежурку,  коротая  остаток  ночи перед телевизором. Он выходил только для
того,  чтобы впустить случайного гостя или ответить на телефонный звонок. Но
это случалось крайне редко.
     Четверо  богатых  обитателей  дома,  включая Сидни, имели свои ключи от
парадного  и  после  десяти  открывали дверь сами. За исключением Сидни, это
были  довольно  пожилые люди, и если и выходили поздно, то достаточно редко.
Это  облегчало мою задачу. Входная дверь запиралась на автоматический замок.
Когда  приходило  время,  Берт опускал задвижку предохранителя и после этого
дверь  можно  было  открыть  лишь  воспользовавшись  ключом.  Я не предвидел
никаких  затруднений  при посещении Сидни в поздний час. Лоусон впустит меня
без  лишних  вопросов. Я поднимусь на лифте на верхний этаж, а затем спущусь
обратно.  Лоусон  вернется  в  дежурку  смотреть  телевизор. Мне нужно будет
прошмыгнуть  мимо,  открыть  замок,  поставив его на предохранитель, а затем
подняться по лестнице в пентхаус Сидни.
     Входная  дверь квартиры Сидни тоже была снабжена автоматическим замком.
Вечно  забывая  ключи,  он редко запирал ее, зная, что дверь дома охраняется
днем  и запирается на ночь. Если же в вечер нападения дверь будет заперта, я
всегда  найду  момент,  чтобы  открыть  ее.  Я  мог  бы  намеренно  оставить
чемоданчик  в  прихожей и выйти туда, пока Сидни работает, и поставить замок
на  предохранитель,  чтобы  Рея  и  Фел  ворвались  в  пентхаус неожиданно и
захватили  Сидни  врасплох.  Я  был уверен, что страх парализует его. Увидев
пистолеты,  он  и  не пикнет. Я не ожидал никаких неожиданных действий с его
стороны,  но  во  избежание  подозрений придется разыграть из себя храбреца.
Фел  оглушит  меня  ударом  пистолета.  Такая перспектива не очень улыбалась
мне:   но   необходимо  застраховаться  от  подозрений.  Правда,  я  перенес
сотрясение  мозга при автомобильной аварии, так что Фел должен будет ударить
не   по  голове,  а  по  лицу.  Занятый  своими  мыслями,  я  вел  машину  в
Парадиз-Сити.  Я  почти  не  сомневался, что Рея и Фел заглотнули крючок. Но
если  они  вообразили,  что  я  позволю  им  уйти  с бриллиантами на миллион
восемьсот  тысяч,  то  их  ждало разочарование. Трюк заключался в том, чтобы
подсунуть  им  стеклянную  подделку.  Еще  во  время  полета  в  Луисвилл  я
почувствовал,  что  Рея вызывает во мне тревогу. Теперь, возвращаясь домой в
"бьюике",  я  спрашивал  себя:  а  так  ли уж мне хочется близости с ней? Я,
конечно,  испытывал  к  ней вожделение, но, как выяснилось, миллион долларов
притягивает   сильнее.   Подвернись   мне  случай  переспать  с  ней  как  с
потаскушкой,  которой  она  и была на самом деле, я бы воспользовался ею, но
последний   наш   разговор  показал,  насколько  она  холодная,  черствая  и
бездушная   тварь,   лишенная  всякого  проблеска  чувства.  Миля  за  милей
оставались  позади, и постепенно у меня начал складываться план, как сделать
ее и брата не более чем пешками в моей игре.
     В  отличие  от своего брата-идиота, Рея отнеслась ко мне с подозрением.
В  среду  вечером  придется  вести  себя очень осторожно. Все пойдет прахом,
если,  подобно  дикой  кошке,  почуявшей  западню, поняв инстинктом, что это
ловушка,  она откажется от дела. Без нее и Фела мой план сорвется. Я не имел
никаких    связей   с   преступным   миром.   Не   мог   же   я   спрашивать
встречных-поперечных,  не  хотят  ли  те участвовать в краже драгоценностей.
Итак,  все  зависит от того, как сложится наша встреча в среду. Я был уверен
-  они  появятся в отеле, и у меня еще есть время обдумать мельчайшие детали
дела.  Но  время было и у Реи, чтобы обдумать, в чем же заключается подвох и
почему  я,  как  последний  дурак,  ни  за  что  ни  про  что  предложил  им
полмиллиона.  Выражение холодных зеленых глаз яснее ясного показало мне, что
я  не  убедил  ее  своим объяснением. Но в одном я был уверен: ей нипочем не
догадаться,  что  колье  поддельное. Я не без основания считал, что, оставив
колье  в  их  руках,  я  усыплю  их подозрения. Колье послужит приманкой для
ловушки,  и  я был уверен, что мысль о такой приманке никогда не придет в их
головы.  Завладев  колье,  она почувствует себя хозяйкой положения. Ведь она
верит, что мне ни за что не надуть ее.
     Когда  во  вторник  утром  я  появился  в  магазине,  Джейн Боумен, моя
секретарша,  сообщила,  что  Сидни нездоровится и он не придет. Я догадался,
что  Сидни  бьется  над  проектом  колье  и задача оказалась сложнее, чем он
рассчитывал.  Я подумал было позвонить ему, но Терри не спускал с меня глаз,
и я решил позвонить во время обеда.
     В  это  утро  торговля шла вовсю: я продал бриллиантовую брошь, золотой
браслет и обручальное кольцо.
     Выйдя  из  магазина,  я  воспользовался  телефоном-автоматом и позвонил
Сидни. Его голос звучал подавленно:
     - Ларри,  золотко,  это  будет  не  так  просто.  Я  весь уик-энд делал
эскизы, прикидывал и так и сяк, и уже начинаю отчаиваться.
     Это  было  не  в  характере  Сидни, но я знал, насколько трудна задача,
стоящая перед ним.
     - Сделать  два  миллиона  долларов  никогда  не бывает просто, Сидни. У
тебя уже есть что показать мне сегодня вечером?
     - Показать?  -  его  голос  поднялся до писка. - Сотни эскизов! Мне уже
тошно на них смотреть!
     - Не   волнуйся.   Я  зайду  в  девять,  и  мы  вместе  посмотрим,  что
получилось. Идет?
     - Сколько  в  тебе уверенности! Да, я закажу Клоду превосходный ужин...
Приходи пораньше, часиков в восемь.
     - К сожалению, я занят. Увидимся в девять.
     Я  хотел, чтобы, работая над колье, мы встречались как можно позже. Это
играло  важную  роль  в моем плане. Клод, толстый добродушный педераст, одно
время  работавший  помощником  шеф-повара в ресторане "Максим" в Париже, для
Сидни  был  чем-то вроде Пятницы. Его рабочий день продолжался с восьми утра
и  до  десяти  вечера.  Он  приходил  и уходил точно по расписанию. Нечего и
говорить,   готовил   он  выше  всяких  похвал  и  содержал  жилье  Сидни  в
превосходном  состоянии  с  помощью  двух  цветных  женщин,  выполнявших всю
грязную работу.
     В  тот вечер, в начале десятого, он открыл дверь на мой звонок и тут же
просиял, увидев меня. Я все еще оставался одним из немногих его любимцев.
     - Добрый  вечер, мистер Ларри. Разрешите выразить мою радость по случаю
вашего  выздоровления,  - его радушие было искренним. - Входите, пожалуйста,
мистер  Сидни  вас  ждет, - понизив голос, он продолжал: - Ужин почти готов,
так что, прошу вас, не засиживайтесь слишком долго за коктейлями.
     Я  пообещал  ему  это  и  прошел  в  просторную  комнату, где за столом
восседал Сидни с тройным мартини под рукой.
     - Ларри! Как я рад тебя видеть! Это совершеннейший, да, иди посмотри.
     Я  для  начала  подошел  к  вместительному  шейкеру  и щедро налил себе
мартини, после чего удобно устроился в одном из больших кресел.
     - Потом, Сидни, давай вначале поедим. Вся ночь впереди.
     - У  меня  просто  голова  гудит,  -  прихватив стакан, Сидни подошел к
креслу,  стоявшему  напротив  моего,  и  сел.  - Я уже начинаю сомневаться в
успехе.  Бог  мой!  Прошлой  ночью я не мог уснуть. Я думал о том, что отдал
этой  ужасной  женщине  три  четверти миллиона долларов! Наверное, я потерял
остатки ума! Я уже начинаю опасаться, что не верну даже свои деньги.
     - Успокойся,  Сидни, вернешь, и с лихвой. Не тревожься зря. После ужина
мы во всем разберемся.
     И,  несмотря  на  явное  отсутствие  интереса  с  его  стороны, я начал
рассказывать,  как  прошел день в магазине, что я продал и кому добавил, что
о  нем  многие  спрашивали. За этой пустопорожней болтовней я прикончил свой
мартини,  и  к  этому моменту Клод объявил, что ужин подан. Это был отменный
ужин.  Фаршированные  яйца,  за которыми последовали котлеты из ягненка а ла
Эдуард VII - одно из фирменных блюд ресторана "Максим".
     После  ужина  мы  вернулись  в  гостиную.  Я  слышал,  как  ушел  Клод,
захлопнув  за  собой  дверь.  Мне  оставалось  только  гадать, спустил ли он
предохранитель замка.
     - Я  только  зайду  в  туалет,  -  проговорил  я, - а потом мы займемся
делом.
     Сидни  уселся за рабочий стол, а я вышел в прихожую, отметил, что дверь
не  заперта,  а  предохранитель  поднят,  прошел  в  туалет  и спустил воду.
Проделав это, я вернулся в гостиную.
     В  течение  последующего получаса мы добросовестно рассматривали эскизы
Сидни.  Для  меня  это  было  пустой  тратой  времени, поскольку я знал, что
никакого  колье  не  будет,  но  приходилось  играть  роль  до  конца. Среди
множества  набросков  я отобрал три, которые, по моему мнению, были близки к
идеалу.
     - Ты  действительно  так  считаешь  или  говоришь  по  доброте? - Сидни
смотрел на меня в тревожном ожидании.
     - Ты смотришь на колье, когда работаешь?
     - Нет... А зачем? - он удивленно раскрыл глаза. - Я держу его в сейфе.
     - То-то  и  оно!  -  я  прищелкнул  пальцами.  -  Вот  почему у тебя не
получается. Достань колье и положи на стол. Оно тебя вдохновит.
     Он  изумленно  смотрел  на  меня,  потом лицо его осветилось счастливой
улыбкой.
     - Знаешь,  а ведь мне это и в голову не приходило. Умница! Вероятно, ты
абсолютно прав.
     Он  встал  и повторил церемонию со снятием Пикассо и открыванием сейфа.
Я  знал,  что  он  полностью  доверяет мне, и все же, набирая комбинацию, он
повернулся  так,  чтобы  я  не  мог увидеть этого. Он потратил уйму денег на
этот  сейф  и  теперь  хотел,  чтобы  только  он,  и никто другой, знал, как
открыть этот стальной гроб.
     Сидни  положил  колье на стол. Я передвинул лампу, так чтобы свет падал
на  стеклянную  имитацию.  Он  сел  и  несколько  минут  всматривался в игру
камней.  Колье  и  в  самом  деле  выглядело  прекрасно. Сидни выбрал лучшие
эскизы и начал рассматривать их.
     - Ты  прав,  Ларри,  золотко! У меня здесь неверный ход. Ах я глупышка!
Мне кажется, здесь можно достигнуть большего.
     Он  принялся лихорадочно набрасывать эскиз, а я наблюдал за его руками,
куря  сигарету. Через полчаса, после трех неудачных попыток, он создал эскиз
настолько  удачный, что я почувствовал - надо пригасить его энтузиазм, иначе
следующая встреча будет излишней, а она была необходима.
     - Вот оно! Я чувствую! - возбужденно воскликнул он. - Посмотри!
     Я и так видел, что это было как раз то, что нужно.
     - Очень хорошо, - сказал я нарочито вялым тоном.
     - Это  именно  то,  что  нужно.  Ты  видишь,  как  я расположил большой
камень? Почему я сразу не догадался!
     - Превосходно, - я нахмурился, потом покачал головой.
     - Разве  тебе  не  кажется,  что  здесь  все  на  месте? - спросил он с
тревогой.
     - Почти.  Я  мог  бы  продать это за полтора миллиона, но ведь мы хотим
два.
     - Больше  никаких камней я докупать не буду, если ты это имеешь в виду,
- голос Сидни стал капризным.
     - Нет,  конечно нет! Композиция идеальная. Меня смущает оправа. Слишком
классическая.  Не  надо  спешить, Сидни. Дай мне подумать над ней. Я приду к
тебе в пятницу вечером. Уверен, к тому времени мы найдем решение.
     - В  пятницу?..  - он открыл записную книжку-календарь и полистал ее. -
В  пятницу  не  получается.  Я пообещал поужинать со скучнейшим субъектом, и
никак не могу отменить встречу. Вот в четверг я свободен.
     - Отлично,  -  я  поднялся,  прикидывая.  До  окон