в жизни не поверю, что кто-то из его
деловых  партнеров  решил поохотиться на него с ружьем, это уж слишком, черт
подери,   но  ведь  я  могу  и  ошибаться.  Возможно,  эта  записка  -  лишь
отвлекающий  маневр,  но что-то мне подсказывает - никакого маневра тут нет.
Мне  кажется, это какой-то обозленный псих, он живет здесь и еще даст о себе
знать.
     Хэдли переварил все сказанное, потом спросил:
     - Каков наш следующий шаг?
     Террелл подался вперед, положил свои большие кулаки на стол.
     - Строго  между  нами,  понятия  не  имею.  Никаких конкретных шагов мы
сейчас  предпринять  не можем. Официально заявим, конечно, что расследование
ведется,  разрабатываются  версии  и  тому  подобное, но делать нам особенно
нечего.  Фотоснимок  винтовки  еще  раз покажем по телевидению, покопаемся в
жизни  Маккьюэна  и  поговорим с его друзьями, но, боюсь, это мало что даст.
Безмотивное  убийство  -  это самый крепкий орешек. Попробуй разгрызи. Будем
молить бога, чтобы это убийство оказалось единственным.
     Хэдли пристально посмотрел на него.
     - Ты не исключаешь, что он пойдет на убийство снова?
     - Откуда  мне  знать?  Надеюсь,  что  нет.  А  мы  будем действовать по
обычной  схеме.  Проверим  всех,  кто ссорился с Маккьюэном, а таких немало.
Постараемся  выяснить,  кому он насолил сильно, кто мог иметь на него зуб...
может,  кто-то  из  его подчиненных. Если какие-то идеи есть у тебя, Лоусон,
выкладывай - сейчас самое время.
     Хэдли раздавил сигару о дно пепельницы и поднялся.
     - Нет...  но положение мне ясно. Ладно, Фрэнк, действуй. Я поеду к себе
в  кабинет,  постараюсь  погасить  страсти...  ничего  другого  мне  пока не
остается.
     Когда  он  уехал,  Террелл  допил  кофе,  закурил  трубку и взглянул на
Беглера.
     - Ну,  Джо,  заводим  машину  на  полные  обороты. Всех в работу, пусть
ищут.  Боюсь,  правда, ни черта они не найдут, но сидеть сложа руки нам тоже
не след.
     - Есть, - Беглер поднялся. - Считаешь, шеф, одним дело не кончится?
     - Надеюсь, кончится.
     - А  я  думаю,  что  нет. Это же псих, кто знает, что такому взбредет в
голову.  -  Беглер  покачал  головой.  - Повезло Фреду. Я бы с удовольствием
залег сейчас в больницу со сломанной ногой.
     - Он  допустит  ошибку...  все  они  в конце концов ошибаются, - сказал
Террелл без особой уверенности в голосе.
     - Вопрос когда?
     - Да, верно... когда.
     Они  посмотрели  друг на друга, потом Беглер пошел в комнату детективов
- как следует загрузить их работой.


     Лепски  прекрасно  знал,  что  в  эту  пору  все соседи возятся в своих
садиках,  -  поливают химией тлю, стригут лужайки - и решил подкатить к дому
с шиком - знай наших!
     Он  пронесся  по  их  улице  со  скоростью  пятьдесят  миль  в  час  и,
поравнявшись  со  своей  садовой  калиткой,  резко  утопил  педаль тормоза -
машина,  негодующе взвизгнув, застыла на месте, а сам Лепски едва не вылетел
через  лобовое  стекло.  Вот  это  класс,  подумал  про  себя  Лепски, бодро
выпрыгивая  из  машины.  Так,  правда,  и  влететь во что-нибудь недолго, да
ладно.  Хлопнув  дверцей  машины,  зная, что соседи прервали все свои дела и
глядят  на  него  округлившимися  глазами, он протопал по садовой тропинке к
передней  двери.  Довольный - номер прошел на ура - он воткнул ключ в замок.
Все  жители  улицы  уже знают, что он получил повышение - жена позаботилась.
Теперь  самое  время  показать  этим  обывателям, каков он, детектив первого
класса в действии.
     К  сожалению, дверной замок он пытался открыть ключом от машины. Ему бы
ворваться  в  дом,  хлопнуть дверью - соседям было бы о чем посудачить, а он
замешкался  с  замком,  не  сразу  понял,  что  ключ не тот - и впечатление,
конечно, было подпорчено.
     Пока он, ругаясь, нашаривал нужный ключ, дверь распахнулась.
     - Ну  зачем  так ездить, скажи на милость? - строго встретила его Кэрол
Лепски. - Ты же показываешь дурной пример.
     Лепски  протиснулся  мимо  нее,  ногой  захлопнул  дверь  и  кинулся  к
туалету.
     - Умираю, хочу отлить, - объявил он и заскочил внутрь.
     Кэрол  вздохнула. Высокая, хорошенькая двадцатисемилетняя брюнетка, она
была  женщиной  энергичной и волевой. До замужества она работала в Майами, в
"Америкэн  экспресс компани" и вела финансовые дела богатых, консультировала
их.  Эта  работа дала ей уверенность в себе, в манерах даже появилось что-то
покровительственное.
     Своего   мужа   она  считала  лучшим  детективом  в  управлении,  самым
толковом.  По  ее  планам  через шесть, самое большее семь лет он должен был
стать  шефом местной полиции. Ему этого она не говорила, но покоя не давала,
подгоняла  вперед,  от  повышения к повышению. Вот он уже и детектив первого
класса; теперь на очереди звание сержанта.
     Лепски   вышел   из   туалетной   комнаты,   картинно  вытирая  со  лба
несуществующий пот.
     - Давай  выпьем, - предложил он, бросаясь в кресло. - У меня всего пять
минут... как раз хватит, чтоб рубашку переодеть.
     - Если  ты  все  еще на дежурстве, Лепски, нечего тебе пить. Обойдешься
кокой.
     - А  мне,  черт  бы подрал все на свете, хочется выпить! Хорошую порцию
виски, и льда побольше!
     Она  вышла на кухню и вернулась оттуда с хорошей порцией коки, где было
много льда.
     - А  что  ты  такой взбудораженный? - спросила она, садясь на ручку его
кресла.
     - Я?  Взбудораженный?  С  чего  ты  взяла? - Он отпил полстакана коки и
поморщился. - Может, плеснем туда на полпальца виски?
     - Нет!  Вид  у  тебя  какой-то  взбудораженный. Да я и сама... Сидела у
телевизора, будто пришитая. Этот убийца... Палач... что вообще происходит?
     - Псих.  А  псих  -  это  для  нас  самая  худшая болячка, сама знаешь.
Только,  Кэрол, никому ни слова! Я знаю, все твои языкастые подружки думают:
сейчас получим информацию из первых рук. Так вот, чтобы ни слова!
     - А  что  рассказывать-то?  Даже  ребенку ясно, что убийца - сдвинутый.
Или вы его уже нашли?
     Лепски безрадостно усмехнулся.
     - Нет  еще.  Мне,  пропади  все  пропадом,  придется  весь  вечер народ
расспрашивать.  Обычное  дело. Но город напуган, и у нас должен быть деловой
вид.  Если  честно,  это пустая трата времени, но не вздумай кому-нибудь это
сказать.
     - Я  могу  дать  тебе  зацепку, Лепски. - Теперь, когда выяснилось, что
муж  в  тупике,  Кэрол  была  готова  выложить  припасенный  козырь, который
приведет  мужа  к  очередному  повышению.  -  Как только утром я услышала по
телевизору  Хэмилтона, сразу пошла к Мехитабел Бесингер. Я точно знала: если
это дело кто и раскроет, так только она.
     Лепски застыл на мгновение, потом расстегнул ворот рубахи.
     - Это  старое  брехло?  Ты  просто  спятила!  Ладно, крошка, дай-ка мне
чистую  сорочку.  Меня  не  будет  весь  вечер.  Может,  сварганишь мне пару
бутербродов? Что там у нас в холодильнике? Говядина осталась?
     - Послушай,  Лепски,  -  продолжала  Кэрол твердо. - Может, Мехитабел и
старая,  но  никакое  она не брехло. У нее дар провидения. Я сказала ей, что
для тебя это очень важно и...
     - Минуточку!  -  Лепски  выпрямился в кресле, заподозрив неладное. - Ты
отдала  ей  мое  виски?  -  Вскочив на ноги, он бросился к бару. Его бутылки
"Катти  Сарк"  на  месте  не  было. Он повернулся и укоризненно посмотрел на
жену. - Ты отдала этой старой пропойце мое виски!
     - Какая  она  тебе  старая  пропойца? Ну, иногда позволяет себе выпить.
Да,  я отдала ей виски... ничего страшного, Лепски, у тебя в последнее время
насчет этого перебор.
     Лепски ослабил узел галстука.
     - Причем тут мой перебор! Ты хочешь сказать...
     - Помолчи! Можешь меня выслушать? - Голос Кэрол зазвенел.
     - Могу,  могу,  - Лепски запустил пальцы в волосы. - Только я и так все
наперед  знаю.  -  Он снял галстук и принялся мять его в руках. - Ты пошла к
ней,  она  достала  свой  дурацкий  магический  кристалл  и за бутылку моего
лучшего виски поведала тебе, кто убил Маккьюэна... так?
     Кэрол расправила плечи.
     - Именно  так,  представь  себе.  На  нее  снизошло откровение. В своем
магическом кристалле Мехитабел увидела убийцу.
     Лепски  издал  звук, какой издает пневматическая дрель, швырнул галстук
на пол и наступил на него.
     - Свой  нрав  показывать нечего, - холодно заметила Кэрол. - Иногда мне
кажется, что в тебе сидит избалованный ребенок.
     Лепски прикрыл глаза, но в конце концов взял себя в руки.
     - Угу...  может, ты и права. Ну, ладно... черт с ней, с Мехитабел. Будь
хорошей  девочкой,  сделай мне пару бутербродов. С говядиной... если она еще
осталась.
     - Только  о  еде  и думаешь! - укорила его Кэрол. - Выслушай меня, ради
бога!  Мехитабел  видела этого человека! Он индеец. Одет в цветастую рубаху,
с ним еще двое, парень и девушка, но их она ясно не разглядела.
     - Неужели?  -  Лепски  хмыкнул.  - Впрочем, это меня не удивляет. Стоит
этой  старой  проспиртованной керосинке захапать бутылку, ничего другого она
разглядеть  уже  не  может. - Он поднялся. - Пойду побреюсь и сменю рубашку.
Бутерброды приготовь, ладно?
     Кэрол  застучала  кулачками  по  коленям.  Иногда  - сейчас был как раз
такой случай - в ней просыпалась актриса похлеще самого Лепски.
     - Ты  что же, идиот этакий, не видишь, что это зацепка... да еще какая!
-  взбеленилась  она.  -  Нельзя  же  быть таким ограниченным! Да, Мехитабел
старая, но пророческий дар у нее есть... она же медиум!
     - Ты  кажется  назвала  меня идиотом? - спросил Лепски, распрямляясь во
весь рост.
     - Ты  слышал, что я сказала? - вскричала Кэрол, глаза ее метали молнии.
-  Я  слышал,  что  ты  назвала  меня  идиотом, - ответил Лепски. - И я хочу
переменить  рубашку.  Если  в  доме  осталась  говядина, сделай, пожалуйста,
бутерброды. - И он гордо прошествовал в спальню.
     Когда  Лепски  побрился,  принял  душ,  надел свежую рубашку и вышел из
спальни, Кэрол ждала его с пакетом, в котором лежали бутерброды.
     Она ткнула ими ему в грудь, он взглянул на пакет.
     - Говядина?
     - О, господи! Да!
     - С горчицей?
     - Да.
     Он улыбнулся.
     - Как-нибудь   увидимся,   дорогая.  А  эту  проспиртованную  керосинку
выбрось  из  головы.  -  Чмокнув  ее  в щеку, он вихрем вылетел из дома и по
садовой дорожке побежал к машине.
     Ему   предстояла   трудная   ночь:  утюжить  улицы,  что-то  у  кого-то
выпытывать,  приставать с расспросами в ночных клубах, где бывал Маккьюэн, и
все   это   впустую.  Ему,  как  и  другим  детективам,  шедшим  в  ту  ночь
параллельным  курсом,  удалось  уяснить  разве  что  одно: на город, подобно
радиоактивным осадкам, опускается страх.


Глава 3

     Детектив  второго  класса  Макс  Джейкоби  ночью  дежурил в управлении.
Отвечая  на  телефонные звонки, он успевал сортировать входящие сообщения по
поводу  убийства  Маккьюэна,  отделяя зерна от плевел, чтобы наутро положить
на стол Терреллу полезную информацию.
     Его  одиночество разделяли два молодых полицейских, толковые ребята, но
совсем  неопытные.  Рыжеволосого  звали  Дасти  Люкас;  приземистого  - Роки
Хэмблин.  Часть  работы  Джейкоби  переложил  на  их  плечи.  Позевывая, они
вчитывались в сообщения, которых было несметное множество.
     - Ребята  все  подметки  стопчут,  как  пить  дать,  -  заметил  Дасти,
протягивая  руку  за  очередным  отчетом.  - Это же надо: сорок третий отчет
читаю, и что полезного вычитал - ничего!
     Джейкоби,  будучи  старшим  по  службе,  знал,  что должен быть для них
примером. Поэтому он поднял голову и, нахмурившись, изрек:
     - Такая  у  полиции работа. А в сорок четвертом может оказаться то, что
мы ищем.
     - Неужто?  -  в  один  голос  воскликнули  новобранцы.  - Кому ты мозги
пудришь, Макс?
     Зазвонил телефон.
     Потянувшись  к трубке, Джейкоби взглянул на засиженные мухами часы. Они
показывали 22.47.
     - Полицейское управление, Джейкоби, - деловито произнес он.
     - Требуется  помощь,  -  сказал  мужской  голос.  Он  слегка дрожал, но
все-таки   звучал   властно.   -  Адрес  такой:  Сигалл,  Бич-Драйв.  Быстро
кого-нибудь пришлите.
     - Кто говорит? - спросил Джейкоби, - записывая адрес в блокнот.
     - Малколм  Риддл.  Тут  у  меня  убитая  женщина...  быстро кого-нибудь
пришлите.
     Имена  всех,  кто  в  их  городе  был  так  или иначе заметной фигурой,
Джейкоби  знал.  Малколм  Риддл  был  президентом  яхт-клуба,  председателем
правления  директоров  местной  оперы,  а  жена  его  в списке самых богатых
женщин  Флориды  стояла  на  седьмом  месте.  Все  это делало Риддла фигурой
весьма заметной.
     - Хорошо,  мистер  Риддл,  -  Джейкоби  даже  приподнялся  в  кресле. -
Немедленно  высылаю  дежурный  наряд. - Он уже смотрел на электронное табло,
показывающее, где находятся патрульные машины. - А можно чуть подробнее?
     - Ее убили, - бесстрастно сказал Риддл и повесил трубку.
     За  несколько  секунд Джейкоби связался с патрульным полицейским Стивом
Робертсом, дежурившим в районе Бич-Драйв.
     - Стив,  быстро  езжай  в  Сигалл,  Бич-Драйв,  -  передал он. - Звонил
Малколм  Риддл, заявил об убийстве. В отдел расследования убийств я позвоню.
До их приезда действуй сам.
     - Понял, - в голосе Робертса зазвучали тревожные нотки. - Уже еду.
     Следующие  несколько минут Джейкоби сидел на телефоне, а два новобранца
не  сводили  с  него вытаращенных глаз. Сначала он позвонил Беглеру, тот уже
укладывался  спать.  Когда  Беглер  услышал  имя  Малколма  Риддла, он велел
Джейкоби предупредить Террелла.
     - Где Лепски? - спросил Беглер, борясь с зевотой.
     - Должен быть дома. Дал отбой двадцать минут назад.
     - Пусть едет туда, - велел Беглер и повесил трубку.
     К   небольшому   шикарному  бунгало  Лепски  и  Беглер  приехали  почти
одновременно.
     Любому,  кому  удавалось  заглянуть  поверх живой изгороди из цветущего
кустарника,  наполовину  скрывавшего  уютное  жилище,  являлась  только одна
мысль:  это  место  для любовных свиданий. Выходил домик на море, с тыла его
прикрывал лесок из мангровых деревьев, а с боков высоченные цветущие кусты.
     Под  пальмой  стояла  патрульная  машина  Робертса.  Из  тени  появился
краснолицый здоровяк полицейский и подошел к Беглеру.
     - Я  заглянул  туда,  сержант,  -  сообщил он. - Теперь вот жду вас. Вы
будете в восторге... Это снова Палач.
     Выругавшись  про  себя,  Беглер по короткой дорожке поднялся к открытой
двери дома. Лепски и Робертсу жестом велел оставаться на местах.
     В  просторной гостиной в кресле сидел Малколм Риддл. Это был коренастый
мужчина   лет  под  шестьдесят,  лицо  чувственное,  красивое,  загорелое  -
человека  этого вполне можно было принять за кинозвезду. На лице его застыло
выражение  такого тяжкого отчаяния, что у Беглера опустились руки. Риддл ему
нравился,  знал  Беглер  и  о  его  проблемах.  Жена  Риддла  была настоящей
стервой.   Она  попала  в  автомобильную  катастрофу,  и  остаток  жизни  ей
предстояло  провести  в  кресле-каталке,  но  это  не  помешало  ей остаться
стервой.
     Заслышав шаги, Риддл поднял голову.
     - А-а,  Джо... хорошо, что это вы. Ну и кашка заварилась... - Он махнул
рукой в сторону дальней двери. - Она там.
     - Не  нервничайте  так,  мистер Риддл, - как мог, успокоил его Беглер и
подошел  к  двери,  ведущей  в спальню. Свет был включен. Гигантская кровать
занимала почти всю площадь пола.
     На  кровати  лицом  вниз  лежала  женщина,  голая. Опытный глаз Беглера
сразу  засек  нейлоновый  чулок  вокруг  ее горла, потом глаза его пробежали
вдоль длинной загорелой спины.
     От шеи до ягодиц густой черной краской шла надпись:

ПАЛАЧ

     Беглер  долго  стоял  и смотрел на тело, на лице его резче обозначились
скулы,  потом  он  вернулся  в  гостиную  и,  не  обращая больше внимания на
Риддла, вышел в душную ночь.
     - Это  снова  наш  баловник,  -  сказал он Лепски. - За работу. Вызывай
сюда народ из отдела. Я увезу Риддла.
     Лепски кивнул и по телефону из машины позвонил в управление.
     Беглер вернулся в бунгало.
     - С  минуты на минуту сюда нагрянут газетчики, - сказал он. - Давайте я
отвезу вас домой, мистер Риддл.
     Риддл тяжело поднялся на ноги.
     - Я  не  хочу домой... пока не хочу. Вам, конечно, надо меня допросить.
Я  поеду  в  своей  машине... а вы - за мной. Поедем в бухту Мала-Бей... там
спокойно.
     Десять  минут  спустя  Риддл  остановил  машину  под  пальмой.  Днем  в
Мала-Бей  негде  было  яблоку упасть - любители понежиться на пляже отдавали
этой  бухте  предпочтение,  но  в  ночное время здесь всегда царили тишина и
покой.
     Беглер  и  Риддл  сели  рядышком  на  песок.  После  долгой пауза Риддл
заговорил:
     - Хорошая  заварилась  кашка,  а?  Боюсь,  для меня это конец. И почему
этот  мерзавец  выбрал  меня?  -  Он  взял протянутую Беглером сигарету, оба
закурили.  -  Не  спусти  колесо, этого могло бы не случиться. Наверное, это
судьба.  Я  всегда приезжал в бунгало раньше Лай, но сегодня у меня спустило
колесо, и она оказалась там первой.
     - Расскажите  поподробнее, мистер Риддл, - попросил Беглер. - Все равно
без  этого  не  обойтись.  Простите,  но мне нужно знать все, что знаете вы.
Ведь этот псих может убить еще кого-то.
     - Да... давайте... спрашивайте, что считаете нужным.
     - Кто эта женщина?
     - Лайза  Мендоза,  - Ридл посмотрел на мерцающий огонек своей сигареты.
-  Про  мою  жену вы знаете. Конечно, я не должен был заводить любовницу, но
моложе  мы  не  становимся...  назовите  это  лебединой  песнью.  С Лайзой я
познакомился  случайно.  Между нами вспыхнула какая-то искра. Она была очень
милым  человеком  и, как и я, совершенно одинока. - Голос его чуть задрожал,
стих.  - Ну вот. Я купил это бунгало. Наше любовное гнездышко... Ведь именно
так напишут бульварные газетенки, да?
     - Бунгало вы купили давно?
     - Полтора  года  назад...  год  и  семь месяцев... примерно так. Мы оба
знали, что долго это не протянется... всему приходит конец.
     - А встречались вы часто?
     - Каждую  пятницу,  по  вечерам.  Строго по расписанию... вот и сегодня
пятница...
     - В бунгало она не жила?
     - Господи,  нет,  конечно. Мы приезжали сюда только по пятницам, потому
что  в  этот  день  моя  жена  всегда  рано ложится спать. По субботам у нас
приемы, и ей надо быть по возможности в форме.
     - Кто  еще  знал  о  ваших  встречах,  мистер  Риддл?  Кроме вас и мисс
Мендозы?
     Риддл непонимающе посмотрел на него.
     - Знал?
     - Может, вы кому-то доверились... кому-то из друзей?
     - Странный вопрос.
     Беглер постарался не выказать нетерпения.
     - Не  такой  он  уж  странный.  У  вас  сейчас  голова  занята тем, что
произошло  с вами. А меня занимает убийца, который уже совершил два убийства
и,  возможно,  на этом не остановится. Образ жизни Маккьюэна не был для него
тайной.  И  ваш,  подозреваю,  тоже.  Поэтому повторяю вопрос: о вашей связи
никто не знал? или вы кому-то доверились?
     Риддл задумался, затолкнул сигарету в песок.
     - Да...  я понимаю. Простите меня. Это просто эгоизм. Мне ясно, куда вы
клоните. Да, я доверился кое-кому из близких друзей, но они никогда...
     - Не  сомневаюсь,  что  они  к этой истории не причастны, но, возможно,
кто-то  из  них случайно проговорился или что-то в этом роде. Вы не назовете
их?
     Риддл потер переносицу.
     - Хэрриет  Грин,  моя  секретарша.  Бунгало  сняла она. Дальше - Дэйвид
Бентли,  с  ним  я  хожу под парусом, это мой ближайший друг. Терри Томпсон,
администратор  в  местной  опере.  Он  был  другом  Лайзы. Он все знал и был
целиком  "за".  -  Риддл  помолчал, подумал. - Льюк Уильямс - это мое алиби.
Считалось,  что  в  пятницу  по  вечерам мы с ним играем в боулинг. Жена это
одобряла. Говорила, подвигаться мне полезно.
     В изумительном лунном свете Беглер черкнул имена в блокнот.
     - Вы сказа