залитую солнцем палубу, где Берта как раз наливала  себе
очередной стакан шампанского.
   - Как ты быстро, - посетовала она. - Только не говори, что уже уложил все
вещи.
   - Этим занялся наш жеманный уродец. Он и твои вещи сложит.
   Берта, потянулась, улыбаясь:
   - Вот это жизнь, Барт! М-м-м, как хорошо!
   Я вручил ей расстроившие меня счета. Несколько  минут  она  просматривала
их, потом пожала плечами и вернула конверт мне.
   - Ну что ж! Игра стоила свеч. Мне не жаль ни единого цента.
   Еще бы! Деньги-то были мои, не ее.
   - По сути дела, я снова в долгу как в шелку, вот что, беби.
   - Ну и что? У тебя же есть работа.
   - Да, работа пока еще есть. Берта  налила  мне  шампанского  и  похлопала
рядом с собой по матрасу.
   - Не вешай нос, милый. Деньги для того и существуют, чтобы их тратить.
   Я присел возле нее и задумался  о  том,  каким  же  я  был  идиотом,  что
согласился принять от  этой  змеи  Диаса  всего  пятьдесят  тысяч!  Даже  не
попытался настаивать! Я ведь требовал сто, а он обвел меня вокруг  пальца  и
всучил половину. О Господи! Ну можно  ли  быть  таким  простофилей?  Я  ведь
загнал эту змею в угол и все-таки дал ему возможность выскользнуть. И тут  я
вспомнил, что он сказал мне на прощанье: "Больше не приходите. Шантажисты  -
люди жадные, но больше  выплат  не  будет,  эта  -  последняя".  И  добавил:
"Обещаю, если опять попытаетесь нажать на кого-нибудь, то плохо  кончите.  Я
сам займусь этим. И вы умрете медленной смертью".
   "Вот гад, - подумал я. - Что ж, ничего  не  попишешь.  Больше  я  с  этим
подонком дела иметь не буду. Он знает, что говорит".
   - Слушай, Барт, - вдруг резко сказала Берта. - Расскажи-ка,  что  это  за
банка червей, на которую ты напоролся? Очень она опасная?
   - Хуже быть не может.
   - И эта Нэнси покорно заплатила пятьдесят тысяч,  только  бы  ты  молчал?
Даже не возражала?
   - Ну, не совсем так, но заплатила.
   - Ты обратился не к тому клиенту, Барт. Тебе не следовало  идти  прямо  к
ней. Я уставился на Берту, не понимая:
   - Что ты несешь?
   - Ты получил деньги от Нэнси Хэмел? Или нет?
   - Я действовал через ее посредника. Но деньги предоставила она.
   - Если эта банка так опасна, как ты говоришь, мог потребовать больше,  не
так ли?
   - Больше у нее не было. Берта кивнула:
   - Вот где твоя промашка. Тебе  следовало  обратиться  к  Расу  Хэмелу,  у
него-то ведь миллионы.
   - Детка, ты же не знаешь ситуации. Берта закурила сигарету:
   - Так в чем дело? Расскажи мне.
   - Тебе не следует ввязываться во все это. Она грозно посмотрела на меня:
   - Рассказывай!
   - Лучше тебе держаться подальше, слишком это опасно.
   - Перестань! Ведешь себя как невинная девица, впервые увидевшая  то,  что
не положено! Ну, выкладывай!
   И я рассказал. Пока я говорил, я почувствовал, как  напряжение  оставляет
меня. Мне нужно было кому-то довериться. Я и не подозревал, как это было мне
нужно, пока не стал рассказывать с самого начала:  про  то,  как  следил  на
Нэнси, про Джоша Джонса, про то, как наткнулся на Поффери, про  Пита  и  про
Томми, потом про Колдвэлла с его фотографиями преступников и,  наконец,  про
Диаса и его угрозу.
   Берта внимательно слушала. Когда я дошел до того, что Нэнси на самом деле
вовсе не Нэнси, а Лючия Поффери, Берта приподнялась и уже не сводила с  меня
глаз, пока я не закончил свое повествование.
   - Ты действительно считаешь, что Нэнси Хэмел и эта Лючия - как там  ее  -
одно лицо и что она - убийца? - тихо спросила Берта.
   - Не сомневаюсь.
   Берта провела ладонью по волосам, закрыла глаза, потом снова взглянула на
меня.
   - Боже мой! - прошептала она.
   - Вот! Сама видишь. Я же тебе так и говорил.  Ну  ладно,  теперь  ты  все
знаешь. Одно плохо - если это выйдет наружу, мне не миновать тюрьмы.
   - И все эти сведения ты продал Диасу за пятьдесят тысяч?
   - Я же тебе сказал, - отрезал я. - Ну хорошо, я просил сто, но, когда  он
выложил на стол пятьдесят тысяч зеленых, я не устоял.
   - Господи! - Берта схватилась за грудь и тихо застонала.
   - Ладно, ладно, не говори мне ничего. Я должен был прижать этого гада, но
уж больно он крут. И к тому же он сказал, что Нэнси  соскребла  все  деньги,
какие могла.
   - Но ведь он ничего не мог тебе сделать! - прошипела Берта. - Он же был у
тебя в руках. Он бы и пальцем не посмел тебя тронуть, зная, что твой отчет у
Сэлби. Барт! Он был у тебя в руках, и ты дал ему сорваться с крючка! Я вытер
пот с лица:
   - Да я и сам себе это говорил, но что поделаешь...
   Понизив голос и положив ладонь мне на руку, Берта продолжала:
   - Но у тебя остался еще крючок. И рыба покрупнее.
   Ничего не понимая, я снова воззрился на нее:
   - Послушай, милочка. Я с этим делом покончил. Получил пятьдесят тысяч, мы
их потратили, зато насладились жизнью. Вот и  все.  Я  снова  на  мели  и  в
понедельник выхожу на работу. - Немного помолчав, я переспросил:
   - О чем ты говоришь? Какой крючок? Какая рыба?
   Берта сердито вздохнула:
   - Знаешь,  Барт,  иногда  я  действительно  думаю,  что  тебе  не  мешает
подлечить голову. Не к Нэнси надо было идти. Неужели ты не понимал, что  она
сразу кинется к Поффери? Стоило нажать на нее - и ты нарвался на Диаса.
   - Ну да! Теперь я и сам это понимаю, - огрызнулся я. - Но мне казалось, я
действовал мягко, без нажима. Впрочем, игра все  равно  стоила  свеч,  разве
нет?
   - По-твоему, стоила! А что ты от этого имеешь?
   - Но ты-то что толкуешь - какой еще крючок, что за рыба? Выкладывай!
   - Рас Хэмел! Прежде всего ты должен был пойти к нему. Неужели не ясно? Ну
сам подумай, Барт. Подумай как следует.  Он  -  писатель,  его  книги  везде
продаются, он уже стареет, а денег  -  куры  не  клюют.  Встречает  Нэнси  и
влюбляется в нее. Видит в ней  свой  второй  шанс.  Обрати  внимание,  Барт,
именно второй! Ведь его первая  жена  оказалась  потаскухой.  Это  наверняка
ранило его самолюбие. От нее он избавился. И  женился  на  молодой  женщине,
которую считает безупречной. Подумай, как он поступит, если кто-то расскажет
ему, что ее ищут по всей Италии,  что  она  -  известная  террористка  и  на
совести у нее два убийства? Как ты думаешь, что он сделает?
   - Нет уж, это ты скажи, - придвинулся я к ней.
   - Этот Хэмел - мировая знаменитость. Если пресса пронюхает про его жену и
разразится шумный скандал, для него это - атомный  взрыв!  Он  из  кожи  вон
вылезет, лишь бы не допустить этого, не только постарается  все  замять,  но
захочет защитить свою жену. Он небось считает,  что  вся  ее  прежняя  жизнь
осталась в прошлом. И уверен, что она любит  его  так  же,  как  он  ее.  Он
сделает все, повторяю, все, чтобы спасти ее от итальянской тюрьмы.
   - Ой ли? А если он узнает, что она - жена  Поффери?  Это  ведь  осложняет
дело.
   - Откуда ты знаешь, что она  -  жена  Поффери?  Так  итальянская  полиция
говорит, правда?
   - Правда. Но зачем им это говорить, если это не так?
   - Ты не различаешь главного. А главное вот  что  -  можно  держать  пари:
Хэмел заплатит сколько угодно, только бы никто не  узнал,  что  она  -  жена
Поффери.
   Я задумался над ее словами, и меня  охватило  легкое  волнение.  Человек,
подобный Хэмелу, просто не захочет,  чтобы  его  читатели  узнали,  что  его
держат за болвана. В этом я не сомневался ни минуты.
   - И слушай, Барт, не  дай  этой  рыбине  сорваться  с  крючка.  Он  может
раскошелиться и на миллион.
   Я открыл рот:
   - На миллион! Да ты с ума сошла!
   - Но он же купается в деньгах. Да что такое для него миллион? Семечки!
   - Постой, постой! Он ведь  может  и  разозлиться,  детка.  Может  вызвать
полицию, и где я тогда буду?
   - А где будет он? - парировала Берта. - Он у тебя в руках,  Барт.  Тут  и
спорить нечего.
   И, слушая ее, я вдруг представил, что у меня в  руках  миллион  долларов!
Какие же передо мной открываются возможности! И я  позволил  себе  поверить,
что за это и впрямь стоит взяться.
   Вернувшись домой, я первым делом позвонил Говарду Сэлби  и  сообщил,  что
вернулся из отпуска.
   - Тот конверт держи у себя, Говард, - попросил я. -  Я  снова  выхожу  на
работу. Буду каждую неделю звонить тебе, и ты будешь знать, что я пока  жив,
ладно?
   - Похоже, ты связался с крутой компанией, - заметил Сэлби. - Думаешь, они
не шутят?
   - Да нет, просто я не хочу рисковать. - И я повесил трубку.
   Налив себе шотландского виски, я уселся  на  диван.  "Слушай,  Барт,  мой
мальчик, вот где тебе нужны твои замечательные мозги". В  Парадиз-Сити  меня
не было четыре недели. Я оторвался от всего, что тут происходит. А что, если
Поффери уже арестован? Что, если Колдвэлл пронюхал, кто такая  Нэнси?  Ну  и
дурак же  я  буду,  если,  ничего  не  узнав,  полезу  к  Хэмелу  со  своими
разговорами! Подумав об этом, я даже вспотел. Я  уже  слышал,  как  за  мной
захлопывается дверь камеры.
   Самый быстрый и простой способ все выяснить -  это  снова  отправиться  в
архив газеты "Парадиз-Сити геральд". Я взглянул на часы. Девятнадцать сорок.
Фанни Бэтли еще должна быть на месте. Допив  виски,  я  спустился  к  своему
"мазеру".
   - Вот это да! Какой загар! - воскликнула Фанни, не успел я  войти.  -  Ну
что, хорошо провели время?
   - Еще бы! - Я оперся руками на ее стол и,  нагнувшись  к  ней,  улыбнулся
своей самой обаятельной улыбкой. - Только все хорошее,  увы,  всегда  быстро
кончается. А когда у вас отпуск, Фан?
   - Через месяц. Поеду к родственникам  в  Джорджию.  -  Она  вздохнула.  -
Ничего не поделаешь, надо их навестить.
   - Понятно. Ну, какие новости? Что-нибудь сенсационное?
   - Да нет, ничего особенного.  Кое-кто  из  крутых  воротил  приехал  сюда
поразвлечься. Нет, ничего сенсационного припомнить не могу.
   - А как насчет преступлений?
   - Парочка грабежей, но воров поймали, оказалось, хиппи. Какой-то  подонок
попытался захватить казино. Продержался там две минуты. А больше  как  будто
ничего не было.
   Я вздохнул с облегчением. Если бы схватили Поффери, Фанни, конечно, знала
бы об этом.
   - Значит, все по-старому. Никаких перемен?
   -  Пожалуй.  Правда,  позавчера  вечером  разыгралась  ужасная  трагедия:
какая-то машина сбила Пенни Хайби и скрылась.
   Я замер:
   - Жену адвоката?
   - Да. Видно, пьяный водитель. Пенни как раз садилась  в  свою  машину,  и
вдруг, откуда ни возьмись, вывернулся этот автомобиль и сбил  ее.  Есть  два
свидетеля. Говорят, машина мчалась на бешеной скорости.
   У меня по спине пробежали мурашки.
   - И сильно Пенни пострадала?
   - Скончалась по дороге в больницу.
   - Господи Боже мой! - У меня пересохло во рту. - А водителя нашли?
   - Ну прямо! - фыркнула Фанни. - Свидетели не заметили номер машины.  Один
говорит, машина была синяя, другой - зеленая.
   "Задушевная подруга Нэнси Хэмел", - пронеслось у меня в голове.
   - Мы напечатали некролог. Хотите взглянуть?
   - Да нет, пожалуй, не надо. - Я посмотрел на часы.  -  Похоже,  мне  пора
двигаться. В понедельник выхожу на работу.
   - Ну от этого никуда не денешься, - проговорила  Фанни  и,  когда  я  уже
направился к дверям, добавила:
   - Да, еще в порту вытащили из воды мальчика-индейца, но ведь это вряд  ли
по вашей части, правда?
   Я почувствовал, как у меня учащенно забилось сердце:
   - Что за мальчик?
   - Да один из этой ребятни, что вечно околачивается в  порту.  Полицейские
решили, что он поскользнулся, расшиб голову и упал в воду.
   - Как его звали, Фан?
   Она быстро взглянула на меня, но, верная своим правилам, не стала  ничего
спрашивать. Просто подошла к картотеке, поискала и ответила:
   - Джимбо Осцеола. Он жил в Рачьем тупике.
   - Когда это случилось?
   - Вчера ночью.
   - Спасибо, Фан, - поблагодарил я ее и ушел, оставив ее обескураженной.
   Интуиция подсказывала мне, что смерть Пенни Хайби и Джимбо как-то связана
с Нэнси и Поффери. Я сел в машину и задумался.  "Может  быть,  -  говорил  я
себе, - Пенни Хайби заподозрила, что Нэнси не та, за кого себя  выдает?  Эти
женщины были близкие подруги. Может быть,  Нэнси  случайно  сбросила  маску?
Поффери, не колеблясь, убрал  бы  Пенни,  если  бы  возникло  хоть  малейшее
подозрение, что она может разоблачить Нэнси".
   Я предупреждал Джоя, чтобы он держался подальше  от  Диаса.  Вспомнив,  с
какой хитрой физиономией он обещал мне, что так и будет, я не  сомневался  -
мое предостережение он пропустил мимо ушей. Джимбо потерял осмотрительность,
и его выследили, как выследили Томми.
   Но где Джой?
   Мне необходимо было поговорить с ним. Я поехал на набережную, припарковал
машину и быстро направился в Рачий тупик. Как  всегда,  во  дворе  мальчишки
гоняли мяч, они бросили игру и уставились на меня.
   Когда я направился к дому, где жил Джой, один из них окликнул меня:
   - Эй, мистер!
   Я остановился. Ко мне бежал немытый мальчик-индеец лет девяти.
   - Там Джоя не найдете, мистер.
   Я вынул платок и вытер вспотевшее лицо:
   - Почему?
   - Он тут больше не живет. Вчера уехал.
   - Куда уехал? Мальчишка словно онемел.
   - Не знаю, мистер, - сказал он наконец. Я вытащил доллар.
   - Куда он уехал? - повторил я. Мальчишка не  отрывал  от  доллара  жадных
глаз.
   - Вы мистер Андерсен, мистер?
   - Да.
   - Он не сказал мне, куда едет, мистер, но велел  передать  вам,  что  тот
человек еще там.
   - Ты правда не знаешь, где он? Я его друг. Мне надо повидаться с  ним.  Я
вытащил еще один доллар.
   - Не знаю. Он сел в автобус. С чемоданом, - В какой автобус?
   - В автобус на Ки-Уэст.
   - Ну ладно. - Я отдал ему два доллара. - Слушай, если увидишь его, скажи,
пусть он мне позвонит.
   Мальчишка схватил деньги и заулыбался:
   - Будет сделано, мистер.
   Домой я возвращался встревоженный, мне было одиноко и  проводить  ночь  в
одиночестве не хотелось. Я развернулся и поехал к дому Берты.
   Она распаковывала вещи.
   - Это ты, милый? - воскликнула она, открыв дверь. - С чего  бы  вдруг?  У
меня туг такой беспорядок...
   Хотя сама Берта выглядела всегда безупречно, в квартире у нее вечно царил
полнейший хаос, а сейчас, когда чемоданы были раскрыты  и  повсюду  валялись
платья, и вовсе ступить было некуда.
   - Накинь-ка что-нибудь, малышка, - сказал  я.  -  Пойдем  пообедаем.  Нам
нужно поговорить.
   Она бросила на меня изучающий взгляд  и  скрылась  в  спальне.  Полностью
одетая для выхода, она вернулась  минут  через  десять,  что  было  для  нее
настоящим рекордом.
   - Что-нибудь случилось?
   - Да, но это подождет. Мы едем в "Чез-Луи". Там и поговорим.  И  вот  еще
что, беби, мне нужна компания на ночь.
   - Ну, это не проблема, - Берта вела меня под руку.
   И только когда мы подошли к  машине,  я  понял,  с  чего  это  она  такая
покладистая, ведь обычно  мы  с  ней  всегда  спорили,  где  будем  обедать.
Усмехнувшись, я помог  ей  сесть  в  машину.  Она  вообразила,  что  миллион
долларов уже у меня в руках!
   Но свои новости я рассказал ей только тогда, когда мы уселись за столик в
маленьком ресторанчике  и  заказали  краба-луи  и  бифштексы,  фаршированные
устрицами.
   Подкрепившись коктейлем с шампанским, Берта слушала спокойно,  не  тараща
глаза.
   - Может быть, это совпадение, - проговорила она, когда я замолчал.
   - Черта с два! Хайби погибла позавчера ночью, Джимбо - вчера, -  возразил
я. - Я тебе говорил, крошка, эти парни сеют смерть.
   - Тебе они ничего не могут сделать.
   - Надеюсь, что так.
   - Значит, чем скорее  ты  поговоришь  с  Хэмелом,  тем  легче  нам  будет
упаковать чемоданы и убраться отсюда.
   - Пока я не могу с ним поговорить.
   - Почему?
   - Погибла жена его адвоката и лучшая подруга его жены, -  стал  терпеливо
растолковывать я. - Для свидания с ним момент неподходящий.  Даже  без  этих
осложнений встретиться с ним будет нелегко.
   Берта расправлялась с крабом.
   - А почему так трудно с ним встретиться? - спросила она наконец.
   - Я не могу просто взять и прийти к нему, -  сказал  я  и  объяснил,  как
охраняют Парадиз-Ларго.
   - Ну и ну! Вот что значит быть богатым, - вздохнула Берта.
   - Вот именно. Так что придется подождать, пока пыль осядет,  а  уж  тогда
попробую позвонить. Писать не стану, ведь  если  дела  пойдут  плохо..,  это
будет улика.
   Берта продолжала есть, но по ее наморщенному  лбу,  я  понимал,  что  она
думает. Когда на тарелке  не  осталось  ни  крошки,  она  положила  вилку  и
выпалила:
   - Пойди на похороны.
   - Какого черта? Что мне там делать? С чего это  я  заявлюсь  на  похороны
Пенни Хайби?
   - А твое агентство никогда не работало на Хайби?
   - Дай подумать, раз двенадцать мы выполняли их поручения.
   - Ну вот.., выразишь соболезнование от имени агентства.
   - А почему ты решила, что Хэмел там будет?
   - Барт! Ну не будет, и Бог с ним. А если ты  его  увидишь,  скажешь,  что
тебе  необходимо  поговорить  и  дело  крайне  важное.  Во  всяком   случае,
попробовать-то можно, правда?
   Идея мне не очень понравилась, но я решил,  что  это  лучше,  чем  искать
Хэмела по телефону.
   - Я не знаю, где будут похороны и когда.
   - О, Боже, дай мне силы! - простонала Берта. - Но ты же  все-таки  сыщик,
черт побери! Узнаешь!

***

   Гленда Кэрри подняла глаза от писем, покрывавших весь стол, и  уставилась
на меня холодным, ничего не выражающим взглядом.
   - Привет, радость моя! - сказал я. - Вот я и  готов  к  работе.  Что  тут
происходит?
   - Тебе  поручена  вахта  у  Солли  Хершенхаймера,  приступать  сегодня  в
полдень. Я удивленно воззрился на нее:
   - Шутишь?
   - Они просили тебя. Не могу понять почему. Я хотела поручить это Чику, но
они хотят только тебя.
   - Приятные новости,  ничего  не  скажешь!  Конечно,  они  хотят  меня:  я
образован, хорош собой. Ладно, буду на месте как штык.
   "Вахты" у Солли Хершенхаймера, как это  называлось  у  нас  в  агентстве,
случались каждый год. Это была  самая  легкая  работа  из  всех,  какими  мы
занимались. Я представления не имел, сколько платил агентству  Хершенхаймер,
но не сомневался, что много. Меня это  не  волновало:  работа  не  требовала
никаких усилий, а уж кормили там сказочно.
   Солли Хершенхаймер бы чудовищно богатый чудак с навязчивой идеей, что  на
него готовится покушение.  Никому,  даже  начальнику  полиции  Терреллу,  не
удавалось убедить его в обратном. Он отказывался назвать своих врагов и,  по
общему мнению, был просто безобидный псих. Жил как  затворник,  держал  двух
телохранителей, которые всегда должны были быть готовы  отразить  нападение.
Когда одному из них наставала пора уходить в отпуск, заменять  его  вызывали
кого-нибудь из агентства Парнэлла. Мне повезло: в прошлом  году  эта  работа
досталась мне, и вот теперь мне поручали ее снова.
   По существу, это  был  второй  отпуск.  Делать  было  совершенно  нечего,
оставалось только прогуливаться по участку вокруг большого дома, по  вечерам
смотреть телевизор и поедать огромные порции роскошных  яств,  которыми  нас
снабжал  дворецкий  Хершенхаймера  -  Джервис.  Единственное,  что  омрачало
существование,  -  это  то,  что  старый  псих  неодобрительно  относился  к
спиртному, но охрана добывала себе выпивку сама,  и  никаких  осложнений  не
возникало.
   Через две недели, когда телохранитель возвращался, заменивший  его  агент
получал двести долларов, и уже из-за одного этого все  сотрудники  агентства
старались попасть на "вахту" к Хершенхаймеру. Получить  этот  лакомый  кусок
два раза подряд было поистине подарком богов.
   - Тебе известно, что мистер Хершенхаймер переехал? - спросила Гленда.
   - Нет. И где он теперь?
   - В Парадиз-Ларго. Он живет там уже  три  месяца.  Туда  тебе  и  следует
явиться.
   Я тут  же  подумал  -  вдруг  новая  резиденция  Хершенхаймера  находится
недалеко от дома мистера Хэмела? Мысль, что, работая в Ларго,  я,  возможно,
смогу, не привлекая внимания, поговорить с Хэмелом, взволновала меня.
   Похоже, карты ложились благоприятно.
   - Ладно, дорогуша, - ответил я. - Двинусь туда.