на и рассмеялся:
     - Возможно?..
     - Я  сказала,  тысяча  фунтов.  Половина  -  сейчас,  половина  - после
выполнения дела.
     Он  понял, что она не шутит, и это его удивило. Тысяча фунтов - большие
деньги, и он навострил уши.
     - О чем конкретно идет речь?
     - Вы  должны ответить на несколько вопросов, которые помогут установить
вашу  личность.  -  Она  была  спокойна  и невозмутима - привыкла покупать и
добиваться своего? Странно... в ее возрасте...
     - Послушаем  ваши  вопросы.  - Он улыбнулся ей, чтобы показать, что она
выиграла  и  что  он  поверил  ей  наперед.  И  потом, любопытно было, о чем
конкретно идет речь.
     - Вы действительно Мартин Корридон, холостяк?
     - Действительно.  -  Он почесал подбородок, поглядывая поочередно то на
Жанну,  то  на  Жана.  Поляк  все  так же неотрывно следил за Корридоном, но
теперь опустил маузер и держал его дулом вниз.
     - У  вас  никогда  не  было постоянной службы, - продолжала Жанна. - Вы
занимались  разными делами и зарабатывали на жизнь чем придется. Вы начали с
продажи  игральных  автоматов  для  кабаков,  когда вам было семнадцать лет.
Потом  был  боксером.  Между  двадцатью  тремя  и  двадцатью пятью у вас был
светлый  период  - вы зарабатывали себе достаточно денег игрой на биллиарде.
Позднее  вы  стали гидом и возили американских туристов в Париж и Берлин. Вы
бегло  говорите  по-немецки  и  по-французски.  Когда  вам  надоела  вся эта
кутерьма,  вы  стали  телохранителем  одного  богатого  американца,  который
однажды  вообразил,  что  вы собираетесь его убить... Все это было до войны.
Верно?
     - Вы   пропустили   одну   или  две  детали,  но  в  общем  все  верно.
Продолжайте. - Корридон едва скрывал свое удивление.
     - Я  сейчас  перейду  именно  к  этим  деталям,  - возразила Жанна. Она
посмотрела на свои руки, некоторое время помолчала, потом продолжала:
     - В   1938   году   личность,  которая  была  связана  с  министерством
внутренних   дел,   поручила   вам  похитить  кое-какие  документы  у  посла
могущественной  державы.  Эти  документы  имели  огромное значение для вашей
страны,  но  вас  предупредили, что если вы попадетесь, то официально вам не
смогут  помочь. Вы согласились украсть эти документы за триста фунтов. Когда
вы  уже  открыли  несгораемый  сейф,  за  этим занятием вас застал секретарь
посольства...
     Она  сделала  паузу  и  снова  посмотрела  на  свои  руки.  Корридон  в
задумчивости  гладил щеку. Можно было подумать, что он совершенно не слушает
девушку.
     - Вас  заметили,  когда вы спасались бегством, но вы все же улизнули от
преследователей  и  передали документы по назначению. В течение двух месяцев
полиция,  которая не знала, что вы работаете на министерство внутренних дел,
добросовестно  искала  вас.  Но  вы  были осторожны, и им не удалось собрать
достаточно улик, чтобы арестовать вас. Все верно?
     Корридон улыбнулся.
     - Возможно...  Но  как вы сами понимаете, я постарался как можно скорее
забыть эту неприятную историю.
     Она слегка пожала плечами и продолжала.
     - В  1939  году  вы  пришли  работать  в  Интелледженс Сервис и по роду
службы  объехали  всю  Европу, собирая сведения о подготовке немцев к войне.
Вы  сумели  продержаться  месяц  в  Германии,  после  чего немецкая полиция,
которой  не понравилась ваша активность, пригрозила вам, и вы вынуждены были
вернуться  в  Англию.  Миссия,  предложенная  разведкой,  вам пришлась не по
вкусу,  и вы перестали работать на эту почтенную организацию. Когда началась
война,  вы  пошли в армию. Вас ранило под Дюнкерком, а позднее вы работали с
партизанами. Не так ли?
     - Продолжайте,  у  вас  это  неплохо получается, - усмехнулся Корридон,
поудобнее устраиваясь в кресле.
     - Вы  совершили  несколько рейдов с французской стороны в немецкий тыл,
-  продолжала  она  после  короткого  молчания.  -  Потом вам поручили более
опасное дело: вы стали шпионом.
     При  слове  "шпион"  Корридон  сжал  губы  и, нахмурившись, посмотрел в
потолок. Даже теперь, спустя два года, он не любил вспоминать об этом.
     - Вас  много  раз  сбрасывали  с парашютом на территорию Франции и даже
Германии.   Вы   собирали  ценные  сведения,  но  в  основном  вам  поручали
"ликвидацию":  убрать  шпиона,  ставшего  "двойником",  или  важную немецкую
шишку...  Однажды  вы  убрали  женщину,  которая выпытывала у пленных нужные
сведения. Вы успешно выполнили все задания.
     Слушая  девушку,  Корридон вспомнил эту женщину. Она заставляла пленных
говорить...  Очень красивая, маленькая, с нежной кожей и большими глазами. У
нее  были  горячие тонкие руки, от ее объятий кровь начинала сильнее стучать
в  висках... Даже если ты знаешь, что это подлое создание, которое с помощью
своего прекрасного тела хочет заставить тебя сообщить нужные ей сведения...
     Он  снова  представил  себе ее лицо в тот момент, когда она поняла, что
он  собирается  убить  ее.  Лицо,  красота  которого  сразу  испарилась,  на
котором, как Каинова печать, проступили подлость, продажность и трусость.
     Он выстрелил ей в рот, и пуля крупного калибра разнесла голову.
     От  этих  воспоминаний  лоб  его  покрылся испариной, а сердце забилось
сильнее обычного. Он очнулся и посмотрел на Жанну злыми глазами.
     - Однажды  гестапо вас все же схватило, - бесстрастно продолжала она. -
Вас  пытали, чтобы заставить выдать тех, кто спустился на парашютах вместе с
вами,  но,  несмотря  на  все  пытки,  вы молчали. Вам удалось сбежать в тот
момент,  когда  союзники  вошли  во  Францию.  Вас  переправили в Англию. Вы
провели    четыре   месяца   в   госпитале,   залечивая   раны,   нанесенные
гестаповцами...
     - Хватит!  -  грубо  перебил  ее  Корридон.  -  Чего  вы хотите? Хватит
говорить обо мне! Что кроется за всем этим маскарадом?
     - Все  верно? Все так и было? - продолжала девушка, не обращая внимания
на его выходку. - Да или нет?
     - Да. Было. Но оставьте в покое мои личные дела, или я уйду отсюда.
     - Еще  одно  слово,  прошу вас. Это необходимая деталь. После войны, не
найдя  себе  подходящего  занятия, вы отправились за океан. Там пробыли год,
занимаясь   контрабандой   долларов   в   Канаду.  Американской  полиции  не
понравилась  ваша деятельность, но вам удалось ускользнуть, и вы вернулись в
Лондон.  Вы  здесь  уже  с  неделю  и  вы на мели. Вы еще не знаете, что вам
делать.  Вам  нравится  выуживать  деньги у рэкетиров, но даже они находятся
под  покровительством  полиции...  Мы  предлагаем  вам сделку, дело, которое
устроит и вас и нас, а вам к тому же позволит заработать тысячу фунтов.
     Вошел  Ренлинг,  держа  руку  в  кармане.  Он  бросил быстрый взгляд на
Корридона, потом небрежной походкой подошел к столу.
     - Ну,  как дела? - спросил он с ободряющей улыбкой. - Мы узнали о вашей
жизни множество подробностей, не так ли?
     Он положил руку на папку с бумагами, лежащую перед Жанной.
     - Если  у  вас  так  много  свободного  времени,  вы  могли бы узнать и
побольше,  -  сухо  сказал  Корридон. Он быстро сунул руку в карман и тут же
увидел направленное прямо ему в лицо дуло маузера.
     - Выньте  руку  из кармана. Не спешите... И без глупостей! - потребовал
Жан.
     - Ладно,  ладно,  -  поспешил  вмешаться Ренлинг. - Он будет вести себя
хорошо, уберите вашу пушку.
     - Вот  что значит воспитание! - иронически заметил Корридон, вынимая из
кармана сигареты. - Я всегда веду себя хорошо, - добавил он, смеясь.
     - Я  не  уберу  оружие,  -  упрямо  сказал  Жан. - Я ему не доверяю. Ты
можешь думать, что хочешь, но я останусь при своем мнении...
     - Есть  еще  один  вопрос,  который  мы хотели бы вам задать, - сказала
Жанна, словно не слыша перепалки между мужчинами.
     - Я говорю, что у меня к нему нет доверия... - не успокаивался Жан.
     Жанна резко оборвала его:
     - Помолчи! Я говорю не с тобой!
     - Тебе  даже  слова  не  дают  сказать,  коротышка,  -  ехидно  заметил
Корридон.
     - Мне  нужно задать вам еще один вопрос, - повторила Жанна, обращаясь к
Корридону. Удивительно, но ему показалось, что она смущена.
     - Валяйте. Какой же?
     Она заколебалась, потом через плечо посмотрела на Ренлинга.
     - Спроси его ты.
     - Разумеется,  -  улыбнулся  Ренлинг.  -  Пусть  это  не  покажется вам
странным,  сэр,  но  покажите  нам  свою  спину  и грудь. Вы ведь понимаете,
откуда  у  нас  такое странное желание. Мы должны быть до конца уверены, что
вы  действительно  тот  Мартин  Корридон,  который  нам  нужен. Мы старались
идентифицировать  вашу  личность, насколько это было возможно. У нас имеются
почти  все  официальные  сведения о вас, но мы не нашли в бумагах и досье ни
одной  вашей  фотографии.  Нам  известно  из  достоверных источников, что на
груди Корридона имеются шрамы...
     Корридон   выпрямил  ноги  и  сделал  вид,  что  встает.  С  него  было
достаточно. Его взгляд стал совсем жестким, губы вытянулись в одну линию.
     - Не  шевелиться!  Сидеть!  -  взвизгнул  Жан. - Один неверный жест и я
стреляю,  а  стреляю  я  метко, уж поверьте! Могу пулей отстрелить вам любой
палец, на выбор.
     С трудом взяв себя в руки, Корридон вновь опустился в кресло.
     - Неужели  вы  думаете,  что  по  вашему приказу я буду демонстрировать
свою мускулатуру?
     Ему хотелось позлить Жана.
     Наступило  молчание.  Поляк  сделал  шаг  вперед,  сжав кулаки. Ренлинг
остановил его.
     - Довольно!  -  он примиряюще улыбнулся. - Мы выбрали неверный тон. Иди
карауль  Крея!  -  И,  видя,  что  Жан не собирается выполнять приказ, резко
повысил тон: - Иди, я тебе говорю!
     Жан обозлился.
     - Мы  зря  теряем время, - задиристо заговорил он. - Дайте мне заняться
этим  пижоном.  -  В  голосе  его послышалась угроза. - Сидит тут в кресле и
насмехается  над  нами!  Дайте  мне  три  минуты,  и  я  отобью у него охоту
смеяться.
     - Дурак!  -  Жанна  вскочила  со  стула.  -  Это  ты-то  заставишь  его
говорить? После того, что с ним сделали в гестапо?
     Ее  губы презрительно искривились. Жан круто повернулся к ней. Его лицо
судорожно дернулось.
     - Подумаешь, гестапо! - начал он прерывающимся голосом.
     Больше  он  ничего  не успел сказать. Корридон, как отпущенная пружина,
вскочил  со своего места. Схватив Жана за кисть руки, вырвал у него пистолет
и  врезал  рукояткой  по голове. Остальные не успели и глазом моргнуть. Жан,
шатаясь,  сделал несколько шагов, ткнулся лбом в стену, медленно осунулся на
пол и затих.
     Жанна  и  Ренлинг  стояли и молча смотрели на Корридона, который держал
их под прицелом.
     - Он  прав.  Довольно  трепотни. Я сыт вами по горло. А посему ухожу, -
сказал  Корридон,  оскаливая в улыбке зубы. Он сунул маузер в карман пиджака
и  нагнулся,  чтобы  поднять  шляпу.  - Поверьте, был момент, когда я боялся
потерять  хладнокровие,  -  продолжал  он. - Я исчезаю. Для вас будет лучше,
если  мы  никогда  больше  не встретимся. Если же наша встреча повторится, я
буду менее вежлив.
     - Красивая  работа!  -  с восхищением произнес Ренлинг. Он повернулся к
Жану, который с трудом поднимался на ноги. Поляк был в бешенстве.
     - Иди и займись Креем. Ты уже достаточно наделал глупостей сегодня.
     Не  говоря ни слова, Жан вышел в соседнюю комнату, с грохотом захлопнув
дверь.
     Корридон направился к выходу, но Ренлинг остановил его:
     - Прошу  прощения  за  инцидент.  Но,  может  быть,  мы  все  же сумеем
договориться как деловые люди?
     - Я так не думаю, - Корридон перевел взгляд с Жанны на Ренлинга.
     - Жаль,  -  сказал  тот.  -  Мы очень нуждаемся в вашей помощи и готовы
платить.  Тысяча  фунтов  -  это  немало. Будьте же благоразумны. По крайней
мере,  хоть  выслушайте.  Жан  -  дурак. Он воображает, что с помощью оружия
можно  добиться  всего.  С  самого  начала  я  не был согласен на разговор с
позиции силы. Что мне надо сделать, чтобы завоевать ваше доверие?
     Корридон улыбнулся.
     - Мне кажется, вы добились своего.
     Он  снова уселся на подлокотник и снял шляпу, всем видом показывая, что
готов как уйти, так и выслушать деловое предложение.
     - Какая работа предстоит?
     - Нам  нужно  убедиться,  что  вы  действительно Корридон, - решительно
сказала Жанна. - Это крайне необходимо.
     - Да,  это  так,  -  подтвердил  Ренлинг.  - Это очень конфиденциальное
дело.  Мы  уже  один раз ошиблись. С Креем. Он карманный вор и имел наглость
украсть  у  меня  бумажник  с  документами,  относящимися  к данному делу. С
огромным  трудом  удалось  найти  этого  типа.  Потом  он предпринял попытку
шантажа.  Тогда  мы  расположились  у  него  в  квартире,  чтобы держать под
неусыпным  наблюдением.  Мы  до сих пор не решили, что с ним делать. Короче,
мы  больше не имеем права ошибаться. Если вы действительно тот, за кого себя
выдаете,  у  вас  на  груди  и  спине  должны  остаться шрамы - следы работы
гестапо.
     Корридон   выпустил  из  ноздрей  тонкую  струйку  дыма.  Затем,  пожав
плечами,  скинул  пиджак,  вынул  запонки из манжет рубашки, закатал рукава,
обнажая  мускулистые  руки.  Немного  выше  запястий виднелись широкие белые
полосы.
     - Каждый  вечер  на  меня  надевали тесные стальные наручники, - мрачно
пояснил  Корридон.  -  Их предварительно раскаляли докрасна, чтобы я, не дай
Бог, не замерз в камере. Этого достаточно?
     Мужчина   и  женщина  спокойно  смотрели  на  шрамы.  На  их  лицах  не
отразилось ни жалости, ни ужаса, скорее нечто вроде интереса знатоков.
     - Что  ж,  они  не страдают отсутствием воображения, - прокомментировал
Ренлинг,  дотрагиваясь  до  рубца  на  своем лице. - Это сделано раскаленным
штыком.
     Корридон пригляделся.
     - Вы тоже получили от них свою порцию?
     - Да. И Жанна тоже.
     Ренлинг подошел к Корридону поближе и внимательно осмотрел шрамы.
     - Все  верно,  -  сказал  он,  оборачиваясь к Жанне. - Такое невозможно
подделать.
     - Хорошо, - согласилась она. - В таком случае мы можем поговорить.
     Ренлинг подошел к столу, вынул из ящичка сигарету.
     - Это  необычное  дело, - начал он, задумчиво глядя на кончик сигареты.
-  И это опасное дело. Я не знаю никого, кто мог бы выполнить его лучше вас.
Мы  уже  пробовали,  но  без  успеха.  Если  вы  откажетесь,  то  я  даже не
представляю,  кто  может  помочь  нам.  Это должно быть сделано, и сделано в
кратчайший срок...
     Корридон, небрежно покачивая ногой, ждал дальнейших пояснений.
     - Нужно убрать одного... человека... - с трудом произнес Ренлинг.


Глава 3

     "Вам  заплатят  тысячу  фунтов.  Половину  -  сразу,  половину  - после
выполнения дела".
     Пока  Корридон слушал Ренлинга, фраза эта не переставая звучала в ушах.
"Половина  -  сразу, половина - после выполнения работы". Его уши привыкли к
подобным  обещаниям.  Каждый  раз,  когда  речь заходила о рискованном деле,
разговор  начинался именно так. Репутацию удачливого исполнителя рискованных
заданий  он  завоевал без труда. Его деятельность во время войны, рассказы о
приключениях,  несколько  преувеличенные,  как  всегда  в  подобных случаях,
заставляли  людей верить, что он не задумываясь бросится в любую рискованную
авантюру.
     Людям,  которые  не  хотели  рисковать  собственной шкурой, он подходил
идеально.  У  всех  у  них  в  кармане  лежала  наготове  пачка пятифунтовых
билетов,  и  у  всех  одинаково блестели глаза. Он выслушивал их так же, как
сейчас  слушал  Ренлинга,  потом  торговался,  поднимая  цену, объяснял план
будущих  действий.  Некоторые  по  секрету  доверяли  ему  свои  опасения  и
радовались,  что  нашли  парня  с  полным  пренебрежением  к опасности. "Это
человек,  который  нам  нужен,  - думали они, глядя на Мартина. - Если он не
сможет,  то не сможет никто". Все они почтительно выслушивали его хитроумные
рассуждения  о  том,  как он собирается выполнить порученное задание, и, как
правило, ему всегда удавалось увеличить размер задатка.
     "Половина  - сейчас..." И только потом они понимали, что стали жертвами
Корридона.  Через  день  или  два после заключения сделки он как бы случайно
заходил  именно в тот бар, где клиент пил вино - возможно, за успех будущего
дела.  Корридон  улыбался  клиенту, и эта улыбка заставляла клиента холодеть
от   внезапного   предчувствия.   "Обстоятельства   изменились",  -  сообщал
Корридон.  Он  стоял  перед  клиентом  -  массивный,  с  сигаретой в зубах и
советовал  подыскать  кого-либо  другого  для  выполнения  дела, а еще лучше
отказаться  совсем.  Некоторые  храбрились  и требовали назад деньги, но под
его  тяжелым  и жестким взглядом быстро теряли свою уверенность и переводили
все  в шутку. Он всем говорил одно и то же: "Можете подавать на меня в суд".
И  уходил.  Не  спеша,  засунув  руки  в карманы, надвинув шляпу на глаза, с
насмешливой улыбкой на губах.
     "Половина - сейчас, половина - после завершения работы..."
     Что ж, такого рода предложения принесли ему немало денег.
     "А  почему  бы  и  с ними не сыграть такую шутку?" - подумал он, слушая
Ренлинга.  Правда,  предложение,  которое  ему  сейчас делали, отличалось от
предыдущих.  И  эти  трое никак не были похожи на клиентов, что обращались к
нему  раньше. А вместе с тем, в сущности, все было как и раньше, и он внимал
Ренлингу с подкупающим интересом.
     - Я  думаю,  что  сумею  лучше  объяснить  ситуацию,  если мы останемся
наедине, - сказал Ренлинг, и Жанна вышла из комнаты.
     Она  вышла,  не  взглянув  на  Корридона,  и  тот,  к своему удивлению,
почувствовал, что с ее уходом комната как бы опустела.
     Ренлинг вытащил из шкафа бутылку виски и два стакана.
     - Немного  рановато  для выпивки, - как бы извиняясь, заметил он. - Но,
тем не менее, выпейте немного.
     Он налил стаканы и один протянул Корридону.
     - Теперь,  когда  ее  нет,  я могу говорить более свободно. В сущности,
это  прямо-таки бредовая история. Итак, за ваше здоровье! - провозгласил он,
поднимая стакан.
     Корридон  кивнул  и  отпил  немного. Он думал о том, что если заполучит
пятьсот  фунтов, то сможет оплатить операцию Эффи. Пара недель - и все будет
сделано.  Его сердце согрелось от мысли, как обрадуется Эффи. Если он хорошо
сыграет  роль,  появится  реальный шанс выйти из этой комнаты с внушительной
суммой денег...
     - Эта  история,  о  которой  можно  прочитать  только в романе, - начал
Ренлинг.   -  Никто  не  может  себе  представить,  как  это  происходило  в
действительности.  Кстати, Жанна выглядит тоже несколько неправдоподобно, вы
не находите?
     - Да  все трое такие... - неохотно пробормотал Корридон. - Странноватая
компания... Секретное общество, да?..
     - Что-то  в  этом  роде,  -  смеясь  ответил  Ренлинг.  - Сейчас вы все
поймете.  Вы  и  сами  прошли через нечто подобное, из-за этого, в основном,
наш  выбор  и пал на вас... Знаем и то, что вы не выдадите нас, даже если не
согласитесь помочь.
     - Я  вас не выдам, - подтвердил Корридон. - Но это еще не значит, что я
принял ваше предложение. Эта ваша история, это серьезно?
     - Куда  уж  серьезнее!  И  не такая неправдоподобная, как можно было бы
подумать.  -  Он немного помолчал, потом продолжал: - Мы трое - это все, что
осталось   от  небольшой  диверсионной  группы  Французского  Сопротивления.
Вначале  нас было девять человек: двое французов - Пьер и его брат Жорж, две
француженки  - Жанна и Шарлотта, двое поляков - Жан и Любек, и трое англичан
- Гаррис, Мэллори и я.
     - Понимаю,  -  сказал  Корридон.  Такие небольшие мобильные группы были
ему  хорошо  знакомы.  Во  время  разведывательной  работы  в  тылу врага он
встречался  с  людьми подобного типа: патриоты, фанатики, они не задумываясь
выполняли любое задание, любой приказ.
     - Наша  группа  занималась  диверсиями на железной дороге. Мы все время
меняли  район  дислокации, днем прятались, по ночам действовали. И проделали
адскую работу.
     Он замол