ваши показания. А потом у нас  состоится
еще один разговор.
   Мне не понравился его взгляд и явная холодность  тона,  однако  я  поехал
туда, и они  оставили  меня  в  комнате  под  присмотром  двух  полицейских.
Ожидание было долгим и беспокойным. Наконец вошел Саммерс.
   - Идемте, Джексон, - сказал он, и его ухмылка мне совсем не понравилась.
   Мы прошли по коридору  до  кабинета  Редферна.  Саммерс  закрыл  дверь  и
прислонился к ней спиной. В комнате установилась странная атмосфера.
   - Садитесь, - Редферн указал мне рукой на стул. Я сел. Некоторое время он
перебирал карточки с отпечатками пальцев, лежащие у него на столе.
   - Я рассмотрел все это, - сказал он, поднимая на меня  глаза,  в  которых
плясали странные огоньки. - Я обдумал вашу версию.  Мне  она  представляется
кошмарной чепухой. Не так ли?
   - Да, но именно так все и произошло.
   - Конечно, - он отложил карточки и положил руки на стол. -  Прежде  всего
нужно уточнить массу  неясностей.  Чтобы  это  все  подтвердить,  мне  нужны
показания Бойда, что он действительно хотел присвоить кинжал Челлини, а  это
будет нелегко сделать. У  Бойда  много  денег  и  связей.  Затем  мне  нужны
показания этого парня Джо. Он должен признаться, что позволил девушке  выйти
из квартиры, а ему известно, чем ее прогулка закончилась. Бедолага  может  и
не пожелать, чтобы его привлекли за соучастие в убийстве Бретта.  Затем  нам
нужны показания агента федеральной полиции, уличающие  его  в  том,  что  он
солгал, если будет установлено: в сгоревшей машине - труп не Альмы,  а  Веды
Руке.  Естественно,  это  лишит  его  пенсии,  так  что   он   явно   станет
придерживаться собственной версии. То же самое относится и к шерифу Галлапа.
   - Но на то и полиция, чтобы заниматься проверкой фактов.
   - Да, но это будет слишком дорого  для  штата  и  займет  много  времени,
Джексон.
   - Но если вы не собираетесь доказывать ее виновность, как же вы  закроете
дело? Ведь не будете же вы утверждать, что Бретта убил я?
   - Я буду с вами откровенен, Джексон. Я устал  быть  полицейским.  Влияние
политиканов в нашем городе становится невыносимым. В такой атмосфере  сложно
остаться честным. Я ухожу, и Саммерс тоже.
   - А как же с моим делом?
   - Единственная  улика,  на  которой  все  держится,  -  это  пудреница  -
единственное доказательство того, что Альма Бейи выдала себя за  Веду  Руке.
Никакие другие факты, которые мы сможем собрать, не докажут этого, верно?
   - Конечно.
   - Так вот, час тому назад Саммерс швырнул пудреницу в реку.
   Довольно долго до меня не доходил смысл его слов, и  я  лишь  таращил  на
него глаза, но потом понял и похолодел.
   - Ради бога! Что все это значит! - заорал я.
   - А ну-ка сядь,  -  проворчал  Саммерс,  поднимая  кулак.  Я  вспомнил  о
перстне-кастете и снова сел.
   - Посмотрите на все это с нашей точки зрения, - спокойно сказал  Редферн.
- Нам наплевать на пудреницу. Она нам не нужна - только осложняет все  дело.
Я заявлю, что это вы убили девицу Руке, или  Бейи,  или  еще  кто  она  там.
Наплевать мне на ее имя. И всем остальным тоже. Мне  безразлично,  кто  убил
Отиса, она или вы. То же касается и убийства Бретта. И всем это безразлично,
кроме вас. Я вас обвиняю в убийстве Веды Руке, а  чтобы  сэкономить  деньги,
обвиняю также и в убийстве Отиса и Бретта.
   - Вы не можете этого сделать!  -  завопил  я.  -  Это  же  преднамеренное
убийство, Редферн. Вы же знаете, что я ее не убивал!
   - Все в порядке, Джексон. Мне пришлось долго ждать,  чтобы  вы  оказались
там, где я так хотел  вас  видеть.  Вы  вели  игру  осторожно,  плутовали  и
избежали в прошлом многих  неприятностей.  Но  не  думаю,  что  вам  удастся
избежать их на этот раз. Пудреница исчезла. Бойд говорить не будет. Джо тоже
будет молчать. Агент федеральной полиции никогда ничего не скажет,  а  мы  с
Саммерсом поделим премию, причитающуюся за вашу поимку, и те двадцать тысяч,
которые, как вы утверждаете, Веда взяла у Бретта, тоже. Мы возьмем их  себе.
Все будут думать, что вы потратили эти деньги. Вам понятны мои  рассуждения,
Джексон?
   - Вы с ума сошли, если считаете, что вам все сойдет с рук, - сказал я, но
внутри у меня все оборвалось - эта афера могла у них выгореть.
   - Подождите немного и сами убедитесь, что я прав. Будет  суд.  Вы  можете
спорить и доказывать, но этого дела вам не выиграть, а мы с Саммерсом...
   Он подал Саммерсу знак головой, дескать, уведи  его.  А  меня  с  улыбкой
напутствовал:
   - Прощай, пройдоха!
   Вот как все обернулось. Я записал  эту  правдивую  историю  с  начала  до
конца, чтобы дать работу мозгам  своего  адвоката.  Он  усердно  копается  в
мелочах, но мне не нравятся  его  глаза.  Он  упорно  расспрашивает  меня  о
прошлом, потому что противная  сторона  вытащит  на  свет  божий  кучу  моих
прежних,  не  совсем  чистых   дел:   историю   с   шантажом,   историю   со
лжесвидетельствами, истории с женщинами. Адвокат говорит, что без  пудреницы
мы ничего не сможем доказать, и мне кажется, он не знает, как  ему  выиграть
мое дело.
   Теперь осталось недолго. Газеты говорят, что исход  суда  уже  предрешен.
Так думает и Редферн. Он говорит, что, когда со  мной  будет  покончено,  он
уйдет в отставку. Они с Саммерсом купят ферму и  будут  разводить  бройлеров
или леггорнов. Забавно, когда полицейские связывают свои надежды с курами...
   Кэйзи приходит меня навещать. Последнее  время  нельзя  сказать,  что  он
весел. Полиция взяла Джо под охрану, чтобы Кэйзи не мог до него  дотянуться.
Но мой друг клянется, что вытащит меня. Не знаю, как он это  сделает,  и  он
тоже не знает. Я продолжаю думать о Веде. Можете улыбаться, но я уверен, она
меня любила. Если бы я не сообщил Редферну, что она  в  Сан-Бернардино,  она
никогда не сказала бы того, что сказала.
   Но сна сказала. Что ж, теперь слишком поздно. Я вижу ее в каждом сне. Она
смеется надо мной. Я слышу ее голос: "Бедный маленький  плут!  На  этот  раз
тебе не выкрутиться". Это начинает действовать мне на нервы.
   Что еще добавить?
   Процесс назначен на завтра, и завтра решится моя судьба. А пока думаю еще
немного  поспать,  даже  если  во  сне  снова  увижу  Веду.  У   меня   есть
предчувствие, что ей недолго осталось меня  беспокоить,  но  не  стоит  быть
пессимистом.
   Поживем - увидим! 



    Джеймс Х. ЧЕЙЗ
    ПРАВО НА МЕЧТУ


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Глава 1

   Под мелким дождем, который освежал покрытый потом лоб, Сэм шел,  держа  в
руке полный мешок денег. Сэм был высоким  нескладным  негром  лет  тридцати.
Глядя на его плечи грузчика, громадные руки, никто бы не предположил, что он
пуглив, как мышь. Черные  глаза  боязливо  осматривали  окрестности,  и  его
мучила мысль о том, что в старом мешке  находится  около  шестидесяти  тысяч
долларов и что все знают об этом.
   Каждую пятницу в одно и то же время он совершал один и  тот  же  маршрут,
который занимал у него обычно  четыре  часа.  Он  получал  выручку  в  кафе,
журнальных киосках. Переходя от  двери  к  двери,  Сэм  обливался  потом  от
страха, думая, что какой-нибудь кретин убьет его, чтобы захватить деньги. Он
ходил этим маршрутом уже 500 раз и, хотя ничего за это время  не  произошло,
не мог освободиться от терзавшего его страха. Он не прекращал повторять  про
себя, что если ничего не случится в эту пятницу, то в  следующую  тем  более
ничего не произойдет. За десять лет  работы  у  Массино  Сэм  никак  не  мог
приучить себя к мысли о могуществе своего патрона. Он не  верил  в  то,  что
один человек может безраздельно  властвовать  над  городом  с  населением  в
полмиллиона, как и в то, что какой-нибудь тип не осмелится  украсть  у  него
мешок. Сэм всегда повторял про себя,  что  страхи  напрасны,  поскольку  его
всегда сопровождает Джонни, лучший телохранитель Массино.
   - В случае неприятностей, Сэм, - рекомендовал ему Джонни, -  ты  бросайся
на мешок, а уж я займусь остальным.
   Этот совет вовсе не  успокаивал  Сэма.  Сам  факт,  что  Джонни  допускал
возможность неприятностей, вызывал у него тошноту. "Ну, во всяком случае,  -
думал он, - защита Джонни все же лучше, чем никакой защиты".
   Уже в течение  десяти  лет  Джонни  и  Сэм  выполняли  роль  инкассаторов
Массино. Сэм взялся за эту работу в возрасте 20 лет, потому что  она  хорошо
оплачивалась. Его нервы тогда  были  в  значительно  лучшем  состоянии,  чем
теперь, и потом, несмотря на страх, он был горд, что  Массино  взял  его  на
работу, так как это означало полное доверие патрона. Ну, может, это  было  и
не совсем так, поскольку Джонни не отходил от  него  ни  на  шаг,  и,  чтобы
исключить  возможность  злоупотреблений  с  их  стороны,  действовал  особый
порядок: Сэм получал запечатанный конверт с  деньгами,  а  Джонни  -  другой
конверт с листком, на котором была проставлена сумма. И только возвратившись
в резиденцию Массино  и  присутствуя  при  подсчете  выручки,  они  узнавали
окончательную сумму. И эта сумма увеличивалась  год  от  года,  достигнув  в
прошлую пятницу волнующей Сэма цифры  в  63  тысячи  долларов.  "И  все  же,
несмотря на безупречную репутацию Массино и снайперские  таланты  Джонни,  в
конце концов какой-нибудь тип обязательно  попытается  отхватить  кусок",  -
думал Сэм, шагая по тротуару. Он с  беспокойством  оглянулся  вокруг.  Улица
кишела людьми, которые наталкивались на него, улыбались и называли по имени.
Большущий черный парень, почти такой же здоровый, как и Сэм, закричал ему  с
порога:
   - Будь осторожен, Сэмми, дружище! Не потеряй свой мешок! Там внутри много
денег!
   Толпа расхохоталась, а Сэм ускорил шаг. Им осталось зайти только  в  одно
место,  прежде  чем  вернуться  в  старый  город,  где  Сэм  наконец  сможет
расслабиться.
   Зеваки  глазели,  как  неразлучная  парочка  заходит  к  Солли   Джекобо,
букмекеру. Солли, толстяк с громадным животом, уже приготовил конверт.
   - Неделя была неплохой, - заявил он, - но  предупреди  мистера  Джо,  что
следующая будет еще лучше - пятница, 29 февраля.  Все  городские  простофили
захотят попытать счастья. Что и говорить,  тебе  понадобится  помощь,  чтобы
унести деньги. Хоть ты и здоровяк, но все не унесешь.
   Плечи Сэма расслабились, так как он уже засунул конверт  в  мешок.  Солли
протянул Джонни другой:
   - Послушай, Джонни, может быть, в  следующую  пятницу  следует  увеличить
охрану. Замолви словечко мистеру Джо.
   Джонни молча кивнул и направился вслед за Сэмом. Они подошли к машине,  и
Сэм с  облегчением  плюхнулся  на  пассажирское  место.  Наручники,  которые
охватывали запястье, натерли  кожу.  Еще  одна  причина  для  страха  -  это
обязательство быть прикованным к мешку. Он как-то раз  прочитал  в  журнале,
что банковскому инкассатору один тип  отрубил  кисть  ножом,  чтобы  забрать
мешок. Боже мой, оказаться безруким!
   Джонни уселся  за  руль  и  завел  мотор.  Сэм  посмотрел  на  него.  Ему
показалось, что Джонни чем-то озабочен. Последние  две  недели  он  был  еще
более молчаливым,  чем  обычно.  Да,  Сэм  был  уверен,  что  Джонни  чем-то
обеспокоен, и испытывал сожаление, так  как  ему  нравился  этот  коренастый
брюнет с густыми волосами, в которых уже появилась седина,  карими,  глубоко
посаженными глазами и энергичным ртом.
   Сэм знал, что Биандо был тверд как камень и очень силен.  Он  никогда  не
забудет, как Джонни расправился с одним бездельником, который искал ссоры. В
тот день они пили вместе в одном из баров в центре  города,  когда  появился
этот бездельник, раза в два выше Джонни, и заявил скрипучим голосом, что  не
будет пить в заведении, в котором околачивается негр.
   - Тогда иди и пей в другом месте, - сдержанно заметил Джонни.
   Он выражался всегда спокойно и никогда не повышал голоса. Именно это  Сэм
ценил в нем больше всего. Тот человек поднял руку на Сэма. Бедняжка задрожал
от страха, но так как Джонни находился посередине,  удар  пришелся  в  него.
Сэму эта оплеуха показалась кошмарной, но Джонни даже не  пошатнулся,  но  в
следующее мгновение бездельник получил удар в челюсть и  упал  на  пол.  Сэм
даже не заметил удара,  настолько  он  был  стремителен.  Он  увидел  только
результат. Да, Джонни был тверд как камень, нос Сэмом себя вел очень  мягко.
Он был весьма неразговорчив. Работая с ним почти десять лет, Сэм практически
ничего не знал о нем,  за  исключением  того,  что  Джонни  -  телохранитель
Массино, холостяк, средних лет, живет в двухкомнатной квартире и Массино его
очень ценит. Каждый раз, когда у Сэма появлялись заботы или  неприятности  с
женщинами  или  если  его  младший  брат  куда-нибудь  влипал,  он   доверял
разбирательство этих дел Джонни.
   И тот своим спокойным голосом всегда поднимал ему настроение  и  разрешал
все проблемы. В то время, когда они начинали  работать  вместе,  Джонни  был
более разговорчив. Как-то тот сказал одну вещь Сэму, о которой он никогда не
забывал.
   - Послушай, Сэмми, это дело принесет тебе немало денег, но не думай,  что
это бесконечно. Каждую неделю откладывай по десять долларов, понятно? Каждый
раз, когда ты получаешь десять долларов, один откладывай и  никогда  его  не
трогай. Через несколько лет ты сможешь  скопить  небольшую  сумму.  И  может
быть, наступит день, когда ты сам захочешь бросить эту работу.
   Сэм последовал мудрому совету и купил стальную шкатулку.  Каждую  неделю,
после зарплаты, он откладывал десять долларов из своих доходов  в  шкатулку,
которую прятал под кровать. Иногда  он  брал  деньги  из  своих  сбережений,
например, когда брату понадобилось пять сотен, чтобы избежать тюрьмы, затем,
когда Шу нужно было сделать аборт, и это  стоило  дорого.  Но  год  от  года
деньги накапливались, и в последний раз, пересчитав содержимое шкатулки, Сэм
был удивлен, обнаружив там три тысячи долларов.  Шкатулка  средних  размеров
была доверху забита десятидолларовыми банкнотами, и Сэм начал  подумывать  о
покупке второй. Так как в последнее время Джонни был какой-то странный,  Сэм
не осмеливался спросить у него совета. Явно у Джонни были свои заботы, и  он
не хотел приставать к нему еще и со своими. Он решил немного подождать.  Все
это должно закончиться, и Джонни снова будет такой, как и прежде.
   Они молча доехали до конторы Массино  и  вошли  в  его  кабинет,  который
представлял собой большую комнату, меблированную громадным  рабочим  столом.
Несколько стульев и  сейф  дополняли  обстановку.  Массино  был  сторонником
скромности в профессиональном  плане,  что  не  мешало  ему  быть  пламенным
поклонником роскоши в личной жизни и стать владельцем "роллс-ройса", а также
частного шестнадцатикомнатного отеля в  шикарном  районе,  яхты  и  виллы  в
Майами.
   Когда Джонни и Сэм вошли в кабинет, Массино сидел за столом.
   Тони Капелло, один  из  телохранителей,  маленький,  худой,  со  змеиными
глазками, такими же настороженными, как  и  у  Джонни  стоял,  прислонясь  к
стене. На стуле сидел Эрни Лоссини, другой телохранитель, и ковырял в зубах.
Он был жирный, тяжелый, со шрамом от удара ножом,  изуродовавшим  его  левую
щеку.
   Сэм пересек комнату и положил мешок на письменный стол перед  Массино,  с
улыбкой смотревшим на него.
   Массино было лет сорок пять, крепко скроен, среднего  роста,  с  широкими
плечами без шеи, торчащим носом, маленькими усами и серыми ледяными глазами.
Своим видом он пугал мужчин и интриговал женщин.
   Массино очень любил женщин и, несмотря на то что был толст,  все  же  был
очень силен. Ему случилось как-то померяться силой с одним  типом  из  своей
банды, и после этого парень два или три месяца работал только на лекарства -
так отделал его Массино.
   - Ничего не случилось, Сэмми? -  спросил  Массино.  Его  маленькие  серые
глазки уставились и на  Джонни,  который  отрицательно  покачал  головой.  -
Хорошо.., поищите Энди.
   Но Энди Лукас, бухгалтер Массино,  уже  появился  на  пороге.  Маленький,
худой, невзрачный, пожилой, но  мозг  у  него  работал,  как  вычислительная
машина. Пятнадцать лет назад он отсидел за мошенничество, и, когда вышел  из
тюрьмы, Массино, зная его способности, нанял для управления своей финансовой
империей. Этот выбор оказался удачным, так как в бухгалтерии Энди чувствовал
себя как рыба в воде и был самым крупным специалистом в этой  области.  Энди
открыл наручники на влажном запястье Сэма и  затем,  придвинув  стул,  начал
пересчитывать выручку под наблюдением Массино, жующего сигару.
   Сэм и Джонни отошли в сторону и ждали. Общая сумма  ставок  превышала  65
тысяч долларов. Энди снова высыпал деньги в мешок и, кивнув головой Массино,
понес его в свой кабинет, где и запер в старый допотопный сейф.
   - Ну что ж, хорошо, - сказал Массино, глядя на них. - Можете идти.  И  не
беспокоить меня до следующей пятницы. Вы знаете, какое это  будет  число?  -
его маленькие глазки уставились на Джонни.
   - Двадцать девятое.
   Массино кивнул головой:
   - Верно. Счастливый день в високосный год. На мой  взгляд,  сумма  сборов
должна быть около ста пятидесяти тысяч долларов. Солли тоже так думает.
   - Да.
   Массино бросил потухшую сигару в корзину для бумаг.
   - Значит... Эрни и Джонни будут вас сопровождать. На фликов не  обращайте
внимания. Я шепну начальнику полиции, и, если вам  придется  остановиться  в
неположенном месте, они будут смотреть в другую сторону. Сто пятьдесят тысяч
- это большая сумма денег, и вполне вероятно, что  какой-нибудь  сумасшедший
захочет попытать счастья, - он посмотрел на Сэма. - Не бойся. Тебя  защитят.
Не надо так дрожать.
   Сэм скривился.
   - Я не дрожу, патрон, - солгал он. - Все, что вы мне говорите, я делаю.
   - Пошли, Сэмми, - сказал Джонни, - выпьем бутылочку.
   Выпивка после работы стала традицией. Сэм шел за Джонни и успокаивался по
мере того, как они приближались к  бару  Фредди.  Они  вошли  в  приветливый
полумрак,  забрались  на  табуреты  и  заказали  две  бутылки.   Выпили   по
стаканчику, потом налили снова. Сэм взглянул на Джонни и решился:
   -  Мистер  Джонни...  -  он  сделал  паузу  и   посмотрел   на   жесткое,
непроницаемое лицо. - Извините меня, но..,  у  вас  неприятности?  Вы  очень
задумчивы последнее время. Если бы я смог сделать что-нибудь для вас... - он
замолк, опасаясь совершить промах.
   Джонни бросил на него взгляд и улыбнулся. Он улыбался нечасто, но,  когда
это происходило, Сэм чувствовал себя счастливым.
   - Нет, ничего особенного, - он пожал плечами. - Я, должно  быть,  старею.
Но все-таки спасибо, Сэмми.
   Он вытащил пачку сигарет и выбросил одну в направлении  Сэма,  потом  дал
ему прикурить.
   - Однако мы ведем свинскую жизнь, не так ли? Никакого  будущего  на  этой
работе, - он выпустил через нос клуб дыма. -  И  что  ты  об  этом  думаешь,
Сэмми?
   Сэм заерзал на табурете:
   - Эта  работа  хорошо  оплачивается,  мистер  Джонни.  Я  боюсь,  но  она
чертовски хорошо оплачивается. А что я могу еще делать?
   Джонни внимательно посмотрел на него и согласился.
   - Это верно.., что ты бы мог еще делать. Ты откладываешь деньги?
   Лицо Сэма просветлело.
   - Я последовал вашему полезному совету, мистер  Джонни.  Один  доллар  из
десяти, как вы мне и сказали, и сейчас у меня три тысячи долларов в шкатулке
под кроватью.
   Его улыбка исчезла. Наступила тишина.
   - Я не знаю, что с ними делать. Джонни вздохнул:
   - И ты запрятал свои деньги под кровать?
   - А куда же мне их еще девать?
   - В банк, простофиля.
   - Я не доверяю банкам, мистер Джонни, - серьезно сказал Сэм.  -  Они  все
для белых. Деньгам моим лучше под кроватью. Мне кажется,  нужно  купить  еще
одну шкатулку.
   Джонни пожал плечами и закончил свою бутылку. У него не было  времени  на
решение глупых проблем Сэма. Своих и так было больше чем достаточно.
   - Поступай, как хочешь, - он соскользнул с табуретки,  -  Ну,  ладно,  до
следующей пятницы, Сэмми.
   - Вы думаете, что будет скандал?  -  со  страхом  спросил  Сэм,  провожая
Джон