дышком
Анны Ву, но Гарри она понравилась больше. Она была проще,  уютнее,  а  самое
главное - здесь была большая кровать. Ничего другого ему и не требовалось.
     - На этот раз, - сказала Таня, сбрасывая одежду, - я буду любить  тебя.
Ты будешь пассивным, а я активной. Так  иногда  делают  на  Востоке.  -  Она
заставила его лечь навзничь. - Не закрывай глаза. Мы  должны  смотреть  друг
на друга.
     Следующие пять минут  были  самыми  волнующими  и  необычными  в  жизни
Гарри. Позже, когда они лежали рядом, Таня сказала:
     - Я придумала, как нам встречаться чаще. Ведь ты хочешь встречаться  со
мной чаще, правда, Гарри?
     Он крепче прижал ее к себе.
     - Конечно, хочу, но я не знаю, как. Я  мозги  свихнул,  стараясь  найти
способ, но ничего  не  получается.  Мне  нужно  быть  чертовски  осторожным,
Таня... ты даже не представляешь, до какой степени осторожным.
     - Нет, представляю, - она приподняла голову и  посмотрела  на  него.  -
Допустим, она узнает... что произойдет?
     Гарри поежился при одной мысли об этом.
     - Она разведется со мной, и тогда всему конец.
     - Что это означает, объясни, пожалуйста.
     - Мне придется искать работу.
     - Но ведь у тебя есть хорошая работа, Гарри, разве не так?
     - Не  совсем.  Она  может  вышвырнуть  меня  в   любой   момент.   Дело
принадлежит ей и  все  остальное  тоже.  Если  она  разведется  со  мной,  я
останусь без гроша.
     Таня обдумывала услышанное с бесстрастным лицом.
     - Понимаю... тогда тебе действительно надо  быть  очень  осторожным,  -
сказала она наконец. - Но разве ты не смог бы приходить ко  мне,  когда  она
заснет? В котором часу она ложится спать?
     - В  половине  одиннадцатого,  если  у  нее  нет  гостей.   Но   я   не
представляю, как мне вывести машину. Кто-нибудь обязательно услышит.
     - А предположим, я буду ждать тебя с машиной? Я могла бы  отвезти  тебя
сюда, а потом обратно.
     Гарри поразился. Идея казалась удачной.
     - Ты умеешь водить машину?
     - Конечно.
     - И она у тебя есть?
     - Нет, но мы могли бы ее купить. Я знаю,  где  очень  дешево  продается
хорошая машина. Всего четыреста долларов... Подержанная.
     На счете у Гарри оставалось всего восемьсот  долларов,  которых  должно
было  хватить  на  пятнадцать  дней  до  очередной  выплаты.  Он  неуверенно
поерзал.
     - Мне нужно подумать, Таня.
     Тане очень хотелось иметь машину.  Она  заметила  его  колебания.  Отец
всегда поучал ее, что ничего стоящего без драки не получишь.
     - Если покупать, то  сразу,  -  сказала  она  с  решительной  ноткой  в
голосе. - Хозяин машины - папин знакомый. Он предупредил, что если я не  дам
определенный ответ до завтра, ему придется продать ее кому-нибудь другому.
     Гарри задумался. Его спальня рядом с патио. Будет нетрудно выйти  через
дверь патио и выбраться на дорогу никем не замеченным. Обычно Лиза  ложилась
в десять тридцать, а он уходил  к  себе  почитать  в  постели.  Лиза  всегда
принимала снотворное и спала, не просыпаясь, до семи часов утра. Да,  риска,
пожалуй, никакого. Можно выскользнуть из дома  около  одиннадцати,  провести
пару часов с Таней, вернуться - и  никто  ничего  не  узнает.  Но  четыреста
долларов! Видя, что он все еще колеблется, она уныло добавила:
     - Но, может быть, это чересчур дорого? Может, ты  предпочитаешь  видеть
меня только по воскресеньям?
     Это решило дело. Гарри привлек  ее  к  себе,  провел  рукой  по  узкой,
прекрасной спине.
     - Покупай машину. Я дам тебе чек.
     Она прильнула к нему всем телом.
     - Не безопасней ли наличными?
     - Да, ты права. Я пришлю деньги заказным письмом.
     - Теперь, когда  ты  сможешь  со  мной  встретиться,  достаточно  будет
позвонить.
     - Нельзя, там подслушивают.
     - Да нет же, можно. Надо просто набрать номер ресторана и сказать,  что
неправильно соединили. Папа всегда подходит к телефону сам. Он  узнает  твой
голос. Тогда он скажет мне, и я буду ждать тебя в машине.
     Гарри посмотрел на нее с интересом.
     - Ты, я вижу, здорово все обмозговала, а?
     - Это потому, что я тебя люблю, и  понимаю,  как  осторожно  ты  должен
себя вести.
     Гарри перевернул ее на спину.
     - А теперь ты будешь пассивной, а я - очень активным.
     Перед уходом он позвонил в гольф-клуб. Джо  Гейтс  сказал  со  смешком,
что его никто не спрашивал.
     По дороге домой Гарри ломал себе голову, как  раздобыть  400  долларов,
не подорвав свои финансы. Он с тревогой чувствовал, что запутывается в  сети
лжи и интриг, но останавливаться не желал. Заезжая в гараж,  он  сознательно
направил машину на бетонную перегородку, смяв правое крыло и разбив фару.
     - Да что с тобой такое? - возмутилась Лиза,  когда  он  сообщил  ей  об
этом. - Ты пьян?
     - Так уж случилось, - Гарри пожал плечами.  -  Извини...  но  со  всеми
бывает. Отгоню-ка я машину к Джефферсону. Он исправит.
     Гарри был в хороших отношениях  с  хозяином  гаража  Джефферсоном.  Они
любили  поговорить  о  машинах,  всегда  сходясь  во  мнениях.   Зато   Лизу
Джефферсон  не  выносил.  Осмотрев  повреждения,  он  сказал,   что   ремонт
обойдется в 90 долларов.
     - Вы не могли бы сделать мне  одолжение?  -  спросил  Гарри.  -  Может,
припишите к счету еще четыреста? - Он подмигнул. - Когда миссис Льюис  будет
расплачиваться, я эти четыре сотни заберу. Ладно?
     Джефферсон ухмыльнулся.
     - Конечно. Для вас всегда с удовольствием, мистер Льюис.  Так,  давайте
посмотрим: выправить и перекрасить крыло,  поставить  новую  фару,  заменить
колпак, снять и  выправить  переднюю  ось,  отрегулировать  тормоза.  Угу...
можно.
     Получив счет, Лиза разбушевалась. Гарри смиренно  заметил,  что  авария
есть авария, и  страховка  покроет  все  расходы,  но  Джефферсон  хотел  бы
получить чек сразу. Лиза выписала чек и швырнула ему.
     - Впредь будь осторожнее!
     Так, сама того не зная, Лиза заплатила за машину для Тани.
     План девушки решил все затруднения. Когда у  Гарри  возникало  желание,
он  звонил  в  ресторан  и  говорил,  что  ошибся  номером.  Около  половины
двенадцатого, когда То-то ложился спать,  а  Хельгар  смотрела  телевизор  у
себя в комнате, Гарри выскальзывал из спальни,  запирал  ее,  выходил  через
дверь патио, которую тоже запирал за собой, а  затем  пробирался  к  дороге,
где его в машине ждала Таня. Жизнь Гарри превратилась в пытку для  нервов  и
экстаз плоти. И все же он ни о чем  не  жалел.  Чем  чаще  он  встречался  с
Таней, тем сильнее разгоралась его страсть. Она редко просила  денег,  да  и
то  на  какие-нибудь  дешевые  пустяки.  Он  видел,  что  эта  экзотическая,
восхитительная любовная связь почти ничего ему не стоит.
     Через три месяца Таня напомнила, что пора вносить плату за квартиру,  и
снова пришлось думать, как вытянуть у Лизы триста долларов. Лизе только  что
закончили  отделывать  заново  спальню.   Гарри   зашел   к   светловолосому
декоратору-гомосексуалисту,  который,  как  он  знал,  ненавидел   Лизу,   и
уговорил того добавить к счету четыре сотни: три для Гарри и одну для  себя.
Гомик  пережил  несколько  неприятных  минут,  объясняя  Лизе,  почему  цена
превысила первоначальную смету, но  комната  ей  нравилась,  и  она,  ворча,
согласилась. Так она вновь оплатила интрижку Гарри.
     Однажды воскресным  утром,  когда  Таня  и  Гарри  лежали  на  кровати,
пресытившись любовью, она попросила:
     - Расскажи мне, пожалуйста, об ожерелье Эсмальди.
     - Откуда ты о нем знаешь?  -  удивленно  спросил  Гарри.  Он  испытывал
приятную расслабленность и сонливость.
     - Я читала о нем. Оно очень красивое?
     - Пожалуй... Да, очень.
     - Она часто его надевала?
     - Почти никогда. Оно лежит в сейфе. Честное слово,  чертовски  досадно,
что у нее неподходящая наружность. На  красивой  женщине  оно  выглядело  бы
великолепно.
     - А на мне?
     Гарри приподнял голову и окинул взглядом ее обнаженное тело.  Улыбаясь,
он кивнул.
     - Великолепно - не то слово.
     - Если с ней что-нибудь случится, ожерелье станет твоим?
     - Где там! Она завещала его музею. Да и не случится с ней ничего.
     Миндалевидные глаза Тани расширились.
     - Музею?
     - Именно. Музею изобразительных искусств в Вашингтоне.
     - Значит, когда она умрет, его уже не наденет ни одна женщина?
     - Верно.
     Таня глубоко вздохнула.
     - По-моему, это очень эгоистично.
     - Да, но ничего не поделаешь... ожерелье ведь ее.


     Всю неделю Лизу мучила боль. Ее раздражительность стала  непереносимой.
Доставалось даже Хельгар, а уж Гарри - больше всех. Он нервно расхаживал  по
гостиной, когда вошел доктор Гурли, закончивший осматривать  Лизу.  Высокий,
худой, почтенного вида врач всегда нравился Гарри.
     - Как вы ее находите, доктор? - спросил он с волнением.
     - Тревожиться не  о  чем.  Периодические  приступы  были  неизбежны.  Я
выписал ей новые лекарства. Через несколько дней она будет в норме.
     Он тоже испытал на себе остроту языка Лизы, но она была одной из  самых
выгодных пациенток, и он смирился с этим.
     - Значит, опасности нет?
     - Опасности? - Гурли улыбнулся. - Она проживет еще долгие годы. В  этом
отношении вам  нечего  беспокоиться,  а  вот  развеяться  ей  необходимо.  Я
порекомендовал ей  несколько  недель  отдохнуть  на  яхте.  Морской  воздух,
перемена обстановки - нет ничего лучше для нее.
     После ухода врача Гарри поднялся в спальню Лизы. Она лежала в  постели:
жестокое осунувшееся лицо, губы от боли сжаты в тонкую линию.
     - Этот дурак считает, что мне нужна морская прогулка,  -  сказала  она,
когда Гарри  закрыл  дверь  спальни.  -  Мы  поедем  на  Багамы.  Предупреди
капитана Эйнсуорта. Мы отплываем в субботу и пробудем в море  шесть  недель.
Я уже звонила Ван Джонсонам. Они поедут с нами.
     Гарри ужаснулся. Он подумал о Тане. Шесть недель  не  видеться  с  ней!
Торчать на проклятой яхте с жуткими занудами Ван Джонсонами!
     - Но, дорогая, я не могу бросить офис на шесть недель, -  запротестовал
он, пытаясь улыбнуться.
     Она сердито уставилась на него блестящими черными глазами.
     - Не говори глупостей! Прекрасно можешь! Мисс Бернстойн  прекрасно  там
справляется, гораздо лучше тебя! Предупреди капитана Эйнсуорта!
     Большую часть дня Гарри просидел в офисе, пытаясь  найти  выход.  После
ленча он позвонил из клуба в ресторан "Сайгон" и попросил позвать Таню.
     - Мне нужно встретиться с тобой сегодня вечером.
     - Гарри, милый, прости, но мне нельзя.
     - Неважно. Нам необходимо увидеться.
     Вечером, когда Лиза легла, Гарри встретился с Таней на обычном месте.
     - Нет, к себе сейчас не  поедем,  -  сказал  он,  сев  рядом  с  ней  в
машину. - Слушай меня внимательно... это важно.
     Он сообщил ей, что Лиза затеяла шестинедельную  поездку  на  Багамы,  и
ему придется ехать с ней.
     Таня ахнула от огорчения.
     - Но ты не беспокойся, я не стану торчать там шесть  недель,  -  сказал
Гарри, беря ее за руку. - Мне надо, чтобы третьего числа ты послала на  яхту
телеграмму. - Он достал из бумажника сложенный листок. - Тут адрес и  текст.
Четвертого я вернусь, и мы проведем три  дня  и  три  ночи,  потом  придется
возвращаться на яхту.
     Спустя две недели, когда яхта стояла на якоре в гавани острова  Андрос,
готовясь отплыть в Нассау через пролив  Эксума,  прибыла  телеграмма.  Гарри
пережил  четырнадцать   отвратительных   дней.   Правда,   настроение   Лизы
улучшилось, но необходимость постоянно находиться с Ван Джонсонами  чуть  не
свела его с ума. Все четверо сидели на  палубе,  потягивая  коктейли,  когда
матрос принес Гарри телеграмму. Читая, Гарри  почувствовал  на  себе  взгляд
Лизы. Пробежав текст, он протянул ее жене.

     "Яхта Золотая Стрела. Остров Андрос
     Готов пересмотреть вопрос. Прошу встретиться пятого участка.
     Хэл Гаррард".

     Лиза с подозрением уставилась на него.
     - Что это значит?
     - Это от техасца, которого я тогда почти уговорил.  Помнишь,  он  хотел
купить землю. Лиза, речь идет о трехстах тысячах.
     - Откуда он узнал, как с тобой связаться?
     - Я и не терял с ним связи.
     - Что ж, мисс Бернстойн им займется.
     - Нет... он вида ее не терпит. Мне придется вернуться.
     Его поддержал Сэм Ван Джонсон, крупный, одутловатый, начинающий  лысеть
мужчина.
     - Господи, Гарри! Триста тысяч! Ну и ну! Вот это деньги! Как ты  будешь
добираться?
     Гарри не сводил глаз с Лизы, которая сердито смотрела на телеграмму.
     - Твой отец хотел продать эту землю, дорогая,  -  сказал  он  с  сильно
бьющимся сердцем. - Так ехать мне или нет?
     - А, поезжай! Но это не значит, что  он  купит!  -  Она  повернулась  к
нему. - Где ты остановишься?
     - Да в  каком-нибудь  мотеле.  Вряд  ли  я  попаду  в  "Мажестик".  Там
наверняка все забито.
     - Значит, я не буду знать, где ты?
     - Но, дорогая, я большую часть времени проведу на участке.
     - Там я не могу связаться с тобой.
     - Я буду звонить, а в Нассау встречу вас.
     Гарри вернулся в Парадиз-Сити самолетом. Через  час  после  приземления
он был с Таней. Их ласки были долгими, нежными и  страстными.  Понимая,  что
им нельзя показываться вместе в городе, Таня договорилась с отцом, и еду  им
приносили из ресторана. Это вполне устраивало Гарри. Таня совсем  околдовала
его, и в минуты, свободные от физической близости с  ней,  он  больше  всего
любил лежать на диване и наблюдать, как она ходит по  комнате,  готовит  ему
еду или сидит на  полу,  разговаривая  с  ним.  На  второе  утро  она  вдруг
сказала:
     - Гарри... мне так хочется увидеть твой дом. Сейчас ты бы мог  показать
мне его. Покажешь?
     Дом был  пуст.  Хельгар  была  на  яхте,  То-то  и  остальная  прислуга
получили отпуск. Сложная система  сигнализации,  соединенная  с  полицейским
участком, позволяла Лизе без опасений оставлять дом без  присмотра.  Просьба
Тани застала его врасплох.
     - Боюсь, не получится. Слишком рискованно. Господи! Да если Лиза...
     - Но разве нельзя пойти туда поздно ночью? Никто не  узнает.  А  я  так
хочу посмотреть твой дом!
     - Прости, Таня... нельзя.
     Гарри пугала мысль об ответственности.
     Когда чего-нибудь хочешь, за это надо  драться  -  часто  говаривал  ей
отец.
     - Хорошо же! - впервые за все время  Гарри  видел  ее  прекрасное  лицо
насупленным и упрямым. - Я столько для тебя сделала. Отдаюсь тебе,  едва  ты
пожелаешь. Я надеялась, что и ты захочешь сделать мне приятное.
     Гарри колебался. По выражению ее лица он догадывался,  что  теперь  она
будет дуться весь вечер, а то и весь завтрашний день - последний день  перед
возвращением на яхту.
     - Хорошо, поедем.
     Она взвизгнула от восторга и бросилась ему на шею.
     Вскоре после полуночи  Гарри  провел  ее  по  дороге  и,  обогнув  дом,
остановился  перед  дверью  патио.   Здесь   он   повернул   замаскированный
выключатель.
     - Что ты делаешь, Гарри?
     - Отключаю сигнализацию, иначе ровно через три  минуты  сюда  примчится
орава  полицейских.  Весь  дом  опутан  проводами,  они  ведут  прямиком   в
полицейское управление. Я повернул  вот  здесь,  и  теперь  сигнализация  не
работает.
     Он пошарил под кадкой с желтыми  бегониями  и  достал  ключ  от  дверей
патио.
     - Я всегда тут его оставляю, - объяснил он, открывая дверь. -  Если  бы
я его потерял и не смог бы попасть после свидания с тобой к себе,  мне  была
бы крышка.
     Он ввел ее в дом. Перед отъездом  окна  закрыли  ставнями  и  задернули
шторы. Можно было зажечь свет, ничем  не  рискуя.  Они  пошли  по  комнатам.
Минуты три  Таня  стояла  в  кухне,  рассматривая  все.  Ванные  комнаты  ее
восхитили. У Гарри прошел страх, и теперь  он  наслаждался  ее  ошеломленным
выражением при виде такой роскоши.
     - Да ведь эти краны из чистого золота!  -  воскликнула  она,  изумленно
оглядывая ванну Лизы.
     - Верно, здесь все золотое.
     - Но как можно быть такой богатой?
     - Вот Лиза может же.
     Прижав руки к груди, Таня  остановилась  в  дверях  огромной  гостиной.
Одетая в белые брюки и бледно-голубой пиджак, она  выглядела  очаровательно.
Ни к чему не притрагиваясь, она осмотрела все:  уставленный  бутылками  бар,
стереорадиолу и стеллаж с пластинками, отделку и драпировки. Она  двигалась,
словно во сне.
     - И все это твое, Гарри?
     - Ничего здесь моего нет... я здесь только живу.
     Он показал ей свою спальню.
     - Ты спишь в этой чудесной комнате совсем один?
     - Да, но я вижу тебя во сне.
     Таня смотрела на него, улыбаясь.
     - Правда?
     - Правда... Ну, ладно, пошли.
     Ее глаза стали умоляющими.
     - Гарри, пожалуйста, можно мне посмотреть ожерелье Эсмальди?
     Гарри заколебался. Потом увидел, с какой надеждой  и  желанием  смотрит
она, и у него не хватило духу ей отказать. Он провел ее в  спальню  Лизы.  У
Тани вырвалось восторженное восклицание, когда он зажег свет.  Комната  была
вершиной роскоши, комфорта и тонкого вкуса. Ее красота и великолепие до  сих
пор производили на Гарри сильное впечатление.
     - Но ведь это настоящее чудо! - прошептала Таня, медленно входя. -  Это
самая прекрасная комната, какую я видела.
     - Кто спорит!
     Гарри подошел к туалетному столику и сунул руку под крышку.
     - Что ты делаешь? - спросила Таня с любопытством, становясь рядом.
     - Открываю сейф. Тут две кнопки,  одна  здесь,  другая  с  той  стороны
комнаты. Вот эта отключает сигнализацию, другая отпирает сейф.
     Он пересек комнату и отыскал вторую  кнопку,  хитроумно  запрятанную  в
причудливой резьбе, обрамляющей  радиатор.  Когда  он  нажал  кнопку,  дверь
вделанного в стену сейфа скользнула в сторону.
     - Ох, как чудесно! Гарри, дай я сама. Ну, пожалуйста, прошу тебя!
     Гарри вновь закрыл сейф и  дал  ей  нажать  на  обе  кнопки.  При  виде
открывающейся  дверцы  сейфа  она  захлопала  в  ладоши,  как   возбужденный
ребенок.
     - Ах, вот бы жить так! - воскликнула  она.  -  Это  самая  удивительная
ночь в моей жизни!
     - Подожди,  -  сказал  Гарри.  Ее  возбуждение  передалось  и  ему.  Он
протянул руку и достал из сейфа продолговатый футляр. - Сними одежду, Таня.
     Она удивленно воззрилась на него.
     - Я не понимаю.
     - Давай-давай... снимай.
     Дрожащими пальцами она стала  расстегивать  пуговицы.  Сбросив  одежду,
она встала перед ним. Он открыл футляр и  вынул  ожерелье,  сверкающее,  как
три нитки звезд.
     - Не шевелись.
     У Тани захватило дух при виде алмазов. Гарри застегнул ожерелье  на  ее
тонкой шее, потом подвел ее к высокому зеркалу, а сам отошел. Ее белая,  как
слоновая кость, шелковистая кожа была идеальным фоном для мерцающих  камней.
Она стояла завороженная, неотрывно глядя на свое отражение.
     - Я так и думал, - сказал Гарри слегка охрипшим голосом.  -  Будто  для
тебя сделано.
     Таня не ответила. Она смотрела и  не  могла  налюбоваться.  Так  прошло
минут пять. Гарри осторожно расстегнул застежку и уложил ожерелье обратно  в
футляр.
     - И никто, кроме нее, никогда его не наденет?  -  тихо  спросила  Таня,
одеваясь.
     - Да. Оно будет лежать под толстым стеклом в музее.
     На  обратном  пути  в  их  маленькую  квартирку  Таня  сидела   странно
притихшая. Войдя, она с бесстрашным лицом обвела взглядом небольшую,  просто
обставленную комнату.
     - Что значит - иметь деньга, - сказала  она,  потом  пожала  плечами  и
улыбнулась. - Теперь, Гарри, давай хорошенько займемся любовью.
     Впервые за время их  близости  у  Гарри  возникло  тревожное  ощущение,
будто Таня не с ним. Он чувствовал, что ее мысли далеко.
     На следующий день он должен был поймать самолет в Нассау, вылетавший  в
одиннадцать сорок. Они проснулись  поздно.  Принеся  ему  кофе,  Таня  вдруг
спросила:
     - Гарри... если с ней что-нибудь случится,  этот  чудесный  дом  станет
твои