ли он у нее проявлялся, или на это  требовались  особые
причины? Я пожалел, что не расспросил о подробностях.
   - Вскоре этот большой грубиян придет за вами, - прошептал я ей. - А  что,
если бы мы до этого удрали с вами вдвоем?  Не  хотите  ли  поехать  со  мной
полюбоваться природой? Если вас это не интересует, я могу показать вам  свою
татуировку на пляже.
   - Я вам ведь уже сказала, что ненавижу туристов и типов вашего  сорта,  -
ответила она, не поворачиваясь.
   Гомец сломал "чистера". Нахмурив брови, он  заявил  о  минутной  паузе  и
направился к негру, в обязанности которого входило обслуживать игроков.  Тот
прикрепил ему новую корзинку.
   Я посмотрел вокруг себя, чтобы убедиться, что на нас  никто  не  обращает
внимания. Так в действительности и было. Я сжал кулак и  ударил  мисс  Спенс
под ребра. Она пошатнулась и у нее перехватило дыхание. -  Вы,  может  быть,
предпочитаете жестких людей? - улыбаясь, спросил я.
   Она не повернула головы, но ее ноздри сжались, глаза стали  темными,  как
отверстия в маске. Она собрала свои вещи и встала.
   - Поедем любоваться прекрасной природой,  -  проговорила  она  твердым  и
сухим тоном, прокладывая себе путь к лестнице.
   Я последовал за ней посреди грома восторгов. Гомец, без сомнения, добился
победы, так что я совсем вовремя заставил мисс Спенс уехать.
   Швейцар, полный внимания, как только завидел мисс Спенс, сразу же  вызвал
для нее машину, и пока мы проходили  сквозь  вращающуюся  дверь,  "кадиллак"
стоял уже у входа.
   Швейцар бросил на меня подозрительный взгляд, помогая мисс Спенс сесть  в
машину. Я  скользнул  за  руль.  Мы  осторожно  тронулись  с  места,  совсем
бесшумно.
   С большой скоростью я поехал на Лессинг-авеню. По дороге она  не  сказала
ни одного слова, сидя с неприступным видом, закусив губу и не обращая ни  на
что внимания.
   Я остановил машину перед ее домом, открыл  дверцу  и  вышел.  Мисс  Спенс
последовала за мной: проходя  через  холл,  я  подмигнул  швейцару,  который
смотрел  на  меня  широко  открытыми  глазами,  как   будто   стал   жертвой
галлюцинаций.
   Автоматический подъемник поднял нас на четвертый этаж,  и  мы  прошли  по
широкому коридору до апартаментов мисс Спенс, ј 466. Мы ничего не  говорили,
даже не смотрели друг на друга. Атмосфера была насыщена скрытым  напряжением
Она открыла дверь, и мы вошли в большую комнату, в которой было много  хрома
и материи цвета абрикоса. Я закрыл дверь, бросил свою шляпу на стул  и  стал
перед хозяйкой.
   Она презрительно смотрела на меня, опираясь  о  камин.  По  ее  блестящим
глазам было видно, что она как будто чего-то ожидает.
   - Иди сюда, - вдруг проговорила она беззвучным голосом.  Я  прошел  через
комнату, и, улыбаясь, положил руку на ее бедро.
   - Сильнее сожми меня, злой! - сказала она. Я обнял ее,  сначала  довольно
сдержанно. Волосы ее щекотали  мне  лицо.  Я  сжал  сильнее.  Ее  губы  были
твердыми и сжатыми, но вскоре приоткрылись. Она дрожала.
   - Жестокий... - ее дыхание смешивалось с моим.
   - А что Херрик делал с вами?
   Ее тело  напряглось,  дыхание  участилось.  Она  широко  раскрыла  глаза,
внимательно вглядываясь мне в лицо.
   - Кто вы такой?
   - Честер Кен.
   Ее лицо исказились. Она побледнела и отшатнулась от меня. Ее глаза  стали
пустыми и суровыми. Я ее выпустил.
   - Кто? - переспросила она.
   - Честер Кен.
   Она  медленно  приходила  в  себя.  Ее  глаза  блуждали  по   комнате   и
остановились на телефонном аппарате. После некоторого  колебания  она  снова
посмотрела на меня.
   - Сядьте, - сказал я. - Мне надо поговорить с  вами.  Она  направилась  к
телефону.
   - Я не хочу... - в голосе ее слышался страх, злоба и еще бог знает что.
   Быстро пройдя через комнату, я опередил  ее  и  завладел  телефоном.  Она
попыталась ударить меня. Я выпустил аппарат и, схватив ее  за  руку,  сильно
дернул. Она попыталась свободной  рукой  вцепиться  мне  в  лицо.  Я  нагнул
голову, и она промахнулась.
   Я думал, что она начнет кричать,  но  нет.  Она  боролась  молча,  слегка
задыхаясь, глаза ее блестели, губы были крепко сжаты.
   Мне все же удалось подтащить ее к дивану и с силой толкнуть на него.  Она
упала, но тут же снова вскочила. Она ударила меня ногой в бедро и попыталась
укусить за шею. Я схватил ее поперек туловища. Она вертелась,  отбивалась  и
ударила меня в глаз.
   - Ну, с меня довольно, - сказал я, несколько отступив и вынимая револьвер
- Успокойся, - резко сказал я, - или я подстрелю тебя!
   Она бешено вращала глазами, но револьвер ее упокоил. Она упала на диван В
драке я порвал ей блузку, и теперь сквозь дыру высовывалось белое плечо.
   - Ты думаешь, что это я убил Херрика,  но  это  неправда  Она  молчала  и
смотрела на меня со злобой.
   - Его устранила со своего пути банда Киллино, а мне хотят  приписать  это
убийство.
   - Нет, это ты его убил! - сказала она,  сопровождая  свою  реплику  таким
эпитетом, который заставил бы покраснеть и сапожника.
   - Подумай хорошенько, я ведь только что приехал, и  никогда  в  глаза  не
видел Херрика до того момента, как две минуты поговорил с ним в  казино.  Он
просил меня покинуть город, так как почему-то боялся,  что  мое  присутствие
здесь может вызвать какие-то беспорядки К чему же мне было убивать  Херрика?
Подумай  немного.  Если  бы  ты  была  на  месте  Киллино,   разве   ты   не
воспользовалась бы тем, что тип моего сорта  появился  в  городе?  Это  ведь
неожиданная оказия.
   Она казалась несколько удивленной.
   - Подумай хорошенько, - убеждал я, - я только что приехал  -  Это  верно,
что Киллино хотел  от  него  избавиться,  это  вполне  возможно,  -  наконец
произнесла она. - Но я все же этому не верю.
   Я рассказал ей всю историю: приглашение Сперанца  в  казино,  комбинацию,
которая была поручена  мисс  Бондерли,  и  все  остальное.  Она  внимательно
смотрела на меня и я увидел, что злоба исчезла из ее глаз.
   - Ладно, я иду с тобой, - сказала она, -  пожимая  плечами.  Я,  конечно,
идиотка, но я согласна с тем, что ты его не убивал.
   - Но меня плохо принимают. Ты не могла  бы  мне  помочь  выйти  из  этого
положения? Она подняла брови.
   - Хотелось бы мне знать, почему это я стану тебе помогать?
   - Ответь сперва на мой вопрос, - улыбаясь, сказал я. - Что для  тебя  был
Херрик?
   Она встала с дивана и направилась к столику с коктейлями.
   - Я не хочу вмешиваться во все это. - сказала она, наполняя  два  стакана
виски. Один из них она протянула мне и сказала. - Ты все-таки очень  жесткий
парень, мне кажется, что я прошла через прокатный стан.
   Я притянул ее к себе на колени. Это, действительно, был лакомый  кусочек,
а мне во что бы то ни стало надо было добиваться своего.
   - Будем друзьями. Херрик тебе нравился? Она оттолкнула меня и встала.
   - Брось это, ты считаешь меня идиоткой? Я глотнул виски, закурил и  пожал
плечами.
   - А если я тебя заставлю? - спросил я, глядя на нее угрожающе - Попробуй.
   - Нет, не стоит. Мне пришла в голову лучшая мысль.  Я  поговорю  с  твоим
дружком Гомецем. Ему, видимо, очень интересно будет узнать, что  ты  бросила
его там, чтобы привести меня сюда...
   На этот раз она действительно испугалась.
   - Если ты посмеешь сделать это. - закричала она, вскакивая - Ну, не  будь
такой сердитой.
   - Херрик платил мне, чтобы я ходила играть в казино, - сказала она  после
минутного молчания. - Я не  знаю,  для  чего  он  это  делал,  и  совершенно
бесполезно спрашивать меня об этом. Он всегда забирал себе все мои  выигрыши
и давал мне вместо них другие билеты...
   - Почему он это делал? - удивленно спросил я. Она открыла было рот, чтобы
сказать, что ничего  об  этом  не  знает,  но  в  этот  момент  дверь  резко
распахнулась и вошел Гомец.

Глава 3
ВЫСТРЕЛЫ

   Завывание полицейской сирены пронзило мирную тишину ночи. Резина  визжала
на гравии, хлопали двери, по цементу шуршали шаги.
   Я стоял напротив служебного входа в здание, в котором  жила  мисс  Спенс.
Место было довольно опасное, кругом было много фликов,  но  мне  приходилось
выходить и из более опасных положений.
   Улочка была узкой, с одной  стороны  она  кончалась  тупиком,  другая  ее
сторона  выходила  на  аллею  перед  фасадом  дома,  и  фонарь  освещал   ее
ослепительным светом.
   С "люгером", зажатым в руке, я притаился в тени  и  осторожно  пробирался
вперед. На углу виднелась темная фигура в форменной полицейской  фуражке.  С
того места, где он стоял, полицейский не мог меня видеть.
   Вся его фигура говорила о том, что он был настороже, но я мог бы  послать
ему пулю между глаз без всякого труда. Мне только не  хотелось  обнаруживать
себя раньше времени. Может он думал, что у него бронированная голова?
   Наконец он сделал то, что я от него и  ожидал.  Он  достал  электрический
фонарик и стал им светить кругом, стараясь отыскать меня.
   Я выстрелил, фонарик исчез, стало снова темно.
   У меня было, примерно, секунд шестьдесят, прежде чем  флик  оправится  от
неожиданности и испуга. Я не потерял даром времени.
   Верхушка стены царапала мои ладони. Я поздравлял себя  с  тем,  что  умел
ловко  перелезать  через  стены,  не  садясь  на  них   верхом,   а   просто
перекатываясь на другую сторону в  горизонтальном  положении.  Я  уже  падал
вниз, когда раздалась автоматная очередь.  Пули  подняли  небольшое  облачко
цементной пыли в футах шести выше моей головы. Я успел!
   По другую сторону стены было темно и тихо, тень, кусты,  деревья.  Я  шел
все время направо, зная, что главная улица в том направлении.
   А Позади меня, перед  домом,  по-прежнему  раздавались  крики  и  стрелял
автомат. Из окон домов смотрели любопытные. Армия хорошо научила меня играть
в краснокожих индейцев, и я мог бы вполне  с  ними  соперничать.  Пробираясь
между деревьями, я производил не больше шума,  чем  привидение,  и  был  еще
менее заметен, чем оно.
   Ночь была заполнена звуками полицейских сирен, одни вблизи,  другие  едва
прослушивались. Все общественные силы города были приведены в действие.
   Я собирался перелезть еще через одну стену, встретившуюся на моем пути, и
был уже на ее  гребне,  когда  какой-то  умник  включил  прожектор,  который
осветил мою фигуру.
   Вся их артиллерия мгновенно пришла в действие. И ее было так  много,  что
можно было бы расстрелять  целую  армию.  Одна  пуля  задела  мой  рукав.  Я
соскользнул на улицу быстрее ящерицы.
   Флик, стоявший на страже на углу улицы, выстрелил в меня в то время,  как
я зигзагами бежал по тротуару вдоль улицы. Я обернулся и  выстрелил  в  свою
очередь: флик упал на колени, прижав раненую руку, крича как потерянный.
   Теперь меня уже преследовали.  Я  мчался  с  такой  скоростью,  что  едва
касался  ногами  земли.  Влетев  в  дверь  какого-то  дома,   которая   была
приоткрыта, я спрятался там. Я дышал, как старый  астматик,  лицо  мое  было
покрыто потом. Я осторожно выглянул и увидел, что вся улица буквально кишела
фликами.
   Я прицелился и выстрелил в одного из них. Пуля попала в его фуражку, и он
упал на землю, наполовину мертвый от страха. В игру немедленно вступили  три
пулемета, и в течение трех минут смерть витала вокруг меня. Улучив момент, я
снова быстро вскочил, прыгнул на другую стену и с быстротой молнии  оказался
на другой ее стороне в саду, прежде чем они поняли, что  могут  приблизиться
ко мне без всякого риска.
   Мне уже надоело играть в кошки и мышки. Я не стал преодолевать  еще  одну
стену, а прямо направился к большой веранде, на которой не было света.
   Ударом ноги разбив  стекло,  я  вошел  в  комнату,  где  пахло  духами  и
сигарами. Пройдя через комнату, я оказался в коридоре. Там возле перегородки
стояли мужчина и женщина, которые  хотели  спрятаться  от  пуль  и  осколков
стекла.
   - Хелло! - сказал я, улыбаясь. - Спектакль вам нравится?
   Мужчина был высоким и сильным на вид, с красноватым лицом  и  офицерскими
усами, жестким выражением глаз и толстой шеей. Женщина  -  хорошо  сложенная
брюнетка, одетая в черное с золотом платье.
   Придя в  себя  от  удивления,  вызванного  моим  неожиданным  появлением,
толстяк попытался нанести  мне  удар  кулаком,  но  так  неловко,  что  даже
неопытный мальчишка сумел бы уклониться от такого удара.
   Я пригнулся и его удар пронзил пустот.  Прижав  "люгер"  к  его  боку,  я
предложил ему успокоиться. Его красноватое доселе лицо, стало восковым.
   Я  посмотрел  на  женщину.  Она  не  пошевелилась,  смотря  на   меня   с
любопытством и без малейшего страха.
   - Подумайте о случившемся. Будет очень забавно рассказать своим  друзьям,
что в вашем доме побывал Честер Кен, а на стене  дома  можно  будет  прибить
дощечку с извещением об этом.
   Они оба молчали. Мужчина задыхался от гнева.
   - Доставьте мне удовольствие и зайдите  внутрь,  -  сказал  я,  показывая
головой на дверь. - Если мне не препятствуют, я никому не причиняю зла.
   Я проводил их в комнату и заставил сесть. Мебель в комнате была солидна и
крепка. Женщина продолжала смотреть на меня.
   Я спрятал свой револьвер, чтобы немного ослабить напряжение, и  посмотрел
в окно. Прожекторы освещали прилегающие улицы. Во всех направлениях мелькали
фары автомобилей и фуражки полицейских.
   - Я хочу на некоторое время остаться здесь, -  сказал  я,  усаживаясь  на
стул и не спуская глаз с этой пары. - Они пока все еще ищут меня.
   Может быть, они думали, что  я  прятался  в  облаках?  Время  от  времени
слышались одиночные выстрелы. Стреляли, наверное, наиболее нервные флики.
   Я постучал в дверь приземистого с полинялым фасадом домика и стал  ждать.
Через минуту из окна первого этажа отозвался женский голос, спросивший,  кто
стучит.
   - Тим дома? - спросил я,  отступая  на  шаг,  чтобы  лучше  видеть  белую
фигуру.
   - Нет.
   - Это я, Кен.
   - Подождите немного, - сказала  женщина.  Через  несколько  секунд  дверь
открылась.
   - Где Тим? - спросил я, пытаясь рассмотреть женщину в полумраке.
   - Вы бы лучше вошли, - сказала она, отстраняясь, чтобы дать мне пройти.
   - А вы кто?
   - Жена Тима.
   В ее голосе сквозила нотка гордости.
   Я совсем не был уверен, что внутри дома меня не подстерегает полиция,  но
это одновременно меня бы и очень удивило. Я все  же  решил  войти  и  прошел
вслед за женщиной в комнату.
   На стене были развешаны принадлежности для рыбной ловли, стояли  на  полу
резиновые сапоги, обстановка была очень скромной. Но,  несмотря  на  это,  в
комнате было очень чисто и уютно. Я вдруг почувствовал себя как дома.
   Миссис Дувал была высокой, все еще красивой женщиной  лет  около  сорока;
лицо энергичное, в черных как смоль волосах ни  единой  белой  ниточки.  Она
задумчиво рассматривала меня.
   - Тим утверждает, что вы  хороший  человек.  Надеюсь,  он  знает,  о  чем
говорит.
   - Тим очень доверчив, - улыбнулся я. - Но все же я не злой... Она кивнула
и направилась к печке.
   - - Садитесь же. Я вас ждала и приготовила вам кое-что из одежды.
   Я обнаружил, что голоден.
   Она поставила на край стола тарелки, расстелила чистую салфетку, положила
нож и вилку и вернулась к печке.
   - Все мужчины одинаковы, - продолжала она с горечью. - Вы идете куда  вам
вздумается, забавляетесь, и возвращаетесь, когда вам угодно.
   - Тим такой?
   - Вы тоже, наверное.
   Я посмотрел на большой бифштекс,  который  она  положила  на  тарелку,  и
придвинулся к столу.
   - Сегодня вечером я хорошо повеселился. А где все же Тим?
   - Он поехал на Кудсо Кей.
   - На катере?
   - Он взял весельную лодку. Он сказал, что катер может понадобиться вам.
   - Это большой путь.
   - Он доберется.
   - Замечательно.
   Она кивнула и продолжала:
   - Джед Девис ожидает вас позади дома. Хотите его видеть? Я нахмурился, но
внезапно вспомнил:
   - Это журналист? Она кивнула.
   - А он в порядке?
   - Это большой друг Тима. У Тима весьма странные приятели, но  он  вас  не
съест.
   - Я хочу поговорить с ним, -  сказал  я,  смеясь.  Я  успел  съесть  лишь
половину своего бифштекса, когда  отворилась  дверь  и  на  пороге  появился
настоящий великан. У него было круглое, волевое  лицо  и  дерзкие  маленькие
глаза. Твидовый костюм выглядел на нем так, будто он не снимал его с момента
покупки, а куплен он был не вчера. Серая шляпа, немного для него тесноватая,
была сдвинута на затылок.  Своими  белыми  зубами  он  сосредоточенно  жевал
сигару.
   - Хелло, специальное издание! - сказал он, осматривая меня.
   - Хелло, - ответил я, продолжая есть. Он снял шляпу,  причесал  волосы  и
сел в кресло, которое затрещало под его тяжестью.
   -  Вы  можете  сказать,  что  привели  город  в  состояние  революции,  -
проговорил он, вынимая изо  рта  сигару  и  рассматривая  меня  прищуренными
глазами. - У меня ощущение, что я стал военным корреспондентом.
   - Разве это так? - спросил я. Он посмотрел на стол.
   - Она не давала вам пить?
   - Мне и не хочется пить.
   Он с трудом вылез из своего кресла.
   - Надо что-нибудь выпить, - проворчал он. - Хетти  прекрасная  женщина  и
отлично справляется на кухне, но никогда не может сообразить,  что  мужчинам
нужна жидкость.
   Он открыл какой-то шкаф, достал оттуда черную бутылку без этикетки, потом
два стакана и разлил виски. Один стакан он протянул мне, а с другим вернулся
в свое кресло.
   - За ваше здоровье! - сказал он, поднимая стакан. Мы выпили.
   - И сколько же времени будет продолжаться этот шум? - спросил он.
   - Пока я не обнаружу убийцу Херрика.
   - Так, значит, это не вы?
   - Нет. Это определенно было политическое преступление, которое  почему-то
хотят взвалить на мои плечи.
   Он молча потягивал виски, потом спросил:
   - Это был Киллино?
   - А вы как думаете?
   - Ну, знаете, это весьма возможно. Смерть Херрика его устраивала вполне.
   - А это интересует вашу газету?
   -  Редактор  и  владелец  газеты  слишком  дорожат  своей   шкурой.   Они
определенно останутся нейтральными.
   - А вас персонально это интересует?
   На его лице появилось мечтательное выражение.
   - Ну,  если  будет  сброшен  существующий  муниципалитет,  это  даст  мне
возможность  кое-что  написать,  при  условии  и,  что  взрыв   этот   будет
окончательным. Я, конечно, сделаю все, что смогу, чтобы получить все детали,
но действовать нужно очень осторожно, все тщательно взвешивая.
   Я молчал.
   Он внимательно посмотрел на меня и продолжал:
   - Киллино - мерзавец, но город он держит в руках очень твердо, и  теперь,
когда Херрик ликвидирован, его положение  еще  более  упрочилось.  Он  сидит
крепко и выбить его из седла - дьявольская работа!
   - Все зависит от способа, - сказал я, закуривая. -  У  меня  имеются  все
необходимые факты, и я разоблачу Киллино. Он покачал с сомнением головой.
   - И какого же рода факты?
   - Херрик работал один?
   - Приблизительно так. Только с Френком Броди. Их организация  была  очень
ограниченной.
   - Кто это Броди?
   - Адвокат Херрика. Живет он на Бредшоу авеню, 458, вместе с дочерью.
   - И он будет заниматься делами Херрика? Девис покачал головой.
   - Об этом не может, быть и речи. Он не обладает достаточной силой,  чтобы
бороться  против  Киллино.  Он,  по-моему,  будет   держаться   спокойно   и
предоставит Киллино действовать.
   Я записал его адрес.
   - Вас никогда не интересовало, почему Херрик так часто ходил в казино?
   - Интересовало, - ответил Девис, - но мне не удалось это  разгадать.  Он,
как мне кажется, что-то там искал. Преуспел ли он в этом?  Вот  этого  я  не
знаю.
   - Мне кажется, что он все же кое-что узнал. Поэтому-то его  и  убили.  Вы
слышали о Лоис Спенс?
   - А вы слышали о Мэй Вест? - засмеялся он. - Лоис здесь знаменитость.
   - Киллино ее знал?
   - Даже я ее знаю! Она до такой степени шлюха, что готова лечь под первого
же причесанного пса.
   - Значит, она знакома с Киллино?
   - Приблизительно два года тому назад они были очень даже близки.  Но  это
было до того, как Киллино вошел в эли